Текст книги "Куропаткин. Судьба оболганного генерала"

С 12 января по 23 февраля 1895 года по указанию императора глава Закаспийской области генерал Куропаткин выполняет военно-дипломатическую миссию в Персии.

Протокольная часть визита предусматривала официальное объявление шаху Насер ад-Дин Каджару о вступлении на российский престол Николая II и проведение двусторонних переговоров по пограничным вопросам, причем преимущественно торгово-экономического и таможенного, чем военного, характера.

Как разведчик, Куропаткин и члены русской делегации получили интересующую информацию о политической обстановке в Тегеране, группах влияния, взглядах на развитие отношений с Россией, готовности идти на уступки и компромиссы, состоянии и дислокации войск столичного и находящихся на маршруте следования периферийных армейских гарнизонов.

Отдельно изучен вопрос об эффективности перестройки персидских вооруженных сил под руководством французских военных инструкторов, Куропаткин не без интереса ознакомился с основанной в Тегеране военной школой. Безусловно, ориентация шаха на Францию в вопросах военного строительства помогла Куропаткину выстроить общую антианглийскую позицию во взглядах на развитие обстановки в регионе и отстаивании национальных интересов как Персии, так и России.

Результаты наблюдений и переговоров на различных уровнях Куропаткин изложил во всеподданнейшем отчете о поездке в Тегеран и во время личной аудиенции у императора, состоявшейся 25 марта 1895 года. Как произвести впечатление на высшее руководство, Куропаткин, с его опытом службы в Главном штабе под патронажем искушенных царедворцев Ванновского и Обручева, прекрасно знал.

С глубокими выводами, аналитический и в то же время насыщенный фактурой отчет, представленный на рассмотрение монарху, состоял из трех разделов – политического, экономического и военного.

Концептуальная позиция Куропаткина по отношению к сопредельной и в целом лояльной к России стране состояла в видении экономического партнерства как приоритетного направления межгосударственного сотрудничества при сохранении добрососедских отношений. Завоевание рынка в северных районах Персии, достижение положительного баланса во внешней торговле при одновременном увеличении объемов торгового оборота, развитие путей сообщения, а именно – строительство железных дорог из России к Тавризу, Тегерану и Мешхеду, протекционистские меры для отечественных экспортеров виделись Куропаткину ближайшими задачами наполнения экономической составляющей двусторонних отношений. Одновременно Куропаткин красной нитью проводил мысль об удержании персидского руководства в орбите российского политического влияния и дискредитации политики Англии и Турции в Азии, не допуская вовлечения Персии в военный союз с враждебными России Британской и Османской империями.

Как свидетельствует запись в дневнике царя от 30 мая 1895 года, отчет Куропаткина прочитан «с интересом».

19 апреля 1896 года шах Насер ад-Дин был убит в результате заговора. Престол унаследовал его сын, долгое время возглавлявший соседнюю с Россией персидскую провинцию Азербайджан.

В 1897 году по указанию Николая II Куропаткин осуществляет повторный визит в Тегеран – на этот раз ему поручено передать поздравления в связи с восшествием на престол новому персидскому шаху Мозафереддину Каджару.

Задача выполнена, отношения с новым руководителем страны налажены, тревожных тенденций во внешней и внутренней политике не выявлено, что подтверждено как сотрудниками российской дипмиссии в Тегеране, так и Косоговским.

Опытный разведчик, контактный, прекрасно разбирающийся в людях Куропаткин увидел в новом правителе признаки вербовочной уязвимости, отметив в секретном отчете такие черты Мозафереддина, как алчность, склонность к принятию подношений, демонстрация нужды в личных денежных средствах, ведение чрезмерно роскошного образа жизни. Наметки Куропаткина в последующем будут использованы русскими спецслужбами, причем в одной из акций влияния примет участие даже сам Николай II.

Прибыв с докладом о поездке в Петербург, Куропаткин доложил императору записку, озаглавленную достаточно смело для уровня начальника Закаспийской провинции – «О наших задачах в Персии». Так формулировать проблему могло Министерство иностранных дел или Военное ведомство, но, вероятно, Куропаткин, понимая, что встречи с императором не так часты и обыденны, решил показать товар лицом.

