Текст книги "Краски. Путь домой. Часть 5"

82

Он точно запомнил инструкцию по очарованию понравившейся женщины, тут ошибки быть не могло! Смелость, настойчивость, уверенность в себе. Все было при нем! Одернув футболку и поправив шевелюру в сотый раз, он позвонил в знакомую квартиру.

Дверь открылась, и за ней оказалась она с радостной улыбкой и живым интересом к его персоне, как обычно. Пока женщина выслушивала причины визита, ее изящные ручки теребили тонкую ткань халатика, скользили по блестящему цветастому атласу, расправляя редкие складочки на подчеркивающем каждую выпуклость ее потрясающего тела материале. Он нес какую-то ерунду, описывая нелепый сверток в руках. А потом попросился войти, что было нечасто в их отношениях. Хозяйка квартиры без малейшего удивления отошла в сторону, освобождая проход, словно подобное было каждодневной нормой. Посетитель продвинулся в привычную гостиную, разглядывая по пути вещи, которые он видел уже сотню раз, и обдумывая дальнейший план.

Мастерство владения словом никогда не было его коньком. Он бы даже толком не смог объяснить, что двигало им изнутри, какие чувства, эмоции? Он и названия им толком не знал. И даже не предполагал, что когда-нибудь эти названия понадобятся. Впрочем, они и не пригодились.

Повинуясь ее гостеприимству, он уселся на диван и кивнул, когда женщина предложила чай. Зачем, он пока не понял, вероятно, попросту тянул время, потому что вкус чая, каким бы он ни был по содержанию и наполнению, он так и не оценил, предпочитая по жизни воду со льдом. Но она предложила чай, а не что-либо другое, и он согласился.

Пока закипал чайник на узкой двухконфорочной плите ее кухни-студии, женщина присела рядом с гостем. Она болтала о каких-то неважных вещах, вроде даже интересовалась его делами, а руки ее при этом играли с кончиками волос, наматывая светлые локоны на пальчик и распуская его вновь. Боже, до чего она красивая! Несмотря на возраст, кожа все еще была гладкой, лишь возле глаз искрилась тонкими лучиками счастья, когда та улыбалась душевно и открыто. Пухлые губки то собирались в сладкий фрукт, то растягивались в игривую дорожку улыбки, так любимой им в любых проявлениях женщины, а улыбалась она часто.

Смелость, настойчивость, уверенность в себе. Он все помнил, читал язык ее тела. Чайник кипеть не спешил. Только сейчас, когда их единению никто не мешал, а все его внимание было направленно исключительно на нее, он вдруг понял, что она очень плавно приближается к нему, двигаясь на диване. Уж слишком плавно, но ошибки тут быть не могло, его чувства прикоснуться к объекту вожделения были взаимны.

Смелость. Он вдруг отбросил трусливые мысли и взял женщину за ладонь. Щеки при этом вольном жесте вспыхнули пламенем, но он решил не обращать внимания на жар. Ее улыбка модифицировалась во что-то томное, блаженное, и гость решил двигаться дальше. Он пропусти свои грубые пальцы между ее нежными и податливыми, наслаждаясь ответной реакцией своей плоти к человеку, которого любил уже много лет. Сердце стучало где-то возле горла, почти душило, но он не обращал внимания на нехватку кислорода, полностью утонув в ясных синих глазах блондинки. Боже, она невероятно красивая!

Настойчивость. Не сводя глаз с милого лика, он приблизился губами к ее, оставив лишь дюйм ей для самостоятельного преодоления. И она сократила это расстояние, поддавшись порыву чувств. Это был самый сладкий поцелуй в его жизни! Казалось, от счастья трепетала каждая клеточка тела! Пел весь организм без разбора на органы и части.

Женщина выпутала кисть из плена и, забравшись сверху на его крепкое мужественное тело, обхватила шею обеими руками, прижимая к себе. От такой смелости все его желание, доселе разливавшееся по телу яркими всполохами искр, сконцентрировалось огромным светящимся солнцем в паху, поднимая небывалую эрекцию. Он заерзал, ощущая смущение и неудобство из-за своей физиологии.

Уверенность в себе. Он уже ничего не терял. Смысла не было скрываться сейчас, когда любимая женщина сидела сверху него, отделяемая от его тела лишь тонкой тканью одежды. Стоп, как он лишился своей футболки? Не важно. Ее теплые ладони скользили по его груди, поднимались к шее, щекам в тощей щетине, и снова опускались на торс, лаская все тело. Полы ее халатика раскинулись, обнажая стройные ноги, и гость, осмелев, притянул женщину к себе за бедра, прижав к разбухшему органу.

