Текст книги "Номады Великой Степи"

События в Тардуше

К середине XV века территория Джучи улуса оказалась поделена между несколькими государственными образованиями, обладающими разной степенью самостоятельности: Узбекским, Казанским, Касимовским и Астраханским ханствами; Крымским юртом, Ногайской и Большой Ордами, а с 1457 года этот перечень дополнила Калмыцкая конфедерация, больше известная под неправильным, но устоявшимся наименованием «Ойратское ханство». В части этих кочевых государств продолжали править потомки Джучи, а в Ногайской Орде, Крымском юрте и Калмыцкой конфедерации сложились собственные автохтонные династии, связанные с чингисидами только давними брачными узами. Так в Ногайской орде правили бии, потомки беклярбека Едигея; в Крымском юрте власть захватили Гиреи, потомки кереитских беков, пришедших в Европу с тумэнами Батыя; а калмыками правили потомки Эсен-кагана, выходца из кыргызских чоросов. В этой связи не удивительно, что и Московские великие князья, породнившиеся с чингисидами еще во времена хана Узбека и имеющие под своей рукой немало «татарских царевичей», на равных принимали участие в дележе наследных владений старшего из сыновей Тэмуджина.

Мы не станем детально восстанавливать историю каждого из этих государств, а рассмотрим их в связи с их борьбой за лидерство в Улусе, ибо попытки вновь собрать под своей властью осколки Орды никогда не прекращались.

С 1432 по 1459 год формально ханом Джучи улуса считался Кичи-Мухаммед – внук Тимур-Кутлуга, сидевшего на сарайском престоле после свержения Тохтамыша в 1395—1399 годах. Но реально под его властью находилась только часть Правого крыла Орды. Левое крыло оказалось под властью Абу-л-хайр-хана, одного из потомков Шибана, пятого сына Джучи. В Причерноморье правил внук Токтамыша Сайид-Ахмат. А предшественник Кичи-Мухаммеда и его тезка Улу-Мухаммед после поражения от Сайид-Ахмата в 1436 году бежал с тремя тысячами ближайших воинов под защиту Московского князя.

С согласия великого князя Василия Улу-Мухаммед расположился станом возле города Белева, являвшегося предметом споров между Москвой и Литвой. Но вскоре в ставку свергнутого хана стали стекаться многочисленные сторонники, беззастенчиво грабившие окрестные русские земли ради своего прокорма. В Москву посыпались челобитные с просьбой положить конец татарскому беспределу. Князь внял мольбам и потребовал от экс-хана покинуть пределы Белевского княжества. Хан естественно отказался, так как в Степи его ничего хорошего не ждало. Ссора быстро переросла в войну и 5 декабря 1437 года состоялась битва, в ходе которой, несмотря на существенный перевес в воинской силе, московское войско потерпело сокрушительное поражение, а Улу-Мухаммед двинул свои войска на северо-восток и захватил Нижний Новгород. Эти победы существенно повысили престиж хана, и вскоре ему принесли присягу удельные владетели Среднего Поволжья – мордовские и булгарские князья, а также владетель Казани Али-бек. Так на карте появилось Казанское ханство, ставшее на 114 лет головной болью для Московских князей и настоящим бедствием для их подданных.

В этом же 1438 году от Орды обособился и Крымский юрт, где местная кыпчакская аристократия изгнала Сайид-Ахмеда и решила возвести на престол Хаджи-Гирея, рожденного и воспитанного в Литве сына погибшего Казанского правителя Гийас-ад-дина. Поскольку в то время избранник крымчан был на службе великого князя Литовского, то к Сигизмунду Кейсутовичу отправились послы с просьбой отпустить Хаджи-Гирея в Крым. Князь просьбу удовлетворил. И в 1441 году Хаджи-Гирей стал первым независимым Крымским ханом. После чего долгие десятилетия Крымский юрт стоял на страже Литовских границ, надежно оберегая их и от османского нашествия и от набегов других постордынских ханств.

