Текст книги "Кока"

Нугзар:

– Я отвык от руля, на велосипеде езжу. До бюро десять минут пешком.

Сатана:

– Бюро!.. Велосипед?.. Синг-синг, орера?..

Нугзар:

– Здесь все такие. Сидят по конторам, бумаги пишут.

Сатана:

– Чёрт бы их побрал! Лучше расскажи, как ты про ту лимонную марку узнал?

Нугзар:

– Ты уехал, а я остался в Амстердаме один. Денег совсем ничего. Побрякушки никому не нужны. Думал – придётся за старое браться. А это значит – опять тюрьма, опять сидеть. Не хочу больше. Хватит! Ни в их шикарных тюрьмах, ни в наших вшивых зонах – нигде! А марку эту я тогда в столе у гинеколога взял… ну, которого мы с тобой обнесли… И попалась она мне на глаза, когда я уже вещи укладывал, чтобы назад в Тбилиси ехать. Решил отнести, показать. У первого же продавца в магазине марок руки затряслись – дрожь унять не мог. Предложил тысячу гульденов. Второй предложил две. Тут я понял, что надо проверять по-настоящему. Снял фото и послал в Королевское общество филателистов. И выяснилось, что это марка называется “Тифлисская уника”, в мире таких несколько штук, и стоит этот говённый кусочек бумаги много.

Сатана:

– Сколько?

Нугзар:

– Пол-лимона баксов.

Сатана:

– А тебе не кажется, что половина от этого пол-лимона – мои? Мы же вместе ломали ту хату!

Нугзар:

– Да ведь я мог тебе вообще ничего о марке не говорить! Ты знаешь, мне всё надоело – дела, деньги, бабы. Я сижу у печки, пью чай и читаю книги. Или смотрю новости, как мир с ума сходит. В зонах научился время коротать за чаем с книгой, спасибо большевикам. Приезжай и входи в полную долю – чего тебе ещё?.. Я буду и малым доволен. Купим тебе хату, жену найдём. Автомойку открой, бензоколонку или бар, бабки будут капать! Все гангстеры свои бары имели.

Сатана:

– Ты же знаешь – я могу жить только там, дома, в Тбилиси. Лац-луц – амба!

Нугзар:

– Там ты опять будешь не жить, а сидеть, даже если я дам тебе денег на какое-нибудь дело.

Молчание, сопение, шуршание, треск открываемой пачки сигарет.

Сатана:

– Может быть. Но по-другому не могу. Что мне здесь делать? Если я не могу братьев повидать, с племяшами выпить, тётю поцеловать, с друзьями в нарды поиграть – для чего тогда жить, орера?.. Я в своём убане утром выхожу – все меня знают, я всех знаю, и отцов их, и дедов, и братьев знаю. А тут я как собака бездомная, орера! Ничего не понимаю! Их понтов не разумею! Погоновожатых шугаюсь! Их понятий не держусь! Всё чужое, брат! Да и какой из меня деловик? Или прогорю, или в карты проиграю.

Нугзар:

– Напрасно так думаешь… Тут надавить, там наехать – и есть бизнес, а это ты отлично умеешь. Я-то сам этим не занимаюсь, у меня фонд.

Сатана:

– Что такое фонд, гапицеб[53]53
  Заклинаю (груз.).


[Закрыть]?

Нугзар:

– Такое место, где деньги собираются. А ты теряешь время на кидняки и всякую мелочёвку, хотя сидеть, если повяжут, тебе придётся много, как рецидивисту. Ты и так больше сидишь, чем по свободе бегаешь.

Сатана:

– Ну и что – выхожу же? Э, судьба такая, оставь меня! Я уже другим не буду. Это ты воровскую корону снял…

Нугзар:

– Сам снял. Ничего никому не должен! Бахва Гегечкори снял, Шермадин снял, а как их уважают в городе? Я за свои грехи расплатился сполна. Я другим стал. И тебе другую жизнь предлагаю.

Сатана:

– Нет, Кибо, тут я не жилец. Лучше я дома буду во дворе с соседями пиво пить, чем тут с этими петухами якшаться, лац-луц! Бесполезняк мне по ушам ездить! Пустоту рвёшь!

