Текст книги "Неизвестный Пири"

Поменялись местами

Не коммандер теперь крушил доктора, а доктор разоблачал адмирала. Как и всегда, оборона труднее, чем нападение. Тем более что действия Кука были публичны и открыты. Он работал быстро, разнообразно и остроумно. Он был еще молод, по-прежнему силен, обаятелен и умен. Адмиралу, добившемуся вожделенной славы и вполне готовому бронзоветь, острые и беспощадные атаки врага были совсем некстати, лишали жизнь прелести. Более того, гражданам Америки претенденты на Северный полюс по популярности и по известности казались соизмеримыми, и положение адмирала, к несчастью для него, никак не выглядело сверхнадежным.

В Чикаго, столице кино тех времен, Кук основал предприятие «Кинокомпания Северный полюс»[308]308
  The North Pole Moving Picture Company.


[Закрыть]. Киноролики назывались «Правда о Северном полюсе»[309]309
  “The Truth about the North Pole”.


[Закрыть]. Кук играл сам себя – направлялся к полюсу, Франке обосновался в ящичном домике. По приходе «Рузвельта» больной и отчаявшийся Франке искал на корабле прибежища, а Пири за место на судне беспардонно вымогал у несчастного его собственность. Приборы Кука фиксировали широту 90°. Боцман Мерфи не пускал вернувшегося из странствий Кука в его собственный дом. Кук вверял свои инструменты и записи Уитни, но вновь возникший Пири в ярости требовал от Уитни выкинуть их из своего багажа. «Арктический трест»[310]310
  Arctic Trust.


[Закрыть] – так именовались сподручные Пири – отправлял агента к Барриллу, подкупал его, и последний клялся, что Кук не поднялся на Мак-Кинли.

Пири, полный переживаний, написал Хаббарду:

Он «хотел провести Рождество дома в кругу семьи»; он «сделал ошибку, заявив, что был на Северном полюсе, теперь он в это не верит». Он «никогда не испытывал никаких сомнений в том, что Пири был там и что Пири получит все положенные за это почести» (адмирал цитирует «Признание» Кука в журнале Hampton’s. – Д. Ш.)…

Он понял, что его оставили в покое… Его уверенность растет с каждым днем, и теперь он настаивает на том, что дошел до полюса. Он не верит, что я это сделал. Он набрасывается на каждого, кто с ним не согласен, и будет этим заниматься до самой смерти, если ему никто не помешает.

Конечно, Роберт Пири прекрасно знал, какова роль редакции Hampton’s в «признаниях» Кука; и маловероятно, что он принимал за чистую монету «нытье» Кука в журнале. Поэтому его жалоба Хаббарду – это всего лишь слезы пай-мальчика, который просит старшего друга «разделаться» со своим вредным сверстником.

Стенограф, предусмотрительно посланный на киносеанс Бриджменом, записал выступление Кука, продюсера и автора, после показа фильма: «…В течение трех месяцев со всех сторон света на меня были направлены ружья, заряженные грязью, весь мир заливался краской от стыда. Тем временем “Арктический трест” подкупал людей, чтобы те продали свою честь и память… Кук должен быть побежден любой ценой!.. Какие шансы на честную игру были у меня, простого человека, оставшегося в одиночестве, против такой банды? Все это – постыдная закулисная борьба, и чтобы ей противостоять, мы сняли эти кинокадры. Я здесь для того, чтобы увидеть, как картина начала свой путь по миру с миссией открыть глаза людям».

Бриджмен отправил стенограмму Хаббарду, тот переслал ее Пири со словами: «Это довольно забавно, хотя и зло. То, как его воспринимала аудитория, показывает, что это выступление не оказало сильного впечатления, только вызвало смех. Весьма вероятно, что Кук обратится в суд – с иском о клевете или с чем-то в этом роде, – чтобы более эффектно выставить себя жертвой. Полагаю, его надо оставить в покое».

