Текст книги "Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной жизни"

Михаил с сомнением покрутил носом.

Дома их встретила Лючия.

– Добро пожаловать в Рим, Микеле! – нараспев произнесла она по русски, явно гордясь своим достижением.

– Я очарован! – заявил Михаил, целуя ей руку, – Ты стала ещё красивее, Лючия! И тебе так идёт завивка!

Лючия захихикала:

– Это не завивка! Это, теперь, мои натуральные волосы!

– Вот это да! А как это?

– Серджио изобрел специальную сталь, от которой отрастают волосы…

– Да, он мне говорил… А разве ты тоже?

– Я самая первая, у кого отросли волосы!

– Что ж, поздравляю! А где Мишаня? У меня для него подарок!

– Сейчас его привезут, у него урок… как это сказать по русски… вождения лошади!

Пока все пили кофе (для обеда было ещё рано!), Джованни привез синьорито Каррера. Тот вошел, серьёзный и сдержанный, и поздоровался с гостем за руку. Михаил вручил ему подарок – колесный пароход, созданный в судомодельном кружке Дома Пионеров и купленный специально для этого случая на выставке. Пароход управлялся по радио, а из трубы, если вложить туда маленькую дымовую шашку, шел настоящий дым! Пацан завопил от радости, и тут же убежал испытывать аппарат в бассейне, даже забыв поблагодарить дарителя. Лючия, извинившись, последовала за ним:

– Я тоже хочу посмотреть, да?

Друзья остались вдвоём.

– Итак! – Сергей достал сигареты и протянул пачку Михаилу, – Я тут подумал на досуге, навел справки… Ситуация, значит, такая: с тех пор, как на Кубе революция произошла, желающих сбежать с острова хоть отбавляй. Отличный бизнес для предприимчивых авантюристов, не боящихся рисковать. У многих кубинцев родственники и в Штатах, и в Мексике, и в Бразилии. Они, то-есть, родственники или друзья, находят подходящего шкипера (кстати, деньги отнюдь не запредельные) и, натурально, похищают кого надо. Самое сложное – договориться, чтобы человек оказался на нужном месте в нужное время. Со связью на Кубе плохо, домашний телефон только по служебной необходимости ставят. И, конечно же, все международные звонки прослушиваются. Почта из-за рубежа тоже перлюстрируется. Поэтому придется тебе с Марией говорить эзоповым языком, если вы заранее о шифре не договорились. И потом место встречи изменить будет нельзя! Сам понимаешь, количество контактов должно быть минимальным, чтобы никто ничего не заподозрил. Я имею в виду не только Службу Безопасности, но и просто соседей: сразу донесут о подозрительном письме или телефонном разговоре. Ну, воспитаны они так, кубинцы!

– Блин! Непростое дело! – вырвалось у Михаила, – Как же быть-то?

– Подумай, как. Это твоя задача – договориться с Марией. А я буду шкипера искать.

– Самого лучшего, Сереж!

– Ну, неужели! – ухмыльнулся кузнец-миллионер.

– А в Штатах, когда доберемся, тоже сложности будут… – повесил нос разлученный с любимой женой муж, – У них там свои заморочки на почве бюрократии.

– Да, уж, у них там ничего вазелином не смазано. Но, мыслю я, в Штаты везти Марию не стоит: во первых, маршрут этот постоянно под наблюдением погранцов. Риск большой! Во вторых, тебе визу в Америку придется дожидаться полгода.

Сергей закурил, помахал рукой, разгоняя терпкий ароматный дым. Михаил тоже взял сигарету. Некоторое время они молчали, пуская дым в потолок. Докурив, Сергей щелкнул пальцами:

– Что, если мы переправим её на Гаити? С Гаити и в Европу проще попасть!

– Ну, ты и голова! – восхитился Михаил, – А что, туда безопасно? Я помню, там этот… диктатор Бэби Док… и тонтон-макуты всякие!

– Ой, ну ты и вспомнил! Это ж когда было! Не, сейчас там нормально.

Сергей встал и заложил руки за спину:

– Чтобы избежать всяких затруднений, надо организовать ей гаитянский паспорт! Как Маришке, ага? У тебя фотки Марии на паспорт есть, надеюсь?

– Есть, но только на советский… Трёхмесячной давности.

