Текст книги "Москва-Пекин. Сборник к 100-летию образования союза ССР"

Высокая оценка экономических достижений Советского Союза во время первой и второй пятилеток привела к определенной идентификации с советской социалистической экономической системой в китайских интеллектуальных кругах, а «социализм» стал модным термином в 1930-х годах. Социализм» стал модным термином в китайских интеллектуальных кругах в 1930-х годах. Однако стоит отметить, что многие из тех, кто отождествлял себя с советской социалистической экономической системой, были либеральными интеллектуалами, что создавало идеологический парадокс: с одной стороны, индивидуальная собственность и свобода индивидуальной экономической деятельности были основными понятиями либерализма, в противовес советской социалистической экономической системе, основными принципами которой были общественная собственность и государственный контроль над экономикой; с другой стороны, советские экономические достижения 1930-х годов оказывали растущее влияние на китайскую мысль. С другой стороны, с ростом влияния экономических достижений Советского Союза на китайскую мысль в 1930-х годах, некоторые либералы, став свидетелями экономического упадка капиталистических стран в результате экономического кризиса 1929 года, отстранились от идеи либеральной экономики на практическом уровне общества и отдали предпочтение советской социалистической экономической системе при размышлении о путях экономического развития Китая.

Многие китайские либералы рассматривали советскую социалистическую систему как социальный эксперимент. В 1935 году Ху Ши рассматривал манипуляции советского правительства с социальными, экономическими и политическими аспектами общества как «грандиозный эксперимент», спланированный и пропагандируемый «Разумом».». Он сказал: «Великий эксперимент этих семнадцати лет в РСФСР, будь то в экономической, идеологической, религиозной, политической или образовательной областях, планировался и пропагандировался «разумом», строго по разуму, чтобы проверить все эмоции одержимости крушением, строго по разуму, чтобы проверить все привычки лени и страха перед ленью. привычки». [1046]1046
  Ху Ши, «Ответ господину Чэнь Сюйцзину», Независимое обозрение, № 160, 21 июля 1935 года.


[Закрыть]Чэнь Чжимай также заявил в 1937 году, что «Советский Союз действительно проводит масштабный социальный эксперимент», «социальный эксперимент», который «наиболее внимателен к фактам, наиболее смел в принесении в жертву теории, наиболее готов следить за ветром и рулем», и что «советские лидеры не желали видеть ветер и руль». Этот «социальный эксперимент» был «наиболее озабоченным фактами, наиболее смелым за счет теории, наиболее готовым увидеть ветер в спину», и «тот факт, что советские лидеры не были ограничены теорией, был хорошим признаком того, что они были практическими политиками»[1047]1047
  Чэнь Чжимай, «Советский коммунизм (обзор книги)», Независимое обозрение, № 239, 20 июня 1937 года.


[Закрыть]. Из слов Ху Ши и Чэнь Чжимай ясно, что они не были ни полностью согласны с советской социалистической системой, ни абсолютно отвергали ее, и даже смотрели на нее с оптимизмом.

В 1936 году Чикишэн убедился в превосходстве социалистической системы на примере успешной практики реализации первого и второго пятилетних планов Советского Союза. «Успешные результаты плановой экономики социалистических стран, несомненно, подтвердили превосходство социалистической экономической системы и, напротив, доказали отсталость и упадок капиталистической экономической системы.»[1048]1048
  Чикишэн, «Современное состояние экономического строительства в Советском Союзе и его последние планы», Китайско-советская культура, т. 1, № 2, 15 июня 1936 года.


[Закрыть] В начале 1937 года журнал «Китайско-советская культура» организовал дискуссию о советской Конституции 1936 года. Многие комментаторы отмечали, что советская Конституция более четко выражала социалистическую экономическую систему и рассматривала ее положительно. Редактор журнала утверждал, что советская Конституция предусматривала социалистическую экономическую систему, основанную на общественной собственности, что было «гораздо более прогрессивным», чем новая экономическая политика 1920-х годов, которая позволяла частному и иностранному капиталу нанимать рабочих. [1049]1049
  Восьмой чрезвычайный съезд СССР и новое конституционное движение», Китайско-советская культура, т. 2, № 1, 1 января 1937 года.


