Текст книги "Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной жизни"

– Слушайте, синьора: «костанцо убит тчк я вынуждена скрываться тчк летела рим зпт попала ливию тчк кочую гассаном абдуррахманом ибн хоттабом восток зпт документов нет тчк помогите воскл ответ бенгази востребования кериму ибн гассану две недели максимум тчк подпись: марина».

Лючия задумалась. Адвокат терпеливо ждал.

«Ни фига себе! Что ж там такое произошло, что Марине пришлось срочно покинуть СССР? Связано ли это со смертью Костанцо? И как ей помочь? Послать кого-нибудь и помочь купить поддельные документы, а потом привезти её в Рим?»

Лючия представила, как Марина поселится в их доме, сколько с ней будет хлопот: понадобятся документы, деньги, то, да сё… А самое главное, эта шалава обязательно будет тереться вокруг Серджио! Лючию не проведешь! Она ещё с первой встречи сообразила, что Марина – охотница на мужчин, решившая выйти за Костанцо только из-за денег и итальянского гражданства. Конечно, брат был влюблен без ума, и Лючия не видела ничего плохого в их грядущем браке: Марина была бы отличной женой, несмотря на ясно различимую печать продажности на челе. Но сейчас-то положение изменилось! Костанцо больше нет, значит, она будет подбивать клинья под Серджио, тем более, что они друзья детства!

«Нет, торопиться не будем!» – решила синьора Каррера, – «Сперва надо все хорошенько обдумать…»

– Большое спасибо, синьор Вентура! Вы мне очень помогли. А об этом, – она показала на телеграмму, – прошу вас никому не говорить.

– Работа у меня такая: держать язык за зубами! – улыбнулся адвокат и на прощание поцеловал хозяйке ручку.

Лючия посоветовала самой себе пока ничего не говорить мужу о Марине, странным образом оказавшейся в Ливии.

Через два дня она, придя в себя от потрясения смертью Костанцо, вознамерилась выяснить кое-что о своей несостоявшейся сестре-в-законе, как выражаются англичане. От этого кое-чего и будет зависеть принятие решения о помощи. То-есть, помощь, конечно, оказать все рано придется, но, ведь, важен размер и ассортимент!

Вечером, лежа на могучем бицепсе благоверного, Лючия, как бы невзначай, задала вопрос, сжигавший ее сердце все три дня:

– Эта Марина, невеста Костанцо… У тебя было с ней что-нибудь?

От неожиданности Сергей дернулся и покраснел.

– Э-э… Как тебе сказать…

– Ага! Значит, было! – торжествующе воскликнула ревнивица, – Сantare! (Пой! – итал., эквивалент русского выражения «колись!»), – тут она схватила мужа за самое дорогое, – А не то оторву!

– Ну, в детстве мы с ней играли в доктора… – неохотно начал колоться Сергей, – То я доктор, а она пациентка, то наоборот. Половое любопытство, так это называется.

– Дальше! – потребовала неумолимая дознавательница, слегка усиливая хватку и двигая рукой вверх и вниз.

– Когда нам было лет тринадцать и у нее выросла грудь, а у меня… г-м… другое место, она предложила мне бартер: мне можно будет посмотреть и потрогать ее грудь, а она посмотрит и потрогает мой… ну, ты поняла. С чисто познавательными целями, разумеется.

– И ты согласился!?

– Ну, неужели!

– И, что?

Сергей вздохнул:

– Что, что… едва она дотронулась, как я кончил… Забрызгал её с головы до ног. Ух, она и ругалась! Школьную форму стирать пришлось, потом сушить… Четыре часа провозились! Очень неловко получилось…

Лючия вспомнила свой опыт с Альфонсо и с трудом сдержала смех. Но надо было добиться «момента истины», и она продолжила свой допрос четвертой степени, всё быстрее водя сомкнутой ладонью по Красноголовому Воину, уже готовому отдать все накопленное богатство.

– А потом? – настырничала Лючия, ощущая, как главная часть мужа становится каменно твердой в её руке, – Ты спал с ней? В глаза мне! В глаза смотреть! Правду говори! А то… отломлю!

– Нет, – ответил пытаемый, осторожно поворачивая жену на бок и пристраиваясь поудобнее, – Мы потом устраивались каждый сам по себе.

