Текст книги "Крушение России. 1917"

Еврейский вопрос

С точки зрения вклада в революцию 1917 года среди всех многочисленных национальностей, населявших Российскую империю, всегда выделяли евреев. Теория о том, что революция явилась результатом разветвленного еврейского заговора, возникла почти моментально. Еще в 1920 году Уинстон Черчилль написал нашумевшую тогда статью, где доказывал, что «международные и, главным образом, атеистически настроенные евреи… играли «весьма большую» роль в создании большевизма и произвели революцию в России»[948]948
  Цит. по: Саттон Э. Уолл-стрит и большевистская революция. М., 2005. С. 221–222.


[Закрыть]. Литература на сей счет огромна и противоречива. Где истина?

Евреи оказались в России, не сходя с места, в конце XVIII века после трех разделов Польши, где они появились еще в Средние века по приглашению местных королей, намеревавшихся таким образом поднять экономику. Так, неожиданно, Российская империя оказалась страной с самым большим по численности еврейским населением в мире. В 1800 году в ее пределах жили 23 % всех евреев мира, в 1880-м – 53,4, в 1914 – 39 %. За время нахождения под юрисдикцией российской короны еврейское население увеличилось в 8 раз, больше, чем число жителей страны в целом. Перепись населения 1897 года зафиксировала 5 млн 190 тысяч евреев, и они составляли 4 % от населения империи[949]949
  См., напр.: Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми (1917–1920). М., 2006. С. 13–14.


[Закрыть]. Больший процент был только в гораздо менее населенных Румынии и Австро-Венгрии (в Англии и Франции – по 0,1 %).

«Народ еврейский двигался сквозь переменчивую современность с кометным хвостом трехтысячелетней диаспоры, не теряя постоянного ощущения себя «нацией без языка и территории, но со своими законами» (Соломон Лурье), силой своего религиозного и национального напряжения храня свою отдельность и особость – во имя высшего, сверхисторического Замысла»[950]950
  Солженицын А.И. Двести лет вместе. Ч. 1. М., 2006. С. 475.


[Закрыть], – писал Александр Солженицын в наделавшей много шуму и споров книге «Двести лет вместе». Евреи стремились сохранить свои многотысячелетние традиции, язык, религию, воспроизводя образ жизни местечек средневековой Восточной Европы. С младенческих лет, вне зависимости от благосостояния семьи, мальчики обязаны были посещать начальные религиозные школы «хедеры», где изучали Библию, Талмуд, труды еврейских средневековых законоучителей. В начале ХХ века число хедеров оценивалось в 25 тысяч. К этому времени существовала и широкая сеть синагог и молитвенных домов, из которые самые фундаментальные были в Петербурге, Москве, Варшаве, Киеве, Ковно. Только в Вильно было около 100 синагог, молитвенных домов и клаузов, в Одессе – 57, были они даже в отдаленных сибирских городах[951]951
  Вихнович В.Л. 2000 лет вместе: евреи России. М., 2007. С. 142–143.


[Закрыть].

Каждый верующий еврей воспитывался в убеждении, что, изменив вере отцов, он не только лишается души, но и наносит непоправимый вред семье и общине. Несмотря на все преимущества перехода в христианство, что означало снятие всех ограничений, этой возможностью за весь XIX век воспользовалось только 84,5 тысячи человек, что составляло меньше 0,7 % евреев[952]952
  Еврейская энциклопедия. Т. IX. СПб., 1913.


[Закрыть]. Жили они в массе своей весьма обособленно, носили одежду, принятую в средневековой Польше, мужчины отпускали бороды и пейсы, женщины брили головы и носили парики, ели особую пищу, приготовленную по правилам кашрута. Все это делало евреев весьма подозрительными в глазах окружавшего славянского населения, тем более что говорили евреи на непонятном языке. По единственной переписи населения, 97 % евреев назвали родным языком идиш, еще по одному проценту – русский и польский. При этом по доле умеющих читать по-русски евреи опережали русских, уступая только немцам.

