Текст книги "Номады Великой Степи"

Казаки попробовали было исправить положение, отправившись вслед за переселенцами вверх по Сунгари, но возглавивший гарнизон Нингуты амбань Шархуда успел укрепиться на берегах этой реки, и русские ходоки за ясаком встретили достойный отпор. Самое кровопролитное сражение произошло 10 июля 1658 году на Корчевском плесе вблизи устья Сунгари. Потери казаков были огромны – около 300 человек убитыми, более двух сотен раненных, десятки попавших в плен. Погиб и атаман Онуфрий Степанов. После чего русская экспансия на этом направлении быстро сошла на нет. Был покинут даже Албазин.

Правда Албазинская крепость долго пустой не осталась, к 1665 году в ней обосновался мятежный люд с Илимского уезда. Приамурской казачьей вольницей командовал беглый польский военнопленный Никифор Черниговский [Никитин Н. И.]. Не получая поддержки из метрополии, новые хозяева Албазинского острога вынуждены были сами пахать землю и искать контактов с местным населением. Похоже, им это удалось лучше, чем «удальцам» Хабарова и Степанова. И, после того, как в 1672 году Москва получила, собранный изгоями богатый ясак, они были помилованы, атаман Черниговский, ранее заочно приговоренный к смерти, получил пост приказчика Албазина, а после и вовсе был произведен в боярский чин. В 1675 году был восстановлен Албазинский уезд, но дальше вниз по Амуру русские не пошли. Да и Маньчжуры не спешили укрепляться на берегах великой реки.

Обезлюдевшие просторы Приамурья стали никому не нужны, и долгое время маньчжуры в Нингуте, а русские в Албазине копили силы и вели между собой дипломатические переговоры по поводу границы между империями. Никто не спешил, ибо и те и другие нуждались не в этих плодородных землях, а в квалифицированной рабочей силе, способной эти земли обрабатывать и платить ясак, а ее-то как раз и не было. Да и, строго говоря, не до далекого Приамурья им было: обе империи в это время были охвачены мощными национально-освободительными восстаниями, и сотрясались от дворцовых интриг и клановых схваток между опекунами малолетних императоров.

На Руси, расколотой церковными реформами патриарха Никона, а точнее гонениями на «староверов» его приемника Иосафа II350350
  Патриарх Московский и всея Руси в 1667 – 1672 годах.


[Закрыть], вспыхнуло восстание донских казаков Степана Разина, подхваченное большинством тюркских народов, вошедших в состав Московского царства. Ситуация осложнялась тем, что после смерти Алексея Михайловича, в 1676 году царем стал его пропольски настроенный 14-летний болезненный сын Федор. Реальная власть оказалась в руках патриарха Иоакима351351
  Занимал Московский патриарший престол в 1674 – 1690 годах.


[Закрыть] – ярого борца за чистоту веры, устроителя публичных сожжений «еретических» книг и их авторов, в том числе и на Красной площади. А за контроль над светскими институтами власти сцепились две группировки бояр Артамона Матвеева и Ивана Милославского. А после скоропостижной смерти 20-летнего царя, и вплоть до 1696 года – до единоличного воцарения Петра Алексеевича у Руси не было единого правителя.

Не лучше была обстановка и в Маньчжурской империи. Сюанье352352
  Правил под девизом «Elhe taifin» (кит. 康熙 – Канси) – Процветающее и Лучезарное, в 1661 – 1722 годы.


[Закрыть] унаследовал престол в 1661 году, будучи шестилетним ребенком. Восемнадцать лет его опекуны, князья Обой и Сонготу, поочередно правили империей, озабоченные более своим личным влиянием при дворе, чем внутренними и внешними проблемами государства. Эта политика привела к тому, что в 1674 году генерал У Саньгуй, прежде ярый сторонник маньчжурского завоевания, провозгласил себя императором династии Чжоу и предложил Сюанье поделить Поднебесную на Север и Юг по образцу домонгольской эпохи (как при киданях и чжурчженях). Сепаратиста поддержало большинство южных и центральных провинций империи, а в Пекине долгое время не могли найти полководца, способного вести войска на усмирение мятежных наместников. Восстание удалось подавить только к 1681 году и то скорей благодаря острому приступу дизентерии, погубившей самопровозглашенного императора Чжоу, чем выдающимся полководческим талантам командующих Восьмизнаменной маньчжурской армией.

