Текст книги "Неизвестный Пири"

«Скромная маленькая стенографистка»

Протокол слушаний комитета по образованию палаты представителей от 26 января 1915 года:

Мисс Киль: В августе 1909 года, после того как я прошла тест на квалификацию стенографистки, меня позвали работать в Hampton’s… Моей работой были довольны и в конце концов меня пригласили заняться историей Пири – но взять ее нужно было не у самого мистера Пири, потому что мистер Пири не писал свою историю…

М-р Таунер: Я не понял вашего… утверждения. Вы сказали, что лейтенант Пири не делал своего собственного заявления.

Мисс Киль: Нет, сэр. Я сказала: «Он не писал свою собственную историю».

М-р Таунер: Не могли бы Вы быть так любезны, чтобы объяснить это?

Мисс Киль: Когда приступили к составлению истории, у мистера Пири не было никакой истории, у него не было данных, у него не было ничего, что он мог бы предоставить Hampton’s, а он должен был предоставить Hampton’s некий материал по условиям контракта. Когда он предстал перед комитетом Конгресса, они попросили у него доказательства, и он заявил, что «связан контрактом» с Hampton’s, согласно которому его доказательства впервые должны появиться в Hampton’s. Для этой работы был нанят государственный стенографист, и мистер Пири просто отвечал на вопросы. Из этих записей миссис Эльза Баркер составила историю. У нее была проблема со стенографистами, и, когда они дошли до определенного момента, а именно – до момента предполагаемого решающего броска мистера Пири от корабля к полюсу, миссис Баркер не могла продолжать историю из-за некомпетентности стенографистов. Я была просто скромной маленькой стенографисткой в Hampton’s. Я всегда старалась выполнять работу хорошо. В конце концов они пригласили меня, чтобы посмотреть, что я могу. Мы прекрасно справились, начиная с того момента, когда мистер Пири покинул корабль, до того времени, когда мистер Пири предположительно дошел до Северного полюса.

М-р Таунер: Вы пытались расшифровать рукопись тех предыдущих стенографистов?

Мисс Киль: Нет. Миссис Баркер диктовала мне свою историю. Это было ее собственное произведение, и время от времени она обращалась к той рукописи вопросов и ответов.

М-р Таунер: Выполненной другими стенографистами?

Мисс Киль: Да, сэр. Я не знаю, кто это был.

М-р Таунер: Вы сами не видели записи стенографистов?

Мисс Киль: Я видела эту рукопись.

М-р Таунер: Вы не пытались расшифровать записи?

Мисс Киль: Нет, записи – нет.

М-р Таунер: Эта леди возглавляла стенографический корпус?

Мисс Киль: Нет. Мистер Пири и Hampton’s просто наняли ее, чтобы она создала историю. Она была близким другом мистера Пири, а люди в Hampton’s пребывали в замешательстве, кого привлечь к работе…

М-р Таунер: После того как вы закончили, был ли этот материал передан на утверждение лейтенанту Пири?

Мисс Киль: Нет. Я вела историю с момента, когда он покинул корабль, до момента, когда, как предполагалось, он дошел до полюса. Никаких доказательств не было, так что Hampton’s Magazine был в ярости. Моя работа прервалась примерно на две недели. Затем я получила письмо от миссис Баркер, в котором говорилось, что она только что доделала «наблюдения», что они были слишком техническими, чтобы их диктовать мне, и она вызвала меня вновь, чтобы закончить историю. Это заняло совсем немного времени, поскольку после того, как мистер Пири достиг Северного полюса, вопрос был только в том, чтобы в журнале вернуть его обратно с полюса (смех), и я могу заверить вас, что мы сделали это очень быстро. После этого я сломалась. Я проделала так много работы, связанной с полюсом, что полярный лед стоял у меня перед глазами, и я оставалась дома около месяца. Затем, как я уже говорила, меня вызвали опять…

Хеншоу Уорд рассказывает о своем знакомстве с Лилиан Киль. Он и его супруга слушали ее историю часами. Оба были несколько подозрительны, стараясь уловить в повествовании преувеличения или подмену смысла. «Но, – пишет Уорд, – у нас обоих возникло одинаковое, очень стойкое впечатление, что мисс Киль не была выдумщицей, что она рассказывала именно то, что пережила. Мы не заметили какого-то противоречия».

