Текст книги "Номады Великой Степи"

Имперская конфедерация

В 1303 Дува и Чобар вступили в переговоры с хаганом о признании его власти. К зиме стороны договорились о взаимоприемлемом варианте подчинения. После чего хакан, теперь уже признанный чагатаидами и угэдэидами, обратился к остальным улусным правителям с предложением присоединиться к мирному соглашению. В августе следующего года послы Дува, Чобара и Тэмура прибыли в ставку хулагидов, где ильханом в то время был брат Казан-хана, Николай, принявший тронное имя Гиясаддин Мухаммед Худабанда Олджайту Султан.

Примерно в то же время аналогичное посольство явилось в Джучи улус к Тохта-хану. В то время и Тохта и Николай имели серьезных соперников, оспаривавших их права на ханский престол, так что взаимное признание легитимности друг друга им было явно на руку. В итоге оба улусных хана согласились с предложенным договором, предоставившим им значительную самостоятельность при старшинстве Тэмура Олджейту314314
  От монг. Өлзийт – мирный и счастливый.


[Закрыть]. В своем письме к королю франков Филиппу Красивому Олджайту султан (Николай) так характеризует достигнутое соглашение: «Теперь Мы, а также Темур-каган, Тохога, Чабар, Тога и другие потомки Чингисхана, озарённые свыше, положили с помощью Неба конец взаимным обвинениям, длившимся 45 лет, объединили наши государства от восхода солнца до моря Талу и слили наши почтовые службы. Мы связали себя обещанием, что если кто-нибудь из нас подумает иначе, то все Мы сообща будем защищаться против него» [Монгольское посольство…] (рис. 50). Монгольская империя была воссоздана в новом качестве – как конфедерация пяти независимых улусов (у толуидов было два улуса: улус хакана и улус хулагидов), при номинальном главенстве хакана – императора Юань.

Рисунок 50. Фрагмент письма Олджайту султана к королю франков Филиппу Красивому.

Формально конфедерация просуществовала вплоть до 1368 года, когда династия Юань пала под ударами повстанческих отрядов «красных повязок». Действительно в этот период между улусами Чингисидов было не крупных сражений, зато мелких стычек, интриг и династийных переворотов хватало с избытком. Причем первые конфликты вспыхнули еще до того как успели просохнуть чернила на мирном договоре. Уже в 1305 году Дува организовал нападение на Чопара, вынудив угэдэидов признать бывшего нойона Хайду своим ханом. Таким образом Дува объединил два улуса (чагатаидов и угэдэидов) в один.

И это было только начало междоусобиц, которые все годы существования Имперской конфедерации бушевали как внутри самих улусов, так и периодически выплескивались на межулусный уровень. В 1315 году старший сын Дувы Эсен-Буга, занявший ханский престол после двухлетней борьбы с потомками Угэдэя, даже покусился на земли хаканского улуса, правда без особого успеха, но и это не стало поводом для разрыва мирного договора и распада конфедерации. Такая поразительная терпимость во многом объясняется тем, что реальная власть хакана практически не выходила за пределы его улуса, будучи еще менее обременительной для остальных улусных владетелей, чем власть Папского престола для католических монархов. Каждый улус жил своей жизнью, во внешней и тем более внутренней политике больше ориентируясь на интересы и проблемы своих вассальных князей и соседей, а не на хакана. Нет, его не забывали: регулярно отправляли щедрые дары и небольшие воинские подразделения для охраны императорского дворца, но не более того. Ярлыки послам и вассалам каждый хан выдавал от своего имени, монету чеканил свою. Каких-то общих военных компаний не проводилось….

Так что, мне кажется, что будет разумным и хронологию событий, имевших место во времена Имперской конфедерации, рассматривать в разрезе по улусам. Причем я ограничусь только кратким описанием событий, происходивших в улусе самого хакана и в Джучи улусе, оставив за скобками центрально-азиатские события. И здесь дело не в личной предвзятости. Просто так исторически сложилось, что дальнейшая судьба кочевого мира решалась на его восточном и западном полюсах, в то время как владения угэдэидов, чагатаидов и хулагидов все более интегрировались в мусульманский мир, утрачивая связи с миром номадов.

