Текст книги "Номады Великой Степи"

Хазария

Хазарское государство образовалось в пятидесятые годы VII века, как сохранивший независимость от табгачей осколок Тюркского каганата. И хотя его правитель был выходцем из «царского» рода Ашина и носил титул кагана, его «самостийность» во многом была условной. Пусть основная масса подданных хазарского кагана занималась торговлей и земледелием, все же, в отличие от дунайских болгар, хазары сохранили самые тесные связи с миром номадов.

Я уже упоминал о прямой корреляции между крепостью центральной каганской власти в Отюкенской черни и военно-политической активностью кагана хазар. Так период успешных хазарских походов в Закавказье (716 – 731), с точностью совпадает со временем, когда войсками Тюркского каганата командовал блестящий полководец Кюль-тегин, чье войско, согласно надписи на памятной стеле, доходило «до Железных ворот» Дербента. А год его смерти «удивительным образом совпал» с началом успешного арабского контрнаступления на Кавказе. Уже в следующем – 732 году Дербент сменил хозяев, и в нем разместился крупный сирийский гарнизон. А к 737 году арабские войска под предводительством Мервана ибн Мухаммеда и вовсе разгромили хазар, принудив кагана к капитуляции и принятию ислама. Очевидно, правивший в то время в Отюкене племянник Кюль-тегина Йоллыг – автор текста двух орхонских надписей, писатель и историк, но ни как не воин, не смог или не захотел помочь своему дальнему родственнику в его противостоянии арабскому вторжению.

Хазары не смогли в одиночку противостоять всей моще Арабского халифата и четверть века о них почти ничего не было слышно. В это время в Отюкене произошла смена правящей династии, а потом долгие годы новые хозяева Степи «огнем и мечем» доказывали свое право на каганский престол, заодно активно участвуя в гражданских беспорядках, охвативших их южного соседа. И только в 762 году, когда Идигянь Тенгри-каган покончил с междоусобицами в степи, а ханом табгачей и по совместительству Танским императором стал его боевой товарищ Ли Ю, так же победоносно завершивший гражданскую войну в своих владениях, хазары вновь активизировались. В этом же году они вторглись в Закавказье, захватили город Тифлис и разорили Армению. К 764 году в руки хазар перешли области Хамзин, Лакз и Алан. Но стоило уйгурам увязнуть в танско-тибетском конфликте, причем арабы тоже воевали с тибетом, как между хазарами и арабами тут же был возобновлен мирный договор. Видимо по принципу: «враг моего врага – мой друг».

В 780 году в Уйгурском каганате происходит антиманихейский переворот, и буквально следом хазарский бек Обадия240240
  Основатель династии хазарских беков, правил Хазарией в 799 – 809 годах.


[Закрыть] собирает у себя мусульманских, иудейских и христианских проповедников, дабы решить какому богу молиться его народу. Что толкнуло его на столь серьезный шаг? Чем его не устраивала вера предков? Хазария не проигрывала воин, нет данных и о каких-либо стихийных бедствиях или природных катаклизмах, которые могли бы подтолкнуть его к смене религиозных убеждений. Наоборот каганат процветал. В начале 80-х годов VIII в. Хазары помогли абхазскому князю Леону241241
  Первый царь независимого Абхазского царства в 767 – 811 годах.


[Закрыть], который «был сыном дочери хазарского царя», освободиться от вассальной зависимости от Византии и принять титул царя независимой Абхазии. Примерно в это же время другой внук кагана, под именем Льва IV Хазара, и вовсе стал императором Византийской империи. Можно было бы предположить, что смена религии была затеяна в угоду политическим интересам, ради выгодного союза с более прогрессивным соседом, но и тут нет. Обадия принял всеми гонимый и презираемый иудаизм, став единственным средневековым монархом – иудеем. Историки говорят, что это было сделано для того, чтоб не попасть под влияние Константинополя или Мекки. Согласен. Но это не объясняет зачем он вообще решился на смену господствующей религии. Если только в этом вопросе не возник вакуум, как на постсоветском пространстве после низвержения коммунистической идеологии. Такой идеологический вакуум и должен был возникнуть в среде тюркской аристократии, когда процесс замены «отжившего» тенгрианства на манихейство, активно насаждаемое в течение двух десятилетий Отюкенской Чернью, был прерван в результате смены власти в центральной ставке. В этой связи становятся понятными богоискательские устремления Обадия, отрекшегося от веры предков и не обретшего опоры в манихействе, которое после уничтожения Ордубалыкского центра, быстро пришло в упадок. Кроме моральной стороны, возврат к тенгрианству, означал бы признание и поддержку самозванца Дуньмага-тархана242242
  Ставленник табгачей, совершивший переворот в Уйгурском каганате, правил под именем Алп-Кутлуг-Бильге кагана в 780 – 789 гг.


