Текст книги "Непокорная"

19

Они встретили священника в саду – он подготавливал клумбы к зиме. Лишь когда Кульчицкий заговорил с ним, святой отец поднял голову:

– О, это ты, сын мой! Ты, должно быть, стал настоящим героем.

Кульчицкий польщенно улыбнулся:

– Я всего лишь пробрался сквозь ряды турок к герцогу Лотарингскому и проскользнул обратно в город, а после этого стал получать сообщения от информаторов. Вполне возможно, что мои доклады помогли его превосходительству господину Штарембергу удержать город до прибытия поляков. Оба господина, которые пришли со мной, являются офицерами победоносной армии и хотели бы, чтобы вы обвенчали их с избранницами. Преподобный отец, вы сможете заработать, поскольку они дворяне и не станут скупиться.

– Как будто Божье благословение можно приобрести за деньги! – пробормотал священник, однако вышел из сада и окинул взглядом обе пары, которые к нему приблизились.

– Но одна из них язычница! – воскликнул он, указывая на Мунджу.

– Мать этой девушки была полькой и воспитала ее в христианской вере, – заверил священника Кульчицкий.

– Тогда пускай прочитает «Отче наш», – приказал святой отец.

Кульчицкий поднял руку в знак протеста:

– Ей придется прочитать молитву по-польски, ведь она не понимает немецкого языка!

– Я могу прочитать «Отче наш» на латыни, – сказала Мунджа, когда Карл перевел ей этот короткий разговор, и произнесла молитву.

– Теперь вы убедились, преподобный отец? – спросил Кульчицкий.

Священник немного подумал и кивнул:

– Идемте в церковь! Сейчас я только помою руки… Тебе придется заменить пономаря, Кульчицкий. Мой сбежал на войну с турками. Я молю Бога, чтобы его не убили.

С этими словами священник исчез в доме, а остальные последовали за Кульчицким в церковь.

Внутри нетронутого во время турецкой осады здания стояла прекрасная статуя Девы Марии.

Улыбнувшись, торговец стал рядом с Богородицей:

– Я подумал, что как мои соотечественники вы хотели бы вступить в брак здесь, у статуи Пресвятой Богородицы, а не в одной из церквей Вены, которые во время осады служили магазинами.

Влюбленные восприняли эти слова как намек на то, что ему нужно вознаграждение. Однако они были слишком счастливы, чтобы злиться на него за это, и дружелюбно кивнули Кульчицкому.

Чуть позже пришел священник. Его сопровождали два мальчика-министранта.[19]19
  Министрант – в католической церкви мирянин (обычно юноша), прислуживающий священнику во время богослужений.


[Закрыть] Святой отец не только вымыл руки, но и надел свое облачение. Он строго посмотрел на влюбленных.

– Брак – это святое таинство Божье, и его не следует заключать по мимолетной прихоти, – сказал священник. – К тому же не принято жениться без помолвки и приданого…

– Может, нам предложить ему больше денег? – тихо спросила Йоханна.

Карл покачал головой.

– Нет, он всерьез воспринимает все, что говорит. – Он подошел к священнику и преклонил колено. – Преподобный отец, мы не стали бы вас беспокоить, если бы нам не нужно было покидать Вену уже завтра. Могу пообещать вам, что каждый из нас свободен в своих решениях и никто не будет возражать против нашего желания пожениться.

– Тогда скажи мне, кто ты, сын мой!

– Я – Карл Матеус Йоханнес, имперский граф Аллерсхайма и хозяин Эрингсхаузена, а это моя сестра Йоханна фон Аллерсхайм. Моя невеста – Мунджа, дочь Исмаил-паши и его христианской рабыни, а моего будущего зятя зовут Адам Османьский, он польский дворянин.

– Можете ли вы доказать свои слова? – недоверчиво спросил священник.

Карл показал ему завещание своего брата, подписанное Яном Третьим и Карлом Лотарингским, а Адам вытащил письмо, которым польский король назначил его командиром отряда. Священник слегка съежился, прочитав подписи высокопоставленных особ, и приказал своим министрантам подготовить церковь к двойной свадьбе. Ежи Кульчицкий взял на себя обязанности пономаря.

Все шло хорошо до того момента, когда священник предложил парам обменяться кольцами. Об этом ни Карл, ни Адам не подумали. Однако справившись с неловкостью, Йоханна выручила их обоих, принеся четыре тяжелых кольца с великолепными драгоценными камнями из найденного после битвы мешочка.

Священник, облегченно вздохнув, продолжил церемонию и наконец объявил обряд свершенным. Затем он попросил всех четверых пройти к нему в дом, чтобы он мог сделать записи о бракосочетаниях в церковной книге.