В этих условиях ни та, ни другая империя к масштабной войне на отдаленных окраинах готовы не были. Вот и вели царствующие дома неспешную дипломатическую переписку, обменивались посольствами и проверяли пограничные гарнизоны друг друга на прочность. Но такими покладистыми и взаимно вежливыми они были только в вопросах контроля над обезлюдившим Приамурьем.

Со временем ситуация стала меняться. Реформатор Сюанье, больше известный в европейской литературе по «именем» Канси, что на самом деле является китайской транскрипцией девиза его правления, подобно своему современнику Петру I, провел ряд технических преобразований, позаимствовав лучшие из достижений западноевропейской цивилизации. Стабилизировав обстановку внутри страны и перевооружив амию, Сюанье незамедлительно нанес удар по русскому форпосту на Амуре.

В 1683 году на Амуре появилась маньчжурская флотилия под командованием цзангина353353
  В маньчжурской империи офицерский титул начальника пограничного караула.


[Закрыть] Ланьтаня, перерезавшая все пути снабжения Зейских зимовий и селений. На следующий год напротив устья Зеи возник первый маньчжурский острог на Амуре – Айгун. Именно он стал опорной точкой для сбора войск и нанесения удара по русским завоеваниям на Амуре. В начале лета 1685 года у стен Албазинского острога появилась маньчжурская флотилия, привезшая трехтысячное профессиональное войско. На этот раз никто сдуру с копьями на стену не лез, туземную конницу на штурм не посылал. Напротив русского острога были сооружены полевые укрепления, откуда начался массированный артиллерийский обстрел Албазина. Не входя в прямое столкновение с противником и не потеряв ни одного солдата Ланьтань практически разрушил русскую крепость, сильно проредив ряды ее защитников и вынудил русских сдаться без боя. В обмен воевода Толбузин выторговал право для выживших албазинцев беспрепятственного прохода к Нерченску. Сровняв русскую крепость с землей, маньчжурские войска отбыли на юг к местам постоянной дислокации, оставив в Айгуне гарнизон из 500 воинов.

Воспользовавшись уходом маньчжур Толбузин уже на следующий год вновь отстроил Албазинский острог. Сил Айгунского гарнизона явно не хватало для того чтобы повторить успех цзангина Ланьтаня, но маньчжурская флотилия успешно блокировала все пути подвоза продовольствия и запасов. Ситуация сложилась патовая, и только весть о прибытии русского посла для переговоров о границе позволило обойтись без большого кровопролития. Переговоры были трудными для обеих сторон, но в конце концов 27 августа 1689 года в Нерчинске был подписан мирный договор, устанавливавший основные принципы торговли и определивший границу между империями. Согласно ему весь бассейн Амура ниже Нерчинска отходил Маньчжурии. Албазинский острог должен был быть разрушен, а русское население обязано было покинуть Приамурье.

Правда последний пункт до конца выполнен так и не был. Несколько десятков казаков и крестьян, включая Василий Захарова – помощника албазинского воеводы, отказались возвратиться и присягнули на верность богдыхану [Русско-китайские отношения…]. Странный поступок, если не вспоминать о религиозном расколе, разделившем в это время русскую православную церковь и ее прихожан на два непримиримых лагеря. Так что с Приамурья было вытеснено Московское царство, но не русское население. Оставшиеся казаки и крестьяне были отселены маньчжурами вниз по Амуру где на протяжении десятилетий существовали русские деревни, староверческие церкви и пашни. Не даром новая волна русских переселенцев, во второй половине XVIII века заселявшая Амур, даже в районе нынешнего Комсомольска-на-Амуре с удивлением обнаруживала слегка заросшие пашни, остовы срубов, а то и нательные православные кресты.

Если в отношении Приамурья маньчжурский и русский царствующие Дома были довольно покладистыми друг с другом, то в отношении остальной Степи их позиции были куда как более жесткими. И тот и другой желали если не безраздельно властвовать над Степью, то хотя бы держать номадов в вассальном подчинении и использовать в своих целях.