Нугзар:

– Твоё дело. Ты всюду по полжизни теряешь – а жив ещё! Сколько их у тебя? Из-за чего жизнью рисковать? Из-за отравы? Тут всё будешь иметь на блюдечке, только плати, а бабки я тебе гарантирую. Кстати, а почему тебя Сатаной прозвали? Что, в детстве детей обижал или кошек вешал?

Сатана:

– Каких кошек, что ты!.. Нет, просто я всё время вихры свои теребил, и они на голове рогом стояли. Вот как сейчас. Мать говорит: выйдешь во двор, сядешь под дерево, за всеми следишь и волосы крутишь без остановки. А кличка осталась. Это потом, лац-луц, я оборзел, а в детстве тихий был. Тихий, но стойкий. Ничего не боялся. Впэриод и с пэсниами!

Нугзар:

– А сейчас?

Сатана:

– А сейчас только смерти боюсь. Жить хочу. Жратва, питьё, девочки, кайф – что ещё надо? А мёртвый – что? Лежишь, как бревно.

Нугзар:

– Мёртвый не знает, что он мёртв. Ему всё равно.

Сатана:

– Нет, лучше я живой буду всё знать. Ещё успею в могилу. Лучше я сожру, чем меня сожрут. Близких я уважаю. С другими – так, по ходу дела… Вот недавно одного педрилу, птицу-говоруна с длинным языком, приговорили: в задницу дуло засунули и шмальнули… Самое то!.. Пуля блуждает в теле, все кишки рвёт, никакой эксперт не допетрит… И следов пороха не будет, надо только ствол поглубже засунуть… Да и кто будет в жопе у хмурого жмура копаться?.. Вон стрелка на аэропорт! Приехали!

Нугзар подрулил к бордюру.

Кока очумело смотрел кругом. Червь сверлил под ложечкой: “Вот, вот, вот, сейчас…”

Сатана, развернувшись всем телом, строго приказал:

– Сейчас иди, куда рейсы прилетают. Какой номер рейса, Кибо?.. Он через Москву летит?.. Ага, рейс 6417, из Шереметьева. Идёшь туда и встречаешь Арчила Тугуши, Рыжика. Он же из вашего кутка? Скажешь, что подвезёшь его, куда ему надо. По-любому приведи его сюда, в машину, а потом гуляй. Ясно? И не вздумай ему говорить, что мы тут, не то этот придурок обосрётся от страха.

– Зачем привести? – глупо вырвалось у Коки.

– Не твоё дело. У его отца долг перед серьёзными людьми! – И зловеще добавил: – Если вздумаете оба бежать, я вас из-под земли достану! А ваши семьи в Тбилиси вырежу на хрен, ты меня знаешь! Понял? – повысил голос Сатана.

“Может, и правда долг?” – думал Кока, в смятении вылезая из машины, как будто это имело значение или могло что-нибудь изменить.

Он шёл словно в забытьи, растерянно ища зону прилёта, лихорадочно обдумывая: “Что они хотят? Деньги у Арчила отнять, что ещё… Или его самого украсть, чтоб отец выкупил потом, – Нугзар же сказал вчера, что Сатана только и думает, кого бы украсть за выкуп… Ох, плохо!.. Но как сдать Сатане Арчила?.. Это же подлость!.. Столько лет кентовались!.. Что делать? Вернуться к машине, сказать, что Арчил не приехал?.. А ну узнает, что приехал?.. Чего доброго, бабушку зарежет в Тбилиси!.. С него станется… Или Арчилу всё рассказать?.. Но Рыжик от страха просто сбежит, а мне влетит по полной!..”

Встал возле ворот, откуда выходили прилетавшие, и стал тупо ждать, так ничего и не решив. Путаные мысли дёргались: “Да и как Арчила в машину заманить?.. Он знает, что я машину водить не умею. Сказать: я на чужой машине, могу подвезти, куда хочешь?.. Он поверит, обрадуется!.. Одно время мы дружили хорошо. Такой же безобидный кайфарик, как я! Нет, Арчила сдавать нельзя!.. Чистое блядство выходит!.. Здесь – блядство, там в машине – палач!..”

Кока стоял, заглядывая в лица людей и всей душой желая, чтоб Арчил не прилетел. Пусть Сатана потом списки проверяет. Он-то, Кока, при чём?

Вдруг он заметил в толпе человека в синей фуражке – тот что-то высматривал, вытягивая шею. “Не тот ли это курьер? – испугался не на шутку Кока. – За мной, что ли, следит?.. Что это?.. Что ему надо?.. И шинель длинная!.. И фуражка с кокардой!..”

