Текст книги "Куропаткин. Судьба оболганного генерала"

На начало января 1905 года русские и японские войска пребывали в статическом положении на 90-километровом фронте позиционной обороны в районе южнее 60 километров от Мукдена.

В гористой местности на левом фланге фронта дислоцировалась 1-я армия генерала Линевича; в центре группировки на оси линии железной дороги Мукден – Порт-Артур располагалась 3-я армия генерала Каульбарса; на правом фланге на равнине 40-километровый фронт занимала 2-я армия генерала Гриппенберга.

Японцы по-прежнему имели три армии: 1-ю под командованием генерала Куроки, 2-ю – генерала Оку и 4-ю, ведомую генералом Нодзу.

На этот раз количественное превосходство русских войск выглядело просто подавляющим – 320 тысяч человек и 1078 орудий против 200 тысяч человек и 666 единиц артиллерии японской армии.

Получив сообщение о капитуляции Порт-Артура 20 декабря 1904 года, Куропаткин принимает решение о переходе в наступление до прибытия в подкрепление японцам освободившейся после победоносного завершения осады крепости 3-й армии генерала Ноги.

Целью наступления поставлена ограниченная – не разгром противника, а оттеснение его за рубеж реки Тайцзыхэ.

Как и ранее в наступлении у реки Шахэ, Куропаткин задумал применение охватывающего бокового удара противника, только на этот раз не на левом – гористом, а на правом – равнинном фланге силами 2-й Маньчжурской армии.

В зависимости от результатов действий 2-й армии и реакции противника наступление на центральном участке фронта должна была начать 3-я Маньчжурская армия, а затем в зоне своей ответственности и 1-я Маньчжурская армия.

Верный себе, Куропаткин запретил командующим армий использовать в наступлении все имеющиеся в распоряжении корпуса и дивизии, оставив большую часть соединений в оперативном резерве.

В ночь с 11 на 12 января 1905 года в лютый мороз ударный отряд в составе 1-го Сибирского стрелкового корпуса 2-й Маньчжурской армии внезапной атакой захватил плацдарм на западном берегу реки Хуаньхэ, к утру 12 января 1905 года овладел всей линией реки и успешно развил наступление, захватив к вечеру того же дня тактически важный опорный пункт японцев Хейгоутай.

13 января 1905 года 4-я пехотная дивизия 2-й Маньчжурской армии предприняла атаку на Сандепу, но по ошибке захватила другой населенный пункт-находившуюся в 400 метрах севернее от цели наступления деревню Баотайц-зы, которую русские войска удерживали под яростным огнем противника в течение двух последующих суток. Дальнейшие попытки захватить Сандепу окончились без результата, и, потеряв убитыми и замерзшими 1122 человека, дивизия была вынуждена отойти на исходные позиции.

Ключевым днем всего сражения стало 15 января 1905 года.

Куропаткин приказал 1-му Сибирскому корпусу остановить наступление, но его командир-генерал-лейтенант Г.К. Штакельберг принял самостоятельное решение продолжить операцию. Силами 1-й Сибирской дивизии занята деревня Сумапу, осуществлен маневр конницей с целью окружения и уничтожения японских войск непосредственно в районе Сандепу. После продолжительной артиллерийской подготовки 31-я пехотная дивизия русской армии стремительной атакой захватила несколько китайских деревень близ Сандепу и, выйдя с боем в тыл обороны неприятеля, поставила его в критическое положение.

Командующий армией Гриппенберг, на свой страх и риск, вводит в бой 10-й армейский корпус генерала К.В. Церпицкого, который проводит успешную атаку с угрозой выхода в тыл Сандепу.

По ближним японским тылам, наводя ужас на противника, дерзкий рейд проводит кавалерийский отряд генерала П.И. Мищенко.

В не согласованном ранее спонтанном наступлении 10-го армейского корпуса вышестоящее командование усмотрело повышенную опасность при вероятных ответных действиях противника. 16 января 1905 года Куропаткин и его штаб окончательно признают действия командующего 2-й Маньчжурской армией Гриппенберга чрезмерно рискованными и угрожающими безопасности войск.

