Текст книги "Костяной лучник. Охотник на воргов"

– Подозреваю, что это у горбунов тоже в харч идет.

– А у них командир кажись все в харч идет, да до этого помоями вроде не кормили, так что…

– Тоже верно… Чего делать то объяснил?

– Луковиц сказал нарезать. Мы решили сюды притягаем, чтоб в болоте не ковыряться.

– Ну доставайте ножи, неча над кучей ботвы стоять. Вон котел, да воды наберите ополаскивать, чтоб ил на зубах не скрипел потом.

Арн явился с мясом, костер уже прогорал, а с огня снимали котел с горячим отваром из собранной рядом малины. Он одобрительно кивнул увидев готовые угли и три сложенных вокруг дерева костра.

– Давайте ка парни второй котел с камышом. Да воды в него, чтоб только луковицы прикрыть.

Котел плюхнулся в угли, а филин подбросил туда пару кусков жира, ловко вырезанного из кабаньей тушки.

– Остальное мясо на прутья… да вы уж ученые, справитесь – и он демонстративно шагнул от туши.

Долгих уговоров не потребовалось, Корст уже во всю остругивал ивовые прутья, нарубленные им неподалеку от болотца, где драли камыш, а остальные разобрали кабанчика на запчасти быстрее чем ворги лесную козу.

В скором времени все уже грызли свой кусок, который еще шипящий и выпускающий струйки пара. Когда хрустящая корочка лопалась под напором кипящего мясного сока, запах становился таким, что казалось всё зверьё должно сбежаться к их стану. Луковицы на деликатес конечно не претендовали, но пропитавшись бульоном, стали вполне сносным дополнением к мясному ужину.

– Не хочу вас парни расстраивать, но мясных разносолов не ждите, оленей да лосей мне охотить по долгу не с руки. Придется кабанчиков рубать, их почти везде в достатке.

– Да мы перебирать не привыкши – отозвался один из солдат – нас одной кашей месяцами пичкают в походе, так что жаренное мясо тока дай.

– Добро братцы. Маг, вы как желудком сдюжите такое пропитание?

Лайн ответил кивком и улыбкой, такой подход его вполне устраивал, а молодежи неплохо бы обвыкнуться к условиям долгих экспедиций – маг должен быть готов ко всему.

После ужина филин объявил готовность к отбою, что по факту означало боевую тревогу. Все пожитки втащили и разместили в кроне дуба. Первая смена дозорных заняла свое место на нижних толстых ветках.

Остальным полагалось спать, но вместо этого все вцепились в древки копий, да так, что Арну казалось он слышит хруст и скрип дерева. Арн распределил солдат в группы по три человека. В последней тройке заткнул пустое место Тэрием. Магов на дежурство он ставить отказался – они де пусть дрыхнут, нечего им тратиться на дозор, им другая задача.

Когда солнце закатилось за горизонт, филин удобно развалился в верхней части кроны, подобрав для этого три подходящие прочных ветки. Он даже подумывал как следует выспаться, но сосредоточенное сопение с, почти каждой ветки, сильно отвлекало от этого занятия. Люди дышали так будто они уже видят, как стая идет на штурм, а они стоят с занесенными для удара копьями. «Поди все жилы напрягли так, что на пот прошибает, а завтра будут еле тащится после такой ночевки» – проскочило у него в голове, и тихо выругнувшись Арн тремя прыжками переместился на нижний ярус к часовым.

– Добро вы подготовились парни! – Произнес он нарочито громко, чтобы всем было слышно. – Только не полезут твари ети на нас сегодня. Об заклад готов биться, не полезут.

– Письмами вы в тихую, что ли, меняться успеваете!? – раздался сверху голос капитана.

– Сигнал вожак не подавал к охоте, а ведь знают твари где мы, но не подходят. И не подойдут, ежели старика не проспите. Зря я, что ли, об половину деревьев в округе я обтерся.

– Эт еще что за напасть со стариками?