И тут появился Арчил с сумкой через плечо. Он округлился, располнел, рыжую бородку отпустил – говорили же, цех открыл, бабок куры не клюют.

– Эй, Арчил! Рыжик!

Арчил Тугуши обрадованно дёрнулся к нему:

– Кока! Мазало! Откуда? Ты же во Франции?

– Да девушку встречал, не приехала. – И, помимо своей воли, понизив голос, не выдержал: – Слушай, Арчил, там в машине Нугзар и Сатана, хотят что-то отнять у тебя, меня за тобой послали…

Арчил вылупился:

– Вай мэ! Сатана? Нугзар? Откуда узнали?.. Что делать?..

– Откуда-то узнали. Видно, кто-то из твоих кентов в Тбилиси проболтался, а им сюда дали знать. У тебя есть с собой деньги? Кэш?

Арчил запнулся, заколебался:

– Да… Как… Ну… Есть… Линию для пекарни купить… Булочки… Две печки… Что делать? Убежать? – Он стал оглядываться, выбирая, куда скрыться, но Кока предупредил:

– Сатана сказал, если убежим, он перережет наши семьи в Тбилиси.

Это привело Арчила в полную панику.

– Уй мэ! Семью! Нет, нет! – И вдруг замер. – А тебя они тоже будут шмонать?

Кока на секунду задумался.

– Не знаю. Не думаю. Они видели, как я одевался. Знают, что у меня ничего нет… Чего меня шмонать?..

– Стой! – Арчил отбежал к скамейке и стал снимать ботинки.

– Ты что, охренел? – зашипел Кока.

– Тут бабки. Спрячь! – Арчил вытащил из каждого ботинка по толстому конверту. – Вот. По пятнадцать тысяч гульденов. Папа дал. Они меня обыщут, ничего не найдут, отпустят. Я скажу, что без бабок приехал, просто осмотреться, – бормотал он словно в забытьи, тяжело дыша и в страхе повторяя: – Нет, бежать нельзя!.. Ни в коем случае!.. Нельзя бежать!.. Семья – главное!.. Я буду в отеле Novotel, там заказан номер… Туда приходи потом, бабки принеси!..

Кока машинально сунул конверты в задние карманы джинсов.

Они пошли к выходу в толпе людей с чемоданами. Кока озирался и вообще мало понимал, что происходит. Какая-то пелена из страха и неуверенности накрыла его. От волнения рот пересох, он еле ворочал языком, но всё-таки спросил Арчила:

– У тебя ещё деньги остались? Сатана не поверит, что ты вообще без бабла в Голландию прилетел.

Арчил, задыхаясь от ходьбы, ответил:

– Есть пятьсот гульденов. Скажу, прилетел посмотреть, прицениться…

Вот выход. Машина, лица за стёклами. Сатана улыбается. Мотор урчит.

Сатана изнутри распахнул заднюю дверцу:

– Какая встреча! Кого я вижу! Рыжик, брат! Садись! – И Арчил обречённо полез внутрь.

Кока хотел последовать за ним. Но машина, взревев, сорвалась с места и умчалась с открытой дверцей, захлопнутой на ходу, а он остался стоять с разинутым ртом. Растерянно отошёл. Закурил. Плотные конверты в карманах давили. Он переложил их в куртку. Постоял. Мысли прыгали в голове, понимал только, что побыстрее сваливать надо.

Он юркнул в такси и поехал к психам.

По дороге опасливо смотрел по сторонам, украдкой проверил конверты – набиты под завязку яркими стогульденовыми купюрами с симпатичной длинноклювой жёлтой птичкой на золотом фоне. Тридцать тысяч гульденов.

Кока тяжело вздохнул. “Всё это добром не кончится!” – внятно сказал в нём голос, который вступал в действие, когда всё остальное отказывало. От напряжения голова кружилась, в ушах звенело, словно шум прибоя. Кока мотал головой, зевал, продувал уши, но шум не исчезал.

8. Elysia Chloratika

Он остановил такси за квартал до психов, осторожно прокрался по темнеющим улицам, шмыгнул во дворик, где, уютно освещённые вечерним солнцем, сидели возле пня Лидо и Ёп. На пне – две банки пива и огрызок багета. Ёп возился с диктофоном. Нимб отсвечивает золотом. Лудо, в морской фуражке, наносил через трафарет рисунок на дощечку для душевой: точки, капли, брызги – есть где разгуляться фантазии.

