Текст книги "Ибо однажды придёт к тебе шуршик… Фэнтези времён плаща и шпаги"

– Ярик, что происходит?! С тобой всё в порядке?!

Ответа не последовало, и девушка заволновалась пуще прежнего! Провести в подземелье остаток дней, совершенно не входило в её планы. Но тут над головой что-то грохнуло.

«Очевидно, любимый всё ещё стремится ко мне на выручку!» – справедливо заключила пострадавшая, величественно выпрямила спину и возобновила прерванное ожидание. И тут, прямо на макушку ей свалился канатик.

– Ярик, ёпэрэсэтэ! Предупреждать же надо! Больно!

В просвете немедленно нарисовалась довольная физиономия их высочества.

– Прости! Забраться сможешь?

– Ну, вы и задачки ставите, ваше высочество! – Иринка с трудом привстала, ухватилась за канат и попыталась подтянуться, но тут же болезненно вскрикнула. – Не получается!

– Угу, – кивнул королевич, закусив губу и оглядываясь по сторонам.

Ни одной сколько-нибудь светлой мысли, как ускорить процесс вызволения любимой из заточения, в голову не приходило.

– Обвяжись вокруг пояса! – крикнул он.

– Ты, главное, удержи меня! – парировала в ответ Иринка, закрепляя верёвку на талии. – Подвернуть вторую ногу очень бы не хотелось!

Поплевав на руки, новоиспечённый жених вздохнул и потянул канат. Милое создание хоть и было на первый взгляд лёгоньким, аки пёрышко, но в сложившейся ситуации, каждый килограмм отозвался в мышцах их высочества. Когда личико любимой, наконец, показалось над провалом, и Ярик за шкварник выволок девчушку на свет, оба буквально рухнули, растянувшись на прогнивших досках пола, уповая на то, чтобы те не подломились под ними во второй раз! Но сил, чтобы покинуть залу немедленно, уже не осталось.

Когда, отдышавшись, они вновь взглянули друг на друга, то немедленно рассмеялись.

– Смотри, что я нашла… – Иринка села и, чуть подавшись грудью навстречу спасителю, показала неожиданно свалившееся на её голову сокровище. – А?! Я думаю, – и глаза её прищурились мудрёно, – красота спасёт мир2929
  Фраза из романа Ф. М. Достоевского «Идиот» (1868)


[Закрыть]!

Вздохнув с облегчением, королевич присел рядышком и встряхнул мышцы рук, ещё гудящие от напряжения. Барышня изволила шутить, а стало быть, всё обстояло не так уж и скверно…

– Всякую гадость с земли поднимаешь… – он снисходительно покачал головой, словно отец, наставляющий дочь. – Лучше скажи, как твоя нога?

– Что нога? – Иринка пошевелила стопою и сморщилась: – Болит нога…

– Ну-ка, давай её сюда…

Тронутая заботой их высочества, красотка взглянула на королевича озорно и, словно бы сдаваясь под несокрушимым напором, неспешно протянула ножку, чуть приобнажив щиколотку:

– Ну, на…

Ярик подхватил пяточку одной рукой, а другой небрежно обнажил «пикантную драгоценность» до колена, готовый вправить возможный вывих, ибо ликвидировал подобные казусы не однажды, но вдруг почувствовал, как мощная волна невесть откуда взявшегося смущения захлестнула его, заставив щёки предательски запылать. Иринка заметила произошедшую перемену, и бровь её изогнулась лукаво:

– Что притихли, ваше высочество? У меня что, пальцев не хватает?

– Да нет… – пряча неловкость и одновременное восхищение, посерьёзнел будущий правитель Широкороссии. – С пальцами всё в порядке… Обыкновенный вывих! Сейчас, значит, соберись. Да? Будет немного больно…

– Ничего другого от мужчины ждать не приходится… – окончательно вгоняя любимого в краску, отозвалась дерзкая хулиганка, но всё-таки снисходительно приободрила: – Давай уже, дёргай. Я зажмурюсь…

Она закрыла глаза, чувствуя, как её, млеющее от счастья сердце, готово выпрыгнуть из груди. Тут Ярик решительно дёрнул, и Иринка пронзительно взвизгнула, а в уголках глаз её блеснули капельки слёз.

