Текст книги "Куропаткин. Судьба оболганного генерала"

Грязь на Куропаткина обильно полилась в средствах массовой информации, из уст популярных и признанных на тот период властителей умов, мнение которых за чистую монету воспринимали незадачливые обыватели.

Писатель, вызывавший у Горького чувство «непоколебимого доверия», автор щемящего душу и сердце «Слепого музыканта», общественный деятель, которого Бунин называл «прекрасным и непорочным», Владимир Галактионович Короленко 17 февраля 1906 года опубликовывает следующий, увы, основанный на слухах и сплетнях, с указанием на некий скрытый под инициалами источник сведений, пространный пассаж:

«Есть некоторые причины, указывающие на то, что и сам генерал Куропаткин не прочь прикрыть свои неудачи как полководца, свалив их на плохие качества армии, которой ему пришлось командовать…

Так, отрешив полковника Громова от командования 22-м полком за отступление под Тюренченом ранее, чем следствие выяснило обстоятельства, при которых оно совершилось, генерал Куропаткин распространил свое неудовольствие и на солдат этого полка. Натыкаясь на них среди раненых (!) при обходе санитарного поезда, он никому не дал креста и, говорят, иронически спрашивал: “А ты японцев видел?”».

Кроме пересказа досужих солдатских баек Короленко жестко и нелицеприятно, но отчасти справедливо с точки зрения военной этики публично комментирует отдельные приказы Куропаткина: «…генерал Куропаткин уже перед самым отъездом из Маньчжурии позаботился самолично и документально засвидетельствовать свое отношение к подчиненным. В одном из его последних приказов по Маньчжурской армии (от 2 февраля 1906 года) мы читаем между прочим:

В числе возвращающихся из плена в ряды вверенной мне армии господ офицеров и нижних чинов встречаются попавшие в плен не ранеными. – Предписываю во всех частях войск, куда прибыли пленные, произвести тщательные и подробные дознания об обстоятельствах их пленения и, в случае выяснения отсутствия уважительных причин к сдаче в плен, привлекать их к ответственности…

Итак, все без исключения офицеры и нижние чины, пережившие горечь плена и взятые, конечно, не в салон-вагонах, а на полях сражений, если только они не ранены, объявляются огульно в позорной и беспричинной сдаче… Все бесправие и отсутствие уважения к низшим, весь произвол и безграничное самодурство высших, разъедающие нашу армию, сказались в этом коротком приказе генерала, который, вероятно, полагает, что сам он менее всех ответственен за расстройство и деморализацию русской армии, подготовленные годами его собственного высшего управления».

Человек, изначально по своему духовному призванию и благочинию бесконечно далекий от насилия и войны в ее тотальном изничтожении всего живого; от армии, как принудительного скопления воинствующей, направленной на убиение верующих и неверующих, всепоглощающей и направляемой извне обезумевшей от крови упорядоченной в своем форменном обличье массы; от тактики ведения боя и тем более-отстратегии и оперативного искусства, обыкновенный рядовой полковой священник 51-го драгунского Черниговского Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елисаветы Федоровны полка, позднее-архимандрит Сергий (Митрофан Сребрянский), добровольно прошедший вместе со своей войсковой паствой жесточайшую мясорубку в Маньчжурии, уже будучи одним из иерархов Русской православной церкви, вспоминал:

«Условия войны были для нас невыразимо тяжелы, и только русское мужество и терпение сделали то, что мы более года могли воевать и армии не потеряли. Ведь каждое сражение – это Бородино, а потери японские всегда превышали наши, кроме Мукдена, где они равны…

Россия была не готова: на месте не было ни войска, ни снарядов, а у генерала Куропаткина в апреле самое большинство было 90 тысяч с порт-артурским гарнизоном, да и потом, японцы всегда превосходили нас численностью.

Затем японцы от базы своей были в пяти-шести днях пути, а мы имели только один путь, связывающий нас с базой, до которой от театра войны – восемь-десять тысяч верст, причем каждый эшелон шел не менее 30 дней…

В Японии есть патриотизм, ободряющий войска благими вестями с родины, а у нас во время войны завели беспорядки, разные стачки, что все время угнетало дух армии».

Военный священнослужитель в оценке отношения населения Российской империи к войне и собственной армии оказался объективен, прав и справедлив. На его стороне была и историческая правда. Еще в 1881 году граф Петр Александрович Валуев запишет в дневнике: «Войско у нас еще здорово. Все прочее, увы, – гниль!» Если за прошедшие двадцать пять лет в консолидации русского общества что-то и изменилось, то только в негативную сторону, что рельефно высветилось во время войны с Японией.