– О! Коко! Давно тебя не видно! Куда пропал? Пошёл еду принести – и на два дня исчез! Шикарная рубашка!

Кока выдохнул:

– Да разное… Земляков встретил. Твой велосипед в порядке? Я дам денег, поезжай, пожалуйста, купи продукты, поедим наконец.

Лудо согласно кивнул:

– Это можно. Что брать?

Сошлись на шнапсе, пиве, сыре, колбасе, жареной камбале и малосольно-сладкой сельди:

– И всего, что твой глаз захочет! – Кока важно протянул Лудо стогульденовую купюру, украдкой вынутую из конверта.

Лудо отложил дощечки, отогнал от них кошку Кесси, приделал к велосипеду переносную корзину и уехал, Ёп деликатно молчал, а Кока стал думать, куда спрятать деньги и что вообще делать.

Не было денег – плохо. Появились – ещё хуже. Тратить нельзя… Но как поступить?.. Поехать в Novotel, где Арчил?.. А если его уже раскололи, и он сказал, что деньги у Коки?.. И сейчас Сатана сидит в засаде, ждёт его?.. Неизвестно, что они с Арчилом сделали, когда денег не нашли… Бежать с деньгами? Не отдавать? Невозможно: за эти тридцать тысяч достанут всюду… Чего доброго, ещё бабушку зарежут…

Была и сторонняя, бочком, мысль – отправиться к Сатане, отдать ему деньги да ещё присовокупить: вот, подельник, бабки, поделим по-братски. Но это была слишком опасная игра, хотя… красиво. Пришёл, принёс… А что? Они бы деньги у Арчила всё равно отняли, а так ты приносишь – может, и долю какую дадут, и с уважением отнесутся.

Но нет! Есть Арчил, Рыжик. Кока с ним дружил, вместе в разных передрягах побывали. Никогда друг друга не предавали. Вот отдал же Арчил, не задумываясь, ему все деньги?.. Да, они всегда выручали друг друга. Надо найти Рыжика и вернуть конверты. “Ну, а пока можно немного потратить – Арчил не будет в обиде, если я из его кирпичей пару бумаг на еду и питьё возьму!”

А что вообще, какие к Коке претензии? Они сами уехали, он даже не успел сесть в машину! Бросили его! А он, между прочим, как раз собирался им деньги отдать! Да-да! Собирался, но они же умчались! Что было делать – бежать за машиной?..

И мысль о том, чтобы плюнуть на всех, куда-нибудь закатиться и погулять на всю катушку, тоже была не чужда Коке: “Взять с собой хотя бы Лясика, с ним всегда весело. И дёрнуть куда-нибудь в Испанию или Италию!” И мысль о том, чтобы дать денег матери и бабушке, посещала его… Или попробовать себя на рулетке? Или на скачках в Баден-Бадене?

Мечты Коки разрастались: он стал думать, что бы он сделал, если бы в его руки попало не тридцать тысяч, а тридцать миллионов? Купить за́мок, построить там зоопарк со львами и жирафами?.. Завести гарем?.. Купить рок-группу и играть с ней на там-тамах и ударнике?.. Шпарить в пинг-понг и нарды?.. Есть каждый день шашлыки и хинкали?.. Нанять слугу для заделывания мастырок и медсестру для уколов?.. Что ещё? Всё, пожалуй…

Вернулся Лудо с ещё шипящей жареной камбалой из рыбного лотка. Тут же сельдь с мелко порубленным солёным огурчиком и луком. Ветчина, сыр, оливки, “русский салат” типа оливье с половинкой крутого яйца. Водка холодная. Ёп сбегал за рюмками. Лудо полез отдавать Коке сдачу, но тот царским жестом остановил его:

– Оставь себе!

После первой рюмки расслабился и стал лучше соображать.