Разум покинул его. Странный гул заполнил каждый уголок головного мозга, словно реактивный двигатель, снося звуковой волной все на своем пути. Их тела переплетались все крепче, руки становились все смелее, и вот ему уже стал мешать ее тонкий халат, под которым оказалась невесомая комбинация. Разглядев на ее груди мягкое черное кружево, он лишился остатка мозга и настойчиво потянул пояс халата, стараясь развязать скользкую змею из атласа.

Гул стал почти оглушительным. Он пробирался теперь в каждую клеточку его тела, вибрировал в зазорах между атомами, подогревал страсть. Он скользнул губами по ее шее, упиваясь гладкостью кожи. Кто бы знал, чем закончится поход в гости на этот раз?!

Вот гул начал сменяться свистом, а затем и шипением. Красавица в его руках встрепенулась, оторвавшись от нежных поцелуев, и воскликнув сдавленно: «чайник!» бросилась к плите, оставив объект ласок на диване.

Тело вибрировало от страсти. Руки дрожали, сердце хотело выпрыгнуть из груди. Он окинул глазами свое тело и понял, что положение его крайне жалкое. На спортивных светло-серых штанах расползлась внушительная лужа понятного назначения.

– Черт, – прошипел он, сгорая от стыда.

Он нашел свою футболку рядом с диваном и постарался прикрыть ею свидетельство своего эпичного провала, когда его ладони вновь оказались в ее. Она убрала футболку и, оценив масштабы катастрофы, мягко улыбнулась.

– Ничего страшного, идем со мной.

Женщина потянула его за руку в ванную. Там ему вручили белое пушистое полотенце и лишили остатков одежды властным: «раздевайся!»

Сперва он подумал, что не сможет раздеться при ней вот так, без прелюдий и под ярким светом ламп, но вдруг понял, что это все бред. Смущение испарилось, и он скинул остатки одежды, оставшись перед ней нагишом. Выдержав внимательный восхищенный взгляд женщины, он дождался, пока его отпустят в душ, и только там под струями бьющей в его тело воды понял, что произошло только что.

Все три качества, которые были так нужны для уверенного шага навстречу желанной женщине, растаяли в горячих потоках, а им на смену пожаловали смущение, страх и липкое чувство вины. Что он натворил?!

В ярде от него за шторкой, принимая указания следовать выбранной программе, пискнула стиральная машинка, после чего дверь в ванную открылась и, выпустив хозяйку, затворилась вновь. Гость остался наедине со своими мыслями. Тонкий вой вырвался из горла, минуя голосовые связки, дающие вполне себе мужественный бас. Стало безумно страшно за их совместное будущее. Что же дальше? Как быть? Что он может дать этой женщине? Родители будут в ужасе от их отношений.

Распрощавшись с остатками физиологической жидкости, он выключил воду и отдернул шторку. Ванная комната была пуста. На машинке, крутящей в своей утробе свидетельство его позора, лежало белое полотенце, которое он и обернул вокруг бедер. Хуже уже некуда, он облажался по всем фронтам. Оценив свой жалкий вид в зеркале, гость вернулся назад в гостиную, разбитый и уничтоженный.

На столе его уже ждал изящный фарфоровый сервиз. Кружки с чаем, вазочка с печеньем, сахарница и премилый молочник со сливками. И он – в полотенце вокруг бедер.

– Присаживайся, – улыбнулась она, указывая на стул, но ни один мускул не пошевелился на его теле.

Женщина оставила суету и наградила его продолжительным взглядом, после чего приблизилась вплотную. Ниже него почти на полголовы, утонченная и воздушная, она вдруг стала непривычно серьезной и собранной.

– Нил, послушай, – начала она без тени улыбки, и мороз пробежал по его спине от ее тона. – Ты невероятно хороший мальчик. И очень мне нравишься. Но мне нечего тебе дать! Однажды ты захочешь семьи, детей, достижений.

– Все дело в этом? – Вспыхнул он. – Не нужны мне никакие блага цивилизации! Это все из-за моего возраста?

– Не только. Это больше из-за моего возраста, дорогой. Мне сорок семь. Тебе – восемнадцать.