Евреи, в резком контрасте с русскими, украинцами и белорусами того времени, были по преимуществу городскими жителями, составлявшими абсолютное большинство населения городов западных губерний. Они во многом сохранили род занятий, который имели еще в Царстве Польском. На рубеже веков в торговле был занято 38,7 % евреев (среди русских – 2,2 %), в промышленности – 35,5 % (10 %), в прислуге – 6,6 %, на госслужбе и в свободных профессиях – 5,2 % (1,7), в сельском хозяйстве – 3,5 % (среди русского населения – 76,5 %). Евреи составляли до 40 % всех занятых в торговле в Российской империи[953]953
  Еврейская энциклопедия. Т. IX. СПб., 1913. С. 894.


[Закрыть].

Правительственная политика в отношении евреев не отличалась особой изобретательностью и последовательностью, неоднократно пересматривалась. Поначалу власти вообще не знали, как с ними себя вести, и копировали подходы, принятые в Польше, где к евреям относились как к отдельному сословию. Екатерина II распространила на них все те права, которыми они пользовались ранее. Первые конфликты случились в Москве в 1790-е годы, где еврейские предприниматели стали активно записываться в гильдейское купечество, что вызвало возмущение старожилов и последовавший запрет на такую запись за пределами западных губерний. Этим было положено начало созданию черты оседлости, в рамках которой разрешалось селиться еврейскому населению. Расширяясь и сужаясь, черта к началу ХХ века охватывала 15 губерний – все польские, а также расположенные на территории современных Литвы, Белоруссии, Молдавии и почти всей Украины.

Чем евреи не угодили правительству и что оно от них хотело? Власти желали, чтобы они занимались сельским хозяйством, ремеслами, становились служащими. Негативно воспринималась растущая экономическая роль евреев, вытеснявших русских и прочих предпринимателей. Уже в середине XIX века евреи абсолютно доминировали среди купцов в черте оседлости. Защита населения от «еврейской эксплуатации» становилась краеугольным камнем российской политики. Существовала и не менее важная линия культурно-политического противостояния: борьба правительства против «фанатизма». «Еврейский фанатизм заключался, по мнению властей, в том, что евреи считали себя избранным народом, презирали иноверцев, среди которых жили, не были лояльны к государственной власти, ибо соблюдение норм своей религии считали важнее подчинения власти государства, – пишет историк Олег Будницкий. – Различие между либеральной и консервативной (нередко перераставшей в реакционную) политикой в отношении евреев заключалось в том, что «либералы» полагали полезным для «исправления» евреев дать им сначала права, консерваторы же считали, что для получения прав евреи должны поначалу «исправиться»[954]954
  Будницкий О.В. Российские евреи. С. 20, 42, 33, 35.


[Закрыть].

В 1850—70-е годы для евреев действовало либеральное приглашение к ассимиляции. Был издан ряд законов, разрешивших повсеместное жительство в империи лицам иудейского вероисповедания с высшим образованием, учеными степенями, а также врачам, аптекарским помощникам, фельдшерам, ремесленникам, николаевским солдатам. Евреи получили право поступать на государственную службу, участвовать в городском и земском самоуправлении и судах[955]955
  Там же. С. 19.


[Закрыть]. Обладание любой полезной, с точки зрения властей, профессией давало возможность легально селиться за чертой оседлости. Не случайно молодежь ринулась в гимназии и университеты, где процент евреев более чем втрое превышал их долю в общем населении.

Перелом произошел с убийством Александра II, в причастности к которому евреев обвиняли. В 1881–1882 годах по городам и местечкам западных губерний прокатилась первая волна массовых погромов. Среди имперской элиты, без сомнения, были лица, симпатизировавшие погромщикам, однако они точно этих погромов не организовывали. Среди современных серьезных исследователей никто не обвиняет в них правительство, хотя попустительства было достаточно, равно как велик был вклад властей в создание антиеврейской атмосферы через принятие соответствующего законодательства. Власть практически возложила ответственность за погромы на самих евреев и приняла «Временные правила о евреях», по которым им было запрещено селиться вне городов и местечек, а также приобретать недвижимость и арендовать землю. Позднее был введена процентная норма для поступления евреев в средние и высшие учебные заведения: 3 % – в Петербурге и Москве, 5 % – в других городах вне черты оседлости, 10 % – в черте оседлости, что было ниже уже достигнутого уровня[956]956
  Гессен Ю.И. История еврейского народа в России. Т. 2. Л., 1927. С. 155–159, 218.


