Текст книги "Крушение России. 1917"

Закавказье, Средняя Азия, мусульмане

Что привело Россию на Кавказ? Изначально почти исключительно… идеализм. Со времен первого грузинского посольства 1491 года, принесшего присягу русскому царю, в котором видели единственного заступника от персов и турок, защита закавказских христиан стала считаться в России святым, не подлежащим обсуждению долгом. Установление опеки над Грузией и Арменией воспринималась как государственная задача, которая должна быть выполнена. К ее реализации подталкивали и многочисленные грузинские эмигранты, среди которых было немало царей и царевичей. «В Россию долетали стоны православной Грузии, стоптанной варварскими нашествиями, изнеможенной бесконечной борьбою, бившейся в это время уже не за право быть самостоятельным народом, но за право не отречься от Христа… Отчаявшись преодолеть твердость христианского племени, персияне систематически вырезывали население целых областей. Начиная с 16-го века почти каждое грузинское семейство могло молиться мученикам своей крови… Россия не могла отказать православной Грузии в защите, не переставая быть Россией»[993]993
  Фадеев Р. Шестьдесят лет Кавказской войны. Тифлис, 1860. С. 5.


[Закрыть], – писал первый крупный отечественный историк (и практик) кавказской политики генерал Фадеев.

Царь объединенных Картли и Кахетии Ираклий II, которому временами удавалось нейтрализовать персидскую угрозу и подавлять активность горцев, живших во многом набегами на ту же Грузию, в 1783 году заключил Георгиевский трактат, согласно которому Россия принимала царство под свой протекторат. Персия восприняла сей факт как вызов, и шах Ага-Магомет-хан взял Тифлис, разрушил его и увел в план половину жителей. Сын Ираклия Георгий XII вступил в переговоры о полном вхождении в состав Российской империи, результатом которых стал манифест от 12 сентября 1801 года[994]994
  Гордин Я. Зачем России нужен был Кавказ? Иллюзии и реальность. СПб., 2008. С. 11.


[Закрыть]. Знаменитый историк Николай Данилевский отмечал давнее стремление мелких христианских царств признать российское подданство, «но только император Александр I в начале своего царствования, после долгих колебаний, согласился наконец исполнить это желание, убедившись предварительно, что грузинские царства, донельзя истомленные вековой борьбой с турками, персиянами и кавказскими горцами, не могли вести долее самостоятельного существования и должны или погибнуть, или присоединиться к единоверной России»[995]995
  Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1895. С. 36.


[Закрыть]. Все серьезные исследователи региона называют именно грузинский фактор (меньше – армянский) решающим в принятии решения двинуться через Кавказские горы. Последствия были тяжелыми.

Персия и Оттоманская империя восприняли это как прямую угрозу своим интересам, Великобритания – как косвенную и потенциальную. Потребовался ввод в Закавказье русских войск, что делало неизбежным конфликт с соседями. Немедленно началась война с Персией, а затем и с Турцией.

Земли Восточной Армении, разделенные между этими двумя странами, перешли под контроль России в 1805–1828 годах, образовав Эриванскую губернию. При этом большинство армян осталось в составе Оттоманской империи. Перед Первой мировой войной на ее территории проживало до 4,5 млн армян, в Российской империи – 1,5 млн[996]996
  Саркисян С.Т. Энциклопедия Арцах-Карабаха. СПб., 2007. С. 80–81.


[Закрыть]. Причем расселялись они не только в Эриванской губернии, но и в крупнейших городах Закавказья – Тифлисе, Баку, Батуми, – а также в столицах.