Приближалась вторая годовщина прибытия Роберта Пири на Северный полюс, и в Бруклинском институте искусств и наук был запланирован официальный прием. Кук направил обстоятельное послание-протест директору института доктору Хуперу:

«Я пишу это письмо не для того, чтобы оспорить полярные притязания Пири или укрепить свои собственные. История каждому воздаст по заслугам. Я также не возражаю против чествования Пири, за исключением того, как оно отразится на требовании чистоты общественной жизни.

…Вы приглашаете наших жен и дочерей прийти и воздать почести человеку, который подозревается в непристойных поступках. Мы имеем право ожидать, что Бруклинский институт в своем стремлении возвысить человека с помощью высоких целей Искусств и Науки подарит нам чистые слова из чистых уст.

Расследование покажет, что перечисленные ниже обвинения справедливы, а раз так, невозможно ожидать чистоты от Пири, поэтому этот призыв об отмене составлен от имени каждого отца и каждой матери в городе, чьи честь и ум Вы представляете. Либо докажите невиновность Пири, либо откажитесь надевать на него непорочную мантию великого Института нашего родного города».

Далее перечислялись грехи Пири. Вот окончание:

«Стрела самой грязной кампании подкупа, тайных сговоров и очернения, какую только видел свет, указывает прямиком на дверь Пири. Вы можете поставить на это печать чистого одобрения от имени Города церквей?

С совершенным почтением, Фредерик Кук».

Церемония состоялась. После ее окончания в толпе распространялись рекламные листовки, приглашающие на лекцию доктора Кука «Северный полюс и после него». В тексте звучали жесточайшие обвинения.

«Что я скажу сегодня – это вызов мистеру Рузвельту и мистеру Пири, которые, как одна команда, хорошо потрудились, собрав целый вагон лжи в поддержку Пири…

…В течение двадцати лет Пири ездил на Север за государственный счет и по большей части не для того, чтобы исследовать новые земли, а чтобы пользоваться привилегией многоженства за пределами досягаемости закона… Пири получил эту привилегию с одобрения мистера Рузвельта, с согласия правительства и при поддержке ВМС…

…Пири проявил себя арктическим пиратом и террористом в области географической славы».

Генерал Хаббард написал Пири: «Кук, безусловно, отпетый клеветник, но, мне кажется, лучше позволить ему идти своим путем. Отвечать либо привлечь к ответу за клевету означает ему помочь. Борьба с ветряными мельницами, чем он сейчас занимается, должна его измотать».

«Ветряные мельницы», по Сервантесу, – это «воображаемый противник». Генерал считал все обвинения доктора Кука в адрес пиристов плодом его воображения. С другой стороны, честность Пири под сомнение не ставилась: «Коммандер Пири не обманщик, то, что он говорит, – правда»[311]311
  См. с. 407.


[Закрыть]. Генерал слыл поборником «честной игры» и наградил альма-матер, колледж Боуден, двумя подарками: залом Хаббарда для размещения библиотеки, и здесь на стене красовались слова «Посвящается Истине и Книгам, как Хранителям и Проводникам Истины», и спортивной трибуной Хаббарда с надписью «Справедливая игра, и пусть победит лучший».

Но помилуйте – разве Пири и Хаббард ведут честную игру? Честная – это та игра, в которой победитель безупречен, к его результатам нельзя придраться, а коли бывший соперник беспардонно и необоснованно обвиняет победителя, то к этому нерадивому опровергателю должна быть применена практическая мера – его самого в соответствии с правилами примерно наказывают…

Кук учредил «Полярную издательскую компанию»[312]312
  Polar Publishing Company.


