Текст книги "Неизвестный Пири"

Глава 20. Вердикт и его авторы

Американская публика в сентябре 1909 года была хорошо осведомлена, что исследователь, вернувшийся из Арктики, может сфабриковать данные. В более ранние времена подобная мысль в голову не приходила, но преследование Кука словно раскрыло глаза, тем самым усложнив и положение Пири. Могущественные друзья теперь должны были не только смести с лица земли конкурента, но и доказать, что сам коммандер достоин почестей.

Работа началась, и профессор Генри Осборн попросил президента Национальной академии наук США Айру Ремсена назначить комитет из членов Академии, которому будут представлены записи Пири и Кука.

Доктор Ремсен не замедлил с ответом, который привела New York Times: «Мне представляется необоснованным собирать комитет по расследованию проблемы Северного полюса, пока не будет четкого понимания того, что коммандер Пири и доктор Кук готовы представить свои доказательства такому комитету. Если они захотят это сделать, то я без колебаний назначу такой комитет…»

Осборн тотчас предпринял шаги, чтобы получить согласие Пири и Кука, и генерал Хаббард сообщил: «Пири готов и хочет предоставить все свои записи и данные комитету Национальной академии или другим ученым, выбранным беспристрастно».

О дальнейших событиях рассказал Хэмптон Мур, конгрессмен от штата Пенсильвания, лучший друг Пири в Конгрессе и, кстати, пожизненный член Национального географического общества: «…доктор Ремсен сообщил, что он не сможет назначить вышеупомянутую комиссию до тех пор, пока не получит полномочия на это от своего совета, который соберется в конце ноября, и также если его об этом не попросят оба – как коммандер Пири, так и доктор Кук…

Ввиду того факта, что коммандер Пири с момента своего возвращения в сентябре ждал возможности предоставить свои записи научной комиссии в Соединенных Штатах, Национальное географическое общество считает, что оно должно получить его документы уже сейчас для того, чтобы его заявление о достижении полюса было рассмотрено безотлагательно».

Высказывалась и иная точка зрения – Ремсен не горит желанием ввязываться в подозрительное дело, вокруг которого гремят скандалы, но так или иначе дорога освободилась и Национальное географическое общество могло действовать вполне самостоятельно. Брайс замечает: «…Арктический клуб Пири был более чем счастлив заменить Академию на Национальное географическое общество. Гилберт Гросвенор[251]251
  Редактор журнала National Geographic с 1899-го по 1954 год.


[Закрыть] был испытанным и преданным другом Пири, а его власть над Обществом к тому времени была практически абсолютной».

15 октября президент Общества Уиллис Мур направил срочные телеграммы коммандеру Пири и в Данию.

Первая гласила: «Правление Национального географического общества желает рассмотреть данные Вашей экспедиции на очередном собрании в среду. Не могли бы Вы безотлагательно прислать нам данные в количестве, достаточном для подтверждения Вашего заявления?»

В Копенгаген: «Национальное географическое общество просит вас отказаться от плана первыми рассмотреть данные наблюдений Куком широты и долготы. Американские ученые обеспокоены задержкой и считают, что этот вопрос должен быть урегулирован в Америке».

Пири был готов:

Документы поступят в Вашингтон к среде. Я надеюсь, они подойдут Обществу.

Датчане, напротив, готовы не были: «Сожалеем. Университет не может выполнить вашу просьбу».

Получив отказ из Дании, Национальное географическое общество сосредоточило внимание на материалах Пири. 20 октября состоялось заседание совета директоров.

Хэмптон Мур продолжает: «Записи и данные наблюдений были немедленно переданы комитету [Общества] по исследованиям с директивой председателю [комитета] назначить подкомитет экспертов, членом которого он сам должен был состоять, для изучения упомянутых документов… Мистер Генри Ганнетт, председатель комитета по исследованиям, немедленно назначил остальных членов подкомитета – контр-адмирала ВМС Соединенных Штатов Колби Честера и начальника Береговой и геодезической службы Соединенных Штатов О. Х. Титтманна».

