Текст книги "Неизвестный Пири"

Фредерик Кук

О докторе Куке в нашей книге сказано уже немало. В 1891–1892 годах в Северо-Гренландской экспедиции он в буквальном и переносном смысле слова поставил своего начальника на ноги, остался его заместителем на базе в Китовом заливе, когда двое смельчаков совершали свой бесстрашный рейд к восточному побережью Гренландии, освоил местный язык и завоевал своим добрым отношением к аборигенам их симпатию и дружбу. Столкнувшись с чрезмерным эгоизмом Пири и несправедливостью с его стороны, доктор отказался участвовать во второй экспедиции в Гренландию, но из чувства профессионального долга пошел на «Эрике» «спасать Пири». Сейчас, в декабре 1906 года, Кук вежливо хвалил прославленного героя. Впрочем, читатели помнят крайне жесткие комментарии доктора Кука в адрес Пири, появившиеся в 1913 году в книге «Мое обретение полюса». Как сложилась судьба врача из Бруклина?

В 1897 году он присоединился к бельгийской антарктической экспедиции Адриена де Жерлаша на судне «Бельжика». Капитаном шел Жорж Лекуант, а старшим помощником – 25-летний норвежец Руал Амундсен, имевший в то время весьма скромный опыт двух арктических походов на китобойных судах. На «Бельжике» находилось 19 человек пяти национальностей.

В январе 1898 года «Бельжика» вошла в антарктические воды. В начале марта, когда летнее тепло в этих южных широтах иссякло, судно угодило в тиски ледяных полей. Руал Амундсен отметил: «…теперь весь экипаж корабля очутился перед возможностью зимовки здесь без соответствующей зимней одежды, без достаточного продовольствия для стольких людей, и даже ламп было так мало, что их не хватало по числу кают. Перспективы были действительно угрожающие».

Два человека за время плавания погибли, двое сошли с ума, почти все болели цингой. В этих критических условиях Фредерик Кук проявил себя безупречным профессионалом. По выражению Роланда Хантфорда, он «существенно опережал состояние медицины того времени».

Цинга свалила и начальника, и капитана, причем оба были так плохи, что написали завещания. Руководство перешло к Амундсену. Он рассказывает: «Доктор Кук и я, мы оба знали… что этой болезни [цинги] можно избежать, употребляя в пищу свежее мясо. Поэтому… мы провели немало трудных часов, охотясь за тюленями и пингвинами… Однако начальник экспедиции питал к этому мясу отвращение, доходившее до нелепости. Он не только отказывался есть его сам, но и запретил всей команде».

Став первым лицом, норвежец велел откопать туши. Все люди, включая де Жерлаша, с жадностью съели свои порции. Свежее мясо в рационе спасло несчастных – буквально через неделю экипаж «Бельжики» пошел на поправку.

Амундсен отзывался о Куке: «Он был единственным из всех нас, никогда не терявшим мужества, всегда бодрым, полным надежды, и всегда имел доброе слово для каждого… Мало того, что никогда не угасала в нем вера, но изобретательность и предприимчивость его не имели границ». С чувством удивления и восхищения великий исследователь повествует о роли Кука в избавлении корабля из ледового плена: «В один прекрасный день кто-то из нас заметил, что приблизительно в 900 метрах от судна образовалась небольшая полынья. Никто из нас не придал ей особого значения… Но доктор Кук каким-то образом увидел в этой полынье хорошее предзнаменование. Он высказал твердую уверенность, что лед скоро начнет ломаться, а как только он вскроется, эта полынья дойдет до нас, и он предложил нам нечто, показавшееся сначала безумным предприятием, а именно: прорубить канал сквозь 900 метров сплошного льда, отделявшего нас от полыньи, и провести туда “Бельжику”, чтобы, как только лед начнет ломаться, она сразу же могла использовать этот благоприятный момент…

Фредерик Кук (слева) и Руал Амундсен в антарктической экспедиции. Фото Фредерика Кука

Экипаж судна «Бельжика» пробивает канал во льду. Фото Фредерика Кука

За этой работой мы провели долгие утомительные недели, пока, наконец, не выполнили своего задания…

И вдруг произошло чудо – как раз то, что предсказывал доктор Кук. Лед взломался, и путь к открытому морю прошел как раз через нашу полынью. Радость придала нам силы, и на полных парах мы пошли к открытому морю…»

Бельгийское правительство высоко оценило заслуги американца. Он был награжден орденом Леопольда I степени – высшей наградой Бельгии.