Полковой священник отважных, неустрашимых драгун Митрофан Сребрянский, прослывший много позднее истинным молитвенником и человеком святой веры, стал единственным участником Русско-японской войны, прославленным в лике святых Русской православной церкви. Произошло это эпохальное, знаковое событие в 1999 году.

Тем ценнее его оценка описываемых событий в Маньчжурии, персональная оценка Алексея Николаевича Куропаткина, оценка от почитаемого русского ПРАВОСЛАВНОГО СВЯТОГО, единственная в своем роде.

Еще одно рассуждение со стороны от человека, далекого от войны, армии, конницы и пехоты, артиллерии и пулеметов, тактики и стратегии, законов и приемов военного искусства.

Великий Дмитрий Иванович Менделеев, признанный на мировом уровне ученый-энциклопедист, экономист, первооткрыватель Периодического закона и создатель Периодической системы химических элементов, самодостаточный, независимый от властных прихотей и вожделенных многими материальных благ, русский патриот, рискнувший бросить вызов могущественному семейству Нобелей, благодаря чему лишился уже присужденной Нобелевским комитетом премии, человек, совсем не чужой русской внешней разведке, высказал мнение, что

«…лучше всего было действовать именно так, как вел дело А.Н. Куропаткин. Его преемник удержал с должным благоразумием ту же систему, и если Портсмутский договор вышел успешным, а главное, своевременным, то первую причину должно искать в А.Н. Куропаткине».

Выступая на заседании Государственной думы в мае 1908 года, депутат Александр Иванович Гучков о завершившейся три года войне скажет так:

«…если правительство… в конце несчастной войны поняло свою ошибку и в пределах своих сил и разумения ее исправляло, то второй виновник наших неудач – наше общество – так до конца и остался в своем ослеплении.

Общество оказалось в этом отношении нисколько не выше и не прозорливее правительства.

Оба друг друга стоили.

Непопулярность самого повода к войне заставила общество наше закрыть глаза на то, какая жизненная ставка разыгрывалась там, вдалеке. И все то, что лилось отсюда в армию, наша пресса, письма родных и знакомых, приезжие люди, – все это отнимало последнюю бодрость, остаток энергии, остаток веры в себя и в успех. Наше общество действовало во все время войны деморализующим образом на нашу армию».

Понятно, что если государством действительно проиграна война или искусственно СОЗДАНО МНЕНИЕ, что проиграна война, то и делать виноватыми, наказывать и подставлять под обструкцию надо военных.

Надо сказать, что Николай II стал первым в России царем, кто подобным образом отдал присягавших ему генералов и адмиралов на ПУБЛИЧНОЕ ХУЛЕНИЕ.

До него никто из самодержцев, даже женщины на троне, никого из армейской и флотской элиты за военные поражения (но не за притязания на высшую власть и воровство) на громогласное растерзание не отдавали, какими бы жестокими и обидными ни получались итоги военных кампаний.

Позднее порочную, предательскую практику последнего российского императора списывать собственные персональные огрехи и провалы во внешней и внутренней политике на армию, трусливую, демонстративную дистанцированность руководителя страны от исполнявших приказы, ставших заложниками слепой верноподданнической готовности генералов, возьмут на вооружение Сталин и Горбачев.

Из дневников Куропаткина:

«… государь, к несчастью для России и своему, с людьми обращаться не умеет».

Как микадо по итогам войны поощрил своих генералов?

Нодзу в 1906 году, Оку – в 1911 году, Хасэгава, Кавамура – в 1914 году удостоятся маршальских званий.

Маршалу Ояме в 1907 году император пожалует титул князя, а с 1912 года он станет лордом-хранителем императорской печати и гэнро.

Оку получит орден Золотого коршуна I степени и титул графа.

Куроки и Хасэгава будут удостоены графского титула.

Позднее, в 1920-х, на исходе жизни Куропаткин, отвечая на вопрос местного советского псковского чиновника Рубельта о причинах поражения в войне, выдвинул и такую версию:

«Я там очутился среди высокопоставленных лиц – князей и приближенных к царю, которые находились в моем подчинении. Они прибыли на фронт своими поездами, нагруженные винами и женщинами. Эта знать воевать и не собиралась. Некоторые из них признавались, что прибыли на Дальний Восток, чтобы познакомиться с экзотикой. Вот в этом и состоит главная причина нашего поражения в войне с Японией».