Он действительно показывает и масштаб мышления, и умение видеть стратегическую перспективу, что не может не импонировать молодому самодержцу:

«Мы неизбежно обязаны помнить, что если Персия ныне не имеет для нас важное политическое и экономическое значение, то для детей и внуков наших таковое значение возрастет в огромной степени».

Работа с персидским шахом в интересах сближения империй и укрепления добрососедских отношений продолжится весь десятилетний период его пребывания у власти, причем жалеть восточному правителю не станут ни денег, ни наград: в 1902 году во время пребывания с дружественным визитом в России Мозафереддина удостоят сразу пяти высших российских орденов – Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого Орла, Святого Станислава I степени и Святой Анны I степени.

За достигающим успехов везде и всюду Куропаткиным пристально наблюдают друзья и враги. Неплохо знавший русскую военную верхушку военный атташе Франции в России в 1897 году характеризовал русского генерала Куропаткина как очень умного и амбициозного человека,

«с хорошей репутацией, мечтавшим поставить свое имя в один ряд с Суворовым и Скобелевым и готовым на всё, чтобы добиться этого».

В 1892 году Алексей Николаевич удостаивается чести быть избранным членом Королевской шведской военной академии наук. Стимул для дальнейшей научной деятельности колоссальный, но работа на износ фактически на трех должностях – губернатора, командующего войсками области и начальника железной дороги отнимает все время, сложно выкроить промежуток даже на элементарный, так необходимый для восстановления сил и здоровья отдых. В научных исследованиях возникает вынужденный перерыв.

Неоспоримые заслуги Куропаткина в руководстве Закаспийским регионом отмечены по достоинству. В 1893 году Александр III удостаивает Алексея Николаевича ордена Белого Орла. Девиз награды – «За Веру, Царя и Закон».

В 1896 году новый император Николай II награждает Куропаткина орденом Святого Благоверного Князя Александра Невского. Девиз ордена – «ЗА ТРУДЫ И ОТЕЧЕСТВО».

Иностранных наград получено гораздо больше: в 1892 году – бухарский орден Благородной Бухары I степени золотой с алмазами, в 1895-м – портрет Персидского шаха с алмазами и Персидская зеленая лента, бухарский орден Короны государства Бухары, в 1896-м – крест великого офицера французского ордена Почетного легиона, в 1897 году – крест тунисского ордена Нишан-Ифтикар.

Государственную границу России с Персией и Афганистаном охраняла дислоцировавшаяся в селении Каши под Ашхабадом Закаспийская казачья конная бригада, которой с 5 декабря 1890 по 3 декабря 1897 года командовал генерал-майор Георгий Карлович Штакельберг, выпускник Пажеского корпуса, участник Русско-турецкой войны.

В бригаду входили 1-й Кавказский и 1-й Таманский казачий полки шестисотенного состава, сформированные из кубанских казаков, Туркменский конноиррегулярный дивизион, состоящий из добровольцев-туркмен, 1-я и 3-я сотни Астраханского казачьего полка.

Основная служебная нагрузка по охране границы выпадала на казачьи полки; местным туземным формированиям российское командование полностью не доверяло, и на то имелись основания. В регламентирующих пограничную службу документах указывалось следующее:

«…хотя вольнонаемные джигиты неоднократно признавались весьма полезными и даже необходимыми, тем не менее представление им самостоятельности не должно допускаться, так как легко могут последовать серьезные недоразумения».

Подразделения бригады располагались под Ашхабадом в селении Каши, укреплении Кара-Кала, населенных пунктах Петро-Александровск, Чатлы, Гермаб, Мерв, Кушка, Пуль-и-Хатум, Каахка, Тахта-Базар.

В августе 1890 года «ввиду лучшей охраны афганской границы» в 6 километрах от линии государственной границы, у Кара-Тепе в урочище Гумбезли учрежден Кушкинский пост, ставший на следующий век самой южной опорной пограничной точкой Российской, а затем и Советской империи.