Конгрессмен не скупился на хвалебные слова в адрес назначенных вершителей судьбы Пири: «Мистер Генри Ганнетт, председатель комитета, который подготовит отчет о наблюдениях коммандера Пири, был главным географом Геологической службы Соединенных Штатов с 1882 года; он является автором работ: “Руководство по топографической съемке”… “Справочник высот”, “Магнитные склонения в США”… и многих правительственных докладов. Мистер Ганнетт – вице-президент Национального географического общества и один из основателей Общества в 1888 году.

Контр-адмирал Колби Честер, ВМС Соединенных Штатов, окончил Военно-морскую академию Соединенных Штатов в 1863 году. Он занимал практически все высокие посты в Министерстве ВМС, включая должности начальника военно-морской обсерватории Соединенных Штатов, командующего Атлантической эскадрой, начальника Военно-морской академии Соединенных Штатов, начальника Гидрографической службы ВМС. На протяжении многих лет адмирал Честер известен как один из самых лучших и квалифицированных навигаторов ВМС.

О. Х. Титтманн – начальник Береговой и геодезической службы Соединенных Штатов с 1900 года. Он член комиссии Соединенных Штатов по демаркации границ Аляски и один из основателей Национального географического общества».

Красивые слова «главный географ Геологической службы Соединенных Штатов» требовали уточнения. Оно появилось в 1914 году в официальном письме директора Службы Смита: «Мистер Ганнетт, хоть он и один из старейших сотрудников Службы, не является главным географом и не занимает никакого административного поста в Службе. Он был главным топографом с 1 июля 1889 года по 1 июля 1896 года. После этого, в то время когда он служил в нашем учреждении, его должность звучала как “географ”, но эта его работа не была беспрерывной».

Конгрессмен Генри Хельгесен, опубликовавший этот документ в 1916 году, заявил, что бумага показывает, «до какой степени обмана были готовы дойти поборники Пири, чтобы убедить комитет[252]252
  Имеется в виду подкомитет, созданный комитетом ВМС палаты представителей для изучения материалов Пири. См. с. 472.


[Закрыть], ведущий расследование, будто экспертиза записей мистера Пири была сделана официально. На самом деле ни один из тех людей, которые тогда “исследовали” (?) данные Пири, не выполнял это с позиции официальной должности».

Уделим этим трем лицам побольше внимания. Писатель Уорд изготовил, будто специально для нас, короткие этюды – их биографии.

Ганнетт. «…Имеет ученую степень Гарварда и степень доктора права университета Боуден-колледж… На протяжении 27 лет он служил как знающий и способный сотрудник Геологической службы Соединенных Штатов… Он любезно включил в перечень своих наград в справочнике “Кто есть Кто” – “Член Национального географического общества”… и был восхищен необыкновенным успехом этого молодого редактора и директора по имени Гросвенор».

Честер. «…Во время гражданской войны стал лейтенантом… постоянно продвигался в звании, пока не стал контр-адмиралом в 1903 году… В последние годы был назначен для ведения переговоров о важных нефтяных концессиях с султаном Турции… В Америке нет более авторитетного лица в вопросах астрономических наблюдений».

Титтманн. «…Ему 59 лет… у него нет высшего образования. С 17-летнего возраста он связан с Береговой и геодезической службой… Он кое-что смыслит в астрономическом деле и направлял многие разведывательные экспедиции вдоль берегов Соединенных Штатов…

В сентябре 1909 года он поехал в Данию, представляя Национальное географическое общество, чтобы встретиться с доктором Куком. Его задачей было пригласить Кука прочитать лекцию для Национального географического общества и установить с ним дружеские отношения, чтобы Общество могло подготовить награждение его золотой медалью… Коммандер Пири, знаменитый герой, объявил Кука лжецом в то время, когда Титтманн был на пути в Европу…

Титтманну сообщили, что он – один из трех членов комитета, который будет исследовать данные, представленные Пири. Какое облегчение! Теперь он связан с лучшими людьми в Вашингтоне. Будет очень приятно принять участие в этой церемонии коронации монарха всех исследователей».