– Стая тут давнишняя, я ж вам говорил ужо – вас они к нам гнали еще… А в прошлом году побили мы их неплохо. Да и вас они когда загоняли, опять мы их подрали. Так что помнят запах страха то, помнят – с кровожадной улыбкой произнес Арн.

– Ну а что за старый то?!

– Побоятся сунуться твари хитрые, как пить дать побоятся. Но и запах человечины им покою не даст, вот они и будут выжидать, чтоб заслать старого ворга, которому уже охота в тягость. Стая стариков не кормит, а так может пользу принесет.

– сомнительная польза какая то, одного демона на смерть послать.

– Ты его еще пришиби! У старых шкура дубленая, что у твоего командира кольчуга. Да и расчет не на ловкость, а на то, что сон всех сморит. Ежели захрапите, он один всех и порежет. А не проспите, так со стаи балласт долой.

– Расчетливые твари…

– Не умней тебя – тут же ответил филин – Посему расслабьте желваки парни, воевать сегодня не придется, а со старым дело недолгое, а я подсоблю ежели замешкаетесь.

Разговор оказался действенным, больше половины отряда быстро уснули, остальные хоть и не спали, но уже не сопели как лоси на гоне. Значит страх разжал пальцы, сжимавшие бойцам сердца.

– Страх нужен, без него не выжить. – Так всегда повторял маленькому Арну его отец – Но страха много подпускать нельзя. От малого страха мышцы крепче, а голова свежее. А напустишь в сердце много страха, так и голова думать перестанет, и руки с ногами шевелится откажутся. Поэтому держи сынок страх рядом, близко не пускай, но и совсем не гони.

За этими воспоминаниями детства он совсем не заметил, как поменялась первая тройка дозорных, а луна выкатилась на середину своего небесного пути. То как движутся звезды, шелестит листва и шумят солдаты его не отвлекало, потому что не несло опасности. Даже стая воргов, которая давно кружит вокруг их стана на расстоянии ста шагов не вызывает тревоги, потому как не осмелится, а лишь растает в лесной зелени с рассветом. Вырывает его из объятий полудремы лишь сдавленный рык, на самой границе слуха.

Ворг еще далеко, не ближе полусотни шагов, идет на ветер, чтобы носом видеть всю картину происходящего. Но тихий утробный рык старый охотник не сдержал, вырвался сам по себе, когда в нос ударил запах сладкой человечины. Да и услышать такое никто не должен, далеко.

Но филин услышал. Он уже держит стрелу на тетиве, хотя его глаза еще смотрят в звездное небо, а положение тела не поменялось, но все органы чувств работают на максимум, звезды уже вынырнули из дымки полусна и светят резко и четко. Не двигая даже пальцем, он несколько раз напрягает все мышцы в теле, нагнетая кровь, до тех пор пока не приходит ощущение, что жилы напрягаются до состояния камня, а тело готово сорваться с места со скоростью выпущенной стрелы.

Хитрая бестия, которая крадется сейчас прикрываясь ночной мглой, наверняка бы заметила метаморфозы сонного филина в ночного хищника, но ее внимание целиком и полностью поглотили часовые. Они держат опасные пики, они смотрят в темноту и их надо убить сразу. К тому же их запах явно не запах охотников, с которыми надо держать ухо востро, они не пахнут опасностью, они пахнут вкуснятиной. Даже запах страшного ночного охотника, так сильно потрепавшего их стаю, растворился в этом сладком для ворга аромате.

Лес уже давно потонул в тишине. Даже мелкие насекомые притихли при приближении самых страшных лесных обитателей, и поэтому до слуха филина доходит каждое шевеление листвы. Вот ветка пригнулась и скользнула листьями по жесткой шкуре в двадцати шагах, а вот уже когти цокнули по корням приютившего их дуба. Вот участилось дыхание одного из дозорных, заметившего у основания дерева два ярких желтых глаза, и он со свистом втягивает воздух и кричит «тревога». Арн поморщился, и от громкого крика, который был как гром среди шелеста листьев, и от, по незнанию, сделанной глупости. Крикни он чуть позже, и зверюка уже ползла по стволу, она не смогла бы двигаться прыжками, и это дало бы пару драгоценных мгновений. Сейчас же зверь еще у основания, он понял что обнаружен и теперь все решит скорость. Мощный толчок лапами и половина расстояния пройдена одним прыжком, так что время на раскачку не остается совсем.

