Текст книги "Неизвестный Пири"

Глава 29. Смерть Марвина

Вот изложение трагедии в книге Пири:

Как обычно, снявшись с лагеря, он [Марвин] вышел вперед, предоставив эскимосам укладывать вещи, запрягать собак и следовать за ним. Подойдя к Большой полынье… он, вероятно, поспешил вперед, не замечая, что к центру полыньи лед постепенно утончается, и очутился в воде… Эскимосы шли слишком далеко позади, чтобы слышать его крики о помощи, и в ледяной воде смерть, должно быть, наступила очень скоро.

Сообщаются подробности, придающие рассказу достоверность: лед, когда Марвин пытался выбраться, проламывался под его тяжестью, из воды торчал верх меховой куртки и т. д. Инуиты ждали, что белый вернется, но, осознав, что он утонул, и боясь, что дух мертвеца пожалует к ним, оставили вещи Марвина на краю полыньи и помчались к суше. Пири пишет:

К счастью, сбрасывая на лед вещи Марвина, эскимосы… не заметили… небольшого брезентового свертка с его заметками. Среди них оказалась запись, – вероятно, последняя, настолько характерная для его разумной преданности долгу, что считаю нужным привести ее здесь целиком.

Это именно та бумага на трех страницах, которую мы назвали запиской Марвина и достоверность которой была поставлена нами под большое сомнение.

Первым, кто увидел Кудлукту и Инукитсока возле «Рузвельта», был доктор Гудселл, скрупулезно исследовавший доставленное имущество: «Согласно эскимосским обычаям, сумку с запасной одеждой Марвина оставили на кромке льда. Небольшая сумка, в которой находились его записи наблюдений на 86°38′, лежала в задней части нарт и была благополучно привезена на судно инуитами. Когда мы закончили осмотр сумки и ее содержимого, я переписал заметки в свой дневник на случай, если их потеряют. Затем стюард убрал сумку в каюту коммандера. Если в полярном море Марвин вел дневник, то он, видимо, остался в его сумке с одеждой».

Вместе с описанием трагедии Пири изложил эпизод из экспедиции 1906 года, которого нет в его отчете «Вблизи полюса»:

Когда яростный шторм, пронесшийся над полярным морем, рассеял мои отряды, оставив их беспомощными в хаосе битого льда, отряд Марвина, как и мой собственный… был отнесен к востоку и вышел на сушу у гренландского побережья, откуда Марвин благополучно привел своих людей к кораблю. Из экспедиции 1906 года Марвин вернулся опытным полярником, глубоко усвоившим основные принципы успешной работы в арктических областях; в экспедицию 1908 года он отправлялся ветераном, на которого можно было всецело положиться в любой критической ситуации.

Итак, Марвин – опытный ходок по дрейфующим льдам. Но как же тогда согласиться с тем, что он идет по тонкому льду навстречу своей гибели? Есть азбучные истины: разведка по такому льду происходит со страховочной веревкой и всегда на виду у других людей, которые могут прийти на помощь.

Процитируем Кука: «…Марвин, если только он вдруг не сошел с ума, так бы не поступил. Идти по молодому льду с открытыми разводьями… это значит иметь однодневный, нет, часовой опыт арктических путешествий… Когда предстоит рискованное пересечение, то спасательный трос всегда тянется от одного человека к другому и от одних саней к другим. Когда случается неприятность, подобная той, которая, как безосновательно утверждается, произошла с Марвином, пострадавшего вытаскивают с помощью троса, который тянут другие члены отряда. Это делается так же неукоснительно, как принимается пища. Смог бы человек с опытом Марвина и его умом пренебречь такой мерой предосторожности?»

Рассказ инуитов не кажется правдоподобным. С ним могли согласиться новички Гудселл и Боруп, но не маститый Пири.

Датский писатель Петер Фрейхен в книге «Зверобои залива Мелвилла» рассказывает, что, когда Бартлетт узнал о трагедии, он пришел в ярость. Считая, что человек не мог утонуть так быстро, капитан «Рузвельта» обвинил инуитов в убийстве, отлучил их от корабельного питания и велел вместе с семьями жить в иглу возле судна в ожидании Пири.