– Вот и отлично! Завтра же пошлю человека, он все сделает!

– Да ты что? Так просто?

– Он уже делал твоей сестре, знает, к кому обратиться. А мы завтра же поедем в ихнее посольство, поставим тебе гаитянскую визу.

Адвокат Вентура отправился в Тунис со спецзаданием уже на следующее утро. Франсуа Форрестье оказался на месте. Выяснилось, что за эти годы он дорос до Генерального консула. Встреча в лучшем ресторане города «Звезда Востока» прошла в тёплой и дружественной обстановке. Гаитянец ел и пил за троих, как будто постился минимум год. Как говорится: «Халява, сэр!». Когда принесли кофе с коньяком (двадцатилетним!) и сигары (настоящие кубинские!), чиновник с блаженным вздохом откинулся на спинку кресла и булькнул:

– Я вас слушаю, месье Вентура!

Тот не спеша раскурил сигару и выпустил в воздух облачко ароматного дыма:

– Нужен паспорт, месье Форрестье.

– Нет! – быстро ответил тот, пряча глаза.

– Позвольте спросить, почему?

– У меня изменились обстоятельства… Я теперь большой начальник, со дня на день жду перевода в Брюссель. Я не могу рисковать своей карьерой, месье Вентура!

Врал чёрнокожий прохиндей, как сивый мерин! На самом деле у него недавно была правительственная комиссия, обнаружившая недостачу казенных средств, бланков паспортов (документов строгой отчетности!) и предупредившая Генерального Консула о неполном служебном соответствии. Рассматривался также вопрос о возбуждении против него уголовного дела. Чтобы не сбежал, под видом атташе по культуре стеречь озорника был прислан офицер полиции. То-есть, дела были хреновые. Но, как говорят на Гаити, если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, а расходы. Форрестье был оптимистом и надеялся откупиться, правда денег нужно было очень много. А где их взять? Не продавать же вещи! А клепать левые паспорта стало сильно рискованно!

Адвокат задумался ненадолго, а потом вкрадчиво спросил:

– А за большие деньги?

Гаитянин заёрзал. Алчность в нем боролась с осторожностью.

– А для кого нужен паспорт?

– Для дамы.

Алчность победила осторожность по очкам. Семь бед – один ответ, как говорится.

– Ну… разве, что, для дамы… У вас есть её фото?

Вентура протянул фотографию Марии.

Генеральный консул Республики Гаити всмотрелся:

– Надо же, какая красавица! А она… не здесь?

– Нет.

– Жаль… – про себя Форрестье подумал, что, если бы переговоры вела сама клиентка, то, в придачу к деньгам, возможно, удалось бы выпросить кое-что ещё, до чего он был большой охотник, – А как её зовут?

– А вам не все равно?

– Ну… как вам сказать… Мы можем, конечно, подобрать ей подходящее французское имя… Но, я догадываюсь, сия дама кубинка?

– Я потрясен вашей проницательностью! Да, она кубинка.

– Тогда имя должно быть испанским, это облегчит ей дальнейшие хлопоты. Ведь, она не намерена остаться и жить на Гаити?

– Вы понимаете правильно, Франсуа. А что, с этим есть проблемы, ну, с выдачей паспорта на испанское имя?

– Это несколько усложняет… Необходимо заявление о предоставлении гражданства с веским поводом для удовлетворения такового. Свидетельство о рождении… хотя бы копия… лучше, если бы дама родилась в Доминиканской Республике… Короче, дело не простое!

Вентура откровенно веселился, наблюдая, как оппонент набивает цену.

– Значит, так: паспорт нужен на имя: Эстрелла Роза Мария Рамирес. Дата рождения – 23 мая 1965 года. Родители: Вероника Стелла Люсия Рамирес, урожденная Коломб, и Пабло Хесус Мария Рамирес. Место рождения – город Гавана. Паспорт нужен завтра.

– Я понял, месье Вентура! Но это будет стоить… пятьдесят тысяч зелёных! За срочность и вообще… Дама, все-таки!

– Вот задаток, двадцать пять тысяч.

Они расстались и Форрестье ушел, готовый отхлестать себя по щекам: как он мог так продешевить! Итальянец согласился не торгуясь, а значит, заплатил бы и шестьдесят тысяч!

