Текст книги "Я жил во времена Советов. Дневники"

Как ты понимаешь, после «дела 19 марта» жизнь моя шибко усложнилась: Вл. Карпов подал на меня в суд, партком вынес мне выговор, три литературные газеты оповестили об этом человечество и т. д. Так что дополнительные нагрузки чужих несдерживаемых эмоций я могу и не выдержать.

С наилучшими пожеланиями».

* * *

Роман Шкерина не увидел свет. А Марк Захаров, цитировавший Маркса, теперь говорит, что его любимый философ – Бердяев. Как же! Ведь он уверял, что главная и чуть ли не единственная причина антисемитизма – зависть.

Ю.Н. ВЕРЧЕНКО, оргсекретарю МО СП РСФСР

«3 июля 1987

Дорогой Юра!

Мне кажется, ты был не точен, когда, позвонив мне 28 апреля, сказал, что мы знакомы с начала 60-х годов. А не с конца ли 50-х, когда ты работал в ЦК комсомола, а я пришел из «ЛиЖи» в ж «Молодая гвардия»?

Так вот, по старой, почти тридцатилетней дружбе хочу я тебе сказать: брось ты заодно с Карповым сутяжничать против Бушина (все равно дело дохлое) и проверни-ка вот какое стоящее дело.

В свое время Инна Лисянская влипла в дело «Метрополя». Она дала слово молодым участникам сборника, что если их исключат из Союза (за эту пакость), то она выйдет тоже. Может быть, приняв участие в сборнике и дав слово, она поступила опрометчиво, импульсивно, как поэты не редко и поступают, но другие, давшие слово, не вышли из Союза. А она слово сдержала. Для такого поступка требуется немалое мужество, высокое уважение к своим обетам, и у далеко не молодой больной женщины все это нашлось. Ты погляди кругом. Много ли видишь людей, способных так поступить только ради данного слова?

Ты помнишь мальчика из баллады Гюго, который после разгрома Коммуны попал в лапы версальцев. Его должны были расстрелять вместе со всеми коммунарами, но он попросил разрешения сбегать домой попрощаться с матерью, а к назначенному часу казни, сказал он, честное слово, я вернусь. Версальцы усмехнулись: да уж ладно, беги – слишком жалок и мал был мальчишка. Он побежал, и никто не ждал его, но к назначенному часу запыхавшийся, дрожащий от страха опоздать, он снова был тут как тут. Минута в минуту. Он не мог поступить иначе, он дал слово и считал долгом разделить участь товарищей… Ты скажешь, что Василий Аксенов далеко не коммунар. О да!.. И все-таки, Юра, среди нынешней панорамы жизни и нашего бытия такие люди, как Инна Лисянская, это мальчик из баллады Гюго, над судьбой которого обливались слезами в детстве. Неужели в наших душах уже не осталось ничего, что было в детстве, с чем пришли мы в этот мир? Если хоть что-то осталось, то поставь вопрос о восстановлении И.Лисянской в Союзе. Жму руку».

10. VII, четверг, Красновидово. 2.40

Вчера один приехал в Красновидово. Таня приедет сегодня. Вчера утром сделал один круг по опушке леса, к новым домам. Сегодня два круга (20 минут) – и в Истру. Холодно, но очень бодрит. Прекрасно!

Сказал при встрече Липкину (они живут здесь во 2-м корпусе), что звонил Верченко. Инна вчера дала мне почитать венок сонетов. Сейчас я зашел к ним и сказал ей, что это прекрасные стихи. Разговорились. Она, конечно, оказалась в одиночестве в этом, как пишет, «бутафорском братстве». Ни Андрей Битов, ни Фазиль Искандер, ни Белла Ахмадулина, которые тоже подписали письмо, грозя своим выходом из Союза, этого не сделали. Бела, говорит, умна как бес, и подписалась не под общим письмом («коллективка», которой нас сто лет пугают), а написала отдельно. Инна говорит, эдакое хитро-сослагательное письмо.

Потом поболтали о многом. Инна сказала, что Пастернак говорил о Вознесенском: «Он начинал как мой ученик, а стал учеником Кирсанова». Вознесенский, говорит, это какой-то кошмар нашей поэзии.

Поднялся вдруг ветер, затянул дождь, и я побежал, боясь, что у меня открыты окна.