Это художественный вымысел, поскольку вечером 17 апреля, когда появились Кудлукту и Харриган, Бартлетта в лагере еще не было – он вернулся спустя неделю. Но вымысел похож на правду, именно такой могла бы быть реакция опытного капитана.

Когда пришел Пири, ни разбирательства, ни каких-либо церемоний прощания и поминовения не было. Действия Пири в отношении спутников Марвина Фрейхен дорисовал так: «Он [Пири] подарил им табак, чай и другие приносящие радость подарки. Узнав, что Квидлугток [Кудлукту] привык жить с Арналуак, Пири предложил оставить все как есть. И когда они наконец вернулись на пароходе в Эта и там встретили Итукусука, Пири решил, что Арналуак больше не будет его женой, а станет женой Квидлугтока».

Первым в обстоятельствах смерти Марвина еще в 1911 году усомнился Кук:

«На мой взгляд, смерть Марвина не кажется естественной… Почему с ним были так удобно потеряны конкретные данные, которые могли бы опровергнуть доводы Пири?..

Смерть этого человека указывает на что-то большее, чем просто трагическое стечение обстоятельств».

Эти опасения подтвердились в 1925 году. Стало известно, что Росс Марвин, который, как помнит читатель, был не только профессором, не только одним из семи руководителей отрядов, но и конфиденциальным секретарем Пири, не утонул по неосторожности, а был убит. Об этом рассказывают датчанин Фрейхен и американец Эндрю Фримен.

Книга «Зверобои залива Мелвилла»:

«…В Туле приехал новый пастор…[348]348
  Йенс Олсен. В главах 6 и 22 говорилось о пасторе Густаве Олсене. Эти два человека предположительно дальние родственники.


[Закрыть] Ему удавалось обращать эскимосов в свою веру, и он усердно крестил их. Сначала они выучивали начатки христианской религии, а перед принятием в лоно церкви от них требовали признания своих прегрешений.

Квидлугток случайно оказался в Туле именно в это время, и ему очень захотелось креститься. Покаяние в грехах… играло при этом важную роль; среди эскимосов развилась конкуренция, они считали, что чем тяжелее грехи, тем лучшими христианами они станут, поэтому боролись за честь иметь самые большие проступки, чтобы получить за них отпущение. Квидлугток, безусловно, считал себя первым, когда лихо пришел открыть свою тайну пастору, рассказав, что он застрелил профессора Марвина, чтобы спасти Инукитсокпалука [Инукитсока]».

Хроника событий по книге Фримена:

«…Кудлукту после того, как благодаря датскому миссионеру в начале 1925 года принял христианство, сделал признание, что застрелил Марвина. Кудлукту сказал, что причиной стало его желание спасти Харригана, поскольку Марвин угрожал оставить его…

Расмуссен, находясь в Копенгагене, узнал о признании Кудлукту из письма Ганса Нильсена, управляющего его торговой факторией в Туле. В докладе об убийстве, подготовленном для правительства годом позже, Расмуссен сообщил, что “посвятил в суть [признания], поделившись всем, что сам знал на тот момент”, трех лиц. Двое были датчане и третий – доктор Исайя Боумен, президент Американского географического общества.

Расмуссен рассказал Боумену об убийстве, когда был в Нью-Йорке в мае 1925 года[349]349
  И. Боумен в письме Э. Фримену подтвердил, что узнал об убийстве Марвина от Расмуссена.


[Закрыть]. Затем Расмуссен поехал в Вашингтон, где, по сообщениям газет, совещался с официальными лицами Национального географического общества[350]350
  Об этом сообщила, в частности, New York Times 20.05.1925.


[Закрыть]. О чем велись беседы, не разглашалось, но по возвращении в Копенгаген он написал Нильсену “подробное письмо [29 июня] с просьбой, чтобы он и миссионер пастор Йенс Олсен официально допросили Кудлукту и Харригана”.

Прошел год.

В июне 1926 года шхуна “Моррисси” под командованием Боба Бартлетта с целой экспедицией, при поддержке Американского музея естественной истории, отправилась из Нью-Йорка в Гренландию. Среди прочих в экспедицию входили: Джордж Палмер Патнэм, издатель и друг семьи Пири, ставший руководителем, Хоббс, один из биографов и ярых защитников Пири, и сын Пири Роберт…

Согласно сообщению New York Times, Расмуссен отбыл из Копенгагена 14 июля 1926 года, чтобы присоединиться в Гренландии к экспедиции Патнэма. Он взял с собой письмо, только что полученное от Нильсена, содержащее отчет о допросе Кудлукту и Харригана.

