Текст книги "Краски. Путь домой. Часть 5"

67

Догадки, откуда в его жизни появились краски, были давно, но осознание посетило лишь недавно, когда строгая черноволосая красавица не смогла справиться со своими чувствами. Потерянная и открытая настежь она стояла в тот день под проливным дождем, напуганная собственными чувствами, и Стив часто с трепетом в сердце вспоминал момент их близости под козырьком здания, едва спасавшем от ливня. Пожалуй, ее слабость можно было назвать отправной точкой понимания, что девчонка попалась на его уловки так же, как он – на ее, и теперь нужно было кому-то взять ответственность за их союз. Однако на фоне строго отца индианки эта ответственность ложилась на плечи недавно разведенного мужчины неподъемным гнетом. Но, чем больше он думал над их вчерашним свиданием под дождем, тем больше понимал, что гнет – это теперь его сладкая повседневная ноша.

Изнутри сердца рвался наружу желторотый птенец, отчаянно орущий, что ему это все даром не нужно. Тысячи девок порвут его на части от страсти, только выставься на продажу. Они будут смотреть ему в рот, обхаживать со всех сторон и визжать от восторга при виде одной только крутой тачки!

Но ему не нужны тысячи. Ему нужна одна, самая сложная и непокладистая в его жизни. Та самая, что осторожно обходила сейчас кровать с завернутым в полиэтилен матрасом, стоявшую по центру недоделанной спальни, и восхищалась результатами его труда. Испытывая какую-то безумную тягу к этой девушке, находясь на грани животных инстинктов и трезвого разума, он шагнул к ней ближе, и гостья замерла. Он приблизился губами к ее чуть испуганному лицу и поцеловал без спроса. Снова.

Какое-то время Индира отвечала на поцелуй, что очень распаляло ухажера и смещало фокус его восприятия с разума на голые инстинкты, но потом стала нервничать и сопротивляться. Настырный кавалер точно знал, что следует после подобного настроения, поэтому с легкостью перехватил руку девушки, готовую приземлиться на его лицо. Ладонь оказалась вялая, совершенно не желавшая причинить ему боль, скорее, обозначить рамки приличия. Плененный расположенностью, Стив пропустил ее пальцы между своих и завернул руку за спину индианки, прижав поясницей к высокой спинке кровати.

– Отпусти меня, – произнесла она тихо, но властно, освободив губы от плена.

– Не хочу, – капризно ответил мужчина и продолжил свой натиск.

Его губы лишились нектара, и он уперся ими в шею. Нежная бархатистая кожа с ароматом сладких цветов лишила его разума окончательно. Скользя губами по теплой шее, он, словно вампир, неистово желал впиться в сладостное видение зубами, сожрать его, впитать в себя. Стив сам не заметил, как начал прилагать силу, когда желанное стало ускользать из его рук.

– Я хочу! – Заявила девушка и, высвободив руки, оттолкнула его кулаками в грудь.

Больно. Он потер ладонью ребра и уставился неудовлетворенным взглядом на свою подружку. Та испуганно попятилась к выходу из комнаты, осознавая неравность сил.

– Тебя не поймешь! – Вспыхнул Стив, внезапно разозлившись. – Ты то улыбаешься, то холодна, как лед. Что происходит?

– Ты получишь мое тело только после свадьбы, Стивен Роджерс, – твердо сообщила Индира, и собеседник опешил.

Словно облитый ушатом холодной воды, он моментально охладел к сумасшедшей семейке Хукри. Теперь, когда раскрылись истинные намерения девчонки, стали понятны все каверзные вопросы ее отца во время званого обеда и его ликование от неготовности Стива жениться в ближайшее время.

– Да, перестань, какая свадьба? – Проскрипел он, скривившись. – Двадцать первый век на дворе!

– Значит, никогда.

Но эго не желало расставаться с вожделенным десертом, оно все еще лелеяло возможность обладать им, хоть осознание того, что индианка вполне могла быть девственницей в свои двадцать лет, и доставило некое беспокойство. В конце концов, этот факт можно изменить одним движением, не такая уж это и проблема.

– И ты готова все закончить лишь потому, что тебе это диктуют принципы? – Напирал Стив, пытаясь шантажировать девчонку.

– Нет, не готова, – воскликнула она в отчаянии, – но традиции рода мне не менее важны!

– Это поганые традиции, понимаешь? – Рявкнул он, и Индира отвела взгляд. – Нет, посмотри на меня. Мне осточертели эти запреты! Я толком прикоснуться к тебе не могу, потому что ты мне влепишь очередную пощечину! Какого черта?