16 июля

Звонил следователь Адамов. Сказал, что Карпов и Верченко просили дело против меня пока в суд не передавать. Они, дескать, справятся со мной своими средствами, посоветуются в парткоме. Обещал позвонить еще.

22 июля

В «Литгазете», «ЛитРоссии» и даже в «Моск литераторе» напечатано (работа Карпова), что мне вынесен строгий выговор с занесением за то, что я обидел Вову Карпова, заявив на собрании, что «79 языков» он персонально взять не мог, это туфта. И вот мне звонят отовсюду: в чем дело? Сестра Тоня – из Минска, Миша Селезнев из Днепропетровска (два раза), Ал. Балакаев из Коктебеля, Олег Злобин… Как могу, успокаиваю. Вот шухер учинили!

Ю.Н ВБРЧБНКО

«22 июля 1887 г.

Юра!

Как мы условились с тобой, я передал в общих чертах наш разговор И. Лисянской.

Она, как я и ожидал, была, конечно, довольна. Но при этом сказала, что подаст заявление о восстановлении в Союзе только после того, как будут восстановлены Попов и Ерофеев, т. е. когда будет устранена причина ее выхода. Старик, сними шляпу перед такой принципиальной последовательностью и нравственной щепетильностью.

Кстати, я не знал двух важных обстоятельств.

Во-первых, были исключены два русских олуха. Ведь можно было предполагать, что это евреи, но, оказывается, в позиции Инны не было ничего национального. Именно такого рода дела и поступки следует поддерживать в нынешнюю пору обострения национальных амбиций.

Во-вторых, я не знал, что дочь Лисянской тоже литератор и хочет вступить в Союз.

Значит, подавая заявление о выходе, Инна не посчиталась и с этим, ставила под удар будущее дочери, – она не могла поступить иначе.

В выступлениях на наших собраниях я дважды приводил в качестве образца литературного братства и гражданского мужества выход из Академии Наук Короленко и Чехова в знак протеста против не утверждения царем избрания в Академию молодого Горького. Но подумай, чем они рисковали? Да ничем! Разумеется, допустим, издателям и в голову не приходила мысль перестать печатать столь популярных авторов. Наоборот, своим демаршем они только приобретали новые симпатии публики. А Лисянская? Ее восемь лет не печатали (как и меня, кстати, после статьи об Окуджаве). Словом, это был поступок не только чести, но и мужества, столь редкого в наше время… Так что, не тяни время. Стыдно.

Будь здоров!»

24 июля

В поликлинике Литфонда взвешивался в кабинете у Тат. Наум. Лифшиц – 66 кг в рубахе и трусах.

27 июля

А утром натощак голый – 67 кг. В чем дело? О, если бы только такие вопросы терзали меня!

29. VII, среда

Какое разнообразие своего конца предсказывал Пушкин:

 
Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
 

И не угадал. А Маяковский угадал «точка пули в своем конце». И Есенин угадал: «на рукаве своем повешусь» …

А покойница мама, царство ей небесное, выражала частенько ту же мысль более универсально: «Смерть причину найдет». Не идут из головы пушкинские строки. Помню, мать говорила незадолго перед смертью: «Никого вас не жалко, одну Катю. Как у нее жизнь сложится?» То есть, конечно, не «не жалко», но за нас она была спокойна, да и жизнь мы почти уже прожили. А Катя?