Первыми на охрану и оборону границы на Кушкинском посту заступили казаки 6-й сотни 1-го Кавказского полка. Особый гарнизон Кушкинского поста в составе крепостной роты, 16 пушек, 16 мортир и 8 пулеметов окончательно сформирован к началу 1894 года. В 1896 году по инициативе командующего войсками области генерала Куропаткина Кушкинский пост переформирован в крепость IV класса, началось строительство защищенных батарей и дополнительное оборудование фортов. По введенному расписанию в крепости положено иметь 37 нарезных и 16 гладкоствольных артиллерийских орудий и 8 пулеметов.

Поиск вариантов усиления охраны государственной границы и войсковая разведка приграничной местности продолжается непрерывно и интенсивно.

В декабре 1890 года Куропаткин направляет отряд под командованием капитана генерального штаба Л.К. Артамонова

Артамонова «со стратегической целью для рекогносцировок в приграничной к Афганистану полосе в окрестностях урочища Гюмберли для выборки места под опорный пункт и исследования путей к нему от Теджена и Мерва».

В апреле – июле 1892 года казачий отряд есаула А.И. Кияшко провел рекогносцировку участка госграницы с Персией от восточного побережья Каспийского моря до поста Гаудан.

Тогда же, в 1892 году, обследование маршрутов вдоль российско-афганской границы поручено обер-офицеру для поручений при штабе войск Закаспийской области, капитану генерального штаба В.А. Орановскому.

В 1893 и 1894 годах Орановский по указанию Куропаткина изучает местность в районе границы Российской империи с Персией. Вся информация по приграничью, полученная штабом войск Закаспийской области, докладывается в Главный штаб.

4 июня 1893 года в пограничные районы Средней Азии для изучения оперативной обстановки на государственной границе с Персией и Афганистаном и выработки предложений по усовершенствованию ее охраны направлена группа офицеров пограничной стражи и чинов таможенного ведомства во главе с начальником Бессарабского таможенного округа генерал-майором Михаилом Георгиевичем Баевым, которого в сентябре 1893 года заменил начальник Камышского таможенного округа генерал-майор Николай Антонович Усов.

Комиссией на основе данных об объемах и характеристике передвижения людей, товаров и грузов в Бухарском ханстве и Закаспийской области разработаны меры по улучшению взаимодействия между таможенной службой и пограничной стражей.

Проект пограничного и таможенного надзора был представлен начальнику Закаспийской области генерал-лейтенанту А.Н. Куропаткину и эмиру Бухарскому и получил с их стороны полное одобрение и поддержку.

О Закаспийском участке государственной границы России в отчете комиссии указывалось:

«Ак-Рабад расположен в котловине, со всех сторон окруженной невысокими горами. К нему сходятся дороги от Ислам-Чешме, озер Эр-Ойлан-Дуз и из Афганистана от колодца Сумбе-Кяриз, Сатлык-Кую и Зюльфагара, а от него выходит одна дорога на колодец Кунгрюэли и далее к Пуль-и-Хатум и Серахсу.

В Пендинском оазисе, у границ с Афганистаном учредить таможню 3-го класса в Тахта-Базаре, выставив посты пограничного надзора: один – в верховьях реки Кушк, у самой границы, другой – при слиянии р. Кушк с Мургабом, в Таш-Кери, третий – в Кульдже, недалеко от впадения реки Каш в Мургаб, и четвертый – в самом Тахта-Базаре.

Тахта-Базар расположен на возвышенности, лежащей в долине реки Мургаб, на левом берегу ее; к нему ведут дороги из Меручака, Меймене и Кала-и-Нау. Аул Кульджа, в долине реки Каш, при впадении последней в Мургаб, в 4 верстах от Тахта-Базара. Пост в этой местности может наблюдать за всеми дорогами, идущими к Тахта-Базару по долинам упомянутых речек. Кушкинский пост предпочтительнее поставить у самой границы на холме, расположенном к северо-западу от пограничного столба № 23, в долине реки Кушк; сюда сходятся все дороги, следующие из пределов Афганистана к Кушкинскому военному посту и в обход его к сел. Алексеевскому. Подобное расположение поста дает, кроме того, возможность наблюдать всю местность к стороне Афганистана на расстояние 2–5 верст. Пост Таш-Кепри при впадении р. Кушк в Мургаб запрет все дороги, идущие из Афганистана через Тахта-Базар и Кушкинский военный пост в долину р. Мургаб. Наконец, на ст. железной дороги Уч-Аджи поставить пост для разъездов между Мервом и Чарджуем».

