Текст книги "Наш Сталин: духовный феномен великой эпохи"

«Как-то я возвращаюсь с фронта, а следующим моим фильмом должен был стать «Непокоренные», – говорит М. С. Донской, – и вот в квартире раздается резкий телефонный звонок. Беру трубку и слышу: «Это Поскребышев, секретарь товарища Сталина, как слышите меня?» – «Слышимость хорошая», – отвечаю. – «С вами будет говорить товарищ Сталин». Представляете мое состояние. Он же был для нас настоящим божеством. Напрягся, превратился весь в слух:

– От президента США Франклина Рузвельта поступило сообщение, что он посмотрел «Радугу» и одобрил ее. Поздравляю вас и я…»

Внимание Сталина привлекла и первая послевоенная картина М. С. Донского «Сельская учительница». Как рассказывал кинорежиссер, первоначально лента носила другое название – «Воспитание чувств». Сталин в своем телефонном разговоре с мастером экрана посоветовал его изменить, ибо от него отдает «флоберовщиной». Так и сказал: «Назовите вашу картину просто – «Сельская учительница». Это будет понятно всему советскому народу» (Восточно-Сибирская правда. – 1996. – 20 апреля).

Фильм «Веселые ребята» никак не хотели показывать на широком экране, мотивируя тем, что он пронизан западной идеологией. «Когда об этом узнал Сталин, он попросил, чтобы фильм показали ему. Присутствовавшие на этом просмотре очевидцы потом рассказывали, что никогда Сталин так заразительно не смеялся. После просмотра, улыбаясь, сказал: «Я вот тут собирался вроде бы в отпуск – отдохнуть, но на фильме так отдохнул, что теперь отдыхать никуда не поеду. Да и такой замечательной музыки я давно не слышал. А стихи-то какие! Вот только у меня пожелание: строчку «Нам песня жить и любить помогает» немножко изменить, чтобы она звучала по-другому – «Нам песня строить и жить помогает». Так со сталинской «правкой» исполнялась эта песня в фильме и печаталась во всех песенных сборниках» (Советская Россия. – 2000. – 29 января).

С фильмом «Молодая гвардия» в кино пришла целая плеяда актеров, по существу, до этого никому не известных. И почти все они стали кинозвездами. Мало того, пятерых из них отметили в 1949-м Сталинской премией I степени. В числе молодых лауреатов оказались исполнители ролей Олега Кошевого – Владимир Иванов, Сергея Тюленина – Сергей Гурзо, Ульяны Громовой – Нонна Мордюкова, Любы Шевцовой – Инна Макарова и Валерии Борц – Людмила Шагалова.

Премия эта исчислялась ста тысячами рублей, и ее надо было разделить между всеми лауреатами, главными из которых оказались постановщик картины режиссер Сергей Герасимов и исполнительница роли Елены Николаевны Кошевой Тамара Макарова; были еще и главный оператор Владимир Рапопорт, композитор Дмитрий Шостакович… По признаниям некоторых из молодых лауреатов, суммы от премий были скромными, но после стипендий, получаемых во ВГИКе, они казались громадными. Зато каждому персонально вручили золотую лауреатскую медаль с профилем Сталина. Это было пропуском в большой кинематограф.

Сергей Бондарчук, игравший шахтера Валько, роль второго плана, был приглашен почти одновременно на съемки в двух фильмах: «Тарас Шевченко» и «Кавалер Золотой Звезды». Фильмы снимали знаменитые кинорежиссеры Игорь Савченко и Юрий Райзман. Дебют Сергея Бондарчука в этих фильмах был настолько оглушительным, что в один год он получил сразу две Сталинские премии – за роли Тараса Шевченко и Сергея Тутаринова в «Кавалере Золотой Звезды». Ему тут же присвоили звание заслуженного артиста РСФСР.

«Когда Сталину в Кремль привезли один из этих фильмов для просмотра, он поинтересовался: «Какое звание у этого актера?»

– Заслуженный, РСФСР, товарищ Сталин, – отрапортовал министр кинематографии страны Иван Николаевич Большаков, всегда присутствовавший на кремлевских кинопросмотрах.

– А я бы дал товарищу Бондарчуку звание народного артиста, – раскуривая трубку, вымолвил вождь.

Большаков оторопел. Он переступал с ноги на ногу, но боялся спросить у Иосифа Виссарионовича, что он имеет в виду – народного артиста РСФСР или СССР?