2. VIII.87, воскресенье

В пятницу вечером я уехал из Красновидова с нашим автобусом – затосковал о доме. А в субботу в 3 часа мы с Таней вызвали такси и за 11.50 (талончиками) прикатили обратно. Звали Катю, но она отказалась под предлогом каких-то неотложных дел. Сказала, что приедет вечером. Я дал ей расписание автобусов, отходящих от Нахабино. Последний уходит в 11.08. Таня сказала: позвони, чтобы так поздно не приезжала, пусть лучше совсем не приезжает. Я пошел в котельную звонить, но телефон там второй день не работал. Там встретил Асадовых, которым тоже надо было позвонить. Они были на машине. Гал. Вал. пригласила меня поехать на Волоколамское шоссе, там у поста ГАИ есть 15-копеечный московский автомат. Позвонил Кате, сказал, чтобы не приезжала так поздно. Это было в 9 часов вечера. Но Катя сказала, что они с Леной Соловьевой уже договорились ехать. Ну, если вдвоем, то давайте. В 11.30 мы с Таней пошли встречать этот последний автобус. Он промчался в 11.40. Девочек в нем не было. Мы решили, что они передумали ехать. Легли спать с тревогой на душе: а вдруг они опоздали на автобус и сейчас где-то торчат на станции. Я все-таки уснул, может быть, под действием мерказолила, перитола и рудотеля, которые принимаю второй месяц. И вдруг в половине второго ночи Катя является! Что же оказалось? Лена пришла к ней и сказала, что не поедет. Катя пошла одна. Села на электричку 10.26, которая, как видно, шла со всеми остановками, и к автобусу она опоздала. Подвернулась какая-то служебная машина до Аносина, но потом подвезли на легковушке какие-то муж с женой. Словом, от Нахабино добиралась она больше двух часов. Как мы были рады! Но ведь и глупая же, надо было вернуться на электричке назад. Сегодня она спала до десяти. И дача ей, наконец, понравилась. Как, говорит, «клево»! Ну, слава Богу, что все хорошо кончилось. Если бы так же в МГУ! Она набрала 11 баллов, а на вечернем проходной балл – 10. Но в этом году нельзя, как в прошлом, переадресовать туда заявление. Не великий грех взяли бы на душу начальнички, оказав содействие толковой, старательной девочке, дочери участника войны. Тем более что она набрала 11, а для вечернего достаточно и 10.

4. VIII.87 г.

Сегодня два раза купался: первый раз утром, после 20-минутной пробежки по кругу вдоль опушки леса, второй – перед обедом. Вода 17 градусов. Сейчас 8. Идет дождь, тоскливо. Исправили телефон, звонил Тане, Кате, Гончаренко. Катя 6-го собирается к подружкам в Коктебель. С МГУ ничего не вышло. Болит душа. Что с ней будет дальше?

13. VIII, четверг

Вчера приехали с Таней на дачу. Она взяла три дня в счет отпуска. Погода плохая, но в городе жить невозможно – тополиная моль, из-за которой нельзя открыть окна. Но сегодня, кажется, и здесь эта гадость объявилась.

Сегодня в 12 часов поехали автобусом в Истру. Через полчаса обратный автобус. За это время сходили в мебельный и в хозяйственный магазины. Ничего не купили, кроме конфет. Когда ехали обратно (я еще купил щипцы для орехов), парень с соседнего места сказал, когда я вынул эти щипцы: «Дед, дай посмотреть». Я дал. Это, кажется, первый раз меня назвали дедом, хотя я позавчера бритвой аккуратно подрезал бороду. Ну что с него взять – пьяный был.

Впрочем, нет, еще давно, когда Катя была маленькой, мы гуляли с ней зимой в парке. Я был в тулупе, наверное, тоже с бородой, и какой-то мужик сказал мне: «Дед, возьми внучку-то на руки, не видишь, устала».

17 августа

Взвешивался в кабинете у Френкель – 65,4 кг. А у Лифшиц недавно было 66 кг. Но у себя дома в том же виде без ботинок и пиджака – 68. Это что ж такое? Одна съела 2, другая съела 2,5 моих доброкачественных килограмма. Вот он, еврейский заговор!

Ю.П. КУЗНЕЦОВУ, ПОЭТУ

«18 августа 1987

Юра!

Посылаю Вам статью, о которой говорил: о выступлении Ю.Друниной против Вас. Как увидите, напечатать ее будет трудно. Если Вам придут на сей счет какие-то плодотворные мысли, рад буду услышать.

Между прочим, Вы не совсем правы в сопоставлении сти-хотв. Сурикова «Степь да степь кругом» и «Жди меня» Симонова, осуждая второе. В первом случае герой (ямщик) умирает, у него нет никакой надежды вернуться к родным и близким, как и в «Завещании» Лермонтова. Герой Сурикова выражает желание, чтобы после его смерти все близкие были счастливы. А у Симонова о неизбежности смерти речь не идет, она лишь возможна, но вовсе не обязательна. Поэтому его герой думает о другом, и сопоставлять его с героем суриковским неправомерно.

Всего доброго!»

18 авг.

В восьмом номере «Нашего современника» появилась моя небольшая, но хорошо проперченная статья «С высоты насыпного кургана» – о Татьяне Толстой. Ее уж так надувают, так превозносят!..

19 авг.