Будь Степь едина, хотя бы, как в первые годы правления Эрдэни Батур-хунтайджи, и их амбициозные планы так и остались бы планами. Но единство степных народов было весьма недолгим. Пока был жив основатель Джунгарской конфедерации, согласие среди номадов худо-бедно, но поддерживалось. Более того, границы Джунгарии даже расширились за счет завоевания части казахско-киргизских владений в Притяньшанье и добровольного подчинения алтайских князей. Но в 1653 году Эрдени умер, а следом умер другой патриарх ойратского объединения – покоритель Тибета Гуши-хан. Между унаследовавшим джунгарский престол Сенге и его сводными братьями Цецен-тайджи и Цзотбой началась затяжная война за отцовское наследство.

Ослабление центральной власти не замедлило сказаться на единстве конфедерации. В 1654 году, возвращаясь из Тибета от Далай-ламы, к которому ездил за благословением, Шукур-Дайчин354354
  Старший сын и преемник Хо-Урлюка, правитель калмыков (торгутов) в 1644 – 1661 гг.


[Закрыть], ставший, после гибели отца в кабардинской засаде, новым ахалакчи тайши355355
  Ахалакчи тайши – калмыцкий титул примерно соответствующий русскому Великому князю.


[Закрыть] калмыков, подвергся нападению в Джунгарских землях. Его свита была перебита, а жена попала в плен. Судя по всему, нападение было организовано Йельденом – младшим братом Дайчина, недовольным разделом отцовского наследства, но в этом нападении были замешаны и люди Гуши-хана356356
  Ойратский тайша племени хошутов в1637 – 1654 годах, основатель Хошутского (Кукунорского) ханства.


[Закрыть] – одного из столпов Джунгарской конфедерации, что в итоге привело к отпадению западных – калмыцких (торгутских) владений от метрополии.

Разорвав отношение с джунгарами, Шукур-Дайчин оказался в окружении враждебных народов, чьи интересы пострадали в результате торгутского переселения в Поволжье. Калмыки нуждались в могучем союзнике и, в этих условиях, предпочли принести вассальную клятву Белому царю. В 1655 году в Москву прибыло представительное посольство, которое подписало шертный договор, согласно которому «Дайчину, Лоузану, Санчжину, Пунцуку и Нарма Серену с детьми, братьями, племянниками и всем улусным людям быть у Великого государя в вечном послушании… от прежних всех своих неправд отстать… где государь укажет, быть тайшам и улусным людям на государевой службе вместе с государевыми ратными людьми…» [История калмыцких ханов]. В новой роли калмыки вместе с казаками участвовали в большинстве сражений того времени на стороне своего нового сюзерена. В 1660 году во время похода на джунгар, которые вместе с «кучумовыми внучатами» разорили Тарский уезд, убив многих мужчин и взяв в плен более семисот женщин и детей, погиб Лоузан – младший брат Дайчина. А на следующий год сам калмыцкий тайша и наследник престола Мончак (Пунцук) с сыном Аюкой участвовали в русском походе на крымских татар. Опытные воины, они быстро завоевали авторитет у своих соседей. В 1663 году кошевой атаман Войска Запорожского Иван Дмитриевич Серко, собираясь в поход на Крым, писал Московскому царю: «Великий Государь! Для помощи Войску Запорожскому казаков-донцов присылать не надо. Прошу прислать тайшу Аюку со своими калмыками. Это народ воинственный, с копьем садится на коня, вооружен колчанами с большими стрелами с широкими наконечниками, отличные наездники и прекрасно владеют мечом. По характеру своему люди мужественные и отважные. В бою страшны. Никогда не отступают, хотя и занимаются идолопоклонством» [www.jur-portal.ru].

В то время как западное крыло джунгарского союза, рассорившись с метрополией, добровольно ушло под власть русского царя, Сюанье понадобилось немало усилий, чтобы восточное крыло – племена Халхи признали себя его подданными.