Лицо ее исказилось болью и гневом. Девушка сделала шаг к нему, но не для теплых объятий, а для нападения. Она набрала в легкие воздуха и ответила ему тем же тоном, что и он только что хлестал ее:

– Я обозначаю свои границы, ясно? Когда я использую другие способы, ты предпочитаешь их не замечать!

– Какие границы? Мы на войне что ли? – Скривился мужчина и выдохнул в потолок. – Послушай, я устал от этого.

– Ты можешь все закончить в любой момент.

Слова прозвучали как приговор. Тихие горячие слезы побежали по ее искореженному гневом и страхом лицу.

– Я не хочу заканчивать! Я хочу двигаться вперед, неужели ты не видишь? Это ущербная жизнь – вот так! – Стив толкнул ее легонько в грудь двумя кулаками, и девушка потерла место ушиба ладонью, недоуменно глядя на своего настойчивого друга. – Кто придумал эти догмы? Ты и меня хочешь подчинить чьим-то бредням?

– Нет, не хочу, – воскликнула Индира, глотая слезы. – Я лишь хочу, чтобы ты уважал мои ценности!

– Это коровье дерьмо, а не ценности! – Заорал он, брызжа слюной. – Не желаю прогибаться под очередную систему правил!

В комнате повисло молчание. Девушка моргнула круглыми голубыми глазами, и очередная партия слез скатилось по ее щекам. Стив хотел сделать шаг к ней навстречу, но индианка встрепенулась и рванула к выходу из спальни.

– Эй, ты должна мне желание! – Крикнул он ей в след, но это не вызвало никакого отклика.

По коридору удалились ее спешные шаги, хлопнула дверь черного хода, и здание погрузилось в звенящую тишину. Лишь сердце продолжало колотиться, как бешенное, гоняя кровь. Ноги бродили сами туда-сюда, таская не находящее себе места тело от одной голой стены к другой. Стив потер лицо, собирая в кучу мысли, и вдруг протрезвел. Что с ним сейчас случилось? Это ведь смело можно было засчитать за попытку морального изнасилования, что он, черт возьми, устроил?

От его дома до кафе семьи Хукри было полгорода, а Стив даже не поинтересовался, как она доберется одна, и есть ли у девчонки деньги на такси. Душа дернулась, словно осознала непоправимое. Роджерс бросился к своей кожаной куртке, валявшейся на шуршащей полиэтиленом кровати и вынул из кармана мобильный. Трясущимися руками он набрал номер голубоглазой искусительницы, но ответом ему были бесконечные длинные гудки, как он не старался дозвониться.

Захватив куртку, он вылетел из дверей черного хода на улицу, продираясь сквозь высокую поросль кустарника, обогнул здание и выбежал на улицу, утыканную жилыми домами. Пусто. Даже бродячих собак не видно. Растерянно глядя по сторонам, он снова набрал номер телефона беглянки, и снова прослушал серию гудков.

Похоже, только что он потерял ее, ту единственную, которую ни за что терять не хотел. И болезненный укол в сердце подсказывал, что навсегда.

68

Она едва разбирала слова сквозь истерику подруги, но точно усвоила, что дела плохи. Индира ревела навзрыд, и обрывки фраз: «поссорились», «силой» и «все кончено» ранили сердце, едва успевшее покрыться болезненными рубцами после того, как она сама едва не потеряла любимого человека.

– Где ты? – Спросила Алекса запыхавшуюся от слез и бега индианку и, услышав примерное местонахождение девушки, бросила, прежде чем повесить трубку: – Мы едем.

– Что стряслось? – Спросил Дениэл, сидящий за рулем.

– Похоже, Стив обидел Индиру, и она сбежала от него, – сообщила спутница, – нужно забрать ее, она недалеко от нас.

– Понял, наш обед в ресторане откладывается, – с тяжелым вздохом проговорил водитель.

– Прости, Дениэл, я тоже расстраиваюсь, что мы никуда не ходим вместе, но тут, похоже, ситуация очень серьезная.

Алекса продиктовала адрес, и мужчина безропотно свернул в ближайший переулок, ведущий напрямую к заветной точке. За окном мелькали стены жилых домов, и девушка, разодетая для похода в ресторан воскресным днем, ощущала легкую вину, что время и обстоятельства опять работали против них. Она взглянула на Дениэла, тоже наряженного в свежие брюки и рубашку, и протянула ему руку, которую он принял в свою, переплетая пальцы.