Отнес в «НС» четыре статьи. Ни одной они не напечатают.

20 авг. 87 г.

Начал принимать дийодтирозин и декамевит. Не знаю, поможет ли это мне от обнаруженной вдруг щитовидки, но спятить от таких названий лекарств вполне можно. Откуда ей взяться, щитовидке?

23. VIII

В среду или в четверг позвонил Ягодин. Поблагодарил за книгу, за надпись, за письмо. Я там, между прочим, писал, что он в одном выступлении по телевидению отлучил от интеллигентности тех, кто не читал айтматовскую «Плаху», что так же недавно сделал в «Комсомолке» Евтушенко в отношении тех, кто не знает, кто такой Андре Марти, о котором-де сам Хемингуэй писал. Я могу назвать десятки имен людей, о которых писали не заморский мэтр, а наши Пушкин или Герцен, – и Евтушенко никого из них не знает. Я написал, что понятие интеллигентности столь сложно, многосоставно, что нельзя сводить его к одному имени, к одной книге и т. п., превращая их в тест на интеллигентность. Геннадий в общем согласился. О нем хорошо говорят, и никакого зазнайства в нем не замечено. Он, видно, тянется к литературной публике, высказывал желание видеться, посетовал на Солоухина, который перестал с ним общаться после того, как он стал министром.

– Как, – говорит, – дела в Союзе писателей? Как тарантулы в банке?

Я подтвердил его догадку. Привел пример – последняя передача «Позиция», посвященная интернационализму. М. Алексеев перечислял, кто с ним служил в одной роте: русские, украинцы, казахи… Не назвал евреев. И Бакланов тут же восполнил этот пробел в подчеркнутом духе: русские, евреи, татары…

– Разве Бакланов еврей? – удивился он.

О, sancta simplicitas!.. Конечно, надо будет встретиться с ним еще, может, пригласить и Солоухина.

Вернувшись домой, я заказал такси, и около двух часов мы прикатили на дачу. Вчера часов в шесть пошли прогуляться. Добрели до Борков, наломали там рябины, которая в этом году, как и в том, ужасно сильная. Обратно шли через Борисково. Зашли к старушке, у которой в прошлом году покупали антоновку. Увы, в этом году ничего нет. Очень милая, уютная старушка, ей 82 года, беззубая, но меня вроде помнит. Посидели с ней на лавочке, ей не хотелось нас отпускать. А на том конце, на выходе из деревни, другая старушка увидела в руках Тани золотые шары и остановила, позвала к себе, чтобы дать еще и флоксы. Вот два незнакомых человека, а один хочет сделать другому добро, пусть маленькое, но совершенно же бескорыстное. Нет, не все так плохо, как можно подумать, читая газеты и смотря телевидение, не так

28. VIII, пятница

В той комнате поставил на подоконник хрустальную чашу, чтобы окно было чуть приоткрыто. Подумал: не разбить бы. Так и есть! Рванул ветер, окно распахнулось, и чаша грохнулась об пол – вдребезги! Сердце упало: ведь Катя сегодня в дороге. Но потом вспомнил: посуду бить к добру, тем более хрусталь! Дай-то Бог. Я суеверен.

Приехал на дачу вчера поездом. Таня дома, ждет Катю.

Моя статья о Татьяне Толстой «С высоты насыпного кургана» в «Нашем современнике» наделала шума. Звонили мне многие. В среду какая-то ненормальная позвонила уже около часа ночи, я спал: «Вы гений!» Хотел ей ответить: «Сама такая!» Впрочем, я, кажется, ее когда-то встречал. Это бывшая жена

Почивалова – Светлана. Ну до того говорлива, минут 15 изливала восторги. Там у меня хорош эпиграф из Леонова: «Вполсилы пока работали гигантские из мобилизационного резерва генераторы озлобления».

29. VIII

Таня сказала по телефону, что секретарша центральной приемной комиссии ответила ей, будто Кате отказали. Мне так тяжело, что нет слов.

3. IX. 1987

Сейчас, когда ехал на электричке, такое отчаяние подступило к сердцу, что просто не хочется жить.

Катя приехала из Коктебеля 30-го. Веселая, загорелая, довольная. Но вот началась эта страшная пытка с поступлением.

