Текст книги "История"

137. После Асихиса царствовал в Египте человек слепой, родом из города Анисиса, по имени также Анисис*. В его царствование на Египет напали с большим войском эфиопы под предводительством своего царя Сабака*. Слепой ларь бежал в страну болот, а в Египте воцарился эфиоп и царствовал в течение пятидесяти лет. За это время он поступал так: кто бы из египтян ни совершал преступление, он никого не казнил смертью; каждого преступника соответственно вине его он присуждал насыпать землю подле родного города, в котором тот или другой преступник жил. Благодаря этому города стали еще выше; раньше, при царе Сесострисе, земля была насыпана теми, которые проводили каналы, а вторично поднята, притом на большую высоту, в царствование эфиопа. Хотя в Египте города вообще высоки, но выше всех насыпана почва, как мне кажется, в Бубастисе; здесь же находится и замечательнейший храм Бубастис*; есть, правда, некоторые храмы более обширные и более великолепные, но нет ни одного столь очаровательного на вид. Бубастис – значит на эллинском языке Артемида.

138. Храм этой богини имеет следующее устройство: за исключением входа – это остров, потому что идущие из Нила каналы не сливаются друг с другом; до самого входа каналы эти омывают храм с двух разных сторон; каждый из них осенен деревьями и имеет сто футов в ширину. Портик храма имеет десять саженей высоты и украшен достойными внимания шестилоктевыми фигурами. Храм стоит посередине города и потому виден со всех сторон, притом сверху. В самом деле, почва в городе была высоко поднята насыпной землей, а храм оставался нетронутым с того времени, как построен; поэтому‑то он и виден кругом. Он окружен каменной стеной с высеченными фигурами, а в пределах ограды, кругом большого храма, есть роща очень высоких деревьев; внутри храма находится кумир богини; в длину и ширину храм имеет один стадий. Ко входу в храм ведет вымощенная камнем улица на протяжении почти трех стадиев, которая проходит через рынок в восточном направлении; ширина ее около четырехсот футов; по обеим сторонам улицы посажены высочайшие деревья; ведет она к храму Гермеса. Таков этот город.

139. Причиной того, что эфиопский царь удалился из Египта, было следующее сновидение: увидел он во сне человека, который подошел к нему и посоветовал собрать вместе всех египетских жрецов и каждого из них рассечь пополам. Увидев такой сон, царь сказал, что, по его мнению, боги дают ему этот совет затем только, чтобы он оскорбил святыню и тем навлек бы на себя какую‑нибудь беду от богов или от людей; поэтому, сказал он, он не поступит так, как внушает ему сновидение, но удалится из Египта, так как согласно оракулу кончился уже срок царствования его в Египте. Действительно, когда он был еще в Эфиопии, тамошние оракулы объявили, что ему суждено царствовать в Египте пятьдесят лет. Поэтому, когда срок этот истек, Сабак, смущенный сновидением, добровольно покинул Египет.

140. Когда наконец эфиопский царь удалился из Египта, слепец возвратился из области болот и снова стал царствовать. В болотах он прожил пятьдесят лет и за это время насыпал там остров из земли и золы. Всякий раз, когда тайком от эфиопа являлись к нему египтяне со съестными припасами в том порядке, как им было приказано, он требовал доставить ему в подарок еще и золы. Никто раньше Амиртея не мог открыть этого острова; в течение более семисот лет он оставался неведомым для египетских царей, предшественников Амиртея. Имя острова Эльбо, а величина его десять стадиев в длину и столько же в ширину.

141. После Анисиса царствовал жрец Гефеста по имени Сетос. Он презирал и ни во что ставил военное сословие египтян, как будто нисколько не нуждался в нем: всячески оскорблял достоинство воинов и лишил их участков земли, тогда как при прежних царях каждый из них получил в дар по двенадцати лучших полевых участков. После этого на Египет напал с большим войском Санахариб, царь арабов и ассирийцев*; но египетские воины не желали помогать царю. В затруднительном положении жрец вошел в храм и перед кумиром жаловался на угрожающую беду. Царь еще плакал, когда на него снизошел сон, и во сне ему показалось, что явилось божество и ободряло его тем, что с ним не случится никакой беды, если он выступит против арабского войска, что тогда само божество пошлет ему помощников. Полагаясь на сновидение, царь взял с собою египтян, добровольно последовавших за ним, и расположился с войском в Пелусии, там, где лежит вход в Египет. Из воинов не пошел за ним никто; при нем находились мелочные купцы, ремесленники и базарные торговцы. На вступивших сюда неприятелей напали ночью полевые мыши и погрызли им колчаны, луки, рукоятки у щитов, так что на следующий день они, безоружные, обращены были в бегство и пали в большом числе. В настоящее время в храме Гефеста стоит каменное изображение этого царя с мышью на руке и со следующею надписью: «Глядя на меня, учись благочестию».