– Больно, ёпэрэсэтэ! – выдавила она сквозь зубы.

На что королевич понимающе кивнул:

– Придётся нести тебя домой на руках.

– Ты окончательно сломана́л мне ногу?

Ярик засмеялся:

– Нет. А следовало?

– Ладно, ваше высочество, я лучше так доковыляю… – девушка протянула руку, и принц помог ей подняться. – А то вдруг твоему папе не понравится наша затея… – и тут она вновь размякла от того, как внезапно близко оказались друг к другу их губы, которые ей всегда так мечталось поцеловать. – Давай лучше будем шутить, как прежде, драться по любому поводу, отвешивать оплеухи, не то рискуем обжечься и сильно… – надо было как-то вылезать из смущения и неловкости, навалившиеся на обоих, и амазонке, пострадавшей в бою за любовь, ничего не оставалось, как ввернуть остроту: – Хочешь, в нос дам?

– Иринка… – строго сказал новоявленный жених, ибо ему как раз было не до смеха. Возвращаться предстояло верст десять, кроме того, надо было подняться наверх, а эта девчонка пытается бравировать своей независимостью!

Но Иринка вдруг затихла и вымолвила премиленько:

– Да, Ярик?

– Заткнись!

– Хорошо… – тут же согласилась прелестница и спросила, казалось бы, вне всякой связи с происходящим: – У тебя монетка есть?

– Тебе зачем? – удивился королевич.

– Есть или нет?

Ярик порылся по карманам и нашёл медную копеечку.

– Подойдёт?

– Ага… – забрав денежку, Иринка осмотрела залу, затем, поддерживаемая за талию их высочеством, доковыляла до двери, где сунула медяшку в небольшую щель и пояснила: – Чтобы сюда ещё вернуться!

– Есть такая традиция?

– Примета, дорогой! – ответила она с лёгкой хитрецой. – Есть такая хорошая примета! – и, прыгнув в руки к их высочеству, добавила: – А теперь, мой верный конь, давай-ка я покрепче обхвачу твою шею. Должна же я позаботиться о том, чтобы «скотине» было полегче и поудобнее…

Они обменялись ласковыми взглядами и рассмеялись.

– Как скажешь! – хмыкнул Ярик и, стараясь не выронить из рук столь непросто обретённое сокровище, покинул залу, миновал сводчатую галерею и осторожно поднялся по разбитой лестнице, факела которой теперь освещали им путь домой.

Но, едва путешественники оказались наверху, как пришлось основательно насторожиться.

– Ты заметила? – тихо шепнул королевич.

– Тоже обратил внимание? – в тон отозвалась будущая супруга, тут же сжавшись от тревоги и внезапно навалившегося страха. – Здесь кто-то есть…

Пронизывающий ветер и таинственный шёпот, встретившие гостей прежде, теперь стихли, а по периметру полуразрушенной залы эхом пронеслись шорохи хрустнувшего под чьими-то ногами гравия… Мелькнула тень, за нею другая… Принц выпустил «сокровище» из рук и нащупал рукоять шпаги.

– Как думаешь, Ярик, кто это может быть? – беспокойно заглядывая за спину их высочества, Иринка всем телом прижалась к любимому, ища защиты… – Может это разбойники?

Стараясь особенно не скрежетать металлом, наследник престола вынул из ножен шпагу и прислушался. Его возлюбленная, не спрашивая разрешения, тут же вооружилась дагой их высочества, готовая без колебаний пустить её в дело.

– Интересно, мы конкретно вляпались или так, по самое «не хочу»? – едва слышно поинтересовалась она.

