Текст книги "Номады Великой Степи"

Через три года эмир Имад-ад-дин Ахмед похитил султана из кыпчакского плена и доставил в Термез, но это уже не спасло ни Санджара ни его империю. Санджар вскоре умер от дизентерии, а его султанат распался на несколько независимых эмиратов во главе с бывшими военачальниками султана и кыпчакскими ханами. Через несколько месяцев заболел и умер другой сильный враг кыпчаков – хорезмшах Атсыз, чей приемник Иль-Арслан «сделал много добрых дел» по укреплению и обустройству, но не расширению, отцовского наследства. Еще раньше «сошел с дистанции» каракитайский гурхан Елюй Даши, оставив трон десятилетнему Илье. А каракитайские владения оказались настолько раздробленными, что только благодаря поэтам до нас дошли имена ханов Узгена, Кашгара, Дженда, Мавераннахра…. Другими словами к середине XII века ситуация на юго-восточных границах Дешт-и-Кыпчак очень напоминала удельную раздробленность Руси, что несомненно было только на руку кыпчакским ханам, принимавшим к своей выгоде самое деятельное участие во всех этих междоусобицах. При этом сама Степь Половецкая оставалась центром относительной стабильности и спокойствия.

Ситуация начала меняться только в семидесятые годы XII века. На политическую арену стали выходить новые амбициозные лидеры, стремящиеся к объединению под своей властью братских народов. На Руси таким собирателем земель стал сын Юрия Долгорукого и половчанки Гиргиневы Аеповны Всеволод по прозвищу «Большое гнездо», Великий князь Владимирский. В Хорезме таким лидером стал старший внук Атсыза Такеш, а у западных кыпчаков – хан Кончак Отрокович, внук Шарукана. В эти же годы далеко на востоке, в Приамурских степях взошла звезда еще одного «пассионария» Тэмуджина, но о нем мы поговорим позже, когда будем знакомиться с Монгольской эпохой, являющейся порождением его военно-политического гения.

Кончаку по смерти отца и дяди досталась вся Донская орда, поделенная до этого между Отроком и Сырчаном Шарукановичами. Но он жаждал большего, а потому всячески старался объединить и другие кыпчакские рода под своей властью. Для того нужны были богатство и воинская слава. И то и другое он и пытался добыть себе участвуя в русских междоусобицах. Да и без княжьего приглашения он за тем же на Русь хаживал. В 1174 году Кончак организовал первый поход на Русь, заключив союз с ханом лукоморских половцев Кобяком. Объединённые силы степняков подступили к Переяславлю, город они взять не смогли, зато невозбранно пограбили окрестные села, правда уйти с награбленным не успели. Новгород-северский князь Игорь Святославич, сам половец по матери и по бабушке, догнал и разбил силы Кончака и Кобяка, вернув назад и полон и награбленное. Зато второй поход, организованный ими в 1179 году закончился весьма удачно. Они не только «вволю» пограбили берендейские да торские вежи в окрестностях Переяславля, но и сумели избежать столкновения с поджидавшими их на обратном пути русскими полками. В итоге этого похода, уж не знаю как среди своих сородичей, но среди русских князей, не брезговавших таким же промыслом не только в отношении степняков, но и в отношении подданных соседних удельных княжеств, Кончак снискал уважение и славу. Тот же Игорь Святославович, князь Новгорода-Северского, вместе со своим кузеном Святославом Всеволодовичем пригласили Кончака и Кобяка в союзники против Рюрика Ростиславича князя Смоленского. Поход вглубь русских земель обернулся для союзников полным поражением, на речке Черторые их войска были разбиты, Игорь и Кончак едва спаслись, прыгнув в одну ладью.

В 1183 году состоялся новый общерусский поход в Степь, организованный объединившимися вчерашними врагами Святославом Всеволодовичем и Рюриком Ростиславовичем. К ним присоединилось еще 11 князей. Попытавшиеся организовать отпор кыпчаки были разгромлены, в плен попали 19 вождей номадов, включая Кобяка и двух его сыновей. Обычно во всех войнах того времени, что в Европе, что в Азии, и русско-кыпчакские войны не исключение, благородные пленники захватывались с одной целью – получить выкуп. Однако Кобяк, хан Лукоморья, видимо за какие-то личные обиды, был убит в Киеве прямо на Святославогом дворе.