142. До сих пор излагали историю египтяне и жрецы их, указывая на то, что от первого египетского царя до последнего, которым был жрец Гефеста, прожило триста сорок одно поколение людей, что за это время было в Египте столько же первосвященников и царей. Триста человеческих поколений составляют десять тысяч лет, потому что три поколения образуют столетие; остальные сорок одно поколение сверх трехсот – тысячу триста сорок лет. Таким образом, в течение одиннадцати тысяч трехсот сорока лет не было, по словам жрецов, ни одного человекообразного божества; не было чего‑нибудь подобного, продолжали они, ни прежде этого времени, ни при последующих царях Египта. Они говорили также, что за это время солнце четыре раза покидало обычное место восхода, что дважды оно восходило там, где теперь заходит. Между тем за то же самое время не произошло в Египте, по их словам, никакой перемены ни в произведениях земли или реки, ни в свойствах болезней или видах смерти.

143. Когда несколько ранее историк Гекатей излагал в Фивах свою родословную и соединил род свой в шестнадцатом колене с божеством, жрецы Зевса поступили так же, как и со мною, хотя я и не излагал им своей родословной, а именно: они ввели меня в большую залу, показывали и пересчитывали колоссальные деревянные изображения людей. Их было точно столько, как я сказал, потому что каждый первосвященник ставит при жизни свое изображение. Жрецы при этом объяснили мне, что каждое из показываемых и пересчитываемых изображений представляет сына своего предшественника – отца; они начали счет с изображения первосвященника, умершего позже всех, подводили меня к каждому, пока не показали всех изображений. Так как Гекатей излагал собственную генеалогию и в шестнадцатом колене связывал ее с божеством, то жрецы после упомянутого перечисления выставляли против него свои генеалогии, не допуская при этом, чтобы человек произошел от божества. Свои ответные родословные вели жрецы так, что, по их словам, каждый колосс был пиромис, происходивший от пиромиса; таким образом, они показали ему на трехстах сорока пяти изображениях, что пиромис происходит от пиромиса, причем не ставили их в связь ни с героем, ни с божеством. «Пиромис» значит в переводе на эллинский язык «честный и мужественный».

144. Жрецы при этом объяснили, что все те лица, изображения которых находились там, были именно такими, какими изображены, то есть совершенно отличными от богов. Напротив, раньше этих людей царствовали в Египте боги, жили они вместе со смертными, и всегда только один из них бывал владыкой; последний из богов, царствовавших в Египте, был Ор, сын Осириса, именуемый у эллинов Аполлоном; лишив власти Тифона, он последним царствовал в Египте. Осирис называется по – эллински Дионисом.

145. У эллинов самыми младшими божествами почитаются Геракл, Дионис и Пан, а у египтян Пан – одно из старейших божеств и принадлежит к сонму первых восьми богов, Геракл – к сонму двенадцати вторых богов, Дионис – к сонму третьих, происшедших от этих двенадцати богов. Уже раньше я сказал, сколько лет, по словам самих египтян, прошло от Геракла до царя Амасиса; от Пана они насчитывают еще больше, а от Диониса наименьше, и все‑таки от этого последнего до царя Амасиса они насчитывают пятнадцать тысяч лет. Египтяне уверяют, что они знают это достоверно, так как непрерывно ведут летосчисление и записывают годы. Они говорят, что Дионис, сын Семелы, Кадмовой дочери, жил приблизительно за тысячу шестьсот лет до нашего времени, а Геракл, сын Алкмены, за девятьсот лет; от Пана, сына Пенелопы – эллинские сказания производят от нее и Гермеса, – прошло до нашего времени еще меньше, нежели от Троянской войны, именно около восьмисот лет.