[Закрыть] и опубликовал книгу «Мое обретение полюса». Его заинтересованным партнером стала независимая и уважаемая ассоциация «Чатокуа» в Чикаго[313]313
  В 1826 году в США образовалось общественное движение «Лицей» – Lyceum Movement, члены которого выступали за образование взрослых. В середине XIX века основные идеи «Лицея» унаследовало движение «Чатокуа», получившее название в честь городка Лейк-Чатокуа в штате Нью-Йорк. В начале XX века число слушателей специальных курсов «Чатокуа» превышало 2 миллиона. Один из высокопоставленных лекторов «Чатокуа» – конгрессмен, губернатор, сенатор и независимый кандидат на пост президента США в 1924 году Роберт Лафоллет гордился: «Вы не можете купить, и вы не можете субсидировать “Лицей”. По крайней мере, этого еще никто никогда не делал. Пресса получает субсидии. Газеты и журналы, которые публикуют “нехорошие” сообщения о государственных деятелях и политических партиях, во многих случаях бывают вынуждены уйти из игры, или им просто велят замолкнуть. Привилегированные круги, организованные как одна система, имеют свою собственную прессу. Но “Лицей” – свободен. Я в самом деле иногда думаю, что со времени Уэнделла Филлипса (американский защитник прав коренного населения, борец за отмену рабства. – Д. Ш.) до настоящего времени “Лицей” был почти спасителем страны». Цитируется по книге: Cook F. My Attainment of the Pole, 1913. P. 610.


[Закрыть]. Однако Фред Хай, редактор журнала Platform, освещавшего образовательную деятельность «Чатокуа», призвал своих коллег к осторожности и сдержанности: «Доктор Кук, герой Северного полюса, как ученый, путешественник и исследователь представляет большой интерес для “Чатокуа”, однако доктор Кук – личный враг Пири, эксплуататор ненависти, занимающийся собственным оправданием, настолько же не соответствует позиции “Чатокуа”, как и любой человек, который обсуждает чей-то моральный облик в присутствии дам».

Спасение от голода – результат использования одного из наших последних патронов. Фото Фредерика Кука. Подпись из его книги

Листок, рекламирующий книгу Кука «Мое достижение полюса»

В 1911 году доктор Кук прочел первые три лекции. Наиболее злые выпады в адрес Пири были убраны, критическая тональность смягчена. Выступления собрали массу людей, и многие слушатели после рассказа Кука стали его безоговорочными сторонниками.

В Антарктиде тем временем славу себе и своим странам завоевывали Руал Амундсен и Роберт Скотт. 15 декабря 1911 года на Южный полюс примчались на собачьих упряжках пять блистательных норвежцев, а более чем через месяц, 17 января, пришли пешком пять героических англичан.

Весь мир ждал результатов этих соревнований, и они были вполне корректными. Амундсен, отправившийся на шестой континент для всех неожиданно, до начала похода известил Скотта о своем намерении. Между базами экспедиций было несколько сот километров. Англичанин искал возможность пожелать норвежцу успеха. Последний предложил сопернику половину своих собак, но Скотт отказался.

26 января победившие норвежцы вернулись на базу, англичане в конце марта погибли в 20 километрах от своего склада, который мог стать их спасением.

Пири, само собой, симпатизировал англичанам. Любопытно: Кэтлин Скотт, жена Роберта Скотта, была автором медали, которую майор Дарвин вручил Пири от имени Королевского географического общества за завоевание Северного полюса. Пири писал генералу Хаббарду:

Я искренне надеюсь, что мы все вскоре услышим, что Скотт дошел – и дошел первым. Это его маршрут, и он заслуживает того, чтобы взять приз. Что бы ни говорили, но скрытное вторжение Амундсена в поле деятельности Скотта – поступок, лишенный благородства…

С упоением Пири проводит параллель между своей экспедицией к Северному полюсу и экспедицией Амундсена к Южному. В том же письме адмирал говорит:

Если у Вас было время и Вам было достаточно интересно подробно прочитать новости о Южном полюсе, то Вас, возможно, поразил ряд аналогий между работой Амундсена на Юге и нашей работой на Севере.

Амундсен полностью полагался на тягловую силу собак, так же как и мы.

По-видимому, Амундсен и его отряд были укутаны в меха так же, как и мы.

Инструментами Амундсена для определения своего местоположения были секстант и искусственный горизонт, так же как и у нас.

Метод Амундсена по определению его окончательной позиции с помощью серии наблюдений и с помощью деления территории, непосредственно прилегающей [к полюсу], был идентичен нашему методу.

Представленная Амундсеном температура 9° ниже нуля по Фаренгейту на Южном полюсе сопоставима с нашей температурой 12° ниже нуля на Северном полюсе.

Скорость Амундсена во время возвращения составляла что-то более 24 миль в день в течение 39 дней. Наша скорость – немного более 26 миль в день в течение 16 дней.