– Кто здесь? – крикнул Ярик, отступая к стене и закрывая собой девушку.

Шорохи прекратились. Повисла напряжённая тишина. Вскоре на развалинах один за другим возникли Неве́ра Лум, Крошка Пэк, Толстина́ Глоб и Тихий тук.

– Шуршики, – ахнула Иринка.

И принц тут же выставил перед собой шпагу, готовясь принять бой:

– Эй, ушастые, мы просто так не дадимся! – выкрикнул он неизвестно зачем, но втихаря надеясь, что это отпугнёт нежданных визитёров.

Но шуршики даже не думали проявлять агрессию. Напротив, Лум разочарованно цыкнул, заметив сотоварищам, мол, не их клиент! Остальные согласно кивнули, а Пэк выразил общее мнение:

– Всё нормально, человеки, расходимся краями. Базара не будет…

Так же неожиданно, как и появилась, ушастая ватага растворилась в тишине мгновенно опустевших развалин.

– Ты что-нибудь понял? – придя в себя, поинтересовалась Иринка.

– Нет, – пожал плечами Ярик.

Вновь налетел пронизывающий ветер, заголосили сверчки, послышался звук капающей воды – в за́мок вернулась жизнь, невидимая, но весьма недовольная тем, что её потревожили, а вместе с нею на головы счастливой парочки свалилось странное ощущение тоски, от которой захотелось немедленно избавиться, скорее покинув руины.

Иринка озабоченно оглянулась вокруг, ловко вернула дагу в ножны и шепнула на ушко любимому, вуалируя трагическую неловкость:

– Ярик, я тебя не очень застесняю?

– А что такое?

– Мне срочно нужно в кустики. Ты ведь отнесёшь меня в кустики, милый? – и, увидев растерянность, появившуюся на лице их высочества, заключила: – А что поделаешь? Такова семейная жизнь…

И возразить тут что-либо было бы крайне сложно…

* * *

Восседая на троне, Владислав озабоченно тёр переносицу двумя пальцами, размышляя над услышанным. В голове их величества никак не укладывалось то, о чём только что поведала королева Померании. Конечно, представление, разыгранное шестнадцатилетним сорванцом накануне, не оставляло никаких сомнений: влечение между сыном и воспитанницей существует, причём нешуточное…

«Но ведь это может и не быть любовью, как утверждает гостья! С другой стороны, то, как дети целовались, потеряв всякий стыд…» – и кулак правителя Широкроссии глухо врезался в подлокотник трона.

– Что ж, – не в силах разогнать крепкую думу, избороздившую чело суровыми морщинами, вымолвил он, наконец, – если всё так, как ты говоришь, Ярославу придётся забыть об Иринке, а девочке следует запретить появляться во дворце. Строго-на́строго!

– Но ведь они с детства вместе, – испуганно прижав пальцы к губам, воскликнула королева-мать и добавила совершенно растерянно: – словно брат и сестра!

Она постаралась как можно жалостливее заглянуть мужу в глаза, надеясь, что в сердце главы семейства отыщется менее болезненное решение:

– Она же нам, как дочь, папочка!

Но Владислав был непреклонен.

– Ишь ты, любовь у них! Ишь ты! Пора бы уже и о государстве призадуматься!

Услышав причитания королевы, поморщился и Будраш. Всё так же стоя возле вазы со сложенными на груди руками, он внимательно вслушивался в произносимые речи, сопоставляя сказанное с заверениями Маленького Бло. Как ни странно, происходящее внушало завидный оптимизм. Пока померанская ведьмочка рассказывала о том, что ждёт страну в случае крамольного любовного мезальянса3030
  Мезалья́нс (фр. mésalliance) – неравный брак, союз двух людей с большой разницей в возрасте, либо различного социального или имущественного положения.