Вентура, уполномоченный заплатить хоть сто тысяч, отправился в отель.

На следующий день он вылетел обратно в Рим. Красивый гаитянский паспорт с гербом в виде капустной пальмы, увенчанной фригийским колпаком, символизирующим свободу, в окружении трофеев – ружей, флагов, топоров, пушек, пушечных ядер, боевых труб, якорей – и девизом на французском языке «L’Union Fait La Force» (Союз создает силу, – франц.) лежал у него во внутреннем кармане пиджака. Задание было выполнено!

А Форрестье, сняв все деньги со счета посольства (более двухсот тысяч долларов), дал десять тысяч своему охраннику, чтобы тот смотрел в другую сторону, и смылся из Туниса первым же самолетом. В кармане у него лежал паспорт гражданина Индонезии, предусмотрительно купленный ещё полтора года назад. На всякий случай.

Вызвав дворецкого Маттео, Сергей потребовал телефонную книгу города Майами. Книга, как ни странно, нашлась, и Сергей созвонился с Майамским детективным агентством «Пиноккио», прельстившись его итальянским названием. Это прямо на набережной, недалеко от супермаркета «Факел».

– Pronto! Детективное агентство «Пиноккио», старший детектив Джакопо Фирелли слушает! – раздался в трубке говорящий по английски голос.

Сергей английский знал плохо.

– Алло… Здесь Серджио Каррера. Вы говорите по по итальянски, мистер Фирелли?

– Говорю, синьор… и понимаю!

– Тогда, вот что: мне необходимо узнать, кто помогает беглецам-кубинцам переправиться в Штаты. Я думаю, вам будет не очень сложно выяснить это.

– Да я могу сразу сказать, синьор! Капитан Смелонен, базируется в Порт-о-Пренсе, Гаити, капитан Мариньи, там же, и капитан Доббс, из Порт Ройаля, Ямайка.

– А кто из них самый лучший?

– Безусловно, Смелонен!

– Большое спасибо, синьор Фирелли! Сколько я вам должен за консультацию?

– Восемьдесят долларов, сэр… синьор!

– Ну, это доступно! Высылаю чек сегодня же!

– Gracia! Обращайтесь, если что!

В начале октября Михаил с Сергеем вылетели в Порт-о-Пренс.

Глава шестнадцатая

Обрусевший, вернее, русскорожденный финн Смелонен, сын военнопленного, застрявшего в Советском Союзе после войны на долгие двадцать лет, и финской женщины из захваченного СССР в 1939 году Выборга, родился в 1956 году в Калужской области, где отец работал на стройке секретного объекта – атомной электростанции. Родители назвали мальчика Игорем в честь академика Игоря Курчатова. В 1966 году семья решила вернуться на родину. Там, при получении новых документов, мягкий знак был утрачен. Так молодой Смелонен и стал зваться Игор.

С детства в нем бродил дух авантюризма: научившись стрелять, парень уже с двенадцати лет самостоятельно ходил на охоту, по целым дням пропадая в лесу, ловко управлялся с парусом и веслами на озерах во время рыбалки. В драках со сверстниками, а то и с парнями постарше, почти всегда побеждал, благодаря неукротимости характера и упрямству. То-есть, бился до победы – или полной отключки. Отец объяснял это наследственностью: в роду, согласно семейному преданию, было множество викингов-пиратов и пионеров покорения Гренландии.

Тихая маленькая Финляндия быстро стала мала молодому человеку, поэтому он, достигнув совершеннолетия, нанялся матросом на торговый корабль. Избороздив все моря и океаны, Смелонен через пару лет сошел с него в Северной Африке, где завербовался во Французский Иностранный Легион. Лет пять повоевал: в Африке и Юго-Восточной Азии. Платили наёмникам хорошо, удалось скопить изрядную сумму. После очередного ранения капрал Смелонен решил, что с него хватит, и, несмотря на уговоры командира, сулившего сержантские нашивки и значительную прибавку, не стал продлевать контракт. Он решил открыть собственный бизнес где-нибудь в Карибском Море. Сказано – сделано! На Ямайке он, после трехмесячных консультаций с местными знатоками в кабаках, купил сорокапятифутовую яхту с добрым мотором «Роллс-Ройс», позволявшим развивать скорость до тридцати узлов. Почти все сбережения ухлопал! Конечно, торпедный катер быстрее, но – только торпедный катер! От любого другого аппарата яхта, названная «Ахто» (Хозяин Волны, – финск.), могла оторваться с лёгкостью. Наняв экипаж – шкипера Адама Лоуренса, жилистого британца лет сорока, знающего Карибы, как собственную рожу, каждый день наблюдаемую в зеркале во время бритья, и боцмана – Франсуа Дюруа, могучего чернокожего гаитянина лет тридцати, мастера на все руки, Смелонен решил заняться контрабандой, для отвода глаз зарегистрировавшись, как рыболовецкое судно. Ну, в смысле, если богатым туристам приспичит половить крупную рыбу. Но такое выпадало редко из-за слишком большой конкуренции, и прожить на эти деньги было невозможно.