Упоминает Пири и о различиях. Северный маршрут проходил по поверхности моря, на юге путешественники набирали высоту – почти до 3 километров. У одних под ногами были дрейфующие льды, у других – гигантские ледники.

Как и во многих других случаях, читая Пири, не понимаешь: то ли он блефует, то ли непорочно заблуждается. И, поразительно, – скорее он действительно заблуждается.

Все перечисленные сходства: собаки, меховая одежда, температура воздуха, даже высокие скорости (в том виде, как их преподносит Пири) – несущественны, и названные различия тоже не очень принципиальны. Важно совсем другое. К полюсам идут абсолютно разные команды. У Амундсена – спаянные норвежцы, великолепные лыжники; у Пири – пожилой руководитель без пальцев на ногах со слугой и полярные аборигены.

Сравнение навигационных методик Пири и Амундсена, как было сказано в главе 15, кощунственно. Эти методики не подлежат сравнению точно так же, как электричество из розетки нельзя равнять с паром из кастрюли.

Но мы отвлеклись. 11 января 1913 года Национальное географическое общество удостоило Руала Амундсена специальной золотой медали, и именно Пири вручал награду. Организаторы позаботились, чтобы оба первопроходца попали в центр внимания.

Между тем немецкий издатель книги Пири «Северный полюс» объявил, что подает в суд, требуя возврата 25 000 марок, выплаченных Пири за права на книгу. Никудышные продажи он объяснял тем, что в повести отсутствуют доказательства того, что автор достиг полюса.

В апреле 1912 года в честь третьей годовщины достижения Северного полюса Робертом Пири в Американском музее естественной истории готовился пышный обед, на котором национальному герою планировалось вручить новую награду – богатую «Полярную звезду». Хаббард подустал от празднеств и победных реляций и написал Бриджмену: «Я признаю значительность этого события… и заслуги адмирала, но хорошего понемножку». Участие в торжествах он не принял[314]314
  Брайс (с. 545) сообщает, что по техническим причинам «Полярная звезда» не была изготовлена.


[Закрыть].

Кук отправился во второе турне по странам Европы – по Германии, Австрии, Венгрии и Швейцарии. Известный издатель Митчелл Кеннерли выпустил его книгу «Мое обретение полюса», причем очень недорого и с большим вкусом. Книгу перевели на немецкий, и в Германии она получила хорошие отзывы. Затем доктор возобновил выступления, правда, теперь не в рамках образовательной программы, а на эстраде. Читатель, конечно, спросит: но можно ли в череду номеров комиков, акробатов, танцовщиц, фокусников и певцов включить серьезный спич о Северном полюсе и безобразиях Пири? Ответ положительный при двух условиях: первое – публике интересно, второе – ученый, всемирная знаменитость не считает для себя зазорным сосуществовать на подмостках с людьми иной раз малопочтенными, вульгарными или недостаточно нравственными. Кук ради своего дела был согласен терпеть. Летом возобновились его сольные выступления – на открытом воздухе он прочел 70 лекций. Полярник запальчиво писал в книге: «И мистер Пири, и многие его друзья утверждали, будто бы я уехал из страны как раз вовремя, чтобы избежать судебного преследования. Обвинение, по их словам, заключалось в том, что я незаконно присвоил деньги в виде гонораров за ложные лекции о моем открытии. Я вернулся в Америку и продолжил читать за деньги лекции о своем открытии и пока что ни разу не привлекался к ответственности».

Эскапады сопровождала реклама. К примеру, в верхней строчке плаката набрана прямая речь Кука: «Что касается сравнительной ценности моего заявления и заявления мистера Пири, то расположите два отчета рядом и сравните их». Ниже шел текст, сгруппированный в двух столбцах: в первом – доказательства Кука, во втором – Пири.