[Закрыть]. Так что хазарский иудаизм – это еще и символ разрыва отношений с Алтайским центром.

Испокон веков хакан (каган) номадов был полномочен решать военно-политические вопросы: сколько войск собрать, когда и с кем воевать, кого поставить наместником. Заодно он являлся Сыном Неба, то есть наместником бога на земле. Все остальные вопросы, включая экономический и социальный уклад подвластных кагану племен, находились в компетенции племенных старейшин – беков. И именно в военной и религиозной сферах прослеживается зависимость Хазарии от владыки Отюкена. В этой связи установление относительного мира на границах тюркского аванпоста в Европе, а также идеологический разрыв с Ордубалыком, привели к вполне предсказуемым последствиям – отрешение кагана от реальной власти. Он стал затворником в собственном дворце в столице каганата Итиле. Вся власть оказалась сосредоточена в руках племенной аристократии, а титул «бек» стал наследуемым и по сути властных полномочий близким к титулу «басилевс» или «царь». Заодно изменилось и государственное устройство каганата. Хазары того времени стали все больше напоминать табгачей танской империи: сохраняя отдельные номадные традиции, они все больше и больше проникались культурой покоренных оседлых народов, получая основной доход не от разведения лошадей или овец, а от продажи винограда, риса и рыбы; не от грабительских набегов на оседлых соседей, а от стабильного налогообложения подвластных племен и транзитных товаров. Хазария, создававшаяся как аванпост номадов на Кавказе, к середине IX века стала передовым заслоном на пути передвижения кочевников в Европу [Новосельцев А. П.; Сведения арабских писателей…].

Обновленный Хазарский каганат благополучно просуществовал полтора столетия, владея землями от Дербента до Булгара и от Северного Крыма до Урала. А его торговые колонии и вовсе были раскиданы от Китая до Испании. Хазарский «царь» успешно подавлял многочисленные восстания подвластных племен и противостоял экспансии варяжской руси. Каганат оказал огромное влияние на становление казачества, многих северокавказских, татарского, венгерского и русского народов. Следы хазарского господства прослеживаются в топонимике, лингвистике, фольклоре, одежде и обычаях этих этносов. История Хазарии IX – X веков, ее роль в становлении Российского государства, зачастую превратно и однобоко истолковываемая – задача отдельного большого и интереснейшего исследования, лежащего вне целей нашего исторического экскурса, поскольку Хазарский каганат девятого века перестал быть государством номадов. Это не преминул отметить и гений русской поэзии. С детства знакомые строчки:

«Как ныне сбирается вещий Олег

Отмстить неразумным хозарам,

Их селы и нивы за буйный набег

Обрек он мечам и пожарам…».

Резонно возникает вопрос, а что все кочевники хазары, после принятия их элитой иудаизма, осели на землю и превратились в купцов и виноградарей? Нет, земледельцев на землях каганата и так хватало, а основные торговые потоки в Хазарии и вовсе оказались в руках пришлых потомков Аврамовых. Простые номады никуда не делись, изменилось лишь их наименование, да еще отношение к хазарской аристократии. Мы хорошо их знаем из родной истории: вначале под именем печенегов, которые возникают как самостоятельная сила вскоре после принятия Обадией иудаизма. Позже, тех кто принял власть киевских князей, мы стали называть «торки», «берендеи», или по их приметным черным папахам – «Черные клобуки» (калька с тюркского «каракалпаки») [Татищев В. Н.]. Именно они составляли конную гвардию варяжских князей, чьи предки гораздо лучше управляли дракаром, чем конем. Именно их старшины «бойлы» дали начало нашим «болярам», в современном произношении «боярам» [Вернадский Г. В.] – столпам самодержавия российского. Недаром традиционная формула призвания князя на киевский престол: «Хочет тебя вся русская земля и все черные клобуки» [Егоров В. Л.]. Изначально именно союз варяжских князей с номадами Хазарского каганата, недовольными политикой своих беков, стал основой объединения разношерстных этносов Восточной Европы в государство под названием Русь. В шестидесятые годы Х века, когда борьба между Хазарией и Русью за раздел сфер влияния переросла в вооруженный конфликт, печенеги выступили на стороне князя Святослава. Но это уже другая история.

