Текст книги "Непокорная"

15

Несколько человек грозились отомстить Йоханне, узнав о смерти Фадея, но Адам тут же прогнал крикунов из крепости и решил первые два дня ехать вместе с отрядом Карла. Дальше, по его мнению, друзья Фадея не станут преследовать близнецов.

Хоть солдаты прошлым вечером и напились, сборы прошли быстро. Адам лично сжег капитанский дом и осознал, что покидает это место без сожаления: предательство Фадея навсегда отравило его воспоминания о крепости.

Несколько солдат вспомнили Людвика, которого смерть настигла во время совместной поездки с Фадеем. Кое-кто теперь сомневался в том, что их товарищ действительно погиб от руки татар. Тем не менее никто не знал истинной причины его смерти, поэтому Йоханна не подозревала, что она не только спасла жизнь Османьскому, но и отомстила убийце за смерть молодого воина.

Когда деревянная крепость запылала ярким пламенем, поляки отправились в путь. Чтобы добраться до места назначения, нужно было ехать много дней, при этом не только Адаму было любопытно, какие задачи им могли поручить так близко к столице. Кроме того, Османьский сожалел, что из-за поручения Даниловича у него не было времени на то, чтобы отвезти Йоханну к своей матери. Он решил наверстать это, как только появится возможность.

Первым от товарищей отделился Игнаций со своим отрядом. Он отправился в том же направлении, что и друзья Фадея. Но Игнация это не беспокоило, ведь он тщательно подобрал людей и знал, что с их помощью справится даже с превосходящим по численности противником.

Карл и Йоханна попрощались с Адамом через два дня. Девушка ехала рядом с братом, погруженная в собственные мысли, но уже не такая подавленная, как после убийства Фадея. Напоследок она оглянулась на Османьского, вздрогнула от его пристального взгляда и, повернувшись к брату, сказала:

– Я рада, что мы наконец-то избавились от его общества.

– Когда он отсутствовал, дисциплина в отряде пошатнулась, – напомнил Карл.

Он говорил правду, но Йоханна была не готова сказать об Османьском что-то хорошее.

– Он сам в этом виноват! Зачем он назначил Фадея своим заместителем? Если бы на месте казака был Игнаций или ты, такого не произошло бы.

– В любом случае мы уже в пути и, надеюсь, скоро доберемся до Варшавы, – ответил ей брат и пустил мерина рысцой.

Йоханна оказалась рядом с Лешеком, который слегка пришпорил коня, чтобы ее догнать.

– Ты можешь доверять мне, малыш, – произнес старик с улыбкой. – Остальные слепы, но у меня-то есть глаза. Если кто-нибудь из парней попытается тебя обидеть, скажи. Хоть у меня и нет одной ноги, но правая рука все еще крепко держит саблю.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Йоханна в замешательстве.

– Думаю, это и так понятно. На границе тебе редко приходилось надолго выезжать в степь, а в крепости была уборная. Теперь же, во время поездки, у тебя могут возникнуть трудности. Думаю, ты не станешь возражать, если при необходимости я повернусь к тебе спиной, закрыв от остальных.

– Ты знаешь… – сказала Йоханна и, испугавшись, замолчала.

– Я же говорю: у меня есть глаза. Ты похожа на привлекательного парня, но под твоей одеждой кое-что скрывается. Меня лишь удивляет, что Османьский до сих пор этого не заметил. Ему ведь не откажешь в наблюдательности.

– Он нехороший человек! – вырвалось у Йоханны.

– Так зачем же ты спасла ему жизнь? – насмешливо спросил Лешек.

– Фадей хотел убить Османьского моим кинжалом. Поэтому мне пришлось остановить казака, чтобы самой не прослыть убийцей.

Лешек тихо рассмеялся:

– Не пытайся меня обмануть, девочка. Было темно, и ты не могла видеть, чей именно кинжал Фадей держит в руке.

– Но я сразу его узнала!

– Знаешь, девочка, что мне в тебе нравится больше всего? Твоя искренность! Мое предложение остается в силе, и я буду рад, если ты его примешь.

Йоханна посмотрела на старика, который, сидя на своем мерине, выглядел счастливым, несмотря на деревянную ногу, и почувствовала, что отчаянно нуждается в друге. Карл был предводителем отряда, и ему было некогда о ней заботиться. Да, помощь Лешека была бы как нельзя кстати.

– Спасибо! – сказала Йоханна и протянула старику руку.

