Текст книги "Тито и товарищи"

Подготовка расправы над хорватской весной

То, что Хорватию ждут тяжелые времена, стало очевидным уже на II Конгрессе самоуправленцев 5–8 мая 1971 г. в Сараево, на котором главное слово было предоставлено Карделю. Во вводном докладе он предупреждал, чтобы республики не использовали автономию, которую им готовили конституционные поправки, для укрепления шовинистских и партикуляристских стремлений. Савка Дабчевич-Кучар, которая сидела в первом ряду, после этого заявления не присоединилась к общим аплодисментам. Она была в шоке от разговора, который состоялся с Бевцем в Любляне в апреле 1971 г., когда он открыто сказал: «Лучше видеть русские танки на улицах, чем с вашей склонностью к Дубчеку угрожать завоеваниям революции»[2227]2227
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. I. S. 548; AS. Dedjer. T. e. 233.
  Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Četrto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 35.


[Закрыть]. Он остался при своем мнении – что в Югославии любое движение в сторону парламентской демократии «быстро ведет к победе контрреволюции»[2228]2228
  KisičKolanovičN. Hebrang. S. 142.


[Закрыть].

На II Конгрессе самоуправленцев под ударом оказались не только хорваты, но и в еще большей степени – сербы. В Белграде крепла оппозиция против конституционных поправок, о которых шла дискуссия, при этом критика была направлена прежде всего против товарища Тито. Противники поправок утверждали, что в момент, когда возводят границы между республиками, «наша главная задача защитить политические права сербского народа, большая часть которого (40 %) живет за пределами Сербии». То, что сейчас происходит, напоминает распад Югославии. Некий профессор даже дерзнул заявить, что Тито не имел права больше баллотироваться на пост президента республики[2229]2229
  AJ. KPR. II-4-a. K 167. O raspravama na Pravnom fakultetu povodom ustavnih amandmana. 5. i 6.04.1971 g.; Simič P., Despot Z. Tito. S. 282.


[Закрыть]. В дополнение Миялко Тодорович в югославском посольстве в Москве сказал: «Тито постарел, долго не протянет». Эти еретические слова посол с депешей отправил маршалу, который взбесился[2230]2230
  ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 293.


[Закрыть]. Случилось и нечто худшее: Брежнев, имевший тайный канал связи с Тито, через который они делились самой секретной информацией, предупредил его, чтобы он опасался хорватов, которые собираются отделиться, но еще больше пусть опасается сербов и боснийцев, которые хотят отправить его в отставку[2231]2231
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 602, 603; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 120, 121; Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 107.


[Закрыть].

Для политической обстановки этого момента было важно, что уже в публичных выступлениях он нападал на некоторых генералов в отставке, которые работают против него, заигрывают с русскими и призывают их к вторжению в Югославию. Поскольку никто прежде не критиковал открыто военную верхушку, этот намек имел силу взорвавшейся бомбы. На тайной ночной встрече 8 мая с избранными партийными функционерами из разных республик (Бакарич, Кардель, Любичич, Милентие и Коча Поповичи) он был еще более откровенен. Тито говорил о шпионах в верхушке сербской партии и указывал, что необходимо наряду с некоторыми генералами арестовать также Ранковича, который дружил с ними. Но не удовлетворился этим: Милентие Поповичу в лицо бросил, что Белград – центр контрреволюции.

«Я об этом оповещен. Заговор против меня! Требую, чтобы Миялко Тодоровича выгнали из СКЮ, поскольку он связующее звено сербского руководства с русскими. В Белграде некоторые говорят, что я отстрелялся. Но у меня полно патронов, и я только жду, когда пробьет час и кого-то я должен буду “подстрелить”»[2232]2232
  Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 221, 251, 252; AS. Dedijer. T. e. 68. Krtačni odtisi. S. 775;
  Kranjc M. F. Zarote in atentati na Tita. S. 250; Čavoški K. Tito. Tehnologija vlasti. S. 6567.


[Закрыть]. Присутствующие едва его успокоили.

Нападение на видных политиков, которые представляли Сербию как в союзных органах, так на государственном и партийном уровне, было явно направлено против четверки, в которую входили Кардель и Бакарич, и которая пыталась, как говорила Латинка Перович, отдалить Югославию от сталинского социализма. Несмотря на то что упомянутые политики видели в Тито преграду для развития общества, они понимали, что он представляет собой защиту от Советского Союза, и поэтому не сопротивлялись ему. Но этого, конечно, было недостаточно[2233]2233
  Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 240, 241.