Сжимая его горячую сухую кисть в своей, Алекса вдруг подумала, что это не он виноват в том, что пара редко проводит время вместе. Ее вина тут тоже, безусловно, присутствует, ведь именно она по выходным ездит в Университет к Хиллари Ричардсон, у которой нет иного времени, кроме одинокого уикенда, и отменяет свидания ради обиженной подруги. А вот, кстати, и она!

На скамье под крышей ближайшей остановки сидела их знакомая индианка, измученная и зареванная. Ее яркие бирюзовые глаза напоминали два чистейших озера, полных воды, а руки сжимали перед грудью маленький пестрый рюкзачок. Алекса выбралась из «Купера» и пропустила вглубь автомобиля свою подругу, окидывая взглядом улицу на наличие Стива, но кудрявого уроженца Миррормонта нигде не наблюдалось. Подумав, она юркнула на заднее сиденье вслед за Индирой, все равно их с Дениэлом единение было нарушено, а приятельнице нужна поддержка не только на словах. Она укутала черноволосую страдалицу ладонями и позволила той дальше плакать, только теперь в надежных руках.

– Что он натворил? – Спросил строго водитель. – Он обидел тебя, Индира? Распускал руки? Применял силу?

– Не сердись на него, Дениэл, – всхлипнула пассажирка авто. – Я сама виновата, что пошла к нему домой. Не следовало этого делать, он почувствовал брешь в моей обороне.

– Подожди, он попытался изнасиловать тебя? – Возмутилась Алекса и поймала испуганный взгляд подруги, которая тут же постаралась встать на защиту своего кавалера, но тщетно, первая реакция уже была считана ею, как единственно верная. – Вот мерзавец! Что он себе позволяет?!

«Купер» резко затормозил на проезжей части, и Дениэл изумленно уставился на потерпевшую, не веря своим ушам.

– Нет, нет, вы все не так поняли! – Замотала головой индианка. – Стив бы никогда… Он ни за что бы… Боже, мы просто поссорились! Он всего лишь мужчина! Когда девушке нравятся его ласки, он продолжает! Но есть грань, которую Стивен Роджерс не захотел соблюдать, и мой ультиматум не сработал. Я не смогу больше с ним видеться, потому что он требует от меня того, чего я дать ему не в силах. Это ужасно ущербно…

Индира расплакалась вновь, не в силах пережить страдание и обиду.

– Значит, он не … – Попытался уточнить Дениэл, но запнулся на определении. – Не угрожал тебе? Не делал больно?

– Только душевно, – пробормотала плачущая красавица. – Мы ругались, он наговорил кучу плохих вещей о моих традициях, семье и роде, о рамках приличия, которые я обязана соблюдать в силу нашей веры. И я поняла, что ничего больше не изменится, Стив не сможет принять меня всю целиком. А значит, и смысла нет дальше продолжать отношения, я и так оставила у него свое сердце.

– Милая, в этом весь Стив, – с болью в голосе проговорила Алекса. – Он не хотел делать тебе плохо, более того, вероятно, он даже не понял, что сделал не так. Стивен живет своими ощущениями, как любой из нас. И он просто пытался любить тебя, как умеет. Мне очень жаль, что ваши вселенные не смогли подружиться.

На ее словах Индира разрыдалась с новой силой.

Вскоре «Купер» встал возле знакомого переулка, в котором располагался «Синий Слон». Девушки выбрались наружу, а вслед за ними вышел и Дениэл.

– Я останусь с ней, ладно? – Проговорила Алекса тихо, чтобы не услышала подруга, стоявшая неподалеку. – Ей сейчас нужна поддержка.

– У нее есть родители, – так же тихо ответил он.

– Санджит только порадуется, что все кончено, ты же знаешь. Родители в таких делах – плохая поддержка. Не переживай за меня, я вызову такси.

– Почему такси, Алекса? – Возмутился Дениэл. – Позвони мне, я заберу тебя!

Но девушка лишь взглянула на него с сожалением и, поцеловав в теплые губы, вернулась к подруге. Еще поссориться не хватало на почве того, кто на чем поедет домой.

Обнявшись, они вошли в кафе, где на заплаканную дочь тут же набросились наслаждавшиеся воскресным вечером родители. Индира в диалог не вступила, сославшись на плохое самочувствие, поэтому хозяева дома принялись допрашивать ее спутницу. Объяснив в двух словах ситуацию, свидетелем которой она не была, Алекса вырвалась из цепких лап Санджита Хукри к лестнице на второй этаж, где пристроились жилые комнаты. Там она шагнула за одну из дверей и оказалась в знакомом пространстве. Индира уже улеглась на застеленную алым парчовым покрывалом кровать и уставилась пустым взглядом в потолок, словно ей было все равно, что будет дальше.