Так Литва приобрела надежного союзника. Тогда как Василию Московскому, получившему в 1431 году ярлык на великокняжеский престол из рук Улу-Мухаммеда, а через шесть лет после этого восставшего против своего сюзерена, приходилось обороняться от вновь обретшего власть и силу хана. В 1439 году тумэны Казанского хана десять дней осаждали Москву и, хотя город взять не смогли, но сильно разграбили окрестности. А через три года хан и вовсе передал ярлык на Нижний Новгород Даниилу Борисовичу – представителю суздальской династии, правившей здесь до захвата города московскими князьями. Война возобновилась в 1444 году, когда под Переяславлем московские войска вместе с рязанскими казаками уничтожили отряд казанских татар под предводительством Мустафы – сына Улу-Мухаммеда, взявшихся грабить рязанские земли. Ханский сын был убит, а многие казанские вельможи оказались в московском плену. Закрепляя успех Василий, пользуясь смертью престарелого Даниила Борисовича, вернул в Нижний Новгород своих наместников. Но уже к концу года Нижний вновь оказался в руках Казанского хана, а следом татары овладели и Муромом.

Основной карательный поход на мятежного вассала состоялся весной-летом 1445 года. Казанские царевичи Махмуд и Якуб, при поддержке союзных черкесов, у Спасо-Ефимьевского монастыря разгромили московское войско и пленили самого великого князя Василия. За свое освобождение князю пришлось заплатить поистине огромную цену: помимо собственно выкупа, который по разным данным составлял от 15 до 200 тысяч рублей, Василий выделял ханским детям в кормление Звенигород и окрестные земли у границ Рязанского и Муромского удельных княжеств. Кроме того Москва признавала вассальную зависимость от Казанского хана, обязывалась выплачивать в полном объеме ордынский «выход», а в самом городе размещался ханский гарнизон из 500 воинов, которым надлежало присматривать за неукоснительным соблюдением условий договора. Такая плата за жизнь князя многим показалась чрезмерной, и при поддержке московского боярства Василий был свергнут и ослеплен своим кузеном Дмитрием Юрьевичем Шемякой, за что впоследствии получил прозвище «Темный».

К счастью для Москвы Улу-Мухаммед скончался осенью того же года, и в ханстве вспыхнула междоусобица, в результате которой к власти пришел его старший сын Махмуд. При этом Юсуф был убит, а два других брата: Касим и Якуб нашли убежище в своих новых мещерских владениях, где основали зависимое от Москвы Касимовское ханство. Заключенный между Улу-Мухаммедом и Василием Московским договор был частично пересмотрен. Младшие сыновья основателя Казанского ханства стали верой и правдой служить Василию Темному: ходили с ним на Дмитрия Шемяку, защищали русские границы от набегов ордынцев и казанцев. Тогда как старший их брат Махмуд, занявший казанский престол, неоднократно организовывал походы на Московскую Русь.

Пока на севере распавшегося Джучи улуса шла война между Москвой и Казанью, на юге Ордынских владений Абу-л-хайр-хан активно расширял свои владения. Провозглашенный в 1428 году в Тюменском юрте ханом узбеков, он довольно быстро объединил под своей властью степи от Урала (Яика) до Балхаша, и от Арала до Иртыша. В 1446 году он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы оспорить права Тимуридов на Хорезм. В ходе удачного набега он не только захватил и пограбил Сыгнак, Сузак, Аркун, Ак-Курган, Узгенд и Самарканд, но и перенес в Сыгнак из Тюмени (Чимги-Тура) столицу своего ханства. Однако не одного его манили богатые Сырдарьинские города. В середине 50-х годов XV века здесь появились передовые отряды Татарского (калмыцкого) ханства. Двигаясь вдоль северных отрогов Тянь-Шаня, а затем долиной Сырдарьи, они достигли рубежей Мавераннахра, разграбили Ташкентский и другие оазисы. В 1457 году в битве при Кок-Кесене калмыки наголову разбили войска Абу-л-Хайр-хана и подчинили себе Ясы, Ташкент, Шахрухи и Сайрам. При этом часть местных хорезмийских номадных племен, не довольная воцарением пришлого шибанида, во главе с царевичами Кереем и Джанибеком, потомками Урус-хана, перешла на сторону победителя и откочевала южнее в предгорья Тянь-Шаня, в захваченные калмыками районы Могулистана, где на правах нойона правил Эсен-Буга – наследник могулистанской династии. За ушедшими племенами в историографии закрепился этноним «узбек-казаки» или просто «казаки», так тюркские народы издавна именовали кочевников, селившихся по границам оседлых государств и выполнявших в обмен на казенное довольствие и освобождение от повинностей функции пограничной стражи. Эти удальцы частенько, с ведома и одобрения своего сюзерена, промышляли казакованием – грабительскими набегами на соседние государства. И лишь позже для того, чтобы отличать православных казаков от казаков правоверных, последних стали именовать казахами, тогда как самоназвание их так и осталось «қазақ».

