Текст книги "Непокорная"
Автор книги: Ини Лоренц
Жанр: Историческая литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)
13
Хотя татары сделали все возможное, им так и не удалось найти пропавшего пленника. Азад Джимал был в бешенстве. Он приказал привести ночную стражу. Эти шестеро также участвовали в поисках Карла и теперь, дрожа, предстали перед господином.
– Вы несли караул этой ночью? – громовым голосом спросил Азад Джимал.
– Да, хан, – ответил один из стражников.
– И, тем не менее, проклятый поляк убежал! Как это могло случиться?
– Должно быть, джинн развязал веревки и унес его по воздуху!
Едва охранник произнес эти слова, как его по лицу со свистом ударил кнут хана.
– Проклятый пес! Не пытайся переложить ответственность за свои ошибки на духов и демонов. Путы пленника были разрезаны ножом, а не заклинанием. Но даже если бы джинн унес поляка по воздуху, вы должны были бы это увидеть.
– Я кое-что видел – яркое пятно, направлявшееся на север! – воскликнул охранник и указал пальцем. – Оно было вон там!
Хан на мгновение насторожился, но затем покачал головой:
– Если бы это действительно было так, ты сообщил бы об этом раньше. Но вы все спали!
– О нет, мой хан! Мы внимательно следили! – сказал другой охранник.
Азад Джимал помолчал несколько мгновений, окинув мрачным взглядом шестерых мужчин:
– Так вы не спали?
– Нет, конечно! – воскликнули охранники.
– В таком случае Аллах поразил вас слепотой, раз вы не увидели, как освободился поляк. Поскольку вы были слепы ночью, то можете оставаться слепыми и днем. Выколите им глаза!
После этих слов хана лагерь затих. Слышалось лишь блеяние овцы, и именно оно навело одного из охранников на мысль.
– Господин, мы действительно не спали! Но разве пастухи не должны были увидеть приближающихся поляков? Они собрали животных к северу от лагеря. Поляки, должно быть, тоже пришли с севера!
– Они поступили бы так, только если бы были такими же глупцами, как вы. Но шайтан внушил им умные мысли и подсказал, как пройти мимо вас, псов.
– Значит, в том, что поляк сбежал, виноват шайтан, а не мы! – выпалил один из охранников.
Хан, однако, указал на одного из своих помощников:
– Я приказал ослепить этих свиней. Почему это до сих пор не сделано?
Сравнение с нечистым животным, таким как собака или, еще хуже, свинья, было оскорблением, за которое любой татарин без колебаний убил бы другого. Однако в случае с ханом это было невозможно. Шестеро мужчин стали умолять его о пощаде. Их жены, дети и другие родственники также пытались смягчить сердце Азада Джимала. Однако ему нужна была жертва, на которую можно было бы направить свой гнев, вызванный смертью двух старших сыновей, поэтому хан не готов был проявлять милосердие.
Стоя у входа в юрту, Мунджа наблюдала за тем, как шестерых охранников потащили туда, где еще пару часов назад лежал связанный молодой поляк. Несколько человек разожгли большой костер, и один из телохранителей Азада Джимала сунул в пламя клинок сабли. Когда сталь покраснела, мужчина вытащил клинок из костра, стал перед первым часовым и прижал раскаленное железо к его глазам.
Осужденный, хоть и приученный с детства переносить боль, пронзительно закричал. Запах горелой плоти пронесся по лагерю, и Мунджа едва сдержала рвотный позыв. Тем не менее она оставалась на месте, продолжая наблюдать за тем, как охранников ослепляли одного за другим.
К ней подошел Назим:
– Хан наказал этих людей, потому что поляк сумел незаметно проскользнуть мимо них. Какие же муки доведется испытать человеку, который освободил пленника?
Он тихо засмеялся, а затем, когда подошла Бильге, отступил. Темнокожая рабыня Мунджи, казалось, посерела от ужаса. Она стала рядом с госпожой.
– Хан глупец, – тихо сказала Бильге, вздрогнув. – Он и так потерял много воинов, а теперь увеличил это число на шесть. Поляки будут довольны.
– Наказание было слишком жестоким, – печально согласилась с ней Мунджа.
Она была рада, что невысокий поляк проник ночью в лагерь, чтобы спасти своего товарища. Если бы она сама освободила пленника, то всю жизнь винила бы себя в том, что случилось с этими шестерыми. Положение Мунджи и так было скверным из-за угрозы Назима. Девушка задумалась о том, сможет ли Бильге ей помочь. Служанка была сильной, но не настолько, чтобы представлять опасность для мужчины вроде Назима. К тому же Мундже не хотелось втягивать во все это еще и свою рабыню: существовала опасность, что Назим потребует предоставить Бильге ему для утех.