Арн уже присмотрел пару стрелковых позиций, одну из которых он займет когда будет ясно, с какой стороны полезет ворг. Одним большим прыжком он перемещается на нужный уровень кроны и сделав еще несколько прыжков он растягивается лежа на нужной ветке. С точки зрения удобства выстрела, это место ужасно, стрелять возможно только лежа. Ветка здесь уже тонкая и под весом Арна начинает раскачиваться, а ловить баланс и целиться ему некогда. Поэтому он с разбегу плюхается ничком вдоль, опустив левую руки с луком в низ а правую со стрелой и голову с другой стороны ветки. Зверюга сразу оказывается как на ладони, и Арн с трудом сдерживается, чтобы не засадить стрелу твари за ухо.

– Успеется – напоминает он сам себе – дай птенчикам опериться… Не заматереют не доведешь. Жди, жди до последнего – не останавливаясь беззвучно проговаривает он сам себе одними губами.

Ворг полз по дереву быстрее ящерицы, поэтому ждать долго себя не заставил. Он полз прямиком на бойца, поднявшего тревогу. Солдата этого звали Матсом, и у Тэрия он числился в опытных ветеранах, его заветренное и загорелое лицо обильно покрывала сетка морщин и мелких белесых шрамов, но глаза смотрели цепко, а руки с пикой не дрожали. Когда зверь был в доступности удара к Матсу подскочил Илт, бывший с ним в дозоре, и второпях ткнул пикой, целясь в ухо. Терпения молодому парню не хватило и удар получился сильным, но неточным. Лезвие ткнуло в холку, не проткнув шкуру. Зато ворг огрызнулся и попытался ухватить зубами древко копья. Получилось это не лучшим образом, так как он напоролся на шипы защищающие эту часть древка и подставил шею под удар.

Вот тут Матс и показал преимущество опыта перед молодостью, сделав резкий и точный удар. Лезвие вошло не глубоко, но достаточно, чтобы кроме шкуры посечь и мышцы, поэтому зверь издал злобный рык смешанный с визгом боли и сполз вниз почти на рост человека, оставляя на коре борозды от когтей. Когда он снова рванулся вверх, там его встречали не только трое дозорных, но и еще два копья подкрепления, больше на первом ярусе разместиться одновременно не могли. Пять острых пик, во главе с вездесущим капитаном – успел таки, начали молотить зверюгу как стая дятлов червивый пень. Естественно, что несколько из них оказались достаточно точными и нанесли серьезные повреждения. Ворг сорвался со ствола и полетел вниз, схлопотав на подлете к земле подарок от филина, который влет вогнал ему стрелу в мягкое пузо.

Костры бойцы зажечь не успели, поэтому сцену разрывания ворга сородичами наблюдал лишь Арн своим всевидящим в темноте взглядом. Естественно, он не упустил возможности испортить еще пару шкур, поэтому при попытке сожрать раненного рядом полегло два смертельно раненных демона. Еще несколько убежали неся на себе смертельную метку – торчащий хвостовик стрелы ночного охотника. С такой отметиной, дорога исключительно в желудки соплеменников. Один из таких раненных серых демонов, схлопотав сразу две стрелы, из последних сил отполз подальше от места побоища и издал полный горечи предсмертный вой, который перешел в визг, а затем и треск разрываемой шкуры и плоти под зубами его сородичей.

Миранду этот звук сводил с ума, и она шарахнула в ту сторону огненным шаром, умудрившись попасть прямиком в полу разодранную тушу. Пламя на мгновение осветило прыснувших в стороны от света воргов, которые почти сразу вернулись и завершили начатое.