Так. Герыча, что дал ему Сатана, на сегодня осталось. Дальше – ломка. Значит, надо брать где-то. Арчил сказал, что он в гостинице Novotel. Вот туда завтра с утра и ехать. Но нет, не самому зайти, а послать кого-нибудь. Лучше Лясика, он наш человек. И поболтливее, умеет с персоналом работать. Да, Лясика найти. Заодно узнать, как он, вышел ли из больницы? И про фикус не забыть, хотя и без того негодного гашиша можно вполне обойтись, имея тридцать тысяч гульденов… Странным образом пачки денег стали как-то влиять на Кокины мысли – он как бы отдалился от мелких проблем и плыл к чему-то крупному, значительному.

После третьей рюмки мысли совсем прояснились. Какие вообще к нему, Коке, претензии? “Я позвал Арчила в машину? Позвал. Сатана сказал: «Позови и гуляй»? Позвал и гуляю. А про деньги не успел сказать – сами меня бросили. Деньги я спрятал – вот они, пожалуйста!.. Интересно, почему Нугзар уехал без меня? Не потому ли, что до этого в номере говорил: «Держись подальше от Сатаны», – и уехал, чтобы меня из этого дела выбросить? Похоже на то, хотя кто я ему? Один раз в Тбилиси вместе на хате лекарство ждали…”

А если Сатана спросит, почему им в гостиницу не принёс деньги?.. А забыл, в какой они гостинице! В тот день пили много! “Ах забыл? Пили? Сейчас напомним!” – рявкнет Сатана и… Ну, даст по уху, не убьёт же! Деньги заберёт. Дальше? Чего уж бабушку резать? Делать ему больше нечего!

Кока ел хрустящую рыбу, закусывал сельдью, угощал скромного Ёпа, подливал пиво Лудо:

– Давайте, ребята! За дружбу! Поживём пока! – И голландцы браво опрокидывали рюмки, а объедки бросали кошке Кесси – та, как собака, ловила их на лету.

И так оказалось приятно сидеть тут, среди нормальных людей, а не среди воров и бандитов, где опасны каждое слово, взгляд, движение! Не надо постоянно держать маску на лице, можно смеяться и шутить, не думая о последствиях…

Из расспросов обиняком, где в Амстердаме отель Novotel, выяснилось, что таких отелей несколько – какой ему нужен?

“Опа! Приехали! Я откуда знаю, какой?”

– А сколько их, проклятых?

– Штуки четыре, – думал Ёп, но Лудо склонялся к трём.

Стали думать, где взять адреса. Ёп нашёл у себя старую телефонную книгу, по ней выходило, что в Амстердаме отелей Novotel два: в центре и возле аэропорта Схипхол.

“Сто процентов этот, около аэропорта!” – отметил Кока и разлил остатки шнапса.

– Может, ещё бутылку возьмём?

– Нельзя, уже всё закрыто.

– Ну тогда анашу.

– Это можно, допоздна.

За дурью послали Ёпа. Кока величественным жестом дал ему стогульденовую, вытащенную на ощупь из конверта, а сам хотел спросить у Лудо, можно ли где-нибудь неподалёку снять комнатку, но потом передумал: не лучше ли из Амстердама с деньгами вообще уехать, пока Нугзар и Сатана тут шарятся?.. Но куда уехать?.. А Интерпол?.. В Тбилиси прорваться?.. Сатана туда собирается, говорил, что жить здесь не может и хочет домой, пиво пить и в карты играть!.. И соберётся, куда он денется!.. И тогда, если Арчил-Рыжик раскололся, ему, Коке, несдобровать. Крышка!.. Амба!.. Баста!.. Дно!.. Каюк, как говорила бабушка…

Ёп явился быстро, благо кофешоп – за углом. Он принёс несколько забитых джоинтов и кусочек гашиша, который тут же был спрятан Кокой, а косяки положены на пень:

– Курите, братья!

Ёп полез в карман балахона за сдачей, но Кока небрежно остановил его:

– Оставь себе! – И Ёп обрадованно схватил диктофон, отбежал к стене, что-то страстно надиктовывая на ходу.

Как всегда после дурацкой и глупой марихуаны, на Коку напала хандра с паникой. Он ощущал себя в замкнутом круге. Без выхода. Куда бы Кока ни тыкался – всюду тёмные провалы, дыры, ведущие в никуда. Тупой звон в башке. И перед Арчилом стыдно. И от бандитов страшно. И от Интерпола опасность. И денег отдавать жаль! И в Тбилиси нельзя вернуться – как ломку снимать? Там никогда ничего путёвого нет, за всё надо зубами грызться, а если что путёвое и залетает, то толстосумы-наркоманы скупают сразу всё под корень.

