Текст книги "Библия как литературный шедевр. Сюжеты, притчи, афоризмы"

Песнь Песней Соломона

Гимны чувственной любви, возникшей между молодым пастухом и юной Суламитой (Суламифью), к красоте которой оказался неравнодушен сам царь Соломон (в Книге Царств он называется автором 1005 песен).

Отдельные фрагменты книги настолько насыщены эротизмом, что их не осмеливались комментировать даже самые решительные богословы.

Несмотря на включение «Песни песней» в ветхозаветный канон, в некоторых еврейских общинах существовал запрет на ее чтение до достижения тридцатилетнего возраста.

– Пусть лобзает он меня лобзанием уст своих. Ласки твои лучше вина.

Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень?

– Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.

Прекрасны ланиты твои, шея твоя в ожерельях.

Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные.

– Ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!

Ложе у нас – зелень; кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы.

– Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.

В тени ее люблю сидеть, плоды ее сладки для гортани моей.

– Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.

Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо изнемогаю от любви.

Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: не будите и не тревожьте возлюбленной.

Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.

– Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!

Зима уже прошла; дождь миновал, перестал.

Цветы показались на земле; время пения настало, голос горлицы слышен.

Голубица моя в ущелье скалы под покровом утеса!

Покажи лицо твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лицо твое приятно.

– Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями.

Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись, будь подобен молодому оленю на расселинах гор.

На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала и не нашла его.

Встану, пойду по городу, по улицам и площадям, буду искать того, которого любит душа моя.

Встретили меня стражи, обходящие город: «Не видали ли вы того, которого любит душа моя?»

Но едва отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила, доколе не привела в дом матери моей.

– Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!

Глаза твои голубиные под кудрями твоими.

Волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галаадской.

Зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни.

Как лента алая губы твои, и уста твои любезны.

Как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями.

Шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем.

Два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.

Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, пойду на гору мирровую и на холм фимиама.

Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!

Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста!

Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей.

О, как любезны ласки твои, невеста моя!

Ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!

Сотовый мед каплет из уст твоих; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!

Запертый сад – невеста моя, заключенный колодезь, запечатанный источник.

Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой, – и польются ароматы его!

– Пусть придет возлюбленный мой в свой сад и вкушает сладкие плоды его.

– Пришел я в сад, невеста моя.

– Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос возлюбленного моего, который стучится: «отвори мне, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя!».

Скинула хитон мой; как же опять надевать его?

Вымыла ноги мои; как же мне марать их?

Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него.

Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный повернулся и ушел. Души не стало во мне, когда он говорил; искала его и не находила; звала его, а он не отзывался мне.

Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили; сняли с меня покрывало стерегущие стены.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? что изнемогаю я от любви моей.

«Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?»

– Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других: голова его – чистое золото; кудри его волнистые; глаза – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке; щеки – цветник ароматный; губы – лилии; руки – золотые кругляки, усаженные топазами; живот – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами; голени – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его величествен; уста его – сладость, и весь он – любезность.

Вот кто возлюбленный мой, вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!

«Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? куда обратился возлюбленный твой? мы поищем его с тобою».

– Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии.

Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой – мне; он пасет между лилиями.

– Прекрасна ты, возлюбленная моя, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами.

Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня.

Единственная – она, голубица моя, чистая моя.

Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце?

– Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки?

Душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего.

«Оглянись, оглянись, Суламита! (вариант имени – Суламифь) мы посмотрим на тебя».

– Что смотреть на вам Суламиту?

– Как прекрасны ноги твои в сандалиях!

Округление бедер твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника.

Живот твой – круглая чаша.

Чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями.

Два сосца твои – как два козленка, двойни серны.

Шея твоя – как столп из слоновой кости.

Глаза твои – озерки Есевонские, что у ворот Батраббима.

Нос твой – башня Ливанская, обращенная к Дамаску.

Волосы на голове твоей, как пурпур.

Царь увлечен кудрями твоими.

Как ты прекрасна, как привлекательна миловидностью!

Стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти.

Подумал я: влез бы на пальму, ухватился бы за ветви ее; груди твои были бы вместо кистей винограда, запах от ноздрей твоих, как от яблочек; уста твои – как прекрасное вино. Оно течет, услаждает уста утомленных.

– Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его.

Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле; поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там окажу тебе ласки мои.

Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших прекрасные плоды: их сберегла я для тебя, возлюбленный мой!