[Закрыть]. Эта мера никак не подняла образованность остальных национальностей, зато превратилась в символ вопиющей несправедливости в глазах еврейской молодежи. Появились новые ограничения на работу лиц иудейского вероисповедания в госучреждениях, они не могли становиться офицерами в армии и их вообще не брали на флот. Хуже всего было положение евреев в Финляндии, которую Сейм стремился сделать закрытой для них, лишив каких-либо прав.

С чем был связан новый тур ужесточения еврейского законодательства? Фактор религиозный и расовый, который становился ведущим в кампаниях антисемитизма, прокатывавшихся во всех модернизировавшихся государствах Европы, в России имел явно меньшее значение. Восточному христианству, в отличие от католицизма, антииудаизм был не присущ, в православных храмах испокон века отмечались все те ветхозаветные праздники, посвященные пророкам и праотцам, которые Ватикан узаконит только в 1960-е годы. Православная церковь не горела сильным желанием в массовом порядке обращать евреев в свою веру, потому что опасалась с их стороны ересей. Некоторые малочисленные иудаистские группы – караимы, крымчаки, бухарские и горские евреи – не подвергались почти никакой дискриминации. Как подчеркивал профессор Леонтович, ограничительные мероприятия по отношению к евреям вытекали «отнюдь не из расовой дискриминации. В те времена понятия расы вообще никого в России – кроме специалистов по этнологии – не интересовали»[957]957
  Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762–1914. М., 1995. С. 251–252.


[Закрыть]. Решающими он называет факторы экономические, и тому есть немало подтверждений от современников.

«У правительства никогда не было ни малейших оснований принимать меры против евреев, если бы не жестокая необходимость защищать русское население, особенно крестьян, – доказывал руководитель Департамента полиции Васильев. – Защищать от еврейских торговцев, спекулянтов, ростовщиков, от тех людей, которые представляли серьезную экономическую опасность»[958]958
  Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. С. 390.


[Закрыть]. Социальная мобильность еврейства, их продвижение на самые вершины российского бизнеса пугали. «Место русского купца все более и более занимается евреем»[959]959
  Гурко В. Устои народного хозяйства в России. Аграрно-экономические этюды. СПб., 1902. С. 199.


[Закрыть], – возмущался член Госсовета Владимир Гурко. Для правых, как мы знаем, еврейский вопрос был вообще едва ли не центральным. Так, Лев Тихомиров писал: «Заботиться теперь о том, чтобы евреям не было от нас никакого притеснения, – это очень походило бы на размышления овцы о том, как ей не обидеть чем-нибудь бедного волка. Независимо от степени своих прав евреи забивают нас во всем. Они захватывают все отрасли труда, – конечно, выгодного, – захватывают интеллигентные профессии, захватывают печать и через ее посредство становятся господами общественного мнения»[960]960
  Тихомиров Л.А. Христианство и политика. М., 1999. С. 337.


[Закрыть]. Антисемитизм шел нога в ногу с ростом конкуренции и национализмом.

«Если прежде черта оседлости должна была ограничивать передвижение необразованного, традиционалистского, промышляющего мелкой торговлей и факторством, жалкого еврея, то теперь она должна была защищать от ловких, безжалостных, повязанных между собой круговой порукой как внутри империи, так и в мировом масштабе евреев-хищников. Вслед за Германией в Российской империи утверждается модерный антисемитизм»[961]961
  Миллер А. Империя Романовых и национализм. С. 139.


[Закрыть], – подчеркивает Алексей Миллер. Антисемитизм (хоть и не расовый, как в Германии) и дискриминация евреев в начале ХХ века, без сомнения, существовали, и это вызывало серьезное возмущение прогрессивной общественности. «Еврейский вопрос был одним из постоянных напоминаний о грехах самодержавия, одной из помех для более примирительного отношения к власти, – вспоминала Ариадна Тыркова-Вильямс. – Политика власти в еврейском вопросе шла вразрез с нашими понятиями о справедливости, о чело-вечности»[962]962
  Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. М., 2007. С. 280.


[Закрыть]. Существовавшие в обществе по этому вопросу противоречия отражались и в политике правительства, где всегда были и сторонники дальнейшего закручивания гаек и использования потенциала еврейства на пользу России.