[Закрыть]Оуян Миннэ, который в то время редактировал раздел международных новостей нанкинской газеты «Ротари дейли», утверждал, что коммунальная экономика Советского Союза объединяла интересы государства и народа, и что «собственность на экономику, которая принадлежит государству или всему народу, делает народ хозяином государства».[1050]1050
  Оуян Миннэ, «Характеристики новой советской конституции», Китайско-советская культура, т. 2, № 1, 1 января 1937 года.


[Закрыть].

Некоторые люди получили интуитивное представление о советской социалистической экономической системе благодаря работе на местах. Во время своей ознакомительной поездки в Советский Союз с конца августа по начало ноября 1934 года Чан Тин-фу обнаружил, что в СССР деньги – это не все, что нужно, что цены на все определяются правительством, что покупательная способность товаров не полностью отражается в деньгах, что цены на товары в открытых магазинах, куда каждый мог зайти и купить вещи, выше, а цены на товары в закрытых трудовых магазинах или кооперативах, которые обслуживали только некоторых людей, ниже». Можно сказать, что в СССР деньги не имеют определенной покупательной способности, все зависит от того, у кого есть деньги и в каких магазинах они что покупают»[1051]1051
  Чан Тинг-фу (蔣廷黻): «Эссе о европейском путешествии (V)», Независимое обозрение, № 129, 2 декабря 1934 года.


[Закрыть]. В сентябре 1936 года Фэн Юйжэнь, журналист Центрального агентства новостей, с удивлением обнаружил, что уличные торговцы в Москве, которые чистили обувь, продавали напитки и точили ножи, также были государственными, заявив: «Хотя я давно знал, что вся собственность в СССР является государственной, я был несколько удивлен, обнаружив, что власть правительства распространяется на такой маленький круг. "[1052]1052
  Государственная советская пресса (I) – Корреспонденция Фэн Ючжэня, специального агента Центрального информационного агентства», Центральные ежедневные новости, 17 ноября 1936 года.


[Закрыть].

Многие принципы советской социалистической экономической системы вызывали большой интерес. В 1933 году Чжао Шоуюй, профессор экономики Университета Цинхуа, отметил, что Советский Союз не принял принцип полного равенства в распределении, не говоря уже о принципе «каждый человек пользуется тем, что ему нужно», и что «что касается распределения, хотя РСФСР является коммунистической, наслаждение рабочих на всех уровнях не является равным». Что касается распределения, то, хотя РСФСР была коммунистической, наслаждение трудящихся на всех уровнях не было равным»[1053]1053
  Шоую: «Единая экономика и Национальный экономический совет», Независимое обозрение, № 70, 1 октября 1933 года.


[Закрыть]. У Цзинчао вполне благосклонно относился к советской системе распределения по труду, когда обсуждал способ распределения богатства в китайском обществе. В 1934 году он предположил, что хотя для Китая невозможно достичь равномерного распределения общественного богатства, неравенство в доходах между членами общества должно быть ограничено до определенной степени. Разрыв в доходах между членами общества в Великобритании и США был слишком велик, и хотя «в РСФСР сейчас то, что получает каждый человек, по-прежнему крайне неравномерно», разрыв в доходах между людьми был не таким большим, как в Великобритании и США. [1054]1054
  У Цзинчао, «Пути повышения уровня жизни», Независимое обозрение, № 115, 26 августа 1934 года.