146. Что касается этих двух счислений, то каждый может принимать то из них, которое кажется ему вероятнее; свое мнение о них я высказал. В самом деле, если бы и эти два божества, Дионис, сын Семелы, и Пан, сын Пенелопы, столь же прославились у эллинов, как Геракл, сын Амфитриона, и оставались бы в Элладе до старости, то можно было бы сказать, что и эти божества подобно Гераклу были первоначально людьми, получившими свои имена от предшествовавших им богов. Между тем на самом деле о Дионисе эллины говорят, что он тотчас по рождении зашит был Зевсом в бедро и отнесен на Нису, лежащую выше Египта в Эфиопии; а относительно Пана они совсем не могут сказать, чтоў с ним случилось после рождения. Для меня, таким образом, очевидно, что эллины узнали имена этих двух богов позже, нежели прочих, причем и родословную этих божеств ведут с того самого времени, с какого впервые узнали их.

147. Все это рассказывают сами египтяне; теперь я передам то, что рассказывается другими народами об этой стране и с чем египтяне соглашаются; впрочем, добавлю кое‑что и из собственного наблюдения. По освобождении от эфиопов, после царствования жреца Гефестова, египтяне поставили себе двенадцать царей – без царей они не могли никогда обходиться, – причем весь Египет разделили на двенадцать частей. Цари породнились между собою и царствовали с соблюдением такого уговора, чтобы не свергать друг друга с престола, не добиваться превосходства одному над другим и жить в возможно более дружественных отношениях. Договор этот цари заключили и верно соблюдали, для чего и поступали так: тотчас по получении ими власти было изречение оракула, по смыслу которого тот из них будет царствовать над целым Египтом, кто сделает возлияние из медной чаши в храме Гефеста; поэтому на все священнодействия они являлись вместе.

148. Цари эти пожелали оставить о себе общий памятник, ради чего соорудили лабиринт немного выше Меридского озера, подле так называемого Города Крокодилов. Я видел его и нашел, что он выше всякого описания. Действительно, если бы собрать вместе все эллинские укрепления и другие сооружения, то оказалось бы, что они стоили меньше труда и денег, нежели лабиринт, хотя в Эфесе и на Самосе есть замечательные храмы. Правда, были и пирамиды, превосходящие описание. Каждая из них стоила многих, даже огромных сооружений эллинов, но лабиринт превосходит сами пирамиды. Это – двенадцать крытых зал, порталами своими расположенных одна против другой и соединенных между собой в одно помещение; шесть зал обращены на север, а шесть – на юг. Снаружи они окружены общей стеной. Покои в лабиринте двоякого рода, одни подземные, другие – на поверхности земли над первыми; всех покоев три тысячи, по полторы тысячи в каждой половине. Покои наружные мы видели сами, ходили по ним, рассматривали их и на основании этого говорим о них, тогда как о покоях подземных мы узнавали только по рассказам. Египетские сторожа ни за что не хотели показывать их нам, потому что, говорили они, там помещаются гробницы царей, соорудивших лабиринт, и священных крокодилов. Таким образом, о подземных покоях мы говорим по слухам, а наружные, превосходящие дела рук человеческих, мы осматривали сами. Действительно, переходы через покои и извилистые повороты от одной залы до другой, исполненные разнообразнейшего великолепия, представляли тысячи чудес, когда, бывало, переходишь из залы в покои, из покоев в коридоры, из коридоров в другие покои, из этих покоев в новые залы. Крыша над всеми помещениями, равно как и стены, сделана из камня; на стенах в изобилии рельефные изображения; каждая зала снабжена кругом колоннами из кусков белого камня, отлично сложенных. К тому самому углу, где кончается лабиринт, тесно примыкает пирамида в сорок саженей вышиной с огромными высеченными в стенах изображениями; к пирамиде ведет подземный ход.

149. Если таков лабиринт, то еще большим чудом представляется так называемое Меридское озеро, у которого построен лабиринт. Озеро имеет в окружности три тысячи шестьсот стадиев, или шестьдесят схенов, столько же, сколько имеет Египет вдоль моря. Озеро тянется в длину с севера на юг и имеет глубины в самом глубоком месте пятьдесят саженей. То, что озеро это искусственное, вырытое, видно по нему самому: почти посередине озера стоят две пирамиды, поднимающиеся над поверхностью воды на пятьдесят саженей и на столько же сидящие под водой; на каждой из них помещено по колоссальному каменному изображению, сидящему на троне*. Таким образом, высота пирамид сто саженей, а сто саженей составляют один стадий в шестьсот футов, если сажень имеет шесть футов, или четыре локтя; фут состоит из четырех, а локоть из шести ладоней. Озеро наполняется водой не из источников, потому что вся эта местность до крайности безводна; вода проведена сюда по каналу из Нила, причем шесть месяцев она течет в озеро и шесть месяцев вытекает из него. Когда вода уйдет из озера, то в царскую казну оно приносит в течение шести месяцев каждый день по одному таланту, выручаемому за рыбу, а когда озеро наполнится водой, то только по двадцати мин.