Примерно в это же время умирает Кичи-Мухаммед и его сыновья Махмуд и Ахмат делят остатки подконтрольной Орде территории на два крыла. Ханом становится старший из братьев Махмуд, взявший себе Правое крыло. Его ставка размещается в Хаджи-Тархане (Астрахани), а младшему достались в управление старая столица улуса, Поволжье и Ногайские земли. Формально Ахмат ханом не был, его правильнее было бы титуловать как джабгу-хан, но так уж получилось, что благодаря своей дислокации в Сарае Ал-Джедиде, а так же своей весьма активной внутренней и внешней политике, он «находился в дипломатических отношениях с Римом, Венецией, Османской империей, активно вмешивался в дела Крыма, Восточного Дешта и Руси» [Почекаев Р. Ю.], именно Ахмат был более известен соседям, как ордынский хан.

Как и следовало ожидать первый свой поход «хан» Ахмат совершил на Русь. В 1460 году его воины пограбили рязанские земли, осадили Переяславль-Рязанский, но вынуждены были уйти под совместным натиском московских и касимовских войск. На следующий год братья уже совместно решили попытать счастья на востоке, где зализывал нанесенные калмыками раны Абу-л-Хайр-хан. Здесь источники разнятся в показаниях, но судя по всему Махмуд с Ахматом сумели захватить Хорезм и даже посадили нойоном в Сыгнаке своего младшего брата Якуба. Однако вскоре узбеки собрали большое войско, вернули под свой контроль Сыгнак, убив при этом Якуба, и в битве при Икри-Тупе « [Воины Абу-л-Хайр-хана] бросили большинство отважных [воинов] и предводителей войска противника в могилу презрения и позора, и площадь битвы от тел убитых и крови героев, подобно рубинам Бадахшана, стала красно-багровой» [Масуд бен Османи Кухистани]. Это поражение надолго отвратило Ахмата от попыток расширения подконтрольной территории на восток. А следом, в 1465 году разгромное поражение от крымского хана потерпел его брат Махмуд. Он было отправился пограбить земли Великого княжества Литовского (входившего в состав Польского королевства), но во время переправы через Дон был неожиданно атакован войсками Хаджи-Гирея – верного вассала Литовского князя. Разгром был настолько сильным, что многие приазовские кочевья перешли под власть Крыма, а сам Хаджи-Гирей заявил претензии на сарайский престол.

К счастью для сыновей Кичи-Мухаммеда основатель династии Гиреев умер в августе 1466 года, не успев реализовать свои имперские амбиции. Для Махмуд-хана и Ахмета полоса поражений сменилась чередой побед.

В Крымском юрте началась смута, что позволило Махмуд-хану вернуть себе лидирующее положение в Орде. Более того, ему удалось возвести на крымский престол своего ставленника Нур-Девлета – второго из сыновей Хаджи-Гирея. И это вопреки воле крымской знати, которая пыталась сделать ханом Крымского юрта Менгли-Гирея – шестого из девяти сыновей умершего хана, выросшего в генуэзской колонии Каффе. Стоит отметить, что был и третий претендент на власть в Крыму – их брат Айдер, который опирался на поддержку Литвы, но в 1467 году он был схвачен Менгли-Гиреем и заключён в генуэзскую крепость Судак, где восемь лет содержался на правах почётного пленника.