[Закрыть]Чэнь Чан Хэн интересовался советской банковской системой. В 1936 году он представил систему управления и механизм работы Советского национального банка, Промышленно-электрического банка, Центрального сельскохозяйственного банка, Всероссийского кооперативного банка, Банка внешней торговли и Сберегательного банка и утверждал, что «банковская система в РСФСР еще более полностью социализирована» и ее функция заключается в содействии экономическому строительству, а не в получении прибыли.[1055]1055
  У Цзинчао, «Пути повышения уровня жизни», Независимое обозрение, № 115, 26 августа 1934 года.


[Закрыть]. Чжоу Ич граник, в то время директор Финансового бюро в Луотяне, Хубэй, сделал глубокий анализ советской социалистической экономической системы с точки зрения роли и формы бухгалтерского учета, прояснив заблуждения того времени, что Советский Союз не уделял внимания экономическому учету. В его анализе 1930 года отмечалось, что хотя бухгалтерский учет играет большую роль в частном предпринимательстве, он все еще существует в СССР, где частное предпринимательство было ликвидировано, и что «бухгалтерский учет, в широком смысле, в идеальном обществе – при социалистической экономической организации – должен быть в значительной степени видеть его вес. Если бы все вопросы производства и распределения централизованно управлялись государством, без точного и строгого учета, хорошие результаты были бы категорически невозможны»[1056]1056
  Чжоу И граник, «Исследование бухгалтерского учета», Ежеквартальный журнал экономики, том 1, № 4, декабрь 1930 года.


[Закрыть]. Шоу Мяньчэн, руководитель социально-экономического отдела Центральной школы политических наук, высоко оценил советскую государственную систему внешней торговли и высказался за то, что Китай должен ограничить импорт иностранных товаров не первой необходимости, чтобы сохранить стоимость китайской валюты. Ему очень нравился подход советского правительства к монополизации международной торговли и ограничению импорта товаров не первой необходимости с целью «поддержания международной покупательной способности своей валюты», и он считал «достойным или необходимым копировать его»[1057]1057
  Шоу Мяньчэн, «От вопроса о цене на золото к революции монет», Ежеквартальный журнал экономики, том 1, № 2, июль 1930 года.


[Закрыть].

Признание китайскими комментаторами советской социалистической экономической системы было вдохновлено как достижениями советской пятилетки и вызванным ими ростом национальной мощи, так и критикой и неприятием капиталистической экономики, ставшими результатом экономического кризиса 1929 года. Яо Цин Сан, профессор Шанхайской юридической школы, Фуданьского университета и Университета Даксия, не согласился с мнением профессора Парижского университета во Франции Афталиона Альберта, который сказал, что социалистическая экономическая система сделала общественное производство, сбережения и изобретения менее жизнеспособными. Он утверждал, что строительство советской пятилетки полностью опровергло этот тезис: «Действительно, глядя на быстрое развитие производства, огромное накопление капитала и быстрый технический прогресс в СССР в эти годы, можем ли мы сказать, что в социалистическом государстве будет меньше производства, меньше накоплений и меньше изобретений?». [1058]1058
  Яо Цинсань, «Введение в теорию основ социализма Авдали Ань», Ежеквартальный журнал экономики, том 4, № 3, сентябрь 1933 года.


[Закрыть]В январе 1934 года археолог Сюй Бинчан опубликовал лекцию, которую он прочитал в Ассоциации политических исследований Шэньси. Он упомянул, что некоторые люди утверждают, что «после смены коммунистического режима Россия расцвела». Даже перед своими могущественными соседями она осмеливается встать и сказать: «Если вы снова придете, я буду сражаться с вами! Это намного лучше, чем наша китайская терпимость! Если мы также изменим наш коммунизм, разве нам не будет лучше?». [1059]1059
  Сюй Сюшэн, «Китайская революция и европейская революция (выступление в Ассоциации политических исследований Шэньси)», Независимое обозрение, № 87, 28 января 1934 года.