Потом (вчера) я звонил председателю центральной приемной комиссии, которая заседала 29-го, но он, конечно, ничего не помнит (Пороховский Анат. Александр.) и высказывал мне общие положения.

Так жалко и Катю, и Таню, что порой хочется плакать.

А 31-го, в последний день, Катя с Таней Кузнецовой помчались подавать заявление в Историко-архивный институт. Вчера писали сочинение «Данко и Ларра». Но это все уже как-то не воспринимается всерьез.

Мне так их жалко. Не сорваться бы.

5. IX

Все чаще приходит мысль, а что если просто прийти к Мезенову в партком, к Колосову в «ЛР», к Чаковскому в «ЛГ» и залепить каждому оплеуху за публикацию о выговоре?

* * *

Разве я мог знать, что Гриша потом отчубучит против меня!..

31. Х.87, суббота

В четверг позвонила какая-то женщина и сказала, что сегодня в ЦДЛ вечер «Личное мнение». Хорошо, если бы я пришел, билет для меня будет на контроле. Я спросил, кто она – не назвалась. Пошел. Билет был «Бушнину В.С.». Председательствовал В. Карпов – говорил либо глупости, либо лгал. Возмущался, например, тем, что «Труд» не печатает ответ на статью об Иване Падерине. А мои статьи в «М.Л», «Л.Р.» и Л.Г.»?

Р. Рождественский читал давно напечатанные стихи об ответственности, кончавшиеся так

 
Отвечаю за эти стихи!
 

Хорошо. А кто за другие ответит?

Выступал Коротич, недавний разоблачитель Америки. Ловок, по-журналистски расторопен, оборотист. Напомнил, как о великом событии, что 31 октября 1961 года из Мавзолея вынесли гроб Сталина. Говорил, что будут печатать стихи нового нобелиата Исаака (?) Бродского.

М. Алигер кто-то прислал записку: «М.И.! В 1936 году в «Правде» вместе с (было названо еще 2–3 фамилии) вы требовали расправы над Павлом Васильевым. Сейчас, перед смертью, вас не мучает совесть?» Она спокойно, без возмущения ответила, что в 1936 году она еще не была членом СП и никакого отношения к Павлу Васильеву, к расправе над ним не имела. А совесть, говорит, меня мучает, ибо мы верили в справедливость того, что совершалось, и т. д. Достойно.

На этом я ушел.

Вчера поехал в «Моск комс.» и «Моск правду». В «МК» оставил «Письмо В. Конецкому» и «К вопросу о семейном подряде», а в «М.П» – «О литературных премиях» и «Дети солнца». В кабинете Татьяны Сергеевны Сергеевой находился какой-то молодой парень огромного роста, симпатичный. Очень внимательно смотрел на меня. Потом спросил, был ли я вчера на вечере. Оказалось, он из тех, кто хотел, чтобы я там был. Попросил мой телефон. Кажется, Хорошилов.

Вчера с Таней приехали на дачу. Погода стоит расчудесная.

ИВАНУ ЖУКОВУ,

заместителю главного редактора

«Комсомольской правды»

«3 ноября 1987

Уважаемый Иван Жуков!

С большим интересом и полным сочувствием прочитал 31 октября в «Комсомольской правде» Ваш очерк «Судьба Михаила Шолохова», особенно то место, где Вы возражаете Л.Вознесенскому на его ст. «Смешон ли дед Щукарь?» в «Московских новостях». У него он и улыбки не вызывает.

Но хочу возразить Вам по одному пункту. Вы пишете: «Сталин, взглянув на Шолохова, усмехнулся в усы и со свойственной ему привычкой ставить собеседника «на место», загонять в тупик, сказал…» С чего Вы это все взяли?

Во-первых, у Вас получается, будто Сталин с каким-то высокомерием, даже презрением относился к Шолохову. Откуда это видно? Наоборот, он чрезвычайно высоко ценил Шолохова и еще в 30-м году назвал его «знаменитым писателем нашего времени».

Во-вторых, Сталину вовсе не была свойственна привычка ставить собеседника «на место» или «загонять его в угол». Чушь! Он был очень внимателен к собеседнику, умел слушать. Так, Главный маршал авиации А.Е.Голованов вспоминал: «Сталин, как правило, никогда не прерывал говорящего… Если он звонил, то обычно здоровался, справлялся о делах, а в случае необходимости вашей личной явки никогда не говорил «Вы мне нужны, приезжайте» или что-нибудь в этом роде. Он всегда спрашивал: «Можете ли вы приехать?» И, получив утвердительный ответ, говорил: «Пожалуйста, приезжайте».