Лешек сжал ее, но при этом чуть не вывалился из седла. Йоханна тут же подхватила его и помогла усесться на коне поудобнее.

– Как видишь, я тоже в тебе нуждаюсь, малыш, – лукаво произнес ветеран.

Поскольку остальные уже догнали их, Лешек больше не решался обращаться к ней как к девушке. Но, продолжая скакать рядом с ней, он подумал, что Йоханна выглядит привлекательно не только в мужской одежде. Переодевшись и умыв лицо, она превратится в красивую девушку.

16

Далеко от польских земель, от тех мест, по которым Адам, Йоханна и их товарищи мчались в Варшаву, султан Мехмед Четвертый советовался со своими офицерами. Он сидел на диване, глядя на разложенную перед ним карту его империи и соседних стран. Султан с удивлением взглянул на великого визиря – тот серебряным посохом указывал пути, по которым войско должно было направиться к границе.

– Кара-Мустафа-паша, действительно ли необходимо оголять остальные наши границы только для того, чтобы завоевать несколько крепостей? – спросил Мехмед Четвертый. – Ты хочешь забрать с собой на запад даже татар Мурада Герая! Что, если Лев Лехистана почувствует преимущество и направит свою армию против наших крепостей в Подолье?

– Вам не стоит бояться короля Польши, о великий султан, – ответил Кара-Мустафа с многозначительным видом. – Посланник Людовика сообщил мне, что Ян Собеский тяжело болен и борется со смертью. Ни польский гетман Станислав Яблоновский, ни литовский гетман Казимир Сапега не поведут свои войска против нас, поскольку оба надеются стать избранными преемниками Собеского. Его сын еще мальчик, и ни один шляхтич не отдаст ему свой голос на выборах.

– А как насчет войск князей гяуров в Алмании? Или папы Римского, или короля Ингильтере, страны, которая не в ладах с Франсой?

– При короле Карле Втором вражда Ингильтере с Франсой заметно спала, – вкрадчивым голосом убеждал падишаха великий визирь. – Что же касается мелких княжеств в Алмании, большинство из них находится в союзе с Франсой, а остальные трепещут перед армиями Людовика Четырнадцатого. Он сам выступит против Алмании и тем самым помешает Леопольду Австрийскому отвести солдат из регионов, граничащих с Франсой, и направить их против нас.

Лицо султана стало неприветливым.

– К чему тогда такие большие расходы на этот военный поход, ведь нам противостоят всего лишь несколько пограничных австрийских войск?

– Чтобы показать гяурам вашу силу и величие, о великий падишах, – ответил Кара-Мустафа. – Кроме того, я не хочу лишаться преимуществ. Как только мы победим неверующих, я намерен завоевать их земли для нашей империи. – Серебряный посох описал дугу от Адриатики до Днестра. – Эти территории когда-то принадлежали королевству Венгрия, и бóльшая его часть, включая столицу, уже давно была присоединена к нашей империи благодаря армиям ваших почтенных предков. Пришло время завоевать и остальные территории.

Голос Кара-Мустафы звучал убедительно. Несмотря на то что он держал в своих руках реальную власть в Османской империи, султан все же стоял выше его. Достаточно было одного слова Мехмеда Четвертого, и его палач тут же задушил бы великого визиря. Для Кара-Мустафы существовал лишь один способ сохранить свое положение – одержать победу над неверными. При дворе султана у великого визиря было предостаточно врагов, поэтому он до поры до времени решил держать свои планы в секрете.

Разумеется, Кара-Мустафа собирал это войско не для того, чтобы завоевать несколько пограничных крепостей и городов. Его взгляд устремился к символу в виде золотого яблока, изображенному в верхнем левом углу карты. Это была Вена, город, который не удалось завоевать даже великому султану Сулейману Кануни. Сам же Кара-Мустафа был уверен, что не потерпит поражения, ведь в его распоряжении была армия, какой мир еще никогда не видел.

17

По дороге в Варшаву Йоханна вскоре поняла, как хорошо иметь друзей, которым можно доверять. Как она и ожидала, Карл не мог ей помочь, когда это было необходимо. Но девушка могла положиться на Лешека и Войслава. Мальчик был рад, что они наконец покинули опасную пограничную территорию и направились вглубь Польши. Из жителей крепости он, вероятно, меньше всех сожалел о смерти Фадея. Напившись, казак приставал и к нему, и юному слуге было не так-то просто от него уйти.