Дальше последовало мероприятие, заставившее синьору Каррера прекратить допрос и сосредоточиться на ритме. Процесс соития из-за беременности протекал allegro non troppo. Незадолго до окончания участь Марины была решена: в Италии она не появится никогда! Нечего ей тут делать, смущать друга детства!

Наутро, едва дождавшись, когда Серджио уедет в кузницу, Лючия позвонила адвокату Вентуре и пригласила на бранч (поздний завтрак, если кто не владеет английским!). Тот пришел, принеся с собой тот самый дух авантюризма, который так нравился женщинам вообще и хозяйке в частности.

«Да, лучше него никто не справится!» – решила Лючия, глянув на хищный прищур сицилийца, – «И доверять ему можно безоговорочно.»

Они некоторое время молча пили кофе. Наконец, интриганка решилась:

– У меня есть для вас очень ответственное и щекотливое поручение…

– Я весь внимание, синьора!

Лючия отломила кусочек хлеба и принялась его крошить.

– Видите ли, эта женщина, бывшая невеста моего брата, осталась без денег и документов, к тому же в чужой, не очень дружественной стране… Мне хотелось бы ей помочь… но, я не представляю, как. Деньги не проблема. А, вот, документы… Что бы вы посоветовали, синьор Вентура?

Адвокат-авантюрист улыбнулся своим волчьим оскалом:

– Организовать подлинный паспорт одной из небольших и небогатых стран латинской Америки. Чили, Боливия, Парагвай, Французская Гвиана… Или какого-нибудь карибского островного государства – Тринидад и Тобаго, Антигуа… Посольства этих стран есть и в Ливии, и в Тунисе, и в Египте. За вполне умеренную плату они совершенно официально выдадут паспорт на любое имя. Конечно, бóльшая часть денег пройдет мимо кассы и осядет в карманах чиновников, но нам это уже не интересно. Верно, синьора?

– Неужели так просто? – поразилась Лючия.

– Ну, скажем так, не очень сложно. Синьорита Михайлова подаст вполне официальное заявление о предоставлении ей гражданства и деликатно попросит максимально ускорить процесс. Разумеется, ей придется сначала разведать, с кем конкретно можно иметь дело, а то, знаете, как бывает: деньги возьмут – и тю-тю! Кидалово, как выражаются русские.

Помолчав с минуту, Лючия вздернула подбородок и отчеканила:

– Я хотела бы, чтобы вы лично полетели в Бенгази, нашли синьориту Михайлову и уладили дела с документами. Пусть выберет паспорт страны, которая ей больше понравится, и живет, где хочет. Я буду платить ей пенсию за брата до конца её дней… или пока она не выйдет замуж. Но! Она не должна появляться в Италии… и, вообще, в Европе! Если у неё возникнут проблемы, она не должна звонить и писать мне или моему мужу, а также не должны звонить и писать третьи лица по её просьбе. Все звонки, письма и прочие контакты – только с вами, синьор Вентура! Если она нарушит это соглашение, выплаты немедленно прекратятся, но начнутся неприятности. Неприятности придумайте сами. Разработайте проект соглашения, я посмотрю. Пусть она подпишет данное обязательство.

– Я все понял, синьора, кроме одного: какую сумму мне ей предложить ежемесячно?

– Ну… Я думаю, двух тысяч американских долларов будет более, чем достаточно. И единовременно тысяч пять… Да, ваше вознаграждение назовёте сами, плюс любые накладные расходы.

Довольный адвокат откланялся и ушел. Предложенное хозяйкой задание ему даже понравилось: ещё бы – слетать за счет фирмы в Ливию, прокатиться на верблюде по Сахаре! Не хуже отпуска получается командировочка! Ну, и деньги, которые лишними не бывают!

Глава четырнадцатая

Кериму ибн Гассану была послана телеграмма: «встречай южном выезде из города 22 мая тчк подпись: вентура». Сын пустыни читать по французски не умел, но почтовый служащий за малую мзду оказал ему эту услугу, и даже перевел на арабский, чтобы тот все понял совсем правильно и ничего не напутал. Ждать было нужно четыре дня. Керим философски пожал плечами, откочевал со своими верблюдами на южную окраину и сел у костра, поставив палатку у дороги. Ожидание не тяготило его, ибо, когда Аллах создавал время, он сотворил его достаточно.