Ей было около пятидесяти[269]269
  Уорд описывает события апреля 1934 года.


[Закрыть], она родилась с расщепленным нёбом и последние 25 лет жила с мамой, постоянно думая о том, как заработать на жизнь. Уорд рассказывает, что Лилиан Киль придумала приспособление, позволяющее людям с расщепленным нёбом говорить обычным голосом, и сама успешно пользовалась этим устройством. Более того, она мечтала наладить производство, сделав свое изобретение доступным для многих.

21 марта 1910 года Лилиан получила приглашение на новую работу – «делать историю Пири». Она описала поэтессу так: «высокая, розовощекая, пышущая здоровьем, прекрасно сложенная». Поэтесса встретила ее словами: «Я пишу историю Пири для Hampton’s, но вы не должны никому говорить об этом. У меня было много разных стенографистов, и они довели меня до отчаяния, так что я на грани нервного срыва. Я дошла до того места, когда Пири покинул корабль, и нам предстоит доставить его на полюс. Вы не возражаете, если я закурю?»

Эльза Баркер требовала только напечатанную расшифровку стенограммы, оригинальные же записи остались у Лилиан Киль, и она четверть века хранила их, как важные документы, в сейфе. Сенатор Пойндекстер, сопереживавший Куку, попросил мисс Киль дать ему копию записей, что и было сделано; также копию получил Уорд.

«Ее отношения с миссис Баркер были дружескими, – пишет Уорд. – Она [мисс Киль] продолжала восхищаться силой и находчивостью этой женщины… Вскоре мисс Киль обнаружила, что миссис Баркер пишет не только статьи для журнала, но и книгу. Но первостепенной задачей миссис Баркер был материал для Hampton’s…

В офисе Hampton’s ходили разговоры, что миссис Баркер подписала контракт, обязывающий ее после завершения статей о Пири 5 лет жить за рубежом. Правда это или нет, но поэтесса действительно жила за границей в течение этих 5 лет».

Из писем Баркер и со слов Киль ясно, что большой труд был вложен и в материал для журнала, и в будущий отдельный том. Сравнение текстов, как пишет Брайс, показывает, что «по крайней мере 80 % книги абсолютно идентичны статьям в Hampton’s и бо́льшую часть того материала, который не идентичен, можно отнести просто к редакторской правке…».

Сравнением скрупулезно занимался и Уорд: «Ранние статьи [в Hampton’s] имеют большее сходство с книгой. Например, январский номер содержит около 11 000 слов, и 93 % из них появились в книге “Северный полюс” – бо́льшая часть на страницах 11–41, но некоторые – на страницах 297–299. Февральская статья – это страницы 46–87 книги. Хотя абзацы значительно сдвинуты, все они, за исключением одного, идентичны по строению предложений; есть только одно предложение в журнале, которого нет в книге; вербальные же различия между журналом и книгой совсем незначительны и встречаются редко. Кто бы ни написал статьи в Hampton’s, тот же человек написал и книгу “Северный полюс”».

Вывод однозначный – книгу «Северный полюс» написала Эльза Баркер, и нам теперь придется искать объяснение еще одного поразительного обстоятельства из жизни Пири и людей, прикрывавших его.

Третий автор

В начале 1910 года полярный герой подписал контракт на публикацию книги с издателем Фредериком Стоуксом. В поисках литературного помощника он обратился к издателю:

Что мне нужно – это человек, обладающий хорошим литературным чутьем, с литературным опытом и образованием, чтобы освоить и переработать уже написанный материал, выбросить не очень удачные куски, перегруппировать текст, и, при необходимости, усилить под моим руководством.

Издательство рекомендовало Томаса[270]270
  A. E. Thomas.


[Закрыть], бывшего корреспондента газеты New York Sun, «человека необычайной работоспособности, трезвомыслящего и энергичного». Пири требовал:

Факт привлечения Томаса должен держаться в секрете.

Томасу, как и Эльзе Баркер, не хватало материала, и по поручению озабоченного этим Стоукса его сотрудник 15 апреля 1910 года теребил Пири: «Мистер Томас начинает беспокоиться насчет возможности закончить свою работу или даже выполнить ее в удовлетворительном объеме до Вашего отъезда в Европу. Он неделю ничего не мог делать из-за отсутствия копий».