Насколько сильна была дискриминация? Проницательный – теперь уже американский – историк Юрий Слезкин замечал: «В Российской империи не было способа определить степень правовой дискриминации, потому что не существовало общего стандарта, применимого ко всем подданным. Все, за исключением самого царя, принадлежали к группам, которые подвергались тем или иным видам дискриминации»[963]963
  Слезкин Ю. Эра Меркурия. Евреи в современном мире. М., 2005. С. 150.


[Закрыть]. Кроме того, как было хорошо известно еще Салтыкову-Щедрину, суровость российских законов всегда компенсировалась необязательностью их исполнения. «Ни одно из этих предписаний не считалось абсолютно обязательным, – писал об антиеврейском законодательства Катков. – …Но само применение ограничительных законов, сколь бы ни было оно мягким, вело к дальнейшим злоупотреблениям»[964]964
  Катков Г.М. Февральская революция. М., 2006. С. 74, 75.


[Закрыть].

Черта оседлости, которая сама по себе была больше территории Франции и располагалась в самых развитых регионах империи, большой роли при Николае II уже не играла. За ее пределами жило, по переписи, 315 тысяч евреев, на самом деле больше, поскольку многие вовсе не стремились пообщаться с переписчиком. Это составляло 9 % еврейского населения России, но было больше, чем все количество евреев в Великобритании и Франции вместе взятых. «Черта уже не имела практического значения, провалились и экономическая, и политическая ее цели, – справедливо подчеркивал Солженицын. – Зато она напитывала евреев горечью противоправительственных чувств, много поддевая пламени к общественному раскалу, – и ставила клеймо на российское правительство в глазах Запада»[965]965
  Солженицын А.И. Двести лет вместе. Ч. 1. С. 320.


[Закрыть].

Реакция евреев на дискриминационную политику правительства была предсказуемо негативной, но все-таки очень разной. Некоторые постарались встроиться в российское общество, каким бы оно ни было, следуя мысли, которую ясно сформулирует Слиозберг, обер-секретарь Сената, юрисконсульт МВД: «Быть хорошим евреем не значит не быть хорошим русским гражданином»[966]966
  Слиозберг Г.Б. Дела минувших дней. Записки русского еврея. Т. 1. Париж, 1933. С. 3–4.


[Закрыть]. Многие предпринимали рывок в российскую элиту по государственной линии, что чаще всего подразумевало принятие христианства (как, например, сделал дед Ленина по материнской линии Бланк). Либо через занятия бизнесом, творчеством, наукой, адвокатской практикой. Еще при Николае I бразды управления страной держали канцлер Нессельроде и министр финансов Кан-крин. Еврейская кровь присутствовала и у самого близкого к Николаю II графа Фредерикса, и у обер-прокурора Синода Самарина, у статс-секретаря и члена Госсовета Перетца, сенаторов Гредингера, Уткина, Позена, главного дворцового церемонимейстрера Кониара, высших чинов Департамента полиции Гуревича и Виссарионова и множества других высокопоставленных чиновников империи[967]967
  Палеолог С.Н. Около власти. С. 39.


[Закрыть].

Одними из самых видных представителей российской бизнес-элиты были братья Поляковы, сколотившие огромный капитал на строительстве железных дорог, затем создавшие настоящую финансово-промышленную империю. Все три брата Поляковы имели чин тайного советника и были возведены в потомственное дворянство. Кроме них, прямое отношение к строительству железных дорог имели Блиох, Варшавский, барон Кроненберг. Все знали имена керосиновых монополистов Дембо и Кагана, банкиров Ашкенази, Вавельберга, Зака, Ефрусси. Евреи становились знаменитостями русского культурного общества, достаточно назвать музыкантов Антона и Николая Рубинштейнов, скульптора Антокольского, художника Левитана. Было множество писателей, историков, публицистов, чьи труды выходили огромными тиражами, причем не только на русском языке. Общий тираж книг на иврите и идише составил в 1913 году 2,3 млн экземпляров, больше печаталось только на русском, польском и латышском[968]968
  Статистика произведений печати, вышедших в России в 1913 году. Пг., 1915. С. 10–11.


[Закрыть]. Таким образом, в начале ХХ века существовала субкультура «русских евреев», укорененных в российской экономике и политике и заметно отличавшихся от соплеменников уровнем жизни, образованием, статусом. Однако этот слой был не очень многочисленным. Большинству адаптироваться не удалось.