В принципе, еще в 1636 году на курултае в Чифыне Абахай был провозглашен священным хаканом монголов. Позже этот титул по праву сильного носил Доргонь – сводный брат погибшего в 1643 году Абахая, его халхаские амбани почитали наравне с братом. А вот после неожиданной смерти Доргоня маньчжурские правители, по сути, утратили право на титул Богдо хаана и, соответственно, на власть над Степью. Хакан – титул выборный, а не наследуемый. Фулиня и Сюанье никто на курултае на белой кошме не поднимал. Так что, попытки Пекина диктовать свою волю халхаским князьям особых результатов не приносили.

Но дипломаты Срединного царства всегда славились тем, что там, где им не удавалось подчинить «варваров» своей воле, им удавалось стравить их друг с другом. Довольно быстро Пекину удалось поссорить халхасцев с джунгарами, но вот втравить номадов в большую войну против русских «оккупантов» не получилось, слишком большой интерес у кочевников был к торговле с Русским царством. Более того, результат «натравливания» зачастую был обратным от желаемого. Так в 1667 году «тунгусский князь» Гантимур, посланный разорить Кумарский острог, вместе с сорока родами передался России, укрепив Нерчинск казаками новообразованного пятисотенного тунгусского казачьего полка.

Что бы понять причины такой лояльности к пришлым северянам со стороны азиатских номадов, нужно учитывать два фактора. Во-первых, большинство русских переселенцев в Сибири составляли казаки, которые по происхождению были выходцами из Ногайской орды, Сибирского и Казанского ханств, то есть вчерашние номады, занимавшие зачастую самые высокие посты в Сибирской администрации. Во-вторых, с приходом маньчжуров к власти в Китае сильно сократился товарооборот, осуществляемый по Шелковому пути – традиционному источнику благополучия азиатских номадов. До 1684 года в Поднебесной действовал запрет на торговлю с иностранцами. Император Сюанье отменил запрет, но поставил всю внешнюю торговлю под строгий государственный контроль, насаждавший систему монополий и ограничений. Однако и в этом случае основной товарооборот осуществлялся морем при посредстве Голландских иезуитов. Шелковый путь обезлюдел. Торговцы стали редкими гостями в Степи. В этой связи все монгольские племена были кровно заинтересованы, как в возобновление караванной торговли на традиционных маршрутах, так и в открытии новых караванных путей. А русские купцы, такие маршруты активно прокладывали. Так в июле 1668 года ими был открыт новый маршрут в Пекин из Тобольска. Согласно отчетам о той поездке, только на продаже в Москве привезенного из Китая товара купцы более чем в 4 раза увеличили свой капитал, заработав 14 212 рублей! При этом годовое жалование казачьего сотника в Сибири не превышало 20 рублей, так, что полученной прибыли только от этой поездки хватило бы, например, на годовое содержание всего Албазинского острога. Но что особенно ценно было для номадов в этом трафике и что особо подчеркнуто в отчетах – это то, что на пути туда и обратно «русские караваны часто на несколько дней останавливались в районах кочевий и открывали обмен» [Азаренко Ю. А.]. После чего «по всему ханству русские ездили свободно и получали пропускные письма» [там же].

Нападения на Сибирские города конечно были. То «заворует» киргизский князь Ернак Ишеев, то бек Иренек пограбит окрестности Красноярска, а то и калмыцкий Аюка-хан из повиновения выйдет и начнет нападать на русские караваны в Поволжье. Но это так – обычные приграничные конфликты в условиях слабой центральной власти, как в России, так и в Джунгарии. Каким бы выгодным не было сотрудничество с русскими, но в условиях, когда каждый бек, амбань или тайша сам себе государь, да и русские уездные воеводы – удельные царьки, конфликты неизбежны. Одному оказали уважение сверх меры – его соседа обидели. Да и воровской люд всегда в приграничье себя вольготней чувствовал, а уж если на воровском промысле попался соседский сынок, то без выяснения отношений ни как не обойтись.

Разброд и междоусобицы не прекращались в джунгарских землях почти четверть века, пока в 1677 году Галдану – младшему сыну Эрдэни Батур-хунтайджи, не удалось покончить с оппозицией и стать единоличным правителем джунгар. Его успех был столь впечатляющим, что Далай-лама пожаловал ему титул Бошогту-хана. Началось возрождение Джунгарской конфедерации, пусть и в форме ханства. Ну, а поскольку налогов в ханскую казну номады традиционно не платят, почти единственный способ для Башогту-хана содержать сильную армию – непрерывно расширять территорию, за счет более слабых соседей. Тогда армия сама себя кормит, а в смутные времена власть в Степи у того – у кого сила.

