Текст книги "Дезертир флота"

Глава 11

– Здесь должен быть проход. – Квазимодо бережно вел соломинкой по полустершемуся рисунку карты. – Его находим – и держим к западу. Выходим к реке – дальше вверх по течению. Уверяют, что дом колдуна найти нетрудно.

– Мы уже в горах. Что тут можно найти, когда одни склоны кругом? – ворчливо заметил фуа.

– Какие это горы?! – немедленно фыркнула рыжая.

– Теа, ты бывала в настоящих горах? – поинтересовался вор.

– Нет, но мне отец рассказывал, – буркнула девушка. – Я имею в виду, настоящие горы должны быть намного выше.

Опять оправдывается. Квазимодо уже начал привыкать. Рыжая изменилась, и не только внешне. Стала сдержаннее, вот только неплохо было бы, если она свое благоволение не на одного одноглазого урода будет распространять. Лягушка парень спокойный, но и он может возмутиться.

– Хорошо, что тебе отец рассказывал, – пробормотал вор. – А вот мне мой папаша сроду ничего умного не поведал.

– У тебя отец был? – искренне удивился фуа.

– Ты, рогонос, Лягушка! – возмутилась рыжая. – Думай, что говоришь.

– Да я что? Ква никогда о своих родителях не вспоминал. Я думал…

– Ты думал, что он на помойке на свет появился? Сразу одноглазый и грамотный? – Лиска даже побледнела от негодования. – Ты алфавит повторял сегодня, умник?

Надутый ныряльщик встал, отошел к вещам и покорно полез в свой мешок за истрепанным листочком со столбиком алфавита.

– Теа, ты слишком… сурова, – прошептал вор.

– Да? Значит, я должна думать и сдерживаться, а он может ляпать все, что приходит в пустую голову?

– Он может держать язык за зубами. В городе ничего лишнего не болтал. А сейчас зачем ему рот затыкать? Мы же здесь все свои…

– Значит, я не права? – Теа поджала губы и стремительно поднялась. Не успел вор и глазом моргнуть, как девушка торжественно обратилась к маленькому ныряльщику: – Ныр, я не хотела на тебя кричать. Приношу свои извинения.

Фуа замер на корточках. Похоже, неожиданное извинение смутило его куда больше обычного рычания рыжей.

– Эй, хватит, – не выдержал Квазимодо. – Ныр, отложи свои бумажки. На ходу будешь повторять. Теа, прекрати так скоропалительно улучшать свои манеры. Пугаешь нас. И вообще мне нужен ваш совет. Мы здесь не от нечего делать гуляем. Решили колдуна искать, так давайте найдем.

– Может, не нужен нам этот колдун? – мрачно сказала рыжая. – Я не верю, что он нам поможет.

– Это единственный лекарь, о котором в Кануте рассказывают небылицы. Скорее всего – врут. Только выбирать не из чего, – уже далеко не в первый раз объяснил Квазимодо. – Мысли о том, правильно ли мы идем, у вас имеются?

– Какие мысли? Горы ведь кругом торчат, – мудро заметил фуа. – Поищем – найдем.

– Да, горы. – Вор погладил бугристую щеку. – Говорят, горы действительно намного выше бывают. Вот Энгус мне рассказывал… Не важно. Я к тому, что даже такие скалистые уступы мне еще в прошлый раз надоели. Помнишь, Ныр, как мы в орочьих горах лазили? Правда, тогда мы эвфитон на себе волокли, да еще сотник все время в задницу пинал. Сейчас легче должно быть. По крайней мере мертвец Глири нас вряд ли догонит.

– Не говори так, Ква. – Фуа содрогнулся. – Я тоже часто сотника вспоминаю.

– Видимо, на диво хороший человек был, – пробурчала Теа.

Квазимодо сплюнул:

– Ладно, чего это мы сидим? Поехали проход искать.

Со времени выхода из Канута миновало уже девять дней. Пока путешественники двигались беспрепятственно. Погода стояла сухая, первые дни можно было ехать по вполне приличным дорогам. Погони беглецы за собой не чувствовали. Некоторой проблемой стал недостаток провианта – во время поспешного отъезда удалось закупить далеко не все по списку, заранее обсужденному и приготовленному. Квазимодо несколько поправил ситуацию, без зазрения совести накопав полмешка картошки у одного из последних хуторов. Спутники такие мародерские действия по разным причинам не одобряли, но от комментариев воздержались. Теа умела изумительно запекать картофелины в горячей золе. Еще у путников оставалась мука для лепешек и немного вяленого мяса. В общем, все было нормально. Кроме уверенности в правильном выборе пути.