В 1903–1906 годах Кук предпринял три попытки подняться на гору Мак-Кинли, расположенную рядом с полярным кругом на Аляске. Третья попытка увенчалась успехом; автор рад сослаться на свою книгу «Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу», рассказывающую об этих путешествиях.

Штурмуя заоблачную ледяную вершину, доктор мечтал о походе на Северный полюс, о чем хорошо знали его спутники. Мак-Кинли он назвал «Северным полюсом гор», а свою речь 15 декабря 1906 года в Национальном географическом обществе закончил словами: «Мы достигли нашего Северного полюса». В статье «Покорение горы Мак-Кинли», сравнивая трехлетнюю эпопею восхождения на Большую гору[160]160
  Русское название Мак-Кинли.


[Закрыть] с походом на Северный полюс, Кук говорил о последнем как о «прирученном приключении». Не совсем верно, ибо, кроме дороги от земли к полюсу, предстоит и возвращение, и именно оно в 1908 году станет для Кука самым трудным и опасным испытанием за всю его жизнь.

Гренландская практика; трагический опыт выживания в Антарктике; настойчивость и находчивость, огромная физическая сила и стальная воля, проявленные на Аляске, – вот с чем пришел доктор Кук на чествование знаменитого коммандера.

Два американца осуществили в один и тот же год захватывающие путешествия: Кук покорил Мак-Кинли, Пири, стремясь к полюсу, прошел сотни миль, чудом остался жив и, по всеобщему мнению, завоевал Самый дальний север – 87°06′. Кук – честен, Пири – лжив, впрочем, последнего никто не знает. И оба готовы идти к Северному полюсу.

Сам коммандер уверен: именно ему Соединенные Штаты поручили покорить Северный полюс и именно он должен совершить этот подвиг. Кук не разделяет эти пафосные мысли. Он убежден, что геройство – не государственная категория, оно – индивидуально. «Главное для меня заключается не в самом достижении цели, а в преодолении преград на пути к ней», – простая мысль, принадлежащая доктору.

В завоевании полюса Кук, в отличие от Пири, видит не перст судьбы и не веление родины, а нечто вполне реальное: «…великолепный, беспрецедентный подвиг – подвиг человеческого ума и плоти, в совершении которого я должен буду превзойти других. Едва ли мое тщеславие и жажда успеха превосходили честолюбие тех, кто добивается известности в бейсболе, состязаниях по бегу или другим видам атлетики».

Разная мотивация у двух претендентов. Пири даже в мыслях не допускает существование конкурента, Кук хочет выиграть соревнование.

1906 год для обоих полярников стал итоговым. Кук, поднявшись на Мак-Кинли, окончательно поверил в себя, познал вкус победы и полон решимости идти к Северному полюсу. Пири, опробовав новую систему вспомогательных отрядов и получив медаль Хаббарда из рук президента, воодушевлен и горит желанием достичь, наконец, своей заветной цели.

Кажется, что ситуация, сложившаяся в конце 1906 года, гибельна для Кука. Он не может не идти к полюсу и, отправившись на полюс, с большой вероятностью достигнет его. Успех Кука неприемлем для Пири, и почти наверняка он оболжет соперника, если тот опередит его. Оболжет легко и убедительно, и это бесстыдство станет всего лишь небольшим довеском к прочим его грехам. Боссы поддержат. Им – умным, богатым и властным – останется лишь следить за буйным птенцом, направляя его, а то и придерживая, чтобы он ненароком не навредил себе.

Читатель возразит: но Кук может и не дойти до полюса. Конечно, это так. Однако позиция автора книги состоит в том, что Пири открыть Северный полюс не по силам, а Куку это сделать почти легко. У него есть алгоритм, и в 1907–1908 годах он блестяще реализует его.