22-го мая синьор Вентура с двумя охранниками сошел по трапу c самолета компании «Аль Италия» на гостеприимную землю Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии. Город Бенгази, когда он проезжал через него на стареньком дребезжащем такси, не впечатлял ни вот на столечко. Пыльные улицы, практически полное отсутствие зеленых насаждений, озабоченные, бедно одетые люди…

– Так, где вам, все-таки, остановить, господин? – озабоченно спросил таксист, немолодой бербер в европейской одежде и чалме, – Мы уже покидаем город. Дальше только пустыня!

Уже стемнело, и вокруг было не видно ни зги. Но, присмотревшись, адвокат заметил вдали искру одинокого костра.

– Поезжай туда! – показал он пальцем, – К тому костру!

Таксист опасливо поёжился:

– Понял, господин, но я остановлюсь не ближе ста метров. От этих кочевников ночью можно и пулю схлопотать!

Расплатившись и выйдя из машины, трое итальянцев двинулись в сторону костра.

– Стой, кто идет? – раздался суровый голос по арабски, а затем по французски.

– Вентура и двое помощников! – крикнул адвокат.

– Вентура ко мне, остальные на месте!

Подойдя ближе, посланник синьоры Каррера увидел человека с ружьём.

– Я Вентура, ищу Керима ибн Гассана!

Человек опустил ружьё:

– Это я. Почему ты не один?

– Я городской житель. Мне нужна охрана в пустыне.

Керим пренебрежительно фыркнул:

– Охрана нужна только в городе. В пустыне ты под моим покровительством.

– Ну, все равно, эти люди мне пригодятся. Ты проводишь меня к Гассану Абдуррахману ибн Хоттабу?

– По твоему, я здесь нахожусь просто так, для удовольствия, чужеземец? Мы отправимся в путь завтра утром. Можешь поставить свою палатку вон там!

Охранники быстро поставили палатку в указанном месте, шагах в пятидесяти от палатки Керима. Уснуть долго не удавалось: мешала гулкая тишина, изредка прерываемая громоподобными шорохами ползущей змеи, рвущим барабанные перепонки топотом ящериц и мышей, а также криками птиц и кашлем верблюдов. Потом, все-таки, итальянцы уснули, выпив по стаканчику универсального снотворного (бренди!).

Когда восточный край непроглядной темноты посветлел, позеленел и порозовел рассветом, все уже были на ногах. Позавтракали наскоро, не разводя огня. Затем Керим оседлал верблюдов и со скрытой усмешкой наблюдал, как неуклюжие чужеземцы с опаской размещаются на кораблях пустыни. Еще шестерых верблюдов навьючили багажом и водой. Солнечный диск едва поднялся над горизонтом, когда караван двинулся в путь. Шагом.

Через несколько часов следы цивилизации полностью исчезли. Путников окружала необъятная пустыня, дикая, равнодушная, однообразная и беспощадная. Вентура с трудом побарывал искушение задавать вопросы: как, мол, ты, Керим, найдешь дорогу к становищу твоего отца? Долго ли нам идти? Будет ли по пути вода? Но он понимал, что кочевник знает, что делает, и не хотел раздражать его по пустякам.

Автор не будет рассусоливать сие литературное произведение слишком подробными описаниями путешествия через пустыню. Короче, они ехали, ехали… и на двенадцатый день приехали в маленький оазис с рощей финиковых пальм и прудиком с чистой прохладной водой, заботливо облицованным тесаным камнем. Из палатки, стоящей наособицу от остальных, встретить их вышел сам ибн Хоттаб.

– Добро пожаловать, римлянин! – приветствовал он Вентуру, – Милости просим к нашему очагу.

– Благодарю тебя, Гассан Абдуррахман, – отозвался итальянец, сползая на животе с высокого горба своего дромадера, – Но я не римлянин, я с Сицилии.

– Неважно! Все равно, ты один из тех, чьи предки разрушили великий Карфаген, – серьезно заявил ибн Хоттаб, делая приглашающий жест присесть у костра.

– Вот это да! А ты, выходит, потомок тех, кто проиграл Третью Пуническую Войну?