Наверное, это эмоции пожилого, не востребованного и не почитаемого на ожидаемом уровне и разочаровавшегося в жизни человека под налетом само собой разумеющегося пессимистического старческого критического субъективизма.

И насколько воспоминания советского чиновника Рубельта соответствуют действительным словам Куропаткина?

Изобилия великих князей на войне не наблюдалось, их было всего двое – морской офицер Кирилл Владимирович, чудом уцелевший после взрыва флагманского корабля «Петропавловск», и его брат-поручик Борис Владимирович, состоявший при командующем Маньчжурской армией; жены неотлучно сопровождали даже некоторых корпусных командиров, как, например, Штакельберга.

Все прямые и косвенные расходы и материальные потери Российского государства за время войны на Дальнем Востоке достигли 5 миллиардов золотых рублей: это утопленные боевые корабли, выпущенные по врагу снаряды и патроны, тысячи воинских эшелонов с продовольствием, фуражом и обмундированием, сданные Порт-Артур и Дальний, большая часть Южно-Маньчжурской железной дороги, уничтоженные и брошенные артиллерийские орудия, пулеметы и винтовки, фортификационные сооружения, мины и колючая проволока, бумага и чернила, топографические карты и карандаши, ломы, кирки и лопаты, ордена, медали и золотые сабли за храбрость, бинты и палатки, тулупы, сапоги и гимнастерки, денежное довольствие миллионной армии за два года войны и гробы…

Годовой бюджет России в те годы, с той необъятной территорией, в тех еще ИМПЕРСКИХ пространственных евроазиатских границах, включая Финляндию, Прибалтику, Польшу, Малороссию, Кавказ и Среднюю Азию, составлял 2 миллиарда 600 миллионов золотых рублей.

Заключив мир, не дав изготовившейся армии добить противника, пустили по ветру два годовых бюджета государства, хорошо еще, что благодаря твердой позиции Витте, пожертвовав половиной Сахалина, отбились от контрибуций.

Воевать с островным государством без опоры на мощь собственных военно-морских сил невозможно ни теоретически, ни практически, однако даже самой мало-мальской помощи флота сухопутной армии главнокомандующий Куропаткин за всю войну так и не дождался.

В 1902–1903 годах в Морской академии в Санкт-Петербурге проводилась стратегическая игра на тему «Война России с Японией в 1905 году», в основу которой была заложена идея «внезапного начала боевых действий со стороны Японии без объявления войны».

На основании итогов проведенной командно-штабной игры сделаны серьезные выводы о состоянии боевой готовности Тихоокеанской эскадры к отражению нападения Японского флота, однако Главный морской штаб во главе с контр-адмиралом З.П. Рожественским никаких кардинальных мер по корректировке оперативного плана использования русского Военно-морского флота на Тихом океане не принял.

Что парадоксально, сам адмирал Рожественский, будущий главный флотоводец в Цусимском сражении, и был руководителем стратегической игры!

В отличие от Главного морского штаба наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев и командование Тихоокеанской эскадрой были настроены более чем решительно, всецело выражая недвусмысленное намерение нанести по неприятелю превентивный удар.

В середине ноября 1903 года отряд кораблей Тихоокеанской эскадры в составе броненосцев «Петропавловск», «Полтава», крейсера «Боярин», эскадренных миноносцев «Грозовой», «Внушительный» и канонерской лодки «Бобр» совершил демонстрационный поход из Порт-Артура в корейский Чемульпо.

Однако после окрика из Санкт-Петербурга с требованием «терпения, сдержанности и миролюбия» 2 декабря 1903 года боевые корабли возвратились к месту постоянного базирования.

Возможности Японии по высадке войск на материке зависели от контроля за Корейским проливом и южной частью Желтого моря. Япония обладала достаточным транспортным флотом, чтобы одновременно перевозить две дивизии со всем необходимым вооружением от своих островных портов до Кореи за одни, максимум – двое суток.

В начале января 1904 года наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев обратился в Санкт-Петербург с запросом о действиях флота с началом войны, одновременно предлагая с первых часов вывести Тихоокеанскую эскадру в море для активного противодействия высадке японской сухопутной армии в Корее.