Так или иначе, роскошный фолиант «Северный полюс» появился в сентябре 1910 года. Хоббс процитировал коммандера:

Все это было составлено и написано в отелях, поездах, даже трамваях и такси, на пароходах – везде и всюду, где я только мог найти несколько свободных часов или минут, в течение последнего года.

Вступление осталось за Теодором Рузвельтом, а предисловие и карта – за Гилбертом Гросвенором. Среди многих ошибок одна была бесконечно позорной и удивительно показательной: на великолепной цветной карте среди океанских просторов далеко на Севере красовалась Земля Брэдли, увиденная доктором Куком на пути к полюсу.

Издатель Стоукс был вне себя: «Ужасно, что произошла эта коварная и непростительная ошибка. Это особенно прискорбно, поскольку для коммандера Пири ошибка такого рода является наиболее досадной из всех, которые только могли быть допущены. Он телеграфировал нам, выражая свое раздражение…»

Автор, узнав много лет назад об этой ошибке, попытался купить бракованную книгу, приготовившись заплатить сколько угодно. Но тщетно – выяснилось, что весь тираж был отозван и уничтожен, лишь несколько копий, как пишет Брайс, «успели разослать, и некоторые попали к зорким обозревателям».

Книга не вызвала большого энтузиазма у читателей. Брайс рассказывает: «Распространители Стоукса со всех концов страны докладывали о возражениях владельцев магазинов. Из южных штатов один писал: “Мнение, что он не доказал своей правоты, кажется всеобщим”, а на Западе упоминалась неспособность Пири послать свои доказательства в Копенгаген. На Востоке торговцы были более прагматичны. Один заметил, что продажи Hampton’s упали вдвое, когда журнал начал печатать статьи Пири, и считал книгу большим риском. Другой сказал, что у него еще есть экземпляры книги Пири 1907 года “Вблизи полюса”, которые он не может продать».

Обложка книги Р. Пири

Но нас интересует сейчас не успех или провал книги, а ее авторство – Баркер или Томас? Лилиан Киль в 1915 году назвала Баркер, когда же прозвучала фамилия Томас?

Доктор Хейс в книге «Завоевание Северного полюса» заявил: «Он [Пири] предоставил мистеру Томасу материалы, на основании которых мистер Томас написал книгу, хотя его имя не фигурировало и его авторство было секретом».

Сам Томас раскрыл тайну в письме Уорду: «Абсолютная правда, что я написал бо́льшую часть книги Пири “Северный полюс”, за исключением технических глав… Эта книга – образец работы автора-призрака…»

Вслед за Хейсом и Уордом с Томасом переписывался Эндрю Фримен. Автор-призрак рассказал и ему: «Это была скучная книга, так как Пири сам был скучный человек, и было невозможно получить от него достаточно живого, человеческого материала. Отчасти выручил Боб Бартлетт, но казалось, что они оба – и он, и Боруп – боялись произнести лишнее слово, которое могло не понравиться адмиралу».

«Истинная правда, что я написал бо́льшую часть книги Пири “Северный полюс”. Я думаю, что цифра 80 % будет верной… Меня не просили прочесть корректуру, и я не знаю, кто этим занимался. Бо́льшая часть материала, подготовленного мною, относилась к главам, предшествующим достижению Северного полюса, и, конечно, я вообще не касался научных данных».

Снова 80 %, но теперь существенная «гирька» положена на другую чашу весов. В одном из своих писем Томасу Уорд упомянул Баркер, и в ответ автор-призрак возмутился: «Я впервые слышу, что кто-то еще, кроме адмирала Пири и меня, участвовал в написании книги… Я никогда не читал статей в Hampton’s и не могу сказать, включены они в книгу или нет».

Эльза Баркер на аналогичный запрос Уорда с аналогичным раздражением заявила: «Я знаю, о чем говорю: мистер Томас не писал эту книгу».

Эверетт Харрэ подтвердил Уорду: «…Томас не имел никакого отношения к написанию книги Пири. Он и не мог иметь какое-либо отношение к этому. Я знаю о каждом шаге работы над книгой».