[Закрыть], второй человек в государстве не проронил ни слова. И чем ужаснее рисовалась перспектива, тем благостнее становилось у него на душе. Шуршик сказал правду! Скоро, совсем скоро он станет властелином Широкороссии, а, может быть, и не только её.

Тут в приёмную залу величественно вплыл дворецкий с тревожной вестью: ни принц, ни воспитанница в покоях не обнаружены!

– Но где же они могут быть? – встревожилась королева-мать. – Сейчас ведь так рано… – и вдруг её словно молнией пронзило, она даже вскрикнула от уколовшей в самое сердце догадки: – А что, если они уже?

– Не говори глупости, дорогая! Не паникуй раньше времени! – рявкнул Владислав, поднялся со своего кресла, прошёлся по комнате и повернулся к тайному советнику: – нужно срочно найти детей, Будраш!

Но Марго уже налила в бокал воды из графина. Бросив в воду что-то шипучее и пошептав над вспенившейся субстанцией нечто невразумительное, она пересекла комнату и плеснула содержимое в огромное зеркало на стене. Идеально отполированная гладь тут же пришла в движение, пустив рябь по периметру, а внутри возникла далёкая перспектива, где на холме проявились развалины древнего замка. Изображение укрупнило руины, на которые через мгновение взошли воспитанница и их королевское высочество. Принц держал девушку на руках и был несказанно счастлив сим обстоятельством. Потеряшки стали осторожно спускаться по битым камням, пока не остановились возле кустов, на которые Иринка ранее указала пальчиком. Именно к ним с абсолютной невозмутимостью и направился дерзкий юноша, не выпуская внезапно обретённое сокровище из рук.

– Ой, – со смешанным чувством удивления, огорчения и не понятно, откуда взявшегося восторга, всплеснула Ольга руками. – Куда это наш мальчик потащил нашу девочку?

– В кусты! – с осознанием неизбежного взросления детей, прорычал Владислав и в крайнем возмущении хлопнул себя по бёдрам. – Доигрались! Будраш, срочно притащи ко мне этого засранца! А Иринке скажешь, что сегодня она переночует у Мити, йетить колотить!

Канцлер кивнул и стремительно покинул приёмную залу.

* * *

Ярик нёс Иринку через поле, внимательно прислушиваясь к тому, что творилось в его душе. А там скакали пьяные от счастья черти и горланили дикие любовные песенки. «Поход в кустики» как-то неожиданно сократил дистанцию между влюблёнными. И хотя принц сидел, отвернувшись от девушки с видом крайне независимым, внутри всё буквально раскалялось от разом обрушившихся на его голову неведомых впечатлений. Он внезапно осознал, что присутствует при чём-то совершенно новом, незнакомом, очень личном и чрезвычайно важном! У юного романтика горели уши, но горели почему-то приятно, не вызывая особого дискомфорта. Конечно, нет ничего удивительного в том, что люди ходят по малой нужде. Но ведь это была Иринка! Иринку же случившееся, казалось, совершенно не заботило. Она так и заявила, подчёркнуто выразительно разведя ладошки в разные стороны: «Жизнь, есть жизнь! Что тут такого?!»

Может быть, хулиганка делала вид, что ей всё равно, а может, так и было задумано, во всяком случае, находясь в привилегированном положении пострадавшей, она нежно обвивала ручкой шею возлюбленного и, размеренно покачиваясь на его руках, заботливо стирала с раскрасневшегося лба испарину, ибо солнце карабкалось к зениту и припекало всё основательнее. Их высочество, в свою очередь, старались всячески приободрить милое сердцу существо, хотя каждый следующий шаг на пути к дому давался всё труднее. Дама сердца безусловно была девушкой миниатюрной, и тем не менее кое-чего да весила.

Вскоре счастливая парочка увидела клубы пыли, поднимавшиеся из-за изгиба холма, а затем появились и всадники. Влюблённые остановились, пытаясь разглядеть, кто бы это мог быть.