[Закрыть]После успеха Первого пятилетнего плана Советского Союза взгляды Ли Цюаньши на социалистическую экономическую систему значительно изменились. Он поставил под сомнение социалистическую экономическую систему в 1930 году, утверждая, что ликвидация частной собственности при социализме нарушает человеческую природу, заключающуюся в желании обладать частной собственностью, что правительство и чиновники, доминирующие над факторами производства, не могут вечно оставаться чистыми и компетентными, благоразумными и усердными, и что ликвидация свободной конкуренции при социализме лишила стимула к экономическому развитию. Но когда он увидел успех советской пятилетки, он почувствовал, что эти вопросы «нуждаются в переоценке»: постепенное становление государственной промышленности как основы советской экономики показало, что стремление человека к обладанию частной собственностью не так «глубоко укоренилось», как считалось ранее; Советский Союз в своей пятилетней программе Советский Союз в своих пятилетних планах «сумел сделать все, что могли сделать хорошее правительство и способные чиновники»; хотя свободная конкуренция в СССР была ликвидирована, экономическое строительство было «достаточно эффективным» благодаря «социалистическому соревнованию среди рабочих».». Поэтому, если «нынешние показатели Советского Союза могут сохраняться в течение длительного времени», то «после спокойного изучения и наблюдения наш взгляд на будущее экономической организации должен будет склониться в пользу социализма или милитаризма».[1060]1060
  Ли Цюаньши, Исследование единой экономики, (Шанхай) Коммерческая пресса, 1937, стр. 131–135.


[Закрыть]

Экономический кризис, охвативший капиталистический мир в 1929 году, заставил многих комментаторов осознать недостатки капиталистической экономической системы, что привело к негативному восприятию капиталистической экономической системы. На десятом ежегодном собрании Китайского экономического общества в августе 1933 года Чжан Найци, заместитель управляющего Чжэцзянского промышленного банка в Шанхае, утверждал: «Причина, по которой нынешняя паника настолько серьезна, заключается, проще говоря, в том, что нынешняя экономическая система не может вместить нынешнюю цивилизацию, или, так сказать, нынешнюю систему распределения, которая не может вместить нынешние производительные силы». «Единственный способ спасти нынешнюю панику – это, конечно, пересмотреть нынешнюю социальную систему»[1061]1061
  Чжан Найци: «Несколько вопросов об улучшении китайской экономики» (доклад для десятого ежегодного собрания Китайского экономического общества), Ежеквартальный журнал экономики, том 4, № 4, декабрь 1933 года.


[Закрыть]. Чжу Шикан, работавший в отделе труда Министерства промышленности и торговли националистического правительства, также говорил, что «путь индивидуального капитализма не должен быть выбран», и что в Европе и Америке, с одной стороны, сотни тысяч безработных рабочих ждут, чтобы их накормили, а с другой стороны, чтобы повысить цены, «излишки зерна топят в море или сжигают в огне». «Поскольку Китай не хочет видеть такое неравенство, он не должен следовать их примеру и должен догнать их». [1062]1062
  Чжу Шикан, «Основные тенденции в трансформации и строительстве китайской экономики», Ежеквартальный журнал экономики, том 4, № 4, декабрь 1933 года.


[Закрыть]

В 1930-х годах китайские интеллектуальные круги проявляли значительную симпатию и одобрение к социалистической экономической системе Советского Союза, но также и определенную амбивалентность, пытаясь найти в советской экономической системе элементы, которые могли бы быть совместимы с капиталистической экономикой, и в то же время размышляя о советской экономической системе. Некоторые комментаторы подчеркивают, что существующая советская экономическая система была системой, интегрированной с реальностью и содержащей определенные элементы, схожие с капиталистической экономической системой. Чэнь Цилу, профессор экономики Центрального университета, утверждает, что Советский Союз перенял некоторые из практик капитализма, такие как дифференцированная система оплаты труда, при которой заработная плата рабочих варьировалась в зависимости от их навыков, скорости и точности работы, а также важности их труда, «ничем не отличаясь от капиталистических стран»; сдельная система оплаты труда, которая приводила к неравномерным доходам среди рабочих; Использовалась система дивидендов, при которой рабочие получали премии, если каждая фабрика производила больше определенного количества продукции; колхозы вели учет имущества, внесенного в хозяйство крестьянами, которые получали доходы от внесенного в хозяйство имущества[1063]1063
  Чэнь Цилу, «Примирение капитализма и коммунизма», Ежеквартальный журнал экономики, том 5, № 1, апрель 1934 года.