Проект охраны государственной границы предусматривал организацию таможенного и пограничного надзора в Средней Азии в двух таможенных округах, разделенных на дистанции. Для Закаспийского таможенного округа в зоне ответственности Куропаткина, как начальника Закаспийской области, определено пять дистанций: Красноводская, Ахалтекинская с дислокацией в Ашхабаде, Атекская в Каахка, Серахская и Пендинская в Тахта-Базаре.

В 1894 году предложения Министерства финансов об устройстве пограничного надзора в Средней Азии, то есть в Закаспийской области и Туркестане, были рассмотрены и утверждены Государственным советом. На границе с Афганистаном и Персией выставлены таможенные посты. В пределах Закаспийской области и на правом берегу рек Пяндж и Аму-Дарья учрежден таможенный надзор и разрешен пропуск и очистка пошлиной иностранных товаров.

С 1 июля 1894 года открылись Ашхабадская и Бухарская таможни 1-го класса, то есть на них разрешалось обрабатывать все перевозимые на территорию Российской империи товары. Министру финансов разрешалось, при согласовании с военным министром и при необходимости с министром иностранных дел, открывать в Закаспии и Туркестане другие таможенные учреждения.

Для заведывания пограничным надзором и таможенными учреждениями в Закаспийской области, включая Узун-Адинскую таможню, образовано управление Закаспийского таможенного округа в составе начальника управления, окружного таможенного ревизора и чиновников для особых поручений. Пошлина за привозные товары взималась в кредитных билетах, в Узун-Адинской таможне – в золотой валюте.

Введены в действие Инструкции, регламентирующие применение холодного и огнестрельного оружия чинами пограничной стражи при пресечении преступных действий на границе. Постановления таможенных органов издавались как на русском, так и на местных языках.

15 октября 1893 года император Александр III создал Отдельный Корпус Пограничной Стражи. В основном части корпуса располагались на западных границах империи и в Кавказском регионе. Только через три года по инициативе главы Закаспия генерала Куропаткина, поддержанной министром финансов Витте, принято решение об охране государственной границы в Средней Азии частями ОКПС.

9 декабря 1896 года Высочайше утверждено мнение Государственного совета «О преобразовании пограничного надзора на среднеазиатских границах в две бригады Отдельного Корпуса Пограничной Стражи», согласно которому пограничный надзор на границе с Персией и Афганистаном на территории Закаспийской области и правом берегу Аму-Дарьи и Пянджа предписано в течение трех лет преобразовать в две бригады ОКПС – Закаспийскую и Аму-Дарьинскую.

Пребывая на посту военного министра, в 1900 году в докладе на имя императора Куропаткин напишет:

«Граница наша с Персией установлена весьма прочно, и мы ни в политическом, ни в военном отношениях отнюдь не нуждаемся в изменениях нашей пограничной черты и в каких-либо приобретениях от Персии.

Напротив, приобретение новых земель, населенных иноплеменниками, необходимость чрезвычайных и постоянных расходов на устройство сих земель может скорее ослабить, чем усилить нас на Персидской границе; ослабится уже тем, что подорвет ту приязнь, с которой персидское население к нам относится как к добрым соседям».

По отношению к пограничникам Куропаткин проявляет повышенное уважение и заботу. Современники, не понаслышке знакомые с ситуацией в войсках в Туркмении, отмечали:

«Те офицеры, которых судьба заносила на пограничные посты, отдаленные от цивилизованного мира не только десятками, но и сотнями верст, пользуются особым вниманием генерала Куропаткина. Он старается, по силе возможности, облегчить тяжелые условия их существования, и это ему вполне удается».

Благополучной стабильности и отсутствию напряженности на южных границах России способствовали последовательно проводимая имперская политика по расширению владений в Средней Азии, осуществленное в 1870-х годах завоевание Туркмении и Кокандского ханства, покорение Хивы и достижение фактического господства в Бухаре.

Куропаткин в докладе царю отметит, что

«продвинув таким образом свои пределы до Персии и Афганистана и установив пограничную черту по указанным естественным линиям, мы имеем в них ныне хорошее обеспечение и пользуемся на границах как Персии, так и Афганистана полным спокойствием».