В результате словесных баталий Уорд пришел к осторожной мысли, что «Hampton’s хотел скрыть имя настоящего автора [Баркер] от издателя книги», и если это в самом деле так, то сработала целая операция прикрытия, разговоры же о том, что поэтесса после окончания работы над статьями должна была уехать за рубеж, становятся еще более правдоподобными.

Гордон Хейс о книге Роберта Пири

Монография Хейса «Роберт Эдвин Пири», глава 7: «Это – примечательная книга; у нее в самом деле нет аналогов среди работ данного класса. Ведущие исследователи давно установили прекрасную традицию представлять свои записи в соответствующей достойной форме, не пренебрегая ни одной деталью, которая может оказаться интересной для читателей с нормальным интеллектом. Основу обычно составляет дневник исследователя… Непосредственная задача таких книг – представить точный и прозрачный рассказ о происходивших событиях… Великие исследователи с непринужденной скромностью осознанного достоинства умалчивают о себе… говоря о превосходных качествах своих коллег.

В книге, которую мы рассматриваем, нет ничего даже отдаленно похожего на все это. Своеобразный для исследователя образ мышления ее автора можно увидеть, взглянув на каждый из двух фронтисписов, которые украшают начальные страницы. На первом из них, выполненном в ярких красках, изображены “пять флагов на Северном полюсе”, каждый флаг держит в руках эскимос [и Хенсон]. “Полюс” представлен в виде пирамидального тороса, естественного или рукотворного, перед которым удачно расположилась группа. Второй фронтиспис, тоже в живых тонах, – это “Портрет Роберта Пири в его настоящей полярной одежде”; он вооружен грозным копьем и закутан в тяжелые меха, в которых он прошел свои 150 миль за два дня от “Северного полюса”, изображенного ранее.

Мы вернулись в детство. Это обращение детского ума к таким же детским умам. Если бы Пири не был превознесен научными обществами, то его заявление, представленное таким образом, не могло бы восприниматься всерьез. Книга не производит впечатления работы, заслуживающей доверия, и это несмотря на то, что фактически она служит единственным официальным источником знаний об экспедиции, во время которой, как заявил Пири, был достигнут Северный полюс.

Одно из самых сильных отличий этой книги от других работ данного класса состоит в ее, по-видимому, тайной задаче создать определенную “атмосферу”. Здесь нет ясного и откровенного отчета о проделанной работе. Декорации – вот главные элементы, и, видимо, их явная цель заключается в том, чтобы направить мысли читателя по определенному руслу. Естественно, что некритичные читатели последуют по заданному пути, и, таким образом, их заманивают в ловушку – они соглашаются с утверждениями, которые не могут быть правдой…

Фронтисписы книги Р. Пири

Эта книга уникальна тем, что оскорбляет благородную тему…

Простое чувство собственного достоинства, которое мы ожидаем увидеть в такого рода книгах, заменено помпезностью, а дневник исследователя – историей, которая временами очень скудная…

Он [Пири] не понял, что его основной целью должен стать четкий рассказ о реальном путешествии к полюсу. Это было большое событие, ради которого должна была быть написана вся остальная часть книги…

Как ни странно… по мере того как решающий момент приближается, качество истории все более ухудшается. Не нужно быть литературным критиком, чтобы увидеть в истории эти изъяны. Ни один образованный читатель не сможет не заметить их…

Пири мало задерживается на тяготах или радостях поисков Северного полюса. Его показное презрение к опасности приводит время от времени к хвастливой манере, как будто он пренебрегал собственной жизнью. Но это далеко от истины, хотя он и не был трусом. Несомненно, он обладал мужеством, но он сделал такой же определенной, как деньги, свою уверенность в том, что предусмотрительность и опыт дают ему гарантию избежать несчастного случая…

Его слог в самых лучших местах живописный и живой; но сильно варьируется, и местами манера изложения больше напоминает рекламный репортаж, чем отчет об исследованиях. Весь свой ассортимент он выкладывает на витрину и старается продемонстрировать все свои знания в самом выигрышном свете…

Из книги в целом мы видим, насколько непоследовательна история. Это не прозрачный отчет о путешествии на полюс. Сам текст повествования запутан… Если он [Пири] рассчитывал укрыться от разоблачения в паутине своего собственного мышления, то он сильно ошибался. Поскольку он преднамеренно исключил любые подтверждения своей истории, ему придется довольствоваться тем, что его судят именно по его собственной истории».