150. По словам туземцев, озеро это изливается под землей в ливийский Сирт, причем направляется на запад, в глубь материка, вдоль хребта, что над Мемфисом. Так как я, к удивлению моему, нигде не замечал той земли, которая была выкопана, то спрашивал ближайших к озеру жителей, где ссыпана вырытая земля; они указали место, куда вывезена была земля, и я легко поверил им. Из рассказов я знал, что нечто подобное было и в Нине, ассирийском городе, а именно: однажды воры задумали похитить громадные сокровища царя Нина Сарданапала*, хранившиеся в подземных кладовых. Воры начали рыть подкоп, начиная от своих жилищ по направлению к царскому дворцу, а выносимую из канавы землю по наступлении ночи бросали в реку Тигр, протекающий мимо Нина, пока работы свои не привели к желанному концу. Подобным образом действовали, как я слышал, и при отрытии Меридского озера в Египте, с той разницей, конечно, что здесь работа производилась не ночью, а днем; вынимаемую землю египтяне относили в Нил, который и размывал ее. Так, рассказывают, выкопано это озеро.

151. Двенадцать царей управляли страной справедливо. Однажды при совершении жертвы в храме Гефеста, когда в последний день праздника они должны были совершить возлияние, первосвященник вынес им золотые чаши, из которых обыкновенно совершалось возлияние царями, но ошибся и вынес одиннадцать чаш для двенадцати царей. Таким образом, один из царей, Псамметих, стоявший с краю, не получил чашу; тогда он снял с головы своей медный шлем и подставил его для того, чтобы совершить из него возлияние. Все прочие цари также носили шлемы и тогда были в шлемах. Псамметих подставил свой шлем без всякого злого умысла, но прочие цари обратили внимание на поступок Псамметиха и нашли его отвечающим изречению оракула, что тот из них будет единственным царем Египта, который совершит возлияние из медной чаши. Но, припомнив предсказание оракула, они не нашли нужным лишать жизни Псамметиха, так как по исследовании убедились, что поступок совершен был без всякого умысла. Поэтому они порешили лишить его значительной доли власти и сослать в болота с воспрещением отлучаться оттуда или общаться с остальным Египтом.

152. Раньше Псамметих бежал от эфиопского царя Сабака, убившего отца его Нехо*; тогда он бежал в Сирию, но египтяне Саисского округа призвали его назад, когда эфиоп бежал из Египта по внушению виденного им во сне призрака. Потом он сделался царем и из‑за шлема был вторично изгнан одиннадцатью царями в область болот. Считая поступок их тяжкой для себя обидой, Псамметих задумал отомстить своим гонителям. С этой целью он послал в город Буто, где находится правдивейшее египетское прорицалище, вопросить оракула Латоны; в ответ получено было изречение, что месть наступит с моря, когда появятся медные люди; он совсем не поверил тому, будто получит помощь от медных людей. Между тем немного спустя ионяне и карийцы во время разбойничьих странствований по морю занесены были в Египет. Они высадились на сушу в медных доспехах, о чем какой‑то египтянин, придя в болото, и дал знать Псамметиху; никогда ранее он не видел людей в медном вооружении и потому сообщал теперь, что с моря явились медные люди и опустошают равнину. Изгнанник усмотрел в этом исполнение прорицания, оказал ионянам и карийцам радушный прием и щедрыми обещаниями склонил их остаться у него на службе, а потом при их содействии и вместе с охотниками из египтян сверг царей с престола.

153. Псамметих, таким образом, овладел целым Египтом; в храме Гефеста в Мемфисе он соорудил на южной стороне его портик, выстроил против него двор для Аписа, где он и содержится, лишь только появится на свет. Двор этот окружен со всех сторон колоннами и украшен множеством изображений; вместо столбов двор поддерживают громадные изображения в двенадцать локтей высотой каждое. Апис называется по – эллински Эпафом.