Подобные свидетельства Вы можете найти в воспоминаниях и других людей, долго работавших со Сталиным и хорошо знавших его. Да хотя бы в воспоминаниях маршала Жукова. Есть основание этим людям верить больше, чем АРыбакову или В.Кондратьеву. Последний в тех же «МН» недавно писал, будто Сталин на весь мир объявил, что у нас нет пленных, а есть предатели. Где, когда, в каком приказе или выступлении? Бесстыдное вранье! В плену было больше трех миллионов человек, и руководителю страны, Верховному Главнокомандующему, надо быть полным идиотом, чтобы заявить: «Вот сколько у меня предателей!»

И это еще не предел вздора. Один писатель из Ташкента недавно сказал мне: «А вы знаете, когда немецкие войска вошли в Париж, Сталин послал Гитлеру поздравительную телеграмму». Я его спросил: «Вы ее видели, читали?» – «Нет, но говорят…».

А еще один мыслитель, на этот раз московский, уверял меня, будто генерал Власов был любимцем Сталина. Я спросил, как и в чем это выражалось. Ему, конечно, сказать было нечего. И это писатели, пожилые уже люди! Так что не надо спешить в компанию пустобрехов.

Поздравляю с хорошей статьей.

Всего доброго!»

5. XI.87 г.

Читаю доклад Горбачева к 70-й годовщине революции. Вот же опять о Сталине… О, неутомимые мыши! 35 лет они кота хоронят и все не могут похоронить: он с каждой новой попыткой погребения все живее этих мышей, которых ждет мышеловка.

6. XI

По телевидению идет многосерийный фильм «Жизнь Николая Батыгина». Ну, не шедевр, не шедевр, но хоть русская жизнь, русские лица, русский язык «Дождалась лиса своего колобочка».

8. XI

Таня приехала вчера утром на такси (на автобус 6-го опоздала, тетеря). Днем – погода вчера и сегодня прекрасная! – прошлись с ней в Борисково. Вечером пришли Асадовы, отметили праздник Октября, выпили грамм 350 водки. В 9 часов пошли гулять. А сегодня утрецом мы с Таней продолжили праздник как положено.

22. XI

Вчера зашел к Вал. Дементьеву, у которого был Викулов с женой. Часа полтора просидели, толкуя о том о сем.

Валерий рассказал, что в Ленинграде на конференции «Октябрьская революция и литература» произошел такой эпизод. Во время заседания на сцену в сопровождении 3–4 дюжих молодцев энергично вышел какой-то человек с бородой и усами. Взойдя на трибуну, он сорвал бороду, усы, парик и объявил: «Я руководитель общества «Память». Только в замаскированном виде я мог к вам пройти». И дальше стал отвергать все поношения нашей прессы этого общества. Вот какие ныне случаются дела!

Викулова я не видел давно. Постарел. Живет здесь, в корпусе 5, кв. 11. Я рассказал ему кратко всю свою историю с Карповым, поскольку он этим поинтересовался.

С.В. ВИКУЛОВУ

«27 нбр. 87

Сергей!

Что касается твоих опасений относительно моей статьи о В.Карпове, я тебе напомню: роман Чернышевского «Что делать?» был не только написан, но и напечатан в ту пору, когда автор сидел в Петропавловке и ждал казни. А я, слава Господи, казни не жду, судимости не имею, 43 года в партии состою, и мое личное дело как было все это время чистым, так и остается. И вообще, как сказала Татьяна Глушкова, «у НИХ такого, как Бушин, нет». Чего тебе еще? Или не стыдно нам, что гласность времен Александра Второго далеко превзошла нынешнюю?

И еще напомню: Карпов подал на меня в суд, и семь месяцев, потрясая регалиями, добивался возбуждения дела, на заявление его было столь живо и малограмотно, что ничего у него не вышло. Ничего не получилось и по партийной линии. Все-таки времена меняются, Сережа.

Будь здоров. Привет супруге».

А.С. ИВАНОВУ, главному редактору «Молодой гвардии»

«27 ноября 1987

Анатолий Степанович!

Поздравляю со смелым и важным выступлением на конференции в Ленинграде, которое напечатано в «Огоньке» № 46.