Они сели у костра на кожаные подушки, набитые шерстью и Мариам принесла угошение: лепешки, овечий острый сыр, финики и вяленую верблюжатину, а так же кувшин с верблюжьим молоком. Кислым и густым, вроде йогурта.

– Да, – кивнул кочевник, кладя на лепешку мясо и сыр, – Мой род один из немногих в пустыне, кто помнит прошлое. Римляне истребили нас, финикийцев, а остатки рассеяли по всему Магрибу…

Он протянул лепешку с завернутой в нее начинкой Вентуре. Тот наклонил голову в знак благодарности и откусил.

– Восемьсот с лишним лет мой род кочевал по Сахаре, передавая из уст в уста предания предков и чтя древних богов – Баала и Астарту. Римляне не нашли главные сокровища храмов, не нашли их и христиане. И арабы тоже не нашли…

Он отвлекся, чтобы снять с углей закипевший кофейник.

– А потом? – с интересом спросил Вентура, запивая лепешку простоквашей.

– Что – потом?

– Ты сказал, что твой род кочевал восемьсот лет, продолжая поклоняться древним богам. Что было дальше?

– Дальше… Мы вынужденны были принять ислам, чтобы выжить, ибо мусульмане не одобряли человеческие жертвоприношения и истребляли за это мой народ. Соответственно, отвернувшись от богов наших предков, мы перестали приносить жертвы Баалу и Астарте в их подземных храмах…

Адвокат, в чьих жилах текла кровь знаменитых крестоносцев, менее знаменитых пиратов и малоизвестных конкистадоров, а также авантюристов, которые просто так, погулять вышли, попытался представить, сколько сокровищ могло скопиться в тайных храмах карфагенян за восемьсот лет. А ведь до того было еще полтысячи лет процветающего государства, когда жертвоприношения были стократ богаче!

– И ты знаешь туда дорогу, ну, к храмам твоих предков? – спросил он, уже представляя, как будет вывозить золото грузовиками.

Гассан Аддуррахман, потомок канувших в прошлое жителей великого Карфагена, финикиец, носящий арабское имя, промолчал и налил густой кофе в маленькие чашки.

С сожалением поняв, что толку от дальнейших расспросов не будет, Вентура перешел к делу:

– Я хотел бы видеть госпожу Марину. Нельзя ли ее позвать, дабы мы могли вместе обсудить наши проблемы?

– Она не здесь, – пожал плечами ибн Хоттаб.

– А где? – слегка растерялся адвокат, едва не пролив на грудь кофе.

– Там! – неопределенно махнул рукой хозяин, – Половина дневного перехода.

– Но, почему?

– Потому, что сначала я должен убедиться, что ей не грозит опасность.

– Как же ты убедишься в этом, о Гассан Абдуррахман? – заинтересовался Вентура.

– Очень просто! Вот, скажи: ты не желаешь зла Марине-ханум?

– Нет, конечно!

Стоящая рядом Мариам быстро шагнула к гостю и принюхалась, после чего кивнула мужу. Пришелец не обратил на это внимания.

– Ну, и хорошо! – довольно улыбнулся кочевник, – Ты сказал правду! Я сейчас пошлю за ней, и она к ночи будет здесь. Но прежде тебе придется расплатиться за моё гостеприимство, месье Вентура.

– Сколько же ты хочешь за оказанную Марине помощь? – спросил адвокат, готовый к такому повороту событий.

– Одну тысячу двести тридцать пять долларов, – был немедленный ответ.

Итальянец слегка опешил:

– А почему такая некруглая сумма?

– Девятьсот восемьдесят долларов стоило оторвать от работы Керима на целый месяц, сюда же входит питание и вода, одежда и обувь, развлечения, а также проезд для Марины-ханум. Сто девяносто пять долларов составили налоги на эти деньги, а остальные шестьдесят – зякет. У меня все точно.

Увидев, что его не поняли, ибн Хоттаб пояснил:

– Ну, пожертвование, в мечеть!

– Понял, уважаемый! – кивнул Вентура, доставая бумажник и отсчитывая требуемое, – Между прочим, о каких развлечениях ты говоришь?

– Она радио слушала!

– А, ну, да, конечно!