Теперь они были в пути и его господин вел отряд. Куда именно они направлялись, Войслав не особо интересовался. Он просто старался выполнять свою работу как можно лучше, так чтобы ни у Карла, ни у Йоханны не было повода для нареканий, и с нетерпением ожидал более счастливых дней.

Поскольку Адам дал Карлу денег, небольшой отряд быстро продвигался вперед и лишь изредка ночевал под открытым небом. Никто не страдал от голода, потому что Карл купил достаточно еды. Таким образом, они ехали по указанному пути и останавливались лишь несколько раз – из-за ливней и сильной грозы, которая однажды застала их в лесу.

Дни выстраивались один за другим, словно жемчужины на ниточке; населенные пункты, через которые проезжал отряд, относились уже к Мазовецкому воеводству. Карл был доволен скоростью их продвижения. Все, включая Лешека, держались достойно, никто не пробовал сбежать и попытать счастья в другом месте.

– Это заслуга Османьского, – сказал Карл Йоханне, когда они приблизились к месту назначения. – Люди действительно его уважают.

Эта похвала не понравилась девушке. К тому же она помнила как минимум одну оплошность Османьского:

– Несмотря на то что он не дал им достаточно добычи?

– Они простые люди. Ради своего предводителя они готовы голодать и носить старье.

Голос Карла прозвучал резко. Хоть они с сестрой до сих пор не выяснили, как обстоят дела с предполагаемым наследством их деда, юноша не собирался терпеть критику в адрес Османьского.

– Когда мы снова с ним встретимся? – спросила его сестра.

– Может быть, завтра. Самое позднее, через три дня, – ответил Карл.

Йоханна поджала губы:

– Сколько денег у тебя осталось? Хватит ли их на то, чтобы ты, я и Войслав могли сбежать?

– Ты предлагаешь украсть деньги и бросить людей на произвол судьбы? – возмущенно спросил Карл.

– Если это село действительно принадлежало нашему дедушке, мы имеем право на многое, – огрызнулась Йоханна.

– А если это неправда, окажемся обычными ворами! – Карл любил свою сестру, но ему совершенно не нравились ее выпады против Адама Османьского. – Я не собираюсь поступать бесчестно, – добавил он чуть спокойнее.

– Но ведь Фадей сказал… – начала Йоханна.

– Фадей был предателем! – тут же прервал ее брат. – Ты не думала о том, что он попросту хотел настроить нас против Османьского?

Да, об этом Йоханна не задумывалась. Она опустила голову и придержала коня, чтобы снова оказаться рядом с Лешеком.

Тот ухмыльнулся:

– Твой брат повысил голос, поскольку ты сказала ему что-то, что ему не понравилось?

Йоханне нужно было выговориться, поэтому она рассказала старику об имении их деда, которым завладел Османьский, хотя по праву оно принадлежало Карлу и ей.

– Кто тебе это сказал? – спокойно спросил Лешек.

– Фадей.

– И ты поверила ему на слово?

– Честно говоря, нет, – призналась Йоханна.

– Знаешь, мне довелось служить под командованием твоего деда. В одном из последних сражений я потерял ногу, и он отвез меня в Жолкву, потому что там был военный лекарь, а в Выборово его не было. Благодаря этому я до сих пор жив: в Выборово татары Азада Джимала порубили бы меня на куски. Но это уже не важно. Я знаю о владении Османьского и о том, как он его получил.

– И как же? – спросила Йоханна.

– Он сын вельможного господина и рабыни. Ради этой женщины его отец отказался жениться на богатой наследнице. Вскоре после этого он пал в бою, а его родственники возложили вину за его смерть на молодую рабыню и заставили ее выполнять самую тяжелую работу. Однако она была беременна, и твой дедушка не мог допустить, чтобы его внучатый племянник стал бесправным слугой. Поэтому он бросил вызов могущественным Сенявским и добился того, чтобы они подарили беременной женщине свободу и передали небольшое имение в наследство ребенку, которого она должна была родить.

– Значит, это село действительно принадлежит Османьскому, – заключила из его слов Йоханна.

– Да, – сказал Лешек и посмотрел через плечо. Поскольку остальные были достаточно далеко, он тихо продолжил: – В тебе слишком горячая кровь, девочка! Бери пример со своего брата. Он умеет себя контролировать, при этом никто не считает его трусом. Он доказал, что знает, как пользоваться не только саблей, но и головой.

Йоханне было приятно, что Лешек похвалил ее брата. В то же время она мысленно упрекала себя. В течение нескольких недель она считала Османьского вором и относилась к нему соответственно. Теперь же девушка думала, что была к нему несправедлива и чуть не наломала дров.