Этот допрос проходил 30 ноября 1925 года и состоял из 14 вопросов, основанных на предположении, что Марвин был виновен в провоцировании эскимосов…

Из Туле Расмуссен и Патнэм поехали дальше на север, в Карнах, чтобы опросить Кудлукту и Харригана, и 16 августа услышали версию убийства от Харригана. Свою неудачу в получении информации от признавшегося убийцы Расмуссен объяснил следующим образом: “Кудлукту отсутствовал – он был на охоте и перед моим приездом [в Карнах] только что вернулся. В силу обстоятельств ему надо было вновь немедленно уехать. По этой причине я имел возможность лишь во время краткого разговора попросить его подтвердить все основные моменты драмы”»[351]351
  В приведенном отрывке Э. Фримен трижды цитирует документ «Доклад доктора Кнуда Расмуссена об убийстве профессора Росса Марвина весной 1909 года», представленный в датскую дипломатическую миссию в Вашингтоне, составленный на борту судна «Моррисси» в заливе Баффина в сентябре 1926 года.


[Закрыть].

Судно «Эффи М. Моррисси»

Итак, вслед за исповедью Кудлукту появились три документа: письмо Нильсена Расмуссену, нам неизвестное, ответы на вопросы Кудлукту и Харригана и запись допроса Харригана. Сосредоточимся на датах.

Начало 1925 года – признание Кудлукту.

Несколько позже, но тоже в начале 1925 года – письмо Нильсена Расмуссену.

Май 1925 года – рассказ Расмуссена об убийстве Марвина Боумену, встреча Расмуссена с людьми из Национального географического общества.

29 июня 1925 года – письмо Расмуссена Нильсену с просьбой опросить вместе с миссионером Олсеном двух инуитов.

30 ноября 1925 года – опрос инуитов.

16 августа 1926 года – Расмуссен и Патнэм записывают показания Харригана.

Далее появляются подобия отчетов.

25, 26, 28 сентября 1926 года – в New York Times печатаются обширные материалы, касающиеся смерти Марвина, и среди них показания Харригана.

31 октября 1926 года – та же газета публикует протокол опроса инуитов почти годичной давности[352]352
  Все материалы New York Times на тему смерти Марвина защищены авторским правом.


[Закрыть].

Не может не возникнуть мысль, что экспедиция Патнэма нужна только для того, чтобы поставить подпорки протоколу, сделать его хоть сколько-нибудь правдоподобным и на фоне многочисленных и объемных сентябрьских статей менее заметным.

Да и стоило ли снаряжать экспедицию, привлекать знаменитых людей, чтобы развести руками и сказать, что убийца Кудлукту не смог встретиться с интервьюерами из Нью-Йорка. Конечно, если инуит в Северной Гренландии не захочет общаться с белыми, найти его или заставить ответить на вопросы практически невозможно. Но сказано-то не это, сказано другое: был занят, не смог, так сказать, принять. Что абсолютно неправдоподобно: или Кудлукту не хотел говорить с белыми, или они не хотели говорить с ним. И то и другое в равной степени жизненно.

Теперь, наряду с газетными материалами, воспользуемся тремя источниками: работой американца Томаса Холла «Убийство профессора Росса Марвина», вошедшей в 1935 году в книгу Генри Левина «Грандиозный обман о Северном полюсе»; главой «Сокрытое молчанием убийство Росса Марвина и его международные последствия» из неопубликованной книги доктора Кука[353]353
  Эта глава, отдельно от книги, находится в архивной коллекции Общества доктора Фредерика Кука. Текст любезно предоставлен сотрудниками архива Центра полярных исследований Берда Университета штата Огайо.


[Закрыть]; публицистическим очерком Джеймса Стоуэлла «Росс Гилмор Марвин. Ученый, преподаватель, исследователь», изданным в 1954 году Историческим обществом округа Чемунг, штат Нью-Йорк. Согласно хронологии, начнем с протокола опроса Кудлукту и Харригана.

Вопрос 1. По какой причине Марвин хотел оставить Харригана позади?