Спрятав деньги, Гассан Абдуррахман предложил гостю отдохнуть до вечера.

– А можно искупаться в бассейне? – поинтересовался тот напоследок.

– Можно, но ты должен прикрывать свой срам, когда входишь в воду.

– Но, я же буду купаться в плавках!

– Нет! Бельё стирать запрещено! Мы же здесь пьём! И скот тоже!

Озадаченный итальянец подчинился и, поборов стыдливость, выкупался голышом.

Вечером, на закате, приехала Марина. Увидев итальянцев, она едва не завизжала от радости, но в последний момент сдержалась. Безошибочно угадав старшего, подошла к адвокату:

– Я Марина Михайлова. Вас прислала Лючия?

– Очень приятно, мадемуазель Михайлова! – светски поклонился тот, – Меня зовут Алонсо Вентура, и я и в самом деле послан сюда помочь вам решить определенные проблемы.

– О, дон Алонсо! – воскликнула Марина, перейдя на итальянский, – Увезите меня скорее в Италию!

– Увы, синьорита, быстро не получится, – развел руками Вентура, польщенный, что его назвали доном, – Сначала придется решить с документами.

И он объяснил ей концепцию обретения подлинного паспорта в посольстве одной из малых стран. Марина радостно согласилась. Она была готова на все, чтобы вернуться в лоно цивилизации.

– А как я подам заявление? Нужно же представить свидетельство о рождении… или другие документы?

– Ну, разумеется! Они скопируют ваше свидетельство о рождении и заверят рукописную копию. Далеко не у всех есть ксерокс.

– Но у меня нет свидетельства!

– А мы его продиктуем! – хитро подмигнул адвокат.

До простодушной москвички наконец дошло!

«Да, деньги – великая сила, тем более в опытных руках!» – такая философская мысль сгенерировалась в немытой (целый месяц!) голове молодой женщины.

– Так, что ж мы сидим? Поехали скорее, дон Алонсо!

– Да как мы поедем на ночь глядя? – охладил ее пыл Вентура, – С утречка и тронемся… Вот, что, синьорита… Расскажите мне, как умер синьор Каррера, и почему вы вынуждены были бежать из Советского Союза.

Марина вздохнула, как только могла тяжко:

– Начальник тюрьмы, Федулов, приглашал нас с Костанцо на ужин каждую субботу… Обычно там не было посторонних, только его жена, Зинаида. Но в тот вечер пришел ещё один человек, тоже заключенный. Федулов сказал Костанцо заранее, что придет один очень важный человек, им будет полезно познакомиться… для бизнеса. Когда тот вошел, Костанцо сразу же кинулся на него, начал душить и бить головой об пол! Это было так ужасно! Кровь повсюду, я едва не запачкалась! Ворвалась охрана, стала разнимать их, но Костанцо вырубил обоих, схватил дубинку и пошел на Федулова. Тот выхватил пистолет и застрелил его…

Тут ей, наконец, удалось заплакать.

– А дальше? – понукнул её адвокат.

– Дальше… Он запер меня в комнате отдыха при кабинете, и я не видела, что они делали. Я не знаю, как Федулов выпутался из этой истории. Вы же понимаете, что это было нарушение, за которое он мог поплатиться не только своим креслом, но и свободой: начальник тюрьмы не должен ужинать с заключенными и убивать их до смерти! Через некоторое время Федулов вернулся за мной и предложил исчезнуть из страны. Сказал, что если я проболтаюсь, то он будет вынужден меня убить! Его жена через несколько дней должна была лететь в Италию, туристкой. Он вклеил в её паспорт мою фотографию… Самолет был захвачен террористом и приводнился рядом с берегом. Я выбросилась в аварийный люк… И вот я здесь!

Синьор Вентура был потрясен. Надо же, как все непросто! Конечно, всей правды Марина не сказала, осталось совершенно неясным, почему завязалась драка… но это, в конце концов, уже не так важно. Он машинально закурил и, спохватившись, предложил сигарету Марине. Та отказалась. Деликатно пуская дым в сторону, адвокат приступил к самой сложной части своего задания – переговорам:

– Синьора Каррера, не считаясь с расходами, послала меня помочь вам с обретением документов и предложить материальную помощь. Сочувствуя вашему горю – вы потеряли жениха, любимого человека! – она согласна выплачивать вам щедрое пособие ежемесячно…

– Подождите-подождите! – перебила его москвичка, – Почему Каррера? Разве она не вышла замуж за Сергея Златогора?