– Детские отговорки. Я вижу, что Вы тянетесь ко мне миссис… Изабелла! – Отважился он впервые назвать ее по имени, и женщина вскинула брови при этом наглом жесте. – Почему Вы не дадите мне шанс?

– Хотя бы потому, что ты называешь меня на «Вы», – игриво улыбнулась она, поглаживая его грудь.

Перехватив ее руки, Нил прижал ее к себе и замер в дюйме от ее губ. Внимательный взгляд синих глаз был полон интереса к его дальнейшим действиям. Что дальше? Сообщить родителям о своем выборе? Мама особо не удивится, похоже, она догадывалась о его чувствах еще со времен совместной прогулки в торговом центре. А вот отец его выпорет, как однажды в детстве – за разбитую соседскую машину. И будет прав.

Но Изабелла – не машина, черт их всех дери!

– Я готов нести ответственность за наши отношения, – самоотверженно выставил он вперед грудь, и женщина, рассмеявшись, наградила его легким поцелуем.

– Нил, я не смогу. У меня будет ощущение, что я ворую твою молодость в угоду своего эго. Как ты видишь нас на людях? Ты только закончил школу!

– Причем тут школа? – Нахмурился он, прекрасно понимая, причем. – Меня не волнует мнение людей. Разве что… Твое. Белла, что ты думаешь обо мне?

Он едва не погиб от собственной наглости, но, похоже, только так можно было пробить сердце подруги матери. Сжав женщину в крепких объятиях, чтобы та не сбежала от ответа, Нил уставился на ее дрогнувшее от страха лицо серьезным взглядом. Казалось, теперь и она начала осознавать, что они натворили. Вместе.

Потихоньку Изабелла растеряла всю легкость бытия. Она сжалась в комок в его руках и прикрыла веки, став в одночасье слабой, маленькой, беззащитной. Сердце билось в груди, пропуская удары, но он не намерен был так просто сдаваться. На кону стояла их совместная судьба.

Пока его избранница молчала, собирая мысли в слова, парень тоже обдумывал свои последующие шаги. Во-первых, необходимо сообщить родителям о своем решении. Пусть его не поддержат, а может, даже осудят или придумают наказание, он уже совершеннолетний, а поэтому имеет право распоряжаться собственной жизнью. Во-вторых, стало ясно, что обучение в институте, о котором так мечтала мать, сейчас не влезает в его планы. Гораздо важнее было найти работу, чтобы стать полноправной главой их новообразовавшейся семьи. Но сначала ее ответ.

– Скажи, – прервал Нил затянувшееся молчание.

– Я не представляю нашу совместную жизнь, – прошептала женщина, и из ее прикрытых глаз полились слезы. – Равно, как и не представляю свою жизнь без тебя. Это безумие! Боже, что же ты делаешь со мной?

Большего было и не нужно. Он обхватил ее за плечи и прижал к себе, осознавая ответственность, сладкой мукой легшую на его юные плечи. Но, несмотря на то, что все его неокрепшее мужское нутро сжалось в тугую пружину перед самым важным шагом в жизни, одновременно с этим любящее сердце вдруг расслабилось и затопило тело негой и счастьем. Она на его стороне! Это самое главное.

– Люблю тебя, – прошептал Нил, сам едва не плача от охватившего его трепета. – Я рядом, теперь все будет хорошо.

83

Упругий воздух города пытался выдуть ее из седла, и Алекса покрепче прижалась грудью к бензобаку. Она выкручивала ручку акселератора, наслаждаясь ревом спортбайка, и неслась по утренним улицам счастливая и приятно возбужденная. То ли свобода от Университетской волокиты сняла гнет с ее крыльев, и те распустились за спиной белоснежным полумесяцем, то ли сообщение о помолвке Стивена и Индиры растопило ледяную стену волнения, что ждет близких друзей дальше. Но, подумав, она решила, что причина прекрасного настроения была в другом. Девушка снова обрела себя, а вместе с этим и любимого человека. Ну, и кольцо.

Последнее всплыло в памяти, пока всадница летела на белом коне навстречу любимому. Оно лелеяло сердце мыслью, что проблемы внутри пары оказались надуманными и не стоящими вложенных в них слез и нервов. Все обстоятельства, что складывались не в пользу Дениэла, оказались лишь случайными совпадениями, придуманными для того, чтобы проверить ее уверенность в нем. Теперь Алекса точно знала, что сомневаться в любимом нельзя ни под каким предлогом, ведь на вере в его достойность, как оказалось, строились все отношения внутри их маленькой семьи. Прекрасная проверка качества ее любви перед предстоящим торжеством!