Казнь знатного пленника, тем более одного из лидеров номадов, вызвала негодование у кыпчаков. Кончак вновь двинул свои орды на Русь, но на этот раз он собирался не только разграбить предместья, но и пожечь русские города: в его войске находился некий «бесурменин» (мусульманин), наладивший кыпчакам метательные орудия, стрелявшие «живым огнем». Но неожиданный удар Черных колбуков Кунтугдыя, смешал все его мстительные планы. Большинство воинов Кончака были перебиты, вся свита, в том числе «бесурменин», захвачена в плен, самому Кончаку чудом удалось уйти в степь.

В мае 1185 года состоялся отнюдь не самый большой и далеко не самый удачный, зато самый знаменитый, благодаря «Слову о полку Игореве», поход в степь Игоря Святославовича. Не знаю, что побудило его отправится в Степь Половецкую. Если месть «за поруганную землю Русскую», то его вотчину кыпчаки не зорили, а на соседей он и сам Кончака с Кобяком водил. Если за добычей, то непонятен выбор цели, что ж он сам, будучи по крови на три четверти донским кыпчаком, своих же уев (дядья по материнской линии) решил пограбить? Что других кочевий рядом не было? Были, тот же пленивший его Гзак, например. Если, как считает известный знаток «Слова о полку Игореве» Андрей Леонидович Никитин, целью поездки был традиционный обряд «похищения невесты» для его сына, то где это видано, чтоб «похищать невесту» вместе с женихом его отец ездил?

Я не буду пересказывать содержание памятника древнерусской словесности, тем более что походов подобных этому были десятки. В том же году, буквально за несколько дней до Игоря, за кыпчакским добром в степь захаживал и киевский боярин Роман Нездилович с берендеями. Однако отмечу пару фактов, связанных с этим походом и важных для понимания реальных взаимоотношений между Русью и Степью. Факты эти дошли до нас несмотря на всю предвзятость православных монахов-переписчиков и неоднократные неизбежные корректировки летописных текстов в угоду идеологическим интересам своего времени. «Кончак выкупил раненого Игоря у воина по имени Чилбук и увез в свою орду. В дальнейшем он выкупил в другой орде и сына Игоря Владимира. В качестве стражи к Игорю были приставлены 15 рядовых воинов и 5 юношей из знатных фамилий. При этом Игорь свободно ездил на охоту, вызвал к себе священника, да и побег князя из плена, похоже, не был для Кончака неожиданностью. Складывается впечатление, что дальновидный хан позволил бежать своему другу, решив, что у себя на родине он будет гораздо полезнее. Он не только не отомстил оставшемуся в его руках сыну беглого князя, но даже женил его на своей дочери. Владимир Игоревич находился в ставке хана до 1187 г., пока не родился ребенок. После этого он с семьей был с почетом отпущен домой, где Игорь „створи свадьбу сыну своему и венча его“» [Рыжов В.].

Однако, как бы Кончак не относился к Игорю и его сыну, он не забыл о своей мести к своему бывшему соузнику Святославу Всеволодовичу, княжившему в Киеве. Согласно Ипатьевской летописи, он призывал Гзака: «Пойдем к Киеву, где была перебита братия наша и великий князь наш Боняк». Однако у Гзака были свои счеты с князьями черниговскими, за семь лет до этого пограбившими его вежи и взявшими в полон его жену и детей, туда его орда и направилась после разгрома «полка Игорева». В одиночку идти на Киев Кончак не решился и, вместо этого, напал на княжество Переяславское, где княжил Владимир Глебович – враг Игоря и союзник Святослава. Взяв с бою городок Римов он с добычей ушел в степь еще до подхода на подмогу Переяславлю объединенных киевско-смоленских дружин.

На некоторое время кыпчакам стало не до русских разборок. В тоже время как на северо-западных границах Дешт-и-Кыпчак разворачивалась драма «о полку Игореве», начали развиваться не менее драматические события и на юго-западных окраинах Степи Половецкой. В Балканских владениях Константинополя вспыхнуло восстание тюрко-славянских народов, которое возглавили два брата: Петр и Асен, выходцы из кыпчакской знати. К весне следующего года братьям удалось освободить значительную часть страны, и Петр стал первым царем возрожденного Болгарского царства. Правда летом того же года, не в силах противостоять армиям византийского императора Исаака Ангела, он признал свою зависимость от империи. С этим не захотел мириться Асен, ушедший просить помощи у кыпчакской родни. Помощь он конечно же получил, и видимо не малую. Такую, что император Исаак, потерпев сокрушительное поражение от объединенных кыпчакско-болгарских войск, был вынужден признать независимость Болгарии.