Приближаться к дереву стая больше не рискнула до самого рассвета, когда, лишь слегка посветлевшая полоска света на востоке, заставила воргов раствориться в лесной чаще, как ночной кошмар. Спать после атаки зверя никому не хотелось. Большинство просто лежали закрыв глаза, чтобы дать себе отдых, но каждый шорох заставлял хвататься за копье и подолгу пялится в непроглядную черноту леса.

Позавтракали споро, разогретым на костре мясом, оставшимся от вчерашней трапезы к которому добавились печенки и почки от двух воргов. Арн сразил их намертво у самого дерева и стая не рискнула подходить за ними. Утреннюю трапезу пришлось совмещать с выволочкой от филина. Арн от души отчихвостил всех, за то что никто не вспомнил про костры и что тыкали без света как слепые котята куда попадя:

– Вот будет их больше одного, они вам быстро расчлененку прям на дереве устроят, кишки будут как ленточки по всей кроне болтаться! Я парни понимаю, за пару дней усе не на тренируешь, но башку то включать надо.

Отвечать было глупо, поэтому все молча жевали мясо с виноватым видом.

– И, кстати о включении башки… – Арн перевел взгляд на магов – Кто умеет гасить лесные пожары?

Ютий опустил взгляд и начал с двойным усилием пережевывать кусок печенки, Лайн развел руками, а Миранда проглотила свой кус с таким громким звуком, что на нее покосились все участники похода.

С трудом протолкнув в желудок кусок не до конца пережеванного мяса, девушка побледнела:

– Я могу пригасить, но только не совсем, то есть могу создать или управлять пламенем, но но чтоб совсем убрать, пока есть чему гореть, наверное не получится…

– Тогда в следующий раз не кидайся своим огнищем куда не попадя. Если загорится хотя бы одно рядом стоящее дерево, то нам придется либо медленно покрываться волдырями от жара, либо прыгать вниз к воргам.

Девушка снова шумно сглотнула, представив себе прыжок в темноту, где кишат горящие желтым огнем глаза и острые как ножи зубы.

Закончив, как сказал бы Тэрий, утренний развод с раздачей пряников, Арн быстро взгромоздил всех на ноги и после коротких сборов все уже бежали по его следу.

День выдался жарким и, хотя в ночной прохладе уже чувствовалось приближение осени, но днем солнце со всей яростью обрушивалось на кроны деревьев, так что к полудню даже в прохладном лесу, начинал чувствоваться летний зной. Вдобавок этот участок леса был обильно усыпан широкими полянами, при пересечении которых солнечные лучи, казалось, давили на плечи с такой силой, что ноги глубже погружались в ароматный ковер лесных трав. Вода из бурдюков, попадая в горло, сразу же впитывалась не доходя до желудка и тут же выступала потом на теле, образовывая противные ручейки и пропитывая одежду.

Большой привал Арн объявил на берегу небольшого озерца, неглубокого но с удивительно прозрачной водой. Здесь все пополнили запасы воды, после чего, уже не боясь замутить воду, люди начинали полоскаться. Желание смыть с себя смесь пыли и соли от собственного пота, от которой все тело зудело и чесалось, было столь велико, что многие скинув верхнюю одежду мокались целиком.

Тэрий начал чинить разгон, по поводу купальни вместо подготовки к обеду, но в процесс вклинился филин:

– Твоя правда капитан, неча блажь ловить покуда дела не сделаны. Токо дел нету, придется совмещать обед с ужином. А из озерца вылазте, не дети малые с ходового распару в ледяное озеро. Вода вон, ключевая, а у нас от озноба да немощи теперь только один лекарь, вы как раз одного такого лекаря пиками приголубили сегодня ночью.

При этих словах у филина нарисовалась на лице кровожадная гримаса, от которой все мигом оказались на берегу, будто Арн уже начал распределять, кому сегодня к лекарю.

В конце концов отряд расположился шагах в десяти от озера, где от воды чувствовалась прохлада, а от жаркого солнца прикрывали кроны двух старых ив в полтора охвата каждая и почти сросшихся у основания. Кто то пытался успеть вздремнуть, кто то, сняв сапоги и давая ногам отдых, с усердием перетягивал портянки, а капитан в очередной раз решил заняться словесной пыткой филина:

– И часто люди будут как сегодня, оставаться без обеда?