Может, сбежать в Германию? В тот маленький гостевой дом, гестхаус, куда он попал случайно пару лет назад и прожил два месяца?.. Если в хаусе ещё служит экономкой фрау Воль, она наверняка сдаст ему комнату. Они были в отличных отношениях. А за это время всё, бог даст, уляжется. Не будет же его Сатана вечно караулить? Они с Нугзаром, видно, так людей грабят: узнаю́т из Тбилиси, кто, куда и за чем едет, сколько денег везёт, а здесь нападают и отнимают. Но Нугзар сказал, что он этим не занимается, фонд имеет… Ах, мало ли что он сказал! Поехал же с Сатаной Арчила ловить?! Кто их разберёт, сволочей, покоя от них нет! “Чтоб вы в тартарары провалились, шантрапа!” – так советовала Кокиным друзьям бабушка, которая изъяснялась поочерёдно на грузинском, русском и французском языках.

А Ёп и Лудо, уплетая рыбу, теперь занялись вопросом – почему буйвол бодается? Откуда он знает, что у него на голове рога? Он же в зеркало на себя не смотрит?.. И откуда знают рога, куда им расти и как изгибаться? Рог же – тупая кость?.. И что заставляет эту кость у всех копытных изгибаться именно так, а не иначе?..

Ёп, доедая свою рыбу, сказал, что есть существо, которое питается только несколько раз за свою жизнь. Это солнечный морской слизень – полуживотное, полурастение, энергию добывает фотосинтезом. Плавает в блаженстве в лучах солнца – и всё. Зовут это существоElysia Chloratika, элизия хлоратика. Размером со слоновье ухо, оно похоже на огромный зелёный лист с упругими прожилками, словно рука пахаря со вздутыми взбухшими венами…

“Совсем как я!” – усмехнулся Кока, добивая джоинт и кидая кошке рыбьи кости с головой.

Лудо задорно отозвался:

– Подумаешь!.. Есть существа, которые вообще живут вечно!

Тут ему не поверили. Но он настаивал: дескать, видел по телевизору передачу про бессмертную медузу Turritopsis Nutricula – это существо, достигнув зрелости, оседает на дно и превращается в полип, покрытый хитином, на нём образуются почки, в которых растут будущие медузы. Самое интересное, что подобные метаморфозы повторяются бесчисленное количество раз, так что смерть этой медузы возможна только от водных хищников. И вообще, медуза – самое таинственное существо на Земле. Она не имеет мозга и органов, но жрёт будь здоров целый день всё, что попадается: планктон, рачков, личинок, червей, икру и даже мальков рыб. В южных морях медузы могут достигать размеров человека и не побрезгуют им, если поймают своими ядовитыми щупальцами.

В той же передаче Лудо видел ещё один любопытный сюжет – про морского огурца: тварь пяти метров, мозга и глаз нет, а только нервы вокруг ротовой дырки. Дышит тварюга почему-то анусом. И зубы у неё не во рту, а в том же анусе.

– Видно, господь был пьян и перепутал отверстия! Но чтоб вы знали – миллионы лет все живые существа на земле какали и писали! И это количество миллионолетнего кала по объёму точно совпадает с массой Земли! А объём мочи в гектолитрах равен Мировому океану! Я уже прикинул! Всё сходится! – И Лудо начал что-то высчитывать, бормоча цифры и помогая себе на пальцах.

Ёп скептически возразил:

– Как же у комара мочу и кал посчитать?

Этого Лудо не знал. Запутавшись в расчётах, он стал смущённо прикуривать косяк, услужливо поданный Ёпом.

Щепотка кокса в ноздрю вернула Коке силу и чувство, что и он не последний человек на этом свете, может за себя постоять. “А что, в конце концов?.. Много будет Сатана выёбываться – пырну его ножом и сбегу в Париж, и всё, орера! Разве я, в конце концов, не способен на такое?” – хорохорился он, хотя в душе знал, что даже по лицу ударить человека для него – проблема, от которой пришлось отучаться в неизбежных районных стычках, где “пирвели мушти”, “первым кулаком”, всегда были те, кто мог без сожалений первым ударить противника в лицо.