В первый рейс они вышли на Кубу, загрузившись виски по самое некуда.

Смелонен стоял у штурвала и бормотал под нос запавшие с детства стихи Багрицкого:

По рыбам, по звёздам проносит шаланду:

Три грека в Одессу везут контрабанду…

Контакт Лоуренса не подвел: разгрузка на пустынном пляже в маленькой бухточке прошла успешно. Взамен загрузились сигарами, которые столкнули во Флориде. Прибыль составила восемьсот процентов! Повторили, потом ещё несколько раз повторили. Такая жизнь Смелонену начала нравиться! В следующем рейсе нарвались на неприятности: за ними долго гнался катер кубинской береговой охраны. Оторвались с трудом, пришлось выбросить ящики с виски за борт, дабы облегчить судно. Уходили по ветру, пока не уперлись в Гаити. На берегу два дня лечили нервы в «Санатории» – так остроумно назывался главный портовый кабак.

Под утро третьего дня к компании подсел пожилой кубинец.

– Как насчет выгодной работенки, кэп? – спросил он негромко, ставя на стол бутылку бурбона.

– Выгодный фрахт – это мы завсегда! – солидно кивнул Смелонен.

Он легонько похлопал по пышной заднице увесистую креолку, сидящую у него на коленях:

– Пойди, погуляй, детка! У нас тут мужской разговор.

Та, нисколько не обидевшись, вспорхнула и удалилась, покачивая бедрами в такт музыке, рвущейся из джук-бокса.

Смелонен снова обернулся к кубинцу:

– Только, предупреждаю сразу: наркоту не повезу. Такие у меня принципы.

– Нет-нет, ничего подобного! Видите ли, у меня на Кубе осталась семья… сын, брат с женой и их дочка. Я сейчас живу в Штатах, у меня свой бизнес, дела идут отлично. Но сердце обливается кровью за близких, стенающих в рабстве под пятой тирана Фиделя! Подобрать четырех человек и привезти их сюда, в Порт-о-Пренс – вот и вся работа! Что скажете?

Смелонен переглянулся с Адамом и Франсуа, не спеша разлил бурбон по стаканам, отхлебнул.

– Сумма?

– Я готов заплатить сорок тысяч долларов! – быстро ответил кубинец, так и не назвавший своего имени.

Лоуренс быстро показал два пальца.

– Г-м, всего сорок… Удвойте цифру, синьор! Все-таки, не дрова повезем, а четырех живых людей! К тому же предстоят накладные расходы…

Торговались до полудня, сошлись на шестидесяти двух тысячах. Это было в несколько раз больше, чем заработок за самый удачный рейс!

Был разработан план: «Ахто» останавливается и дрейфует в миле от берега, а глиссер, фиберглассовый, а потому неопределимый радарами, быстренько забирает ждущих в условленном месте людей и возвращается на яхту. Если же, паче чаяния, будет погоня, то пулемет «М-60» будет достаточным аргументом и для пешего патруля, и для плавсредства. Просто, изящно и безопасно! Ещё лучше было бы ждать в нейтральных водах, но это было невозможно: кубинцы объявили полосу в пятнадцать миль территорией Острова Свободы. Незаконно, между прочим, вопреки международному морскому праву. Пятнадцать миль выходило далековато, можно и промахнуться в темноте по возвращении.