На помощь своим «греческим» единоверцам пришли русские князья, взявшиеся грабить оставшееся без защиты степные вежи. И как только кыпчаки, для защиты своих кочевий покинули Балканы, туда вновь заявились когорты Исаака ангела. Тут между братьями произошел раскол. Петр подписал очередной кабальный договор с империей и отдал в заложники своего младшего брата Ивана (Калояна). А Асен возглавил движение сопротивления. Летом 1190 года Исаак осадил Тырново, где располагалась центральная ставка мятежников, но после двухмесячной осады в византийском войске вдруг распространились слухи о том, что на выручку Асену вновь идут кыпчаки. Напуганный одним именем кыпчаков, Исаак отдал приказ спешно отступать, чем не преминули воспользовались повстанцы, организовавшие засаду в одном из горных ущелий. Византийская армия была истреблена практически полностью, и телохранителям императора пришлось прорубаться сквозь свои же войска, чтобы успеть спасти Исаака. Болгария обрела независимость.

В 1195 году у кыпчаков вновь возникли серьезные проблемы с соседями. На сей раз на юго-востоке с хорезмшахом Такешем. Воспользовавшись борьбой за власть между кыпчакским ханом Кадыр-Букой и его племянником Алып-Дереком, правитель Хорезма захватил столицу Левого крыла – город Сыгнак. Правда не надолго. Но я лучше процитирую первоисточник. Ата-Мелик Джувейн в своей «Истории Завоевателя Мира» так описывает события того года: «хорезмшах под предлогом священной войны против неверных отправился в Сугнак. Правитель Сугнака и Дженда Кадыр-Буку-хан принужден был отступить перед превосходящими силами неприятеля. Текеш преследовал его. Однако урани, тюркское племя, входившее в состав его войска, известило Кадыр-Буку-хана о своем намерении помочь ему и изменить хорезмшаху Текешу. Ободренный Буку-хан приостановил отступление и 6 джумади (18.05.1195) дал сражение хорезмшаху. По уговору урани напали с тылу, разгромили обоз, и приведенное в замешательство войско бросилось бежать. Многие погибли под мечами, еще больше погибло в песках от голода и жажды. Хорезмшах добрался до Хорезма только через 18 дней» [Джувейн]. Такеш так и не смог оправиться от этого поражения и через четыре года тихо скончался, передав своему сыну (кыпчаку по матери) Мухаммеду Ала-ад-дину вместе с троном Хорезма множество нерешенных проблем с вассалами и соседями. Мухаммеду, занятому войной с гурскими султанами, было не до кыпчаков, но раз в год и палка стреляет. Алып-Дерек, став в 1200 году ханом Сыгнака, видимо опасаясь сторонников Кадыр-Буки, сам попросился в подданство к хорезмшаху. И после победы хорезмшаха над каракиданями Алп-Дерек получил в управление все земли по среднему и нижнему течению Сырдарьи. В 1210 г. он перенёс столицу в Отрар и стал править от имени хорезмшаха, приняв титул Кайыр хана.

В 1201 году кыпчаки вновь появились в Болгарии. Теперь по приглашению Ивана (Калояна), младшего из братьев, решившего с помощью степной родни окончательно очистить Балканы от «греков». Поход удался и союзники стали даже помышлять о походе на следующий год на Константинополь, но тут вновь вмешались русские князья. По просьбе Алексея III, императора Византии, князь Роман Волынский, женатый на знатной византийской дворянке, основательно пограбил, оставшиеся без защиты кыпчакские вежи.

Ответный поход не заставил себя ждать, и в 1203—1204 годах Юрий Кончакович вместе со своими русскими родственниками, потомками Олега Святославовича, а также князем смоленским Рюриком Ростиславичем овладели Киевом, где в то время княжил Роман Мстиславич. Дорого киевлянам стала учиненная их князем облава на кыпчакские вежи. «Варвары опустошили домы, храм Десятинный, Софиийский, монастыри; умертвили старцев и недужных; оковали цепями молодых и здоровых; не щадили ни знаменитых людей, ни юных жен, ни священников, ни монахов» [Карамзин Н. М.]. Правда «иноземные гости», бывшее в то время в Киеве, не пострадали от рук «варваров».