Эпоха межвластия

Куль-тегин, умерший в 732, оказался не только великим полководцем и талантливым политиком, но еще и провидцем: «Место, откуда можно править страной – гора Отюкен… О Тюркский народ… Если вы останетесь в горах Отюкен, то вы будете жить, навсегда управляя другими странами!» [Памятники Кошо Цайдам]. Потеря Отюкена действительно привела к эпохе раздробленности в Степи. Кыргызский Ажо не стремился, да и не мог объединить припомнившие друг другу старые обиды племена Тардуша и Толоса.

Однако не стоит представлять номадов второй половины IX – первой четверти X века в виде неорганизованной и неуправляемой толпы. Как в абсолютно аморфном перенасыщенном солевом растворе – стоит только появиться точкам кристаллизации, как вокруг них происходит стремительный рост четко организованных кристаллических структур, так и народы Степи, хорошо знакомые с благами централизованной власти, тут же на обломках уйгурского каганата образовали ряд новых племенных союзов. В Тардуше «центрами кристаллизации» вновь стали потомки Бумына, сохранившие свое влияние среди хазар, кимаков и карлуков. А в Толосе вновь развернулась борьба за лидерство между кумоси и киданями. Именно последним было суждено в 924 году вернуть под власть номадов долины Селенги и Орхона, где в горах Хангая расположен сакральный центр – гора Отюкен, и вновь объединить «народы, натягивающие лук», теперь уже под властью рода Елюй.

Но прежде чем перейти к бурной истории Толоса, я бы хотел вкратце остановиться на судьбах карлукского и кимакского объединений, на период межвластия ставшими хозяевами большей части степей Тардуша: от занятого кыргызами Алтая, до хазарского Причерноморья.

Кимакский каганат

Согласно легенде основателем Кимакского союза племен стал некий тюркский принц (шад), бежавший на запад после неудачного покушения на собственного брата, воссевшего на каганском престоле [Абу Са'ид Гардизи]. Сейчас уже не установить его имя, но титул шад однозначно говорит о принадлежности беглеца к роду Ашина. Случилось это в середине VIII века когда в Алтайских горах гёктюрки сошлись в схватке за Отюкен с токуз-огузами, басмылами и карлуками. Беглый шад, претендуя на власть над Тардушем, провозгласил себя «байгу» (искаженное «йабгу»). И в период междоусобиц в Ордубалыке ему действительно удалось сплотить вокруг себя многие дулуские племена: кимак, кыпчак, эймур, татар, байандур, ланиказы, аджлау… Но с усилением Яглакаров союз бескровно вошел в состав Уйгурского каганата. Аль-Бируни отмечал в своих произведениях, что огузы (=уйгуры) с кимаками пасут скот совместно в стране кимаков, а в труде Ибн-Хаукаля (Х век) даже представлена карта, показывающая кыпчак-кимакские и огузские совместные пастбища к северу от Аральского моря.

Ситуация изменилась только после 840 года, когда Отюкенская чернь оказалась в руках кыргызского ажо. Потомки беглого шада, не признали законность власти кыргызов, да и с иудейской Хазарией им оказалось не по пути. Было провозглашено создание нового каганата, базирующегося на исконных тюркских верованиях и обычаях, что, наряду с «царским» происхождением кимакского байгу, привлекло на его сторону многих дулуских беков, уставших от уйгурских и хазарских экспериментов с вероисповеданием. Вошли в состав каганата и огузские племена Алтая, переселившиеся во времена уйгурского владычества в Прикаспийские степи. Им некуда стало возвращаться. В итоге, в середине IX века большая часть Тардуша признала власть новопровозглашенного кагана, который, в строгом соответствии с древними традициями, оставался только военно-политическим и религиозным лидером. Реальная власть на местах оставалась у племенных вождей – беков и ханов. Несмотря на слабость центральной власти, такая «степная конфедерация» оказалась довольно живучей, просуществовав с небольшими изменениями вплоть до «воцарения» Чингисхана.