Обговорив детали: место, время, сигнал фонарем и ответный сигнал, пароль и отзыв, Смелонен получил аванс и отправился на дело. Все прошло без сучка, без задоринки! Правда, глиссер оказался маловат для четырех пассажиров, пришлось уложить мужчин на дно, а женщин посадить сверху, чтобы не мешали управлять. Глиссер, тяжело хлопая днищем по некрупным волнам, благополучно достиг «Ахто», но Франсуа энергично выразился в том смысле, что это не дело, брать на борт такой перегруз, ибо вполне могли черпануть водички и отправиться в гости к Морскому Змею. Смелонен все это намотал на ус, и, получив остаток суммы, озаботился покупкой другого глиссера, побольше и порезвее. За ним пришлось плыть аж в Мексику, но это стоило того: новое плавсредство было в полтора раза шустрее и свободно могло взять на борт четырех пассажиров плюс двух членов экипажа: рулевого и бортстрелка, для которого Франсуа укрепил на корме пулемет на специально построенной консоли. Единственным недостатком были размеры: поднятый на борт «Ахто», глиссер занимал всю палубу, и передвигаться приходилось по обезьяньи, держась руками за такелаж. К счастью, он не каждый рейс был нужен.

Новый заказ на эвакуацию с Кубы эмигрантов поступил всего через два месяца, также в кабаке Порт-о-Пренса. На сей раз предстояло выдернуть всего двоих – мужа и жену – и доставить в Майами. Семьдесят тысяч долларов! Дело было более рискованное, ибо кубинцы интенсивно патрулировали эту морскую трассу, да и берег тоже. Но, как говорится, кто не рискует – тот не пьёт шампанского! Поплыли.

Ночь, как назло, выдалась ясная, звездная, безветренная. На точку подошли на одних парусах – в такую погоду звук двигателя отлично слышен на несколько миль.

– Спустить паруса! – скомандовал Лоуренс, и Смелонен с Франсуа сноровисто выполнили команду.

Паруса, кстати, в этот поход поставили черные, для пущей скрытности.

Отдали плавучий якорь, развернувший «Ахто» носом к волне. Зажужжала электрическая лебедка, спуская на воду глиссер, гордо названный «Нептуном».

Франсуа сел в кресло рулевого, Смелонен – к пулемету.

Нептун крадучись, на малой скорости, еле слышно помурлыкивая мотором, устремился к берегу. Полмили… два кабельтовых… один… С пляжа, отлично различаемого при свете небесных светил, моргнул условленный сигнал: две красных вспышки, затем две зеленых. Смелонен ответил тремя зелеными. Через минуту глиссер зашуршал днищем по песку.

– Пароль? – негромко крикнул Франсуа двум черным фигурам, бросившимся навстречу.

– Бостон! – раздался мужской голос.

– Юкатан! – довольно отозвался боцман.

Беглецы были уже всего в сотне шагов от спасения, как вдруг ярдах в трёхстах справа раздались выстрелы и командный голос проорал по испански:

– Всем оставаться на месте! Бросить оружие! Руки вверх! Вы окружены!

И впрямь, слева тоже бежало трое с автоматами наперевес.

Беглецы неуверенно затормозили.

– Быстрее, мать вашу! – рявкнул Смелонен, разворачивая уже готовый к бою пулемет.

Выцелив тех, кто бежал слева, ибо они были ближе, он дал несколько коротких очередей. В таких ситуациях некогда тратить время на предупредительные выстрелы, пытаться заставить врагов залечь или отступить, поэтому бывший наемник стрелял на поражение. Двое пограничников напоролись на струю свинца, буквально порвавшему их на куски. Третьему повезло больше: пуля попала ему в бедро и он остался жив. Перенеся огонь на правый фланг, Смелонену удалось снять только одного: далековато, всё-таки.

Беглецы неуклюже перевалились через борт, и Франсуа, двинув ручку газа до упора, сорвал «Нептуна» с песка, развернулся и устремился в открытое море. Вслед стреляли, несколько пуль вжикнуло над головой, но с каждой секундой берег становился все дальше, а попасть в плохо видимую мишень, прыгающую, к тому же, по волнам, под силу только снайперу – автомат Калашникова прицельно стреляет на сотню метров, ну, может, чуть больше. Короче, ушли. Франсуа безошибочно вырулил к «Ахто», дрейфовавшему с потушенными огнями. «Нептун» мягко ткнулся носом в старую покрышку и Лоуренс немедленно спустил тали.