Уже в 1679 году Галдан-хан сумел посадить на престол Кашгара своего ставленника Аппак-ходжу, превратив Восточный Туркестан в вассальную территорию. Следом он захватил и весь Могулистан, установив полный контроль над этим участком Шелкового пути. Тяньшаньские кыргызы (кара-кыргызы) попробовали было вернуть себе контроль хотя бы над самой южной веткой Шелкового пути и захватили Яркенд. Но в итоге лишь спровоцировали компанию по завоеванию джунгарами Семиречья и Мавераннахра. В том же году Яркенд вернулся под руку джунгарского хана, а на следующий год джунгары вторгаются в Семиречье и Южный Казахстан, Кыргызию и Ферганскую долину. Казахский Тауке-хан357357
  Аз Тауке-хан – последний хан единого, независимого Казахского ханства в 1680 – 1718 гг.


[Закрыть] в союзе с кара-кыргызами и каракалпаками попытался было остановить джунгарское наступление, но потерпел поражение. В 1683 году джунгарская армия под командованием Цэван-Рабдана дошла до Ташкента и Сырдарьи, покорив кыргызов и разорив Ферганские города.

В 1684 году к покорению центрально-азиатских кочевников присоединился и Аюка-тайша358358
  Внук Дайчина в 1672 – 1690 годах ахалакчи тайши, а с 1690 по 1724 год хан калмыков.


[Закрыть], возглавивший калмыков в 1672 году. Он захватил Мангышлак, подчинив местных туркменов и каракалпаков. Это был явный жест примирения с джунгарской метрополией, и жест этот был оценен по достоинству: Далай-лама пожаловал Аюке ханский титул и печать.

Казахские племена оказались между двух огней: от Алтая и Тянь-Шаня их оттесняли джунгары, а с Каспия – калмыки. Конечно, так сразу покорить воинственные и многочисленные казахские рода потомкам ойратов не удалось, но зато они успешно отрезали подданных Тауке-хана от привычных им рынков. Единственный доступный рынок сбыта животноводческой продукции и приобретения благ, производимых оседлыми народами, оставался на севере. В 1687 году в Тобольск прибыло казахское посольство во главе с батыром Ташимом с поручением пригласить в Казахстан русских купцов. В состав миссии входили казахские торговцы, прибывшие для знакомства с конъюнктурой российского рынка. Так, сами того не желая, джунгары и калмыки отделили мусульманский Казахстан от остального исламского мира, подтолкнув его в «объятья» многоконфессиональной России.

Захватив контроль над центрально-азиатскими торговыми путями, Галдан-хан решил взять под контроль и восточный отрезок Шелкового пути, а заодно подчинить и Халху. Вспыхнула война, которой умело воспользовался император Сюанье. Дождавшись разгрома основных халхаских сил джунгарами, он в рамках договора о взаимопомощи ввел в Халху свои отборные войска, вооруженные самым современным (на тот момент) оружием. В 1689 году поставленные в безвыходное положение восточные монголы во главе с Тушэту-ханом359359
  В то время этот титул носил Очир Сайн Тушэту-хан, правивший центральной частью Халхи в 1655 – 1698 гг.


[Закрыть] и Ундур-гэгэном360360
  Титул Дзанабадзара – главы буддийской сангхи Монголии в 1691 – 1723 гг.


[Закрыть] на курултае признали маньчжурского императора Богдо хааном, а себя – его вассалами.

К тому времени в Джунгарском ханстве вновь произошел раскол, оппозицию возглавил Цеван Рабтан-хунтайши – племянник Галдан-хана. Джунгарский хан запросил у Сюанье мира в обмен на выдачу лидеров халхаского сепаратизма Тушэту-хана и Ундур-гэгэна, но маньчжуры предпочли войну. В сентябре 1690 года в сражении при Улан-Бутуне Галдан-хан потерпел сокрушительное поражение и, понеся огромные потери, отступил.