– О, если бы ты был мне брат, сосавший груди матери моей!

Тогда, встретив тебя на улице, целовала бы тебя, и не осуждали бы меня.

Привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблочек моих.

Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо любовь, как смерть, крепка; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень сильный.

Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то был бы отвергнут с презреньем.

Я – стена, и сосцы у меня, как башни; потому буду в глазах его, как достигшая полноты.

Виноградник был у Соломона; он отдал этот виноградник сторожам.

А мой виноградник у меня при себе.

Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю!

Книга Премудрости Соломона

Одна из второканонических «учительных» книг Ветхого Завета.

Считается, что она была написана на греческом языке через много столетий после смерти легендарного царя в эллинистический период иудейской истории (I–II века до нашей эры).

Любите справедливость, судьи земли, право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его, ибо Он не является неверующим.

Неправые умствования отдаляют от Бога, испытание силы Его обличит безумных.

В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху.

Человеколюбивый дух не оставит безнаказанным богохульствующего устами, потому что Бог есть свидетель чувств его, истинный зритель сердца его и слушатель языка его.

Дух Господа наполняет вселенную и, всеобъемлющий, знает всякое слово.

Посему никто, говорящий неправду, не утаится, не минет его обличающий суд.

Будет испытание помыслов нечестивого, слова его взойдут к Господу в обличение беззаконий его.

Итак, хранитесь от бесполезного ропота и берегитесь от злоречия, ибо даже тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу.

Не ускоряйте смерти заблуждениями жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших.

Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, все в мире спасительно, нет пагубного яда, нет царства ада на земле.

Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее руками и словами своими.

Неправо умствующие говорят себе: «коротка и прискорбна наша жизнь, нет человеку спасения от смерти.

Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших – дым, слово – искра в движении нашего сердца.

Когда она угаснет, тело обратится в прах, дух рассеется, как жидкий воздух; имя наше забудется со временем, никто не вспомнит о делах наших; жизнь наша пройдет, как след облака, рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его.

Ибо жизнь наша – прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: положена печать, и никто не возвращается.

Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью; преисполнимся дорогим вином и благовониями, пусть не пройдет мимо нас весенний жизни цвет; везде оставим следы веселья, ибо это доля наша и наш жребий.

Будем притеснять бедного праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца.

Сила наша пусть будет законом правды.

Устроим козни праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас и поносит за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге; он пред нами – обличение помыслов наших.

Тяжело нам смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, отличны пути его: он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших.

Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его; если этот праведник сын Божий, то Бог защитит его и избавит от руки врагов.

Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет».

Так они умствовали, и ошиблись; злоба ослепила их, они не познали тайн Божиих, не ожидали воздаяния за святость.

Бог создал человека для нетления и сделал образом вечного бытия Своего; но завистью дьявола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу дьявольскому.

А души праведных в руке Божией, мучение не коснется их.

В глазах неразумных они казались умершими; но они пребывают в мире.

Хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия.

Немного наказанные, будут много облагодетельствованы, потому что Бог испытал их и нашел их достойными.

Во время воздаяния они воссияют как искры, бегущие по стеблю.

Будут судить племена и владычествовать над народами, а над ними будет Господь царствовать вовеки.

Надеющиеся на Него познают истину; ибо благодать и милость со святыми и промышление об избранных.

Презирающий мудрость и наставление несчастен, надежда их суетна, труды бесплодны, дела их непотребны.

Жены их бессмысленны, дети их злы, проклят род их.

Блаженна неплодная неосквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа; она получит плод при воздаянии святых душ.

Блажен евнух, не сделавший беззакония рукою и не помысливший лукавого против Господа, ибо дастся ему особенная благодать веры и приятнейший жребий в храме Господнем.

Плод добрых трудов славен, и корень мудрости неподвижен.

Дети прелюбодеев будут несовершенны, семя беззаконного ложа исчезнет.

Если будут они долгожизненны, то будут почитаться за ничто, поздняя старость их будет без почета.

А если скоро умрут, не будут иметь надежды и утешения в день суда; ибо ужасен конец неправедного рода.

Плодородное множество нечестивых не принесет пользы, и прелюбодейные отрасли не дадут корней глубоких, не достигнут незыблемого основания; хотя на время позеленеют в ветвях, но, не имея твердости, поколеблются от ветра и порывом его искоренятся.