В Степи вновь возродился культ Тенгри, а с ним и курганные захоронения [Алёхин Ю. П.], хотя практически все исследователи отмечают присутствие в среде кимаков приверженцев манихейства, ислама, христианства несторианского толка и даже буддизма. Тут все дело в пестром разнообразии вошедших в состав каганата этносов. Нужно понимать, что в своей основе кимаки (команы, куманы), а позже, с усилением западных племен – кыпчаки (половцы) – это не новые пришлые народы, потеснившие степных аборигенов, а все те же исконные племена Тардуша, каждый со своей непростой историей. Изменился не народ, а наименование его политического объединения. Хотя, несомненно, бывали случаи захватов соседями чужих кочевий, некоторые рода или даже племена по разным причинам исчезали с исторической сцены, появлялись новые за счет слияния или наоборот разделения старых родов. Но чаще всего речь шла не о вытеснении одних кочевников другими, например печенегов половцами, а о поглощении одним союзом племен другого. Недаром до сих пор не удается выделять с достоверностью из массы разновременных тюркских погребений, расположенных на одной территории: древнебулгарских, печенежских, торческих, ясских (аланских), половецких, конкретные этносы. Слишком все они похожи друг на друга в своем погребальном ритуале, украшениях, вооружении, одежде. Гораздо существенней отличия, обусловленные не временным, а пространственным фактором. Нововведения, привнесенные сросткинской культурой (возникла на основе местных памятников катандинского типа), которую связывают с кимакским союзом племен, ограничиваются бытовыми мелочами: палаши с прямым перекрестием; удила с «8» -образным окончанием звеньев; срединные накладки луков и костяные обкладки колчанов с циркульным орнаментом; бронзовые и костяные пряжки с острым носиком; серьги с круглой подвеской-шариком и прочие подобные «веянья моды». Зато локальных вариантов данной археологической культуры только в Казахстанских степях выделяют не менее четырех [Савинов Д. Г.].

Границы Кимакского каганата, состав входивших в него этносов, их взаимоотношения и уровень зависимости от центральной ставки, также как и отношения с оседлыми и кочевыми соседями, со временем существенно изменялись. Сохранившиеся сведенья об этих событиях крайне фрагментарны и противоречивы. Можно лишь с достаточной уверенностью говорить, что в период своего рассвета власть кагана постирались от Горного Алтая до Хазарии и от северных склонов Тянь-Шаня до сибирской тайги. В его подданстве были типичные кочевники, и полуоседлые животноводы, охотники на соболя и земледельцы Семиречья. И хотя основным видом хозяйства оставалось кочевое животноводство, в юго-западных районах возделывали пшеницу, ячмень и даже рис. Было развито ремесло: металлургия, кожевенное дело, ювелирное искусство. Немало в каганате было и городских поселений, и просто укрепленных городищ [Могильников В. А.]. Ставка самого кагана располагалась в верховьях Иртыша в городе Имакия.

В конце X – начале XI века сросткинская культура заканчивает своё существование. В лесостепях Сибири ей на смену приходит басандайская культура, «такие же (или близкие) процессы происходили и в других областях восточной части Азии, где выделяются соответствующие археологические культуры начала II тыс. н.э.» [Савинов Д. Г. и др.]. Историки не пришли к единому мнению по поводу причин изменения этнокультурных традиций населения Тардуша. Да и сама датировка этого события довольно сильно разниться у разных исследователей. Но факт остается фактом: на рубеже тысячелетий Кимакский каганат распался под влиянием какого-то внешнего фактора, привнесшего в культуру и быт населения Степи новые традиции.

Опять же, входившие в него племена никуда не исчезли, просто произошла очередная перегруппировка племен со сменой лидера. Основная масса номадов влилась в новое политическое образование – Кыпчакское ханство, получившее в арабских и персидских источниках название Дешт-и-Кыпчак, а в русских летописях – Степь половецкая.

Но о них мы поговорим чуть позже, когда будем обсуждать события XI – XIII веков. А сейчас перейдем к истории другой, более оседлой части племен Тардуша – потомкам нушиби.