– Всегда – безучастно ответил Арн, но потом немного подумал – пока не дойдем – затем опять наморщил лоб – если дойдем!

Спокойствие с которым он размышлял над этим сильно зацепило Тэрия, для него вопрос снабжения своих людей был всегда вопросом чести, а здесь он столкнулся, как ему показалось, просто с наплевательским безразличием.

– Арн. Люди так долго идти не смогут!

Поняв, что отделаться парой фраз не получится, лежащий на спине около самого основания ивы Арн, приподнялся и сел уперев спину в ствол дерева. Он сразу заметил, что больше половины взглядов приковано к нему, так как капитан затеял этот разговор прилюдно. Он сердито выдохнул – ох уж эти городские, все то им надо понимать, ничего не готовы принимать так, как оно есть.

– Нам не надо идти долго капитан, нам надо идти быстро, и мы можем хоть десять раз на дню жрать если все готовы жевать на ходу сырое мясо. Если мы будем три раза в день становаться, охотится, готовить да трапезничать, то готовься здохнуть в сугробе от холода, пройдя всего две трети пути.

Тэрий напряг желваки и скрипнул зубами.

– И давай уже завязывать устраивать разговор по каждой мелкой фигне, мне некогда объяснять каждому почему нельзя башкой в деревья на ходу биться, в болото прыгать или ночью поссать с дерева слезать! Мы, помнится этот вопрос решили перед выходом с деревни, раз я сказал надо, значит надо!

Тэрий уже осознал, что из сурового борца за справедливость был прилюдно переведен в ранг дурных молодчиков, которые лезут со своей дурью туда где и без их соплей все понятно. И сейчас бедный капитан делал в своей памяти очередную зарубку, чтобы обсуждать такие вопросы с филином тет-а-тет, ибо, отполоскать он может, как выяснилось, не хуже начальника офицерской академии полковника Риза. Который, к слову, в любой момент был готов при всем личном составе аргументированно объяснить, почему этот дурак дурнее остальных здесь собравшихся дураков, минимум в сто крат.

– И раз уж все достаточно отдохнули, чтобы заниматься пустой болтовнёй, значит пора двигаться дальше. Время у нас в обрез и больше его не становится…

Это был настолько закоренелый армейский способ воспитания личного состава, что у Тэрия челюсть отпала. Заставить из-за одного «умника» превозмогать целое подразделение, ход настолько подлый, насколько и действенный, поэтому намертво укоренившийся в войсках, как одно из самых действенных воспитательных средств.

– И откуда только нахватался армейских приемчиков. Училище у них тут офицерское в кустах спрятано что ли было!? – раздумывал капитан, поднимая своих людей на дальнейший марш и чувствуя свою вину за то, что лишил их отдыха.

– Крепитесь братцы, не потехи ради ломим, надо успеть становаться на самой границе охотничих угодий этих тварей, чтоб и от логова их подальше, и место хорошее, тогда поспим мирно. Так что наддайте!

– О, а теперь и пряником поманил после плетки. Походу врождённая у мужика чуйка на то как народом управлять, такого в войска – цены бы не было! – снова проскользнуло в голове у Тэрия.

Толи филин сказал так, что прониклись, то ли солнце ушло с верхушки неба и перестало неистово печь, но вторую половину дня прошли споро. Шлось довольно легко. Арн умело бил тропу, выбирая не топкие места без высокой травы, буреломов или завалов. Ради этого приходилось петлять, несмотря на это, направление он выдерживал идеально, будто не выпускал из рук карту с компасом. Даже маги, будучи совсем неопытными в пеших маршах, выдерживали темп и не отставали благодаря такой трапёжке. Филин явно не зря поставил их в хвост, чтобы ступали по уже натоптанной девятью парами ног тропе. Вольготнее было только Тэрию, который шел замыкающим.