– Разумеется, преподобный отец. Но мы также просим выдать нам свидетельства о браке, чтобы у себя дома мы могли доказать, что женаты, – ответил Карл и покинул церковь вместе с Мунджей.

Когда он вышел на улицу, Фирмин и пикинеры выстроились в два ряда, образовав коридор. Карл подождал, пока Йоханна и Адам тоже выйдут из церкви, а затем обе пары прошли под аркой из скрещенных пик.

Йоханна задумчиво улыбнулась:

– В детстве я представляла свою свадьбу как большой праздник, на котором будет присутствовать даже император. Но получилось гораздо лучше!

– Если хочешь, я могу отправить Кульчицкого в Хофбург, чтобы вручить императору приглашение, – предложил Карл. – Как вольный граф Священной Римской империи, я имею на это право.

Йоханна тут же покачала головой:

– Мы должны отпраздновать этот день в тесном кругу. У меня нет желания приглашать на свадьбу императора, который сбежал от турок и вынужден был просить, чтобы его пустили в Пассау.

– Я тоже так думаю, – сказал Адам и последовал за женой в дом священника.

Карл остановился на мгновение и обнял Мунджу за плечи:

– Теперь мы семейная пара. Но с выполнением супружеского долга нам придется подождать до прибытия в Аллерсхайм.

– Как скажешь, мой господин, – ответила Мунджа с улыбкой и подумала о том, что у нее появилась еще одна причина с нетерпением ожидать прибытия на родину Карла.

Часть восьмая
Аллерсхайм

1

Несмотря на вьюгу, которая все усиливалась, Йоханна заметила, что ее брат повернул на развилке налево, и, пришпорив свою кобылу, подъехала к нему:

– Ты ошибся, Карл. Чтобы попасть в Аллерсхайм, нужно повернуть направо!

– Знаю, – ответил Карл с улыбкой. – Но сегодня моя цель не Аллерсхайм.

– Ты что, хочешь нанести визит Гунцбергу? – удивленно спросила его сестра. – Но господин Кунц вряд ли станет на нашу сторону, ведь ты теперь не можешь жениться на его дочери.

– Моя цель не имение Гунцберга, а монастырь Святого Матфея. Достопочтенный настоятель Северинус был близким другом нашего отца и одним из свидетелей, которые подписали его завещание. Кроме того, он является вышестоящим лицом для фратера Амандуса и имеет право его наказать. Если бы мы сделали это сами, то испортили бы отношения с монастырем, поскольку Амандус, будучи монахом, подчиняется церковной юрисдикции.

– Об этом я не подумала, – призналась Йоханна. – Я думала, что мы подъедем к замку, займем его и выдворим эту ведьму вместе с ее любовником.

– Так и будет, но с благословения настоятеля! – Карл поехал дальше, но при этом все время с тревогой оглядывался на Мунджу.

Его жена родилась в теплых краях, и снег и холод этих земель, должно быть, казались ей странными.

Однако Мунджа и ее рабыня провели два года с татарами и пережили суровую степную зиму. К тому же, чтобы они не мерзли, Карл раздобыл для жены теплую шубу, а Бильге подарил накидку из овечьей шерсти.

На следующем перекрестке Карл задумался, но затем все же решил поехать направо, ведь этот путь был короче. По дороге он вспоминал об их путешествии.

Они отплыли из Вены и благополучно добрались до Регенсбурга. Там он и его друзья пересели на коней, в то время как солдатам пришлось передвигаться на своих двоих. В Бамберге Карл дал своим людям по нескольку грошей на еду и отпустил их. Теперь из аллерсхаймского отряда с ним остались только Фирмин и еще восемь слуг, которых Матиас завербовал на территории своих владений. Несмотря на холод, мужчины рады были снова оказаться дома. Карл тоже радовался возможности наконец-то увидеть Аллерсхайм. Но ему не следовало совершать необдуманные действия. Раньше он довольно часто бывал в монастыре и знал, что настоятель Северинус справедливый человек. Значит, это потенциальный союзник, которого можно было задействовать в борьбе против Геновевы и Амандуса. Время от времени Карл с тревогой думал о том, что, возможно, настоятель уже умер, а новый откажется им помогать, но гнал прочь подобные мысли. По рассказам очевидцев, когда Северинус благословлял франконских солдат, его голос был сильным.

Через час за стеной из кружащихся белых хлопьев показался монастырь. Карл подъехал к воротам и постучал. Открылась заслонка, и монах высунул голову:

– Кто в такую погоду хочет попасть в монастырь Святого Матфея?