Разговор о Лорейн был недлинным. Дениэл описал все обязанности новой сотрудницы, ее рабочие качества и послужной список, способности к вождению и невероятную тягу к технике, ответственность, скрупулезность, внимание к мелочам, которое граничило с придирчивостью, и закончил все эти дифирамбы выводом:

– Но она совсем некрасивая, Алекса! Абсолютно! Более того, я даже не стал бы оценивать ее красоту, если бы не пришлось рассказывать о ней тебе! – Он притих, под внимательным взглядом своей невесты, и тут же поспешил оправдать свой неуважительный выпад в адрес мисс Калиота: – Нет, вероятно, кому-то такой типаж девушки может нравиться – не зря же у нее имеется вполне приличный жених – но не мне! Я вообще никого не вижу, кроме тебя!

И Алекса поверила. Именно таким она и знала своего Дениэла: искренним, серьезным и прямолинейным – ничего не изменилось.

На низких оборотах она миновала последний поворот перед целью и въехала в распахнутые металлические ворота промышленной зоны недалеко от портовых складов. Ее уже ждали две фигуры, стоявшие друг от друга на приличном расстоянии на всякий случай, и Алекса хмыкнула в забрало шлема.

Первая фигура была родной и надежной, облаченной в деловой костюм и черную рубашку, бородатая и улыбчивая. А вот вторая – его полной противоположностью. Маленькая, хрупкая, бледная и уставшая, словно запертый под землей на долгие годы узник, беловолосая и, как показалось мельком Алексе, белоглазая, словно обитавшее всю жизнь в пещерах насекомое. Как гармоничное сплетение ангельского и демонического, эти двое, насколько знала Алекса, составляли прекрасный бизнесс-дуэт, эффективности которого поражался даже Санджит Хукри. Не имея возможности разглядеть спутницу Дениэла подробно, девушка отвернула от замершей на входе в здание пары в сторону припаркованного «Купера» и встала рядом с краснобоким другом, приглушив двигатель.

Стянув с головы шлем, всадница рассыпала эффектную каштановую шевелюру по плечам и обернулась на встречающих.

– Боже, она белая! – Пискнула та, которая должна была быть той самой Лорейн Калиота, и, раскрыв широко светло-голубые глазищи, поспешила в сторону гостьи.

Наездница не сразу сообразила, что имеет в виду это странное существо, но потом догадалась. «Ямаха».

Походка помощницы Дениэла больше напоминала богомолью, до того высокий был каблук для столь хрупкого создания. Белоснежные волосы развевались на океаническом ветру, треплющем штанины белых кюлотов вокруг ее худых щиколоток. Она доковыляла до парковки по усыпанному песком и гравием разбитому асфальту и вцепилась бесцветным взглядом в Алексу. Девушка невольно поморщилась, до чего странной оказалась та, к которой еще совсем недавно она вздумала приревновать Дениэла.

– Боже, боже! Белый «Ямаха Эр-один»! – Причитала она. – Ты позволишь?

Девица протянула к ее транспорту жемчужно-белые тощие ручки с огромными искусственными ногтями в белом маникюре, но замерла в дюйме от матового бензобака, ожидая разрешения. Алекса кивнула и отступила от своего мотоцикла, ныряя в объятия подошедшего к девушкам Дениэла.

– Наконец-то, ты приехала! – Промурчал он, одарив поцелуем, и первым делом познакомил спутниц: – Алекса, это мой личный помощник, Лорейн Калиота. Лорейн, это моя невеста, Александра Траст.

– Очень приятно, Александра Траст, – отозвалась белесая работница, не сводя глаз с коня. – Он потрясающий! Никогда ничего подобного не видела! Боже, боже! Я теперь ночами спать не буду!

Влюбленные рассмеялись в унисон над очарованной мотоциклом Лорейн, и Алекса протянула бывшей потенциальной конкурентке ключи от агрегата.

– Ты серьезно? – Не поверила Лорейн, хлопая глазюками в белых ресницах и приоткрыв узкие голубоватые губы.

– Справишься? – Лишь усмехнулась Алекса. – Он резвый!

– Не резвее «Ниндзя»! – Парировала дрожащая от восторга собеседница и, лукаво глянув на шефа, спросила: – Мистер Кентмор, позволите отлучиться на десять минут?