Карлукский каганат

Первые сведения о карлуках относятся V веку, в то время их кочевья располагались между Алтаем и восточным побережьем озеро Балхаш. Как и большинство политических образований номадов того времени они представляли союз родственных родов, изначально: булак, чигиль, ягма. Позже к ним присоединились тюркские племена ташили, албан, бистан, хим, барши. Самостоятельную политику этот племенной союз стал осуществлять после падения Западно-тюркского каганата, когда получил статус губернаторства в рамках Танской империи.

В период гражданской войны за независимость карлукские эльтеберы (титул автономного вассального правителя) лавировали между имперскими войсками, исламским халифатом и мятежниками в попытках обрести суверенитет. Поначалу безуспешно, но в 742 году в коалиции с басмылами и токуз-огузами карлуки захватили власть в тюркском каганате. При разделе «гёктюркского наследства» басмалам досталась центральная ставка, токуз-огузам толос, а карлукам тардуш. Уже через два года союзники перессорились. Карлуки совместно с тюргешами разгромили басмылов, но понесли сокрушительное поражение от токуз-огузов. В итоге часть восточных карлукских племен изначально оказалась в составе созданного токуз-огузами Уйгурского каганата. Другая часть нашла убежище на землях тюргешей – «народа 10 стрел» (Он ок будун), потомков нушибиских племен Тардуша. Беженцы вновь были вынуждены лавировать между сильными мира сего, дабы сохранить остатки своего народа. Но даже после серии сокрушительных поражений от уйгуров, карлукские эльтеберы не оставили своих честолюбивых устремлений.

В 756 году, пользуясь внутренними противоречиями между «черными243243
  Кара-тюргеши – от тюрк. «черные», цвет символизирующий закат, запад; потомки пяти племен нушиби.


[Закрыть]» и «желтыми244244
  Сары-тюргеши – от тюрк. «желтый», цвет символизирующий юг; доминировали в каганате; потомки пяти племен дулу.


[Закрыть]» тюргешами, слабостью тюргешского Ильмиш Кутлуг-хана, а так же тем, что войска уйгурского Моен-Чора, были задействованы в подавлении восстания в Танской империи, лидер карлуков самовольно принял титул йабгу-кагана и взялся за воссоединение тюргешских владений, но уже под своей властью. Процесс занял десять долгих лет. В итоге, захватив Суяб, Тараз, Кашгар и объединив под своей властью большинство «народа 10 стрел», карлукский йабгу провозгласил создание нового кагана, оставив столицей древний Суяб (рис. 40).

Рисунок 40. Карлукский каганат в конце VIII века.

В 60-х годах карлукам удалось выбить арабов из ферганской долины, а чуть позже они вступили в борьбу с уйгурами за контроль над оазисами Таримской котловины. Успехам карлукского йабгу способствовал разрыв, наметившийся в отношениях между самозваным уйгурским Алп Кутлуг-бильге-каганом245245
  Дуньмага-тархан, см. раздел «Уйгурский каганат».


[Закрыть] и населением городов Тарима. Дело в том, что в то время львиная доля торговых операций на центрально-азиатском участке Шелкового пути находился в руках согдийских и тюркских манихейских общин. Важным отрезком этой трассы был путь через Ордубалык, блокированный антиманихейски настроенным Дуньмагой сразу же после захвата власти в столице. В итоге города-оазисы, само существование которых было обусловлено движением торговых караванов, терпели огромные убытки. Из ярых сторонников династии Яглакар таримские ханы превратились в опасных мятежников, готовых ради восстановления торгового маршрута поддерживать и карлуков и тибетцев.

Однако небольшой, по меркам Степи, каганат, основу которого составляли осевшие на землю потомки нушибиских племен, не мог всерьез тягаться силами с мощью уйгурской кочевой империи, рекрутировавшей воинов на просторах от Желтого моря до Черного. Как только в 795 году в Ордубалыке утвердилась легитимная власть эдизида Цзяде Кутлуга и его духовного манихейского наставника Бетюрмиш-тархана, для карлуков череда побед быстро сменилась чередой поражений. Уже в 803 г. уйгурское войско заняло Кочо (Турфан) и, нанеся поражение карлукам, через Фергану вышло на Сырдарью. И хотя уйгуры, установив свой контроль на всем протяжении Шелкового пути от халифата Аббасидов до империи Тан, оставили за карлукским йабгу Семиречье, но на этом беды карлуков не закончились.

Халифу Харун ар-Рашиду246246
  Арабский халиф, правитель Аббасидского халифата в 786 – 809 годах.