– Путешественники, которым нужна крыша над головой, теплая комната и миска супа, чтобы согреться, – ответил Карл.

Ему не хотелось пока открывать свое имя. Среди монахов могли быть те, кто считал Амандуса своим другом. Его могли бы предупредить о приезде близнецов.

– С вами солдаты! – подозрительно сказал брат-привратник.

– Со мной оставшаяся часть франконского отряда, а также несколько польских кавалеристов. Мы спасли Вену, город императора, а вместе с ним и весь Западный мир! Разумеется, такие герои, как мы, заслуживают убежища в вашем монастыре.

– Мне нужно спросить у брата-приора, – ответил привратник и закрыл заслонку.

– Тебе следовало сказать ему, кто мы такие, – укоризненно произнесла Йоханна, которой не терпелось очутиться в тепле.

– У меня были причины не делать этого, – ответил Карл.

Но он тоже злился из-за того, что им приходится ждать у ворот.

Однако вскоре монах вернулся и открыл ворота:

– Господа, прошу, входите. Солдаты и женщины пускай пройдут в хозяйственный двор.

– Спасибо, я знаю, где это, – отрезала Йоханна и хотела ехать дальше.

Карл быстро схватил поводья ее коня и остановил его, а затем снова обратился к монаху:

– Это моя сестра, жена отважного польского дворянина Адама Османьского, а это моя супруга. Мы хотели бы засвидетельствовать свое почтение преподобному настоятелю.

– Входите. Один из наших послушников позаботится о ваших людях и проводит их.

Монах понял, что перед ним не простые офицеры, а высокородные дворяне.

Карл спрыгнул с коня и снял с седла сначала Йоханну, а затем и Мунджу.

– Не переживайте, все будет хорошо, – шепнул он им.

Адам тихо проворчал:

– Моя рана уже зажила. Я мог бы и сам помочь своей жене спуститься с лошади!

Улыбнувшись, Карл повернулся к нему:

– По дороге в Польшу тебе придется делать это довольно часто. Нас же с Йоханной вскоре ждет разлука… А теперь идемте. Я хочу поговорить с настоятелем.

2

Настоятель Северинус принял нежданных гостей в небольшой теплой комнате и сначала хотел поскорее от них избавиться, обменявшись любезностями. Но когда он взглянул на Карла, на лбу у старика появились резкие складки:

– Я знаю вас, господин! В этом я совершенно уверен. Вот только не могу вспомнить, как вас зовут.

– Возможно, вам будет легче это сделать, если вы увидите нас вместе, преподобный отец! – Йоханна сняла капюшон и подошла к брату.

Настоятель несколько раз перевел взгляд с Карла на нее и обратно. Наконец старик схватился за голову:

– Не может быть! Неужели вы действительно Карл и Йоханна?

– Мы так сильно изменились? – удивленно спросила девушка.

Настоятель кивнул:

– Карл стал взрослым мужчиной, а ты, дочь моя, такой же красавицей, как твоя мать. Я счастлив вас видеть. Мы все очень испугались, когда вы бесследно исчезли.

– У нас не было выбора, – сказал Карл приглушенным голосом. – Нам нужно кое-что обсудить, преподобный отец, и никто не должен нас подслушать.

– За брата Михаэля я ручаюсь, – сказал настоятель, взглянув на молодого монаха, который привел сюда путешественников.

– Пускай будет по-вашему, – ответил Карл и слегка поклонился. – Нам с Йоханной пришлось бежать, и мы отправились в Польшу. Причину я назову вам позже. Этой осенью мы сопровождали короля Яна Третьего в Вену и я сражался там вместе со своим другом, а теперь и зятем, Османьским, в составе армии, которая прогнала Кара-Мустафу и его турок к черту.

– Не упоминайте о нем в благочестивом месте! – строго сказал настоятель.

– Простите, преподобный отец! Под Веной мы увидели своего единокровного брата, но сперва держались от него на расстоянии. Вскоре после этого Матиас был тяжело ранен в битве при Парканах. Он меня узнал, подозвал к себе и приказал записать его последнюю волю. В качестве свидетелей его завещание подписали польский король Ян и герцог Карл Лотарингский. – С этими словами Карл передал настоятелю завещание брата.

Северинус открыл и прочел его с возрастающим трепетом. Закончив, он перекрестился:

– Пусть Отец наш Небесный, Господь Иисус Христос и Пресвятая Дева Мария помилуют этого бедного грешника.

– Матиас погиб, спасая польского короля Яна от турок, которые едва его не одолели, – сказал Карл. – Наш единокровный брат и в самом деле заплатил за свои грехи.