Очевидно современники были не так категоричны в оценках действий Юрия Кончаковича, как основоположник новорусской истории, член масонской ложи, ведущий свой род от крещеного татарина по имени Карамурза280280
  Речь, конечно же, о Николае Михайловиче Карамзине – авторе «Истории государства Российского».


[Закрыть]. По крайней мере, на следующий год после разгрома древней столицы Руси, Великий князь владимирский, кыпчак по матери, Всеволод Юрьевич «Большое гнездо» женил своего сына Ярослава на дочке «варвара» Юрия Кончаковича.

Мир между Русью и Степью был вновь восстановлен и кыпчаки смогли вернуться на Балканы, где ситуация к тому времени серьезно изменилась, причем явно не в пользу православных. Предводители Четвертого крестового похода решили вместо поисков Чаши Грааля и освобождения Гроба господня решили пограбить византийских ортодоксов, не понимающих всех прелестей Папской власти. Весной 1204 года Константинополь, не успевший еще оправиться от балканского поражения, пал. На месте православной Византии возникла Латинская католическая империя, правителем которой стал Балдуин Фландрский. Балдуин естественно не пожелал мириться с соседством небольшой Болгарии, независимой от Папского престола, но на его беду на помощь Ивану успели прийти кыпчаки. Под Адрианаполем непобедимое крестоносное войско, так и не добравшееся до земель обетованных, полегло в сече с «дикими» кыпчаками да болгарами. Сам император Балдуин был взят в плен и посажен в тырновскую темницу, где через год скончался.

Интересно, что когда в 1210 году под Таразом (между Сырдарьей и Балхашом) в битве сошлись две кыпчакские орды: орда Алп-Дерека на стороне хорезмшаха и сторонники Кадыр-буку-хана на стороне гурхана каракитаев, битва не принесла победы ни одной из сторон. Правда из-за внутреннего мятежа каракитаи и их союзники войну все-таки проиграли, но вины кыпчаков здесь не было. Кыпчаки были лучшими наемными воинами того времени, охотно ввязывавшимися во все междоусобицы. Учитывая это хорезмшах Мухаммед ибн Такеш посадил в своих городах кыпчакские гарнизоны. Однако войска «неверных», живущих по своим законам, расквартированные в древних центрах ислама, воспринимались местными жителями как оккупанты. Напряжение росло, и в 1212 году подняли восстание жители Самарканда, возмущенные поведением кыпчакского гарнизона, беснующаяся толпа просто разрывала степняков на куски. Очевидно это был не единичный случай, взаимная неприязнь росла, и через четыре года после самаркандского погрома Кайыр-хан решил увести своих людей назад в кыпчакские степи. Мухаммед организовал погоню. Особых успехов воины хорезмшаха не добились, зато на реке Иргиз наткнулись на разоренные становища меркитов, от которых узнали о появлении на востоке нового великого хакана номадов. Встревоженный вестью о победах монголов, хорезмшах Мухаммед отправил своих послов в Приамурские степи. Вслед за этим в Хорезм прибыло ответное посольство с предложениями о мире. Однако, когда посольский караван, остановился в Отраре, Кайыр-хан заподозрил шедших с караваном купцов в шпионаже и приказал их казнить. Разгневанный Чингисхан потребовал выдачи Кайыр-хана, но хорезмшах, боясь гнева кыпчакской знати, отказался. Более того, Мухаммед, совершил непростительную ошибку приказав казнить послов, став личным врагом Тэмучжина. А такие как правило долго не жили, ибо на них обрушивалась вся мощь степной империи не взирая ни на какие людские и материальные потери.

Осада Отрара продолжалась почти пять месяцев. Кайыр-хан зная, что монголы не пощадят его, защищался отчаянно. Когда город пал защитники заперлись в хорошо укрепленной ханской цитадели, где продержались еще месяц. В 1219 году Отрар пал. Монголы не пощадили ни кого. Все жители были убиты, а стены города и крепость разрушены. И хотя Алып-Дерек Кайыр-хан за 19 лет до описываемых событий сам порвал свои связи с Дешт-и-Кыпчакской степной вольницей, его необдуманный поступок стал началом конца для всей Степи Половецкой.