Пока сыновья Хаджи-Гирея делили отцовское наследство, в окрестностях современной Алма-Аты во время похода на узбек-казаков скончался Абу-л-Хайр. Воспользовавшись ситуацией сыгнакский престол захватил дальний родственник покойного престарелый Йадгар, то же потомок Шибана. Он еще в 1458 году, после поражения узбекского хана от калмыков, возглавил оппозиционную партию и теперь поспешил занять освободившийся трон. Но и он не долго носил ханские регалии. В 1469 году он умер, и в схватке за узбекский престол сошлись Шайх-Хайдар – сын Абу-л-Хайра; Буреке – сын Йадгара; еще один шибанид Ибак ибн-Махмудек, провозгласивший себя в Тюмени (Чимги-Тара) Сибирским ханом; Мусса ибн-Ваккас – бий Ногайской Орды, правнук Едигея; Керей ибн-Пулад и Джанибек ибн-Барак – мурзы узбек-казаков. В 1471 году в их междоусобицу вмешался Ахмат, решивший «под шумок» вернуть под контроль Сарай Ал-Джедида Хорезм. В этот раз ему сопутствовала удача, но в разгар наступления пришло известие о смерти Махмут-хана, и он поспешил в Хаджи-Тархан, что бы закрепить за собой престол Большой Орды.

К тому времени закончилась междоусобица в Узбекском ханстве. Шайх-Хайдар был убит Ибак-ханом, который объявил о независимости Сибирского ханства. На остальной территории власть поделили между собой узбек-казакский мурза Керей, занявший ханский трон, и ногайский бий Мусса, ставший беклярбеком. Лишь немногие племена, кочевавшие преимущественно в районе Хорезма, сохранили верность потомкам Абу-л-Хайра и избрали своим вождем его внука Мухаммеда Шейбани, который в то время метался по степи в надежде отомстить убийцам отца.

Но вернемся к событиям в Большой Орде. Ахмат-хан, по возвращению из узбекского похода был вынужден осаждать свою столицу Хаджи-Тархан, где укрепился Касим, сын Махмуд-хана, а заодно нашли убежище сыновья свергнутого Шайх-Хайдара. На помощь Ахмату пришли Сибирский хан Ибак и ногайский бий Аббас. После чего Касим покорился своему дяде и открыл ворота города, правда, перед этим он позволил бежать сыновьям Шайх-Хайдара.

Судя по всему, в качестве всеордынского хана Ахмата признали не только в Сарае и Хаджи-Тархане. Его старшинство, в обмен на подтверждение собственной легитимности, признавали и Крымский Нур-Давлет, и Сибирский Ибак, и узбекский Керей, и, похоже, Казанский Ибрагим-хан, который в 1469 году потерпел серьезное поражение от Московского княжества. Так что к 1471 году Ахмат-хан вновь собрал под своей властью, пусть и сильно урезанной, весь Джучи улус. Осталось только напомнить Москвичам об ордынском выходе.

К тому времени в Московском великом княжестве умер от туберкулеза Василий Темный, погрязший в междоусобной борьбе за княжий престол. Ему наследовал сын Иван, активно взявшийся за объединение русских земель. Это он командовал русским войском, которое в 1460 году изгнало Ахмата с рязанской земли. В 1469 году Иван Васильевич предпринял удачный поход на Казань, вынудив Ибрагим-хана вернуть всех русских пленников, попавших в татарское рабство за последние десять лет. В 1471 году он присоединил к своим землям Ярославское княжество, а затем, разбив сорокатысячное новгородское ополчение, осадил и покорил Новгород.

Поэтому для успешной борьбы с Москвой Ахмату нужен был серьезный союзник. И он его легко нашел в лице польского короля Казимира Ягеллона, которого сильно беспокоило быстро растущая мощь Москвы. В 1472 году ордынские войска начали поход на Русь. У Тарусы татары встретили многочисленное московское войско, которое отбило все попытки ордынцев переправиться через Оку. Ахмат-хану удалось сжечь город Алексин, однако поход в целом окончился провалом. Отчасти в этом был виноват польский король, который был занят возведением своего брата Владислава на венгерский престол и потому не смог выполнить свои союзнические обязательства. Видимо в отместку Каземиру Ахмат позорил на обратном пути Верховские княжества, входившие в тот момент в состав вассального Польше Великого княжества Литовского.