А праведник, если и рано умрет, будет в покое, ибо не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется.

Как благоугодный Богу, он возлюблен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его.

Ибо упражнение в нечестии помрачает доброе, и волнение похоти развращает ум незлобивый.

Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета; душа его была угодна Господу, потому и ускорил он взятие его из среды нечестия. А люди видели это и не поняли, даже не подумали.

Праведник, умирая, осудит живых нечестивых, и скоро достигшая совершенства юность – долголетнюю старость неправедного; увидят и уничтожат праведного, но Господь посмеется; Он повергнет их ниц безгласными и сдвинет с оснований, запустеют и будут в скорби, память их погибнет; беззакония их осудят их.

Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицом тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его; они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить:

«Мы сбились с пути истины, свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас.

Мы преисполнились делами беззакония, пути Господня не познали.

Какую пользу принесло нам высокомерие, и что доставило нам богатство с тщеславием?

Все это прошло как тень и как молва быстротечная.

Мы родились и умерли, истощились в беззаконии нашем».

Ибо надежда нечестивого исчезает, как прах и дым, уносимые ветром, проходит, как память об однодневном госте.

А праведники живут вовеки; награда их – в Господе, и попечение о них – у Вышнего.

Они получат царство славы и венец красоты из руки Господа, Он покроет их десницею и защитит их мышцею.

Вооружит к отмщению врагам; облечется в броню правды, возложит на Себя шлем – суд нелицеприятный; возьмет непобедимый щит – святость; строгий гнев изострит, как меч, и мир ополчится против безумцев.

Понесутся меткие стрелы молний и из облаков, полетят в цель.

Вознегодует на них вода морская и реки свирепо потопят их; дух силы развеет их.

Итак, слушайте, цари, и разумейте судьи!

От Господа дана вам держава, и сила дана – от Вышнего, Который исследует ваши дела и испытает намерения.

Страшно и скоро явится Он вам, – строг будет суд над начальствующими, ибо меньший заслуживает помилования, а сильные сильно истязаться будут.

Господь не убоится лица и не устрашится величия, ибо Он сотворил всех; начальствующим предстоит строгое испытание.

Возжелайте слов моих, полюбите и научитесь.

Премудрость светла и неувядающа, легко созерцается любящими ее и обретается ищущими ее.

С раннего утра ищущий ее не утомится, ибо найдет ее сидящею у дверей своих.

Помышлять о ней есть уже совершенство разума, и бодрствующий ради нее скоро освободится от забот, ибо она сама ищет достойных ее, благосклонно является на путях их и при всякой мысли встречается с ними.

Начало ее есть искреннейшее желание учения, наблюдение законов – залог бессмертия, приближающего к Богу.

Итак, властители народов, если вы услаждаетесь престолами и скипетрами, то почтите премудрость, чтобы царствовать вовеки.

Что же такое премудрость, как она произошла, я возвещу, и не скрою от вас тайн, но исследую от начала рождения, открою познание ее и не миную истины.

Множество мудрых – спасение миру, и царь разумный – благо народа.

Учитесь от слов моих, и получите пользу.

Я человек смертный, подобный всем, потомок первозданного земнородного.

В утробе матерней образовался в плоть в десятимесячное время, сгустившись в крови от семени мужа и услаждения, соединенного со сном, родившись, начал дышать общим воздухом, первый голос обнаружил плачем одинаково со всеми, вскормлен в пеленах и заботах; ибо ни один царь не имел иного рождения: один для всех вход в жизнь и одинаковый исход.

Молился, и дарован мне разум; взывал, и сошел на меня дух премудрости.

Я предпочел ее скипетрам и престолам и богатство почитал за ничто в сравнении с нею; потому что перед нею золото – ничтожный песок, а серебро – грязь в сравнении с нею.

Я полюбил ее более здоровья и красоты и избрал ее, ибо свет ее неугасим.

А вместе с нею пришли ко мне все блага и несметное богатство через руки ее.

Без хитрости научился, и без зависти преподаю, не скрываю богатства ее, ибо она есть неистощимое сокровище для людей; пользуясь ею, они входят в содружество с Богом, посредством даров учения.

В руке Его мы и слова наши, всякое разумение и искусство делания.

Он даровал мне неложное познание сущего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и средину времен, их перемены, круги годов и положение звезд, природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней.