[Закрыть]. Милентие, который был тесно связан с Миялко Тодоровичем, ведь они вместе разделяли одинаковые реформистские идеалы, оповестил своего друга по телефону о том, что произошло. Договорились, что встретятся в Клубе депутатов в Белграде. Когда они действительно встретились, Попович получил телеграмму, в которой Тито подтверждал обвинения против Тодоровича. Это так его потрясло, что он скончался от инфаркта[2234]2234
  BilandžičD. Povijest izbliza. S. 105; ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 293; AS. Dedijer. T. e. 68. Krtačni odtisi. S. 775; T. e. 184. Dragan Markovič u razgovoru sa M. Ma-rovičem. Kako je umro Milentije Popovič; T. e. 233. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Petnajsto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 7; T. e. 244. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Šestnajsto poglavje. S. 10, 11.


[Закрыть].

Через четыре недели после XVII Пленума ЦК СКЮ, 2 июня 1971 г. в Белграде был созван новый пленум для оценки влияния, которое оказали решения, принятые на Бриони. Вопреки ожиданиям, его участники положительно оценили внутриполитическое развитие и достигли согласия, а также договорились, что междоусобные противоречия в будущем не будут выносить напоказ. «Каждый пусть метет перед своим порогом», – говорил Марко Никезич. Что касается конституционных поправок, то решили, что их как можно быстрее примут в «брионском духе». При этом составили даже расписание, которое предусматривало, что в июне Союзная скупщина их подтвердит и во второй половине июня будет избран президент СФРЮ, как и другие члены Президиума. Последовали бы утверждение нового исполнительного совета и назначение функционеров, которые заняли бы ответственные посты внутри руководящего аппарата[2235]2235
  PA. B 12. Bd. 547.


[Закрыть].

Открытыми остались, конечно же, многие вопросы, прежде всего касавшиеся будущих отношений между верхами партии и государства. Нельзя было игнорировать тот факт, что ряд важных партийных руководителей не стремится быть избранным в Президиум СФРЮ, что само по себе порождало мысль, что этот орган не имеет решающего значения, которого от него ожидали. В этот момент Тито надеялся найти союзника в Мико Трипало. Когда в Белграде 15 июня 1971 г. собралось Исполнительное бюро, он пригласил хорватского руководителя для частной беседы, в ходе которой предложил ему должность, «о которой тот и не мечтал», т. е. наследство, если он ему поможет решить проблемы в Хорватии. Трипало ответил, что не может отказаться ни от своих принципов, ни от верности своей родине. Тито на это сказал, что в Хорватии проблема – сербы в Лике (земли в Далмации, где сербское население довольно многочисленно) и в других частях республики, на что Трипало полемически ответил, что проблема не сербы, а хорваты в Хорватии. И они разошлись, не договорившись. В Загребе, где нередко слышались лозунги: «Тито, плюнем тебе в лицо, если не носишь усташскую одежду», «Не повторится больше 1941», «До сих пор мы пили далматинское вино, а сейчас будем пить сербскую кровь», партийное руководство во что бы то ни стало пыталось обуздать националистическую эйфорию широких народных масс и их глашатаев. На встрече Тито с Савкой Дабчевич-Кучар и их соратниками на вилле «Загорье», которая состоялась 4 июля, он снова пригрозил армией, если они сами не примут меры. Пусть «лучше армия наведет порядок прежде, чем это сделают русские»[2236]2236
  Dabčevič-KučarS. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 661; BilandžicD. Hrvatska.
  S. 600, 601.


[Закрыть]. При этом загребское руководство оказалось меж двух огней, ведь на них теперь нападала газета Praxis слева, указывая, что самоуправление в Югославии идет не туда, между тем как националистические студенты вокруг Чичака предсказывали «горячую осень» из-за исключения двух слишком патриотически настроенных и болтливых доцентов из СКХ. И, кроме того, Тито был самым опасным из всех.