Полем русско-персидской войны стали азербайджанские земли, где элита оказалась перед неизбежным выбором между двумя противоборствующими сторонами. Мало кого вдохновляло возвращение под владычество Персии, где азербайджанцы были низшей расой, зато многих в рядах знати манила перспектива уравнивания в правах с русским дворянством в случае добровольного присоединения. В 1805 году России присягнули хан Карабаха Ибрагим и хан Ширванский Мустафа, добровольно присоединилось Шекинское ханство. Ханство Гянджинское, отклонившее такую возможность, было завоевано и упразднено, Гянджу переименовали в Елизаветполь (в советское время – Кировабад). В 1806 году генерал Цицианов без охраны явился принять ключи от города у бакинского хана, но был вероломно убит. Хану пришлось бежать из Баку, сдав его генералу Булгакову. Наконец, в 1812 году была отбита у персов Ленкорань, столица Талышского ханства, что и решило исход войны. По Гюлистанскому договору 1813 года Персия признала включение Грузии и всех названных азербайджанских ханств в состав России. Нахичеванское ханство добавилось после следующей русско-персидской войны 1826–1828 года. Основной массив исторического Азербайджана остался в составе Персии (ставшей в 1935 году Ираном), в Российской империи оказалось от четверти до трети азербайджанцев[997]997
  Горянин А. Понять другой народ // Азербайджанская Демократическая Республика. М., 2008. С. 108–109.


[Закрыть].

Тылам и путям снабжения русской армии в Закавказье постоянно угрожал самобытный мир черкесско-адыгских племен Северного Кавказа, большинство из которых к тому же находилось в союзе с Турцией. Покорение этих народов, которые поначалу казались лишь досадной помехой, превратилось в огромную проблему, в 60-летнюю Кавказскую войну (впрочем, она не закончена до сих пор), которая потребовала еще больше войск и огромных материальных затрат. Нестабильность на южных рубежах не спадала, проблема Закавказья стала геополитической. Уход теперь означал уже не только потерю лица, но и возможность утверждения господства другого (или других) великого государства, которое создало бы массу новых угроз и неприятностей. По мере того, как росло количество пролитой крови и потраченных средств, вставал вопрос, как бы не сделать все уже понесенные жертвы бессмысленными. Россия завязла на Кавказе.

Если за Кавказский хребет Россию влекли религия, а затем геополитика и политическая инерция, то в Центральную Азию, где никаких христиан не наблюдалось, соображения безопасности, соперничество с Англией за преобладание в этом регионе, мессианство энергичной имперской нации и, немного, экономика. Проникновение в казахские степи относится к XVIII веку. Когда те края начали захватывать пленена джунгар (калмыцких монголов), ханы, стоявшие во главе Младшего и Среднего казахских жузов обратились за защитой к России и в 1731 и 1740 годах присягнули на верность русскому царю. «Ханы, однако, не предполагали что это в конечном счете приведет к колонизации их земель и стиранию территориальных границ между их народом и русскими»[998]998
  Олкотт М. Казахстан. Непройденный путь. М.-Вашингтон, 2003. С. 27.


[Закрыть]. Старший жуз присоединился в 1860-е годы. После этого начинается массовое переселение русских и украинских крестьян. К 1897 году русское население Акмолинской области составляло 56,7 %, Уральской – 40,8 %, Тургайской – 37,8 %, Семиреченской – 23 %, Семипалатинской – 24 %, Сырдарьинской – 6,2 %. В пределах территории современного Казахстана этнические казахи составляли тогда 81,7 %, к 1914 – 65,1 %[999]999
  Козыбаев М.К., Козыбаев И.М. История Казахстана. Алма-Ата, 1993. С. 21.


[Закрыть]. В остальных среднеазиатских землях российские войска первоначально оказались, преследуя разного рода полубандитские формирования, которые тревожили населенные пункты и крепости Прикаспия, южного Зауралья, Казахстана.

Но Восток манил россиян, манил не меньше, чем дикий Запад американских переселенцев. Вспомним Федора Достоевского: «С поворотом в Азию, с новым на нее взглядом нашим, у нас может появиться нечто вроде чего-то такого, что случилось с Европой, когда открыли Америку. Ибо воистину Азия для нас та же не открытая еще нами тогдашняя Америка. С стремлением в Азию у нас возродится подъем духа и сил»[1000]1000
  Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30-ти томах. Т. 27. Л., 1984. С. 36–37.