Блестящая победа над сильным противником, разгромившим незадолго до этого лучшие халхаские войска, существенно упрочила авторитет богдыхана. В 1691 году в Долон-норе состоялся очередной курултай, куда во главе огромной армии прибыл сам Сюанье. Не удивительно, что курултай принял решение о добровольном вхождении всех трёх аймаков Халхи в состав Маньчжурской империи. Для ослабления власти монгольских ханов и князей Сюанье раздробил их уделы. Та же участь постигла и остальные монгольские земли, захваченные маньчжурами в ходе первой джунгаро-маньчжурской войны 1690 – 1697 годов. Границы Маньчжурской империи продвинулись далеко на запад вплоть до предгорий Алтая, где ей подчинился султанат Хами.

Джунгаро-маньчжурская война имела последствия и для России. Столкнувшись с грозным врагом, вооруженным добротным огнестрельным оружием, Галдан-хан стал искать союза с тем, кто имел аналогичное вооружение. Да и разрыв отношений с давним торговым партнером – Китаем, вынуждал джунгар искать новые рынки. И современное оружие, и достаточный товарооборот могла дать ханству только Россия. И в 1691 году в Нерчинск, Иркутск, Тобольск и Москву отправляются джунгарские посольства. Москва торговые отношения одобрила, но портить взаимовыгодные отношения с Пекином не захотела, а потому ни оружием, ни войсками джунгарам не помогла, чем предрешила их судьбу.

В 1697 году, после гибели единственного в истории Джунгарии хана, к власти пришел его племянник Цэван-Рабдан. К этому времени от некогда огромной державы, простиравшейся от Онона, до Кубани и от Лхасы до Красноярска, остался лишь небольшой «огрызок»: Алтай, Восточный Туркестан и Притяньшанье. Все земли восточнее Хами отошли Маньчжурской империи. А калмыки окончательно связали свою судьбу с Русским царством: в 1694 году войско Донское официально провозгласило для них статус казачества с привлечением к обязательной казачьей службе.

Таким образом, к концу XVII века самостоятельность сохранили только два степных государственных образования: монголо-язычная, исповедующая ламаизм Джунгарская конфедерация во главе с Цэван-Рабдан-хунтайши и тюрко-язычное, исповедующее ислам Казахское ханство во главе с Тауке-ханом. Остальные номады находились в подданстве у одного из «оседлых» владык: Польского короля, Османского паши, Русского царя, Маньчжурского богдыхана, или, в гораздо меньшем количестве, у Хивинского, Бухарского либо Кокандского хана. Но и те, что чудом сохранили свой суверенитет в условиях быстро меняющегося мира, когда благодаря техническому прогрессу земледельческие цивилизации получили огромное экономическое и военное преимущество, продолжали бесконечную войну друг с другом из-за пастбищ.

Изнурительная, шедшая на истребление, война сильно ослабила оба народа. Первое время воинская удача была на стороне джунгар, им удалось оттеснить казахов из наиболее плодородных районов Юго-Западного Притяньшанья: Ертису, Тарбагатая, и Жетысу. Во многом этому способствовала раздробленность казахских племен. Безуспешная борьба Тауке-хана против Джунгар сильно подорвала авторитет ханской ставки, и государство по сути распалось на три жуза361361
  Наименование племенного союза, меньшего чем ханство но большее чем племя.


[Закрыть]. Да и внутри жузов особого единства не было. Так продолжалось вплоть до 1710 года, когда состоялся курултай трех жузов, на котором было решено собрать общеказахское ополчение во главе с Богенбай-батыром.

Богенбаю удалось не только остановить вторжение джунгар, но и отбросить их назад. В 1712 году его отряды даже вторглись в исконно джунгарские земли, но вскоре между ханом и султанами трех жузов начинаются серьезные разногласия. Чем не преминул воспользоваться Цэван-Рабдан-хунтайши, который стремительным натиском вернул ситуацию в прежнее русло. А после смерти в 1715 году Тауке-хана, положение многих казахских родов стало и вовсе критическим.