– Все наладится, – прошептала Алекса и уселась на пол рядом с подругой.

– Я не смогу, – отрезала бесцветным голосом Индира. – Понимаешь? Стив хочет секса. Но я смогу заняться им лишь после свадьбы. Стив не желает свадьбы ни под каким предлогом. А я не смогу лишиться невинности без должных ритуалов. Все, круг замкнулся. Мне следует смириться, что я снова одинока. Только теперь еще и с дырой в груди вместо души. Поломанная и разбитая.

– Мне очень жаль, милая. Иногда случаются вещи, вынести которые очень сложно.

Так они и просидели некоторое время молча, пока, очнувшись от транса, индианка не соскользнула с кровати и не уселась рядом с подругой. В ее глазах заплясали искорки болезненного счастья, когда она оглядела Алексу с головы до ног, одетую в красивое платье мамы, мерцающее, темно-синее, с вырезом-лодочкой и коротким рукавом. Индира протянула к ней руки и провела по плечам, видимо, профессионально трогая ткань, но от комментариев к наряду воздержалась.

– Я так рада, что у вас с Дениэлом все чудесно! – Тихонько порадовалась она за пару. – Отец очень переживал, что он окажется таким же, как Стивен, особенно в свете последних событий, но я вижу, что у вас все в полном порядке.

– Не совсем, – выдавила из себя Алекса. – О каких событиях речь?

– Ты не знаешь? Ох, может, мне и не следует рассказывать тогда.

Но пойти на попятную у индианки не вышло. Гостья вцепилась в нее острым взглядом.

– Говори уже! – Выпалила Алекса гневно. – Начала – говори. Что ты знаешь?

– Дело в том, что папе не нравится новый сотрудник в цехе, – осторожно начала Индира, выбирая слова. – И не потому, что он плохо работает или не исполняет своих обязанностей, как раз наоборот. Рукастый, головастый, бог машин и повелитель техники. Просто он – женщина. Странная, демонически красивая, по словам папы, но ужасающая и властная. Они с Дениэлом не расстаются, ходят вместе на обед.

Алекса замерла, забыв делать вдохи. Вот и нашлась владелица цветочных духов.

– Беловолосая? – Уточнила она на всякий случай.

– Как ты догадалась? – Округлила глаза подруга.

– Не важно, продолжай.

Словно губка, она впитывала каждое слово о внезапно нашедшейся конкурентке.

– Мне кажется, это «бывшая» Дениэла, которая помогала выбирать Стиву машину, – сообщила хозяйка комнаты. – По крайней мере, их описания совпадают. Папа возмущается, что Дениэл так много уделяет ней внимания, хотя у него есть ты. Я слышала, как он маме рассказывал.

Значит, «бывшая». Да, глупо думать, что Дениэл был девственником до нее. Конечно, у него была личная жизнь, и, судя по его внешним данным, он имел право на самых лучших девушек города. Но Алекса полагала, что с тех пор, как она появилась в его окружении, все осталось в прошлом. К тому же, они столько прошли вместе, что казалось, будто являются двумя гранями единого целого! Но не тут-то было.

Интересно, была ли связана эта странная блондинка с кольцом, которое Алекса нашла недавно в кармане возлюбленного? Это было похоже на правду, потому что огромный камень совсем не вязался с характером Алексы, она любила что-то менее строгое и более утонченное. Неужели Дениэл купил его этой белой женщине? Боль острыми шипами снова расцвела в ее сердце, и Алекса не удержалась от тяжелого вздоха.

– Очевидно, мы с тобой в похожих ситуациях, и неизвестно кто кого должен поддерживать сейчас, – проговорила Индира, заметив реакцию подруги на новость.

Девушки обменялись полными боли и сострадания взглядами и, обнявшись, тихо расплакались на плечах друг у друга.

69

Все снова сложилось не по сценарию. Еще полгода назад Дениэл бы ругался и искал виноватых, но теперь точно знал, что виновник сложностей его жизни лучше всего виден в зеркале. Чему-то он должен был научиться, что-то понять, прежде чем все получится. Но что – он не имел ни малейшего представления.