[Закрыть]. Достоевский, как и Данилевский, Константин Леонтьев и другие мыслители, видели в Востоке и союзника в противостоянии с «латинством и романогерманством». Такая точка зрения не была единственной (многие полагали, что России вообще нечего делать в Центральной и Восточной Азии), но она была весьма влиятельной. Интерес к этому региону подстегнуло возникновение и новой науки – востоковедения, впервые познакомившего дотоле европеизированную российскую элиту с неведомым миром смыслов и ценностей Востока. Среднеазиатские земли были присоединены серией завоеваний и добровольных вхождений в 1860-е годы.

Территории Закавказья и Центральной Азии были исключительно разнообразными как по своим экономическим, политическим и культурно-религиозным особенностям, так и по способам управления со стороны центральных властей.

На Кавказе, где ситуация была наиболее проблематичной, действовала система наместничества, то есть император назначал Кавказского наместника с обширными полномочиями, который от имени монарха руководил всем регионом. В составе наместничества существовали губернии – Ставропольская, Елизаветпольская, Тифлисская, Кутаисская, Эриванская и Бакинская – во главе с подчиненными непосредственно наместнику военными губернаторами. Наместничество было упразднено в 80-е годы XIX века, губернии перешли на систему общего губернского учреждения, замкнутую на Санкт-Петербург. В Дагестанской, Карской и Батумской областях, а также в Сухумском и Закатальском особых округах действовало т. н. военно-народное управление, при котором власть находилась в руках офицеров, подчинявшихся главкому Кавказской армии. Опыт был неудачным. Губернаторы вели бесконечную и безуспешную переписку с центральными ведомствами, которым недосуг было вникать в специфику непонятного им «дикого» региона. «Проекты же всех существенных для края реформ, намечаемых главноначальниками, как то: упразднение военно-народного управления, прекращение обязательных и зависимых отношений крестьян, переустройство сельского управления и т. п. не получали дальнейшего движения и под тем или иным предлогом возвращались обратно. Все мелкие должностные вопросы, как, например, об увеличении штатов полиции, не встречали в центре ни малейшего сочувствия местным интересам»[1001]1001
  Всеподданнейшая записка наместника кавказского генерал-адъютанта графа И.И. Воронцова-Дашкова, 10 февраля 1907 г. // Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. Нач. XIX – нач. ХХ вв. СПб., 2005. С. 492.


[Закрыть].

Эта система дала серьезный сбой в 1905 году, когда гражданские губернаторы, не обладавшие достаточными полномочиями, оказались бессильны против мощного революционного всплеска. Его руководящей силой, по замечанию Лаврентия Берии из его легендарной книги «К истории большевистских организаций в Закавказье», «являлась большевистская организация, во главе которой стоял самый верный и последовательный сподвижник Ленина – товарищ Сталин», а «каждый шаг революционного движения рабочих и крестьян Закавказья завоевывался большевиками в непримиримой борьбе с меньшевиками»[1002]1002
  Берия Л. К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье. Доклад на собрании Тбилисского партактива 21–22 июля 1935 г. М., 1939. С. 62, 73.


[Закрыть]. Сам Сталин отдавал предпочтение революционной работе в Баку, «где резко классовая позиция большевиков находит живой отклик среди рабочих», нежели, чем в национально близком ему Тифлисе, где он находил «отпечаток застойности»[1003]1003
  Сталин И.В. Сочинения. Т. 2. М., 1946. С. 188.


[Закрыть]. Весьма радикально себя проявили и армянские социал-демократы из партии Гнчак и революционного союза Дашнакцутюн.

Николай II вернул должность наместника на Кавказе, назначив не нее генерал-адъютанта графа Воронцова-Дашкова, который получил полномочия решать любые вопросы, не требовавшие издания новых общероссийских законов. «Я не допускаю возможности управления Кавказом из центра, на основании общих формул, без напряженного внимания к нуждам и потребностям местного населения, разнообразного по вероисповеданиям, по племенному составу и по политическому прошлому… Необходима именно на месте такая власть, которая, сосредоточивая в себе до известной степени полномочия министров, была бы способна согласовать в своих решениях начала общегосударственной политики с местными потребностями, могла бы удовлетворять последние быстро, по возможности в момент их возникновения… В этих видах я полагаю, что, с одной стороны, наместник (с правом замещать себя особым лицом) должен входить в состав Совета министров, а с другой – что при его управлении должны находиться представители всех ведомств, получающие от подлежащих министров общие указания»[1004]1004
  Всеподданнейшая записка наместника кавказского генерал-адъютанта графа И.И. Воронцова-Дашкова, 10 февраля 1907 г. С. 493, 494.