В этих условиях в 1717 году султаны Младшего (северо-западного) жуза Абулхаир и Каип запросили российского подданства, а в 1722 мира и добрососедства с Санкт-Петербургом запросил каракалпакский Ишим Мухаммед-хан. Однако в Северной Пальмире слишком долго взвешивали все плюсы и минусы от этого решения, так что тюркам пришлось самим обороняться от джунгарского натиска. Причем не слишком успешно. Потерпев в 1718 году два сокрушительных поражения в битве у реки Аягуз, и в сражении на реке Арыс, общеказахское ополчение окончательно распалось.

В 1718 году прошло сразу три курултая: ханом Младшего жуза становится сильный и амбиционный Абулхаир хан; ханом Старшего жуза избирается Карт-Абулхайр-хан, а Средний жуз возглавил Самеке-хан. Все они самостоятельно правят своим народом, при номинальной власти «верховного хана» Болата – сына Тауке.

Единственное, что удерживает Цэван-Рабдан-хунтайши от того, что бы поодиночке покончить с казахскими ханами – это новая война с более сильным противником – Маньчжурским императором. Еще в 1716 году между ними произошел конфликт из-за выборов нового Ламы. Джунгарским шеститысячным корпусом маньчжурский ставленник был свергнут и заключен в тюрьму, а шедшее ему на помощь войско разбито. В ответ в 1720 году Сюанье организовал военную экспедицию в Тибет, захватил и уничтожил Хошутские кочевья, а затем присоединил к своим владениям Xамийский и Турфанский оазисы.

И снова джунгары стали искать союза с Белым царем. В 1721 году джунгарский посол Борокурган был принят Петром I, его просьбы о помощи были благосклонно выслушаны, но и в этот раз Россия (теперь уже империя) осталась в стороне. Что и не удивительно, в Пекине в это время находился русский посол Измайлов, добивавшийся права свободной торговли во внутренних районах Китая. И хотя русские купцы свободно и выгодно торговали в подконтрольных джунгарскому хунташи городах: Кульдже, Тарбагатае и Урумчи, но русско-китайский рынок в Кяхте оказался куда как более выгодным и быстро растущим. Так что экономические интересы Российской империи складывались явно не в пользу Джунгарии. Пришлось хунтайши самостоятельно оберегать свои границы от маньчжурского вторжения.

В 1727 году умирает Цэван-Рабдан и его сын Галдан-Цэрэн с переменным успехом ведет войну на два фронта. С востока его тревожат набегами монгольские подданные маньчжурского богдыхана. А на западе объединенные силы Младшего и Среднего жузов, под командованием Абулхаир-хана наносят ему несколько серьезных поражений. Одна из этих битв, состоявшаяся на берегах реки Буланты в 1728 году, вошла в казахский эпос под именем «қалмық қырылған» (калмыцкая погибель). Но, несмотря на несколько выигранных битв, положение казахских родов остается довольно тяжелым, как в военном, так и в политическом плане. В этих условиях казахские и кара-калпакские ханы запросили принятия в российское подданство. Переговоры с Санкт-Петербургом затянулись на 8 лет, но к 1738 году все казахские земли вошли в состав Российской империи.

Теперь только южные отроги Алтайских гор и Притяньшанье оставались под властью джунгарского хунтайши Галдан-Цэрэна. Тем не менее, во многом благодаря удаленности джунгарской границы от российского и маньчжурского имперских центров, ему удавалось не только сохранять свои позиции, но и наносить ответные удары по могущественным соседям. Война маньчжуров с джунгарами шла с переменным успехом и закончилась в 1739 году перемирием. После чего все силы конфедерации были брошены на запад, и в течение последующих четырех лет войска Галдан-Цэрэна совершали успешные походы против казахов, принявших к тому времени российское подданство.