[Закрыть]. В 1937 году Чэнь Чжимай заметил, что советская социальная система представляла собой сочетание теории и практики и не полностью подчиняла институты производства, распределения и обмена государству, не имела полностью равной системы распределения, в которой каждый мог бы получать свою справедливую долю оплаты в соответствии с качеством своего труда. Советская социальная система представляла собой сочетание теории и практики. И.В. Сталин был тем, что один американец назвал «смесью русского революционного энтузиазма и американского прагматизма», а Советский Союз «был самым практичным из всех». [1064]1064
  Чэнь Чжимай, «Советский коммунизм (обзор книги)», Независимое обозрение, № 239, 20 июня 1937 года.


[Закрыть]В 1937 году генеральный секретарь Законодательного Юаня Лян Хань Цао, участвовавший в разработке Конституции от 5 мая, отметил, что эта конституция, хотя и предусматривала общественную собственность на средства и орудия производства, «содержала ряд исключений». «Например, коллективные крестьяне могли владеть небольшими участками земли, домами, скотом и мелкими сельскохозяйственными орудиями в качестве частной собственности; они могли владеть доходами от своего труда, сбережениями и личным имуществом; и они могли выполнять мелкие работы своим трудом, не эксплуатируя других. Он утверждает, что «это отражение того факта, что жители страны имеют право владеть собственностью. По его мнению: «Это отражает природу нового общества на данном этапе развития, в котором терпим принцип «от каждого по способностям, каждому по ценности» ради улучшения материальной жизни народа. Идеальное коммунистическое общество «от каждого по способностям, каждому по потребностям» находится в будущем, а не в настоящем».[1065]1065
  Лян Хань Цао, «О восприятии новой конституции Китая и Советского Союза», Китайско-советская культура, т. 2, № 3, 1 марта 1937 года.


[Закрыть]

В июне 1936 года Чэнь Чанхэн размышлял о советской теории «распределения по труду», подчеркивая, что в распределении должен участвовать не только труд людей, но и капитал. Нельзя сказать, что социальные блага являются исключительно результатом труда, поскольку капитал также может создавать социальные блага. Если бы капитал не участвовал в распределении, никто бы не сберегал для увеличения социального капитала и никто бы не накапливал капитал для покупки или строительства машин. Важно то, кому принадлежит капитал – человеку, государству или трудовому народу. Сконцентрировав капитал в руках государства или рабочих, Советский Союз мог «наилучшим образом использовать капитал». [1066]1066
  Чен Чанг-Хенг, «Размышления об управляемой денежной системе и планируемой банковской системе», Ежеквартальный журнал экономики, том 7, № 1, июнь 1936 года.


[Закрыть]Как видно, Чэнь Чанхэн выступал не против советской системы общественной собственности, при которой капитал передавался в руки государства или рабочих, а против теории «распределения по труду», при которой только труд участвовал в распределении общественного богатства. Ма Иньчу выступал против полной государственной собственности в СССР, утверждая, что она уничтожит экономическое творчество людей и что «если средства производства будут национализированы, все идеи, созданные частной конкуренцией, исчезнут».[1067]1067
  Ма Иньчу, Экономическая реформа Китая, (Шанхай) Коммерческая пресса, 1935, стр. 199–200.


[Закрыть].