154. Пособникам своим, ионянам и карийцам, Псамметих отвел для поселения земли, лежащие одна против другой и разделенные Нилом; эти участки земли получили название лагерей. Кроме земли, царь дал им все, что обещал, а также детей египтян отдавал к ним для обучения эллинскому языку; от них‑то научились эллинскому языку теперешние переводчики в Египте. Ионяне и карийцы занимали эти земли долгое время; лежат они подле моря немного ниже города Бубастиса, на так называемом Пелусийском устье Нила. Впоследствии царь Амасис переселил их отсюда в Мемфис, образовав из них стражу для себя против египтян. Благодаря поселению этих отрядов в Египте и сношениям с ними эллинов, мы знаем достоверно все, что делается в Египте со времени царя Псамметиха и позже; это были первые иноязычные поселенцы в Египте. На покинутых местах жительства еще в мое время были следы корабельных стоянок и обломки домов. Так Псамметих овладел Египтом.

155. Много раз уже я упоминал об оракуле в Египте; но он заслуживает особого рассказа. Этот египетский оракул есть святилище Латоны, находящееся в большом городе подле так называемого Себеннитского устья Нила, на пути от моря вверх. Имя города, в котором находится оракул, Буто, как сказано уже раньше. В Буто есть святилище Аполлона и Артемиды. Храм Латоны, в котором помещается оракул, велик и имеет портик в десять саженей вышиной. Что касается внешности храма, то вот что поразило меня наиболее: в священной ограде есть монолитный храм Латоны, одинаковой длины и высоты, и все стены его одинаковой величины, а каждое измерение сорок локтей. Кровлей служит другой камень с карнизом в четыре локтя.

156. Из открытых для публики окрестностей святилища наиболее изумительным показался мне этот храм, а потом остров по имени Хеммис. Лежит он на глубоком обширном озере подле святилища в Буто; египтяне считают его плавучим. Сам я не замечал, чтобы остров плавал или передвигался, и с крайним изумлением слушал, когда называли его плавучим. На острове есть большой храм Аполлона и три жертвенника; растет на нем множество пальм и других деревьев, фруктовых и диких. Называется остров плавучим, египтяне приводят для этого следующее основание: первоначально остров не был плавучим, пока Латона, одно из восьми первых божеств, обитавшая в Буто и имевшая там это прорицалище, не получила от Исиды Аполлона на сохранение и не скрыла его на острове, который считается теперь плавучим; в то время Тифон бросался всюду в поисках сына Осириса. Аполлона и Артемиду называют детьми Диониса и Исиды, а Латона была их кормилицей и спасительницей. Аполлон по – египетски называется Ором, Деметра – Исидой, Артемида – Бубастис. Из этого, а не из какого‑либо другого рассказа Эсхил, сын Евфориона, позаимствовал то, о чем я скажу и в чем он был единственным из прежних поэтов, а именно: представил Артемиду дочерью Деметры*. Говорят, что поэтому‑то остров и стал плавучим. Таков рассказ египтян.

157. Псамметих царствовал в Египте пятьдесят четыре года, из которых двадцать девять лет он провел в осаде большого сирийского города Азота, пока не взял его. Из всех известных нам городов Азот дольше всех выдерживал осаду.

158. У Псамметиха был сын Нехо*, который после него и сделался царем Египта. Он первый начал прорытие канала, ведущего в Эрифрейское море, того самого, который потом был вырыт персидским царем Дарием. Длина канала четыре дня плавания, а широк он настолько, что по нему могут идти гонимые веслами две триремы рядом; вода в него проведена из Нила. Канал начинается немного выше города Бубастиса, проходит подле арабского города Патума и впадает в Эрифрейское море. Прежде всего он идет в той части египетской равнины, которая граничит с Аравией, у подножия того хребта, который тянется выше равнины к городу Мемфису и в котором есть каменоломни. У подножия этого хребта канал тянется в длину от запада к востоку, потом уклоняется в сторону по направлению к югу и, проходя через ущелья, вливается в Аравийский залив. Кратчайшим путем от Северного моря до Южного, или Эрифрейского, считается тот, что идет от хребта Касия, отделяющего Египет от Сирии и содержащего в себе до Аравийского залива ровно тысячу стадиев. Это – кратчайший путь; канал гораздо длиннее, потому что гораздо более извилист. При проведении этого канала погибло сто двадцать тысяч египтян. Нехо приостановил работы на половине, будучи смущен изречением оракула, что он работает для варвара, а варварами египтяне называют всех, говорящих не на одном языке с ними.