Возможно, в Северной столице осторожничали, припоминая не лишенное философского благоразумия предостережение Бисмарка: «Превентивная война – самоубийство из-за страха смерти».

После пяти дней раздумий и консультаций царь Николай ответил рвущемуся в бой адмиралу телеграммой: «Желательно, чтобы японцы, а не мы открыли военные действия. Поэтому если они начнут действия против нас, то вы не должны препятствовать их высадке в Южную Корею или на Восточный берег до Гензана включительно».

20 января 1904 года на борту флагмана Тихоокеанской эскадры броненосца «Петропавловск» наместник и главнокомандующий на Дальнем Востоке адмирал Алексеев провел совещание, где, обсудив новые разведывательные сводки из Токио, Шанхая и Чифу, высший флотский командно-штабной состав пришел к единому мнению о неизбежности войны и необходимости упреждающим ударом сорвать наступательные планы японцев.

Тут же с борта флагмана «Петропавловск» адмирал Алексеев шифром запрашивает разрешения Николая II на выдвижение флота в Корейский пролив в район порта Чемульпо «для противодействия высадке японских войск морскими силами».

Царь уклончиво молчит.

Ранним утром 21 января 1904 года адмирал Е.И. Алексеев на свой страх и риск дает эскадре команду сниматься с якорей и выдвигаться в поход на Шантунг, что вызвало жуткий переполох в российской и японской столицах. Строжайше приказано вернуть боевые корабли в Порт-Артур, японцев не провоцировать, хотя и разрешено, скрипя зубами, оставить эскадру на внешнем рейде, но при этом противоминные заграждения не выставлять.

В ночь на 27 января 1904 года десять японских миноносцев внезапно атаковали русскую эскадру на рейде Порт-Артура, повредив два броненосца и крейсер. Однако последующие атаки кораблей противника, в том числе и главных сил под командованием адмирала Того, отбиты прицельным огнем корабельной и береговой артиллерии.

24 февраля 1904 года командование Тихоокеанской эскадрой принял вице-адмирал С.О. Макаров, принявший решительные меры по усилению боевой активности флота в Желтом море и контролю над морскими коммуникациями – единственно возможными для снабжения континентальной армии Японии.

31 марта 1904 года броненосец «Петропавловск» подрывается на минах и терпит крушение, Макаров погибает.

Безынициативность нового командующего флотилией контр-адмирала В.К. Витгефта позволила противнику осуществить высадку войск к северу от Порт-Артура в районе Бицзыво.

13 мая 1904 года части 2-й японской армии генерала Я. Оку овладели городом Цзиньчжоу, перерезали Южно-Маньчжурскую железную дорогу, отрезав тем самым гарнизон Порт-Артура от основных сил сухопутной армии в Маньчжурии.

В итоге противник помимо полного господства на море получил возможность долговременной блокады Порт-Артура и не подверженные внешнему воздействию, безопасные транспортные пути для подпитки своих Маньчжурских армий с Японских островов.

Важнейшая КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ составляющая русского стратегического плана войны с Японией, предусматривающая роль военно-морского флота как элемента силового воздействия на морские коммуникации и береговую оборону противника, просто-напросто РУХНУЛА.

А еще через год, в мае 1905 года, состоялась Цусима.

Офицеры и матросы Тихоокеанских эскадр флота российского отважно сражались до конца и погибали героически, но по вине бездарных орденоносных адмиралов раз за разом терпели неудачу, как это ни горестно и печально.

Войну проиграл флот?

Первостепенной важности океанскую, военно-морскую составляющую Русско-японской войны в зоне своей ответственности на Дальневосточном театре военных действий флот российский флоту японскому в результате итогового сокрушительного разгрома русских военно-морских сил, захвата противником своей основной военно-морской базы Порт-Артур, установления японцами контроля за оперативно-важными зонами на море ПРОИГРАЛ БЕЗОГОВОРОЧНО, крайне усугубив и без того сложное и неустойчивое до поры до времени положение русской сухопутной армии в Маньчжурии.

Недоброжелатель Куропаткина, неоднократно стремившийся переложить ответственность за неудачный ход войны с Японией на командование Маньчжурской армии, главный начальник флота и Морского ведомства, председатель Адмиралтейств-совета, адмирал великий князь Алексей Александрович будет отстранен императором от всех морских постов 2 июня 1905 года.

В ходе, мягко говоря, неудачной реализации «большой азиатской программы» императорская Россия из состава своей территории унизительно потеряла драгоценную жемчужину из сияющего природными богатствами дальневосточного ожерелья – половину острова Сахалин.