Фредерик Кук

Книга «Мое обретение полюса», издание 1912 года

Или еще. Аршинными буквами дан заголовок: «Каждый непредвзятый человек захочет узнать о нерассказанных рекордах мистера Пири на Севере». Далее живописуются грехи Пири: атаки на Свердрупа и других полярных исследователей; кража у инуитов метеорита и его продажа; отказ лечить больных и умирающих аборигенов; присвоение склада Кука в Анноатоке и торговля вещами из склада; кампания против Кука, начатая еще до отплытия «Рузвельта» из Америки. И другие грехи – похлеще.

Пири летом 1913 года купался в славе. Он направился в Рим для участия в Десятом международном географическом конгрессе и был избран генеральным секретарем Международной полярной комиссии. В итальянской столице его принял король Виктор Эммануил III, а в Париже президент Пуанкаре лично вручил ему Большой крест ордена Почетного легиона. Адмирал радостно сообщал Хаббарду о

высшей награде, которая может быть дарована, кроме разве что титула суверена или правителя.

Однако уже осенью адмирал выглядел несчастным и пытался убедить босса перейти к решительным действиям:

Он обыкновенный лжец и держится таким образом, что убеждает многих; он настойчив, а память среднестатистического человека коротка.

Он убеждает многих, с кем общается лично.

Аплодисменты, которые он получает на своих дешевых шоу, прибавляют ему сил, и чем дольше его не беспокоят, тем наглее он становится.

Отсутствие необходимости обороняться дает ему возможность отдать все свое внимание и силы наступлению.

Должны быть какие-то способы поджечь землю под его ногами, причем без лишнего шума.

Результатом этого хорошо понятного нам призыва стала 35-страничная подборка материалов, озаглавленная Veritas – «Истина», в которую вошли: свидетельство инуитов, клятва Баррилла, показания Данкла и Луза, искаженная формулировка ученых из Копенгагенского университета, редакционные статьи, испепеляющие Кука. Брайс пишет: «…[Документ]… был составлен таким образом, чтобы каждый, кто собирался открыто поддержать доктора, подумал дважды. Он также называл обвинения Пири в безнравственном поведении в среде эскимосов “тщательно подготовленной, умышленной и злобной ложью”».

Почти в каждом городе, где выступал Кук, редакторы газет и многие жители находили в почтовых ящиках «Истину». Рассылка велась анонимно и скрытно.

Газета Evening Tribune в городе Де-Мойн, штат Айова, где Кук читал лекцию, сообщила:

«Насколько доктор Кук может быть прав или неправ во всех других отношениях, мы не знаем, но он прав абсолютно, говоря о тех усилиях, которые предпринимаются, чтобы подавить его как соперника в вопросе открытия Северного полюса.

Evening Tribune получила от неизвестного отправителя массу печатного материала о докторе. Этот материал представляет собой результат недель труда и сотен долларов расходов.

Вопрос, который естественно напрашивается, – почему такие усилия по дискредитации доктора признаны необходимыми сейчас и кто настолько заинтересован в этом финансово, чтобы нести подобные расходы».

Митчелл Кеннерли переиздал книгу Кука тиражом в 60 000 экземпляров, и теперь доктор при каждом удобном случае продавал ее по цене один доллар. В издание была включена глава «Для национального расследования. Прошение». В ней Кук обрушивался на Национальное географическое общество и персонально на его президента Мура, возмущался Честером, Титтманном и Ганнеттом, говоря о них как о «…людях на правительственной службе, опустившихся до такого бесчестья, которое должно заставить покраснеть от стыда всех справедливых людей», повторял скандальную телеграмму президенту Тафту от 4 марта 1911 года и цитировал еще одно обращение – уже к новому президенту США Вильсону:

«После возвращения я не просил ничего, ожидая только дружественной оценки своих соотечественников. Я столкнулся с несправедливой атакой – политическими происками людей, находящихся на государственном жалованье. Сейчас моя задача не получение денег или пенсии, а защита моей чести и чести моей семьи. Будущее моих детей требует разоблачения нечестных методов доктринерских географов из Вашингтона. Тем не менее я не прошу правительство защитить меня или моих потомков, но я прошу, чтобы люди, которые получают зарплату из государственной казны, были привлечены к ответу за пропаганду злостной клеветы, среди них – профессор Уиллис Мур и другие из так называемого Национального географического общества…