14
Йоханна предположила, что, пытаясь найти ее и Карла, татары станут обыскивать территорию между своим лагерем и крепостью Османьского, поэтому сначала повернула в противоположном направлении.
– Разве мы не поедем на юг? – удивился Карл.
– Пока нет, – ответила Йоханна. – Сперва нам нужно отъехать подальше от лагеря хана Азада Джимала, а затем мы повернем на северо-запад. Как ты? Сможешь удержаться в седле? В противном случае нам придется скакать на одном коне, чтобы я могла тебя придерживать.
– Все в порядке, – ответил Карл, который ни за что на свете не хотел признаваться в собственной слабости.
Он считал чудом то, что его сестре удалось проникнуть в татарский лагерь и освободить его. Без помощи Йоханны Карл не смог бы сбежать, даже если бы юная татарка разрезала его путы. Тем не менее он чувствовал глубокую благодарность по отношению к той девушке. Именно благодаря ее заботе он все еще жив. Хоть она и не назвала ему своего имени, Карл ненадолго увидел в лунном свете ее лицо и теперь никогда не сможет его забыть.
– О чем задумался, братишка? – услышал он голос Йоханны.
– О том, что даже в самых ужасных местах можно встретить милосердие, – тихо ответил Карл.
– Ты имеешь в виду малышку, которую я оставила в живых?
– Она не такая уж маленькая, – возразил Карл. – Мне показалось, что ей не меньше пятнадцати. И она весьма привлекательна.
Йоханна рассмеялась:
– Возможно, твой ангел привлекателен и не так уж мал, но одного о нем точно нельзя сказать…
– Чего же?
– Что это татарка! Хотя луна светила слабо, я разглядела, что у нее светлые волосы. Кроме того, татарки не носят шелковую одежду.
– Возможно, это была дочь хана. Вероятно, ее мать рабыня.
Йоханна снова засмеялась:
– Ты грезишь, брат. Одежда на ней была другого покроя.
– Скольких татарских женщин ты видела? – насмешливо спросил Карл.
– Конечно, меньше, чем ты, ведь у тебя была возможность полюбоваться ими в лагере Азада Джимала. Однако Лешек и другие описали мне, как одеваются татарские женщины, поэтому я могу сказать, что твой ангел не является одной из них.
– А кто же она тогда?
– Этого мы никогда не узнаем. А теперь, братишка, нам нужно ускорить темп, иначе татары обнаружат нас!
Йоханна слегка пришпорила мерина и с удовольствием почувствовала, как тот увеличил скорость. На мгновение Карл остался позади, но затем догнал сестру. Ему приходилось прилагать все силы, чтобы оставаться в седле, поэтому у него не было возможности продолжать разговор. Когда на рассвете беглецы достигли небольшого ручья и устроили привал, Карл был так утомлен, что его сестре пришлось помочь ему слезть с коня.
– Мы останемся здесь на весь день. Ты можешь помыться в ручье, а я позабочусь о твоей одежде, – сказала Йоханна.
Тут не было особого укрытия, но девушка понимала, что ее брат не сможет проехать дальше даже полмили, и полагалась на защиту Пресвятой Божьей Матери. В конце концов, Она помогла Йоханне освободить Карла и наверняка и дальше не оставит их в беде.
Эта вера поддерживала девушку чуть больше часа. За это время Карл успел вымыться, и теперь его одежда сохла на степном ветру. Вдруг Йоханна заметила нескольких всадников, направлявшихся в сторону их укрытия, и испугалась. Карл крепко спал. Решив не будить брата, девушка зарядила пистолеты и поправила на поясе саблю. Хоть Йоханна и не могла надеяться на то, что ей удастся справиться с несколькими татарами, она все же не собиралась сдаваться без боя.
Через некоторое время всадники спешились и повели лошадей под уздцы. Лица этих людей показались Йоханне странно знакомыми.
– Османьский! – прошипела девушка словно проклятие, но в то же время она была рада его видеть.
В этот же миг Адам посмотрел в ее сторону, увидел Йоханну и подошел ближе. Вместе с ним были Игнаций Мышковский и еще пятеро всадников, не раз отличившихся в бою. Увидев близнецов, они с облегчением усмехнулись. А вот лицо Османьского покраснело от гнева. Прежде чем Йоханна поняла, что происходит, он изо всей силы влепил ей пощечину. Потрясенная и разгневанная, девушка отшатнулась и потянулась к пистолету.