Декабрьская церемония в Национальном географическом обществе будто предвосхитила те трагические события, которые разыграются через 3 года. Полный энтузиазма и жизненной энергии рассказ Кука о покорении Северного полюса снова будет прерван друзьями Пири. Но сам коммандер предстанет уже не обаятельным и лояльным, а взбешенным и бесконечно далеким от чести.

Кук придет на полюс 21 апреля 1908 года. Пири якобы достигнет примечательной точки 6 апреля 1909 года. «Несправедливость», состоящая в том, что он – второй, разъярит коммандера, и вслед за телеграммой, гласящей, что звезды и полосы вбиты в полюс, он отправит еще одну, где, употребив свои крылатые слова «золотой кирпич», безапелляционно заявит, что Кук морочит публику.

Пири исполнится 53 года, Куку – 40. У коммандера скверный, заносчивый характер, доктор – приветлив и интеллигентен. У одного в запасе победа в Гренландии и последующая безвыигрышная борьба со льдами, у другого 17 лет полярного стажа и триумфальные победы одна за другой.

Убедить американцев в том, что Пири покорил полюс, а доктор Кук не сумел этого сделать, сторонники Пири не смогут. Для того чтобы недоверчивые соотечественники поверили в сверхъестественное, потребуются не отчеты соперников о ледовых маршрутах, а нечто посущественнее – сногсшибательное, убийственное. Много пакостей пойдет в ход, и главной из них станет афера – «Кук не был на Мак-Кинли».

Травля, слежка, угроза жизни обрушатся на Кука. Защититься он не сможет, и, к всеобщему позору, в декабре 1909 года – через 3 года после награждения Пири за несуществующий рекорд медалью Хаббарда – Кука назовут мошенником века, а на голову коммандера водрузят венок открывателя Северного полюса.

Доктор Кук инкогнито скроется за границей. Через год, придя в себя, вернется на родину и начнет неравную борьбу с Арктическим клубом Пири. Доктора представят сумасшедшим, посадят в тюрьму, он умрет в бедности, не отказавшись от своих двух бесподобных, небесных побед – в 1906 и 1908 годах, на Мак-Кинли и на Северном полюсе.

Глава 13. Тревоги и страдания. 1907 год

Через год после победы на Мак-Кинли благосклонная судьба свела доктора Кука с Джоном Брэдли, азартным охотником, совладельцем одного из престижных игорных заведений Америки – «Бич Клаб» в Палм-Бич, Флорида. В декабре 1906 года Брэдли, вернувшись из Монголии с очередными охотничьими трофеями и будучи членом Клуба исследователей, президентом которого, как помнит читатель, был Фредерик Кук, принялся обсуждать со знаменитым путешественником возможность поездки на Север и в конце концов обратился к нему с просьбой организовать и возглавить охотничью экспедицию в Арктику. Кук согласился, и оба были счастливы, ибо богатого Брэдли ждало большое приключение, а полярник возвращался в любимые просторы и мог продолжить научные исследования арктических аборигенов. «Конечно, я и мистер Брэдли обсуждали проблему покорения Северного полюса, – пишет Кук, – однако это не было решающей предпосылкой моего предстоящего тогда путешествия. Однако чисто подсознательно эта мысль словно витала над всеми остальными – я чувствовал, что это путешествие может привести меня к окончательному решению».

Брэдли купил шхуну и все полномочия по подготовке экспедиции передал Куку. Руководитель переоборудовал судно, приобрел все необходимое снаряжение, закупил продукты на четыре месяца и еще дополнительно на год – на случай кораблекрушения. Судно получило название «Джон Р. Брэдли». Охотник рассказал следующее:

«Как-то, недели за четыре до отплытия, когда все приготовления были завершены, доктор Кук и я завтракали вместе… и он сказал мне: “Почему бы нам не попробовать дойти до полюса?”

Я ответил: “Только не я. Вы хотите попробовать?”