Ближе к вечеру наткнулись на сильно утоптанную звериную тропу, которую Арн обозвал пограничной. По его словам, стая использует ее почти каждую ночь для обхода своих владений, и им пересекать её сегодня нельзя никаким образом, потому как эта стая их уже опасается и не тронет, а следующая, скорее всего спуску не даст. Посему шли вдоль тропы на северо-запад.

По дороге попалось озеро сплошь утыканное топляком и камышом, которое вот-вот сменит статус на болото. Арн воодушевился и устроил привал в ста шагах от него, а сам скользнул в камыши. О меню на вечер всем стало понятно по крику диких уток и свисту стрел. Видимо водоплавающие облюбовали данное полу болото для откорма, перед осенним путешествием на юга, потому что в небо взмыло такое количество дичи, что можно прокормить небольшую охот-артель.

Арн вышел как болотное чудовище, покрытый ряской и гирляндами болотной травы. Зато в его огроменных лапищах было два гуся и четыре крупных селезня, хотя лицо его отображало скорее досаду, чем радость от удачной охоты.

– Три стрелы не нашел в чертовой травище. Видать водяной уволок на сувениры своим мавкам болотным, поганец!

Илт, стоявший ближе всего, решил подбодрить филина и хлопнул ладонью по кожаной тубе притороченной к его заплечному мешку.

– Уж о чем, о чем, а о стрелах переживать не стоит!

И паренек обвел глазами весь отряд, в котором у каждого солдата было по одной полной тубе со стрелами. Арн только вскользь зыркнул на парня и тяжело вздохнул, еле заметно покачав головой. Вместо него парня тут же ткнул локтем в бок стоявший рядом ветеран.

– Не глупи малой, и башкой думай прежде чем ерунду ляпать! Ты сам то, сколько стай воргов по дороге видел?

– Дык их попробуй сочти…

– Вот. И в каждой хвостов с три десятка минимум, а в каких мож и под сотню. Еще и дичь бить на прокорм каждый день.

Парень закатил глаза и наморщил лоб в попытке прикинуть нос к пальцу на тему запасов боеприпаса, а спустя пару мгновений лицо его приобрело тревожный вид. Он даже слегка приобнял свою тубу, как самую ценную часть ноши.

Арн бросил добычу перед собой горкой, и начал пытаться отделаться от болотной растительности. Солдаты не мешкая расхватали пернатые тушки и распределили ношу между собой, удобно подвесив за шеи, просто просовывая головы уток и гусей под лямки рюкзаков. Самого кормильца выручил магистр, который, видя тщетность усилий по избавлению от тины, сделал пару пасов руками и Арна обдало сильнейшим порывам ветра, сначала снизу вверх а потом в сторону. Ветер казалось долбанул его такой горячий и плотный, что он едва устоял на ногах, зато избавился от большинства болотных даров в виде водяных растений, даже одежду высушило почти полностью.

Немногословный филин осмотрел себя, затем довольно хмыкнул и кивнул магу, выражая благодарность. Оглядевшись, он уже без лишних слов сделал всем пригласительный жест махом руки и привычно перешел на быстрый шаг, чередующийся с бегом. Отряд снова растянулся в линию, двигаясь за ним и стараясь наступать след в след, по напоминанию вездесущего капитана.

Все понимали, что скоро наступает время когда нужно становаться, и впереди ждет долгожданный ужин и отдых. Осталось только найти место для ночлега. Шли как и раньше по пограничной тропе воргов, которая уже вела строго на север. Скоро она начнет забирать восточнее и они начнут отдалятся от нужного направления.

К счастью вскоре показалась дубрава с толстыми стволами и мощными кронами. Один из этих великанов наверняка подойдет для ночевки. Отряд следуя за своим проводником споро направился к деревьям. Пройдя первый ряд стволов Арн замер с поднятой головой, разглядывая кроны.

– Мелкие они тут все – бормотал он тихо себе под нос – толи молодые все, толи болели чем…

Еще не полностью справившись с отдышкой к нему подошел магистр Лайн:

– Это ты охотник к своим гигантам переросткам в вашем диком лесу привык, где на двух деревьях село разместить можно. На самом деле таких деревьев больше нигде не растет, они все вот такие. В понятии обычных людей, вот это и есть дубы великаны.