Поправки к конституции

Летом 1971 г., после месяцев больших усилий, была завершена нормативная работа над поправками, которой в основном руководил Эдвард Кардель. В них он отказался от своей изначальной концепции, согласно которой, общины должны были быть основными ячейками югославского общества, и сделал выбор в пользу сильных республик. Союзная скупщина, таким образом, 30 июня 1971 г. подтвердила изменение конституции, которая реформировала федерацию и вносила в нее конфедеративные элементы, т. е. признавала государственность республик, основываясь на суверенности народов, и даровала им в определенных случаях право вето. Одновременно скупщина создала новый орган, коллективный президиум государства, который состоял из трех представителей от каждой республики и двух представителей от каждого края (за исключением Тито всего 22 человека); работать он должен был по принципу ротации: каждый год в точно установленной последовательности председательствовать должен был новый представитель одной из федеральных единиц. Таким образом, ни одна республика или край внутри федерации не могли бы получить решающее влияние. Это был первоначальный замысел – якобы сам Тито сказал, что нужно создать руководящую структуру, которая позволяла бы «легко уйти, когда захочу»[2237]2237
  Vrhunec M. Josip Broz. S. 97.


[Закрыть]. Поскольку было одновременно решено – прежде всего по требованию хорватов и боснийцев – что Тито останется председателем Президиума и только его заместитель каждый год будет избираться снова, стало ясно, что он не собирается уходить[2238]2238
  Bilandžic D. Hrvatska. S. 545–551, 586, 597; Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 164–166; TNA. FCO 28/2113/ENY 1/3.


[Закрыть]. Тито выражал недовольство этим устройством, по крайней мере он так говорил. «Вместо того чтобы меня разгрузить, – жаловался он, – и новый орган взял бы всю ответственность за государство, меня еще больше обременили, пусть и временно»[2239]2239
  Vrhunec M. Josip Broz. S. 102.


[Закрыть]. Ему предложили пожизненное президентство, но он его отклонил, сказав, что эту функцию он будет сохранять пока способен, год или около того, пока верховный орган не будет готов нормально работать[2240]2240
  TNA. FCO 28/1628/A 20.


[Закрыть]. Конституционные поправки, помимо прочего, запрещали, чтобы кто-то имел одновременно партийную и государственную должность и сохранял ее дольше одного мандата. Это не касалось Тито, который остался и президентом СФРЮ, и председателем СКЮ[2241]2241
  TNA. FCO 28/2118/ (31.08.1972).


[Закрыть]. Новое подтверждение его автократии вызвало в белградском общественном мнении большое разочарование, настолько большое, что сербы начали открыто его упрекать за уступчивость и слабость по отношению к хорватам. Когда 3 июля 1971 г. Тито пришел на праздничный спектакль в сербском народном театре, посвященный его столетию, впервые после войны никто из присутствовавших не встал и не аплодировал, когда он вошел в зал[2242]2242
  Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 263; Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 103.


[Закрыть].

Хорватское руководство приветствовало реформы как великую победу, при этом рассматривало их как трамплин для осуществления своих экономических требований. Под влиянием всплеска национальных чувств они поторопились и ввели во внутреннее управление функции, которых лишалось союзное правительство, при этом интеллектуалы, объединившиеся вокруг Матицы Хорватской и Загребского университета, их постоянно предупреждали, чтобы они не удовлетворялись половинчатыми решениями, и критиковали руководителей республики за неумение эффективно отстаивать национальные интересы. Между тем активизировалось сербское меньшинство в Хорватии, которое насчитывало приблизительно 15 % населения и которое не забыло военного ужаса усташского режима. Его представители внутри Союза борцов и культурной организации «Просвиета» относились к событиям в республике всё более и более критически. Они хотели защиты от ассимиляции, а также от так называемого критерия этнического равновесия, который начал применяться при приеме на работу[2243]2243
  Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 265; Antonič Z. Rodoljub Čolakovic. S. 255.


[Закрыть].

Белградская пресса воспринимала тяжелое положение сербского меньшинства в Хорватии, конечно же, со вниманием и сочувствием, оно вызывало в общественном мнении волну негодования. Сообщалось, что Савка Дабчевич-Кучар и ее сотрудники крайние националисты и антиюгославские элементы и что они разваливают Югославию, подчеркивалось, что, возможно, это только средства «внешнего противника». Между строк Тито обвиняли в том, что он безмерно поддерживает хорватов, что выступает за децентрализацию, поскольку хочет остаться арбитром между республиками, и что это вредит Сербии и ее центральной роли внутри федерации [2244]2244
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 695, 696–699; Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 73.