Куропаткин принимает следующие последовательные действия: запрещает командарму Гриппенбергу ставить боевые задачи подчиненным соединениям без предварительной санкции главнокомандующего; отрешает генерала Штакельберга от командования 1-м Сибирским корпусом; отводит 10-й армейский корпус за реку Хуньхэ; отдает приказ по армии о прекращении наступления и отводе войск в исходное положение.

Униженный и оскорбленный в своем понимании Гриппенберг, вопреки устоявшемуся мнению о монументальной выдержке и потрясающем самообладании финнов, сорвался с фронта аж в Санкт-Петербург, предварительно в отчаянной телеграмме царю испросив высочайшего повеления сложить с себя обязанности командующего армией.

По итогам сражения потери русской армии составили 1781 человек убитыми, 9335 человек ранеными и обмороженными, 1065 человек пропавшими без вести. Потери японцев оценены в 9 тысяч человек.

В принципе, сражение при Сандепу надо оценивать как ограниченное по времени и расстоянию по фронту и глубине, проведенное силами двух корпусов, одной дивизии и одного кавалерийского отряда, то есть примерно половиной одной из трех подчиненных Куропаткину армий. Две другие русские армии участия в боях не принимали.

То есть имела место незначительная операция тактического уровня, которую никто бы толком и не заметил, если бы не истерика, поднятая Гриппенбергом, и последующий раздутый при его участии скандал с вовлечением в него широкого круга армейской, и не только, общественности, сопровождаемый горячительной полемикой сторонников и противников двух генералов – Гриппенберга и Куропаткина.

Налицо череда игнорирования существенных обстоятельств, приведших к итоговой фатальной ошибке назначения Гриппенберга на армию: финн, как и многие финны, всеми фибрами души не принявший нововведения генерал-губернатора Финляндии Н.И. Бобрикова относительно отмены самостоятельности финляндской армии и призыва финнов на общих основаниях в русскую армию; личная неприязнь к Куропаткину, который введению ограничивающих автономные права финнов новшеств, будучи военным министром, усердно способствовал; возраст – подчиненный оказался старше своего начальника на целых 10 лет, к тому же намного раньше Куропаткина становился генерал-майором и генерал-лейтенантом; длительное отсутствие опыта войны и нехватка времени для элементарной «боевой акклиматизации» – прибыл из тихого, размеренного, полусонного Вильно на сжатый, как пружина, изготовившийся к действию фронт в конце ноября 1904 года, а уже через месяц пришлось командовать войсками в непростой наступательной операции.

Основные причины доселе невиданного в русской армии скандала находятся больше в области межличностной психологии и издержек управления войсками, вернее – специфики управляемости и дисциплинированности отдельного командующего армией (Гриппенберга) и отдельного командира корпуса (Штакель-берга), оказавшихся НЕДИСЦИПЛИНИРОВАННЫМИ и НЕУПРАВЛЯЕМЫМИ.

Нет ничего страшнее отчаянных.

Но личностям с такими психопатическими особенностями нечего делать не только на фронте, но в армии вообще, где неисполнение приказа, к каком бы высоком ранге и звании, пусть даже генеральском, ни находился проявивший неповиновение военнослужащий, уже само по себе считается ПРЕСТУПЛЕНИЕМ.

Куропаткин, как главнокомандующий, действовал последовательно и абсолютно правильно, не потерпев демонстративного неподчинения, уверенно принял управление на себя и показал всем, в чьих ТВЕРДЫХ руках армия. Любой командующий, обладающий минимальным чувством собственного достоинства, на его месте поступил бы точно так же, не преминув жестко поставить на место опрометчиво зарвавшегося, самовлюбленного и самонадеянного подчиненного.

Принципиальная позиция главнокомандующего у царя понимания и поддержки не нашла. Позднее Куропаткин в дневнике напишет:

«При отъезде Гриппенберга мое ходатайство относительно него не уважили. Он уехал как триумфатор, в особом экстренном поезде, задерживая эшелоны, делая истории в Иркутске.