– Мне показалось странным то, как он исполнил завещание вашего отца. Однако я даже представить себе не мог, что они подделали его. И в этом замешан один из моих монахов! – Настоятель Северинус явно был потрясен. Он с сочувствием посмотрел на Карла и Йоханну. – Вам, должно быть, тяжело было покинуть родной дом!

– Это был единственный способ спасти Карла от монастыря, а меня – от брака с Кунцем фон Гунцбергом, – вставила Йоханна.

– Я задавался вопросом, почему вы должны были выйти замуж за Гунцберга, и сердился на Матиаса, поскольку предполагал, что он нарушил последнюю волю вашего отца. Если бы я знал правду, то приехал бы в Аллерсхайм, несмотря на свою болезнь, чтобы предотвратить это непотребство! – Настоятель глубоко вздохнул и покачал головой. – И откуда только берутся такие испорченные люди?

– Это еще не все, – сказал Карл. – У моего отца были обоснованные сомнения в том, что Геновева беременна его ребенком.

– Знаю. Он постановил, чтобы она ушла в женский монастырь, а ее ребенка воспитывали в другом монастыре. Я думал, что ваш брат слишком добросердечен и потому разрешил мачехе и ее ребенку остаться в Аллерсхайме. Но теперь понимаю: Геновева подкинула своего ребенка, как кукушонка, в ваше фамильное гнездо.

– И теперь его нужно будет оттуда прогнать.

Настоятель печально посмотрел на Карла:

– Если бы вы сейчас не вернулись, ваша мачеха сделала бы своего сына наследником Матиаса и таким образом получила бы полную власть над Аллерсхаймом. Я хочу попросить прощения у вас и у вашей сестры за то, что один из монахов моего монастыря оказался таким испорченным и поддержал Геновеву во всех ее деяниях.

– Включая зачатие сына! – сказал Карл. – Вы знакомы со славным Фирмином. В свое время он сопровождал Геновеву в Фирценхайлиген, где она якобы хотела помолиться за выздоровление нашего отца. В это время фратер Амандус тоже находился в Фирценхайлигене и являлся в ее покои по ночам – явно не для того, чтобы читать молитвы.

– Это огорчает меня еще больше, – ответил настоятель, склонив голову. – Теперь я понимаю, почему Матиас попросил меня позволить Амандусу жить в Аллерсхайме: за всем этим стояла Геновева. Но будьте уверены, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам восстановить свои права.

– Поэтому мы и пришли к вам, преподобный отец. Фратер Амандус, конечно, мошенник, но он духовное лицо и, следовательно, может быть осужден только вами.

Карл довольно улыбнулся. Теперь он получил поддержку, в которой нуждался, и его вступление во владение Аллерсхаймом не будет выглядеть как акт насилия.

Тем временем мысли настоятеля изменили направление.

– Может случиться так, что ваша мачеха не захочет признавать свое поражение и натравит на вас слуг.

– Тот, кто повинуется ей, пожалеет об этом, – твердо ответил Карл.

– Дело может дойти до столкновения, – выразил свои опасения настоятель Северинус.

– Мы вооружены, преподобный отец. Моего зятя сопровождает дюжина гусар, а под моим началом находятся восемь оставшихся в живых членов аллерсхаймского отряда. Они знают, что Матиас назначил меня своим наследником, и будут подчиняться мне, а не моей мачехе.

Йоханна и Карл заметили, что настоятель вздохнул с облегчением.

– Хорошо. Останьтесь здесь на ночь, а завтра мы вместе отправимся в Аллерсхайм. Сейчас же нам нужно сделать еще кое-какие приготовления. Брат Михаэль проводит вас в гостевой дом и покажет комнаты. После этого приведи ко мне брата-приора, сын мой!

Молодой монах кивнул и попросил Йоханну и остальных следовать за ним.

3

На следующее утро им не удалось отправиться в дорогу так быстро, как надеялся Карл. Сначала они плотно позавтракали. Затем настоятель Северинус попросил гостей принять участие в богослужении в монастырском храме, а позже пригласил на бокал вина.

– Чего вы ждете, преподобный отец? – спросил Карл, когда бледное зимнее солнце достигло наивысшей точки.

– Вы проехали столько миль, а теперь не можете подождать еще один час? – спросил настоятель со снисходительной улыбкой.

Прежде чем он успел сказать что-либо еще, вошел брат Михаэль и поклонился:

– Благородные дамы только что прибыли.

– Пускай подкрепятся! После этого приведите ко мне их настоятельницу – я хочу с ней поговорить. В два часа мы отправимся в дорогу.