– Только на десять! – Предупредил ее Дениэл, пригрозив пальцем, и белая бестия, взвизгнув от счастья, забралась в седло.

Проводив взглядом неравнодушную до техники девицу, они в обнимку двинулись к раскрытым дверям цеха. Невдалеке от родного «Купера» стоял темно-зеленый «Форд» мистера Хукри, а рядом с ним ярким пятном прилегла к земле плоская молочная «Мазда».

– Это ее? – Указала на вычурную тачку Алекса, и мужчина кивнул.

С такой любовью к белому цвету могла посоревноваться лишь с любовь ее мамы к синему. Жгучая брюнетка, не отдававшая предпочтения никакому конкретному цвету, разве что – черному, пожала плечами, позволяя разным людям быть разными.

Поигрывая восхитительным кольцом с тигровыми лилиями, она вошла в цех вслед за своим спутником. Высокие потолки помещения усиливали какофонию звуков, раздававшихся со всех углов, но вот, завидев Алексу, рабочие притихли, уставившись на незнакомку, а откуда-то из-под приподнятой кабины фуры раздался недвусмысленный присвист.

– Джентльмены, прошу Вашего внимания, – громко и властно окликнул всех Дениэл. – Моя невеста Александра Траст, по совместительству конструктор-изобретатель этого скромного учреждения. Надеюсь, наши дерзкие планы о проектной мастерской воплотятся в жизнь.

Услышав статус гостьи, работяги попрятали взгляды в срочной работе, и Алекса приятно изумилась непоколебимому авторитету ее мужчины на своей фирме. Значит, вот каково быть женщиной генерального директора!

Пара поднялась по шаткой железной лестнице на второй этаж, опоясывающий цех по периметру высокими трубчатыми перилами, и направилась к распахнутым офисным дверям. Минуя один из открытых проемов, Алекса разглядела внутри Санджита Хукри со своим зятем Ракешем и поспешила поздороваться.

– Здравствуй, убийца моей тихой размеренной жизни, невеста нарушителя моего старческого спокойствия! – Проворчал индус, но тут же улыбнулся и потянул к ней руки для объятий. – Поздравляю вас с Дениэлом! Это очень важный и ответственный шаг!

– И я Вас поздравляю с помолвкой дочери, мистер Хукри! – Порадовалась в ответ Алекса. – Долгожданное событие вскоре посетит Ваш дом.

– Молчи, это недоразумение какое-то! – Вздохнул мужчина. – Но я рад, что они счастливы. В конце концов, Стивен не самый плохой представитель вашего убогого племени, по крайней мере, он обещал прочитать все священные писания, что я ему дам. А дам я ему абсолютно всю духовную литературу, что есть в нашем доме, а какой нет, прикуплю, можешь не сомневаться!

Рассмеявшись, девушка покинула их кабинет и вошла в обитель своего будущего мужа. Пространство оказалось весьма обширным, светлым, но строгим, скудным на мебель и излишества. Возле правой стены возвышался трон руководителя цеха, а напротив него лицом друг к другу были оборудованы два рабочих места для девушек.

Алекса приблизилась к тому столу, что стоял пустующим в идеальном порядке, догадавшись, что теперь это ее резиденция механического волшебства со свободным графиком, ни в какое сравнение не шедшее с конурой для преподавателей в Университете. Воистину, забирая что-то важное и большое, судьба всегда дает взамен нечто гораздо более подходящее, следует лишь набраться терпения, чтобы дождаться этого, и внимания, чтобы разглядеть.

За ее спиной раздался стук каблуков: в кабинет вошла светящаяся от счастья Лорейн, лицезреть которую Алексе теперь предстояло довольно часто. Гонщица сдала ключи владелице транспортного средства, а сама уселась довольная за стол напротив нее.

– Это потрясающий аппарат! – Восхищенно выдохнула мисс Калиота, и от радостной улыбки стала, кажется, немного симпатичнее. – Вот бы Джордану дать погонять, он фанат утонченных машин! Что скажешь, Александра?

– Алекса, – поправила ее девушка и кивнула, соглашаясь с предложением.

Искренне улыбнувшись странной беловолосой деве, она вдруг подумала, что при должном желании они с Лорейн вполне могли бы стать подругами.

Осталось только привыкнуть к неординарной внешности сотрудницы цеха.