Общее впечатление, что полярный спор был научно разрешен, не является правдой. Никаких реальных исследований ни по одному заявлению проведено не было. Такой анализ по силам только арктическим исследователям, и в этой связи я хотел бы предложить составить Международную комиссию из таких людей, как генерал А. В. Грили, США; капитан Отто Свердруп, Норвегия, и профессор Жорж Лекуант, Бельгия. Их решение будет признано везде. Грили и Свердруп провели по четыре года в том самом регионе, о котором сейчас идет речь, а Лекуант является секретарем Международного бюро полярных исследований, а также директором Королевской обсерватории Бельгии. Такие люди вынесут решение, свободное от личной предубежденности, свободное от национальных предрассудков, и их вердикт будет принят народами всего мира.

Хотя я и являюсь заинтересованной стороной, я подчеркиваю, что мое обращение не носит всецело личный характер. В интересах глубоко укоренившегося у американцев чувства справедливой игры, в интересах национальной чести и в интересах славы нашего флага, по-видимому, национальным долгом становится создание Международной комиссии, которая устранит все сомнения относительно достижения полюса».

Также в книгу Кука вошел памфлет Фреда Хая «Может ли правительство ускользнуть от ответственности?» Хай требовал:

«Безусловно, у нас есть право следить за тем, чтобы ни с доктором Куком, ни с мистером Пири не обращались так, будто они являются отбросами общества. Доктор Кук предъявил обвинения мистеру Пири как морскому офицеру. Он до сих пор выдвигает эти обвинения, и нужно его заставить доказать их. Пири как офицер военно-морских сил предъявил обвинения Куку, и его нужно заставить доказать их.

Мистер Пири является офицером наших военно-морских сил и получает пенсию по возрасту. Занимая такое положение, он не может игнорировать публичные обвинения доктора Кука. Это дело чести для него – защитить доброе имя этой великой страны, потребовав расследования этих обвинений. Хранить молчание – значит оставаться с клеймом сверхдегенерата наших дней. Не будем забывать, что именно он развернул эти грязные баталии и вызвал эту недостойную полемику.

Ни один уважаемый человек не допустит в свой адрес таких публичных обвинений в столь вопиющей безнравственности, какие выдвинул доктор Кук против мистера Пири в своей телеграмме президенту Тафту. Они были напечатаны в журналах и газетах, а также появились в книге доктора Кука, тираж которой составил 60 000 экземпляров…

…или “морской волк” получил неприкосновенность?..

Это правда, что в подлинной демократии суд общественного мнения – это суд последней инстанции. Однако в равной степени верно и то, что источник общественного мнения не должен быть загрязнен. Должны ли наши дети в школах учить, что Пири открыл полюс, если доктор Кук был там первым?..

“Лицей” и “Чатокуа” дали доктору Куку возможность изложить свою точку зрения… Когда пресса молчала или относилась враждебно, а Конгресс был безучастен, “Чатокуа” остался единственным исключительно американским институтом, предоставившим ему [Куку] возможность быть услышанным в условиях честности и беспристрастности».

Заканчивалась статья и соответственно книга доктора Кука призывом: «После того как вы прочтете эту книгу, пожалуйста, обратитесь к своему конгрессмену с требованием провести расследование».

Ручеек таких писем постепенно превратился в поток. Теперь каждому обладателю билета на лекцию Кука вручалось обращение в Конгресс, которое оставалось только подписать и отправить.

Хай жаждал откровенного столкновения Пири и Кука, отлично понимая, что ничего хорошего Пири такая встреча не принесет. 17 и 18 ноября в городе Бентон-Харбор, штат Мичиган, редактор Platform поставил настоящий двухдневный спектакль. В местном театре Пири должен был читать лекцию. Узнав об этом, журналист устроил лекцию Кука в том же месте на следующий день. Повезло же горожанам – услышать двух знаменитых путешественников одного за другим и лично сравнить их. Хай придумал еще кое-что. Он выбрал ту из своих статей, в которой обвинял Пири в разных аморальных поступках, и разослал ее по 2000 адресов – жителям Бентон-Харбора и соседнего города Сент-Джозеф.