Авторитет мой был подорван. Каульбарсы и Бильдерлинги изменили тон».

После январского наступления русских войск у Сандепу стратегическое положение трех Маньчжурских армий значительно ухудшилось по причине более чем солидного усиления противника, получившего внеплановое подкрепление за счет высвободившейся после сдачи Порт-Артура 3-й армии генерала Ноги и вновь сформированной 5-й армии генерала Кавамура. Теперь войска маршала Оямы включали не три, как ранее, а ПЯТЬ армий, где насчитывалось 270 тысяч штыков и сабель, 1386 орудий и 200 пулеметов.

1-я, 2-я и 4-я японские армии развернулись на фронте до 110 километров, имея уступом за левым флангом 3-ю армию, а за правым – 5-ю армию.

Русские армии имели 300 тысяч штыков и сабель, 1386 артиллерийских орудий, 56 пулеметов и располагались южнее Мукдена на подготовленных оборонительных позициях протяженностью 155 километров и глубиной около 80 километров оперативным построением войск в один эшелон с выделением резервов.

Обе стороны, как русская, так и японская, основательно готовились к наступлению.

Куропаткин планировал действовать точно так же, как и месяцем ранее: нанести главный удар в направлении на набивший оскомину Сандепу силами 2-й армии численностью 102 тысяч человек, которую под свое командование, после бесславно ретировавшегося дважды георгиевского кавалера Гриппенберга принял генерал от кавалерии А.В. Каульбарс. В случае успеха 2-й армии далее в наступление предписано перейти 3-й армии генерала от кавалерии А.А. Бильдерлинга и 1-й армии генерала от инфантерии Н.П. Линевича.

Замысел японского командования также не отличался новизной: самозабвенный последователь школы Мольтке-старшего маршал Ояма в очередной раз проявил склонность к излюбленным охватывающим маневрам: планировалось нанести главный удар на левом фланге силами 3-й армии, а вспомогательный – на правом фланге силами 5-й армии, далее во взаимодействии с 1 – й, 2-й и 4-й армиями окружить и уничтожить русские войска в районе Мукдена.

Решающим оказался вопрос времени: кто первым решится начать сражение? Благодаря хорошо поставленной разведке и оперативной интуиции маршал Ояма генерала Куропаткина УПРЕДИЛ.

6 февраля 1905 года передовые части 5-й японской армии генерала Кавамуры нанесли отвлекающий удар на восточном участке фронта и через пять дней смогли оттеснить русские войска к перевалу Далин.

10 февраля 1905 года в наступление перешли основные соединения 5-й армии, а затем и 1-й армии генерала Куроки, наносившие удар в обход левого фланга русской 1-й армии генерала Линевича. Ведя упорные оборонительные бои, русские войска вынуждены отойти севернее исходной позиции.

В сложившихся условиях Куропаткин и его штаб отказались от наступления на Сандепу, посчитав, что японцы на левом фланге фронта наносят главный и, следовательно, наиболее опасный удар.

12 февраля Куропаткин направляет в помощь отступающей 1-й Маньчжурской армии Линевича резервы главнокомандующего.

И вдруг неожиданно для русского главного командования 14 февраля 1905 года на правом фланге обороны переходит в наступление японская 3-я армия, 17 февраля 1905 года вслед за ней по широкому фронту вперед устремилась 2-я японская армия генерала Оку.

Поняв, что он все-таки как кур в ощип попался на уловку маршала Оямы, трагически осознав, что главный удар, причем удар крупными силами, неприятель наносит не на восточном, а на западном, равнинном, раскатистом участке фронта, Куропаткин СУДОРОЖНО перебрасывает часть резервов с левого фланга на правый.

Поздно!

Кто удивил, тот победил. В этой битве УДИВИЛ последователь кавалера российского ордена Святого Георгия II степени фельдмаршала Хельмута фон Мольтке маршал Японии Ивао Ояма.