Сталин молчал, молчали и члены Политбюро, и Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Михайлович Шверник.

– Замечательный актер, – произнес Сталин, – поистине народный. А как сыграл и Тараса, и героя нашего времени товарища Тутаринова. Замечательно сыграл, – после этих слов вождь удалился из просмотрового зала.

Вскоре вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР за подписями Шверника и Горкина, и Сергей Бондарчук стал самым молодым народным артистом СССР» (Восточно-Сибирская правда. – 1995. – 7 октября).

Ныне творчество советских режиссеров сталинской эпохи Пудовкина, Довженко, Донского, Эйзенштейна изучают во всех киношколах мира. Всем своим творчеством утверждал светлые идеалы Иван Пырьев, – не зря Сталин обратил на него внимание. Современный кинорежиссер Валерий Усков рассказывал в интервью газете «Завтра»:

«После просмотра фильма «Анна» Сталин спросил: «Кто режиссер?» – «Иван Пырьев». – «Берегите этого режиссера». Фильм вошел в историю кино как «Партийный билет», так назвал его опять же Сталин. «Зачем «Анна»? – сказал он. – «Партийный билет». Пырьев снимал свои фильмы для народа. «Кубанские казаки» вышли в 1949 году, и Пырьев получил Сталинскую премию» (Завтра. – 2013. – №34). После войны жилось трудно, люди напряженно работали, а тут – картина с веселыми песнями на чисто народный манер: «Никаноровна, Христофоровна», – и у людей появилась улыбка.

По рассказу актрисы Клары Лучко, Сталин, посмотрев фильм «Веселая ярмарка», заметил, что название не подходит, – фильм надо назвать «Кубанские казаки». Он также высказался против того, чтобы Владлен Давыдов исполнял там песню «Мы с тобою не дружили…»: «Давыдов молодой, красивый артист. Только что снялся в фильме «Встреча на Эльбе», играл главную роль офицера Советской Армии, и вдруг будет петь как в оперетте. Нет, он – герой и должен остаться героем» (Наш современник. – 2000. – № 3. – С. 117). Фильм имел огромный успех, прошел по экранам многих стран, а в конце ХХ века вошел в «Золотую серию».

Создавая высокохудожественные произведения, привлекавшие массового зрителя, сталинский кинематограф внес неоценимый вклад в формирование человека-созидателя, исповедовавшего идеалы и ценности советской цивилизации. Создаваемые экранными средствами эмоционально насыщенные и возвышающие душу образы навсегда впечатывались в память людей. Это было уникальное киноискусство. Оно было жизнеутверждающим. Оно было пронизано духом массового энтузиазма и уверенности в завтрашнем дне, ради которого открывали новые земли и строили новые города. Оно изображало оптимистические характеры, исполненные светлой красоты, решимости и активности. В нем была великая правда жизни. Оно говорило не только о том, как есть, но и о том, как должно быть. Оно порождало оптимизм, свободу, желание делать добро, – в этом была его реальная жизненная сила.

–

В 30—40-х годах в советском изобразительном искусстве уже безраздельно господствовал творческий метод социалистического реализма. Это было искусство жизнеутверждающее: в нем, разумеется, присутствовало отражение реальности, но сама реальность понималась иначе, чем она выглядит на фотографии. В ее глубинах таился порыв – устремленность в будущее, к небесной выси, к мечте.

Пожалуй, наиболее ярко это проявилось в искусстве плаката – популярном тогда жанре, в котором органически сочетаются графика и текст. Ежегодно выпускались тысячи плакатов многообразной тематики, распространявшихся тиражами в миллионы экземпляров. Наряду с политическими, очень распространены были плакаты воспитательной направленности, культивирующие трудовой энтузиазм, здоровый образ жизни, пропагандирующие развитие физической культуры и спорта, соблюдение социально-нравственных и бытовых норм поведения.

Надписи на плакатах – призывно-вдохновляющие: «Молодежь – на стадионы!», «Хорошую библиотеку – каждому советскому селу!», «Выполним пятилетку в 4 года!», «Честь и слава советскому учителю!», «Честью семьи дорожи!», «Будь готов к труду и обороне!», «Родина-мать зовет!». Люди на плакатах – красивые, с одухотворенными лицами, с целеустремленным взглядом и всегда – в движении, в преодолении сущего, в порыве к духовному, к божественному. Искусство плаката творили такие знаменитые художники, как Д. С. Моор, В. Н. Дени, И. М. Тоидзе, В. С. Иванов, В. Г. Правдин. Многие их работы и сегодня предстают как высокохудожественные произведения, выражающие духовно-нравственный пафос общественной атмосферы той эпохи.