Но пока этого не случилось русские и кыпчаки продолжали крепить единство своих рядов. В 1217 году русско-кыпчакские войска совершают поход в Болгарию, помогая сыну покойного царя Асена Ивану занять отцовский престол. На следующий год кипчаки поддерживают русских князей в войне против поляков и венгров. В 1222 году русские дружины пришли на помощь кыпчакам, обороняющим Сугдей от войска сельджукского султана Ала-ед-Дина Кейкубада281281
  Сельджукский правитель Конийского султаната в 1219 – 1237 гг.


[Закрыть]. Правда отстоять город все равно не удалось, но не это было главной проблемой кыпчакских ханов. По следам сельджуков уже шло монгольское войско.

Кони батыров Чингисхана уже топтали плодородные земли Мавераннахра, тумэны Джэбэ и Субэдэя282282
  Темники, одни из лучших полководцев Чингисхана.


[Закрыть] через Северный Иран и Кавказ вышли к Черному морю и разгромили Грузинское царство, а его старший сын Джучи неспешно занимался приведением к покорности восточно-кыпчакских племен. По данным Ата-Мелик Джувейни «Ту зиму (1222/1223) Чингиз-хан пробыл в пределах Самарканда и послал к старшему сыну своему Туши гонца с приглашением также приехать туда из Дешт-и-Кипчака и позабавиться охотою».

Благодаря пассивной позиции Джучи, Правое крыло кыпчаков могло пока не опасаться вторжения с востока, из-за Урала. С этой стороны цунами монгольского нашествия докатится до Европы только через 13 лет. Зато Джэбэ и Субэдэй, пройдя как нож сквозь масло сельджукские владения, в 1223 году перевалили Кавказ и вторглись в земли донских кыпчаков. Котян Сутоевич, чьи кочевья оказались на пути монголов, обратился за помощью к своему зятю Мстиславу Мстиславичу, князю Галицкому, призывая и других русских князей дать отпор завоевателям. К тому времени сращение между кыпчакской и русской знатью было столь велико, что на защиту Степи Половецкой, русские князья впервые за много лет выступили единым фронтом. Не остановило их решимости умереть за «поганых» и монгольское посольство, предложившие русским князьям не вмешиваться во внутренние дела номадов: «Слышали мы, что идёте вы против нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сёл, на вас не приходили, но пришли, посланные богом, на холопов своих и на конюхов, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а с нами войны нет. Если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Слышали мы, что и вам они много зла сотворили. Потому мы их и бьём отсюда». В ответ союзники перебили монгольских послов и двинулись им на встречу.

Встреча состоялась 31 мая 1223 года на реке Калка. И хотя русско-кыпчакские войска превосходили монголов и численностью, и вооружением, но столетия междоусобиц разучили их доверять, а тем более подчиняться друг другу. Воспользовавшись этим Субэдэй разгромил их по одному, при этом шесть князей, в том числе и князь Киевский Мстислав III, погибли, а остальные бежали в свои вотчины. От разорения русские княжества спасло тяжелое положение монголов на восточном фронте, где против их господства восстали Золотая империя чжурчженей и тангутское царство Западное Ся. Так, что тумэны Джэбэ и Субэдэя не задержались в Европе и поспешили назад в родные Приамурские степи, чтобы вновь вернуться в 1236 году, теперь уже в серьез и надолго.

А пока монголы мечем и огнем «укрепляли» свои тылы, православные князья вернулись к своему любимому занятию – междоусобицам, и кыпчаки Котяна Сутоевича приняли в них самое деятельное участие. В 1225 году Мстислав приводил его к себе, собираясь идти на ляхов, бывших в союзе с Даниилом Романовичем, а в 1228 Котян помогал великому князю киевскому Владимиру Рюриковичу против Даниила. Позднее половцы Котяна помогали уже Даниилу против короля Венгрии. А в 1238 году когда Бату окончательно подавил сопротивление кыпчаков, Котян увел свой родной курень в земли короля Венгрии Белы IV. Где недавний противник, в обмен на принятие кыпчаками католичества, не только дал беглецам земли для поселения, но и женил своего сына Стефана на дочери Котяна Елизавете. Казалось, сбылась вечная мечта Папского престола обрести союзников и единоверцев среди номадов. Спеша скрепить римско-кыпчакский союз император Латинской империи Балдуин II не только женил двух своих рыцарей Наржо де Туея и Гильома де Море на знатных кыпчанках, но и «осквернил» себя исполнением языческого обряда. Во время свадебной церемонии, следуя обычаям степняков, он скрепил договор, пролив в кубок несколько капель своей крови, как и вожди степняков, а затем отпил глоток из чаши. На какие только жертвы не пойдешь дабы обрести союзников против своенравной православной Болгарии! Однако к Котяну, отступнику от веры предков, не было доверия ни со стороны его подданных, ни со стороны новых хозяев. Перед самым вторжением тумэнов Бату венгерская аристократия убивает Котяна и его сыновей, после чего большинство кыпчаков уходит в подданство к болгарскому царю Коломану.