Он сказал: “Я хочу этого больше всего на свете. Это мечта моей жизни”. Он полагал, что дополнительно ему потребуется только 8000 или 10 000 долларов – чтобы приобрести необходимое снаряжение, и мы рассчитали данную сумму вместе. В заключение я сказал: “Давайте готовить эту экспедицию на Северный полюс, но никому об этом ни слова…”

Мы порешили все следующим образом: в случае, если мы доберемся до Эта и увидим, что эскимосы не очень расположены к нам, или что не хватает собак, или какие-то другие обстоятельства складываются неблагоприятно, наше путешествие в целом будет называться охотничьей поездкой, и мы тихо вернемся домой».

Брэдли выписал чек на 10 000 долларов.

3 июля 1907 года шхуна «Джон Р. Брэдли» отчалила из Глостера. Шеф-поваром на судне и личным стюардом Брэдли шел Рудольф Франке, которому в этот день исполнилось 29 лет и который останется в Гренландии вместе с Куком.

Охота на белых медведей, моржей и оленей удалась на славу, и страсти Джона Брэдли были полностью удовлетворены. Конечной точкой плавания стало местечко Анноаток в 25 милях к северу от Эта, по словам доктора, самое северное обитаемое место. Поселок был густо заселен, тут собрались лучшие охотники и больше сотни собак. «Я подумал, – пишет Кук, – что именно в Анноатоке мне нужно создать базу для броска на север… Здесь было много мехов для пошива одежды. Здесь было с избытком продовольствия. Эти припасы вместе со снаряжением на шхуне могли бы обеспечить осуществление моей кампании».

Брэдли предупредил, что не будет возвращаться за путешественником, но Кук и не рассчитывал на это. Он заверил состоятельного друга, что сможет на собачьих упряжках вернуться в поселок Упернавик на юге Гренландии и сесть там на пароход, идущий в Копенгаген. Анноаток от Упернавика отделяет 700 миль труднейшей местности, так что сам по себе этот «довесок» к грандиозному пути Кука на Северный полюс и обратно внушает большое уважение.

Кук написал письмо Бриджмену, которое взял с собой Брэдли: «Дорогой Бриджмен, я избрал новый маршрут к полюсу и остаюсь, чтобы попытаться пройти им. Этот маршрут через залив Бьюкенен и Землю Элсмир, на север проливом Нансен и далее по полярному морю представляется мне очень удобным. До 82° мне будут встречаться животные для отстрела; здесь есть эскимосы и собаки. Итак, к полюсу. Мистер Брэдли расскажет все остальное. Поклон всем. Ф. А. Кук».

Реакция в США на сообщение доктора Кука была различной. Вот, например, редакционная колонка газеты New York Times за 4 октября 1907 года.

Джон Брэдли на борту судна «Джон Р. Брэдли». Фото Фредерика Кука

«Новости о том, что доктор Фредерик Кук, восходитель на ледяные горы и эксперт как в арктических, так и антарктических исследованиях, уже благополучно обосновался в Эта в Гренландии, в 650 милях от Северного полюса, и имеет достаточное количество продовольствия на 18 месяцев, стали своего рода сюрпризом…

Мы больше верим ему, чем громогласным исследователям, которые долетят до полюса и вернутся за невероятно короткое время[161]161
  Имеется в виду неудачная попытка журналиста Уолтера Уэллмана долететь до Северного полюса на дирижабле в сентябре 1907 года.


[Закрыть]. Сани, лодка и ноги все еще являются единственными надежными средствами передвижения арктического исследователя.

Судно «Джон Р. Брэдли». Фото Фредерика Кука

То, что доктор Кук опередил в старте Пири, не имеет особо большого значения. Пири будет участвовать в гонке. Но именно от таких людей, которые разумным образом подготовлены к встрече с препятствиями в Арктике, мы можем надеяться получить новые сведения о географии Крайнего Севера. Доктор Кук знает свое дело, и он начал экспедицию правильным образом».

Боб Бартлетт приводит в своей книге диалог с секретарем Арктического клуба Пири, позвонившим ему после письма Кука.

«“Знаешь ли ты, что Брэдли вернулся на шхуне и что доктор Кук остался на Севере, чтобы пойти к полюсу?”

“Что?” – вскричал я.

“Именно так”, – сказал мистер Бриджмен.