Была правда и еще одна причина поспешного ухода Ахматовских тумэнов с русской земли. В его тылу внук Абу-л-Хайра Мухаммед Шейбани, собрав сторонников, внезапно напал на лагерь Сибирского хана Ибака, убив его сына и брата, а затем атаковав ставку самого Ахмата. Пришлось хану спешить в Сарай. Узнав о подходе главных сил Сарайского хана, Мухаммед Шейбани бежал в Мавераннахр к тимуридскому наместнику Мухаммеду Мазидтархану, где увяз в междоусобной войне с Кереем и Джанибеком за приаральские города и пастбища. Но, как и за двенадцать лет до этого, после неудачного похода на Русь в жизни Ахмат-хана началась «черная полоса».

Вначале один за другим скончались его союзники Керей и Джанибек, и между их сыновьями Касымом и Бурундуком началась междоусобица. В этих условиях Мусса – ногайский бий и беклярбек Узбекского ханства, попытался посадить на ханский трон в Сыгнаке Мухаммеда Шейбани – личного врага Ахмат-хана. Правда соглашение сорвалось из-за вмешательства Бурундука, но отношения между узбек-казаками и ногаями испортились окончательно, и Мусса объявил о независимости Ногайской Орды. Причем он перестал подчиняться не только претендентам на престол Узбекского ханства, но и самому Ахмат-хану. В результате к 1474 году левое крыло Джучи улуса вновь обособилось от Орды, распавшись на Сибирское и Казахское ханства, Ногайскую Орду и осколок Узбекского ханства в южном Приаралье. При этом новообразованное Казахское ханство, в которое вошли Западное Семиречье, район Каратау, низовья Сырдарьи, Северное Приаралье и центрально-казахстанские степи, вплоть до 1512 года раздирали междоусобицы сыновей Керея и Джанибека.

В 1474 году Ахмат пытается повторно возвести на престол Крымского юрта своего ставленника Нур-Давлета и изгнать из Салачика (столицы Крымского юрта) его брата Менгли-Гирея. Но и эта компания оборачивается для ордынского хана поражением. До этого Менгли-Гирей если и не был образцовым подданным, то, по крайней мере, держался руки Польского короля – союзника Орды. Однако происки Ахмат-хана и полное попустительство со стороны Польши, толкнули Менгли-Гирея на союз с Москвой. Он заключает с Иваном III Васильевичем союз, в соответствии с которым хан обязывался помогать своими войсками москвичам, если польский король выступит против них, а великий князь Московский в случае нападения Ахмад-хана на Крым обещал выслать против него ордынских «царевичей», состоявших на его службе. Правда уже на следующий год Османская империя завоевала генуэзские колонии в Крыму и включила в свой состав большую часть Горного Крыма, а также ряд крупных городов и крепостей Причерноморья, Приазовья и Кубани. Менгли-Гирей попал в плен, и его старший брат наконец-то занял ханский дворец в Салачике, хоть и не надолго. И спровоцировал его свержение все тот же Ахмат-хан.

В 1476 году, воспользовавшись ссорой между Нур-Давлетом и крымской знатью, Ахмат-хан ввел в Крым ордынские тумэны и посадил на салачикский престол своего племянника Джанибека ибн-Махмуда. В итоге Ахмат настроил против себя не только Нур-Давлета и крымчаков, но и Османского падишаха.

Окрыленный достигнутым успехом хан шлет в Москву своего посла Бочука, доставившего Ивану III послание-ярлык, в котором гордый чингисид сообщал о своей победе в Крыму, требовал выплаты даней и выдачи из Касимова царевича Даниара, внука Улуг-Мухаммада. Все бы хорошо, Иван Васильевич к тому времени был занят войной на северо-западе и мог бы, наверное, даже согласиться с требованиями хана. Но на беду Ахмата его племянник, чувствуя себя весьма неустойчиво на салачикском престоле, тоже отправил в Москву посла, прося предоставить ему убежище в случае потери власти. Так что Московскому князю оставалось только немного потянуть время. Бочука радушно приняли, попридержали в Москве и только на следующий год вместе с московским переговорщиком Матвеем Бестужевым отправили назад в Орду.