Небезынтересно услышать, как об этих трех героях отзывается доктор Кук. Ганнетта он называет «близким другом мистера Пири», а Титтманна – «начальником службы, под покровительством которой была выполнена часть работы мистера Пири». (New York Times сообщала: «Береговая и геодезическая служба очень гордится подвигом коммандера Пири – достижением полюса… Вся Служба считает, что лучи славы от такого результата коснутся и ее».) О Честере, одном из главных своих хулителей, Кук написал существенно больше, и одна из характеристик недруга звучит так: «…тесно связанный с меховой торговлей мистера Пири, один из круга лиц, делящих прибыль от обирательства эскимосов»[253]253
  Имя Честера упоминалось в главе 6, когда мы цитировали Харпера, рассказывающего о торговых маневрах Пири. См. с. 137.


[Закрыть].

Современный американский биограф Пири профессор Роулинс словно подхватывает последние слова доктора:

«…махинатор международного уровня по использованию политического влияния для извлечения личной финансовой выгоды…

…мерилом моральных устоев Честера могут служить его теневые многомиллионные сделки по персидской нефти, которые, начавшись в 1908 году, стали известны общественности лишь спустя 15 лет…».

Но вернемся к текущим событиям. Юрист Пири Николс передал в Национальное географическое общество отчет коммандера: три сертификата за подписью Марвина и Бартлетта, указывающие, что отряды достигали определенных широт; документы о прибытии на полюс и замеры глубин. Подкомитет дополнительно запросил данные, полученные непосредственно на Северном полюсе, и навигационные приборы.

Последняя просьба была некстати, ибо напоминала об инструментах доктора Кука, захороненных в Эта. 29 октября коммандер дал указание юристу:

Попросите мистера Ганнетта не акцентировать внимание на инструментах…

Вы можете также предложить мистеру Ганнетту встретиться со мной в моем отеле. В этом случае встреча будет не так бросаться в глаза и менее вероятно, что она привлечет внимание газетчиков.

Конечно, я полностью в распоряжении комитета, но мне кажется, что если я тихо войду в отель, не буду регистрироваться и дам указание администратору сохранять мое присутствие в тайне, а затем члены комитета тихо пройдут прямо в мою комнату, это может быть выгодно всем сторонам.

1 ноября Пири прибыл в Вашингтон. События этого дня задокументированы. Коммандер заглянул в помещение Национального географического общества и вместе с Честером отправился к нему домой. Их ждали Ганнетт и Титтманн; Уиллис Мур и Гилберт Гросвенор тоже были приглашены как наблюдатели.

Пири показал собравшимся разрозненные страницы, вырванные, по его словам, из записных книжек. На листах были измерения высоты солнца и координаты. Затем компания переместилась на вокзал, где коммандер оставил сундук с приборами. Инструменты осмотрели, не вынимая. Был вечер, полумрак, увидеть что-либо было трудно. Вся процедура заняла 10 минут. В целом на исследовательскую работу члены комитета потратили 5 часов, из которых значительная часть времени ушла на экскурсию в багажное отделение вокзала[254]254
  Туманные ответы Роберта Пири на вопросы конгрессменов о событиях этого дня см. в главе 22, с. 566–570.


[Закрыть]. Уже в полночь Пири уехал на поезде в Нью-Йорк, а трое его почитателей подготовили доклад, прозвучавший 4 ноября на совете директоров Национального географического общества:

«Коммандер Пири представил подкомитету оригинал своего дневника и записи наблюдений вместе со всеми своими инструментами и приборами, а также некоторые из самых важных результатов экспедиции. Все это было тщательно изучено подкомитетом, и члены подкомитета единогласно придерживаются мнения, что коммандер Пири 6 апреля 1909 года достиг Северного полюса.

Они также считают обоснованным заявить, что организация, планирование и руководство экспедицией, ее полный успех и ее научные результаты самым блестящим образом характеризуют коммандера Роберта Пири и делают его достойным самых высоких почестей, которые Национальное географическое общество может ему оказать.

Генри Ганнетт, К. М. Честер, О. Х. Титтманн».