Китайские историографы лукаво именуют его династия Юань, пытаясь изобразить захват монголами Срединного царства, как простую смену императорской династии в по-прежнему едином государстве. Бесспорно ловкий ход, позволяющий амбициозным ханьцам заявлять свои территориальные претензии к соседям на том основании, что «во времена династии Юань эти земли принадлежали Китаю». Ситуация на самом деле аналогична той, как если бы индусы заявили свои права на Британские острова, а заодно на Австралию и бывшие Американские колонии Англии на том основании, что во времена королевы Виктории, носившей в том числе титул «императрица Индии», эти земли входили в ее владения. Но реальная историческая картина такова, что ханьцы, проживавшие до монгольского завоевания частью под властью Сунской династии, частью на землях оккупированных чжурчжэнями, оказались вновь объединены уже под властью монголов. Помимо ханьцев в состав хаканского улуса входили враждебные им чжурчжэни, кидани, тангуты, тибетцы, многочисленные племена кочевников, а также относительно дружественные, но абсолютно самостоятельные царства Когурё, Дали и уйгурские княжества Таримской котловины и Турфанской впадины. И все они, включая ханьцев, были подданными монгольских хаканов, а не китайских императоров. Причем, если и были среди них привилегированные этносы, то ханьцы к ним никак не относились. Они вообще считались людьми «четвертого сорта», занимая в социальной иерархии самую низшую ступень после самих монголов, «Сэму жэнь» – иностранцев на службе хакана, а так же «северян» (кидани, корейцы, чжурчжэни). Им было запрещено появляться на улицах города ночью, устраивать сборища, изучать иностранные языки, военное искусство. Все семьи подлежали обязательной регистрации, а ремесленные профессии были объявлены наследственными. На этом фоне принятие Хубилаем титула «император Юань», имевшее место в 1280 году, сразу после окончательного покорения Поднебесной империи, не более, чем гордая приписка к уже имеющемуся обширному перечню титулов, как и «императрица Индии» в титуле британской короны. А заодно и популистский «реверанс» в сторону великоханьских националистов, дабы хоть как-то «подсластить пилюлю» и уменьшить их сопротивление монгольской интервенции.

Хубилай, сразу после окончательного покорения империи Сун, ввел на завоеванных землях прямое монгольское правление. Территория была поделена на столичный округ и восемь провинций, управляемых хаканскими нойонами. Этнические китайцы практически повсеместно были лишены права занимать сколько-нибудь значимые чиновничьи должности. К тому времени у монголов уже был богатый опыт управления оседлыми подданными, в основе которого хоть и лежала привычная китайцам конфуцианская система, внедренная в Йекэ Улусе еще киданем Елюй Чуцаем, но к управлению бывшие подданные императора Сун не допускались. Подданные чжурчжэньского богдыхана и корёского вана имели шанс дослужиться до «помощников» начальников. Начальничьи же должности и в столице, и в провинции занимали либо монголы, либо «цветноглазые» – тюрки, иранцы, арабы, европейцы и тибетцы.

Основная часть земель Поднебесной была отдана «в прокорм» монгольской знати. Причем некоторые уделы принадлежали Чингисидам из улусов Чагатая и Джучи. Надел императрицы находился в Чжэньдине и составлял 80 000 дворов. Наследнику престола принадлежало три округа: Аньси, Пинцзян и Цзичжоу. Принцесса Нулун-Ильджэс владела 5 000 цинов земли (около 33 тысяч га). Вельможе Баяну был пожалован такой же удел. Чиновники на местах назначались по рекомендации держателя удела.

Тэмур-Олджайту – внук Хубилая, ставший первым хаканом возрожденной в форме имперской конфедерации Великой Монголии, оказался достойным продолжателем начинаний своего предшественника. Он продолжил экономические преобразования, начатые Хубилаем, но во внешней политике предпочитал действовать не мечем, а дипломатией, что оказалось не менее результативным, но куда как мене затратным. Правители Дайвьета, Бирмы и Сукхотаи, соответственно, в 1295, 1297 и 1300 годах посетили столицу Тэмура и воздали ему почести как суверену.