Познал я все, сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего.

Она есть дух разумный, святой, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твердый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи.

Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает.

Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя: ничто оскверненное не войдет в нее.

Она есть отблеск вечного света, чистое зеркало действия Божия и образ благости Его.

Она – одна, но может все, пребывая в самой себе, все обновляет, переходя из рода в род в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков; ибо Бог никого не любит, кроме живущего с премудростью.

Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; выше света; ибо свет сменяется ночью, но злоба не превозмогает премудрости.

Она быстро распростирается и все устрояет на пользу.

Полюбил я ее и взыскал от юности моей, стал любителем красоты ее.

Плоды ее добродетельны: она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни.

Мудрость знает давно прошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса, последствия лет и времен.

Она будет мне советницею на доброе и утешеньем в заботах и печали.

Через нее буду иметь славу в народе и честь перед старейшими; окажусь проницательным в суде, в глазах сильных заслужу удивление.

Когда буду молчать, они будут ожидать, когда начну говорить, будут внимать, и когда продлю беседу, положат руку на уста свои.

Чрез нее достигну бессмертия и оставлю вечную память будущим после меня.

Буду управлять народами, и племена покорятся мне; убоятся меня, когда услышат обо мне страшные тираны; в народе явлюсь добрым и на войне мужественным.

Войдя в дом свой, успокоюсь ею, ибо в обращении ее нет суровости, в сожитии с нею нет скорби, но веселие и радость.

В родстве с премудростью – бессмертие, в дружестве с нею – благое наслаждение, в трудах рук ее – богатство неоскудевающее, в собеседовании с нею – разум, в словах ее – добрая слава. Я ходил и искал, как мне взять ее себе.

Был я отрок даровитый и душу получил добрую; вошел в тело чистое.

Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог, обратился к Господу и молился Ему:

Боже отцов и Господи милости!

Даруй мне премудрость и не отринь меня, ибо я раб Твой, человек немощный, кратковременный и слабый в разумении суда и законов.

Ниспошли ее от святых небес и от престола славы Твоей, чтобы она споспешествовала мне в трудах моих, чтобы я знал, что благоугодно пред Тобою; буду судить народ Твой справедливо, буду достойным престола отца моего.

Ибо кто может уразуметь, что угодно Господу?

Помышления смертных нетверды, мысли наши ошибочны, ибо тленное тело отягощает душу, земная храмина подавляет многозаботливый ум.

Едва можем постигать то, что на земле, с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах – кто исследовал?

Премудрость отверзла уста немых и сделала внятными языки младенцев.

…

Кто чем согрешает, тот тем и наказывается.

…

Ты все расположил мерою, числом и весом.

Ибо велика сила Твоя, и кто противостанет силе мышцы Твоей?

Весь мир пред Тобою, как колебание чаши весов, как капля утренней росы, сходящей на землю.

Ты всех милуешь, потому что все можешь, и покрываешь грехи людей ради покаяния.

Ты любишь все существующее, ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы ничего, если бы что ненавидел.

Как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?

Ты все щадишь, потому что все Твое, душелюбивый Господи.

Нетленный дух Твой пребывает во всем.

Заблуждающихся Ты мало-помалу обличаешь и вразумляешь, чтобы они, отступив от зла, уверовали в Тебя, Господи.

Ты, мало-помалу наказывая их, давал место покаянию, зная, однако, что племя их негодное, зло их врожденное и помышление их не изменится вовеки.

Не из опасения перед кем-либо Ты допускал безнаказанность грехов их.

Будучи праведен, Ты всем управляешь праведно.

Ибо сила Твоя есть начало правды, и то, что Ты господствуешь над всеми, располагает Тебя щадить всех.

Ты наказываешь врагов наших, дабы мы, когда судим, помышляли о Твоей благости и, когда бываем судимы, ожидали помилования.

Суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые почитали за богов, правящих миром, огонь, ветер, движущийся воздух, звездный круг, бурную воду или небесные светила.

Если, пленяясь их красотою, они почитали их за богов, то должны были бы познать, насколько лучше Господь, ибо Он, Виновник красоты, создал их.

Впрочем, они меньше заслуживают порицания, ибо заблуждаются, может быть, ища Бога и желая найти Его: потому что, обращаясь к делам Его, они исследуют и убеждаются зрением, что все видимое прекрасно.