Все присутствующие 15 членов совета единогласно одобрили сообщение, и тотчас была принята восторженная резолюция. В тот же день обо всем этом рассказала New York Times, и в том же номере Уиллис Мур поспешно заверил читателей, что дружеское отношение к Пири со стороны членов подкомитета не мешало им быть абсолютно объективными: «…каждый член комитета был убежден, что не было оставлено ни малейшей лазейки для ошибки. Комитет не только увидел несколько записных книжек, в которые коммандер кратко заносил свои наблюдения и заметки… ученые также тщательно осмотрели инструменты, с помощью которых он делал свои наблюдения».

Одна задача была решена. Легковесное, предвзятое заключение «карманного» комитета и грубое вранье Мура стали основанием для того, чтобы придать предположению «Пири был на Северном полюсе» статус факта.

Вопрос о возможном предшественнике на полюсе оставался открытым, и именно этим следовало заняться. Главным было оказать давление на датчан. Роберт Брайс приводит письмо уже известного читателям генерала Эштона генералу Хаббарду: «…Профессор Генри Ганнетт был очень обеспокоен, и я встретился по его просьбе с ним, адмиралом Честером и еще одним джентльменом. С профессором Ганнеттом – несколько раз, так как он очень интересовался моими подробными объяснениями».

Эштон посоветовал собеседникам послать в Копенгаген информацию об обмане Кука, совершенном при восхождении на Мак-Кинли.

New York Herald рассказала о любопытном событии, которое произошло на следующий день: «Члены Национального географического общества, возглавляемые мистером Генри Ганнеттом, предприняли вылазку в Государственный департамент… Им вменялся режим молчания, мало что говорилось громче шепота, и часто можно было слышать: “Тссс! Тихо!” Какой-то репортер, узнав одного из членов делегации, подошел к нему пожать руку и назвал по имени. Ученый сразу стал отрицать свою идентичность и выглядел раздраженным из-за того, что его узнали».

New York Times тоже упомянула об этом визите:

«Точно не известно, на какую именно поддержку в Государственном департаменте рассчитывали географы, хотя мельком упоминалось, что в первую очередь они надеялись по дипломатическим каналам получить данные Кука из Копенгагенского университета.

Можно утверждать, что Государственный департамент не зайдет так далеко. Департамент крайне негативно относится к перспективе быть втянутым во что-либо похожее на полемику по поводу того, кто же на самом деле открыл Северный полюс. Еще меньше он хочет, чтобы сложилось впечатление, что он протежирует одного исследователя в ущерб другому, и об этом Департамент уведомил Гросвенора…»

Уместно сказать, что уничтожение Кука было делом не государственным, а частным, и Общество, название которого украшало прилагательное «национальное», было частным, коммерческим предприятием. Государство потенциально защищало своего гражданина Фредерика Кука.

Получив отказ правительственного учреждения, «искатели правды» направили новую депешу в Данию, но тактика сменилась – теперь это было не требование, а нижайшая просьба: «Национальное географическое общество готово послать своих представителей в Копенгаген. Поскольку наш комитет получил доступ к исходным записям коммандера Пири, мы почтительно просим Копенгагенский университет оказать любезность и позволить членам комитета присутствовать при официальном изучении документов доктора Кука».

Ответ был разочаровывающим: «Университет не может принять предложенную помощь, считая само собой разумеющимся, что все данные и записи после нашего исследования будут предоставлены в распоряжение других научных организаций».

Корреспондент New York Times в Копенгагене сообщил, что датские ученые «приветствовали бы включение в качестве члена комиссии американского ученого с признанным авторитетом», но предложением Национального географического общества они были возмущены, ибо «Общество никогда не имело научного статуса».