В феврале 1741 года армия джунгар под командованием тайши Септеня вторглась в казахские пределы. За короткий период джунгары опустошили казахские кочевья на Ишиме и Тоболе, нанесли удар по родам Младшего жуза на Иргизе. В 1742 году джунгары дошли до Ташкента. Пытавшийся организовать им сопротивление на реке Ишим султан Абылай был захвачен в плен. При этом выяснилось, что Российская империя не имеет возможностей для защиты новообретенных подданных. Вместо войска в ставку хунтайши было отправлено российское посольство, во главе с Карлом Миллером, прибывшее в Джунгарию 6 ноября 1742 года. Посольству удалось обменять угодного России Абылая, на одного из сыновей Абулмамбета – хана Среднего жуза, а заодно и приостановить победное шествие джунгарских войск по казахским землям. Параллельно посольским миссиям, в правление Елизаветы Петровны, было начато возведение укрепленных линий, которые постепенно выдвигались все дальше и дальше на юго-восток, вглубь степей современного Казахстана. В 1745 году в Сибирь впервые вступили 2 пехотных и 3 конных полка регулярных русских войск. Это были уже реальные шаги, обеспечивающие защиту номадов, присягнувших на верность российской короне. И они не остались незамеченными: в 1743 году Каракалпакские ханы, султаны и старшины присягнули на верность русскому императорскому дому, а через два года их примеру последовали старшины пяти туркменских родов, кочевавших в прикаспийских степях.

В 1746 году умер Галдан-Цэрэн, завещавший трон тринадцатилетнему среднему сыну Цеван-Доржи-Аджа. Против сводного брата восстал девятнадцатилетний Лама-Доржи, прижитый Галдан-Цэрэном от наложницы. Джунгарская конфедерация погрузилась в пучину заговоров и междоусобиц.

Как всегда бывает в период братоубийственных войн, появились беженцы. Кто-то искал защиты у казахских ханов, кто-то – в подконтрольных маньчжурам монгольских степях. Причем бежали не только простые араты с семьями, но и проигравшие претенденты на джунгарский престол. Эти последние искали внешней помощи в борьбе за власть и не особо стеснялись в выборе союзников. В 1751 году у султана Среднего жуза Аблая нашли убежище чоросский нойон Дабачи и хошутский тайчжи Амурсана. Их более успешный противник Лама-Дорджи в то время отравлял посольства с просьбой о финансовой помощи к Маньчжурскому богдыхану – ярому противнику независимости джунгар. От Санкт-Петербурга хунтайджи потребовал, чтобы русские власти срыли укрепления, построенные ими в верховьях Оби и Иртыша на земле, которая принадлежит, как он утверждал, Джунгарскому ханству, и обитатели которой являются его подданными.

Правда, ни Санкт-Петербург, ни Пекин столь откровенного жеста не оценили. Их не интересовал союз со слабым, самопровозглашенным правителем разваливающейся Джунгарской конфедерации. В эпоху бурного роста колониальных владений империи нуждались в послушных слугах, а не в друзьях. Так что и Петербург и Пекин охотно, наперебой помогали претендентам на престол, предпочитая не замечать утвердившихся на престоле хутайджи.

Россия через дипломатические каналы подтолкнула своих казахских подданных к открытому вмешательству во внутреджунгарские разборки на стороне Дабачи. Его же поддерживали и маньчжуры, но ровно до тех пор, пока он не захватил пост хунтайджи. При этом войска богдыхана не прекращали подготовку к прямому вторжению в Джунгарию. В 1751 году они запретили джунгарам торговать в приграничных городах империи. А на следующий год в непосредственной близости от джунгарских границ был проведен смотр боеготовности войск монгольских вассалов: «велено мунгалским начальникам: яко то сорока зайсанам и семи тайшам… ведомства своего каждого мунгалца, кои годны в военную службу, не обходя никого, учинить смотр» [Моисеев В. А.].

В январе 1753 года Лама-Дорджи был убит, и междоусобица в Джунгарии вспыхнула с новой силой. После ряда кровопролитных сражений лидерство захватил русский ставленник Дабачи. В этих условиях маньчжуры поспешили отречься от него и стали открыто поддерживать Амурсану, рассорив меж собой этих давних союзников. «В мае-июне 1754 г. брат урянхайского зайсанга Кутука жаловался вахмистру Андрею Беседнову на «злое время», наступившее в Джунгарии: «Большие де их не в согласии, и поныне де уже их Дебача-хан сложился с казачьей ордою, Амурсанай ноён сложился с китайскою силою, и воюются между собой и зачали воеваться с прошедшей зимы» [Русские архивные материалы…]. Не остались в стороне и русские подданные. Аблай-султан неоднократно помогал Амурсане в его противоборстве с Дабачи, уводя из Джунгарии богатую добычу – скот, пленных и ценности.