– Вышла, вышла, – подтвердил Вентура, отметив про себя возбуждение дамы при упоминании имени кузнеца, – Но он предпочел взять фамилию жены. Однако, мы отвлеклись! Итак, ежемесячное пособие до конца жизни или пока вы не выйдете замуж, плюс… э-э… подъемные, плюс билет на самолет в любую точку планеты. Щедро, не правда ли, синьорита?

– Ну… да… Но я хочу жить в Италии, в Риме!

– Давайте сразу расставим все точки над «i», синьорита! К величайшему моему сожалению, в Италии и вообще в Европе вам жить не придется. Таково условие синьоры. Другое условие: синьорита не должна звонить, писать и лично встречаться с синьорой Каррера и ее мужем на предмет всяких просьб, а так же этого не должны делать третьи лица по её поручению. Все вопросы вы будете решать со мной. Если вы нарушите хотя бы одно из этих условий, то выплаты немедленно прекратятся, а, вот, неприятности могут начаться. Это понятно?

– К-какие… неприятности?

– Ну-у, я не знаю… Мало ли, какие… К примеру, вас задержит полиция за кражу губной помады в супермаркете… или вас обвинят в нарушении общественного порядка… О! Жестокое обращение с животными! В большинстве стран к этому относятся очень серьёзно!

Марина, закусив губу, напряженно соображала. Она понимала, что сидящий напротив порученец Лючии не шутит. Конечно, хотелось бы жить в Европе, но… она стояла перед выбором: согласиться на предложенные условия и жить, причем, жить по человечески, а не так, как сейчас, или отказаться – и умереть на фиг! Но почему Лючия не хочет с ней общаться? Они же всегда были… ну, не подругами, конечно… а кем? Врагами тоже не были… Относились к друг-другу по приятельски, как будущие родственницы… Странно!

– Какое же пособие мне жалует госпожа Каррера?

Вентура не заметил иронии и, переведя дух, раскрыл записную книжку:

– Две тысячи долларов ежемесячно, с правом ежегодной поправки на инфляцию, и пять тысяч единовременно, для устройства на новом месте.

– Маловато будет! Все-таки я была невестой её брата, а не наемного работника! – попыталась торговаться Марина, изящно почесывая свербящую голову, – Дайте хотя бы тысяч десять! Я же потеряла всё! Нужно будет покупать шампунь, трусы, часы… Шубу, наконец!

– Синьорита! – проникновенно положил руку на сердце адвокат, – Пять тысяч – это очень большие деньги, поверьте! Вы оденетесь с ног до головы, и ещё останется на косметику и парфюмерию! За две тысячи долларов ежемесячно вы сможете не работать и даже содержать прислугу в какой-нибудь Мексике! Кстати, там тепло и шуба не понадобится. И вообще, я торговаться не уполномочен. Так, вы согласны?

– Согласна, – понурилась Марина, поняв, что выжать больше не удастся.

– Тогда подпишите вот это, – на кошму легла папка и авторучка, – Вам прочесть?

– Нет, я сама.

Внимательно прочитав написанный на бюрократическом итальянском документ, убедившись, что в нем содержится то же самое, что было сказано устно, Марина расписалась.

– Число поставьте! – подсказал Вентура.

– О! А какое сегодня?

– Четвертое июня.

На бумагу легли арабские цифры.

Крючкотвор забрал документ и придирчиво осмотрел подпись. Синьора будет довольна!

– Ну, вот и славно! Вы не пожалеете, синьорита Михайлова! Сейчас отдыхайте, а завтра с рассветом мы тронемся в путь. Придумайте себе за ночь новое имя, звучное и красивое. Спокойной ночи!

Имя оказалось не так-то легко придумать! Марина ворочалась до полуночи, перебирая самые различные варианты, но так ни на одном и не остановилась.

Перед самым отъездом к ней подошел тезка джинна:

– Вот, Марина-ханум, твое кольцо! Возьми, мне лишнего не надо!

– Ой! Дай я тебя поцелую, Гассан Абдуррахман!