[Закрыть]. При этом следует сказать, что сербское либеральное руководство не попалось на удочку национализма, наоборот, пыталось найти возможность диалога с хорватами, будучи уверенным, что такая политика единственно разумна[2245]2245
  PA. B 12. Bd. 547.


[Закрыть]. Но эти старания не увенчались успехом.

На нерешительность Тито относительно того, как поступить, оказал влияние его визит в Загреб в начале сентября судьбоносного 1971 г. В аэропорту его встречал почетный караул с оркестром, который сыграл государственный гимн «Гей славяне», и сразу после этого хорватский национальный гимн «Красивая наша Родина», который не звучал с усташских времен. Он был этим удивлен, сделал шаг вперед и потом остался стоять на месте спокойно. В Загребе, где праздновали снова полученную государственность, которую даровали конституционные поправки, его встречали с овациями. Население толпами высыпало на улицы, воодушевление достигло апогея, особенно когда он с хорватским руководством пешком ходил по центру города[2246]2246
  AS. Dedijer. T. e. 233. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Petnajsto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 63; T. e. 271. Jakov Blaževic. 15.09.1983.


[Закрыть]. В конце турне по республике, вероятно, также под влиянием Крлежи, Тито сильно смягчил свое отношение к Маспоку, ведь его убедили в том, что речь идет о демократическом движении и что всё еще устроится. Во время праздничного ужина на 200 персон, который для него подготовили в отеле «Эспланде», Тито неожиданно уверовал, что разговоры о необузданном национализме в Хорватии не соответствуют действительности: «Сейчас мы дополнениями к конституции создали условия для окончательного решения национального вопроса. Каждая республика имеет свою государственность, это не означает дезинтеграции нашего общества, социалистической Югославии, напротив, это означает укрепившееся единство на новом фундаменте, как и должно быть в многонациональной социалистической Югославии. Этого хотим. Здесь, в Хорватии я видел достаточно и многому научился. В следующий раз буду лучше, чем до сих пор, знать, как оценивать различные новости и слова»[2247]2247
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 683; AS. Dedjer. T. e. 233.
  Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. XV. Poglavje. Tito umiruje Hrvarsku. S. 11.


[Закрыть].

Речь, которую транслировало телевидение, присутствовавшие встретили с настоящим неистовством воодушевления и одобрения[2248]2248
  BilandžičD. Povjest izbliza. S. 109; Vrhunec M. Sest let s Titom. S. 263.


[Закрыть]. Но не все. Те, которые начали отдаляться и даже критиковать загребских руководителей, были удручены. Бакарич вспотел и был совсем серым. Кардель в бешенстве склонил голову над тарелкой, так же поступила и Йованка[2249]2249
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 683, 683; Bilandžič D. Hrvatska. S. 605.


[Закрыть]. Под вопросом остается то, насколько Тито был искренен и насколько соответствует действительности утверждение Владимира Биланджича, что это был тактический ход, которым перед встречей с Леонидом Брежневым и Ричардом Никсоном он пытался доказать международной общественности, что Югославия не разваливается, как утверждают иностранные средства массовой информации[2250]2250
  Bilandžič D. Povjest izbliza. S. 174.


[Закрыть]. Сербы на эти слова сильно обиделись, уверившись, что Тито пытается завоевать симпатии загребчан для противовеса своему шаткому положению в Белграде[2251]2251
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 684.


[Закрыть]. Там развернулась против него страшная, яростная кампания, говорили, что он якобы полностью слился с хорватской националистической политикой. Всё более громкими становились голоса, утверждавшие, что он могильщик Югославии, фатально росла патологическая ненависть к хорватам и было очевидно, что может вспыхнуть гражданская война, в которую вмешается ЮНА, и это приведет к русской интервенции[2252]2252
  Bilandžič D. Povjest izbliza. S. 111, 112; Antonič Z. Rodoljub Čolakovič. S. 183.