– Если ты сейчас выстрелишь, каждый татарин в округе будет знать, где нас искать, – холодно сказал Адам и обрадовался, когда Йоханна опустила пистолет. – Я ударил тебя за то, что ты меня ослушался. Я не застрелил тебя лишь потому, что Пресвятая Божья Матерь Замосцкая, похоже, тебя оберегает. Любого другого, в том числе и меня, поймали бы при попытке совершить что-либо подобное.
– Я увез брата из лагеря Азада Джимала, – сказала Йоханна, с трудом овладев собой.
Она и сама понимала, что не может выстрелить в Османьского, ведь они находились далеко на татарской территории. Однако девушка не собиралась забывать об этой пощечине. Спрятав пистолеты, Йоханна потрогала щеку. Она все еще болела, но, по крайней мере, зубы были целы.
– Нам не следует оставаться здесь слишком долго, – заявил Адам и пнул носком сапога все еще спящего Карла. – Вставай, лентяй! Пора ехать дальше!
Карл испуганно вскочил и уставился на Османьского:
– Это вы, капитан?
– Кто-то же должен был последовать за этим болваном и, в случае необходимости, выручить его из беды! – прорычал Адам, помогая Карлу подняться на ноги.
Тот был завернут в одеяло и теперь глядел по сторонам, ища свои штаны. Адам со смехом подал ему их и, когда Карл оделся, помог залезть на мерина. Затем Османьский тоже уселся в седло и поскакал на запад. Остальные последовали за ним так быстро, что Йоханне пришлось поторопиться. Прошло какое-то время, прежде чем ей удалось поравняться с отрядом. Она поскакала рядом с Карлом.
– Османьский дал мне пощечину, – возмущенно произнесла девушка, обращаясь к брату.
– Ты явно в ней нуждался! – с ухмылкой ответил Адам. – Кроме того, твое сообщение является неполным. Ты должен был сказать: «Капитан Османьский дал мне пощечину». Радуйся, что это была всего лишь пощечина! После твоей выходки в крепости любого другого я расстрелял бы на месте.
Йоханна зашипела на него, но заметила, что брат не разделяет ее негодования.
– В следующий раз я оставлю тебя с татарами! – выпалила она, когда Карл попытался стать на сторону Османьского. – Тогда посмотришь, придет ли тебе на помощь татарка!
– Ты ведь сама сказала, что она не татарка, – ответил он.
– Что за татарка? – с любопытством спросил Адам.
– Она появилась как ангел-спаситель и накормила моего брата манной небесной и амброзией, – с издевкой произнесла Йоханна, все еще обиженная из-за пощечины.
– Это были не манна и не амброзия, а плов и вода. Без этой девушки я бы не выжил в плену. Хан Азад Джимал хотел заморить меня голодом за то, что я убил одного из его сыновей. – Карл смущенно улыбнулся: последнее предложение показалось ему хвастливым.
– Второй сын хана был ранен, когда попытался напасть на нашу крепость. Мы узнали об этом от одного из пленных, – возбужденно сообщил Игнаций Мышковский.
– Яну удалось отразить атаку вместе с ветеранами, оставшимися там. Это вторая причина, по которой он получил лишь пощечину, а не пулю, – заявил Адам, а затем сменил тему: – Хотел бы я знать, почему татарам удалось напасть на наш отряд и одновременно атаковать крепость.
– Единственное объяснение – предательство, – сказал Игнаций.
– Но кто же нас предал?
Выражение лица Адама натолкнуло Йоханну на мысль, что предатель мог находиться среди них. Кроме того, ей было любопытно, кому удалось заманить Османьского и его людей в западню, но раздражение не позволило девушке высказать свои предположения. Османьский, Игнаций и Карл начали строить догадки.
– Это мог сделать только армянин, – сказал Адам спустя какое-то время. – Он поддерживает связь с турками и татарами и, безусловно, за определенную сумму готов был послать нас на верную смерть. – Затем он вспомнил про «ангела», о котором говорили Карл и Йоханна. – Фадей рассказывал что-то о турецком советнике, который прибыл к татарам. Возможно, у него есть рабыня, которая сжалилась над тобой, – сказал он Карлу.
Йоханна больше не могла молчать:
– На ней была шелковая рубашка и шаровары. Ни одна рабыня так не одевается.
– Разве что если хозяин высоко ее ценит. Но такие рабыни редко проявляют сочувствие к врагу, – добавил Игнаций.
– Это загадка, которую мы, вероятно, никогда не разгадаем. – Тон Йоханны не оставлял сомнений: она больше не хотела слышать об этом «ангеле».