Погромы начала 1880-х вместе с нищетой еврейских низов положили начало массовой эмиграции из России (тогда же за океан стали перебираться миллионы ирландцев и итальянцев). Власти не препятствовали выезду евреев, немало ее представителей считали его благом. Следующими импульсами стали выселение еврейских ремесленников из Москвы, в 1891 году, введение в 1896-м государственной винной монополии, оставившей без дела многих корчмарей и винокуров, Кишиневский погром 1903 года, русско-японская война. Следует заметить, что военный призыв среди евреев был сродни отдельной военной операции, и сам его факт усиливал эмиграцию. Генерал Куропаткин, командовавший войсками на Дальнем Востоке, жаловался, что в 1904 году на каждую тысячу призываемых евреев «недобор был свыше 300 человек, в то время как недобор среди русского племени составил на 1000 человек – всего 2 человека»[969]969
  Куропаткин А.Н. Задачи русской армии. Т. 3. СПб., 1910. С. 344–345.


[Закрыть]. Всего в 1881–1914 годах Россию покинули 1,98 млн евреев, причем почти 80 % из них устремились в Соединенные Штаты. В одном Нью-Йорке поселилось 1 млн 350 тысяч евреев, в основном из пределов Российской империи. Эмиграция была уделом скорее активных и бедных.

А еще более активная и совсем не бедная часть еврейской молодежи устремилась на борьбу с самодержавием. К концу 1880-х годов евреи составляли уже больше трети участников революционного движения. Это были вполне ассимилированные люди, для которых революционная и либеральная оппозиция стала той средой, которая их не просто отторгала, а всячески приветствовала. Там не только защищали евреев от правительства, но и запрещали себе даже намек на их критику или унижение, принимая как равных. Революционерами стали внуки крупного издателя Цедербаума – Юлий Мартов и Лидия Дан, супруга другого меньшевика; внуки московского чайного короля Высоцкого – Михаил и Абрам Гоцы, Илья Фондаминский; сын главного раввина Первопрестольной Осип Минор, сын зажиточного колониста Лев Троцкий (Бронштейн), сын владельца молочной фермы Григорий Зиновьев (Радомысльский), сын известного инженера Лев Каменев (Розенфельд).

К концу века начинается создание собственно еврейских политических организаций. Первой социал-демократической партией России был Всеобщий еврейский союз, больше известный как Бунд, который добивался не только классовых целей, но и национально-культурной автономии для евреев, из-за чего повздорит с РСДРП. По мнению Васильева, Бунд «вскоре превратился в одну из самых опасных революционных организаций. В нем великолепная организация сочеталась с типично еврейским фанатизмом и ненавистью к правительству»[970]970
  Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. С. 389.


[Закрыть]. В 1899 году возникла группа Паолей Цион (Рабочие Сиона), соединившая идеи социализма и сионизма – борьбы за создание самостоятельного еврейского государства в Палестине с последующим переселением туда всех евреев. За ними последовали Цеирей Сион (Молодежь Сиона), Сионистско-социалистическая рабочая партия. Количество одних только сионистских обществ в России с 1897 по 1904 год выросло с 373 до 1572[971]971
  Будницкий О.В. Российские евреи. С. 45, 32.


[Закрыть].

Но все же наибольшим влиянием в революционной среде пользовались те евреи, которые входили в руководство общероссийских партий. В 1901 году Григорию Гершуни и Михаилу Гоцу удалось реализовать свою мечту и возобновить народовольческую террористическую деятельность, создав и возглавив Боевую организацию эсеров. Всего в составе этой партии евреи составляли 15 %, а некоторые анархистские тергруппы были почти полностью еврейскими. Еще больше евреев устремилось в социал-демократию. Среди руководства меньшевиков их окажется половина, большевиков – пятая часть (у кадетов – только 6 %)[972]972
  Там же. С. 54; Политические партии в российских революциях в начале ХХ в. / Под ред. Г.Н. Севостьянова. М., 2005. С. 348.


[Закрыть]. Документы департамента полиции давали «статистические доказательства того, что в большинстве преступлений политического характера виновны были люди еврейской национальности». Среди лиц, арестованных за политические преступления и терроризм, евреи в 1901–1903 годах составляли 29 %, с марта 1903 по ноябрь 1904-го – 53 %[973]973
  Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. С. 393; Будницкий О.В. Российские евреи. С. 53.


[Закрыть].