В декабре датчане отклонили притязания доктора Кука, и, казалось бы, звезда Пири должна была загореться еще ярче. Но и в это счастливое время полярному герою потребовалась поддержка Хаббарда, его высокие связи. Защищать коммандера пришлось теперь от выпада адмирала Шлея, президента Арктического клуба Америки, предложившего второму претенденту предъявить свои оригинальные записи той же датской комиссии, которая изучала материалы доктора Кука. 24 декабря Пири жаловался патрону:

Я боюсь, что предложение Шлея по поводу отправки моих материалов в Копенгаген является злонамеренным…

Несомненно, мои данные будут доступны для любой уважаемой организации, но я возражаю против того, чтобы раздраженные, возмущенные или озлобленные приверженцы Кука принуждали меня к каким-либо действиям, которые только могут прийти им в голову; представляется совершенно неприемлемым, чтобы отчетные материалы американского исследователя посылались в иностранную организацию, даже если она об этом попросит…

Я предлагаю, если вы не против, чтобы мистер Рейк посредством New York Times и ее связей с лондонской Times немедленно дал инструкции какому-нибудь компетентному представителю в Копенгагене добыть от Копенгагенского университета заявление о том, что у них нет желания изучать какие-либо новые полярные материалы, и чтобы это заявление было распространено Associated Press…

Если представляется нецелесообразным или невозможным немедленно получить от Копенгагена официальное заявление на эту тему, то можно распространить неофициальное сообщение о том, что нет оснований полагать, будто у Копенгагена есть желание исследовать доказательства Пири; указанная неофициальная информация могла бы подготовить почву для последующей официальной.

Хаббард подтвердил свои мастерство и возможности, и уже на следующий день в рождественском номере New York Times, под заголовком «Датчане не хотят изучать материалы Пири», было напечатано: «Доктор Морис Эган, дипломатический представитель Соединенных Штатов в Дании, прибыл сегодня в Вашингтон… и сделал два заявления… Он сказал, что Копенгагенский университет принял заявление коммандера Пири относительно его достижения полюса, согласился с мнением Национального географического общества и не имеет никакого желания изучать его [Пири] доказательства».

8 февраля 1910 года группа знатных миллионеров наградила коммандера премией в 10 000 долларов. Губернатор штата Нью-Йорк Чарльз Хьюз на встрече провозгласил: «Мы хотим воздать почести человеку, который храбро одержал, казалось бы, невозможную победу. Обстоятельства задержали эту церемонию, но отчасти мы можем оправдать себя тем, что эти обстоятельства были нам неподвластны».

Хьюз прочел телеграмму президента Тафта: «Я искренне надеюсь… что Конгресс по достоинству оценит всю важность великого достижения коммандера Пири, в значительной степени возвысившего репутацию американской предприимчивости, стойкости, мужества и выносливости».

Бывший мэр Нью-Йорка и член Арктического клуба Пири Сет Лоу предложил направить в Конгресс от имени собрания петицию с просьбой принять на законодательном уровне постановление о признании достижения Пири Северного полюса, и зал, стоя и аплодируя, высказал согласие.

На следующий день Сенат США единогласно принял законопроект, констатирующий арктические заслуги коммандера Пири и отправляющий его в отставку в чине контр-адмирала с выплатой ежегодной пенсии порядка 6000 долларов. Все шло как по маслу, но неожиданно произошла осечка: документ встретил противодействие в палате представителей – для его рассмотрения комитет ВМС назначил специальный подкомитет. (В дальнейшем называем его комитетом Конгресса.) Этот комитет провел пять заседаний: 4 и 7 марта 1910 года и 7, 10 и 11 января 1911 года. В него вошли семь конгрессменов; короткие характеристики им дал Уорд.

«Председателем был Томас Батлер от Пенсильвании, разумно председательствовавший. Самым видным, активным и проницательным был Эрнест Робертс от Массачусетса. Хотя он часто настаивал на строгих суждениях, он никогда не выходил за рамки вежливости. Единственным своеобразным представителем был Роберт Брюс Мейкон от Арканзаса, который сказал сам о себе в справочнике “Кто есть Кто”: “Всегда жил в своем родном округе”. Он был настолько бестактным и агрессивным… что сделал самого себя мишенью для нападок газет; но его доводы никогда не были основаны просто на выдумках, как это подавали репортеры. Он совершенно не доверял Пири и был с ним резок. Все друзья Пири должны были благодарить бога за такого врага; временами он становился настолько диким и так упорствовал в заблуждениях, что ни один благовоспитанный член комитета не захотел бы голосовать вместе с ним. Уильям Энглбрайт от Калифорнии обычно производил впечатление человека благоразумного, но находился в состоянии бурной ссоры с Мейконом и изводил его. Альберт Доусон от Айовы настаивал на том, чтобы ознакомиться с оригинальными записями, и часто задавал подробные, меткие вопросы. Артур Бейтс от Пенсильвании и Александр Грегг от Техаса никак себя не проявили, ограничившись несколькими словами».