Правда совсем без дела скучать монгольским воинам не пришлось. В 1296 году монгольское войско вынуждено было заниматься подавлением восстаний племён, живущих в горах на юго-западных границах Китая. На следующий год монгольские воины, по просьбе бирманского князя Трибхуванадитьи, вмешались в его конфликт с шанами (лаосская народность). А еще через три года войска Тэмура пришли в Бирму уже с карательной целью – покарать Атхинкая, убившего своего венценосного брата и захватившего Бирманский престол. А заодно задержались вплоть до 1303 года, чтобы окончательно покорить шанов. Кроме того, весь период правления Тэмура не прекращались стычки на «западном фронте», где, по воле хакана, его племянник Хайсан с переменным успехом вел борьбу с наследниками Чагатая и Угэдэя.

Как уже говорилось, в 1304 году противостояние между Чингисидами завершилось подписанием мирного соглашение, закрепившего раздел империи между потомками и провозгласившего возрождение Йекэ Монгол Улуса под формальным старшинством Тэмура. Но уже на следующий год по новой разгорелся конфликт между чагатаидами и угэдэидами. И Хайсану с его войском вновь нашлась работа – хакан решил поддержать Дува-хана, чем поставил жирную точку в истории улуса Угэдэя, сократив количество великокняжеских улусов до четырех.

Тэмур-Олджайту-хакан умер 10 февраля 1307 года, не оставив наследника по мужской линии. После его смерти в борьбе за власть сошлись две партии. Одна выдвигала кандидатом на престол двоюродного брата Тэмура Ананду, князя Аньси, при регентстве вдовы Тэмура Бурхан-хатун. Другая партия выступала за племянников Тэмура – Хайсана и Айюрбарибаду. Хайсан в это время был в западной Монголии, а Айюрбарибада в своих владениях в Хуайчжоу. Хайсан имел славу военного героя, он командовал наиболее мощной армией в империи, а его младший брат служил эталоном конфуцианской добродетели и был популярен среди китайцев.

Первым в имперскую столицу Ханбалык прибыл Аюрбарибада. Взяв штурмом дворец, арестовал Ананду и Бурхан-хатун, казнил верхушку их сторонников и объявил себя регентом вплоть до созыва курултая. Следом, во главе трех тумэнов ветеранов междоусобных воин, в столицу прибыл Хайсан. Между братьями был заключен договор, согласно которому старший брат становился хаканом, а младший провозглашался его наследником. Курултай, состоявшийся менее чем через четыре месяца после смерти Тэмура, а следовательно на нем присутствовали только ближайшие сторонники братьев, безоговорочно поддержал достигнутое соглашение, и Хайсан был поднят на белой кошме под именем Гулик-хакана (Кулуг-хаан).

Хайсан вёл политику, называемую «Новый курс», основой которой была денежная реформа. Его предшественник щедрой рукой даровал то тем, то другим областям освобождение от налогов, а с 1302 года и вовсе ввел пониженное налогообложение во всем улусе, причем сбор налогов выше установленных норм был строжайше запрещён. Этим Тэмур несомненно снискал популярность у покоренных народов и добился гражданского мира в своих владениях, но, в результате, оставил своему наследнику пустую казну. В 1308 году дефицит бюджета составлял 7 миллионов тэнге. Так что новому хакану пришлось идти на не популярные меры: дополнительную эмиссию бумажных денег, выпуск «серебряных сертификатов», чеканку медных денег «тун бао» китайского образца и повышение налогов. В итоге он нажил кучу недоброжелателей, но казну толком так и не наполнил.

Кроме того, справедливо не доверяя высшим чиновникам из администрации Тэмура, Хайсан поставил на высшие должности в улусе своих боевых соратников, причем даже на традиционно великокняжеских постах вместо Чингисидов оказались кыпчаки, аланы, канглы.