Среди мастеров живописного полотна самая колоритная фигура тех лет – А. М. Герасимов, великий художник великой эпохи, одним из первых получивший почетное звание народного художника; первый президент Академии художеств СССР (1947—1957 гг.), четырежды лауреат Сталинской премии (1941, 1943, 1946, 1949). Его кисти принадлежат многие «знаковые» картины того времени, такие как «Ленин на трибуне», «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле» («На страже Родины»), «Первая конная армия» (крупномасштабное, многофигурное полотно, получившее первую премию на Всемирной выставке в Париже в 1937 г.), «Гимн Октябрю», «И. В. Сталин и А. М. Горький», «Тегеранская конференция руководителей трех великих держав». Но он писал и прекрасные, пропитанные тонким лиризмом пейзажи, и роскошные натюрморты, и грациозных танцовщиц и многое-многое другое.

Сюжеты его картин, пронизанные животворным динамизмом, исполненные яркими красками, создают радостное, мажорное настроение. Он и сам признавался: «Я любил и люблю сильное и яркое в природе, ищу то же в человеке и, когда нахожу, мне неудержимо хочется запечатлеть его в красочном образе…» И не случайно, что именно в портретном жанре его творчество достигло наибольшей высоты. Он автор эффектных портретов Ленина, Сталина, Молотова, Ворошилова (с Ворошиловым его связывала многолетняя дружба), а также длинного ряда других, нередко – групповых, портретов. Всего же в различных жанрах живописи им создано около трех тысяч работ. Многие из них вошли в золотой фонд изобразительного искусства XX века.

Неудивительно, что Александр Михайлович был, по многочисленным свидетельствам, любимым художником Сталина. «Я имел счастье много раз и очень близко видеть И. В. Сталина», – напишет он в автобиографии. Об одной из встреч художников А. М. Герасимова, И. И. Бродского и Е. А. Кацмана со Сталиным, состоявшейся 6 июля 1933 года, оставил запись в своем дневнике Евгений Кацман:

«Заговорили о формализме. Сталин спрашивает с хитрой и ласковой миной, а что такое формализм? Опять берем каталог и говорим на примерах Шевченко, Штеренберга и других.

– Вот видите, Иосиф Виссарионович, здесь не важны идеи и чувства, а важны особые технические приемы, красочные пятна и т. д.

– Это никуда не годится, – говорит Сталин, – нужен живой человек, живой цвет, живая вода, движение, нужно все живое, вот какие нам картины нужны, вот какое искусство нам нужно. Портрет должен быть похож. Непохож, значит, плохо, и это не портрет» (Независимая газета. – 1998. – №119. – С. 16).

Отсюда хорошо видно, как глубоко Сталин понимает суть реалистического подхода в портретной живописи: это, прежде всего и главным образом, не «технические приемы» и «красочные пятна», а выражение духовной жизни – идей и чувств живого человека в их динамике. Лучше, наверное, не скажешь.

Именно такой подход создал в искусстве сталинской эпохи своеобразный «большой стиль». Это искусство, вобравшее в себя лучшие традиции прошлого и, вместе с тем, обогащенное нацеленностью на созидание и прогресс общества и человека. Кроме А. М. Герасимова, в живописи 30—40-х гг. этот стиль был явлен творениями таких мастеров, как М. Б. Греков, А. А. Дейнека, И. И. Бродский, Б. В. Иогансон, Д. А. Налбандян.

Еще одно направление в изобразительном искусстве социалистического реализма – монументальная скульптура. Она демонстрировала победную поступь социализма, величие его свершений. Она властно вошла в архитектурный облик московского метрополитена, канала Москва – Волга и Волго-Донского канала, в оформление городских площадей, парков, скверов, стадионов, санаториев. Крупнейшими мастерами, работавшими в этом творческом русле, были С. Д. Меркуров, М. Г. Манизер, Н. В. Томский, И. Д. Шадр, В. И. Мухина, Е. В. Вучетич, Л. Е. Кербель.