“Но как, ради всех святых, он сможет это сделать – без снаряжения и корабля?” – Я почувствовал, что вся моя вера в доктора Кука исчезла.

“Он не сможет”, – закончил разговор мистер Бриджмен и повесил трубку.

Я был ошеломлен, но думал, что дерзкая попытка доктора Кука может быть вознаграждена только полным поражением».

Разговор с тем же человеком из лагеря Пири вспоминал союзник Кука Брэдли.

«“Но как он собирается достичь цели?” – спросил Бриджмен.

“Туземцы ходили по этому льду в течение тысяч, может быть, миллионов лет, – ответил я. – Не вижу причин, почему этого не сможет сделать доктор Кук”.

“Ну, может быть, – пробормотал Бриджмен, – у него действительно хватит духа”.

“Верно!.. Из всех, кто когда-либо направлялся в район замерзших морей, включая Пири, доктора Нансена и герцога Абруццкого, эта экспедиция наиболее полноценно снаряжена. Но она была подготовлена тихо, и это – единственное отличие”»[162]162
  Из книги: Finding the North Pole by Cook and Peary. Как пишет Брайс, в издании использованы статьи из нью-йоркских газет, Bryce R., Cook and Peary… Р. 1038.


[Закрыть].

Бизнесмен и журналист Герберт Бриджмен после Северо-Гренландской экспедиции Пири охотно помогал Куку. Он буквально умолял доктора возглавить экспедицию на «Эрике», которая шла на помощь Пири. На Аляске в 1903 году Кук назвал неизвестную реку именем Бриджмена. Судя по письму, приведенному выше, доктор Кук рассчитывал на поддержку своего влиятельного друга. Но Бриджмен, твердо стоявший на страже интересов патрона, заявил: «Тайные сборы экспедиции Брэдли… вызвали удивление людей, уважающих честь и соблюдающих правила игры».

Теперь о реакции самого Пири. Осенью 1907 года известный полярный исследователь Вильялмур Стефанссон, вернувшийся с Канадского Севера, рассказал Пири о ходящих на Аляске слухах о том, что Кук прошел только полпути до вершины Мак-Кинли. Имена и адреса людей, которые сомневались в успешном восхождении на знаменитый пик, были в руках Стефанссона, и он предположил, что если это так, то сегодняшняя арктическая вылазка доктора Кука тоже может иметь мошеннические цели. Пири не согласился, сказав, что Кук не способен на бесчестье. К тому же Пири не верил в успех Кука, считая, что он не обладает необходимым опытом. Стефанссон возразил: местные охотники помогут ему добраться до побережья, остальную же часть пути он сможет придумать.

Видя, что Пири остался невозмутимым, Стефанссон применил другую тактику и решил заинтересовать Бриджмена. В выборе именитый ученый не ошибся. В статье «Кук и Пири»[163]163
  Неопубликованная статья Стефанссона. Любезно предоставлена сотрудниками Дартмутского университета США.


[Закрыть] он рассказывает: «Бриджмен начал немедленно собирать информацию, но, как он позднее сказал мне, не сообщая ничего Пири, ибо уже в самом начале понял, что Пири склонен подозревать Кука еще меньше, чем в исходном разговоре со мной. Таким образом, задолго до того как пресса открыла полемику, Бриджмен хранил у себя большую часть свидетельств, которые позднее были использованы для разрушения репутации Кука в отношении восхождения на гору Мак-Кинли».

Мотивы скрытного, закулисного нападения Стефанссона на Кука неизвестны. Возможно, он хотел угодить семье Пири, его окружению – полезным людям. Возможно, готовя свою карьеру главного полярного оракула, уничтожал потенциального конкурента. А возможно, это была элементарная зависть к провинциальному врачу, который за 17 лет завоевал всемирную славу, а теперь стоял на пороге крупнейшего в мире открытия – завоевания Северного полюса[164]164
  Подробнее об участии Стефанссона в конфронтации Кук – Пири можно прочесть в главе «Роль Стефанссона» книги Д. Шпаро «Фредерик Кук на вершине континента…».


[Закрыть].