Двое из семи – Робертс и Мейкон – особенно настойчиво искали истину. В результате первый поставил под сомнение вывод Национального географического общества о достижении Пири Северного полюса, а второй пошел дальше и высказал предположение, что Пири повернул на юг через день-два после ухода Бартлетта. Кроме того, Мейкон заявил, что Арктический клуб Пири и Национальное географическое общество тратят деньги на лоббирование интересов Пири в Конгрессе.

Для изучения материалов Пири законодатели решили собрать профессиональную команду. По словам New York Times, предполагалось, что в нее войдут: «…контр-адмирал ВМС США в отставке Мелвилл, контр-адмирал ВМС США в отставке Шлей и генерал-майор Армии США в отставке А. В. Грили; все эти лица завоевали признание Конгресса благодаря своим достижениям на ледяных просторах Арктики». В сообщении говорилось, что «члены комитета свяжутся с коммандером Пири, чтобы выяснить, удовлетворяют ли его предложенные три эксперта». Опережая события, корреспондент New York Times спросил об этом Пири. Газета отметила: «Он отказался каким-либо образом обсуждать данный вопрос, заявив, что это его совершенно не касается и что у него нет мнения, которое он хотел бы высказать».

Разумеется, со стороны Пири это было чистое лицемерие. Ход событий, предложенный конгрессменами, путал все его карты, поскольку выбивал почву из-под ног Национального географического общества, а именно его мнение должно было превратиться в законодательную оценку. Хаббард быстро устранил опасность. Его друг в Конгрессе Де Алва Александер направил председателю комитета Томасу Батлеру дружеское письмо.

«Дорогой Том, я рассчитываю на твою благосклонность к коммандеру Пири – и, конечно, не из-за твоей личной дружбы со мной, на которую, как ты знаешь, я отвечаю полной взаимностью, но потому, что… ты любишь быть справедливым и честным.

Есть две причины, почему адмирала Шлея, адмирала Мелвилла и генерала Грили не следует включать в число тех, кто будет рассматривать доказательства. Во-первых, это бросит тень на репутацию Национального географического общества. Во-вторых, это будет очевидно пристрастно и несправедливо, поскольку адмирал Шлей, как известно, настроен враждебно, а генерал Грили едва ли более доброжелателен. С другой стороны, адмирал Мелвилл настолько явный сторонник Пири, что любой вердикт, который он вынесет, не может считаться объективным…»

Членам комитета ничего не оставалось, как положиться на себя, и они пригласили на заседание Генри Ганнетта, Отто Титтманна и Колби Честера. Двое дали показания, Честер, находясь за границей, бесед избежал.

Стенограмма заседания 5 марта 1910 года свидетельствует, что ученые (лучше сказать, специалисты) тему знали очень поверхностно и не владели даже фактическим материалом об экспедиции.

Несколько страниц в стенограмме занимают дебаты об измерениях высоты приливов и глубин океана. Наверное, участники экспедиции стремились хорошо выполнить эти ответственные исследования, и в случае, если бы все методики были корректными, результаты могли стать весьма ценными. Но, измеряя глубины, Пири не определял координаты соответствующих точек, то есть не было известно, в каком месте океана измеряется глубина. Подобные данные бессмысленны. Что касается высоты приливов, эти попутные исследования на северных берегах с большим или меньшим успехом вели руководители вспомогательных отрядов, и понятно, что к теме завоевания полюса эта работа отношения не имела.