159. По прекращении работ над каналом Нехо занялся военными походами. С этой целью сооружены были триремы частью на Северном море, частью в Аравийском заливе у Эрифрейского моря; места стоянок их видны еще и теперь. В случае нужды он всегда пользовался этими триремами. Сирийцев Нехо разбил в сухопутном сражении при Магдоле, а после сражения овладел обширным городом Сирии Кадитисом. То платье, в котором совершены были эти подвиги, царь пожертвовал Аполлону и отослал в Бранхиды милетян. После того он умер, процарствовав всего шестнадцать лет и передав царство сыну Псаммису.

160. В царствование Псаммиса прибыли в Египет послы элейцев с целью похвалиться, что они устроили Олимпийские игры правильнейшим и превосходнейшим способом, и заявить, что сами египтяне, мудрейший из всех народов, не изобрели бы ничего подобного. Когда элейцы объяснили причину своего посещения, царь созвал тех из египтян, которые слыли мудрейшими людьми. Египтяне собрались, и на их расспросы элейцы рассказывали все, что соблюдали они при устройстве состязаний. Сообщив все это, послы объявили, что они прибыли в Египет с целью узнать, не могут ли египтяне придумать что‑нибудь лучше этого. Египтяне посоветовались между собою и спросили элейцев, принимают ли участие в состязании и сограждане их. Те отвечали, что участвовать в состязании позволяется каждому желающему, из них ли или из прочих эллинов, безразлично. Египтяне на это заметили, что такое правило грубо нарушает справедливость, ибо невозможно для них не быть пристрастными к состязающемуся гражданину и не обидеть таким образом иноземца. Поэтому если им желателен справедливый порядок состязания и если ради этого прибыли они в Египет, то следует устраивать состязания только для иноземцев и не допускать к ним никого из элейцев. Такой совет египтяне дали элейцам.

161. Псаммис царствовал в Египте только шесть лет; он умер вскоре после похода в Эфиопию, а ему наследовал его сын Априй*. После Псамметиха, деда его, он был счастливее всех царей, ему предшествовавших. Царствовал он двадцать пять лет и за это время совершил поход на Сидон и сражался на море с тирским царем. Однако ему суждено было претерпеть беду, о причине чего я подробнее скажу в повествовании о Ливии, а теперь ограничусь немногими словами, а именно: Априй послал войско против Кирены и потерпел жестокое поражение; египтяне обвинили его в неудаче и восстали против него, полагая, что Априй умышленно послал их на явную опасность с целью погубить часть египтян и тем спокойнее царствовать над остальными; подозрение это возмутило тех египтян, которые возвратились из похода, а равно друзей погибших, и они восстали открыто.

162. Априй узнал об этом и послал Амасиса, чтобы тот подействовал на них увещанием. Когда Амасис явился туда, старался удержать их, уговаривал их бросить свои замыслы, один из египтян стал сзади, надел на него шлем, говоря, что это в знак царского достоинства. Предложение не было противно желанию Амасиса, что он и дал понять. Когда мятежники провозгласили его царем, он стал готовиться к нападению на Априю. Получив известие об этом, Априй послал против Амасиса одного из своих приближенных, знатного египтянина по имени Патарбемис с приказанием доставить ему Амасиса живым. Когда, подойдя к Амасису, Патарбемис звал его отправиться вместе, тот, сидевший в то время верхом на лошади, поднял бедро и испустил ветер, предлагая доставить это Априи. Однако Патарбемис, говорят, продолжал требовать, чтобы Амасис шел к царю, если тот шлет за ним. Амасис отвечал тогда, что давно уже собирается сделать это и что Априй не будет жаловаться на него, так как он и сам придет, и других приведет с собой. Патарбемис понял, что хотел сказать Амасис, к чему он собирался, и поспешил уйти, чтобы возможно скорее известить царя о положении дел. Когда он пришел к Априю без Амасиса, царь не дал сказать ему ни слова и в сильном гневе велел отрезать ему нос и уши. Остальные египтяне, до тех пор стоявшие еще на стороне царя, при виде того, какому позорному наказанию подвергается знатнейший из них, не медлили более, соединились с противниками царя и перешли на сторону Амасиса.