В 1930-е годы в китайских интеллектуальных кругах было почти общепринятой тенденцией сочувствовать и даже в значительной степени отождествлять себя с советской социалистической экономической системой. Такое отношение к советской социалистической экономической системе в значительной степени было продиктовано восхищением и признательностью за достижения Первого и Второго пятилетних планов Советского Союза в 1930-х годах, учитывая суверенитет и экономический кризис Китая. Конечно, некоторые комментаторы относились к советской социалистической экономической системе несколько двойственно, пытаясь найти в ней элементы, совместимые с капиталистической экономикой, и в то же время размышляя о ней в свете своих знаний о капиталистической экономической системе. Однако эти размышления о советской социалистической экономической системе не зашли далеко и не были очень громкими.

1930-е годы были периодом становления сталинской модели советского социалистического экономического строительства, которая характеризовалась быстрым развитием индустриализации с помощью государственных средств, с тяжелой промышленностью в качестве основного фокуса, ориентированной на оборону, и продвижением механизации в сельскохозяйственном секторе наряду с полномасштабной коллективизацией. Эта модель экономического строительства позволила советской экономике быстро развиваться в короткие сроки, по некоторым показателям экономического развития она была одной из ведущих в мире, но у нее было и много недостатков, в частности, дисбаланс между тяжелой и легкой промышленностью, неэффективные единицы сельскохозяйственного производства, экономические лишения крестьянства для накопления средств на промышленное строительство. Начиная с 1930-х годов, в интеллектуальных кругах Китая возникла сильная тенденция «государственного экономического интервенционизма», когда люди в целом одобряли идею единой или плановой экономики и выступали за создание государственных предприятий в промышленности и коллективизацию в сельском хозяйстве. Роль Советского Союза как образца для подражания была важной движущей силой этой тенденции. В этом идеологическом климате в тот же период было заметно отсутствие осознания недостатков советской модели экономического строительства и тенденция к восхвалению достижений экономического строительства Советского Союза. Если китайское интеллектуальное мнение неоднозначно относилось к советской коммунистической политике военного времени после Октябрьской революции и Новой экономической политике 1920-х годов, то к советскому экономическому строительству во время Первой и Второй пятилеток оно относилось скорее критически. Однако эта тенденция в китайских интеллектуальных кругах имела специфический контекст, во многом обусловленный чувством тревоги по поводу национального кризиса в Китае после Инцидента 18 сентября. Китайский народ ожидал, что Китай будет быстро развивать свою экономику, чтобы укрепить свою национальную мощь и защитить себя от иностранного вторжения. Советская модель социалистического экономического строительства была примером для Китая, и восхищение достижениями Советского Союза в интеллектуальных кругах Китая в 1930-е годы было неразрывно связано с политикой националистических властей по ужесточению контроля над национальной экономикой в тот же период, а обсуждаемая в то время советская модель экономического строительства стала важным теоретическим ресурсом для политики националистических властей по развитию государственного капитала и контролю над национальной экономикой. В свою очередь, такие усилия гоминьдановских властей послужили внешней идеологической средой для китайского интеллектуального сообщества по продвижению советской модели экономического строительства в тот же период. История, похоже, имеет присущую ей преемственность; после основания Нового Китая в 1949 году и до открытия страны для реформ, модель экономического строительства Китая была в значительной степени смоделирована по образцу Советского Союза. Хотя нельзя утверждать, что существует прямая идеологическая связь между теорией плановой экономики нового Китая и обсуждением советской модели экономического строительства в китайских интеллектуальных кругах в 1930-х годах, верно, что изучение и заимствование советской модели социалистического экономического строительства, разработанной под руководством И.В. Сталина, было последовательной идеологической тенденцией в Китае с 1930-х до 1960-х и 1970-х годов. Однако, исходя из восприятия достижений советского экономического строительства в Китае в 1930-е годы, исследователи могут задать следующий вопрос: как понять плюсы и минусы советской модели социалистического экономического строительства в 1930-е годы в период строительства мира, когда Китай ликвидировал национальный кризис, особенно в новый период реформ и открытости?

(Переводчик: Юань Цюань)