Вы сказали: «В нашем писательском мире Шолохов уже вроде не Шолохов, Леонов – не Леонов, Алексей Толстой – не Алексей Толстой…» Возражая на это, В.Каверин вроде бы возмутился: «Кто зачеркивает старые заслуженные имена? Кто считает, что Шолохов не Шолохов… Все это взято с потолка». Прекрасно. Но вот что он писал мне в прошлом году: «В неровном таланте Шолохова не нахожу ни следа гениальности». То есть не только отказывает Шолохову в гениальности, но и в таланте видит неровность.

А посмотрите, что они устроили вокруг Пастернака. Евтушенко устно и письменно твердит: Великий! Великий! Великий!.. Вознесенский поддает жару: Великий и Гениальный! А сам-то старик Каверин обгоняет двух молодых: Великий! Гениальный! и Народный!..

Надо бы это добавить в мою ст. «Если знать и помнить», что лежит у вас».

В.В. ГОРБАЧЕВУ

заместителю главного редактора

журнала «Молодая гвардия»

«13 декабря 87

Вячеслав!

За все годы, что вы друзья-единомышленнички, сидите в «МГ», вы меня ни разу не напечатали. Наконец, вдруг вроде решились. Но этот Семенов, который всю жизнь колесного скрипа боялся, вдруг с поразительной смелостью взял да и сократил мою статью почти на треть, убрав самые острые места. Я что вам – студент Литинститута, мечтающий напечататься любой ценой? Я вовсе не считаю, что в моей рукописи нельзя ничего изменить, но я должен сделать это собственной рукой.

Семенов сделал все, чтобы статью обесцветить, опреснить, даже оглупить. Вот лишь один пример. Я писал, что у нас широко распространено бедствие восхваления до небес, и привел факты. М.Алексеев зачисляет в «сокровищницу мировой культуры» книги Маркова, Чаковского, Ан. Иванова и др. А «Известия» объявили «выдающимся писателем» Бакланова. Семенов вычеркнул пример с Марковым и Чаковским, но оставил с Баклановым и Окуджавой. То есть правду превратил в ложь: только там, дескать, такие бяки, а у нас одни праведники. Неужто не соображаете, что вам тут же ткнут в нос: врете! И кого за эту ложь будут мордовать – Семенова? Нет. Он останется в тени. Расплачиваться придется мне.

Что вам мешало пригласить меня на редколлегию и в ходе товарищеского обсуждения решить, что и как? Не исключаю, что по причине такой бесцеремонности дело может кончиться нашим разрывом. Тебе и Семенову надо бы давно понять, что я трудный автор и скорее сдохну, чем позволю под своим именем напечатать то, что мне навязывают. Для меня литература – жизнь, а не средство добывания пищи. Я не для того терпел восемь лет полного молчания под запретом, чтобы выскочить в вашем журнале в кастрированном виде».

20. XII.87, воскресенье

В пятницу приехали с Тусей на дачу. Тишина, снег, покой – красота! Вчера и сегодня ходили на лыжах. Снег чистый, легкий, лыжи так и едут. Сегодня встретили на лыжах Кублицких Попробовали вместе с ними сойти с круга, по которому ходили, пошли на лыжах к карьеру, но дорога трудная, лыжня плохая – вернулись. На обратном пути на спуске Таня упала два раза и я разок…

Сегодня Тане 49 лет. А? Как сейчас вижу ее в 1958 году – девятнадцатилетней. Она сварила отменные щи, сделала беляши невыразимой вкусности. За обедом выпили по рюмочке.

А моя грешная плоть начинает убывать, остается один дух. Странно, что невыигрыш Анатолия Карпова меня не очень-то расстроил. Я почти спокойно к этому отнесся, а ведь в прошлый раз это произвело на меня гнетущее впечатление. Весь нынешний кошмар для меня начался с проигрыша Карпова.

26 января 87 г.

Вчера позвонили из райкома, сказали, чтобы завтра зашел к 3 часам в комнату 16. Захожу. Сидит пожилая женщина небольшого роста, доброе лицо. Она из внештатных помощников в работе райкома.

– Здравствуйте – Владимир Сергеевич.

– Здравствуйте – Мария Васильевна.

– Что вы говорите! Вот так диво. Так зовут мою маму.