В революционных событиях 1905 года евреям была уготована роль не только и не столько активных участников, сколько жертвы. Довольно популярной стала точка зрения, что вся смута – очередная еврейская затея. Создававшиеся черносотенные организации требовали в качестве программы-максимум признания всех проживающих в России евреев нежелательными иностранцами с последующим удалением из страны. Вал погромов был ужасным, особенно сильными они были в Екатеринославле, Одессе, Ростове-на-Дону. При этом доставалось всем – интеллигентам, студентам, людям в очках. По всей черте оседлости создавали еврейские отряды самообороны. Российский исследователь Степанов установил, что только в октябре 1905 года в погромах погибли 1622 человека, из них 711 евреев, 428 православных, национальность остальных установить не удалось. Среди имперской элиты были те, кто предотвращал и усмирял погромы, были симпатизировавшие погромщикам. Николай II в большинстве случаев удовлетворял прошения о помилованиях, которые адресовали арестованные за участие в погромах[974]974
  Степанов С.А. Черная сотня в России. М., 1992. С. 82.


[Закрыть]. Тем не менее Гершензон, явно имея в виду не только интеллигенцию, напишет в «Вехах»: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, – бояться его мы должны пуще всяких казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной»[975]975
  Гершензон М.О. Творческое самосознание // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 90.


[Закрыть].

Итогом революционной смуты для евреев стали новый всплеск эмиграции и… политические завоевания. Они, как и другие граждане Российской империи, обрели политические права. Доля евреев в высших учебных заведениях стала быстро расти – с 9 % всего студенчества в 1905-м до 12 % – в 1907 году. Для правительства была подготовлена официальная записка, где говорилось, что причина участия евреев в революции «кроется не только в разрушительной силе, которую может и носит в себе еврейство, но главным образом в его бесправном и тяжелом экономическом положении, из которого со свойственной еврейскому народу страстностью он ищет выход»[976]976
  Цит. по: Вихнович В.Л. 2000 лет вместе: евреи России. С. 124–125.


[Закрыть].

На конференции российских сионистов в Гельсигфорсе в 1906 году по докладу известного публициста и историка Жаботинского была принята программа, требовавшая дальнейших демократических изменений в государственном строе, предоставления евреям полного гражданского равноправия, статуса национального меньшинства, права свободного пользования родным языком и соблюдения дня отдыха в субботу[977]977
  Будницкий О.В. Российские евреи. С. 32–33.


[Закрыть]. В I Государственную думу было избрано 12 депутатов-евреев (пятеро были сионистами), самым видных из которых был адвокат Максим Винавер[978]978
  Слиозберг Г.Б. Дела минувших дней. Записки русского еврея. Т. 1. С. 200.


[Закрыть].

В большинстве они примкнули к кадетам, хотя и не заняли у них руководящих постов. «Среди кадетов-евреев не нашлось такого крупного человека, который мог бы повести за собой русских либералов, как в середине XIX века еврей Дизраэли повел английских консерваторов, – вспоминала Тыркова. – …Своим присутствием, своей активностью они напоминали о себе, о том, что надо их выручать, помнить об их положении. И мы честно помнили, честно считали, что еврейское равноправие необходимо не только евреям, но нужно самой России… Вдумываясь в пути и перепутья еврейских влияний, нельзя обойти Милюкова. Он с самого начала стал их любимцем, был окружен кольцом темноглазых почитателей, в особенности, почитательниц»[979]979
  Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. С. 280, 281.


[Закрыть]. Другой член ЦК партии – Оболенский – описывал кадетский клуб времен Первой Думы: «Там всегда было людно, и публика, среди которой преобладали богатые петербургские евреи, была нарядная: дамы в шелковых платьях, с бриллиантовыми брошками и кольцами, мужчины – с буржуазно-лощеными, упитанными и самодовольными физиономиями. Даже нас, демократически настроенных депутатов, вид этого “кадетского клуба” несколько шокировал»[980]980
  Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники. Париж, 1988. С. 335.


[Закрыть]. К III Думе вместе с кадетами количество еврейских депутатов сократится – до двух.