Гибель последнего независимого кыпчакского хана от рук венгров поставила жирную точку не только в истории двухсотлетнего кыпчакского господства в степях Тардуша, но и ознаменовало конец более чем трехсотлетней Эпохи Киданей. Хотя конечно ни кидани, ни кыпчаки ни куда не исчезли и после монгольского завоевания. Более того именно кыпчакские племена составили ядро Золотой Орды – Джучи улуса, а Елюй Чуцай – прямой потомок Абаоцзы в девятом поколении, стал первым канцлером Монгольской империи.

Но прежде чем перейти к событиям Монгольской эпохи, хочу поделиться с вами своим недоумением.

Сегодня многие современные народы с гордостью заявляют о своих кыпчакских корнях: крымские, сибирские и казанские татары, гагаузы, казахи, киргизы, туркмены, узбеки, алтайцы, ногайцы, башкиры, карачаевцы, балкарцы, кумыки, болгары, венгры и даже египтяне, где с 1250 года и вплоть до начала ХVI века у власти было этно-социальное сословие мамлюков, имевшее преимущественно кыпчакское происхождение. И только русские и украинцы, в чьем лексиконе, обычаях и генотипе тюркский (сарматско-печенежско-кыпчакский) след составляет добрую треть, а то и половину [Луценко В.], продолжают вслед за византийскими монахами и идеологами «норманизма» именовать кыпчаков «погаными», «дикими варварами», «погубителями земли русской». Покопайтесь в происхождении Юрия Долгорукого, Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова, князей Глинских, Гончаровых, Шереметьевых… Даже наш былинный русский богатырь Илья Муромец и тот выходец из финно-угорского племени мурома, а родом с тюркской деревни Карачарово (Черная речка). Но еще большее возмущение вызывает то, что к этому обличительному хору зачастую присоединяется и «русское» казачество. Прямые наследники, во многом сохранившие традиционную одежду, образ жизни, обрядовость и даже кое-где «домашний» язык кыпчаков, хают собственных пращуров! История русско-кыпчакских отношений была весьма непростой, но в ней нет ничего, что заставило бы меня стыдиться возможного родства с кем-то из номадов Дикого поля.

Если уж кого стыдиться, так это святого князя Владимира Красно Солнышко – крестителя Руси. Сын рабыни Малуши, с помощью норвежских викингов Хакона Могучего сверг своего брата Ярополка и изнасиловал его невесту Рогнеду на глазах ее родителей. Осадив Киев равноапостольный Владимир заманил Ярополка на переговоры, где два варяга по его приказу подняли брата на мечи, а беременную жену Ярополка, он взял в наложницы. Так и не расплатившись со скандинавами, завоевавшими для него великокняжеский престол, он отправил их на службу к Византийскому императору, где их след теряется. Провозгласив себя каганом воздвиг в Киеве капище, где практиковал человеческие жертвоприношения. В результате его гонений на христиан, которых было не мало на Руси и до его прихода, погибли одни из первых «русских» христианских мучеников – варяги Фёдор и Иоанн. Согласно Повести временных лет «были у него жёны, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц» [Карамзин Н. М.]. Да и крестился Красно Солнышко похоже только по тому, что очень уж хотел получить на свое ложе девицу императорского рода, а иначе не получалось. Насильник, братоубийца, клятвопреступник, многоженец, гонитель христиан и палач собственного народа, каган Киевский, крестивший несторианскую Русь по византийскому обряду – воистину самый подходящий персонаж, чтобы украсить шеврон православных членов Российской фашистской партии [ru.wikipedia.org].