– Моя пуля должна была настигнуть Фадея гораздо раньше, – тихо пробормотала Йоханна.

Услышав это, Лешек довольно улыбнулся. Возможно, эта девушка была импульсивной, но она также обладала чувством справедливости и прислушивалась к голосу разума.

Пока Йоханна разговаривала с Лешеком, на перекрестке к отряду подъехал всадник и помахал рукой:

– Могу ли я к вам присоединиться? В компании ехать безопаснее. Здесь шатается немало всякого отребья.

Этот вопрос привел Карла в замешательство. С одной стороны, было бы невежливо отказать в подобной просьбе, тем более что в этом районе действительно могли быть грабители. С другой стороны, они направлялись в охотничий домик короля Михаила Корибута Вишневецкого, и ни один незнакомец не должен был об этом узнать.

Йоханна снова подъехала к брату и посмотрела на всадника. Его лошадь выглядела неухоженной, но, скорее всего, была породистой. Шляпа у мужчины была засаленной, контуш потрепанным, а сапоги не чистили уже несколько недель. Даже самый бедный шляхтич не отправился бы в дорогу в таком виде. Тем не менее всадник показался Йоханне знакомым, и она дернула Карла за рукав:

– Это господин Данилович, которого мы встречали однажды в Варшаве, – прошептала она ему на ухо по-немецки.

Теперь Карл тоже узнал советника короля и кивнул:

– Конечно, присоединяйтесь к нам.

– Спасибо! – Данилович мягко улыбнулся, задаваясь вопросом, узнали ли его близнецы, несмотря на маскировку, или же просто старались быть вежливыми. Когда он внимательно посмотрел на них, они улыбнулись ему в ответ, но ничего не сказали.

18

Михаил Корибут Вишневецкий построил этот домик для того, чтобы охотиться в окрестностях Варшавы. Однако из-за непродолжительности его правления домик был всего несколько раз использован по назначению. Теперь же он пустовал и постепенно приходил в упадок.

Когда Карл, Йоханна и их отряд добрались до конечной цели своего путешествия, Адам со своими людьми был уже на месте.

– У вас в пути не возникло трудностей? – спросил он.

– Нет, – ответил Лешек, прежде чем Карл успел что-либо сказать.

Затем Адам увидел переодетого Даниловича и прищурился. Но прежде чем Османьский успел спросить, для чего Карл взял с собой этого человека, он узнал советника короля и поклонился ему:

– Добро пожаловать!

– Рад видеть вас, Османьский, хоть вы и привели не две дюжины всадников, как я просил, а четыре, – ответил Данилович.

– Их станет еще больше, когда сюда доберется Игнаций со своими людьми, – признался Адам и неуверенно улыбнулся.

– Вы привели сюда весь свой отряд? Что ж, пожалуй, это даже хорошо, – ваши всадники могут вскоре понадобиться королю. Пойдемте в лес! Пускай братья Выборские последуют за нами.

Данилович спешился и сделал знак близнецам. Адам предпочел бы оставить Йоханну на месте, но не смог придумать подходящую причину, ведь советник короля продолжал считать ее юношей.

– Идемте! – позвал Османьский близнецов.

Советник завел их вглубь леса, остановился у поваленного дерева и уселся на лежащий на земле ствол, в то время как Адам и близнецы продолжали стоять, как будто Данилович был учителем, а они – его учениками.

– То, что я сейчас скажу, должно остаться в тайне, – заявил советник. – Только Игнаций Мышковский может об этом узнать. Поклянитесь!

– Клянусь! – удивленно ответил Адам.

– Я тоже клянусь, – сказал Карл.

Йоханна также кивнула в знак согласия:

– Клянусь!

– Хорошо. – Данилович испытующе посмотрел на них. – То, что я от вас потребую, другим покажется непорядочным. Однако речь идет о судьбе Польши.

«Звучит довольно странно», – решил Адам и, посмотрев на Карла и Йоханну, понял, что те подумали о том же.

– Турки готовятся к войне, – продолжал Данилович. – Мы все еще не знаем, против кого выступит великий визирь Кара-Мустафа со своим войском. Ходят слухи, что он намерен собрать армию под Белградом. Оттуда он может продвинуться на север и угрожать Кракову. По этой причине король приказал великому гетману Яблоновскому отвести войско на запад, чтобы в случае чего защитить Краков. В то же время польный гетман Станислав Сенявский укрепляет свою армию. – Данилович бросил взгляд на Адама. Ему было известно о предложении, которое сделал Османьскому его родственник, но он еще не знал, как тот на него отреагировал. – Тем временем Иероним Любомирский собирает армию поменьше, с которой либо двинется в Верхнюю Венгрию, чтобы остановить продвижение турок к Кракову, либо… – Данилович снова сделал паузу, прежде чем продолжить, – …отправится в Австрию, чтобы оказать поддержку войскам императора Леопольда, если Кара-Мустафа выступит против них.