Кудлукту. Потому что Харриган не пошел впереди нарт, чего требовал Марвин.

Харриган. Пока я разбирал постромки, Марвин и Кудлукту ушли вперед, и после того, как они сколько-то прошли, они разделились, чтобы попытаться найти след от нарт. Не зная, какое направление выбрать, я поехал по следу Кудлукту. Когда я его догнал, мы подождали Марвина, который шел в нашу сторону. Когда он подошел, то был очень зол и потребовал, чтобы мои вещи сняли с нарт и чтобы я не шел с ними [Марвином и Кудлукту] дальше.

Вопрос 2. Сколько продуктов оставалось к тому времени?

Кудлукту. Пожалуй, было достаточно продуктов, чтобы дойти до земли, если только нас не останавливали бы разводья, перед которыми пришлось бы ждать, когда они замерзнут. В запасе у нас были собаки, которых можно было съесть.

Харриган. Четыре коробки пеммикана.

Вопрос 3. Как далеко вы были от земли или за сколько дней, по вашему мнению, вы могли до нее дойти?

Кудлукту. Хотя там высокий берег, земли мы не видели. Я думаю, до нее было три-четыре дня пути.

Харриган. Возможно, за три дня.

Вопрос 4. Между вами были какие-то разногласия до того, как Марвин потребовал оставить Харригана?

Кудлукту. Нет.

Харриган. Совершенно никаких.

Вопрос 5. Как получилось, что вы с этим согласились, хотя вас было двое против одного?

Кудлукту. Потому что мы по собственному опыту знали, что если американец рассердится, то нужно много времени, чтобы он пришел в себя.

Харриган. Поскольку я не понимал его языка, я об этом даже не думал.

Вопрос 6. Действительно Харригана бросили без каких-либо средств, которые могли бы ему помочь дойти до берега?

Кудлукту. Да. Он забрал свою одежду, но ее негде было высушить, так как было очень холодно.

Вопрос 7. Когда был убит Марвин?

Кудлукту. В то время, когда мы не могли идти дальше из-за открытой воды.

Харриган. Когда он стоял на краю льдины на паковом льду.

Вопрос 8. Марвин упал в воду перед тем, как был застрелен?

Кудлукту. Нет.

Харриган. Нет.

Вопрос 9. Харриган видел Марвина после того, как тот был убит?

Кудлукту. Да.

Харрриган. Да.

Вопрос 10. Он может сообщить, куда попала пуля?

Кудлукту. Сзади в голову.

Харриган. Должно быть, около уха.

Вопрос 11. После возвращения вам закрыли доступ на судно?

Кудлукту. Нет.

Харриган. Нет.

Вопрос 12. В то время уже были какие-то подозрения о том, что это убийство?

Кудлукту. Нет.

Харриган. Нет.

Вопрос 13. Это событие в целом обсуждалось непосредственно после смерти Марвина?

Кудлукту. Нет.

Харриган. Когда смерть Марвина обсуждали эскимосы и кто-нибудь спрашивал меня, не мы ли его убили, я отвечал «Да, мы», но мне никогда никто не верил. В то время, как вы знаете, мы все были язычниками, и среди нас были старые колдуны, от которых невозможно было ничего скрыть. Один из них, Алатток, сказал мне: «Ты убил белого человека. Я это хорошо знаю. Ты не можешь скрыть это от меня». На это я только ответил: «Да, мы его убили». Но другие в это не верили.

Вопрос 14. По какой причине Кудлукту выступил со своим признанием?

Кудлукту. После того как меня окрестили, я не хотел держать в секрете это убийство.

Неплохо было бы для начала выяснить, правда ли, что Марвин хотел оставить Харригана одного в арктической пустыне. Ответы инуитов на первый вопрос достаточно противоречивы, какой из них верен? В целом же впечатление складывается такое: белые следователи знали, что хотят услышать.

Комментарии Холла: «Среди четырнадцати вопросов не прозвучало: “Почему был убит Марвин?” Поэтому у Кудлукту, единственного, кто знал, не было возможности ответить почему. Не было сделано попытки другим образом получить эти сведения. Это была пьеса о Гамлете, но без Гамлета».