163. Узнав об этом, Априй вооружил наемное войско и пошел на египтян; с ним было тридцать тысяч наемных солдат, карийцев и ионян, а дворец его, обширный и замечательный, находился в городе Саисе. Следовательно, Априй со своим войском шел на египтян, а Амасис со своим на иноземцев. В городе Момемфисе сошлись оба войска и здесь решились померяться силами.

164. У египтян есть семь классов: жрецы, воины, пастухи рогатого скота, свинопасы, купцы, переводчики и кормчие; столько классов у египтян, а имена даны им по роду их занятий; но воины называются каласириями и гермотибиями и занимают следующие округа – потому что весь Египет разделяется на округа.

165. Округа гермотибиев: Бусирис, Саис, Хеммис, Папремис, остров Просопитида и половина Нафо. Такие‑то округа заняты гермотибиями, число которых доходит до ста шестидесяти тысяч человек. Никто из них не знает никакого ремесла; они заняты только военным делом.

166. Каласириям принадлежат другие округа: Фивы, Бубастис, Афтис, Танис, Мендес, Себеннис, Атрибис, Фарбаис, Фмуис, Онуфис, Анисис, Миекфорис; этот последний округ находится на острове против города Бубастиса. Округа эти заняты каласириями, число которых доходит до двухсот пятидесяти тысяч человек. Им также не подобает заниматься никаким ремеслом; занятия их исключительно военные, притом наследуемые сыном от отца.

167. Заимствовали ли эллины эти порядки от египтян, не могу решить достоверно, ибо я вижу, что фракийцы, скифы, персы, лидийцы, то есть почти все варвары, меньше ценят тех граждан и их потомков, которые занимаются ремеслами, напротив, считают благородными тех, которым совершенно чужд ручной труд, но которые ведают только военное дело. Это заимствовано всеми эллинами, больше всего лакедемонянами; а менее всех презирают ремесленников коринфяне.

168. Из египтян только воины и жрецы пользуются большой привилегией, а именно: каждый из них получил по двенадцати полевых участков, свободных от налога, а участок содержит в себе сто египетских квадратных локтей; египетский локоть равняется самосскому. Этой привилегией пользовались все воины, но другая, следующая, распределялась между ними в известном порядке, причем никогда не пользовались ею все вместе, а именно: тысяча каласириев и столько же гермотибиев служили в течение года телохранителями при царе; они каждый день получали за это, помимо земельных участков, по пяти мин хлеба, по две мины говядины, по четыре меры вина. Всегда выдавалось это тем, которые исполняли службу телохранителей.

169. Априй со своими наемными солдатами, а Амасис со всеми египтянами сошлись у города Момемфиса, и там завязалась битва. Иноземцы дрались храбро, но, сильно уступая неприятелю в численности, потерпели поражение. Говорят, Априй был настроен так, что самое божество, казалось ему, не в силах было бы заставить его отказаться от царской власти, – таким несокрушимым считал он свой престол. Теперь, разбитый в сражении и взятый в плен, он отведен был в город Саис, в тот дворец, который прежде был его, а теперь принадлежал Амасису. Некоторое время его содержали здесь, в царском дворце, и Амасис обходился с ним хорошо. Наконец, египтяне стали укорять его в несправедливости за то, что он так содержит злейшего врага их и своего; тогда Амасис выдал Априя египтянам. Они задушили его и похоронили в фамильной гробнице, находящейся в святилище Афины, очень близко к алтарю, на левой стороне от входа. Всех царей из своего округа саисцы погребли в этом святилище. Правда, гробница Амасиса стоит дальше от алтаря, нежели гробница Априя и его предков, но и она помещалась во дворе святилища. Гробница Априя представляет обширную каменную залу, обставленную колоннами в виде пальм и вообще разукрашенную; в зале есть две двери, а между ними царская гробница.

170. В Саисе – в святилище Афины, позади храма, вдоль всей стены его – есть гробница того божества, назвать которое по имени в этом случае я считаю для себя грехом. В ограде храма стоят два больших каменных обелиска, а подле них озеро с каменным цоколем и по краям прекрасно отделанное; озеро это, как мне кажется, такой же величины, как и то, которое находится на Делосе и называется Колесовидным.