– Я слышал стрельбу, или мне показалось? – невозмутимо спросил он, когда все покинули поднятый на палубу глиссер.

– Мы напоролись на патруль, – коротко ответил Смелонен, нетерпеливо подталкивая клиентов в салон.

– И что?

– Ну, пришлось пострелять. На войне – как на войне.

Франсуа, тем временем, закрепил глиссер.

– К походу готов, кэп! – крикнул он.

– Адам! Курс – ост-норд-ост, полный вперед! Идем на Гаити!

– Есть!

«Ахто» вспенивая волны форштевнем, рванулся застоявшимся жеребцом.

Пять минут… десять… Ещё двадцать – и они в нейтральных водах!

На зюйд-весте вспыхнул прожектор, рядом ещё один. Катера береговой охраны! Далеко, больше двух миль. Не догонят. А, если бы пошли прямо на Майами, то попались бы им в лапы только так! У них пушки на целую милю лупят, пулеметом не отбиться…

Смелонен спустился в салон. Супруги, пугливо жмущиеся к друг другу, впились в него взглядами:

– Ну, что, синьор капитан?

– Все в порядке! Оторвались! – успокоил их капитан, широко улыбаясь, – Давайте выпьем, вам надо снять стресс!

Он достал из холодильника-бара виски, лёд и содовую, и налил всем по щедрой порции.

– Идем в Порт-о-Пренс!

– А почему не в Майами? – надула губки дама.

– Потому что! Пересидим денек на Гаити, заправимся и поплывем во Флориду, откуда нас не ждут! Такая, вот, диспозиция!

Супруги выпили, потом ещё. На закуску был только соленый миндаль… Через час муж спал, сотрясая храпом корпус «Ахто». Смелонен вышел на палубу, вдохнул соленый океанский воздух. Франсуа уже поставил паруса, и кораблик бодро ловил ими ветер. Кинув взгляд на небо, так, чисто автоматически, капитан убедился, что шкипер держит верный курс. К утру они будут на Гаити… Внезапно его взяли в захват поперек талии. Сзади, откуда нападения никак не ожидалось!

– Синьор капитан… Вы такой… такой… викинг! И вообще…

Нетерпеливые руки принялись теребить пряжку его ремня.

«Когда это викинги пасовали перед бабами?» – весело подумал Смелонен, подхватывая кубинку (довольно симпатичную, между прочим!) на руки и направляясь на корму, где был сложен запасной кливер (белый!), предназначенный на смену черному утром. Там он пошел навстречу желаниям клиентки. Два раза! Совесть его не мучила – в контракте не было оговорено, что он этого делать не должен.

Постепенно эта работа – перевоз кубинцев с Острова Свободы на Гаити, во Флориду и Ямайку, стала основой благосостояния Смелонена и его команды. В большинстве случаев все проходило гладко, но за прошедшие годы пришлось вступать в перестрелки ещё три раза. Контрабанда сигар с Кубы тоже шла успешно. В Порт-о-Пренсе на него теперь работала целая сеть посредников, перекупающая товар и поставляющая новые заказы. Побережье Кубы было изучено вдоль и поперек, и теперь выйти в нужное место Смелонен мог даже с завязанными глазами, равно, как и Франсуа. Смелонен, впрочем, обычно сидел на месте бортстрелка. Потому, что стрелял лучше.

В Порт-о-Пренсе единственный на стоянке креол-водитель завлек Михаила с Сергеем в старый – да что там! – старинный таксярник, собранный на заводе Рено ещё до Второй Мировой Войны и отвез в самый лучший отель города – «Эксцельсиор». Помпезный фасад с шестью пузатыми колоннами слегка нуждался в побелке, но в целом первое впечатление было хорошее. Пройдя по вытертой до дыр красной ковровой дорожке, друзья поравнялись со швейцаром, про которого, слегка перефразируя слова известной песни, можно было сказать: «Весь покрытый золотом, абсолютно весь!». Оценивающе глянув на двух иностранных месье в белых тропических костюмах, тот быстренько открыл тяжелую дверь и согнулся в поклоне. Сергей, не останавливаясь и не глядя, сунул ему купюру.

– Это ты зачем? – с любопытством поинтересовался Михаил, – Ну, деньги?