Казалось бы, все просто: место, время, обстоятельство. Но всякий раз, когда он принимал решение сделать предложение Алексе, все шло наперекосяк. Вот и сегодня все сломалось, и разум так хотел обвинить в этом беспечного Роджерса, который выбрал для своего натиска на невинную девушку именно этот день! Но Стив был не причем, более того, неплохо было бы позвонить другу и спросить, как он переживает разрыв с той, которую полюбил всем сердцем. Однако Дениэл не мог, считая свою трагедию самой крупной из всех, что можно было придумать.

Вертя рулем «Купера» и выливая гнев в педаль акселератора, он вел себя за «баранкой» не очень дипломатично, нарушая за раз по три правила дорожного движения. Штрафы же за подобное безрассудство придут на имя ничего не подозревающей о его переживаниях Мелани Траст. Не сильно беспокоясь о собственной безопасности, он выплескивал эмоции на дорогу, водителей, мир в целом. Наконец, выйдя на прямую трассу, ведущую из Сан-Франциско на север, Дениэл понял, что он уже был здесь. Словно в какой-то давний экзамен, который он завалил однажды, складывались теперь неконтролируемые им обстоятельства. Именно эти чувства и эти мысли он уже испытывал: отчаяние, злость, безвыходность, желание искать виноватых. И тогда начали сыпаться стены осколками мелкой белесой штукатурки, словно бабочки, порхающие в воздухе, разбиваться лампочки, постепенно погружая мир в кромешную тьму…

Что же это было? Дениэл не знал. Но ощущал горькое разочарование, словно нарушал обещание, данное когда-то самому себе. Самое главное обещание. Словно забыл нечто жизненно важное.

На ближайшей развязке он ушел на разворот и уже минуту спустя ехал назад к облачному городу, на который наваливались мутные синие сумерки. Он уже тысячу лет не был один, не подводил итог и не осознавал, ради чего идет вперед. Тогда в клинике он знал точно, что ему следует делать, и Алекса была едва ли не на первом месте в этих мыслях. Почему же сегодня та, ради которой он, не думая, рискнул бы жизнью еще один или тысячу раз, предпочла ехать от подруги на такси? Что он сделал не так? Где сбился?

Сан-Франциско встретил его красными пыльными ребрами моста «Голден Гейт», уходящего своими окончаниями в густой молочный смог. Стараясь не нагнетать обстановку с Алексой, он проскочил мимо поворота на Коламбус-авеню и ушел по автостраде на юг города. Там среди спальных районов, обнесенных жилыми кварталами, пристроился огромный дом четы Траст с безупречным газоном, зеркальной стеной главного входа и добрейшими хозяевами, отдавшими ему все самое ценное, что было в их жизни. Свою семью, работу, транспорт, жилье… Дениэл что-то упустил, забыв то, кем он был до них.

Кованые ворота щелкнули замком, впуская потерявшийся «Купер» домой. Он проскочил мимо отряда туй, подсвеченных трехплафонными фонарями, и юркнул мимо стены дома по подъездной дорожке вглубь двора.

Внутри гаража горел свет. Вокруг раскрытого капота «БМВ» бродил мистер Траст, одетый в простые спортивные штаны и облегающую футболку с длинным рукавом. Дениэл поставил краснобокого друга рядом с вальяжной черной машиной и выбрался наружу, ощущая себя в строгом костюме нелепо на фоне серых гаражных стен.

– Привет, Дениэл! – Улыбнулся отец его любимой девушки щетинистым лицом. – А где Алекса?

– Осталась в гостях у Индиры, – отозвался он, стараясь сдержать навалившиеся на этот счет эмоции. – Почему Вы здесь? Что-то случилось с машиной?

Вместо ответа мужчина усмехнулся и вручил ему горсть ключей, а сам полез под капот нашпигованной электроникой «БМВ».

– Вспомни, Дениэл, сколько времени вы с Алексой проводили в гараже в свое время, – произнес он откуда-то снизу, прикрытый жестяной крышкой. – Я хоть раз спросил у тебя, что случилось с моей машиной?

Выбравшись из утробы «БМВ», он одарил молодого человека лукавым взглядом, наполненным искорками любви.

– Простите, мистер Траст, – потупил взгляд гость гаража.

– Да, брось, я не к этому. Я к тому, что жизнь – это и есть копаться под капотом исправного автомобиля. Но ты, похоже, совсем забыл, что это такое, и чем-то расстроен. Расскажешь?