Премьеры Витте и Столыпин были убежденными сторонниками отмены дискриминационных мер, тем более что они и так на практике не действовали. В декабре 1906 года Столыпин от имени правительства направил императору предложения отменить запрет на проживание евреев в сельской местности, на их участие в правлениях акционерных обществ, имеющих земельную собственность и т. д. Николай II, привыкший не спешить, переправил эти предложения в Думу. На Столыпина набрасывались со всех сторон – и за нежелание продвинуть проеврейское законодательство, и за прямо обратное. Упоминавшийся популярный публицист «Нового времени» Меньшиков напишет: «Черта оседлости при Столыпине сделалась фикцией… правительство поступает так, как если бы оно было еврейским»[981]981
  Новое время. 1911. 8 сентября. С. 4.


[Закрыть]. Столыпина застрелит сын крупного еврейского бизнесмена эсер Богров. Отец публично выразит гордость за сына.

Закон о равноправии евреев не только не был принят депутатами, он даже не был обсужден. «Трудно все это объяснить иначе, чем политическим расчетом: в борьбе с самодержавием играть и играть дальше на накале еврейского вопроса, сохраняя его неразрешенным – в запас»[982]982
  Солженицын А.И. Двести лет вместе. Ч. 1. С. 443–444.


[Закрыть], – пытался понять логику парламентариев Солженицын. О политическом потенциале еврейского вопроса незадолго до войны напомнило дело Бейлиса, обвиненного в Киеве в ритуальном убийстве христианского мальчика. Обвинение евреев в ритуальных убийствах не было российским изобретением, впервые оно прозвучало в Англии в XII веке и с тех пор использовалось в европейской судебной практике полторы сотни раз[983]983
  Вихнович В.Л. 2000 лет вместе: евреи России. С. 130.


[Закрыть]. Бейлис был оправдан, но сам процесс вызвал колоссальный негативный для власти резонанс, протесты отечественной и мировой общественности, был наречен современниками российской судебной Цусимой.

Первая мировая война обернулась для евреев очередными вызовами и большими неприятностями. На территории центральных государств и противостоящей им России проживало ³/₄ мирового и 90 % европейского еврейства, причем сосредоточены они были в театре военных действий, разделенные линией фронта. Как быть с национальными патриотизмами? В декабре 1914 года международная сионистская конференция в Копенгагене призвала всех своих сторонников не солидаризироваться ни с одной из воюющих стран или коалиций. Немецкий Генштаб нацеливал еврейские организации Германии на агитацию среди российских соплеменников, чтобы те выступили против самодержавия[984]984
  Катков Г.М. Февральская революция. С. 80.


[Закрыть]. Эта пропаганда ничего не дала, патриотический подъем не обошел стороной и евреев, которые массово служили в российской армии, многие – не жалея жизни. Но они оставались под подозрением. И перспективы в военной карьере они не видели, по-прежнему, чтобы стать офицером, необходимо было принять христианство. Для российского еврейства главные лозунги войны – за Веру, Царя и Отечество – не могли звучать привлекательно. Были среди евреев, как и среди русской интеллигенции, пораженцы. От Ленина узнаем, что бундовцы «большей частью германофилы и рады поражению России»[985]985
  Ленин В.И. ПСС. Т. 49. С. 64.


[Закрыть].

Разговоры о еврейской подрывной деятельности и шпионаже в пользу центральных держав не заставили себя долго ждать. Георгий Шавельский вспоминал, что в Ставке «с первых же дней войны… начали усиленно говорить о евреях, что евреи-солдаты трусы и дезертиры, евреи-жители – шпионы и предатели»[986]986
  Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 1. Нью-Йорк, 1954. С. 271.


[Закрыть]. Такие настроения легли в основу распоряжения великого князя Николая Николаевича и начальника его штаба генерала Янушкевича. Начали они с изгнания евреев из армии с нестроевых должностей – писарей, телеграфистов, хлебопеков. Потом постарались изгнать их из аппаратов Земгора и Военно-промышленных комитетов, но безуспешно: Львов, Гучков и их подчиненные вместо увольнений отправляли евреев в оплачиваемые отпуска. Зато в полном объеме удалась операция по тотальной высылке евреев из прифронтовой зоны, о которой мы уже знаем, в том числе со слов Курлова.

Кстати, он же отмечал, что «упомянутое распоряжение требовало выселения непременно в черту еврейской оседлости за исключением губерний, объявленных на военном положении. Между тем вся черта оседлости входила в число таких губерний, и оказалось, что выселяемых евреев некуда направить»[987]987
  Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1992. С. 214, 215.