[Закрыть], – вскоре сообщал императору Воронцов-Дашков (на рубеже XX–XXI веков потребуются почти два десятилетия, чтобы прийти к аналогичной системе управления на Северном Кавказе во главе с вице-премьером Александром Хлопониным). При наместнике был создан Совет, состоявший из двух специально назначенных Николаем II представителей министерств финансов и внутренних дел, решения стали приниматься быстро. Порядок был восстановлен, в том числе и через привлечение к управлению местной знати, что встретило явное недовольство Петербурга, требовавшего «полной русификации аппарата»[1005]1005
  Административно-территориальное устройство России. С. 186–187.


[Закрыть].

В Средней Азии все было еще более запутано. В Казахстане действовало областное деление. Кроме того, существовало Туркестанское генерал-губернаторство, в состав которого входили Сыр-Дарьинская, Ферганская, Самаркандская, Семиреченская и Закаспийская области, им непосредственно руководил военный губернатор через начальников отделов (флангов). В сельской местности сохранялась прежняя, ханская система администрации. С начала XX века шло активное экономическое освоение территории, что требовало усиления роли русской администрации на всех уровнях. В частности, появилась российская судебная система, заменявшая выборные шариатские суды, а также полиция, создаваемая на деньги местных землевладельцев и по их ходатайствам. Но в целом территория Туркестана управлялось слабо из-за очевидной нехватки кадров, обширности территории и незнания местных языков.

В то же время туркестанский генерал-губернатор ведал сношениями с Бухарским эмиратом и Хивинским ханством, которые формально считались протекторатами Российской империи. В Бухаре законодательную и исполнительную власть осуществлял эмир, а в Хиве – хан, контроль над которыми осуществлялся через приближенных, многие из которых являлись ставленниками российских властей. Такое положение совершенно не устраивало туркестанское начальство и военное ведомство, которые настаивали на включении Бухары и Хивы в состав генерал-губернаторства со всеми вытекавшими последствиями. С этим активно боролся МИД, руководство которого считало, что «нарушение действующей системы протектората негативно отразится на внешнеполитической ситуации и взаимоотношениях с Англией»[1006]1006
  Бахтурина А.Ю. Государственное управление окраинами Российской империи. С. 69.


[Закрыть]. Существовали и опасения вызвать недовольство мусульман, составлявших шестую часть населения Российской империи.

Кавказ и Средняя Азия были исключительно сложны для управления. Но существовал ли там этнический или иной сепаратизм, угрожавший империи?

Прежде всего, следует заметить, что противоречия между различными этническими группами – особенно в Закавказье – оказывались порой более серьезными, чем их претензии к России и русским. Великий князь Николай Николаевич, принявший на себя должности наместника и одновременно главнокомандующего Кавказским фронтом, докладывал императору, что отношения основных групп населения «между собой (за исключением грузино-мусульманских) глубоко враждебны. Причины этой вражды, коренящейся в далеком историческом прошлом, обостряются ныне на почве экономической борьбы и едва ли могут быть когда-либо вполне устранены. В особенности глубока вражда между армянами и мусульманами, принявшая расовый характер»[1007]1007
  Доклад великого князя Николая Николаевича императору Николаю II
  о политическом положении на Кавказе, 23 сентября 1916 г. // Кавказ и Российская империя. С. 547.