«Это признание, сделанное в 1925 году, подлежало возможным искажениям или корректировке при переводе. Нет никаких гарантий, что оно осталось в том виде, в каком его сделал Кудлукту».

Мнение доктора Кука:

«Расмуссен – хороший наблюдатель, но в этой расшифровке, если только она не была оформлена в двух экземплярах и не была подписана другими лицами, присутствовавшими в то время и в том месте, когда и где было сделано признание, этот документ становится бесполезным, так как он очень легко мог быть подвержен изменению до официальной регистрации.

К тому же прямой допрос индейцев и эскимосов редко дает правдивые результаты, так как аборигены пытаются дать ответы, которые, по их суждению, от них ожидают. При таком умонастроении правда отступает на второй план. Когда такие вопросы становятся наводящими, то совсем не трудно вытянуть свидетельские показания, которые подтвердят или опровергнут суждение в соответствии с желанием того, кто задает вопросы…

Если посмотреть на эту расшифровку, то можно заметить, что не было задано ни одного вопроса, который бы мог выявить инструкции, данные Пири, или враждебное отношение Пири к Марвину. Эти два эскимоса в течение многих лет были в неприязненных отношениях друг с другом. Почему один из них должен пытаться спасти другого, если они оба рвались занять первое место – в получении покровительства белого человека?»

Кук словно возвращает нас в реальную жизнь. Отряд из трех человек был сформирован Пири, отправлен Пири и оправдал (или не оправдал) надежды Пири. Что вообще известно о спутниках Росса Марвина?

У Арко были музыкальные способности, и во время плавания «Рузвельта» в 1908 году на север он научился напевать окончание популярной ирландской песенки, которую любили матросы. «Харриган – это я», – пел инуит, за что и получил прозвище «Харриган». В книге «Северный полюс» Пири упоминает о том, что Харриган обожал разыгрывать своих спутников, порой обидно, и однажды на корабле за свои проказы был основательно побит одним из матросов.

О втором инуите вспоминает доктор Кук: «Кудлукту появился… в лагере Пири как мальчик-сирота в 1891 году. Мы называли его Кудла, это имя означает “чашка”. Он всегда приходил с чашкой, и ему эту чашку всегда чем-то щедро наполняли в лагере».

Мальчик немного говорил по-английски и в 1893 году играл с дочерью Пири, когда она вместе с родителями жила на Севере. Джозефина Пири в книге «Снежный ребенок» оставила такие привлекательные строки:

«…у нее появился товарищ по детским играм, маленький эскимосский мальчик пяти или шести лет, чей отец был убит разъяренным моржом, которого он загарпунил и который утащил его в воду и утопил. Мама его тоже умерла.

Его имя было Нип-Сан-Гва, хотя все звали его Куд-Лук-Ту, что означает – “маленький мальчик-сирота”.

Он очень любил Анигито и старался сопровождать ее… Как чудно он выглядел со своим маленьким круглым пухлым лицом, яркими черными глазами, в коротких штанишках из медвежьего меха! Затем он строил маленькие снежные иглу, или дома, для нее, точно такие же, как тот, в котором жили его отец и мать, и потом брал кнут и показывал ей, как будет погонять ее собак, когда немного подрастет.

Иногда Кудлукту воображал себя белокожим мальчиком и одевался в старые обноски, дабы выглядеть, как он думал, словно белый мальчик».

Доктор Кук, которого, бесспорно, можно назвать знатоком северных гренландцев, рассказывает:

«Кудла, как любимец Пири, оставался в лагере на протяжении большей части семнадцати лет. Его образованием занимался Пири. От племени Кудла получил мало знаний, так как эскимосы не любили его. Для посторонних Кудла был глуповатым юнцом, которого мы могли бы назвать нахальным, а это качество эскимосы очень не любят. Но для Пири Кудлукту был преданным посыльным.

Харриган… также был эскимосом, обученным в лагере, но в среде эскимосов рангом стоял выше. Оба они были соперниками в завоевании благосклонности Пири, но Харриган был общительным человеком и поддерживал хорошие отношения со всеми. Он был надежным человеком, и можно было рассчитывать, что он сделает то, что ему поручено, при любых условиях».

В New York Times приведены слова Макмиллана: «В сущности, между этими двумя эскимосами были плохие отношения. Они редко разговаривали между собой, поэтому маловероятно, что Кудлукту стал бы волноваться, если бы с его компаньоном что-нибудь случилось».