[Закрыть]. Негативное впечатление, которое Тито произвел своей речью, он пытался исправить спустя месяц, 5 октября, в Карловце, где заявил офицерам резерва, что из-за преступлений усташей не чувствует своего хорватского происхождения. Это, конечно же, не способствовало его популярности в Загребе, поскольку начали распространяться слухи, что история никогда не простит ему послевоенной резни 140 тыс. в большинстве своем невинных хорватов. Говорят, что Тито решил вернуться к критике соплеменников потому, что узнал, будто Савка Дабчевич-Кучар после ужина в отеле «Эспланде» шутливо заявила: «Опять мы провели этого старого дурака». «Это слышала какая-то птичка, – сообщает Владимир Дедиер, – и на следующий день на столе Тито лежало сообщение о том, что она сказала». Птицей была, конечно же, военно-разведывательная служба, известная как КОС[2253]2253
  AS. Dedjer. T. e. 233. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Petnajsto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 13.


[Закрыть].

Визит Ричарда Никсона в Югославию

После советского вторжения в Чехословакию долгое время попытки Тито получить у Советского Союза поручительство, которое ему дал Хрущев относительно независимости Югославии и ее права на самостоятельный путь к социализму, не приносили успеха. Ни во время визита Андрея Громыко в Белград в сентябре 1969 г., ни в ходе визита Мити Рибичича в Москву в июле 1970 г. СССР не был готов официально заявить, что «доктрина ограниченного суверенитета» Брежнева не относится и к югославам[2254]2254
  BA. Bestand Ulbricht. Walter. NL 182/1238.


[Закрыть]. Как отмечает Латинка Перович, которая ссылается на современные российские исследования, после вмешательства стран Варшавского договора в дела Чехословакии, Советский Союз не мог позволить, чтобы экономическая реформа в Югославии удалась. Это бы означало, что социализм с человеческим лицом возможен. В таких условиях Тито был вынужден вести двойную политику: с одной стороны, он пытался сохранить существенные моменты советской модели (которая, помимо всего прочего, обеспечивала его власть)[2255]2255
  Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 241.


[Закрыть], с другой – он пошел в контрнаступление и сделал акцент на международной поддержке, на которую мог рассчитывать. Поскольку после смерти Неру и Насера он остался единственным основателем движения неприсоединения, ему казалось, что именно он должен развивать и укреплять его, насколько ему позволяют возможности, и полагал, что играет важную роль на международной политической арене. Между 26 января и 27 февраля 1970 г. Тито посетил с рабочим визитом Танзанию, Замбию, Эфиопию, Кению, Судан, Египет и Ливию. Результатом этого турне стал созыв III Конференции неприсоединившихся в Лусаке, столице Зимбабве, которую Тито планировал уже давно, будучи уверенным, что движению необходимо дать новый толчок[2256]2256
  Dedyer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 76; MandičB. Tito u dijalogu sa svijetom. S. 301–332.


[Закрыть]. По его мнению, конференция в Лусаке стала «началом уверенной деятельности неприсоединившихся стран, которая должна получить динамику благодаря ежегодным конференциям министров иностранных дел и встречам в верхах каждые четыре года». В этом он хотя бы временно достиг своей цели, ведь движение получило «золотую прибыль» и стало активным игроком на международной арене[2257]2257
  BogetičD. Tito i nesvrstani. S. 410, 411.


[Закрыть]. Одновременно ему удалось обновить связи с Китаем, который в последние десятилетия не пренебрегал ни одной возможностью вступить в полемику с югославскими еретиками[2258]2258
  PA. B 42. Bd. 1348; NARA. CREST. CIA, Yugoslavia: An intelligence Appraisal. 27.07.1971.


[Закрыть].

После окончания «Культурной революции» по инициативе Тито, а также Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая в 1970 г. между государствами были возобновлены дипломатические отношения. Посол Китая Зенг Тао был удивлен тем, что Тито при передаче верительных грамот на Бриони принял его без протокольной жесткости и уделил ему более часа, ведя сердечную беседу, хотя торжественное мероприятие длилось всего 20 минут. Самым важным результатом этого сближения, помимо экономического обмена между Югославией и Китаем, было возобновление отношений между Белградом и Тираной, как, впрочем, и визит министра иностранных дела Тепаваца в Пекин в апреле 1971 г.[2259]2259
  AS. Dedijer. T. e. 68. Krtačni odtisi. S. 699.