– Это великаны!? – Арн презрительно хрюкнул и сплюнул на землю – ладно, вроде тот подойдет, так скоро на кустах ночевать будем, раз все так мельчать резко станет. Еще бы эти бестии серые также…

До заката было еще долго, но Арн всех торопил и велел собрать вдвое больше хвороста, и особо много мелкого, с палец.

Скользнув по всем взглядом, он выбрал двоих солдат и поставил задачу найти глину, для скорости даже место указал. Выбирал он тоже не просто так, у этих бойцов на поясах болтались ножи с самыми широкими клинками, которые могут легко заменить небольшую лопатку. Подвернувшемуся под руку Илту он сунул в руку какое-то растение и ткнул в сторону пальцем:

– Вон там растет. Охапку надери и тащи сюда, давай паря стрелой!

Куча хвороста быстро увеличивалась, и филин выуживал оттуда подходящие ветки нужной толщины, выкладывая из них странный широкий костер. Мелкий хворост складывали рядом в отдельную кучу.

Скоро вернулись добытчики глины с хорошим уловом. Они же по указке филина изготовили ямку в земле, побросали туда нарезанные ломти серой глины и залили водой из бурдюка, после чего принялись размешивать до вязкого состояния.

Арн тем временем запалил костер, и убедившись, что глина достаточно вязкая, похвалил работников и указал им где искать ручей для того чтобы отмыться.

– А теперь смотрите парни и запоминайте, потому как боги и светлые и темные будут пускать слюни и завидовать вашей трапезе.

Показушное фырканье Миранды, которая явно сомневалась в возможности превзойти не то что божественные, а хотя бы королевские пиры, он нарочито пропустил мимо ушей и принялся ловко потрошить, а затем обмазывать уток глиной прямо поверх перьев, предварительно пихая в каждую пучок травы, принесенной Илтом.

Когда утиная тушка превращалась в огромное глиняное яйцо, оно отправлялось в огонь на прогорающий хворост. Последними в, уже догорающий костер закатились два гуся, после чего Арн навалил сверху всю кучу мелкого хвороста. Вскоре он вспыхнул таким жарким пламенем, что дубовые листочки на нижних ветках начали сворачиваться в трубочки. Пламя быстро съело тонкие веточки и кладка гиганских яиц теперь была покрыта россыпью ярких угольков и золы.

Пока глина подсыхала в огне, Арн успел распределить смены дежурств и показать ветки, где надо нести оборону. Остальные успели сложить осветительные костры из толстых сушин и поднять большинство походного добра в крону дерева. Даже два котелка с водой, ягодами и дикой мятой, которые надрали по дороге на привалах, успели взгромоздить по краям угольной россыпи. Вода в котелках начала парить и быстро темнела вбирая в себя цвет и вкус даров природы.

Когда котелки с ягодно-мятным отваром снимали к костру подошел Арн и прутиком поскидывал угольки с одного из глиняных коконов. Кокон покрывала целая сетка маленьких трещин, из некоторых били маленькие струйки пара. Втянув над костром пару раз носом воздух, Арн довольно хмыкнул и начал тем же прутиком неторопливо стряхивать угольки, а затем и выкатывать на траву коконы поменьше.

Все смотрели на это действо с любопытством, и только двое, казалось, сейчас захлебнутся собственными слюнями в предвкушении вкуснятины. Одним из них был Корст, который, по всей видимости, за свою жизнь очень много куда успел нос засунуть и много чего повидать.

– Вы я гляжу парни в курсе с какого конца таки яйца жрать надо?

– Было дело. – ответил корст – Водила меня родня на охоту, угощали такой дичью.

– Тады хватай, и остальным показывай. Утки вроде не мелкие, так что по половине на брата, должно хватить, чтоб ночью не мерзнуть.