Однако скоро равнодушие Пири, удивившее Стефанссона, сменилось раздражением и злостью. Помешать сопернику, который находился далеко на севере, Пири не мог, но в мае 1908 года он направил главному редактору New York Times объемное письмо, полное обвинений в адрес Кука. Вот часть послания, попавшая в газету на следующий год, 9 сентября:

Я осмелюсь заметить, что доктор Кук расположился в Эта, а именно это селение годами было местом моего прибытия и моим сборным пунктом; что он взял с собой моих эскимосов и собак, собранных в Эта в ожидании встречи со мной прошлым летом; что он присвоил в собственных целях услуги эскимосов, которых я обучил приемам долгой работы с арктическими санями; что он пользуется глубокими знаниями маршрутов и охотничьих ресурсов северных земель – тем, что они приобрели под моим руководством и управлением…

Я хочу сказать, что расцениваю действия доктора Кука по осуществлению «тайной» экспедиции на север… с четкой целью опередить меня как поступок, который никогда не мог быть совершен человеком, который обладает чувством чести.

Собак, принадлежащих инуитам, Пири тоже считал своими – на основании некой пролонгированной бартерной сделки. Более того:

…Знание, приобретенное [исследователем] о конкретном маршруте… им разработанном, по которому путем многократных попыток он надеется достичь Северного полюса, – такая же часть его капитала, как золото и серебро в хранилищах банка. И до тех пор, пока он сам не откажется от этого маршрута, никто не имеет права без его разрешения воспользоваться им, точно так же как посторонний не может войти в хранилище банка и забрать его сокровища.

Доктор Кук никогда не соглашался с обвинениями Пири по поводу вторжения в чужую вотчину: «Претензии мистера Пири на то, что эскимосы, которых он снабжал огнестрельным оружием, порохом и иглами, якобы принадлежат ему, так же абсурдны, как и его притязания на единоличное обладание Северным полюсом. Несмотря на то что мистер Пири, пытаясь дойти до полюса, провел в своих роскошных экспедициях около четверти столетия, он сделал немногим больше, чем другие исследователи, и, по моему мнению, это не дает ему никаких прав на владение эскимосами и полюсом. Снабжая эскимосов ружьями и прочим, он также не сделал большего, чем другие исследователи и датчане. Благодеянием это никак не назовешь – что бы Пири ни давал эскимосам, он с лихвой возмещал мехами и костью».

Клуб исследователей предложил Пири стать преемником Кука на посту президента. Джозефина написала мужу: «…я должна признаться, что мне ненавистна сама мысль о том, что ты будешь связан с такими людьми, как Кук и Уолш[165]165
  Генри Уолш – участник плавания на судне «Миранда», организованного Ф. Куком в 1894 году. Уолш предложил создать Арктический клуб Америки. Уимс, приводя данное письмо, имя Уолша опускает. Брайс, цитируя первый и четвертый абзацы письма, восполняет пробел.


[Закрыть]. Они все – самозванцы. Но, принимая во внимание текущее положение дел, тебе может быть причинен немалый вред, если ты восстановишь против себя этих людей. Вред в том смысле, что они будут поддерживать Кука любыми способами, только чтобы раздражать тебя.

Конечно, если ты станешь президентом, это увеличит твою популярность в этой среде (впрочем, лично меня это мало волнует).

Это все мысли, которые сейчас возникли у меня. Что бы ты ни решил, делай это с чувством собственного достоинства, которое к лицу самому великому исследователю Арктики нашего времени.

Даже учитывая, что отношение к Куку в Клубе сейчас негативное, если он возвратится во время твоего отсутствия, то они будут расположены сделать для него гораздо больше в том случае, если ты не станешь их президентом, чем в том случае, если ты будешь им».

О том, как шли переговоры, позже рассказала New York Times: «…мистер Пири… заявил, что доктор Кук отбыл в исследовательскую экспедицию, не уведомив об этом свой Клуб, что является, как он выразился, нарушением профессиональной этики.

Пири не согласится с назначением, пока Клуб не даст ему гарантии, что в случае, если доктор Кук вернется и заявит о достижении Северного полюса… от него потребуют надлежащих доказательств…

Мистера Пири все-таки убедили стать президентом, и Клуб уступил его требованиям насчет доказательств от доктора Кука».