Все это отвратило от него монгольскую аристократическую верхушку. В 1310 году на хакана было совершено покушение. В заговоре участвовали многие высшие чиновники, включая коменданта столичного гарнизона и командира кешиктенов (личной охраны хакана), а также буддистские монахи, лишенные дарованных Хубилаем и Тэмуром привилегий. Но заговор был своевременно раскрыт, заговорщики казнены, а Хайсан получил небольшую отсрочку.

Но уже в начале следующего года тридцатилетний хакан неожиданно умирает. В соответствии с договоренностью, без всякого курултая, хаканский престол незамедлительно занял «добродетельный» младший брат покойного Аюрбарибада Буйянту-хакан.

Первым делом новый правитель постарался привлечь на свою сторону монгольскую аристократию, отменив все начинания брата и вернувшись к традициям установленным при Хубилае и Тэмуре. Уже через три дня после смерти Хайсана, Аюрбарибада упразднил созданное предшественником Управление государственных дел, а его главных министров арестовал и казнил. Было произведено сокращение чиновничьего аппарата до размеров 1293 года (26 737 человек). Кроме того, хакан отпраздновал свое воцарение пиром, продолжавшимся целую неделю, в течение которой ежедневно расходовались 40 лошадей и 4 тысяч овец на «вельможную трапезу».

Аюрбарибада был учеником Ли Мэна, конфуцианского учёного. Он первый из правителей Монгол Улуса активно поддерживал и перенимал основы китайской культуры. Начиная с 1313 года для будущих чиновников были возобновлены государственные экзамены, на которых проверялось их знание важнейших исторических трудов, правда для некитайцев были установлены поблажки. Ханьцы были не просто допущены к управлению государством, но и заняли ряд постов даже в имперской Канцелярии. Для них был установлен половинный лимит во всех администрациях. Для большей доступности на тюркский язык было переведено и опубликовано множество китайских книг и работ. Возникшее недовольство кочевой знати он погасил, основав государственное Управление по использованию пастбищ, через которое «народу Монголии были розданы верблюды, лошади, коровы и овцы, чтобы народ успокоился, пася скот» [Юань ши]. А в 1314 году Аюрбарибада и вовсе на два года освободил кочевников от налогов и повинностей: «учитывая их тяжёлое положение». Кроме того, он не скупился на щедрые пожалования для монгольских князей. Только подарки князьям и высшим чиновникам по случаю его восхождения на престол составили 39 550 лянов золота (лян в разные периоды весил от 25 до 50 грамм), 1 849 050 лянов серебра, 203 279 тэнге бумажных денег, 472 434 куска шелковых тканей. Дополнительные пожалования в течение всего первого года правления достигли четырех миллионов тэнге.

Такая политика несомненно способствовала росту его популярности, но была слишком затратной для и без того пустой казны. Попытка обновить списки налогоплательщиков привела к восстанию землевладельцев, которые боялись нового повышения налогов. Вдобавок в 1316 году против власти хакана восстал чагатаид Эсен-Бука, он попытался привлечь на свою сторону хана Джучи улуса Узбека, но Узбек остался верен Буйянту-хакану. Оба восстания были успешно подавлены, причем преследуя мятежного хана войска хакана дошли до озера Иссык.

Так что правление Аюрбарибада в целом оказалось довольно успешным для имперской конфедерации, но он также как и его брат вдруг неожиданно скончался в марте 1320 года в возрасте 35 лет.

Между сыновьями Хайсана и Аюрбарибада разгорелась борьба за престол, в которой победил Судхибала (Шуодэбала) – 18-летний сын младшего из братьев. Под именем Гэгэн-хакана он правил недолгие три года. Продолжив линию отца на сближение с культурными традициями Поднебесной, он окружил себя чиновниками из среды ученых, удалив от трона многих монгольских аристократов. По его приказу несколько тысяч солдат за три года выстроили грандиозный буддийский храм к западу от Ханбалыка. Последней каплей, переполнившей чашу терпения монгольской знати стало его решение сократить дефицит казны за счет отказа от разорительной кочевой традиции щедро одаривать своих родственников и приближенных по всякому поводу. В сентябре 1323 года недовольные монгольские князья вместе со сторонниками императорского канцлера Темудера315315
  Ставленник Раднашири-хатун – вдовы Буйянту-хакана и матери Судхибала, самовольно взявший на себя роль регента при юном хакане.