[Закрыть]. Претензии к армянам проистекали, в первую голову, от того, что у них раньше сложились ремесленничество, купечество и национальная буржуазия, которые занимали командные высоты в экономике, причем не только в Тбилиси, Баку, Нахичевани или Шемахи, но и в Астрахани, Стамбуле, Багдаде, Измире. Преобладание армян в предпринимательской среде сильно раздражало и турок, и азербайджанцев, но не персов – старую торговую и ремесленную нацию. В Баку армянам принадлежало до 75 % промышленных и до 45 % торговых предприятий. В 1905 году в Баку из-за бытовой стычки была «татаро-армянская война», как тогда писали, с сотнями убитых. Гораздо спокойнее ситуация была в Тифлисе, хотя армяне контролировали там 62 % предприятий и 66 % банковского капитала. Более того, в Тифлисе накануне войны армян жило больше (38 %), чем грузин (26 %), и армяне занимали 64 % мест в городской думе[1008]1008
  Саркисян С.Т. Энциклопедия Арцах-Карабаха. С. 90–92; Тифлисский муниципальный календарь на 1917 год. Тифлис, 1916. С. 165, 178.


[Закрыть].

Если же мы посмотрим на политический ландшафт дореволюционного Закавказья, то почти не обнаружим там сепаратистских партий. Первая армянская партия – Гнчак (Колокол) – была образована в 1887 году в Женеве группой студентов – выходцев из Русской Армении. Прибавив к названию словосочетание «социал-демократическая», она действовала как строго централизованная и дисциплинированная структура с отделениями во всех странах, где существовали крупные армянские диаспоры. Главную задачу она видела в ниспровержении самодержавия там, где угнеталось армянское население – в Турции, Персии и России, чтобы в перспективе объединить всех армян и их земли. Впитав принципы и методы народничества, марксизма и анархизма, гнчакисты направили свои первоочередные усилия против Оттоманской империи, где с 1890-х годов организовывали вооруженные выступления, беспощадно подавлявшиеся. Партия неоднократно раскалывалась, выходцев из нее можно было обнаружить среди и большевиков, и меньшевиков, и анархистов-коммунистов. Во время войны партия однозначно выступит на стороне российской армии. Как и другая ведущая армянская партия – Дашнакцутюн (Союз).

Союз армянских революционеров был основан в 1890 году в Тбилиси. Его организаторам – Заваряну, Микаэляну и другим – удалось объединить действовавшие на Кавказе армянские организации народников, крайних националистов. К 1905 году дашнаки насчитывали от 100 до 165 тысяч человек, из 3233 партийных групп 2311 действовали в Российской империи. Конечная задача партии состояла в создании автономного армянского государства на турецкой территории, что предполагало организацию политического давления на Петербург, а также теракты и вооруженные выступления в Османской империи. Дашнаки обладали разветвленной боевой организацией, народным ополчением. На территории России до 1904 года они занимались лишь изъятием средств на революционную деятельность у состоятельных армян. Однако после царского указа об изъятии части имущества у армянской церкви дашнаки присоединились к общероссийскому революционному процессу. Появился лозунг создания Закавказской демократической республики в составе Российской федерации путем вооруженной борьбы с самодержавием. В союзе в эсерами дашнаки получили представительство во Второй Государственной думе – Сагателян, Тер-Аветисян, Тигранян. В следующей Думе остался только первый из них, примкнувший к трудовикам. Состоялось несколько процессов, на которых около 160 дашнаков обвинялись в принадлежности к революционному обществу и в организации терактов, 52 были осуждены. Защищали их Керенский, Зарудный. После 1907 года вооруженная деятельность партии была вновь перенесена исключительно в Турцию[1009]1009
  Политические партии России. Конец XIX – первая треть ХХ века. С. 154–155, 177–178.


[Закрыть].

В Грузии на национальной почве действовала лишь небольшая социал-федералистская партия. Основная же масса видных грузинских революционеров состояла в общероссийских партиях. Жордания, Церетели, Чхеидзе были меньшевиками, Джугашвили, Орджоникидзе – большевиками. До 1917 года все они были сторонниками самоопределения, но не отделения.

А в Азербайджане первая партия – Мусават – возникла вообще в 1911 году, и была весьма далека от национальной идеи, претендуя на «объединение всех разрозненных сил мусульманского мира… для возвращения былой славы народу ислама»[1010]1010
  Гусейнов М.Д. Тюркская демократическая партия федералистов «Мусават» в прошлом и настоящем. Баку, 1927. С. 73.