Сконцентрировать наскоро выкроенный за счет армии Линевича оперативный резерв на вдруг открывшемся наиболее угрожаемом направлении за короткое время не удается – сказываются слишком большая дистанция между флангами русской армии и отсутствие в глубине района обороны рокадных дорог, способных обеспечить быструю переброску войск вдоль фронта. Обходное движение японцев уже не остановить, и за семь дней боев японская 3-я армия выходит на рубеж северо-западнее Мукдена, угрожая за один дневной бросок перерезать железнодорожную линию Мукден – Телин, закрыв тем самым русским войскам отходные пути на Телин и Сыпингайские оборонительные позиции.

2-я Маньчжурская армия под давлением обходного маневра неотвратимо наседающих японцев вынуждена загнуть свой правый фланг, частично отойдя с запада непосредственно к Мукдену. Командующий армией генерал Каульбарс, возможно, памятуя о незавидной судьбе своего излишне самостоятельного предшественника Гриппенберга, колеблется, действует нерешительно, ожидая указаний сверху из Полевого штаба главнокомандующего Куропаткина.

Между тем 1-я и 3-я Маньчжурские армии продолжали стойко отражать атаки противника с занимаемых укрепленных позиций, оборудованных полевыми фортификационными сооружениями.

В Мукденском сражении Куропаткин по непонятным и необъяснимым причинам изменил самому себе, своему почерку руководства войсками, своей отработанной полководческой доктрине, не оставив в тылу, в своем распоряжении как командующего, внушительных резервов, о чем он неизменно заботился ранее и считал важнейшей составляющей плана действии в предыдущих операциях у Ляояна, реки Шахэ и Сандепу. Не поступило дельной подсказки и из Полевого штаба главнокомандующего.

В результате ЗАТОЧЕННАЯ под наступление группировка русских войск из трех армий неравномерно вытянулась нитью на 155-километровом фронте.

Возможность вероятного наступления японских армий в Полевом штабе главнокомандующего, конечно, рассматривалась, но решающую роль сыграл личностный фактор, определяющий отличие и ВЕЛИЧИЕ просто командующего войсками от тех, кого именуют ПОЛКОВОДЦЕМ, – умудренный опытом маршал Ояма, основываясь на данных японской военной разведки, ее многочисленных шпионов об активных намерениях противника, принял РЕШЕНИЕ и внезапно нанес упреждающий удар.

И тогда замысел главнокомандующего Куропаткина, его выдающегося по энергии мысли Полевого штаба, несмотря на титанические героические усилия и самопожертвование солдат и офицеров, стал, подобно карточному домику под дуновением ветра из неожиданно приоткрывшейся форточки обитой невиданным заморским индийским шелком помещичьей усадебной залы, рассыпаться на отдельные цветные фрагменты.

3-я японская армия триумфатора Порт-Артура генерала Ноги, перегруппировав свои силы, продолжала наступление на Мукден с западного направления.

1-я японская армия Куроки 24 февраля 1905 года прорвала позиции 1-й русской армии Линевича на восточном направлении у деревни Киузань. Динамичное продвижение японских войск в обход Мукдена с запада и востока создало реальную угрозу окружения всей российской войсковой группировки и создания «мукденского котла».

Это стало бы настоящей катастрофой, чреватой не только потерей ВСЕЙ армии, но и свободному выходу японских войск непосредственно к Харбину и Китайско-Восточной железной дороге – главной связующей артерии России с Амурским краем, Приморьем и Маньчжурией.

В этих условиях Куропаткин принимает тяжелейшее, но единственно верное, спасительное решение – за Мукден не ЦЕПЛЯТЬСЯ, всем трем русским армиям в ночь на 25 февраля 1905 года отходить на оборонительные позиции в Телинском дефиле в 60 километрах севернее Мукдена.

Отход неприятеля японцы смогли обнаружить только к полудню 25 февраля 1905 года, однако попытка преследования беспорядочно выходящих из окружения русских корпусов и дивизий закономерно захлебнулась – слишком много потрачено сил, слишком велики потери, слишком велика опасность разящего ответного контрудара.