Теперь обратимся к допросу Харригана 16 августа 1926 года. В чем же причины убийства?

Статья Холла:

«Странные причины были изложены Харриганом, как говорили, в форме двух претензий.

Первая претензия относится вообще ко всем “белым людям”, плохо обращающимся с эскимосами в целом…

“Мы все очень устали и вымотались. Позади было много, много дней трудного пути, все время по неровному льду и при очень холодной погоде. Мы ни разу не видели земли, только лед, лед. …Белые люди говорили нам, что у нас достаточно еды, поскольку нам давали необходимый нам пеммикан, но, несмотря на это, мы были голодны… Казалось, что наши желудки все время пустые. Но, что хуже всего, нам все время хотелось пить. Мы никогда не получали воды для питья, потому что горючего, необходимого для растапливания снега, было ограниченное количество… Наши собаки очень устали, и было трудно заставить их идти, хотя нарты были нетяжелыми”[354]354
  Холл цитирует публикации New York Times.


[Закрыть].

…Для эскимоса весьма странно жаловаться на “холод и снег” и “лед, лед”, поскольку он родился и вырос в самом северном поселении земного шара и никогда не знал другой обстановки. И нелепо превращать такую претензию в средство оправдания недружески расположенного спутника, совершившего убийство, когда он знал, что все эти недовольства в любом случае исчезнут через два или три дня, когда они дойдут до земли у мыса Колумбия, где был оставлен склад с продуктами.

Теперь переходим к претензии № 2… описывающей убийство…

“Он [Марвин] действовал как здравомыслящий человек, который на минуту оказался без этого своего качества. Неожиданно мы стали его бояться. Он никогда так себя не вел. Он был совершенно сам не свой…”»

Обстоятельства убийства Харриган изложил так (по Холлу).

На третий день пути отряд задержался у полыньи. Кудлукту и Марвин ушли на разведку, а Харриган остался с нартами, распутывая собачьи постромки. Закончив работу, он двинулся за своими и остановился в том месте, где следы разошлись. Харриган предпочел идти за Кудлукту и догнал его. Затем к ним присоединился Марвин, рассерженный тем, что Харриган пошел не за ним, а за Кудлукту. В своем гневе Марвин выглядил почти безумным. Он сбросил одежду Харригана с нарт и, не оставив ему продуктов, уехал. Харриган пошел следом. Очередная полынья остановила отряд, и Кудлукту с Марвином снова должны были искать дорогу. Кудлукту прокричал Харригану, чтобы тот принес ему ружье для охоты на тюленя. Харриган передал Кудлукту ружье и вернулся к нартам. Через некоторое время раздался выстрел – Харриган решил, что тюлень убит. Но зверь был упомянут только для отвода глаз. Кудлукту, вернувшись к нартам, сказал, что застрелил белого и сделал это для того, чтобы спасти жизнь своего соплеменника. Кудлукту пригрозил Харригану, что убьет и его, если тот донесет о случившемся. Они договорились, что скажут белым, будто Марвин утонул.

Кудлукту. Влияние цивилизации на подрастающее поколение эскимосов пролива Смита. Подпись из книги Р. Пири

О Марвине его коллеги по экспедиции отзывались исключительно хорошо. Макмиллан: «…Марвин был одним из самых добрых и мягких людей[355]355
  В этом и последующих высказываниях о Марвине курсив мой.


[Закрыть], которых я когда-либо знал. Так что сама мысль, будто он рассердился на Инукитсока и оставил его, как это описано, кажется очень сомнительной».

Боруп сказал о друге: «Он был отличным парнем, блестящим руководителем и очень выдержанным человеком».

Капитан Бартлетт: «Он всегда был добродушным, уравновешенным и прекрасно ладил с эскимосами».

Мэттью Хенсон: «Марвин был неспособен на такую низость [оставить кого-либо позади]».

Чарльз Перси, участник экспедиции Пири 1906 года:

«Профессор Марвин был прекрасным человеком с поразительно уравновешенным характером…

Я считаю абсолютно невозможным, чтобы Марвин мог когда-либо угрожать оставить эскимоса умирать».