– Я был бы не против ее разгадать, – задумчиво сказал Османьский, – ведь мы в долгу у этой девушки. Если бы не она, Кароль умер бы. Если это в моей власти, я хотел бы избавить ее от печали, то есть не убивать ее брата, отца или мужа…
– Она слишком молода для замужества, – прервал его Карл.
– Но когда-то она ведь выйдет замуж, – с улыбкой произнес Адам. – В любом случае я хочу по мере возможности пощадить ее родственников. Поэтому не помешало бы узнать, кто она, и я догадываюсь, кто может сообщить мне эту информацию.
– Неужто Фадей? – спросил Игнаций, который до сих пор не мог привыкнуть к присутствию казака в польском отряде.
– Вряд ли его заинтересовала бы эта девушка, – ответил Адам, качая головой. – Я спрошу у армянина.
Игнаций удивленно посмотрел на него:
– Вы хотите поехать в Замостье?
– Именно это я и собираюсь сделать. Но сначала нужно вернуть этих двоих в крепость.
– Вам придется сделать крюк, – сказала Йоханна, не зная, так ли это на самом деле.
– Нам всем следует поехать в Замостье, – произнес Карл. – Всадники Азада Джимала наверняка ищут нас в другой стороне. Значит, мы рискуем наткнуться на татарский отряд, который гораздо больше нашего. Если же мы отправимся в Замостье, то обойдем татар и они зря потратят время на поиски.
– Если подумать, в этом предложении нет ничего плохого.
Игнацию тоже не хотелось возвращаться в крепость. В городе было вино, хорошая еда и, возможно, даже девушка, которая позволит ему хоть на одну ночь забыть об одиночестве.
Адам немного подумал и наконец кивнул. Он мог отправиться в Замостье и в одиночку, но человека без сопровождения наверняка сочли бы бродягой. Кроме того, не исключено, что ему понадобятся несколько лишних сабель.
– Значит, следуйте за мной! – сказал Османьский и пустил жеребца рысью.
Всадники радостно поскакали за предводителем. Да, это не они освободили Карла из плена, но его побег был третьим поражением татар за последние несколько дней. Мужчины с одобрением смотрели на Йоханну, и наконец Игнаций произнес то, что было у всех на уме:
– Капитан, теперь вам придется позволить Яну Выборскому выезжать вместе с отрядом. Никто из наших людей не поймет, если вы этого не сделаете. Этот мальчишка смело проник в лагерь Азада Джимала и увел своего брата из-под носа у хана.
В ответ Адам сердито заворчал и покачал головой:
– Гном останется в крепости! В моем отряде нет места человеку, который мне не подчиняется. Этот мальчишка с легкостью может поскакать вперед, если ему не понравится мой приказ.
Йоханна втянула голову в плечи и тихо зашипела. По ее мнению, Османьский просто завидовал, ведь ей удалось то, что он и его заместитель Фадей считали невозможным. О том, что Адам был плохим человеком, свидетельствовал хотя бы тот факт, что он сделал Игнация Мышковского одним из своих заместителей, а ведь тот присоединился к отряду позже, чем Карл и она. При этом ее брат явно был ничем не хуже этого шляхтича.
Ее же Османьский не брал с собой даже на патрульные выезды. На самом деле Йоханна была даже рада этому, ведь, вопреки тому, что она говорила другим, ей не хотелось убивать людей. Те, кто погиб от ее руки, все еще преследовали ее во снах.
Карл тоже задумался. В отличие от сестры, он не злился из-за того, что Османьский отдавал предпочтение Игнацию. Тот был не только на три года старше Карла, но и намного опытнее его. Гораздо больше юношу удивляло отношение Османьского к Йоханне. Хоть их попечитель и обращался с ней довольно грубо, он все же выделил ей маленькую комнату, в которой она могла скрыться от мужских взглядов. Адам также отказывался брать Йоханну с собой в опасные походы, хоть она ездила верхом, стреляла и владела саблей не хуже, чем большинство его людей.
Карл был рад этому, ведь ему не хотелось, чтобы его сестра подвергалась опасности. Но теперь он спрашивал себя, почему Йоханне сходило с рук то, за что любого другого воина Османьский уже давно сурово наказал бы. Карл находился в отряде Адама не первый день и успел понять: любой, не подчинившийся приказу командира, да еще и угрожавший ему пистолетом, не отделался бы пощечиной. На несколько мгновений Карл подумал, что, возможно, Османьскому известна тайна Йоханны. Но в таком случае он, безусловно, был бы с ней более вежлив. Наверное, капитан просто считал ее дерзким мальчишкой, которого сперва нужно приучить к дисциплине.