Своеобразным итогом развития этого направления в 30-х гг. стал такой шедевр, как скульптурная группа «Рабочий и колхозница», созданная В. И. Мухиной. В ней выражен триумф страны победившего социализма, в ней – гордая слава Страны Советов, устремленной в светлое будущее, в ней радостный гимн обществу свободного труда великого народа. С ней советское искусство вышло на мировую арену и получило высшую оценку на Всемирной выставке в Париже в 1937 г.

По рассказу В. И. Мухиной, Сталин был очень доволен ее скульптурным произведением, а художественный вкус его был безупречен: сегодня уже ни у кого нет сомнения в том, что это – великое творение советского монументального искусства, ставшее в силу предельной выразительности и обобщенности образа броской эмблемой созидательного порыва первых сталинских пятилеток. Яркая романтическая окраска этого бесспорного шедевра в металле роднит его с музыкально-поэтическим символом того времени – «Маршем энтузиастов».

Вера Игнатьевна, объясняя свой замысел, говорила, что скульптурная композиция «Рабочий и колхозница» несет в себе идею «безостановочного порыва», – она воспевает труд и готовность к подвигу во имя общей цели. Она «должна выражать прежде всего не торжественный характер фигур, а динамику нашей эпохи, тот творческий порыв, который я вижу повсюду в нашей стране и который мне так дорог». Автор этой поэмы в металле отчетливо представляла не только глубинный смысл, но и историческое предназначение своего творения: мы «должны передать идеалы нашего мировоззрения, образ человека свободной мысли и свободного труда, мы должны передать весь романтизм и творческое горение наших дней» (Архитектурная газета. – 1938. – №12).

Другой великий художник, восславивший победную поступь сталинской эпохи, – Е. В. Вучетич, скульптор-монументалист, автор памятника советскому воину-освободителю в Берлине, гигантского монумента Сталина, воздвигнутого у входа в Волго-Донской канал (статуя была уничтожена по личному указанию Хрущева), мемориала «Сталинградская битва», памятника генералу Ватутину в Киеве и многих других шедевров монументального искусства.

Примечателен один, бесспорно значимый, момент эскизной проработки берлинского мемориала – его центральной фигуры. Решение воздвигнуть в честь Победы мемориальный ансамбль-памятник в Берлине было принято после окончания Потсдамской конференции, в августе 1945 года. Маршал К. Е. Ворошилов, назначенный ответственным за создание мемориала, пригласил тогда уже достаточно знаменитого скульптора Е. В. Вучетича и предложил ему взяться за эскиз главного монумента.

В те годы не было человека, который бы не знал, что к победе в Великой Отечественной войне нас привел не кто иной, как генералиссимус Сталин, и его главенствующая роль в освобождении народов Европы от фашистского господства никем не подвергалась сомнению. Поэтому всем казалось закономерным, что его изваяние и должно стать центральной фигурой мемориала – предположительно, с глобусом или символическим изображением Европы в руке. И вскоре Вучетич, в соответствии с пожеланиями, подготовил эскизный вариант предполагаемого главного монумента. Одновременно создал – для себя – еще одну композицию: «Воин-освободитель». Оба макета полуметровой высоты были выставлены для обзора в одном из залов Кремля, и посетители, сразу останавливаясь у статуи Сталина, дружно высказывали свое одобрение. А фигуру солдата с девочкой, да еще и обернутую целлофаном, попросту не замечали.

Но вот на осмотр эскизов явился Сталин. Неторопливо прошелся вокруг них и устремил взгляд на фигуру под целлофаном: «А это что?» – «Это тоже эскиз», – ответил Вучетич. «Тоже и… кажется, не то же, – заметил вождь. – Покажите». Вучетич снял целлофан, и Сталин, сдержанно улыбнувшись, заметил: «Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина на высоком могильном холме. Пусть этот великан в бронзе, победитель, несет на своей груди девочку – светлые надежды народа, освободившегося от фашизма». А потом добавил: «Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат – утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руки что-то более символичное. Ну, скажем, меч – увесистый, солидный, которым солдат разрубил эту поганую фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч…» – «Дайте подумать», – ответил Вучетич. «Думать никому не запрещаю. Думайте. Желаю успеха», – сказал Сталин и, обратившись к присутствующим, заключил: «Возражений не слышу. Да и нет в них нужды». И крепко пожал Вучетичу руку (Советская Россия. – 2018. – 22 февраля).