Кока мял кусочек гашиша, вдыхая любимый запах. Шалые мысли бродили в его утомлённой голове. Уехать далеко, тихо там сидеть. Героин бросить, дурь курить, в море купаться, с бабами хороводиться… Как Лясик говорит, свой эрекционер холить и спермограмму наблюдать… Тридцать тысяч надолго хватит. Если в месяц тысячу тратить, то это тридцать месяцев выходит, два с половиной года. За это время Сатану точно посадят. “А потом, когда бабки кончатся?.. Посуду в баре мыть?.. Что я умею?.. Ничего!.. Моим дипломом даже не подтереться – коленкор не позволит! – с горечью думалось ему. – И как уехать, если Интерпол ищет?.. Паспорт-то есть, в Париже спрятан, но какая от этого польза, если его нельзя нигде показывать, а то повяжут?.. Всюду плохо… Катастрофа…”

Ещё одна затяжка прибавила Коке смелости. Не стоит падать духом. В конце концов, никто пока не в полиции, не в больнице, не в морге. И Арчил потерю этих денег переживёт, куда денется! Даром, что ли, такой толстенький да гладенький стал! И эти тридцать тысяч явно не последние у его папочки! Нечасто такая удача с неба падает – тридцать тысяч! Ими надо распорядиться по уму! “Хрен кому их отдам! Всё себе возьму! Выпишу Тею из Тбилиси, поедем на Канары…”

После очередного косяка Кока отяжелел. Навалилось безразличие. Он осоловело слушал, как Ёп доказывал, что не сегодня завтра летательные аппараты будут двигаться со скоростью света, а Лудо был настроен скептически – быстрее света ничего нет, и если такие самолёты появятся, они будут биться и создавать хаос в аэропортах.

– Он быстрее света прилетит – а диспетчер его не увидит! И вообще – почему Бог, создав нашу систему из десяти планет, заселил только одну?.. Камней и воды жалко?.. Зачем он, как прижимистый домовладелец, держит запертыми девять квартир и заставляет жильцов тесниться в одной, да ещё в самой малой комнатушке? Мог бы и на других планетах расселить, – запальчиво спрашивал Лудо, с чем Ёп вполне соглашался:

– Правильно! Тогда бы всем места хватило! И все бы жили, как кому нравится. На чёрном Плутоне – негроиды! На красном Марсе – краснокожие! На жёлтом Юпитере – косоглазые. На Нептуне – “зелёные”. На Уране – “коричневые”. На Венере – геи и лесбы. А на Земле пусть господствует белая раса, самая умная!

Кока, вспомнив араба, вытолкавшего его с фальшаком, поддакнул:

– И мусульман можно послать куда подальше, на Протоновы кольца, пусть там аллаху по пять раз в день всей планетой молятся!

Потом Ёп и Лудо стали обсуждать полезность и жирность материнского молока – по радио недавно рассказали, что некий пронырливый хозяин кафе в Нью-Йорке решил делать сыр из молока своей кормящей жены (у той было слишком много, девать некуда). Обозначил в меню как “Сыр из материнского молока”, и теперь отбоя нет от клиентов, желающих полакомиться экзотикой, на вкус напоминающей сладкий сыр. Приходила полиция, пыталась подвести это дело под статью “каннибализм”. Но судья не знал, что делать, – вызвал эксперта по маммологии, учению о вымени, но и тот не мог определить степень вины хитрого молочника. Да и кого, в сущности, винить? Мать, которая отцеживает лишнее молоко? Мужа, который сбивает это молоко, делает сыр и продаёт его?.. И по какой статье?.. Адвокат у молочника оказался ушлый и дошлый, толкнул речь, где венцом был факт того, что все христиане – априори каннибалы, ибо каждую неделю едят в церквях тело Христово и пьют Его кровь. Так в чём же грех делать или есть сыр из материнского молока? И Богоматерь грудью кормила Спасителя, посему на моём подзащитном нет никакой вины! И судья отпустил молочника под залог, напоследок строго предупредив не забывать платить налоги с этого весьма странного бизнеса. Так и стоит очередь в кафе за сладким сыром…

Вдруг возле запертой дверцы во дворик возникла фигура. Слабо освещена, но слышна: тихо бряцает щеколдой, пытаясь открыть дверцу.

Кока остолбенел: “Сатана? Полиция? Курьер?”

– Лудо, кто там?

Лудо бесстрашно отправился в темноту. О чём-то тихо поговорил. Фигура исчезла, а Лудо вернулся.