Но и они не извинительны: если столько могли уразуметь, что в состоянии были исследовать временный мир, то почему тотчас не обрели Господа?

Но более жалки те, которые называют богами дела рук человеческих, золото и серебро, изделия художества, изображения животных, или негодный камень, дело давней руки.

Равно ненавистны Богу нечестивец и нечестие его.

Посему на идолов языческих будет суд, так как они среди создания Божия сделались мерзостью, соблазном душ человеческих и сетью ногам неразумных.

Ибо вымысел идолов – начало блуда, изобретение их – растление жизни.

Не было их вначале, и не будут они вовеки.

К усилению почитания от незнающих поощряло тщание художника, ибо он, желая, может быть, угодить властителю, постарался искусством сделать подобие покрасивее; а народ, увлеченный красотою отделки, признал божеством.

И это было соблазном для людей, потому что они, покоряясь или несчастью, или тиранству, несообщимое Имя прилагали к камням и деревам.

Совершая детоубийственные жертвы, заимствованные от чужих обычаев неистовые пиршества, они не берегут ни жизни, ни чистых браков, но один другого или коварством убивает, или прелюбодейством обижает.

Всеми без различия обладают кровь и убийство, хищение и коварство, растление, вероломство, мятеж, клятвопреступление, расхищение имуществ, забвение благодарности, осквернение душ, превращение полов, бесчиние браков, прелюбодеяние и распутство.

Служение идолам, недостойным именования, есть начало и причина всякого зла.

Бог наш благ и истинен, долготерпив и управляет всем милостиво.

Знать Тебя есть полная праведность, признавать власть Твою – корень бессмертия.

Не обольщает нас лукавое человеческое изобретение, бесплодный труд художников, взгляд на которые возбуждает в безумных похотение и вожделение к бездушному виду мертвого образа.

Горшечник мнет мягкую землю, заботливо лепит всякий сосуд на службу нашу; из одной и той же глины выделывает сосуды, потребные для чистых дел и для нечистых – все одинаково; но какое каждого из них употребление решает тот же горшечник.

Суетный труженик из той же глины лепит суетного бога, тогда как сам недавно родился из земли и вскоре пойдет туда, взыщется с него долг души его.

Но у него забота не о том, что должен он много трудиться, и не о том, что жизнь кратка; он вменяет себе в славу, что делает мерзости.

Сердце его – пепел, надежда его ничтожнее праха, жизнь его презреннее грязи; ибо он не познал Сотворившего, вдохнувшего в него душу деятельную и дух жизни.

Они считают жизнь забавою и житие прибыльною торговлею, ибо говорят, что должно же откуда-либо извлекать прибыль, хотя бы из зла.

Никакой человек не может образовать бога.

Притом они почитают животных самых отвратительных, которые даже некрасивы по виду, чтобы могли привлекать к себе, лишены одобрения Божия и благословения Его.

…

Ты показал врагам нашим, что Ты – избавляющий от всякого зла.

Не трава и не пластырь врачуют, но Твое, Господи, всеисцеляющее слово.

Ты имеешь власть жизни и смерти, низводишь до врат ада и возводишь.

Руки Твоей избежать невозможно.

Самый мир есть поборник за праведных.

Ибо тварь, служа Творцу, устремляется к наказанию нечестивых и утихает для благодеяния верующим в Тебя.

Не плоды питают человека, но слово Твое сохраняет верующих в Тебя.

А надежда неблагодарного растает, как зимний иней, и выльется, как негодная вода.

Велики и непостижимы суды Твои, посему ненаученные души впали в заблуждение.

Пали обольщения волшебного искусства, и хвастовство мудростью подверглось посмеянию.

Они исчезали от страха, боясь взглянуть даже на воздух, ибо осуждаемое собственным свидетельством нечестие боязливо и, преследуемое совестью, всегда придумывает ужасы.

Страх есть не что иное, как лишение помощи от рассудка, темница без оков.

Свищущий ветер, или среди густых ветвей сладкозвучный голос птиц, или сила быстро текущей воды, или незримое бегание скачущих животных, или отдающееся из горных углублений эхо, все это, ужасая, повергало их в расслабление.

Ибо весь мир был освещаем ясным светом и занимался беспрепятственно делами; а над ними одними была распростерта тяжелая ночь, образ тьмы, сбирающейся объять их; но сами для себя они были тягостнее тьмы.

А для святых Твоих был величайший свет.