Помимо умения дипломатов поддерживать добрые отношения с сопредельными странами «полное спокойствие» на границе обеспечивала развернутая в Туркестанском военном округе и Закаспийской области русская армия, всегда готовая в случае необходимости провести трансграничные операции по «принуждению в миру» потерявших единственно верную, правильную, в понимании царя, пророссийскую ориентацию иноземных азиатских правителей.

Во главе Закаспийской области генерал Куропаткин пребывал уже как семь лет.

Срок более чем достаточный.

Успехи начальника области в управлении и развитии некогда проблемной дальней провинции империи не вызывали сомнений даже у его самых завзятых оппонентов и ревнивых недоброжелателей, а необходимость перемещения организованного администратора и крепкого хозяйственника на новый, более объемный и ответственный участок государственной деятельности становилась все более очевидной.

Летом 1896 года в кругах, близких к администрации Туркестанского края, стали усиленно муссироваться слухи о скором переводе Куропаткина на должность главноначальствующего Кавказской администрацией. Должность престижная, фактически это был наместник императора на Кавказе, вакансия возникла после смерти в мае 1896 года генерала Сергея Алексеевича Шереметева. Богатый, изобилующий курортами, благодатный и в то же время важнейший в военно-стратегическом отношении Кавказский регион и близко не сравним ни по каким статусным показателям с Закаспием или с Туркестаном.

По свидетельству очевидца событий видного туркестанского чиновника Г.П. Федорова,

«слухи эти начали принимать столь реальное значение, что в Асхабаде уже, кажется, поздравляли А.Н. Куропаткина со столь блестящим повышением. Он не подтверждал слухов, но и не отрицал. Ждали со дня на день приказа о назначении Алексея Николаевича на Кавказ. Но неожиданно кандидатура генерала Куропаткина не прошла. Говорят, что Ванновский был страшно взбешен своею неудачей и, желая хоть чем-нибудь вознаградить Куропаткина, решил переорганизовать все области Средней Азии, создав из них одно громадное генерал-губернаторство, не уступающее Кавказу, и во главе него поставить Алексея Николаевича. По мановению ока Ванновского азиатская часть Главного штаба сфабриковала всеподданнейший доклад о неотложной необходимости присоединить к Туркестанскому краю области Семиреченскую и Закаспийскую. Доклад этот был тотчас же утвержден государем…

А.Н. Куропаткин был вызван в Петербург, и работа по учреждению в Средней Азии чуть ли не наместничества закипела».

Однако, судьба распорядилась иначе.

Глава 11
Министр

Военным министром не перестававшей присно и во веки веков претендовать на особый, мессианский статус Третьего Рима – тысячелетней, эмблематично увенчанной позолоченной двуглавой византийской символикой, но при всей этой нарочитой, рассчитанной на внешний эффект вычурности, не перестающей тем не менее оставаться ЛАПОТНОЙ Российской империи, сын с натугой выслужившего личное дворянство капитана и внук крепостного крестьянина генерал-лейтенант Алексей Николаевич Куропаткин стал в пятьдесят лет.

Со стороны могло показаться, что Куропаткин в силу загадочного стечения неведомых обстоятельств, схождения звезд, эзотерического рока и перста провидения вдруг внезапно и стремительно, по образному выражению Пушкина, оказался «взыскан фортуною».

Действительно, молниеносное, завораживающее восходящее катапультирование из начальника и командующего войсками затерянной в безводных серо-желтых пустынных песках Закаспийской области в кресло военного министра великодержавной ИМПЕРИИ оказалось впечатляющим и ярким – Куропаткин в мгновение ока стал главным российским военачальником, миновав крутые ступени армейской иерархической лестницы, вопреки устоявшимся, шаблонным дворцовым карьерным раскладам, табели о рангах, спискам генералов по старшинству и закадровым пасьянсам.

Пожалуй, его выдвижение оказалось первым назначенческим сюрпризом 23-летней эпохи безраздельного властвования внешне столь застенчивого и трогательно нерешительного Николая II, прообразом последующих вбросов последним русским царем самых неожиданных фигур из ниоткуда на первые позиции в рыхлое, изобилующее лабиринтами и ловушками поле жесткой и смертельной политической игры.