Пири, зная обо всем этом, опасался активистов доктора Кука и нанял для собственной охраны полицейских, что выглядело оскорбительно для достопочтенных граждан. Так или иначе, театр был заполнен, и Пири встретили дружественными аплодисментами. Ничто не нарушало порядка, лишь однажды некий господин поднялся на сцену и прикрепил к кафедре список вопросов. Адмирал не взглянул на них. Закончив выступление и попрощавшись, он в сопровождении полицейских покинул зал.

Доктору Куку, в отличие от Пири, полицейские не требовались. Намерения его были самыми твердыми: «Сегодня вечером я решу вопрос раз и навсегда. Или я заставлю адмирала Пири ответить на мои обвинения, или он окажется в таком положении, что ему придется расстаться с формой военного моряка Соединенных Штатов».

Доктора наградили овациями, «равных которым не бывало в истории лекционных выступлений Бентон-Харбора… От партера до балкона [публика] бурно приветствовала его, восторженно аплодируя словам: “Я первым достиг Северного полюса”. Стропила загудели от оваций, когда доктор прямо-таки изрешетил Пири сокрушительной словесной картечью».

Лектор был открыт и естественен. Он сказал, что за 4 года на его выступлениях побывали 3 миллиона человек, которые услышали, что он думает об адмирале Пири. «Если бы мои обвинения были ложными, то я уже давно сидел бы в тюрьме, но ничего подобного со мной пока не произошло».

В местной газете Daily Leader выступил Фред Хай: «Уже почти три года [The Platform] участвует в баталиях Кука… и копает под этого человека, скрывающегося под личиной увальня из ВМС, выведенного в отставку в чине контр-адмирала, но которого пришлось охранять шести полицейским, потому что он по ошибке принял Бентон-Харбор за поселение фронтира[315]315
  Фронтир – зона освоения Дикого Запада (сегодняшние штаты Северная Дакота, Южная Дакота, Монтана и др.). Для жизни времен освоения фронтира были характерны беззаконие, авантюризм, надежда на быстрое обогащение, стычки с индейцами и т. п.


[Закрыть] или лагерь старателей, а не за большой культурный город… Борьба только началась, и мы надеемся проследить за ней, пока Кука не оправдают либо не отправят за решетку».

Сенатор Майлз Пойндекстер намеревался защитить Кука. К сенатору, чтобы удержать его от каких-либо инициатив в Конгрессе, был направлен Гилберт Гросвенор. О результатах Пири проинформировал Хаббарда:

Гросвенор сегодня почти два часа совещался с Пойндекстером и получил от него обещание ничего не предпринимать по крайней мере в течение 4 недель. Этого времени должно хватить для серьезного усиления. Детали позже.

Роберт Брайс находит в семейном архиве Пири многочисленные счета детективного агентства Уильяма Бернса, оплаченные Хаббардом[316]316
  Брайс приводит пример: в июле 1914 года уплачено 290,52 доллара.


[Закрыть]. Возможно, повышенная активность агентов была частью «серьезного усиления»: «Фредерик Кук стал объектом специального расследования № 2140 в Чикаго, где в Стейнвей-холл находился его офис, и № 5039 в Нью-Йорке. Специальным агентам, закрепленным за этими номерами, предписывалось следить за его передвижениями, нанятые “крикуны” должны были провоцировать его во время лекций, в окружение Кука предполагалось внедрить осведомителей».

«Истина» рассылалась, проплаченные «знатоки» задавали на лекциях вопросы. У Кука освободилась должность пресс-секретаря, и Пири надеялся посадить на это место своего человека, находящегося «в постоянной конфиденциальной связи с ним». Но, несмотря на деньги Хаббарда и все труды, 3 и 4 апреля 1914 года история Бентон-Харбора повторилась, на этот раз в Питтсбурге, – успех Кука был приумножен.