Большой глиняный ком с гусем внутри Арн подкатил к усевшемуся неподалеку вместе со своими подопечными Лайну. Он ударил кулаком по глиняному кокону, а затем дернул в стороны за края образовавшейся трещины. Перед магами оказалось две получаши заполненные истекающим соком мясом.

– Капитан – филин кивнул Тэрию – как у вас говорят, составь компанию, сделай милость.

Тэрий даже немного потерялся от неожиданности, но быстро нашелся и кивнул в ответ:

– Почту за честь Арн.

Он плюхнулся рядом, а филин тем же способом, долбанув по самому здоровому кому кулаком, разобрал его на две половинки и пододвинул одну Тэрию.

– Налетай воин, этот гусь самый, что ни на есть командирский, да и более мужского блюда на свете белом не сыскать. Хошь спроси богов, хоть ваших воинских, хоть наших покровителей лесов да зверья, думаю все подтвердят в голос.

Тэрий покосился на магичку, которая брезгливо щипнула из разломанной глиняной сферы кусок мяса и, с неохотой, пихнула в рот. Нежнейшее мясо, попав на язык буквально растворилось во рту как сочный экзотический сочный фрукт. Миранда закатила глаза и замычала от удовольствия, и тут же шлепнула по руке Ютия потянувшего руку к гусиной тушке. Вид у нее был как у кошки, которой первый раз в жизни дали рыбу, поэтому юноша даже не решился вступать в спор по праву принадлежности гуся.

Рядом одновременно давился смехом и пытался жевать гусиную ножку Лайн, который, справившись с эмоциями, отечески похлопал парня по плечу и приглашающе пододвинул к нему свою половинку глиняного кокона. Ютий не откладывая вцепился пальцами в мясо с желанием оторвать кусок грудинки, но тут же отдернул из-за горячего жира, плескавшего из мяса при каждом прикосновении. Облизав пальцы и повторив попытку более удачно, он пихнул кус мяса в рот и, промычав от удовольствия, снова посмотрел на Миранду, но уже с пониманием вместо обиды.

– Жуй жуй – подбодрил его магистр – такая пища дает гораздо больше сил, чем любая другая.

Услышать это о простой походной еде от магистра, который в своей жизни посетил не мало имперских приемов да балов с их фуршетами да пирами, было для него удивительно. И Ютий направил на магистра взгляд полный удивления и вопросов, которые он не мог задать, ибо был занят пережевыванием гуся, от которого явно не спешил отрываться.

Лайн хмыкнул и выхватил пальцами ухватистый кусок гусиной грудки, положив его исходить паром перед собой на подготовленный настил из крупных дубовых листьев. Дальше, отщипывая волоконца мяса и отправляя их в рот, он продолжил:

– Мы, мой юнный друг, можем быть магами или лесными дикарями, императорами или нищими, хоть служителями культа. Но все это не важно по отношению к нашему человеческому телу. Оно будет единообразно в любом случае. И наилучшей пищей для наших тел, при тяжелой работе является животный жир. Именно он дает человеку силу и выносливость. А в данном случае, он не стекал в огонь из-за кокона из глины и весь остался в мясе, придав ему такую сочность и нежность. К тому же, дикие звери всегда более сильные и живучие, и посему их мясо дает нам больше пользы. Дослушивал Ютий уже держась одной рукой за живот и сыто отдуваясь.

Солдаты справились с ужином много быстрее, и сытый и довольный Корст решил пополнить свой кулинарный запас знаний.

– Командир объясни убогому, дичь то, в глине запашину имеет. Утка особенно, вкусно конечно, но кушать не каждый кинется, а здесь як парной поросеночек пахло.

– Филин молча протянул руку к остаткам гуся и поднял травинку, пучок которой запихнул в каждую птицу.

– А ларчик просто открывался – пробубнил корст.

– У нас все просто, мы в лесу живем, нам на сложности времени не хватает. Ну раз у всех мясо провалилось, давайте птички по веткам, а первая смена в копьё. И не шумите. Тут поблизости козья тропка, по ней ваш завтрак должен побежать как рассветет, а будете громко сопеть, дак пойдем на пустое брюхо.