Йоханне интересно было все это услышать, но она не понимала, как это касается лично ее, и надеялась, что советник короля наконец-то дойдет до сути.

– А какую роль во всем этом будем играть мы? – не выдержал Адам.

– Очень важную! – ответил Данилович. – Наши планы должны остаться в тайне при любых обстоятельствах, чтобы никто из наших врагов не смог воспользоваться ими для своей пользы. Как у короля Франции Людовика Четырнадцатого, так и у Фридриха Вильгельма Бранденбургского при дворе в Варшаве есть свои люди, и они готовы выдать своим повелителям любые тайны, которые обсуждают в столице.

– Вы имеете в виду послов? – спросил Карл.

– Не только. В Польше достаточно вельмож, для которых полный кошель луидоров или бранденбургских талеров важнее собственной чести и благополучия родины. Они тоже отправляют своим благодетелям письма, которые, равно как и сами посланники, не должны достигнуть места назначения.

– Хотите сказать, что мы должны их перехватить? – испуганно спросил Адам. – Посланники пользуются особой защитой, их почту нельзя ни задерживать, ни просматривать.

– Официально нет. Но что может сделать король, если разбойники нападут на курьера и передадут его письма одному из советников? Знаю, я прошу у вас очень многого. Но, тем не менее, это нужно сделать.

Последние слова Данилович произнес весьма настойчиво.

– Только если Польше удастся сохранить свои планы в тайне от соседей, она может надеяться на преимущество. Едва турки узнают о приказе Яна Третьего – привести войска в боевую готовность, – Кара-Мустафа, скорее всего, направит войско на Краков. Защитить город будет невозможно, а как только падет древняя столица, турок уже не остановишь. Война, превосходящая по масштабам сражения, которые имели место до этого, охватит всю страну…

– Что вы имеете в виду? – спросил Адам.

– Это дело чести, – ответила Йоханна вместо советника. – Врагам служат многочисленные предатели. Значит, мы должны сделать так, чтобы они не смогли воспользоваться своим преимуществом.

– А как насчет официальных докладов? – спросил Адам.

Данилович обрадовался поддержке Яна Выборского:

– Бóльшую часть данных им доносят предатели.

Теперь и Карл кивнул:

– Пан Рафал прав: эти сообщения не должны дойти до адресатов.

– Итак, решено! – Отбросив сомнения, Адам протянул Даниловичу руку. – Мы в вашем распоряжении!

– Я надеялся, что вы примете именно такое решение. – Советник сунул руку под плащ и достал оттуда пачку бумаг. – Это портреты людей, которые могут путешествовать либо как официальные посланники, либо как тайные курьеры (несколько художников нарисовали их по моей просьбе). Позаботьтесь, чтобы ни одной из этих особ не удалось уйти от вас.

– Они не уйдут! – заверила Даниловича Йоханна; ее глаза горели.

Это приключение ей нравилось гораздо больше, чем сидение в деревянной крепости и рассказы о приключениях других. Поскольку Рафал Данилович ей доверился, Османьский больше не мог исключить Йоханну из отряда. Она взглянула на портреты, лежавшие сверху, и решила, что художникам, наверное, удалось достаточно хорошо передать сходство.

– Когда нужно начинать? – спросила Йоханна, и у Даниловича не осталось сомнений в том, что она готова принять в этом участие.

– Если первого вы сможете поймать уже сегодня, я буду очень рад, – с улыбкой ответил Данилович.

– В таком случае нам не следует тратить время на ремонт старой хижины. Лучше установить наблюдение за дорогами, – заявила Йоханна таким тоном, как будто не Османьский, а она отдавала здесь приказы.

Адам недовольно вздохнул, но решил не вступать с ней в спор. Он призывно посмотрел на близнецов:

– Через этот лес проходят три дороги. Каждый из нас возьмет по десять человек и будет следить за одной из них.

– А что получит тот, кто перехватит первого вражеского вестника? – весело спросила Йоханна, доводя Адама до исступления; еще чуть-чуть, и он разоблачил бы ее.