[Закрыть]. До революции азербайджанская идентичность практически отсутствовала. На вопрос о национальности, религии или языке простые люди отвечали: мы мусульмане. Как подчеркивал лидер мусаватистов Мамед Расулзаде, в тот период «национальное движение ставило перед собой задачу не освобождения и независимости азербайджанских тюрков как самобытной этнической общности и даже не спасения всех тюркских народов, а исключительно налаживания связей и установления солидарности между различными мусульманскими народами и государствами»[1011]1011
  Балаев А. Мамед Эммин Расулзаде (1884–1955). М., 2009. С. 18.


[Закрыть].

Борьба на национальной площадке шла между «османчилар» – сторонниками принятия стамбульского диалекта османского языка в качестве литературного во главе с Гусейнзаде, который видел будущее азербайджанских земель в составе Турции, духовном и политическом лидере исламского мира. Сердцевиной политического тюркизма выступала триада – «тюркизироваться, исламизироваться, европеизироваться». Против пантюркистов выступали «азеричилар», предлагавшие формировать новый литературный язык на основе народно-разговорного языка азербайджанцев. Теория азербайджанизма, обосновывавшая самобытность и самостоятельность азербайджанского этноса и его право на государственность, была впервые сформулирована Расулзаде в годы Первой мировой войны. Однако до революции дорогу в массы она не нашла.

Отсутствие какого-либо значимого сепаратистского движения на базе ислама объяснялось, не в последнюю очередь, самой природой этой религии. По ее канонам разделение мусульман по национальному и расовому признакам считалось большим грехом, равносильным язычеству, с которым ислам вел борьбу на протяжении всей истории. Ведущий знаток вопроса об исламе и революции С.М. Исхаков подчеркивал, что «европейские понятия «национализм», «сепаратизм» в начале ХХ в. применительно к мусульманским общностям теряли всякий смысл, ибо мусульмане идентифицировали себя не через политику, а через культуру. Последняя же вполне уживалась с понятием империи в идеальном своем варианте (мир миров)»[1012]1012
  Исхаков С.М. Февральская революция и российские мусульмане//
  1917 год в судьбах России и мира. С. 191.


[Закрыть]. Мусульманский мир в принципе признавал любую государственную власть, пока она не вторгается в сакральную сферу исламской веры.

Однако прогрессивные веяния не обошли и мусульман. В конце 1890-х среди образованной молодежи появляются первые кружки, ставившие целью борьбу как с самодержавием, так и с «исламским мракобесием». Мусульманский либерализм заявил о себе в 1903 году, когда в Бахчисарае праздновалось 20-летие газеты «Терджиман» («Переводчик»). К 1904 году относится возникновение при Бакинском комитете РСДРП Мусульманской социал-демократической организации «Гуммет», а также нелегальной организации «Ислах» – в стенах казанского медресе Мухаммедия. Возникновение широкого спектра организаций – от джадидских до социалистических – создало предпосылки для общемусульманского движения. Первый всероссийский съезд мусульман состоялся в августе 1905 года на пароходе, который отошел от пристани в Нижнем Новгороде (там как раз проходила традиционная Макарьевская ярмарка, традиционно привлекавшая множество мусульманских предпринимателей) и отправился по Оке. Главным лейтмотивом стала солидарность с российским либерализмом и борьба за полное уравнение в политических, гражданских и религиозных правах. Завершился съезд созданием Союза российских мусульман («Иттифак»).

В период восстаний 1905 года никакого существенного исламского сепаратизма или даже радикализма зафиксировано не было. «Обращаясь к массам, муллы неустанно предостерегали их от происходившей в государстве смуты, объясняя, что участие в ней есть деяние против ислама; измена присяге, данной на верность государю, не допускалась, на что указывал Коран («Не нарушайте клятв после того, как вы утвердили их»). Массам также объяснялось, что Аллах дает власть кому хочет, а человек, стоящий во главе государства, есть наместник и вассал Бога; что государственный порядок священен»[1013]1013
  Исхаков С.М. Первая русская революция и Союз российских мусульман // Политические партии в российских революциях в начале ХХ в. М.,
  2005. С. 220.