[Закрыть] ворвались в хаканские покои и убили Судхибала.

Ситуацией воспользовались сторонники другого крыла потомков Хубилая и возвели на престол Эсэн-Тэмура, сына Каммалы – младшего брата Тэмура-Олджайту. Выросший еще при жизни своего прадеда Хубилая, сорокавосьмилетний хакан был ярым сторонником номадных традиций. Он изгнал конфуцианцев и буддистов из правительства, раздав освободившиеся должности монгольским вельможам. Стал покровительствовать мусульманам, щедро тратя казенные деньги на строительство мечетей. Казна быстро опустела. Хакану пришлось принять некоторые меры по повышению доходов, таких как продажа должностей, повышение налогов, а также сокращение расходов по некоторым пунктам, не затрагивающим интересы чиновников и монгольской знати. По стране прокатились народные бунты. На их подавление опять же были нужны деньги и финансовый кризис рос как снежный ком.

В августе 1328 года Эсэн-Тэмур умер, оставив после себя разоренную и охваченную крестьянскими бунтами страну. По иронии судьбы в этом же году в семье безземельного крестьянина недалеко от современного города Фэнъяна (провинция Аньхуй) родился Чжу Юаньчжан – будущий основатель династии Мин, положившей конец монгольскому владычеству в Поднебесной.

Смерть застала Эсэн-Тэмура в Шанду (Верхняя столица), расположенной в маньчжурских степях примерно в 300 км к северо-западу от Ханбалыка (Главная столица). Его доверенный военачальник Давлат-шах, выходец из мусульманских владений, поспешил провозгласить новым хаканом Ашидхэв Раджибаг-хана – восьмилетнего сына покойного. В тоже время в Ханбалыке другой монгольский военачальник, кыпчак по происхождению, Эль-Тэмур провозгласил хаканом Туг-Тэмура – сына своего благодетеля Хайсана. На его сторону встали еще два видных тезки: Орлуг-Тэмур и Бука-Тэмур, которые осадили Шанду, пока армия сторонников Ашидхэва вела бои на подступах к Ханбалыку. Гражданская война длилась 4 месяца, после чего Верхняя столица пала. Давлат-шах и его сторонники были казнены, а малолетний хакан бесследно пропал во время военной неразберихи.

Туг-Тэмур Заяат-хакан был вторым сыном Кулуг-хакана Хайсана. После поражения фракции Кулуг-хакана в борьбе за хаканский престол в 1320 году, его старший брат бежал в Чагатай улус, а сам Туг-Тэмур был сослан на остров Хайнань, где он воспитывался в окружении выдающихся китайских литераторов и художников. Это сильно сказалось на его личности: он писал стихи, рисовал, читал классические тексты, выступал спонсором многих культурных мероприятий, но практически не правил. Вся реальная власть сосредоточилась в руках двух хаканских канцлеров кыпчака Эль-Тэмура и меркита Баяна. Такое положение дел устраивало далеко не всех. В Улусе вспыхнули многочисленные восстания, с которыми не сразу удалось справиться. А тут еще старший брат Хуслэн решил заявить свои права на престол и осадил с войсками чагатаидов Каракорум. Не желая братоубийственной войны Туг-Тэмур поспешил отречься от престола, отправил брату хаканскую печать и пригласил его занять хаканский престол в Ханбалыке.

Хуслэн был провозглашен Кутугту-хаканом 27 февраля 1329 года в Каракоруме. Получив известие о добровольном отречении младшего брата, он немедленно отправился в Главную столицу. Встреча братьев произошла 26 августа этого же года в местечке Онгачату возле Верхней столицы. После праздничного пира новоявленному хакану стало плохо, и на четвертый день он умер.