Ничтожно – исходя из масштаба необъятной от Балтийского моря до Тихого океана империи.

Необратимо много-с точки зрения международного престижа и репутации, стратегического положения Тихоокеанской военно-морской группировки, униженного восприятия аннексии всеми слоями гражданского общества внутри страны.

Все остальное, отошедшее к Стране восходящего солнца – Порт-Артур, Дальний, Южная Маньчжурия и Квантуй, – территории исконно китайские, арендованные или занимаемые непродолжительное время Россией по ФАКТУ и праву сильного.

На место одного, некогда сильного, бряцающего оружием, НАГЛОГО русского ЦАРЯ-завоевателя в обескровленный чередой интервенций, раздираемый внутренними противоречиями, не способный к сопротивлению Китай, жестко пришел другой, более мощный на данный момент, не менее наглый, циничный и бесцеремонный захватчик– МИКАДО.

Так было во все времена.

Возвращение потерянных в войне в самом начале XX века русских территорий, арендованных баз и портов, а главное – геополитических позиций на Дальнем Востоке, исправление дипломатических и внутригосударственных СЛАБОСТЕЙ, проявленных царской Российской империей, выпадет на долю Российской империи нового, советского, коммунистического, интернационального КРАСНОГО ФОРМАТА.

Произойдет это через четыре долгожданных десятилетия золотой осенью победного 1945 года. Через СОРОК ЛЕТ осуществится куропаткинский оперативный план сокрушительного и безоговорочного разгрома Японии в Маньчжурии, Корее и Квантуне. Нереализованным останется только один его кульминационный пункт – высадка русского десанта на Японских островах.

А в начале XX века горькую, с привкусом крови, военную чашу обе державы – Русская и Японская – и народы империй испили до дна.

Материальные и финансовые потери, какие бы нули миллионных или миллиардных цифр ни ПРИВИНЧИВАЛИ к бюджету банкиры и промышленники, – это ерунда; минусовые ЦИФРЫ легко восполняются воспроизводством продукции и, что еще проще, – денежной эмиссией.

Невосполнимы потери человеческие, количественная утрата наиболее продуктивного компонента генофонда нации – здоровых крепких мужчин в возрасте от 20 до 50 лет эмиссии не подлежит…

И не помогут любые декларируемые сверху демографические программы; зачем рожать тех, кто по мановению элиты подлежит истреблению в очередной бессмысленной и кровавой бойне?

По итогам малых боев и больших сражений на всех театрах военных действий, главных и второстепенных, на суше и на море, от Сахалина и Приморья до Порт-Артура и Мукдена у двух империй на радость их ВРАГАМ и СОЮЗНИКАМ оказались колоссальные совокупные армейские и флотские человеческие потери:

• у Японии убитыми – 47 387, умершими от ран – 11 425, умершими от болезней и обморожений-27 192, раненых, контуженных – 173 425;

• у Россия убито – 32 904, умерло от ран – 6614, умершие от болезней и обморожений – 11 1 70, раненых, контуженных – 146 032.

Говоря о потерях Японии за годы войны с Россией, Куропаткин в отчете о Русско-японской войне, подготовленном в 1906 году, ссылаясь на иностранные, в том числе и японские, источники, назовет еще более умопомрачительную цифру в 135 тысяч человек убитых, умерших от ран и болезней военнослужащих армии микадо.

И еще небольшой штрих к войне.

К вопросу о якобы «незаинтересованности» мировых держав в войне в Маньчжурии и о том, кто в действительности стоял за спиной агрессии Японской империи против империи Российской и извлекал долговременные политические дивиденды: спустя полгода после заключения Портсмутского мира, в 1906 году, главнокомандующий японскими войсками в Маньчжурии и на Ляодунском полуострове маршал Ивао Ояма стал почетным членом британского Ордена Заслуг.

По статусу членство в ордене предоставляется избранным деятелям как награда за выдающуюся службу в вооруженных силах или за особый вклад в развитие науки, искусства, литературы, культуры.

Назначение в орден – личное решение английского монарха.

Глава ордена – британский король.

В развитии культуры и искусства японский маршал замечен не был, стало быть, кооптированием в закрытый британский орден ознаменованы исключительно выдающиеся военные заслуги непримиримого противника Российской империи, проявленные им во время Русско-японской войны.