[Закрыть], – утверждает Исхаков.

Второй мусульманский съезд, который прошел в Петербурге в январе 1906 года, обсуждал думскую тактику. Было принято решение самостоятельно идти на выборы с собственной платформой, близкой к кадетской, но делавшей упор на культурно-национальной автономии мусульман. В I Государственной думе 22 из 25 избранных мусульманских депутата (трое так и не добрались в столицу до роспуска Думы) создали отдельную фракцию. Перед выборами во Вторую Думу прошел III Всеобщий мусульманский съезд в Нижнем Новгороде, где было решено создать Мусульманскую партию. Она так и не была зарегистрирована по формально-бюрократическим основаниям, но мусульманское представительство в Думе выросло до 36 человек, а член ЦК Мусульманского союза татарин Максудов был избран товарищем секретаря палаты.

В Третьей Думе оказалось лишь 10 мусульман, которые, тем не менее, проявляли большую активность под руководством Мамеда Шахтахтинского – азербайджанца, выпускника Лейпцигского университета, известного востоковеда и публициста. Исхаков подмечал существенное изменение политического лица фракции: «Большинство выбранных депутатов-мусульман принадлежало к людям умеренным и никогда не выступавшим против существовавшего строя, и хотя некоторые из них примыкали к кадетам, но их “кадетизм” носил искренне монархический, а не противомонархический характер»[1014]1014
  Там же. С. 231.


[Закрыть].

Первые серьезные зерна недовольства режимом были заронены попытками введения в Туркестане принципов общероссийской организации суда и местного самоуправления, которые противоречили местным традициям. Новым вызовами стали вступление в мировую войну Оттоманской империи, населенной по преимуществу мусульманами, выдвижение Петроградом лозунга водружения креста над Константинополем и начало осенью 1914 года русско-турецких боевых действий в Закавказье, на территории Турецкой Армении. Но и после этого мусульманское население России не проявляло признаков нелояльности. Вместо этого оно приложило силы, чтобы остаться в стороне от «русского хаоса», проявляя инстинкт религиозного и этнического самосохранения и не принимая существенного участия не только в февральских, но и последующих революционных событиях[1015]1015
  См.: Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917– лето 1918 г.). М., 2003.


[Закрыть].

Воронцов-Дашков, ставший главнокомандующим, и начальник его штаба генерал Юденич первыми предприняли наступление, заняв крепость Баязет. Однако турецкий военный министр Энвер-паша подтянул подкрепления и перешел в контрнаступление. «В середине декабря турки быстрым движением проникли глубоко на русскую территорию, в грузинских областях уже начиналась паника, но русские войска, несмотря на численный перевес противника, сломили его натиск под Сарыкамышем и вытеснили турок обратно через границу»[1016]1016
  Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Т. 2. С. 156.


[Закрыть]. В ходе кампании 1915–1916 годов русская армия, развивая успех, заняла Эрзерум, Ван, Битлис, Трапезунд, перешла Курдское нагорье, выбила турок из Персии.

Турецкое командование рассчитывало найти поддержку в войне со стороны ряда подданных российского императора, особенно в вечно недовольной Грузии и среди мусульман. Некоторые основания для подобных планов были. Среди мусульман было мало приверженцев российских планов раздела Оттоманской империи, захвата черноморских проливов. Мусаватисты были против войны с братской Турцией и, как и большевики, мечтали о поражении России (хотя и ничего для этого не делали). В рядах грузинской социал-федералистской партии нашлись сторонники идеи автономии Грузии под турецким протекторатом.