Отступление русских войск проходило в исключительно трудных условиях под непрерывным артиллерийским огнем противника. Часть полков и дивизий попали в окружение, где были уничтожены либо, уже не в состоянии оказывать сопротивление, пленены. Как дополнительный бонус бравым войскам маршала Оямы в оставленном русскими войсками Мукдене в целости и сохранности, нежданно-негаданно, но заслуженно и по делу достались колоссальные запасы вооружения, продовольствия, обмундирования и иных припасов, старательно, за долгие месяцы подготовки к решающим сражениям, заботливо накопленных и надежно припрятанных тыловиками Маньчжурской армии.

В довершение всех бед, во время панического отступления из Мукдена с концами пропадает штабной обоз с делами разведывательного отделения Полевого штаба главнокомандующего.

И все же русским армиям, ведомым главкомом Куропаткиным, как бы его ни костерили за нерешительность и излишнюю осторожность, из окружения выскользнуть удалось и на этот раз.

Вопрос, какой ценой.

К 8-11 марта 1905 года русские войска, не задерживаясь на промежуточном рубеже в Телине, не ДРАПАЯ, но стремительно отошли на Сыпингайские оборонительные позиции в 175 километрах севернее Мукдена, где и оставались до окончания войны и подписания мира.

Потери русских армий под Мукденом составили 8705 человек убитыми, 7109 – пропавшими без вести, 51 348 – контуженными и ранеными, 21 100 – пленными; японцы потеряли 15 892 человек убитыми, 59 612 – ранеными, 2000-пленными. Соотношение пленных тоже говорито многом: японцы от солдата до офицера бились как леопарды, предпочитая смерть на поле боя презренному поднятию рук вверх и сдаче оружия.

Мукденское сражение Куропаткин и его штаб, безусловно, ПРОИГРАЛИ.

Не вдребезги, не всухую, не безвозвратно, не позорно, не безнадежно, но проиграли однозначно и за явным преимуществом японского самурайского генералитета: проиграли ПОЗИЦИОННО, изначально избрав уязвимую, если не сказать – авантюрную, дислокацию в линию на 155-километровом фронте всех трех Маньчжурских армий, не оставив резервов; проиграли ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО, попавшись на удочку маршала Оямы, с определением направления главного удара, перепутав удар демонстрационный на восточном фланге с ударом основным на фланге западном; проиграли в ИНЖЕНЕРНОМ обеспечении операции, не озаботившись оборудованием театра военных действий условиями для фронтального маневра войск, напрочь забыв о рокадных, параллельных линии фронта дорогах; проиграли в РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОМ отношении, банально ПРОСПАВ упреждающее выступление японцев 6 февраля 1905 года, – наступление русских армий планировалось на 12 февраля 1905 года; проиграли ПСИХОЛОГИЧЕСКИ – подвела самоуверенность, переоценка возможностей своих войск и недооценка противника.

Несомненный и жирный плюс для Куропаткина как главнокомандующего в том, что он «не поплыл», не растерялся, пытался до последнего выправить катастрофическое положение путем маневра войск, затыкая образовавшиеся прорехи в оборонительных порядках частями, произвольно выдернутыми с других участков фронта; исключительно вовремя и предельно трезво оценил ставшую явью разгромную ситуацию и принял мучительное, но единственно верное решение – оставить Мукден и немедленно, любыми средствами вывести все три Маньчжурские армии из грозящего вот-вот замкнуться кольца окружения; не потеряв основные нити управления, смог организовать сверхсложный двухнедельный 175-километровый марш-бросок ТРЕХСОТТЫСЯЧНОИ группировки на подготовленный рубеж стратегической обороны.

Китайские мудрецы утверждали, что у хитрого зайца всегда должно быть три норы.

Древнейшее китайское искусство жить и выживать в войне и политике классифицирует 36 СТРАТАГЕМ – просчитанных и проверенных веками последовательных действий, направленных на решение конкретной задачи в явном или тайном противоборстве.

Когда победы нет, нужно быстро уходить.