– Кажется, наши, – заметил Ярик, подкидывая Иринку, ибо драгоценное сокровище стало медленно сползать с постепенно ослабевающих рук. – Будем стесняться? Или уж наглеть, так наглеть?

Девушка взглянула на отважного рыцаря с присущим ей озорством и ответила:

– Ты прЫнц, тАбе и карты в руки… – однако, вспомнив наставление королевы, что барышне более приличествует скромность, нежели вызывающая дерзость, она погладила любимого по щеке и попросила вернуть её на землю. – Ты и так с ног валишься.

– Между прочим, – встрепенулся королевич, почувствовав в речах подруги детства некоторую критику в адрес его физической крепости: – …если б ты села мне на спину, я донёс бы тебя до самого дворца.

На что воспитанница только ласково улыбнулась: как же эти мальчишки любят бравировать мускулатурой! И проявила мудрость, свойственную поистине взрослой женщине:

– Не сомневаюсь, что даже так ты донёс бы меня до самого замка, дорогой. И всё-таки ты устал. Ставь. И не спорь с женщиной!

Их высочеству ничего не оставалось, как вернуть даму сердца на землю. Мышцы, действительно, гудели, и он рад был размять затекшие конечности. И всё же окончательно выпускать красотку из объятий не стал, интуитивно желая заявить всем и каждому, что отныне у них всё более чем серьёзно и с этим придётся считаться! Иринка почувствовала воинственный настрой жениха и преисполнилась гордости за правильно сделанный ею выбор. Королевич на глазах превращался из мальчишки в мужчину, и, если в этом была хотя бы малая толика её стараний, она чертовски крутая штучка! Так они и встретили гвардейцев короля, канцлера Будраша и Митю, которому приказано было незамедлительно присоединиться к поискам наследника престола и воспитанницы.

– Ваше высочество, – натянув поводья, отрапортовал тайный советник, едва лошадь его поравнялась с гордо обнимающейся парочкой, – батюшка желает видеть вас, причём немедленно.

– И вовремя! – стараясь выглядеть подчёркнуто деловито, кивнул Ярик. – Иринка ногу подвернула.

Митя стремительно соскочил с коня, чтобы враз оказаться рядом с девушкой, подать руку и помочь взобраться на вороного, но тут же почувствовал странное напряжение, возникшее в воздухе буквально из ничего. Это Будраш сказал фразу, что ножом прошлась по нему, мгновенно сжавшейся Иринке и Ярику, который в секунду стал холодным, как сталь. Перемены настроения их высочества старший товарищ чувствовал на раз, почему и считался его ближайшим и самым преданным другом.

– Об Иринке позаботится Митя, а вас приказано незамедлительно доставить во дворец.

Все трое переглянулись. Сама по себе фраза ничего из себя не представляла, но в устах советника она прозвучала хлёстко, словно бы кнутом по спине прошлись.

– Отлично, – кивнул Ярик, – но Иринка поедет со мной. Её должен осмотреть доктор.

Взгляд не последнего человека в королевстве тут же стал непроницаем. Он чётко, едва ли не по слогам повторил:

– Ваше высочество, король желает видеть только вас…

Офицер подвёл к принцу Облако – верного коня, который ткнулся хозяину в плечо, словно бы извиняясь за сложившуюся ситуацию.

– Почему только меня? – поинтересовался королевич, поглаживая серую морду любимца, чётко ощущая, как глаза канцлера сверлят его взглядом.

– Дома узнаете…

Почувствовав, что причины для подобных слов у тайного советника более чем существенные, Иринка нежно коснулась спины их высочества, стараясь унять подростковую ярость:

– Езжай, Ярик. Раз отец просит, следует подчиниться…

Но принцу было шестнадцать. И юношеский максимализм бурлил в его крови, точно лава в кратере разбушевавшегося вулкана:

– Подожди, Иринка… – он на мгновение замолчал, словно бы что-то взвешивая, потом повернулся к возлюбленной, встретился с нею глазами, и тут она увидела столь знакомый ей огонь непримиримого протеста. – Я не могу вот так взять и уехать после того, что́ произошло между нами этим утром…

Девушка хотела было возразить, что он выбрал не самое подходящее время для подобных дискуссий, о которых тем более не следовало извещать посторонних, но поняла, что их высочество не остановить, потому лишь тяжело вздохнула. Ярик же развернулся к советнику, и взгляд его стал жёсток.