К тому времени как послы прибыли в ханскую ставку расклад сил уже успел измениться. Весной 1477 года Джанибеку пришлось оставить крымский трон, на который вновь вступил Нур-Девлет. А следом и он был окончательно изгнан из Крыма отпущенным из османского плена Менгли-Гиреем. Крым на долгие годы стал стратегическим союзником Московского княжества и непримиримым врагом Орды. Интересно, что и Нур-Давлет, бежавший поначалу под защиту Польского короля, уже через год перешел на службу к московскому великому князю.

В довершение бед в 1479 году в Казани умер сторонник Ахмата Ибрагим-хан. Казанская знать, тяготевшая к Ногайской Орде, утвердила на ханском престоле старшего сына Ильхама. При этом младшие сыновья покойного хана вместе со своей матерью Нур-Султан – второй женой Ибрагим-хана, бежали за границу. Нур-Султан стала женой Менгли-Гирея. Вместе с ней в Салачик перебрался младший сын Абдул-Латиф, а десятилетний Мухаммед-Эмин стал воспитанником Ивана III Васильевича и получил в кормление город Каширу.

Владения Ахмат-хана сжались до Прикавказья и нижней части Волго-Днепрского междуречья. Для сохранения своего авторитета хану позарез нужна была победа, причем лучше всего над Московским княжеством, где к тому времени «царевичей» чингисидов на службе у князя было в разы больше, чем в самой Орде. Тем более, Иван не только не выполнил его требование о выплате выхода, но и демонстративно разорвал следующий ханский ярлык с напоминанием.

В 1480 году, собрав все доступные силы, Ахмат-хан выступил в поход на Русь. Вместе с ним отправились шесть ханских сыновей и его племянник Касим, кроме того, польский король Казимир IV также обещал предоставить свои войска. Но далее повторилась ситуация восьмилетней давности, только на сей раз на реке Угре. Сражение продолжалось четверо суток. Бои шли в бродах реки, которая была узкой. Польские войска так и не подошли, а без их поддержки легкая татарская конница, понеся большие потери, так и не смогла переправиться на другой берег. Началось «стояние на Угре» продлившееся с июня по ноябрь. Ахмат ждал подхода союзных войск, но Казимиру было не до него. Верный союзному договору с Москвой Менгли-Гирей напал на подольские рубежи Польского королевства, оттянув на себя основные силы Казимира, а местные «верховские» православные князья, отошедшие вместе с Великим княжеством литовским к католической Польше, сочувствовали Москве и не спешили на помощь ордынскому хану. Так и не дождавшись подкреплений, Ахмат-хан с наступлением холодов повернул коней в Степь, попутно пограбив «верховских» подданных Казимира. Нет, татары вовсе не испугались холодов, как предполагали некоторые летописцы. Морозы наоборот должны были сковать воду и землю, дав простор для маневра конницы, Иван Васильевич это понимал и заблаговременно отвел русские полки под защиту стен Кременца и Боровска. Ахмата заставила спешить в свою ставку весть, о том, что «Русь орду его поплениша». Дело в том, что Московский князь заблаговременно отправил сплавом по Оке большой отряд под командованием князя Звенигородского Василия Ноздреватова и Крымского экс-хана Нур-Девлета для нападения на ханскую ставку, где по сообщениям лазутчиков остались в основном женщины и дети: «Они же, Волгою в ладьях пришедше на Орду, и обретоша ю пусту без людеи, токмо в неи женеск пол и стар и млад: и тако ея поплениша, жен и детеи варварских и скот весь: онех же полон взяша, онех же мечю и огну и воде предаша» [Парунин А. В.].