Предложенное Сталиным композиционное решение по центральному монументу было принято скульптором и одобрено специальной комиссией. Торжественное открытие мемориала состоялось 8 мая 1949 года. И сегодня мы видим на высоком холме в Трептов-парке 12-метрового 70-тонного бронзового богатыря – «Воина-освободителя». Он могуч и прекрасен. Непокрытая голова со строгой прической. Лицо, одухотворенное сознанием исполненного долга. Плащ-палатка на крутых плечах, гимнастерка под широким ремнем. Напряженная рука держит меч, разрубивший фашистскую свастику.

Как видно отсюда, сталинская интуиция и в таких делах была поистине благотворной: моментально найденное им решение открыло гениальному творению скульптора новый смысловой горизонт. Не случайно же годы спустя меч уже не в роли символа нашей Победы, а как аллегория мощного призыва к сокрушению врага, был вложен Е. В. Вучетичем в руку «Родины-матери» на Мамаевом кургане (1967 г.). Но и это не все. В 1979 г. скульптор Л. Н. Головницкий, завершая мемориал «Тыл – фронту» в Магнитогорске, вводит в него акт передачи меча, изготовленного на оборонном заводе, воину, отправляющемуся на фронт.

Сегодня многие искусствоведы рассматривают эти три мемориала как единую композицию – триптих: меч, выкованный уральскими мастерами, призывно возносит ввысь Родина-мать в Сталинграде, а советский воин-освободитель в Берлине, довершив разгром фашизма, опускает этот меч на поверженную свастику. Так сталинский метафорический образ, выразив предельно обобщенную идею священной народной войны, композиционно объединил три величественных мемориала, ей посвященные.

И наконец, нельзя не сказать о том, что в ряду ведущих направлений монументального искусства свое достойное место занимает архитектура. В «содружестве» изобразительных искусств она активно взаимодействует прежде всего со скульптурой, сохраняя здесь, в известном смысле, доминирующие позиции: как правило, скульптурные произведения «вписываются» в определенные архитектурные ансамбли. Вместе с тем архитектурный образ и сам по себе обладает необычайной силой идейного и эмоционально-эстетического воздействия на людей: он символизирует мировоззрение общества, он волнует и создает настроение.

В 30—40-х годах складывается и расцветает такой уникальный стиль в советской архитектуре, как «сталинский ампир». Главная его примета – четкие пропорции и парадный, насыщенный декор фасада. Это архитектурная композиция, сочетающая в себе ярко выраженную монументальность с роскошной, как правило, символически значимой, декоративностью. Высокие центральные башенки и шпили, колонны, портики, лепнина в виде лавровых венков, барельефы, государственная символика, мозаичные панно, отделка мрамором и гранитом, бронзой и позолотой, – все это делает здания, выполненные в стиле сталинского ампира, величественными и нарядными, узнаваемыми и запоминающимися.

Типом застройки уже в предвоенные годы стал ансамбль, в котором крупные архитектурные формы гармонически сочетаются с малыми формами и окружающей средой. Дома, выдержанные в «сталинском» стиле, многообразны по своим размерам – от малоэтажных зданий до имеющих мировую известность крупных образцов архитектуры. Композиция зданий «дворцового» типа нередко синтезирует в себе такие жанры изобразительного искусства, как архитектура, скульптура, мозаика и живопись. Наиболее характерными примерами подобных форм являются «сталинские» станции московского метро и знаменитые семь высотных зданий в столице. Продуктивно работали в этом стиле архитекторы Б. М. Иофан, А. В. Щусев, И. В. Жолтовский, Д. Н. Чечулин, Л. В. Руднев.

Остановимся только на одном примере. Великолепным архитектурным памятником сталинской эпохи явилось высотное здание Московского государственного университета на Ленинских горах – самое импозантное из семи зданий-башен, построенных по инициативе вождя. Ни одно университетское здание в мире не может конкурировать с ним по символическому значению. Оно с абсолютной точностью символизирует творческий дух науки и принципы университетского образования – устойчивость и нацеленность на высшее. Все его горизонтали и вертикали венчаются высоким золотым шпилем, объединяющим нижележащие архитектурные элементы. Здесь все – в этой вертикальной устремленности. А четырехгранная пирамида – одна из самых устойчивых и совершенных фигур – идеально синтезирует принцип онтологической центрации с вертикальной устремленностью. Очень удачно было выбрано место строительства – господствующая над городом высота, – здание хорошо видно с многих точек московского городского пространства.