– Видите ли, господин канцлер, я не могу оставить Иринку, она… – он сделал паузу, взглянул на друзей, стоящих рядом, и рубанул наотмашь: – …она моя невеста…

Иринка чуть улыбнулась, поймав одобряющий взгляд Мити, жених же продолжал:

– Я как раз хотел поговорить об этом с отцом…

Тайный советник в ответ вздохнул так, словно ничего другого услышать и не ожидал:

– Именно об этом ваш отец и хочет поговорить с вами, но пока БЕЗ ВАШЕЙ НЕВЕСТЫ…

Ярик задумчиво покачал головой, решив почему-то, что разговор коснётся прошедшего спектакля, а стало быть, он объяснит отцу, что к чему, и тот, конечно же, поймёт его. Ну, не истукан же он какой-нибудь! Тоже бывал влюблён! Стараясь не выказать тревоги, коснувшейся сердца, он ободряюще улыбнулся любимой:

– Вот видишь, отец сам захотел поговорить о нас… Мы переговорим, и я сразу же пришлю тебе доктора. Митя, головой за неё отвечаешь!

– Слушаюсь, ваше высочество… – принимая девушку, как высочайшую ценность, улыбнулся верный друг.

Ярик собрался было взобраться на Облако и последовать за канцлером и эскортом, но остановился, вернулся к Иринке и, совершенно не стесняясь, поцеловал девчушку крепко-крепко, абсолютно по-мужски, без того детского смущения, что ещё недавно испытывал в развалинах замка шуршиков. Юная прелестница даже растерялась, ибо до сего мгновения она была лидером по части дерзких выходок!

Но королевич уже вскочил на коня и, не оборачиваясь, мчался во дворец. Бросив на возлюбленную их высочества оценивающий взгляд, Будраш только коротко усмехнулся и припустил следом. Один Митя стоял озадаченный, провожая взглядом удаляющуюся кавалькаду.

– Что-то не так, да, Митя? – нарушила Иринка возникшее оцепенение.

– Я же говорил, у королей свои причуды… – ушёл приятель от прямого ответа. – На лошадь сможешь взобраться?

– Постараюсь…

Митя помог невесте королевича сесть верхом и, подхватив поводья, они, не спеша, двинулись в обратный путь по полю, над которым расправлял свои крылья августовский зной.

глава 16

С тех пор как Ярик и Иринка были разлучены в ромашковом поле недалеко от развалин замка шуршиков, прошло несколько недель. И хотя сентябрь только вступал в права, изматывающий зной словно бы разом иссяк. Горожане затопили печи и камины, чего прежде не делали до самого ноября. Никто не знал, в чём была причина неожиданно свалившихся холодов. Многие уповали на бабье лето. Но и с его наступлением теплее не стало. Надежды угасли, рассыпались, подняв сноп искр, и растворились в темени смутной тревоги. Появились слухи, будто пришедшие холода – не что иное, как предвестники апокалипсиса. Охотники в тавернах всё чаще твердили о существах, заполонивших окрестные леса и нападающих на людей, многие по этой причине прекратили охотиться, дабы не быть съеденными заживо. Кто-то пробовал организовывать отряды для охоты на монстров, прозванных вурдалаками, но и эта затея вскоре потерпела крах, ибо отряды уходили в леса и не возвращались. Слухи о проклятии всё увереннее вгрызались в умы, повергая людей в смятение. Но кто или что было тому причиной – никто сказать не мог.