Туг-Тэмур вернул себе хаканские регалии и возобновил свое правление. Хотя правильнее было бы сказать, что свое правление возобновили Эль-Тэмур с Бояном. Они продолжили провозглашенную еще Кулуг-хаканом политику «Нового курса». Была проведена новая эмиссия бумажных денег, увеличены налоги, сокращены расходы на традиционные хаканские подарки приближенным, буддийские пожертвования и прочие дворцовые траты. В этот раз реформаторам сопутствовала удача и казна вновь наполнилась деньгами, а закрома – зерном. Кроме того, они провели чистку в рядах монгольской аристократии, заменив многих высокопоставленных чиновников своими полевыми командирами. Да и сам столичный гарнизон был частично обновлен, в первую очередь за счет рекрутов из Джучи улуса. В Ханбалыке был размещен целый «гвардейский корпус «проявляющих преданность», набранный из русских и аланов [Кычанов Е. И.]. Русский тумэн стал весомым дополнению к уже расквартированному там с 1281 года кыпчакскому охранному тумэну.

Естественно, такая политика настроила против хакана и его канцлеров не только коренное население Поднебесной, но и монгольскую знать. Страну захлестнули восстания. Особенно мощное сопротивление оказали Юннаньские повстанцы под предводительством Ло Ю, разгромить которых удалось только к марту 1232 года. Кроме того, на хакана было подготовлено покушение с участием буддистских монахов, но неудачное. Заговорщики были схвачены и казнены.

В сентябре 1232 года хакан тихо скончался, успев покаяться в смерти брата, и завещал его потомкам свой престол. Его вдова Будашири-хатун, повинуясь воле мужа, призвала на трон сына Хуслэна шестилетнего Ринчинбала. Регентом был назначен Эль-Тэмур. По не установленной причине малолетний хакан скончался через 53 дня после начала правления. Эль-Тэмур предложил возвести на престол сына Туг-Тэмура, но вдовствующая императрица настояла на исполнении завещания. Из ссылки был возвращен старший сын Хуслэна двенадцатилетний Тогон-Тэмур, который и был поднят на белой кошме под именем Ухагату-хакана.

Тогон-Тэмур проводил значительное время на охоте, занимался сексуальными практиками, а также конструировал механические приспособления в дворцовом саду, так как увлекался механикой. Весной 1333 канцлер Эль-Тэмур умер, и вся власть оказалась в руках канцлера Баяна. Он стал проводить антикитайскую политику: закрыл Академию Ханьлинь и отменил экзамены на чиновничьи должности. Опираясь на личную хаканскую гвардию, состоявшую из монголов, кыпчаков и русских, он жестоко подавлял любые проявления недовольства среди китайцев. В год им приходилось усмирять от 200 до 400 мелких разрозненных вспышек сопротивления. Но в 1334 году система дамб на Хуанхэ, которая должна была снижать ущерб от наводнений, совершенно заброшенная во времена монгольского господства, не выдержала. Река вышла из берегов, уничтожив на своем пути сотни тысяч жизней и погубив посевы. В стране начался голод и восстания приняли массовый характер.

В 1340 году в результате интриг собственного брата Маджияртая Баян был арестован и казнен. Новый канцлер Маджияртай и его сын Тогто, занявший пост официального историографа Двора, восстановили практику чиновничьих экзаменов и начали перестройку Каракорума, дав работу китайским ремесленникам. Это несколько ослабило недовольство масс. Но в 1344 году катастрофическое положение с продовольствием сложилось в южных провинциях: страшная засуха спалила посевы, а следом пришла саранча, обрекая сотни тысяч на голодную смерть. Во всех бедах был обвинен канцлер Маджияртай. Он был отстранен от должности и сослан в Ганьсу. Понятно, что это никак не способствовало решению накопившихся проблем, ситуация продолжала ухудшаться. В итоге Маджияртай был прощен, а его сын Тогто в 1349 году занял пост канцлера.