Этот храм науки и образования своими архитектурными формами и расположением символизирует поистине поднебесную высоту, на которую были тогда вознесены эти сферы общественной жизни. Тем самым здание производит редкостный эффект необычайной духоподъемности и неизъяснимого очарования.

Влияние Сталина на выработку и внедрение «большого стиля» в архитектуре несомненно. Это была архитектура со «сталинским» размахом: она вселяла уверенность в завтрашнем дне, оптимизм и мажорный настрой, она несла в себе идею устремленности к высшему, к светлому будущему. Не менее важно и то, что в ее шедеврах нашли продолжение и развитие глубочайшие традиции русского зодчества.

–

«Да, это было наше счастье, что с нами жил он на земле», – вот поэтично запечатленный А. Т. Твардовским образ сталинской эпохи. Счастье народа было неразрывно связано не только с постоянным ростом экономического могущества державы, неуклонным улучшением жизни, но и с расцветом науки и культуры, с гордостью людей за свою Родину, с их уверенностью в будущем, с подвигами народных героев. В лице Сталина власть представала высокоинтеллигентной, сознающей фундаментальную роль духовной культуры в жизни человека и общества, русского человека и русского общества – в особенности. Это была страна, в которой каждому истинно русскому, советскому человеку хотелось жить, учиться, работать…

Глубоко понимая суть «цивилизаторской» политики Запада по отношению к России, Сталин предвидел и современный разворот событий. Маршал Г. К. Жуков свидетельствует об одном его высказывании: «Хотя мировому капиталу силой самого современного оружия не удалось поставить на колени Россию, он с этим не примирился. Возможно, через три—четыре десятилетия будущие гитлеры, прежде чем начать большую войну против Советской России, постараются в первую очередь уничтожить советское кино, театр, музыку, музеи, библиотеки, советскую и всю русскую литературу, не только Шолохова, Есенина и Твардовского, но и Достоевского, Пушкина, Гоголя, храмы Православной Церкви» (Завтра. – 1997. – № 13). Тем самым он не только подчеркнул свое понимание места духовной культуры в историческом процессе, но и увидел из далекого теперь уже прошлого наш сегодняшний день…

***

Восемь лет после Великой Победы сталинская энергия накачивала мускулы огромной страны. Совершив рывок вперед в области техники и технологии, она когда-то первой «штурмовала небо» на крыльях авиации, а потом первой вышла в космическое пространство. Это был взлет, устремленный за пределы сущего. Это имело грандиозные последствия вселенского масштаба.

Советский Союз и страны социалистического лагеря стали непреодолимой преградой на пути «вестернизации» мира. Большевики-сталинцы, высвободив духовную энергию народа, отстояв независимость страны в схватке с Западом, превратили ее в великую мировую державу, какой она не была никогда. Это было время высочайшего всемирного авторитета нашей страны. Советский Союз встал во главе международного содружества миролюбивых народов, устремленных к лучшей жизни.

Это был триумф великого народа. Человечество узнало правду социализма с его социальной справедливостью и равенством, с его правом на труд, просвещение, счастье. Великая сталинская держава основывалась на общинных, коллективистских началах, в ней были возрождены традиции русской духовности, православной этики, русского мессианского менталитета. В ней идеи социализма (социальная справедливость) были соединены с исторической традицией российской государственности, что порождало уверенность в правильности избранного пути, что окрыляло многомиллионные массы и многократно усиливало мощь державы.

При всей грандиозности достижений сталинской эпохи во всех сферах жизни общества, наиболее ярко ее величие выразилось именно в различных формах ее духовной культуры. Именно здесь надо искать корни поистине всемирно-исторического влияния наших революционных свершений на судьбы других народов: советский опыт не прошел даром для человечества, он изменил не только Россию, но и всю человеческую цивилизацию – как Восток, так и Запад.

В послевоенные годы мудрость и политическая воля Сталина позволили стране во второй раз подняться из пепла и снова стать мировой сверхдержавой. А он, которого называли не иначе как Великий Сталин, жил, озаряемый лучами всемирной славы и всенародной любви. И напряженно работал – во имя величия народной державы, устремленной ввысь, под созвездия…