Тот отшатнулся и покраснел, сделавшись похожим на кирпич:

– Что ты, женщина! Как можно! Я же женат!

«Гаврила был примерным мужем! Гаврила женам верен был!» – вспомнилось Марине.

Спрятав улыбку под хиджабом, она поклонилась финикийцу:

– Прощай, Гасан Абдуррахман ибн Хоттаб! Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня!

– Аллах велит помогать попавшим в беду, – благочестиво заявил ибн Хоттаб, – Даже если бы ты не смогла заплатить, я все равно бы не бросил тебя на произвол судьбы.

– Это как это? – не поняла девушка.

– Ну, мне пришлось бы жениться на тебе! Одной женой больше… думаю, что выдержал бы!

– А почему ты, а не, допустим, Керим?

– Во первых, нельзя, чтобы первая жена была вдова или, как ты, не девственница. Во вторых, у него нет достаточно денег на калым. В третьих, ты ему не нравишься!

– А тебе, нравлюсь ли я тебе, о Гассан Абдуррахман?

Тот промолчал, но взгляд его сказал все лучше всяких слов.

Маленький караван покинул оазис, и Керим повел их в Тунис. Вентура объяснил, что это более перспективная для их целей страна, да и цивилизации там побольше, чем в Ливии.

В столичном городе, носившем то же название, что и страна – Тунис, до которого пришлось добираться целый месяц, Марина в первый же вечер извела весь наличный шампунь, нашедшийся в ванной комнате гостиничного номера, а также мыло. В трех водах мылась, во! Хиджаб сначала хотела выбросить, но потом решила сохранить на память. Заказав в номер ужин и две бутылки вина, одиноко отпраздновала возвращение к нормальной человеческой жизни, упившись до полной отключки. Большую часть второго дня провела в салоне красоты: стрижка, маска, маникюр, педикюр, эпиляция, массаж. Вышла новым человеком, в смысле, опять красавицей! Затем прошлась по магазинам – надо же чем-то тело прикрыть! Следующие несколько дней сидела в номере, смотрела телевизор, читала и тихо дичала от скуки, ибо делать больше было нечего, а Вентура рыскал в поисках подходящих людей, что оказалось сложнее, чем он предполагал вначале.

На пятый день они встретились в гостиничном ресторане за обедом.

– Есть человек! – вполголоса сообщил адвокат, наворачивая буайбес и жмурясь от удовольстия, ибо сухомятка в пустыне надоела хуже горькой редьки, как выражаются в Италии, – Завтра идем на встречу с консулом Гаити.

– Гаити? Фи! – капризно надула губы наша беспаспортная бомжиха, – Получше ничего не нашлось?.

– Что, не престижно? Страна не нравится? – усмехнулся Вентура, – А зря! С гаитянским паспортом вы сможете жить где угодно: в Чили, Парагвае, в Бразилии. Только работать нельзя, а вот свой бизнес завести можно! Насчет других вариантов тяжело. Все мелкие карибские государства по бедности своей посольств здесь не имеют, их интересы британское посольство представляет, а к бриттам не подкатишься, сильно спесивые. Латиноамериканские посольства почти все обегал безрезультатно: боятся горячие латинские парни, на контакт с чужаком не идут. Посредник бы помог, да где его взять? Я же тут никого не знаю… Так что Гаити – единственный на сегодняшний день рабочий вариант.

Ковыряя заказанную камбалу по марсельски, Марина представила, как она будет жить в… ну, хотя бы, Мексике. Воображение нарисовало небольшой дом под черепичной крышей на берегу океана, уютный садик с апельсиновыми деревьями, пальмы… В Штатах было бы лучше, но в Мексике жизнь намного дешевле. Прислугу, опять же, можно нанять без большого ущерба для кошелька! Пусть убирает, стирает, гладит, готовит. И посуду пусть моет! Делать все вышеперечисленное Марина терпеть не могла.

– Я согласна, дон Алонсо! Родину, как говорится, не выбирают… а берут, какую предлагают! – чокнулась она белым вином с пронырой-адвокатом, – Надо закончить все побыстрее – и прочь отсюда!