– Псих какой-то.

– Что ему надо? Кого искал? Он был в фуражке?

– Да. Искал хоспис.

– Это дешёвая гостиница?

– Нет, это место, где умирают. А гостиница – это хостел.

Коке стало страшно. Кто умирает? Где? Кто преследует его? Что за тип? Ищет хоспис, где люди умирают! Этого не хватает! Пусть сам подохнет, проклятый!

Он обратился к Лудо:

– Брат, я что-то неважно себя чувствую. Переночую сегодня в подвале? А завтра решу, что делать. Вот тебе ещё деньги, купи завтра нам еды! – вытащил наобум очередную стогульденовую.

Лудо живо спрятал деньги в пистончик и пошёл за одеялом и подушкой.

Получив бельё от Лудо и вдобавок надувной матрас от Ёпа, Кока шатким шагом отправился в подвал. Кое-как устроился, согнав с лежбища кошку Кесси, но та не ушла, села в углу и вожделенно следила за ним, надеясь залечь в тёплых ногах этого доброго человека, давшего ей полрыбы.

Ночной косячок утихомирил Коку. Но он не забыл спрятать оба конверта с деньгами на самой дальней полке, под деревянными чурками, предварительно вытащив наугад несколько купюр – “на завтра”. Хотя завтра… Завтра надо искать Арчила и возвращать деньги, чего очень не хотелось. Ещё меньше хотелось ехать к Сатане и Нугзару и отдавать деньги с гордым видом подельника! И с ними эти деньги потратить! А что? Они Коку особо не донимали. Кока тоже знал своё место, не вылезал без повода. А так бы встал с ними вровень. Что он теряет? Для Арчила-Рыжика эти деньги по-любому потеряны. Хищник так и сделал бы…

И Кока стал представлять себе, как они втроём тратят эти деньги: Сатана будет хлопать его по плечу, кричать “Ма-ла-дэц! Джигари хар[54]54
  Ты крепкий парень (груз.).


[Закрыть]! Дэ-мо-кра-ци-а!” и заказывать пять порций супа, а Нугзар улыбнётся, назовёт партнёром и предложит сыграть партию в нарды… Не каждому удаётся играть в нарды с вором в законе, хоть и бывшим. Но бывший, не бывший – разве это меняет дело?.. Нугзар – тот, кто он есть. И тому не поздоровится, кто с ним свяжется, о чём в Тбилиси все прекрасно знают.

Потом мысли потекли обходными путями. А если сказать Арчилу, что его, Коку, Нугзар и Сатана выловили и отняли деньги? Что Арчил сделает?.. А что он может сделать?.. Будет искать Сатану или Нугзара, чтобы спросить у них: “Вы мои тридцать тысяч отобрали у Коки?” Вряд ли! Он их боится как огня! Да, так есть шанс сохранить все деньги! Маленькая ложь родит большой куш. Соблазнительно! Но сомнительно. Надо всем лгать, а это Коке с детства давалось с трудом…

Он вставал, пил воду, оглядывался. Лунный свет проникал через окошко. Ему казалось, что предметы ожили и подслушивают его мысли. Электрическая розетка укоризненно пялится своим носом-пятачком. Морщинистые полки с дощечками хмуро предостерегают от чего-то. Тиски на верстаке что-то бормочут крутыми жвалами. Табуретка поскрипывает, словно на ней кто-то ёрзает. Убогий самодельный абажур похож на повешенного вниз головой младенца. Банки с красками тускло и затаённо шепчутся на верстаке…

Он лежал в полудрёме. Мысли расползались, как муравьи от кипятка.

Вдруг возник перезвон колоколов. И звон этот очистил Коку от всего лишнего, заставил звенеть вместе со звуками. Или это просто в ушах звенит?..

Под звон родилась новая идея: а что, если найти Арчила Тугуши в гостинице, пусть он скажет папе по телефону, что деньги отняли, а на самом деле вместе потратить их на сладкую жизнь? Жить – так жить! Когда ещё такая сумма подвернётся?.. А если Арчил заупрямится и скажет: “Давай деньги?..” Что тогда?.. Идти в свои нищие трущобы?..

И с этим ворохом мыслей под урчание кошки Кесси Кока провалился в полуявь-полусон. Слышал чьи-то голоса, смех, плач, но никак не мог понять, где он и что с ним происходит.