– Чаевые. Принято так, – бросил Сергей через плечо, не останавливаясь.

– Да он нас и так бы пустил!

– Ой, Миш, тут другое…

Швейцар свистнул в боцманскую дудку и на крыльце материализовался красивый орел-креол, подхвативший чемоданы, выгруженные из таксярника: маленький, принадлежащий Михаилу, и очень большой – Сергея.

В вестибюле их встретил портье с усами Буденного.

– Я заказывал по телеграфу два люкса на имя Каррера и Михайлофф.

– О, да, месье! Вот ключи! Номер 22 и 23! Наши лучшие номера, месье! Бельэтаж, лоджия, вид на залив! – экспансивно шевеля усами и закатывая глаза, портье протянул ключи, прикрепленные к деревянным, выкрашенным под золото, грушам.

Взяв ключи, Сергей серьезно спросил:

– А доисторические животные в матрасах не водятся?

– Пардон, месье? – растерялся ключник.

– Ну, клопы?

– О, эти… Увы, иногда попадаются! К сожалению, вывести их совсем невозможно. Но в номере есть репеллент, который отпугнет и клопов, и москитов!

– Что ж, мерси и на этом!

По пологой мраморной лестнице со стертыми ступенями друзья поднялись в бельэтаж.

– Слушай, а ты зачем два номера заказал? И в одном бы прекрасно разместились! – укорил Михаил синьора Карреру за расточительность.

– Ты что! Если б мы в один номер заселились, нас бы за гомиков приняли!

– Блин! Не, лучше не надо!

Номера сияли слегка обветшавшей роскошью в стиле ампир.

Приняв душ, путешественники расселись в креслах в номере Сергея и заказали ужин. Заказ принимал лично метрдотель.

– Что господа будут пить? Аперитив, вино к рыбе белое или розовое? Коньяк, виски? – почтительно осведомился он.

Сергей открыл было рот, но, взглянув на страдальчески скривившееся лицо друга, решительно заявил:

– Безалкогольное пиво для месье и кока-колу для меня.

На лице мэтра, привыкшего к причудам постояльцев, не дрогнул ни один мускул. Деликатно понизив голос, он осведомился:

– Не желают ли господа к ужину приятное женское общество? Есть блондинки, брюнетки, креолки… Здоровье гарантировано!

У Михаила отпала челюсть от изящества, с которым был задан сей интимный вопрос, а Сергей коротко мотнул головой:

– Нет, спасибо!

После ужина, на вкус Михаила чересчур острого, они вышли на лоджию покурить.

Знаете ли вы тропическую ночь? Нет, вы не знаете тропической ночи! Мириады светляков, вдвое крупнее крымских, кружились вокруг отеля в причудливом танце. Вечерний бриз доносил запахи незнакомых цветов, йода гниющих водорослей, а также свежеиспеченной пиццы и жареной рыбы. Из ресторана приглушенно звучала не то самба, не то румба, а, может, и вовсе, ламбада. Где-то невдалеке рокотали барабаны и периодически раздавался хохот множества молодых голосов. Гаити – страна бедная, одна из беднейших в регионе, но люди там все равно веселые! Летучие мыши бесшумными зигзагами перечеркивали звездное небо. Звезды, кстати, были крупные, крупнее, чем в Москве, и казалось, что их ощутимо больше. Может, потому, что фонари на улицах горели только на перекрестках? Протопал взвод солдат, певших: «Где любимая живет, пальмы шелестят!» Прямо перед лоджией росло какое-то дерево, усыпанное плодами. Приглядевшись, Михаил узнал апельсины. Надо же, сколько их!

– Грузите апельсины бочками, братья Карамазовы!

– Что? – встрепенулся Сергей, погруженный в раздумья.

– Да нет, это я так… Умом Гаити не понять, аршином общим не измерить… Слышь, Сереж, когда на дело пойдем?

– Вот, прямо с утра и пойдем. На свежую голову.

Спать легли рано: нужно было влиться в новый временной пояс.

Поднявшись, друзья обнаружили, что за окном поливает дождь.

– И что теперь будем делать? – уныло ссутулился Михаил, – Не больно-то погуляешь!

– Не боись, все продумано! На машине поедем. Давай, пока, завтракать.