Доктор прибыл в город 2 апреля и объявил журналистам, что пойдет на лекцию Пири, чтобы послушать, что он скажет. Пресвитерианская церковь, где выступал адмирал, была набита битком. Кук вошел в зал, ему громко зааплодировали, и он разместился в первом ряду, справа от кафедры. Газета Press сообщила, что лекция была интересной и сопровождалась отличными иллюстрациями. Пири эмоционально провозгласил, что его экспедиция была единственной, которая дошла до Северного полюса. После лекции, по сообщению той же газеты, «адмирал Пири выскользнул из церкви через черный ход, доктор Кук вышел через парадный вход и был окружен толпой поклонников».

На следующий день для выступления доктору Куку была предоставлена методистская епископальная церковь. Путешественник обращался к публике тепло и с энтузиазмом. В очередной раз были разоблачены Пири и Национальное географическое общество, а члены комитета, решившего судьбу коммандера, названы «тремя презренными политиканами из Вашингтона, ни один из которых никогда не видел и куска арктического льда». Кук обратил внимание слушателей на анонимные письма, которые преследуют его везде, куда бы он ни приехал. Доктор Кук эффектно провозгласил, что один из распространителей «Истины» и этих писем находится в зале, указал на него, назвав «жалким подлым трусом», и велел встать. Люди вокруг зашумели, и виновник в суматохе незаметно скрылся.

После лекции доктор Кук объяснил журналистам, чего он добивается: «В самом начале полемики я понял, что если мне удастся привлечь Пири к суду, то непредвзятые присяжные смогут оценить несправедливость всей порочащей пропаганды против меня, и что такой анализ был бы фактически так же хорош, как и национальное расследование. Советники Пири слишком проницательны, чтобы дать мне основания для предъявления иска, но я надеялся, что смогу заставить его обратиться в суд для защиты чести своего мундира. На данный момент я испробовал все средства, кроме топора и револьвера, чтобы Пири предстал перед справедливым судом».

Почему же, в самом деле, могущественные враги Кука не подали на него в суд, не встретились с «мерзавцем» в Конгрессе и официально не разоблачили его? Все встало бы на свои места, Америка успокоилась бы. Ответ прост. Враги Кука, возможно, действительно убежденные, что он обманщик, боялись, что расследование не подтвердит это. Тогда вновь открывшаяся картина могла бы повредить им самим, ибо они были бы уличены в том, что замалчивали или даже опровергали истину. Кук мог обвинять Пири сколько угодно, но привлечь Кука к ответственности за клевету никто не решался, ибо все подспудно догадывались: каждый упрек, кажущийся оскорблением, – скорее всего, правда. Для врагов Кука лучшей тактикой была тишина. Это правило отчасти соблюдается и сегодня.

Еще летом 1913 года Пири пожелал «заняться очищением от позора ордена Леопольда», имея в виду награду Кука за работу на «Бельжике»[317]317
  См. главу 12.


[Закрыть]. В Бельгию был направлен специальный человек, но он вернулся ни с чем.

Похожую попытку по поводу датских наград – почетного диплома доктора философии и золотой медали Королевского географического общества – предпринял генерал Хаббард весной 1914 года. Ответ датского министра Константина Бруна, к которому обратился Хаббард, выглядел путаным и сопровождался словами, что переданные сведения не могут быть разглашены без его специального разрешения.

30 апреля 1914 года сенатор Пойндекстер внес резолюцию, констатирующую, что доктор Кук открыл Северный полюс. По мнению Пойндекстера, Конгресс должен был выделить 300 долларов на изготовление специальной золотой медали, которой следовало наградить Кука, объявив ему благодарность. Сенатор заявил: «Конгресс исследовал доказательства Роберта Пири. Было бы абсолютно правильно аналогичным образом исследовать и доказательства Фредерика Кука. Если совершена несправедливость и ему отказано в заслуженной награде, то мы должны сейчас воздать ему необходимые почести».

Адвокат Кука потребовал наложить арест на имущество Пири в связи с 56 исками о возмещении ущерба, накопившимися с 1910 года, общей суммой в 35 000 долларов. Почти одновременно Рудольф Франке обратился в Министерство юстиции США с просьбой о компенсации ущерба, нанесенного ему Пири в 1908 году в Эта. Похищенная собственность оценивалась в 40 000–50 000 долларов, Пири и Бриджмен в письме были названы «двумя преступниками».