Глава 22. Жалостливые слушания

7, 10 и 11 января 1911 года члены комитета ВМС задавали вопросы Пири, и конгрессмены по-прежнему искали правду. У кэптена имелся целый штат консультантов и помощников. Он «даже просил бывшего президента Рузвельта выступить перед подкомитетом в его поддержку. Теодор Рузвельт дипломатично отказался». Однако Роберта Бартлетта и Мэтта Хенсона не пригласили, хотя их рассказ, казалось бы, мог быть очень полезен.

Доброжелательный тон задал председатель:

М-р Батлер: Когда мы отложили слушания прошлой весной, некоторые члены комитета пожелали, чтобы вы представили некие доказательства того, что вы были на Северном полюсе, что вам это удалось, прежде чем Конгресс примет решение… если у вас есть какие-то данные или материалы, которые позволили бы нам самостоятельно установить этот факт, мы с радостью их примем…

Выберите тот вариант, который считаете нужным, и ведите рассказ, как получится, а я, как один из членов этого комитета, буду очень рад сесть и выслушать вас.

Магнитное склонение

Эта часть разговора стала первой опасностью для Пири:

М-р Энглбрайт: Пожалуйста, покажите на карте точку, где находится Северный магнитный полюс.

Кэп. Пири: Здесь (показывает на карте), на Кинг-Уильям[271]271
  Остров в Канадском Арктическом архипелаге.


[Закрыть].

М-р Энглбрайт: И, фактически, где бы вы ни были на Земле, стрелка всегда будет указывать на магнитный полюс?

Кэп. Пири: Она имеет такую тенденцию…

М-р Батлер: Было ли что-нибудь в движениях вашей стрелки, что помогло бы определить, были вы или нет на полюсе?

Кэп. Пири: Нет, сэр; за исключением тех случаев, когда я использовал компас…

М-р Энглбрайт: Применяя компас в северных районах, вы использовали его с определенным склонением?

Кэп. Пири: Вы используете его, проверяя, где только можно, с помощью наблюдений. Вдоль этого побережья (показывает на карте) есть наблюдения, сделанные британской экспедицией… Есть другие наблюдения, проведенные мною вот здесь (показывает) летом 1906 года и вот здесь (показывает) летом 1900 года. Чтобы у вас появилось представление, что это за склонения: здесь на «Рузвельте» (показывает) склонение примерно 95° Вест. Другими словами, северный конец стрелки указывает чуть южнее истинного запада, и по мере того как вы двигаетесь на запад, склонение увеличивается.

М-р Энглбрайт: Разве все это не закартировано Береговой службой и другими морскими государствами?

Кэп. Пири: У них есть определенные линии склонений, но, конечно, чем больше наблюдений, тем точнее данные.

М-р Энглбрайт: У вас была с собой такая карта?

Кэп. Пири: Нет, сэр; такой карты у меня не было.

М-р Доусон: Вы провели какие-то наблюдения в том районе, которые пролили бы новый свет на магнитные склонения стрелки?

Кэп. Пири: Я не делал этого во время своей последней экспедиции; я это делал во время своих предыдущих экспедиций, когда шел вдоль побережья (показывает). Должен сказать, что во время этого путешествия у меня была двойная упряжка – из 12 собак – и легкие сани. Обычная упряжка состояла из восьми собак, хотя мы стартовали с мыса Колумбия с семью.

Обидно, что профессионал ничего не может сказать о величине магнитного склонения на обширнейшей территории, открытой им. Крайне неприглядно кэптен меняет предмет разговора, и никто из конгрессменов не останавливает его, не возвращает к животрепещущей теме, ибо политики просто не понимают, насколько она важна.

Парадоксальное нежелание Пири определять в 1909 году магнитное склонение объяснил профессор физики и астрономии Роулинс: «Если бы он [Пири] показал фактическое направление по компасу в лагере Джесуп и/или попытался угадать магнитное склонение для районов дальше лагеря… то данные, полученные следующими исследователями, раскрыли бы обман. Гораздо безопаснее было замять вопрос с помощью отговорок вроде той, что солнце “слишком низко”, чтобы использовать теодолит».

Согласимся с Роулинсом и добавим к «трем постулатам фальсификатора» (см. главу 15, с. 382) четвертый: не определять магнитное склонение!