После завтрака Сергей приказал вызвать такси. Ждать пришлось полтора часа. К удивлению друзей, у подъезда остановился вчерашний дряхлый Рено. Ну, сели, куда ж деваться!

– Отвези нас, любезный, в город, куда-нибудь поближе к порту… Ну, ты понимаешь!

– Да, месье, конечно, месье!

Таксярник, осторожно объезжая огромные лужи, завилял по кривым улицам, и через полчаса остановился напротив заведения с вывеской «Санаторий».

– Господа, это здесь!

– Что?

– Всё! – исчерпывающе ответил таксист.

Расплачиваясь, Сергей спросил:

– Слушай, а другие такси в городе есть?

– Да, месье, целых пять штук!

– Г-м… Тогда жди! Вот тебе за простой! Да, кстати: как тебя звать?

– Туссен. Премного благодарен, месье! Конечно, я буду ждать, сколько надо! – водила аккуратно сложил доллары и положил их в бумажник.

День начался с удачи, ибо он уже заработал больше, чем за три обычных дня!

Войдя в кабак, друзья пугливо огляделись по сторонам: на стенах были очень реалистично, в виде диорамы, изображены виселицы, скелеты, пираты, фрегаты, полуголые красотки и бронзовые пушки, а на эстраде, там, где обычно располагается оркестр, стояла здоровенная плаха с торчащим из неё огромным окровавленным топором.

– Ни фига себе, санаторий! – пробормотал пришибленный интерьером Михаил.

Сергей уверенно подвел его к стойке, за которой стоял бармен-креол в костюме палача.

– Кока-кола… и ещё раз кока-кола! Только без льда!

Через секунду перед ними возникли высокие запотевшие стаканы.

– А почему без льда, а, Сереж?

– Да потому, что лёд может быть из речной воды наморожен, а то и просто из лужи! И это – в лучшем случае! Гепатит, а то и что похуже, запросто подцепить можно!

Михаил впечатлился.

Некоторое время друзья молча посасывали бодрящий напиток, оглядываясь по сторонам. Несмотря на утреннее время, кабак был полон народу, по большей части моряками и туристами. Три симпатичных официантки не стояли на месте ни секунды, разнося кому пиво, кому яичницу с беконом, а кому и ром. Мужики пытались щипать их за попки, но девушки не обижались, а привычно уворачивались или шлёпали сластолюбцев по рукам. За соседним столиком двое играли в карты.

Понаблюдав всё это буржуазное разложение, Сергей знаком подозвал бармена:

– Не мог бы месье свести нас надежным капитаном? Хотелось бы совершить круиз вокруг острова… ну, и на соседний заглянуть! Я слышал такое имя: Смелонен.

Остро глянув на пришельцев, бармен ответил:

– Увы, того, кто вам нужен, сейчас нет. Заходите завтра, ближе к вечеру, господа. Как только он появится, я дам вам знать.

– А он в самом деле надежный, ну, этот капитан? – простодушно спросил Михаил.

Бармен улыбнулся и не ответил.

Друзья решили посидеть немного, благо делать всё равно было нечего.

– Может, в какой-нибудь другой кабак сходим? – предложил Михаил, допив кока-колу.

Сергей не успел ответить: за соседним столиком началась ссора. Сначала до наших героев донесся взрыв ругани. Затем долговязый, заросший бородой, похожий на пирата оборванец в средневековом камзоле на голое тело ударил сидящего напротив него (тоже похожего на пирата!) толстяка бутылкой по голове. Дзинькнув, разлетелись осколки. Ушибленный, злобно ругаясь, выхватил кинжал. Долговязый – кремневый пистолет. Грянул выстрел. Схватившись за грудь, толстяк упал на пол. В следующий момент двое охранников в кирасах и шлемах уже тащили дебошира на эстраду. Стукнув его под коленки, положили на плаху, придерживая за руки. Откуда ни возьмись, появился священник, наскоро прочитавший молитву и перекрестивший вырывающегося и сквернословящего убийцу. Бармен не спеша подошел, поплевал на руки, замахнулся топором. Удар! Фонтан крови, косматая и бородатая голова падает со стуком на пол. Бамен-палач наклонился и высоко поднял её за волосы. Публика энтузиастически зааплодировала. Стражники, накинув на тело кусок парусины, уволокли труп.