Трудно, нет, невозможно представить себе, что человек, единодушно наделенный своими полярными сотоварищами столь превосходными качествами, способен – отличные слова Хенсона – «на такую низость».

Версии утопления и убийства похожи. Обе – нелепы и нелогичны. В обоих случаях виновником трагедии оказывается сам молодой профессор. Наконец, придуманную историю на тонком льду, как само собой разумеющееся, принял Пири и даже, по словам писателя Фрейхена, особо наградил спутников Марвина. С историей об убийстве точно так же легко согласился друг семьи Пири Патнэм, сказав об убийце, словно заправский адвокат: «Итак, юридически, с правовой точки зрения, и, безусловно, в действительности, вероятно, ничего нельзя поделать с бедным Кудлукту или сделать что-то ради него, так как он считал, что спас жизнь своему другу Харригану, отобрав ее у американца».

Даже редакция New York Times, верный друг Роберта Пири, высказала свое недоверие: «Совесть Кудлукту не давала ему покоя, пока он не признался в убийстве… но никто не может быть уверен, что он рассказал всю правду».

Скорбным контрастом с сердечными словами о Марвине членов экспедиции звучит портрет погибшего, преподнесенный биографом Пири Уимсом: «Скрытный профессор Корнелльского университета». По поводу же несчастья суждения такие:

«…Пири узнал о смерти Росса Марвина, который, по словам его эскимосов, провалился в воду на молодом льду коварной Большой полыньи на обратном пути…

Даже сон его [Пири] был тревожным. Он писал:

Около месяца после моего возвращения, как только засыпал, я оказывался на льду, выбирая путь, или в поисках перехода через полынью. Гибель Марвина очень ясно подчеркнула все риски, которым мы подвергались. Почти каждый из отряда побывал в воде в большей или меньшей степени».

Мы видели, что Пири эксплуатирует смерть Марвина в своих целях[356]356
  См. главу 15, с. 333–334.


[Закрыть], приходится терпеть: такой уж он человек. Но – Уимс! Его книга вышла в 1988 году. Ну просто безобразно, говоря о смерти Марвина, не сообщить читателям, что он умер не потому, что неразумно, по-дилетантски, как несмышленыш, одиноко шел по тонкому льду, а был застрелен. Не требуют ли скорбь и память о Марвине правды от биографа знаменитого коммандера?

Да и нам не следует ли задать себе вопрос: кто ответственен за смерть Марвина? Он не упал в бездонную трещину ледника, как Вергоев, не покончил жизнь самоубийством, как Аструп. Его застрелил член команды, выбранный ему в спутники Робертом Пири. Не начальник ли экспедиции должен отвечать, хотя бы морально, за насильственную смерть, случившуюся в его экспедиции?! Доктор Кук будто добавляет: «Поскольку замеры глубин Марвин проводил под руководством Береговой и геодезической службы, американское правительство несет ответственность за эту смерть».

В газетной публикации за 28 сентября 1926 года речь идет о 86-летней маме Росса Марвина: «Миссис Мэри Марвин… через свою дочь, миссис Уильям Колегроув, сегодня передала заявление в New York Times… в котором высказала глубокое разочарование тем, что заслуги профессора Марвина в экспедиции Пири не были никогда официально оценены… Миссис Марвин сказала: “Мне кажется, что Росс был настоящим героем в экспедиции Пири, так как он отдал свою жизнь этому предприятию… Тем не менее все почести, оказанные руководителю отряда, никак не распространились на него. Уильям Говард Тафт, который был в ту пору президентом, в своем послании Конгрессу остановился на признании заслуг коммандера Пири, но оставил без внимания единственного человека, который умер во время этой попытки достижения полюса…”»

Капитан Холл настойчиво намекает, что Пири приказал любимому инуиту убить своего личного секретаря. Брайс по этому поводу высказывается осторожно: «Свидетельств достаточно, чтобы вызвать подозрения, но они неубедительны».

У Денниса Роулинса своя точка зрения: «Есть архивные свидетельства того, что Пири был причастен к убийству Марвина, хотя спровоцировал ли он это убийство – остается спорным. В 1925–1926 годах Национальному географическому обществу и Боумену удалось попридержать новость об убийстве более чем на год, в то время как их коллеги тихо отправились в Гренландию, чтобы поговорить с признавшимся убийцей».