[Закрыть]. О том, к чему это привело, со все большей тревогой говорили в Совете министров, который оказался бессильным изменить решения Ставки Верховного главнокомандующего. «Вся эта скученная, раздраженная и голодная толпа движется по дорогам непрерывным потоком, мешая продвижениям войск и превращая в хаос обстановку в армейском тылу, – возмущались члены правительства. – Повсюду медленно движутся телеги с домашним скарбом, за ними тащится домашний скот. Сотнями люди умирают от холода, голода и болезней. Детская смертность достигает ужасных масштабов»[988]988
  Цит. по: Катков Г.М. Февральская революция. С. 82.


[Закрыть]. Трудно было бы сделать что-то большее для революционизации целой национальной группы, причем – немаленькой. Жаботинский назовет выселение из прифронтовой полосы «катастрофой, кажется, беспримерной со времен Фердинанда и Изабеллы»[989]989
  Слиозберг Г.Б. Дела минувших дней. Записки русского еврея. Т. 1. С. XI.


[Закрыть] (испанских в XV веке).

Нелепая мера была пресечена императором в мае 1915 года. Тогда же правительство стало готовить решение о фактической отмене черты оседлости, тем более что около полумиллиона евреев оказались по милости военных властей уже насильственно выселены за ее пределы. В августе евреям было открыто свободное поселение во всех городах за исключением казачьих областей (от греха), разрешение требовалось только для двух столиц и Ялты. При этом, как подчеркивал Слиозберг, эта мера, «означавшая отмену черты оседлости, к которой тщетно стремились в течение десятков лет русские евреи и русские либеральные круги, прошла незаметно»[990]990
  Там же. Т. 3. С. 341.


[Закрыть]. Напротив, напомню, именно в тот момент, когда сбылось одно из главных чаяний прогрессивной общественности, она взяла курс на свержение Николая II. Он уже ничем не мог убедить революционеров.

Решительный шаг к национальному равноправию не избавил власть от критики и с другой стороны – за попустительство еврейским саботажникам, шпионам и творцам товарного дефицита. Начальник Петроградского охранного отделения Константин Глобачев докладывал наверх о тщетности попыток бороться с ростом цен и дефицитом, пока «даже в Петрограде по-прежнему функционируют немецкие фирмы в еврейских руках, несмотря на то, что многие газеты разоблачили всю гнусность поведения глав этих фирм в борьбе с дороговизной. Еврейские банки, еврейские фирмы, еврейские комиссионеры – вот основа всех движений русской торговли, ставшей в рабскую зависимость от «интернационального начала» всякого рода подозрительных личностей»[991]991
  Глобачев К.И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. М., 2009. С. 338.


[Закрыть].

Суммируя, можно смело сказать, что из всех национальных меньшинств Российской империи евреи были настроены наиболее революционно и внесли наибольший вклад в расшатывание устоев режима. Но не они шли в первых рядах тех, кто штурмовал власть в феврале 1917 года. Их не окажется среди лиц, которые сыграют решающую роль в свержении монархии, некоторые евреи отметились лишь на заднем плане. Они не сыграют большую роль в массовке – Петроград не был тем местом, где наличествовала большая еврейская массовка, а толпы голодных беженцев по другим городам были слишком подавлены нуждой и изолированы от местного населения, чтобы оказать какое-то прямое политическое влияние. «Надо быть очень необразованным исторически человеком и слишком презирать русский народ, чтобы думать, будто евреи могли разрушить русское государство, – писал в эмиграции именитый историк Лев Карсавин, которого, кстати, нередко обвиняли в антисемитизме. – …Евреи оказались лишь попутчиками, сошедшими со своего перепутья. Они влились в процесс. Может быть, они даже обострили его и ускорили его темп, но, во всяком случае, значение их безмерно преувеличено»[992]992
  Карсавин Л. Россия и евреи // Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб., 1994. С. 454, 455.


[Закрыть]. Евреи сыграют гораздо более заметную роль в Октябрьской революции, и некоторые из них окажутся непосредственно у руля государственной власти в большевистской России. И именно тогда – в годы гражданской войны – на их долю выпадет во много раз больше насилия, чем за весь период проживания в Российской империи. Фердинанд и Изабелла померкнут.