Следовательно, бегство-лучшая стратагема; бегство – стратагема перемены курса: когда видишь непреодолимые трудности – отступай, бегство в безнадежном положении, когда уступаешь противнику, в случае неминуемой собственной гибели – лучший прием выживания и самосохранения.

Куропаткин осознанно принимает решение ОТСТУПИТЬ, дабы СБЕРЕЧЬ свое войско.

Отход подчиненных армий главком генерал Куропаткин организовал без суеты и нередко свойственных ему словоблудия и двусмысленности в постановке задач, четко и хладнокровно. С уровня Полевого штаба главнокомандующего четкие распоряжения и жесткие приказы на нисходящие ступени звеньев военного командно-штабного механизма поступали мгновенно.

А вот что затем творилось на управленческих уровнях ниже – в зонах прямой ответственности командующих армиями, командиров корпусов и дивизий с их штабами, целиком и полностью зависело от подготовленности и организованности каждого конкретного облеченными немалыми полномочиями генерала-руководителя.

Как напишет позднее в мемуарах бывший военный министр А.ф. Редигер, «…японская война показала все убожество нашего командного персонала», хотя остается совершенно непонятным, каким образом, пребывая в Петербурге и ни разу не появившись в зоне боевых действий, Редигер решился на столь обескураживающую радикальную оценку офицерского состава русской армии.

Опытный, спокойный и рассудительный генерал от инфантерии Николай Петрович Линевич, не потеряв присутствия духа, вывел свою армию в полном боевом порядке от Фушани к Телину без особых происшествий и значительных потерь, став, по оценке некоторых зарубежных военных специалистов, «спасителем армии после Мукденской катастрофы».

У двух других командармов – генералов Каульбарса и Бильдерлинга, их штабов проблемы в твердом и уверенном командовании войсками, скорости принятия решения возникли с самого начала сражения, что совершенно неудивительно и отчасти даже закономерно: на свои армии они получили назначения всего лишь за месяц до начала Мукденской битвы; очень мало времени для того, чтобы детально изучить противника и местность ведения боевых действий, освоиться с вверенной стотысячной группировкой войск пехоты, артиллерии и кавалерии, понять, что собой представляют подчиненные штабы, командиры корпусов, дивизий и полков, отладить прохождение команд и реакцию на них, понимание с полуслова, на уровне интуиции и знания поведенческих особенностей каждого командира.

Отсюда – при внезапных изменениях оперативной обстановки вялое либо неадекватное реагирование, неуверенность, растерянность, дезорганизация, местами переходящая в панику. В связи с подобным поведением командармов в условиях боевых действий в решающей битве и по ее завершении не может не быть существенных вопросов и претензий к главнокомандующему Куропаткину и его Полевому штабу как неумелым методистам и организаторам деятельности подчиненных офицеров.

9 марта 1905 года, заступив на должность главнокомандующего войсками в Маньчжурии, генерал Линевич в депеше № 950 доложит императору: «Обнаружено, что во время паники у Мукдена из рядов армии потоком потекло на север к Харбину, частью при обозах, а большей частью поодиночке, около 60 тысяч нижних чинов, преимущественно запасных. Такой повальный уход солдат из армии в тыл за всю мою 50-летнюю службу я встречаю первый раз…».

Еще одна проблема, носящая больше военно-прикладной психологический, чем военно-методический характер, – русские армии готовилась наступать, а пришлось обороняться; мгновенно, за несколько дней боев изменить психологическую установку от наступления на находящегося в непосредственном соприкосновении противника на диаметрально противоположную – оборону от дерзкого, рвущего все и всех врага, а затем и отступление, практически невозможно.

Задолго до атаки задача командиров всех рангов заключается в формировании наступательного духа у личного состава. Получить на пике моральнопсихологического состояния готовых на всё, вплоть до самопожертвования десятки тысяч солдат и офицеров, внезапный удар от вроде бы погрязшего в обороне, увядшего супостата по своим войскам, удар, через считаные дни перешедший в угрозу тотального окружения, есть не самый приятный сюрприз. Отсюда и паника – кульминация ДЕМОРАЛИЗАЦИИ личного состава армии.