– Но тогда мы доберемся до Аллерсхайма только после наступления темноты! – воскликнул Карл.

– Мы возьмем с собой факелы, – ответил настоятель с улыбкой. Он понимал нетерпение молодого человека, который после стольких месяцев на чужбине хотел снова увидеть родной дом. – Не забудьте пообедать! Может случиться так, что нам снова удастся поесть лишь поздним вечером, – добавил он и мягко похлопал Карла по плечу.

Поскольку Адам не понимал по-немецки, ему приходилось полагаться на помощь Йоханны. Когда девушка перевела слова настоятеля, Османьский сердито покачал головой:

– К чему это промедление? Если змее не раздавить голову, она может укусить!

– Что сказал ваш друг? – спросил отец Северинус у Карла.

Когда тот перевел, настоятель поднял руку, увещевая гостей:

– Прояви терпение, сын мой, – сказал он, обращаясь к Адаму, и покинул комнату.

– Что нам теперь делать? – спросил Османьский.

– Обедать! Как сказал достопочтенный настоятель, пройдет много времени, прежде чем мы снова сможем перекусить.

Карл решил больше не злиться. Он отвел Мунджу, Йоханну и Адама в комнату, где был накрыт стол. Недалеко от них сидели четыре крепкие монахини и молча ели.

– Разве это не мужской монастырь? – спросила Йоханна. – Откуда здесь взялись эти благочестивые женщины?

– Не знаю. Об этом тебе следует спросить у настоятеля, – ответил Карл и взял в руки столовые приборы.

В последний момент он вспомнил, что они находятся в монастыре, а не в военном лагере, и быстро произнес застольную молитву.

После этого они приступили к еде, надеясь, что им не придется долго здесь оставаться.

Ждать им действительно пришлось недолго – вскоре после окончания трапезы появились настоятель и старшая монахиня. На них были теплые накидки, а вместо сандалий – мягкие сапоги. В то время как настоятельница присоединилась к монашкам, настоятель Северинус подошел к Карлу и его спутникам.

– Вы готовы? – спросил он мягко.

– Готовы, преподобный отец! – с облегчением ответил Карл и встал из-за стола. – Жаль, что мы не взяли с собой Войслава. Он привел бы сейчас наших людей с хозяйственного двора.

– Об этом уже позаботились, – заявил настоятель и вышел на улицу.

Светило солнце, но, несмотря на это, было холодно; поля, луга и леса вокруг были укрыты снегом. Карл и его спутники надели дорожные накидки и увидели своих людей, которые подвели к ним оседланных лошадей. Несколько слуг принесли два паланкина, каждый из которых должны были везти две лошади. Один из них помог настоятелю Северинусу забраться в паланкин, в то время как настоятельница без чьей-либо помощи села в другой.

Когда Карл поскакал вперед, появился третий паланкин. Две монахини вели лошадей, а две другие шли за ними. Этот паланкин казался более прочным, чем два остальных, и был оснащен засовами и замками, так что из него нельзя было выбраться без посторонней помощи. За паланкином следовали четыре высоких монаха в накидках. Карл заметил, что они несли с собой веревки.

Постепенно он начинал понимать, что задумал преподобный отец Северинус, и был рад, что обратился к нему. А ведь настоятель уже достиг преклонного возраста и лишь изредка покидал монастырь! Как только Карл подумал об этом, он заметил, что отец Северинус высунул руку из паланкина и поманил его к себе.

– Да, преподобный отец? – Карл приблизился к паланкину.

– Мне говорили, что польские рыцари ездят в бой с крыльями на спине, как будто они ангелы Господни. Есть ли у ваших друзей такие крылья, сын мой?

Карл кивнул:

– Да, преподобный отец! У меня они тоже есть, ведь я принимал участие в сражениях против турок под знаменем своего зятя.

– Мне хотелось бы их увидеть, – попросил настоятель.

Хотя это означало очередную задержку, Карл приказал всадникам остановиться.

– Что случилось? – спросила его сестра, которой не терпелось со всем этим покончить.

– Преподобный отец хочет увидеть крылатых гусар.

– Ему нужно было подумать об этом раньше. В монастыре мы могли бы надеть крылья в тепле. Сейчас же у нас окоченеют пальцы, – простонал Лешек и, воспользовавшись помощью товарища, слез с коня.

Адам тоже спрыгнул на землю и вместе с Добромиром отыскал крылья, которые лежали на одной из тягловых лошадей. Это был кропотливый труд – прикрепить их к задней части доспехов на таком морозе, но когда все было закончено, Адам и его всадники напоминали мифических существ.

– Очень красиво, – похвалил настоятель и приказал всем двигаться дальше.