Это поражение стало для Ахмат-хана роковым. По возвращению в Сарай он был убит Сибирским ханом Ибаком, который вместе с ногайцами, признавшими его своим ханом, неожиданно напал на походную ставку Ахмата. Ибак-хан увез в Тюмень богатую добычу и увел весь «ордубазар» – ремесленно-торговый двор, кочевавший вместе с ханской ставкой. Достался ему и весь полон взятый ханом в последнем походе. По этому поводу летом 1481 года с Тюмени в Москву прибыл посол Чюмгур-бек, принесший радостную весть «что супостата твоего есми убил, царя Ахмата» [Парунин А. В.]. С этого момента начинается отсчет прямых контактов между Московским великим княжеством и Сибирским ханством.

После убийства Ахмад-хана ногайские отряды рыскали по степи в поисках его потомков, но ордынский беклярбек Тимур, сумел раньше их найти старших детей хана Муртазу и Сайид-Ахмада и скрылся с ними в Крыму. Крымский хан Менгли I Герай охотно принял беглецов, но относился к ним скорее как к почётным пленникам, чем к гостям или союзникам. На следующий год в Сарай Ал-Джедиде ханом был провозглашен Шейх-Ахмед, единственный из сыновей Ахмата, переживший набег Ибака и оставшийся в Степи. Особой власти он не имел. А поволжские номады, привыкшие чувствовать себя всемогущими хозяевами в Дешт-и-Кыпчак – Кыпчакской Степи, залечивали полученные раны, нанесенные не только их телам, но и душам.

В 1485 году из крымского плена сумели сбежать Тимур и Сайид-Ахмад. Воссоединившись с Шейх-Ахмедом, они стали готовить нападение на Крымский юрт. На следующий год, в результате дерзкого налета им не только удалось освободить Муртазу, но разграбить город Эски-Кырым. Они даже попытались захватить турецкую Кафу и осадили Салачик, но Менгли-Гирей, раненый в стычке с братьями, успел мобилизовать силы и отбил у ордынцев весь захваченный полон. Тем не менее братья чувствовали себя победителями.

Ханом был провозглашен Муртаза – старший из сыновей Ахмат-хана. Первым делом он озаботился поиском подходящего претендента на Крымский престол. Такого, что бы пользовался поддержкой хотя бы части крымской знати. Наиболее подходящей кандидатурой был Нур-Девлет, который после удачного набега на Сарай, был посажен Московским князем на ханский престол в Касимове, освободившийся после смерти бездетного Даниара. И Нур-Давлет двинулся к границам Крымского юрта во главе большого войска, вот только пришел он туда в 1487 году в качестве вассала Ивана III для охраны Московских рубежей и помощи своему брату Менгли-Гирею. Муртазе пришлось отложить свой поход на Крым на три года.

В том же году, другой служилый «татарский царевич» Мухаммед-Эмин во главе русских войск вступил в Казань. Хана Ильхама вместе с его женами отправили в ссылку в Вологду. Ханство было ликвидировано, Иван III принял титул «князя Болгарского», а Мухаммед-Эмин остался в Казани в качестве московского наместника. Последнее несколько возмутило Ибак-хана, но он удовлетворился, получив право свободного проезда через Московию для ногайских и сибирских купцов, а также освобождения их от пошлин при торговле в России. Именно с этого момента – принятия Иваном III титула «Болгарского князя» в истории Руси начинается период не просто войны за освобождение от «татарского ига», но борьбы Московских великих князей за Власть над Степью. Позже мы еще поговорим об этом периоде истории более подробно, а пока вернемся к событиям в Орде. Только отметим вначале, что успехи Ивана III в его противостоянии с Ордой привели к тому, что Верховские княжества, входившие в состав Польского королевств и дважды безнаказанно ограбленные союзным Польше Ахмат-ханом, добровольно перешли под власть Москвы. Началась необъявленная пограничная война между Москвой и Краковом, длившаяся до самой смерти в 1492 году Казимира IV – короля польского, великого князь литовского, русского и жемайтского. И в этом конфликте верными союзниками Ивана III выступали Крымский хан Менгли-Гирей и молдавский князь Стефан Великий, чья дочь Елена стала женой наследника московского престола.