15
Сначала Адаму и его спутникам удавалось избегать встречи с врагом. Но совсем недалеко от польской земли они столкнулись с татарским отрядом человек в двадцать. Враги увидели, что поляки уступают им по численности, и поскакали навстречу, размахивая саблями.
– Что нам делать? Спасаться бегством? – спросил Игнаций.
Адам хмуро усмехнулся:
– Их лошади не так утомлены, как наши. Татары догонят нас и перебьют одного за другим. Мы поступим иначе. Вытащите сабли и пистолеты. Возможно, нам удастся их удивить.
Едва он успел это сказать, как сабля Йоханны вылетела из ножен и девушка поскакала навстречу татарам.
– Чертова… – пробормотал Адам.
Конец его фразы утонул в пронзительном боевом кличе Йоханны:
– Османьский! Османьский!
– Османьский! – почти одновременно закричали Карл и Игнаций и пришпорили коней.
Остальные пять всадников тоже заорали «Османьский!» и последовали за товарищами.
Впервые с тех пор, как Адам организовал свой отряд, он ехал не во главе, а в хвосте. Йоханна и остальные образовали слегка изогнутую линию и с громкими криками устремились к вражескому отряду.
Враги замедлили ход и уставились на поляков.
– Это не может быть Османьский! Он должен быть где-то дальше на восток, – попытался подбодрить себя и остальных один из татар.
– Они нанесли большой урон войску хана Азада Джимала, – сказал его товарищ и придержал коня.
Тут Адам на крупном жеребце подъехал ближе и даже те татары, которые еще никогда не видели предводителя поляков, узнали его по описанию, известному всей округе.
– Это Османьский! – воскликнул тот, кто ранее ошибочно предположил, будто Адам находился далеко на востоке.
Татарин развернул коня и галопом понесся прочь. Недолго думая, остальные последовали за ним.
Адам и его спутники увидели, что враги убегают, и замедлили ход.
– Мне это приснилось или случилось на самом деле? – смеясь, спросил Игнаций Мышковский.
Адам подъехал к Йоханне и похлопал ее по плечу:
– Молодец, Ян!
– Что? – удивленно спросила она.
– Твой клич! Без него они бы на нас напали. Но когда татары услышали, что им придется иметь дело со мной и моими всадниками, у них душа ушла в пятки!
Адам с облегчением рассмеялся. Бой с этим отрядом мог бы закончиться для поляков смертью. Османьский невольно восхищался Йоханной. Она сидела на коне, как дерзкий юнец, но под мальчишеской маской капитан видел гораздо больше…
Он не забыл тот солнечный день в Выборово. Ему было шесть лет, когда его приемный отец Жемовит Выборский получил письмо от дочери и зятя.
«Теперь у меня есть внук и внучка, Адамек! – сказал старик, сияя от радости. – При крещении их нарекли Каролем и Йоанной. Я немного поспешил, отправив дочери ящик с подарками. Я думал, что она родит сына, и не положил вещей для девочки. Но как только у меня появится такая возможность, я обязательно наверстаю упущенное. Важно, чтобы мои внуки помнили: в их венах течет и польская кровь».
С тех пор прошло девятнадцать лет, но Адам скучал по своему наставнику больше, чем когда-либо прежде. Все, что ему было известно, он узнал от Жемовита. «Я должен был быть там, когда турки и татары захватили Выборово», – в очередной раз подумал Османьский, хоть и не забыл о том, что никто из людей Жемовита не выжил.
Адам вспомнил, что позади него едут внуки Жемовита, последние представители рода, в чьих жилах течет кровь храброго поляка. Но как он относился к ним до сих пор? «Этот зверек заслужил пощечину», – оправдывался Османьский перед самим собой. С другой стороны, он неоднократно поручал Йоханне унизительную работу и насмехался над ней.
Он хотел спросить у Йоханны, зачем она притворяется мужчиной. Но для этого пришлось бы признать, что ему известна ее тайна. Что произошло, почему ее брат закрывает глаза на этот обман? Ответ на этот вопрос Адаму тоже хотелось бы получить, но он подумал, что принуждение лишь усилит упрямство Йоханны и та наверняка попытается сбежать. Поскольку местность на границе с татарскими землями была слишком опасна, Османьский решил, что будет лучше, если эта девушка останется с его отрядом и он сможет за ней присматривать. В любом случае лучше ей и дальше притворяться юношей. Адам не настолько доверял своим людям, чтобы оставлять в крепости девушку наедине с ними.
– Чертова баба! – раздраженно пробормотал капитан.
Его мысли слишком уж часто были заняты этой девчонкой. А ведь Адаму было о чем подумать кроме этого. В данный момент ему нужно решить, как поступить с армянским торговцем Гарегином.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.