Но в целом народы Закавказья и Средней Азии поддержали центральную власть. Кроме того, весь Южный Кавказ представлял собой прифронтовую полосу, где действовали законы военного времени и проявления нелояльности пресекались. Мусульмане России не подлежали призыву, но многие из них записались в армию добровольцами. Что уж говорить об армянах, имевших с турками давние исторические счеты. Партия Дашнакцутюн выступила с инициативой создания добровольческой армянской бригады для сражений на Кавказском фронте. Гнчак сформировал добровольческую дружину, в которую записывались армяне из России, Болгарии, США. Министерство внутренних дел докладывало царю: «Замечается национальный подъем армян, вызываемый уверенностью в создании автономного армянского государства в пределах нынешних вилайетов Турецкой Армении»[1017]1017
  Минц И.И. История Великого Октября. Т. 1. М., 1967. С. 402–403.


[Закрыть]. Этот подъем национальных чувств, заставлявших императора делать основную ставку в закавказских раскладах именно на армян, не прошел незамеченным и в Стамбуле. Именно этим объясняется чудовищная резня, устроенная армянам на турецкой территории в 1915 году. Недовольство тем вниманием, которое петербургское правительство уделяло армянам, стало одной из причин роста антиармянских настроений в грузинских и азербайджанских регионах, следствием чего стали неоднократные факты межнациональных столкновений.

Великий князь Николай Николаевич, приняв от Воронцова-Дашкова посты наместника и главнокомандующего, уделил большое внимание этой проблеме. В своей развернутой записке императору он сообщал: «Разноплеменность населения Кавказа, крепко хранящего воспоминания о своем историческом прошлом и о связанных с ним чаяниях, составляет особенность кавказской жизни, весьма затрудняющую управление этим краем. Вашему Императорскому Величеству известно, что отношения трех… групп населения между собою (за исключением грузино-мусульманских) глубоко враждебны… В особенности глубока вражда между армянами и мусульманами, принявшая расовый характер… Я, по приезде в Тифлис, не замедлил преподать соответствующие указания моим ближайшим сотрудникам и объявил о моем решении одинаково относиться ко всем народностям края…

Грузины в общем мало деятельны и постепенно утрачивают свое былое значение в крае, не выдерживая экономической борьбы с более сильной народностью – армянами. Грузинское крестьянство, обладая плодородной землей, живет довольно зажиточно, но высшее сословие – дворянство – быстро беднеет, теряет свою земельную собственность, обремененную долгами… Указания на историческую несправедливость, якобы совершенную русским государством над грузинским народом, прикрывают в действительности осознание своей беспомощности в жизненной борьбе и в сохранении памятников старины, разрушаемых в силу инертности грузин и их обеднения…

В большинстве своем местные мусульмане представляют среду, крепко хранящую предания старины и заветы религии и не тронутую новейшими прогрессивными веяниями. В прочной связи мусульман Кавказа с Россией нельзя сомневаться. Вполне лояльное отношение их к событиям текущей войны служит убедительным тому доказательством…

Армяне являются в среде других племен Кавказа наиболее деятельным и способным к жизненной борьбе. Прирожденная склонность к занятиям торговлей, бережливость и настойчивость в достижении поставленной цели – обеспечивают им господствующее положение в местной жизни… В некоторых местностях края они взяли в свои руки руководство почти всеми сторонами общественной и экономической жизни, чем вызываются жалобы на так называемое армянское засилье… Сплоченные национально, они в лице своей многочисленной интеллигенции никогда не оставляют политической мечты об автономии Армении»[1018]1018
  Доклад великого князя Николая Николаевича императору Николаю II
  о политическом положении на Кавказе, 23 сентября 1916 г. С. 547, 548, 549, 551.


[Закрыть].

Таким образом, какие-то намеки на автономизм отмечались только в среде армянской интеллигенции, которая, в то же время, проявляла наибольшую лояльность к России и боевой дух. В Закавказье накануне революции не было национально-освободительного движения.

И существовала всеобщая уверенность, что победа над Турцией – вопрос месяцев. Как это всегда бывало раньше.

В Средней Азии начало войны не вызвало серьезных перемен. Опасения, что там станут распространяться идеи панисламистской солидарности с Оттоманской империей, себя не оправдали. Мусульмане проявляли лояльность. Туркмены-джигиты пополняли ряды Текинского полка, следуя призывам своих вождей поддержать государство-патрон. Неприятности возникли на местной почве.