Вентура улыбнулся и облегченно перевел дух: ему исламский мир тоже надоел своими непривычными европейскому человеку обычаями, набил оскомину, как незрелый виноград. А еще он страдал от затянувшегося воздержания, а здесь даже бабу не снимешь! Предлагали в бордель, но не решился: там всё, что угодно можно подхватить, от триппера до проказы, не говоря уже об африканской экзотике, вроде всяких вирусов, которые вообще не лечатся.

«Вернусь Рим – сразу возьму отпуск, на целый месяц!» – представил он, – «Возьму Жозефину – и закачусь с ней в Рио! Карнавал и все такое…»

Гаитянский консул оказался добродушным, черным, как вакса, полноватым мужиком с чертами лица на огромной срашноватой роже. Звали его Франсуа Форрестье. После взаимных приветствий он без промедления перешел к делу:

– Месье Вентура поведал мне о ваших неприятностях, мадемуазель. Я так расстроился, что не мог уснуть до самого утра! Это совершенно ужасно – остаться без документов в чужой стране! Конечно, я сделаю всё, чтобы помочь вам, потому, что у меня доброе сердце! Можно подать заявление о предоставлении гражданства, почему бы и нет? Но у меня есть к вам гораздо лучшее предложение. Дело в том, что два дня назад отправилась в горние выси, где нет ни печали, ни воздыхания, одна дама, оказавшаяся гражданкой Республики Гаити.

– Куда, куда отправилась? – не поняла Марина.

– Ой, ну, это так говорится… Померла, короче.

– А-а!

– Так вот, усопшая была похожа на вас: белая, тот же рост, вес, темные волосы и карие глаза. Осмелюсь спросить бестактность: вам сколько лет, мадемуазель?

– Двадцать… три, – соврала Марина, убавив себе год.

– Во, и возраст совпадает! – обрадовался Франсуа, – Ей едва минуло двадцать два! Бедняжка также была одна-одинёшенька: ни мужа, ни папы, ни мамы, ни вообще родственников. С Гаити уехала шестнадцать лет назад, осиротела уже здесь. По моему, идеальный вариант!

– Вы что же, хотите вклеить в её паспорт мою фотографию? – нахмурилась Марина, – Не пойдет!

– Ну, что вы! Разве я похож на человека, фабрикующего поддельные документы? – обиделся консул, – Я выпишу вам новый паспорт на её имя! Взамен утерянного, как бы.

– А отчего она… ну, отправилась… в горние выси?

– От передоза. Героин, – коротко пояснил Франсуа, понизив голос, как будто их могли подслушать.

– А как её звали?

– Констанция Бонасье.

От неожиданности Марина икнула.

– Как???!!!

– Констанция Бонасье, – растерянно повторил прохиндей-гаитянец, явно не читавший «Три Мушкетера» и удивленный странной реакцией клиентки, – А что? Нормальное имя!

– Нет, ничего. Годится! – улыбнулась девушка без адреса, имени и фамилии.

– Ну, тогда перейдем к технической стороне дела…

Паспорт обошелся Вентуре в двадцать тысяч долларов, плюс хитроумный консул навязал ему оплату расходов на похороны прототипа. Вместе с паспортом новоявленной гражданке Гаити и тезке литературного персонажа месье Дюма была вручена копия свидетельства о рождении и последний адрес в Порт-о-Пренсе. На всякий случай, чтобы не запуталась, если кто спросит.

Через два дня Вентура проводил Констанцию-Марину в аэропорт. Она улетала в Мексику, в Акапулько. Адвоката же ждал рейс на Рим.

– Вот, возьмите, – протянул он ей картонный прямоугольник перед тем, как расстаться, – Это моя карточка. Телефоны, адрес офиса. Помните, все вопросы решать только со мной! И телеграфируйте мне номер вашего счета в банке, чтобы было, куда переводить деньги.

Марина взяла карточку и задержала руку Вентуры в своей:

– Вы мне очень помогли, дон Алонсо! И вели себя так благородно! Я всегда буду помнить, что вы для меня сделали!

– Работа у меня такая – помогать людям! – серьёзно сказал благородный дон, – Бон шанс, Констанция Бонасье!

– Чао, синьор Вентура!

Идя к самолету, Марина озабоченно думала, что в Мексике она первым делом сделает аборт, ибо месячные так и не пришли. Вот, только, не поздно ли будет?