[Закрыть]

То, насколько значительным был авторитет Тито на международной арене, красноречиво доказал визит Ричарда Никсона, первого американского президента, который отправился в Югославию[2260]2260
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 604–608; Vrhunec M. Josip Broz. S. 37.


[Закрыть]. Хотя Тито в беседе с ним и государственным секретарем Генри Киссинджером не скрывал, что не согласен с американской политикой во Вьетнаме, с военной поддержкой Израиля, с присутствием Седьмого флота США в Средиземноморье, уже тот факт, что он открыто об этом говорил, подтверждало важную роль, которую играла Югославия в мире[2261]2261
  Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 607; Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 66–70.


[Закрыть]. Американцы со своей стороны заявили, что высоко оценивают «титоизм», который символизирует плюралистическую возможность развития в рамках социалистической общественной системы и своей политикой неприсоединения способствует равновесию в Европе[2262]2262
  GWU. 00735. US Policy and Post-Tito Yugoslavia. Prepared by the NSC Interdepartmental Ad Hoc Group for Yugoslavia, 13.09.1971. S. 1–5.


[Закрыть]. Когда Никсон выразил свое желание посетить родную деревню Тито, речь шла не только о любезности, наоборот, о чем-то большем, что видно из следующего эпизода. Тито в определенный момент сказал своему гостю: «Вы великий президент, но станете еще более великим, если закончите войну во Вьетнаме». Никсон, который имел привычку записывать, если слышал что-то важное, достал из кармана карандаш и эти слова записал[2263]2263
  Слова очевидца.


[Закрыть].

На переломе десятилетий Тито организовал ряд поездок в Западную Европу. До осени 1970 г. он посетил только четыре западноевропейские страны, с большими интервалами между поездками. Ранкович приказал своим людям в министерстве иностранных дел сделать всё возможное, чтобы маршал туда не ездил[2264]2264
  BilandžičD. Povijest izbliza. S. 240.


[Закрыть]. Но в октябре 1970 г. он отправился в турне по Бельгии, Люксембургу, Западной Германии, Нидерландам и Франции, которые все были членами НАТО и Единого европейского рынка. Не получилось только с Италией, хотя Югославия рассчитывала на нее больше всего и планировала после подавления чешской весны тесное военное сотрудничество с ней[2265]2265
  NARA. CREST. CIA, Yugoslavia: An Intelligence Appraisal, 27.07.1971; GWU. 00735. US Policy and Post-Tito Yugoslavia. Prepared by the NSC Interdepatmental Ad Hoc Group PA, for Yugoslavia, 13.09.1971. S. 36; Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 70–80.


[Закрыть]. Несмотря на то что граница между государствами, установленная в 1947 и в 1954 гг., стала «самой открытой на свете», как утверждала югославская пропаганда, Италия всё еще ставила вопрос о независимости зоны Б бывшей Свободной территории Триест. Для Югославии это было весьма тревожно, тем более что она конфликтовала с Болгарией, которая постоянно подогревала македонский вопрос. Хотя Югославия и была уверена, что позиция Рима относительно зоны В внутри НАТО не имеет поддержки, но в той же мере она была уверена, что София ведет свою ирредентистскую политику в тесной связи с Москвой и что некоторые болгарские руководители открыто предсказывают присоединение Вардарской Македонии к своему государству, как только это станет возможным[2266]2266
  PA. B 42. Bd. 1348.


[Закрыть]. Поэтому возникла острая необходимость подчеркнуть, что границы, которые появились после Второй мировой войны в Европе, неприкосновенны, а для этого нужно было как можно быстрее решить вопрос о границе с Италией. В этом смысле уже в конце 1960-х гг. между Белградом и Римом начались дипломатические переговоры, которые итальянская сторона смогла расстроить. В декабре 1970 г. отношения между государствами неожиданно настолько охладели, что Тито за несколько дней перед запланированным визитом в Рим отказался от него. В последующие месяцы произошли новые дипломатические контакты между двумя министрами иностранных дел, так что спор сгладился, и в марте 1971 г. Тито отправился в Рим, хотя это не слишком помогло решить спорные вопросы между государствами[2267]2267
  Bajc G. Dietro le quinte della visita di Tito a Roma nel 1971; Il contesto locale e inter-nazionale letto dalla diplomazia britannica // Annales. Ser. hist. sociol. 2014. Vol. 24, No. 4. S. 714–728.


[Закрыть].