По итогам всех четырех сражений – Ляоянского, на реке Шахэ, у Сандепу и Мукденского – генерал Куропаткин пусть не блестяще, но последовательно, строго следуя плану войны, реализовал стратегический замысел русского командования: ЗАМАНИЛ практически всю японскую армию вглубь территории Маньчжурии, в ЛОВУШКУ, выбраться из которой возможно, только предприняв обратное отступление: впереди на севере – неприступные Сыпингайские оборонительные редуты с превосходящими в живой силе русскими войсками и убойной артиллерией, причем маневр вправо или влево для японских соединений исключен исходя из-за ограниченных возможностей вымотанной за полгода наступательных боев армии микадо; ЗАСТАВИЛ противника растянуть свои коммуникации с юга на север на немыслимые для построения надежного флангового охранения 500 километров; НАНЕС неприятелю максимальный урон при минимально возможном задействовании своих войск.

Отдав ПРОСТРАНСТВО, Куропаткин выиграл ВРЕМЯ, за которое Российская империя перевела колоссальные людские и военно-материальные ресурсы на Дальний Восток, постепенно, за год нарастив мощь Маньчжурской группировки вооруженных сил с НЕДОСТАТОЧНОЙ для сопротивления неприятелю до ПОДАВЛЯЮЩЕЙ возможности противника.

Сформировался полководческий почерк Куропаткина – во всех сражениях, кроме неудавшегося согласно первоначальному наступательному замыслу Мукденского, в бой вводились ограниченные силы; на направлении главного удара использовалось не более Уь всех войск; в резерве армии всегда оставалось порядка Уг имевшихся в распоряжении солдат и офицеров.

Разящие контрнаступательные удары до логического конца не доводились, ожидаемый конечный продукт для многих оставался полуфабрикатом, загадкой.

Но загадкой только для противника, не осведомленного в общем стратегическом замысле.

Ответить на вопрос, почему Куропаткин поступал именно так, а не иначе, как виделось и противнику, и военным корреспондентам, и наблюдателям из союзных и не союзных армий, и дилетантам-журналистам, представляющим столичную желтую прессу, было некому. Не раскрывать же являющиеся особо охраняемыми секретные сведения о стратегическом замысле на всю околицу, дабы успокоить взбудораженное общественное мнение и соблюсти некий политический престиж.

Терпение, терпение и еще раз терпение…

Все, что оставалось тайной за семью печатями, стало ясным, как радуга над Хоккайдо в погожий весенний день цветения сакуры, для маршала Оямы после Мукденского сражения. Пришло озарение, и маршал понял, что Куропаткин его просто ПЕРЕИГРАЛ на ПАУЗЕ, месяцами демонстрируя пассивность и нерешительность, граничащую с трусостью. Переиграл, используя японскую философию, по аналогии с той же восхитительной сакурой, которая зимой (видимо, для внешнего глаза) погибала, склоняясь от снега, чтобы весной, от снежной неподъемной тяжести освободившись, распрямиться как пружина, ослепительно зацвести и продолжать жить и расти дальше.

После окончания войны один из японских командармов – генерал Ноги докладывал о своих действиях лично императору Мэйдзи.

Во время объяснения деталей осады Порт-Артура генерал, сам потерявший на войне двух сыновей, непростительно для самурая сорвался и заплакал, прося на коленях прощения за 56 тысяч погибших во время осады крепости подданных микадо и попросив разрешения совершить ритуальное самоубийство сэппуку, чтобы искупить вину. Монарх ответил, что Ноги действовал согласно императорским приказам и не должен совершать сэппуку – по крайней мере, пока жив сам Мэйдзи. После смерти японского властителя 13 сентября 1912 года Ноги, считая себя свободным от повеления императора, совершил сэппуку вместе с женой.

Моральное состояние японского генерала – это тоже один из оценочных критериев исхода Русско-японской войны: победители жизнь самоубийством не оканчивают.