Одновременно с письмом главному редактору New York Times Пири направил похожее заявление в Международную полярную комиссию в Брюсселе. По словам доктора Кука, видевшего эту обвинительную бумагу в 1912 году, она заканчивалась словами:

Если доктор Кук вернется и заявит, что дошел до Северного полюса, то его необходимо заставить доказать это.

Дважды Пири повторяет мысль: если Кук, вернувшись, сообщит о достижении Северного полюса, то его надо как следует проверить. Рефрен объясним. Пири, с его практикой установления дутых рекордов, прекрасно знает, что, с одной стороны, предъявить документальные подтверждения полярных побед трудно, а с другой – что восторженная публика может поверить исследователю и без каких-либо доказательств. Печально и несправедливо по отношению к Куку, что еще задолго до его сообщения о результате похода Пири вслед за Стефанссоном предлагает общественности заподозрить обман.

Досталось и Брэдли. В июле 1908 года коммандер написал президенту Рузвельту:

Джон Брэдли, спонсор доктора Кука в этом предприятии… является хорошо известным игроком… Я слышал, что он раньше был шулером на реке Миссисипи, пока его не прогнали, и реальный факт состоит в том, что он содержит игорный притон в Палм-Бич, где делают ставки как мужчины, так и женщины.

И все-таки тревоги Пири по поводу вторжения доктора Кука в его арктические владения стояли не на первом месте, ибо его собственный новый поход на север задерживался. Пири исполнилось 52 года, и хотя Уимс, утешая себя, рассуждает, что потерю стремительности и энергии компенсировали приобретенные опыт и знания, к сожалению, это совсем не так. Новых знаний давно не прибавлялось, а накопленный опыт был крайне субъективным. У глухого человека свой опыт, у слепого – свой… Опыт Пири определяли его возраст и травма ног. Он научился путешествовать с небывалым сопровождением: личный слуга; расторопные, интеллектуальные руководители отрядов – что-то вроде младших офицеров; и масса рядовых – арктические аборигены. До поры до времени Пири не обращал особого внимания на экспедицию Кука, ибо, исходя из своего опыта, считал, что без корабля добиться успеха невозможно. Позже, узнав, что конкурент все-таки пошел к полюсу, снова не слишком тужил, ибо Кука сопровождали всего два инуита. Опираясь на свой опыт, Пири думал, что это дурачество, глупость.

Коммандер искал деньги и снова читал лекции. Времени ни на что не хватало. Ласковое обращение в письмах к жене «моя дорогая» сменилось на две буквы: «М. Д.».

В начале 1907 года серьезную помощь Пири – и моральную, и финансовую – оказал президент Рузвельт, лично позаботившийся, чтобы отпуск коммандера был продлен на 3 года. Государство на этот раз помогло куда существеннее. Прежний приказ был аннулирован, коммандеру предписывалось явиться в Береговую и геодезическую службу, чтобы получить инструкции, как вести наблюдения за приливами вдоль Земли Гранта и побережья Северной Гренландии. Теперь он получал не урезанные отпускные, а полнокровную зарплату. Благодарственное письмо президенту Пири завершил так:

Я полагаю, что на этот раз я одержу победу, и я верю в то, что это предназначение всемогущего Господа Бога.

В январе 1908 года умер меценат, президент Арктического клуба Пири Моррис Джесуп. Коммандер назвал это событие «сокрушительным ударом». Однако кампания «Пири – на полюс», по сути-то государственная, не могла застопориться;

…идея слишком велика для того, чтобы умереть…

– читаем в книге нашего героя. Место президента Арктического клуба Пири занял генерал Томас Хаббард, которого Фримен назвал «человеком не таким состоятельным, как Джесуп, но более опытным».

В июне 1908 года за неоплаченные счета шериф собрался конфисковать «Рузвельт». Не хватало 50 000 долларов, но в последний момент Хаббард, миссис Джесуп и бумажный магнат Зенас Крейн выручили коммандера, и его судно наконец смогло отчалить.