– Вы сейчас удивитесь еще больше моя фамилия Бушина. Я обомлел. Даже не спросил, откуда она родом, не тульская ли.

Но в разборе моего дела с Карповым никакого ее расположения ко мне, никакой поблажки мамочки родной не заметил.

С.В. ВИКУЛОВУ

«4 января 1988

Вот, Сергей Васильевич, статейка «Живи и помни» о том, как Эльдар Рязанов ловко увиливал от армии, а теперь похваляется этим. Я тебе говорил о ней в прекрасный день 2 января на красновидовской дороге. По-моему, полезно было бы напечатать.

С Рождеством Христовым!»

Был на парткомиссии в райкоме.

7 января

Был на пленуме райкома. Victoria!..

Еще до заседания позвонил из РК Николаю Данилову, попросил его приехать часам к восьми. После заседания сразу кинулся к телефону: «Таня, выставь на балкон бутылку шампанского!» Но ничего больше не сказал.

Приехал домой в начале девятого. Николай уже приехал, позвонил Гончаренке. Закатили пир. Отметили сразу три праздника. Ну, Рождество – понятно. Второй – победу над Карповым. Бюро райкома не утвердило выговор мне. Все отмело! Это ж великая победа! Раньше Герой Карпов растоптал бы меня. Важную роль сыграл при этом бывший член Политбюро, секретарь украинского ЦК Шелест, который ныне здесь на учете. Знаю, говорит, я этого Карпова, и понес…

Во время пиршества я читал вслух лучшие места из статьи Вл. Бондаренко в № 12 «Москвы». Все в восторге.

Настроение все дни было победительное. А тут еще Громыко сказал по телевидению: «Сталин сражался как лев…» Даже страшно немного было, боялся, что вот-вот случится что-то недоброе, и когда возвращался на метро домой, поезд вдруг остановился на полпути. Я невольно подумал: «Ну, вот оно, что меня ждало».

9 января

Ездил в «Литучебу». Гонорар за статью «Под белым парусом возвышенного духа» в № 6. Серьезная статейка о том, как Айтматов начал курвиться.

* * *

Потом было, конечно, тошно видеть, как он дарил Путину свой шеститомник, но и тогда я не мог вообразить, что Чингиз вконец скурвится, дойдет до таких изобретений, как «Сталин-гитлер» и «Гитлерсталин».

11 января

Кате звонил молодой человек. Не Грамп!

12 января

Заходил Семанов. Дал ему заявление В.Карпова в суд на меня. Пусть посмеется.

17. I.1988

Бешено работаю по договоренности с М.Алексеевым над ответом Наталье Ильиной на ее статью в № 2 «Огонька». Переступив через самолюбие, я позвонил ему и поздравил со статьей Вл Бондаренко. Он тогда сам и предложил написать об Ильиной. «Я с этим тебе и звоню», – говорю. Ну, был рад. Но все-таки ничто не может эту публику привести в чувство. Говорит, что в большой обиде на Маркова. Два раза выдвигали на Ленинскую премию и не дали. Мало ему Звезды Золотой и кучи орденов. Ну как же! – у Егорки Исаева полный бант, а у него с изъянцем. И с такими живыми классиками приходится иметь дело!

20.1

Общее собрание московских писателей.

С.П. ЗАЛЫГИНУ,

главному редактору ж. «Новый мир»

(только лично)

«28 яваря 1988

Уважаемый товарищ Залыгин!

Вчера прочитал в «Литгазете» о Вашем выдвижении на Ленинскую премию, а сегодня во всех газетах – постановление о присвоении Вам звания Героя Соцтруда.

Еще весной 1983 года я написал обстоятельное письмо Ю.В.Андропову о премиях и званиях в литературе. Позвонил мне из ЦК некий тов. Потимкин, болтушок из отдела культуры, и убеждал, что тут у нас полный порядок Расстались мы с ним при счете 0:0.

В 1985 году я написал своему младшему однокурснику по Литературному институту КВаншенкину, премия которому уже была присуждена, но еще не вручили, и предлагал ему отказаться от нее в пользу поэта Михаила Львова, татарина, пишущего на русском языке: он, мол, и старше гораздо и являет собой как бы живое воплощение интернационализма (он тут, конечно, сомнительный, но я нажимал). Ваншенкин ответил, что мое предложение очень странное и он им крайне удивлен.