Не успел Тогто утвердиться на посту канцлера, как очередное наводнение Хуанхэ окончательно разрушило систему дамб, а заодно существенно повредило Великий канал – главную транспортную артерию страны, по которой осуществлялось снабжение северных земель продовольствием, что вызвало наступление голода в северных провинциях. Для ремонта дамб и восстановления канала со всей страны были согнаны 150 тысяч рабочих и два тумэна солдат. Для успокоения народа пострадавшие районы были освобождены от налогов. Но грандиозное строительство требовало больших финансовых затрат и Тогто не придумал ничего лучше, как напечатать новые банкноты. В оборот было выброшено дополнительно около шести миллионов тэнге. Итог – бешенная инфляция, которая стала последней каплей в чаше народного терпения. В этой ситуации массовое скопление народа на «стройках века» только поспособствовало подъёму национально-освободительного движения. В 1351 году оно вылилось в Восстание красных повязок.

Это был крестьянский бунт, помешанный с национально освободительным движением, подобный восстанию Емельяна Пугачева. Новоявленные «императоры», провозглашавшие свое происхождение от различных династий прошлого, плодились десятками. Тогто лично возглавлял серию военных экспедиций против повстанцев. Но, хотя все его карательные походы были победоносными, изменить ситуацию они не смогли. В 1355 году канцлер получил императорский приказ совершить самоубийство и покончил с собой, приняв яд. Однако это только усилило кризис власти.

Между различными группировками при Дворе Тогон-Тэмура разгорелась настоящая гражданская война, переходившая порой в открытые военные столкновения. К активно воющим с оккупантами и между собой многочисленным повстанческим армиям добавились мятежные монгольские военачальники и нойоны. Победителем из этого всеобщего хаоса вышел Чжу Юаньчжан – крестьянский мальчишка, лишившийся родителей во время голода 1344 года, не состоявшийся послушник буддистского монастыря, благодаря удачной женитьбе ставший одним из полевых командиров повстанцев. В 1356 году он занял Нанкин (Южную столицу) Хаканского улуса. К 1363 году он сумел объединить под своей властью бывшие сунские владения, а в 1368 провозгласил себя императором новой династии Мин и начал наступление на север. В том же году Ханбалык пал, а Тогон-Тэмур с супругой и двором бежал в северную столицу династии – Шанду.

На следующий год монголы потеряли и Верхнюю столицу. Отступая перед наступающими войсками Мин. Тогон-Тэмур умер по пути к Каракоруму.

В 1370 году в Каракоруме Аюширидар – сын покойного, был избран новым главой Йекэ Монгол Улуса с титулом Билигту-хакан. Ему не только удалось разгромить вторгшиеся в степи войска Чжу Юаньчжана, но и начать контрнаступление. В 1375 году Нахачу, один из военачальников хакана, вернул под контроль монголов маньчжурские степи вплоть до Ляодуньского полуострова. Но в 1378 году последний монгольский хакан умер при не выясненных обстоятельствах.

В Каракоруме воцарился Тогус-Тэмур титулом Усхал-хан. В его правление минские войска захватили и полностью разрушили Каракорум, а следом из-за нехватки продовольствия был вынужден сдаться на милость императора Поднебесной и нойон Нахачу. И к 1388 году, после ряда успешных карательных экспедиций Минской династии и смерти Усхал-хана, хаканский улус де-факто прекратил свое существование. Потомки Хубилая были окончательно отстранены от власти и в степях Толоса начался период междоусобиц, когда различные племенные группировки вели борьбу за власть при формальном лидерстве так называемых «малых ханов» из числа потомков Ариг-буги и Угэдэя.

В принципе Чингисиды в той или иной мере продолжали править на землях Толоса вплоть до 1635 года, когда Эджей-хан признал поражение от маньчжуров и передал печать императора Юань маньчжурскому предводителю Абахаю. Но хаканским улусом эта территория быть перестала уже во времена правления Тогон-Тэмура. Да и другие части имперской конфедерации продержались не дольше. В 1343 году на мелкие государства окончательно распался Ильханат Хулагидов, а еще через три года та же участь постигла улус Чагатая, где к власти пришли тюрки-дуглаты. Единственным «островом стабильности» оставался Джучи улус. В этой связи не удивительно, что лидерство в Степи перешло к ханам Джучи улуса.