Дениэл ссыпал ключи на ободок капота и глубоко вздохнул. После чего направился к багажнику «Купера», достал одну из своих футболок, которые возил с собой на всякий случай, и переоделся, готовый присоединиться к никому не нужному ремонту. Однако наткнулся на заинтересованный взгляд мистера Траста, требующий ответа.

– Не хотел бы обременять Вас своими проблемами, – сдержанно доложил Дениэл.

Собеседника смерил его продолжительным взглядом и, казалось, потерял интерес к разговору. Он снова всучил ему те же самые ключи, после чего, полез куда-то под защитный чехол двигателя, разбирая по ходу «БМВ» на болты.

– Знаешь, однажды в моей жизни появился один очень хороший человек, – вдруг начал мистер Траст. – Он был искренним и открытым, когда мы все погрязли во лжи. Был живым, когда мы боялись даже шелохнуться, дабы никто не догадался, что мы живые. Он не смущался быть смешным, когда мы все ходили с каменными лицами и строили из себя важных птиц. Он говорил честно, когда это было неуместно, но ни за что не хотел предавать себя или своих близких. Даже выжил, когда не должен был. И теперь он стоит передо мной и заявляет, что не хочет обременять меня своими проблемами. Как ты думаешь, что я ощущаю при этом?

– Полагаю, недоумение, – усмехнулся Дениэл, игнорируя жар на щеках. – А как Вы считаете, что чувствует этот человек, слушая в свой адрес незаслуженную лесть?

– Полагаю, смущение и полную утрату уверенности в себе, – вернул ему назад усмешку мистер Траст. – Рассказывай, Дениэл, что стряслось, раз ты так сильно сломлен, что не ощущаешь собственной ценности.

Собравшись с силами, он решил признаться будущему тестю в своей череде провалов, словно протянуть Алексе кольцо было гораздо более сложным делом, чем поставить на ноги транспортный цех.

– Я никак не могу улучить момент и сделать предложение Вашей дочери, – произнес неудавшийся жених с изрядной долей самобичевания.

Взгляд искристых карих глаз был ему ответом, и Оливер снова скрылся под капотом.

– Дай бог, Дениэл, чтобы это была самая большая проблема в твоя жизни, – пожелал он, и удивительное расслабление почувствовалось в плечах, словно с них упала гора. – Неужели это настолько сильный провал, что ты опустил руки по всем фронтам?

– Нет, не настолько, – выдохнул он и улыбнулся в бороду. – Просто дело не продвигается ни на дюйм, и мне кажется, что я подвожу этим кого-то еще, кроме себя. Абсурд, правда?

– Нет, если ты это чувствуешь, – абсолютно серьезно заявил глава корпорации. – Кого ты этим подводишь? Меня? Или кого-то еще?

– Алексу, – догадался Дениэл.

Картинка сложилась. Конечно, было ужасным неуважением к девушке жить с ней под одной крышей, спать в одной постели, улыбаться ее родителям, но при этом не взять на себя ответственность за ее будущее, достаток, безопасность. Как она ощущала себя в одиночестве, пока мужчина занимался обустройством своего детища? И почему она вдруг перешла на задний план на фоне работы? Совсем как когда-то пожарная команда его отца стала тому ближе собственной семьи. Похоже, Дениэл снова потерялся в приоритетах.

Он потер бороду и ощутил излишне горячую кожу под ней, вероятно, покрытую малиновыми пятнами стыда и трусости.

– Спасибо Вам, мистер Траст! – Воскликнул он, и бросился трясти ладонь старшему мужчине, что давалось с трудом из-за бренчащих в руках ключей.

– Не за что! – Просто пожал плечами тот. – А теперь помоги мне открутить эту штуковину, мне дико интересно, что под ней скрывается.

Когда Дениэл, сжав под мышкой кулек из пиджака и белой рубашки, поднялся в комнату, Алекса уже спала. Он не услышал, как девушка приехала домой на такси и вошла в поместье с западного входа, но не сомневался, что она там, ведь часы показывали уже половину одиннадцатого. Мужчина сбросил лишнюю одежду на стул и, приняв душ, забрался к ней под одеяло, безмерно счастливый и наполненный. Приблизившись к ее лицу почти вплотную, Дениэл заметил легкую припухлость и покраснение веки. Алекса плакала, это точно, и без его содействия тут наверняка не обошлось.

Очень нежно он провел ладонью по ее щеке, и девушка отозвалась вздохом, прерывистым и горьким. Как он мог забыть о ней?

– Я люблю тебя, – прошептал он и, поцеловав нежные пунцовые губы, прикрыл глаза, готовый уснуть.