В 1490 году войска Шейх-Ахмада, Сайид-Ахмада и их кузена Абд ал-Керима ибн-Махмуда совершили набег на Крымский юрт, опустошили северные области и отступили в свои кочевья. Менгли-Гирей быстро собрал собственные силы, а также отправил гонцов с просьбой о помощи в Москву и в Кафу. Турецкие колонии выделили хану две тысячи янычар, а Иван III отравил в тыл ордынцам казанских и касимовских казаков под командованием Мухаммед-Эмина и Нур-Девлета, вместе с последним в походе принял участие его сын Сытылган. На следующий год братья совершили новый налет на Крым, но были разбиты. По возвращении Абд ал-Керим, правивший в Хаджи-Тархане, решил компенсировать неудачный поход грабежом ногайских кочевий, чем спровоцировал ответную акцию со стороны Сибирского хана.

В 1492 году Сибирский Ибак-хан вместе с братом Мамуком и ногайскими мурзами Муссой и Ямгурчи, заручившись поддержкой крымского хана Менгли-Гирея, совершил поход в Поволжье. Он взял Сарай Ал-Джедид и осадил Хаджи-Тархан, но захватить не смог и так и не дождавшись реальной помощи от союзного Крыма, вернулся в заволжские степи. А сыновья Ахмат-хана рассорились между собой и начали междоусобицу за ханский трон.

Эта не особо удачная вылазка Сибирских ханов с целью завладения ордынским престолом имела ряд значимых последствий для ее участников. В 1495 году часть казанской знати, недовольной подчинением Москве, при поддержке ногайских биев возвела на казанский престол Мамука – брата Ибак-хана. Мухаммед-Эмин с семьей бежал в Россию. Правда, уже на следующий год казанцы, недовольные излишней жесткостью нового хана, закрыли перед Мамукой ворота Казани, когда он возвращался после неудачного карательного похода на удмуртских князей. Пришлось Мамуку возвращаться в Чинги-Туру, а управлять Казанью был поставлен Абдул-Латиф, младший брат Мухаммед-Эмина, который незадолго до этого переехал из Салачика в Москву и служил наместником в Звенигороде. А свергнутый Мамука так и не доехал до родного стойбища, скорей всего он, как и его более успешный брат Ибак, был убит мятежниками Мухаммеда Тайбуги337337
  Потомок местной (западносибирской) правящей династии, управлявшей до прихода Джучи этими землями.


[Закрыть]. В ханстве началось противостояние между потомками Ибака и Тайбуги, и от ханства отпал Искертский юрт со столицей в Кашлыке (вблизи современного Тобольска), а, заодно, и Ногайская Орда стала самостоятельной. Правда, в конце 90-х годов XV века ногайские бии признали своим ханом Агалака, младшего брата Ибака, и даже снарядили ему в помощь восемь тумэнов для похода на Казань. Но, узнав, что на помощь Абдул-Латифу выступило московское войско под командованием князя Бельского, благоразумно повернул вспять. После чего Сибирское ханство надолго исчезает со страниц летописей, а значит и с международной политической арены. Нет, оно не распалось, и не было захвачено, просто отошло на второй план, погрязшее во внутренних проблемах.

В это же время теснимые со всех сторон сыновья Ахмат-хана пытались возобновить союзный договор с Польшей, но безуспешно. Ногайцы окончательно выдавили их из Заволжья, а попытка ордынцев откочевать на юг в Прикубанье, вызвала такой ответный натиск со стороны черкесов, что Ордынская ставка вынуждена была и вовсе откочевать за Дон. Вдобавок ко всем бедам в Поволжье наступили сильнейшие засуха и голод, и хану пришлось подумать о перекочевке в более плодородные районы. После его поражения от черкесов единственным доступным местом было Приднепровье, но и тут путь Шейх-Ахмаду преградили крепости, недавно возведенные Менгли-Гиреем и оснащенные турецкой артиллерией. Он попытался было мирно договориться и с крымским ханом, и с османским падишахом, но помощи не получил. Тогда доведенные до отчаяния люди силой заняли Приднепровские пастбища, а заодно они решили пограбить сытых соседей. Основной удар пришелся, естественно, на приграничные русские княжества, причем как на те, что были под рукой Москвы, так и на подданных польского короля.