[Закрыть], а затем его сыну и наследнику аль-Мамуну247247
  Абдуллах аль-Мамун – багдадский халиф из династии Аббасидов в 813 – 833 годах.


[Закрыть], к 810 году удалось наконец подавить восстание Рафи ибн Лейса248248
  Крупный землевладелец, возглавивший крупное восстание против непосильного налогового бремени.


[Закрыть], охватившее Хорасан и Мавераннахр. Карлуки, активно поддерживавшие повстанцев, вынуждены были противостоять армии «повелителя правоверных». В 812—817 годах арабские войска под предводительством любимца халифа Фадла ибн Сахла предприняли карательный поход. Под Отраром этот полководец, известный под титулом Зу-р-рийасатайн – «Обладатель двух знамен», разгромил карлукский пограничный отряд и захватил в плен семью карлукского йабгу, заставив его самого искать убежища у кимаков.

Оказавшись между двух огней, карлуки предпочли подчиниться уйгурам. Но потомки Бумына не оставляли надежды вернуть себе каганский титул. В 840 году енисейские кыргызы не без помощи карлуков разгромили Уйгурский каганат, и карлукский йабгу Бильгэ Кюль Кадыр открыто заявил о своих правах на верховную власть, приняв титул каган. В ситуации когда Отюкен оказался в руках кыргызов, принадлежность карлукских йабгу к роду Ашина сыграла свою роль. К самопровозглашенному кагану стали стекаться даже вчерашние враги. Так, например, уйгурский вельможа Пан Торэ (Сичжи Пандэлэ) привел под его руку 15 огузских аймаков, кочевавших в Джунгарии. Видимо, демонстрируя свое стремление возродить «обычаи предков» новоиспеченный каган взялся «освобождать» от власти саманидского эмира Мавераннахр, населенный окончательно осевшими на землю и принявшими ислам потомками нушиби. А, заодно, по древней традиции поделил каганат на два крыла со своими ханами во главе. Верховным считался восточный хан, имевший ставку в Кашгаре и Баласагуне. Он был из рода чигилей и носил титул Арслан Кара-хан. Западный, младший хан, из ягма, носил титул Богра Кара-хан и имел ставку в Таразе, а позднее – в Самарканде [Валитова А. А.].

Война с Самаркандским эмиром шла с переменным успехом, потеряв в 893 году Испиджаб и Тараз, к 904 году карлуки, собрав большое войско, вторглись на земли эмирата, подвергнув его разорению. Тогда, проигрывая на материальном фронте, арабы смогли победить на фронте духовном. Один из арабских географов того времени Ибн Хаукаль сообщает о принятии ислама тысячью семей тюрок, кочевавших в местах между Исфиджабом и Шашем. Вскоре обратился в ислам и Сатур Богра-хан – внук Кюль Кадыра. Это стало началом конца Карлукского каганата. Вспыхнувшая междоусобная война между исламистским западным и тенгрианским восточным крыльями завершилась в 942 году победой Сатур Богра-хана, который взял себе арабское имя Абд ал-Керим. И хотя основанная им династия Караханидов (черных или западных ханов) по-прежнему декларировала свое происхождение от тюркского рода Ашина, да и населявшие Карлукский каганат народы никуда не делись, но организованное по исламскому образцу государство Караханов, лишь с большой натяжкой, можно назвать государством номадов. Соответственно и все завоевательные устремления караханов были направлены не в Степь, где веками правили их предки, а на юг – в плодородный Мавераннахр. Так что история караханидов – это скорей история исламского халифата, а не Степи. Под влиянием новой государственной религии меняется жизненный уклад, культура и даже самоназвание народа: принявшие ислам и осевшие на землю кочевники тюрки стали называться туркменами.

Из потомков нушиби-дулуских «десяти стрел» после 960 года, когда сын Абд ал-Керима Муса Байташ Богра-хан сделал ислам государственной религией, только небольшое полу-вассальное Карлукское ханство, просуществовавшее в Прибалхашье вплоть до прихода монголов, еще оставалось верно традициям предков. Карлукам, два столетия боровшимся за каганский престол, после «предательства» Сатур Богра-хана, пришлось окончательно «сойти с дистанции». Среди номадов появились новые лидеры: кыпчаки на западе и кидани на востоке.