Всадники двигались среди каменистых склонов. Одинаковые скалы-утесы собирались в короткие цепочки, вставали непреодолимой преградой, потом неохотно расступались, давая дорогу. Забираться на скалистые вершины оказалось занятием бесполезным – оттуда были видны только соседние утесы, дальше путь не разглядеть – сплошные каменные зубы. Иногда Квазимодо казалось, что они движутся по кладбищу гигантских аванков – вокруг одни окаменевшие челюсти. Хорошо хоть передохли ящеры давным-давно.

Утешало то, что среди камней в изобилии водились мелкие, но на диво вкусные перепела. Подшибить пару таких птичек прямо с седла не составляло труда. Путники состязались в меткости. Теа оставалась вне конкуренции, но и парни приноровились к работе пращей. Не охота скорее, а забава, но все-таки и на ужин кое-что добывалось.

После трехдневных блужданий среди каменного лабиринта путники все-таки выбрались к реке. Восторгу фуа не было предела. Впрочем, и девушка, и вор тоже были рады. Поить коней и пить самим из старых луж и скупых родников – занятие не из приятных.

На берегу подпрыгивали, мечтая вернуться в воду, серебристые усачи. Рыбы фуа натаскал уже прилично – ужин сегодня обещал быть королевским.

Квазимодо сидел на горячем скосе глиняного обрывчика, смотрел на пустынный противоположный берег. Там даже кусты не росли – сплошной покров рыжей выгоревшей травы. Река неторопливо несла свои такие же рыжие, чуть светлее берегов, воды на восток. Изредка среди водной глади возникала светлая голова ныряльщика. В руках у Ныра была короткая острога, но, как правило, фуа обходился просто острыми, больше похожими на когти ногтями. Вот над водой пролетел, сверкая живым серебром, еще один усач, звучно шлепнулся на скользкий берег. Квазимодо покосился на бьющуюся рыбу – не уползет ли в реку? Вроде далеко. Вставать было лень. Квазимодо поглаживал лежащее на коленях топорище. Новое оружие нравилось – сам выбирал. Красноватое окованное дерево рукояти, неброская, но качественная сталь скошенного лезвия. То что нужно: и поработать – дров нарубить, и по-другому поработать – головы проломить, топор в равной мере подходил. Квазимодо не хотелось, чтобы оружие слишком бросалось в глаза. И так странная троица путешественников чересчур привлекала внимание. Народ везде подозрительный, а вооружишься по-настоящему, так вообще за разбойничков примут. Вообще Квазимодо остался доволен новым оснащением отряда. Вполне приличные железки удалось прикупить. Сам вор к своему кукри и ножу добавил пару метательных ножей и этот самый топор. Ножами, конечно, еще нужно толково научиться пользоваться. До сих пор кидать только пробовал-баловался. Ну, умение – дело наживное. У фуа можно уроки брать. Вот леди Катрин, та здорово умела железками швыряться. Так что есть что вспомнить и чему поучиться. У Ныра теперь, кроме двузубой остроги и «домашнего» ножа, появился тесак на манер флотского. Поскольку Лягушка никаким оружием, кроме остроги и ножа, пользоваться все равно не умеет, ему тесак вполне подойдет. По крайней мере перепончатый видел, как им моряки головы сносят. Теа… ну, она-то теперь вооружена до зубов. Лук получила – как второй раз на свободу вышла. Хоть девушка и постеснялась – новое оружие в одиночестве пробовала, – вор счел своим долгом подсмотреть. Да, теперь Квазимодо наконец понял, почему Хозяев Холмов нормальные люди раньше так опасались. Лиска стреляла быстро – не разглядеть, как тетиву натягивает, и ни одна из стрел не прошла мимо сухого ствола, послужившего мишенью. Вор в стрельбе из лука не слишком разбирался – на помойках разве что в крыс стрелять вздумается, а потом, на Флоте, все больше арбалеты в ходу были. Но по всему видать, рыжая – лучница милостью богов. Еще один повод ее не злить – удрать теперь не позволит. Впрочем, куда от конопатой побежишь?

Квазимодо вздохнул.

Нужно было ей побольше стрел купить – такому стрелку трех десятков мало. Вон как придирчиво на пальцах взвешивала, баланс вымеряла и еще к чему-то непонятному принюхивалась. Сам вор так тщательно обычно монеты проверял, принимая от сомнительных партнеров.

Ну да – опять ты слегка разбогател. Да опять что толку от серебра в этом безлюдье? Только лишний груз на кобыле.

Теа, с удовольствием хлюпая по воде босыми ногами, вышла из-за уступа берега. Вымытые волосы казались темными. Пряди тщательно расчесаны, челка ровная – видно, только что подровняла. Квазимодо знал, что рыжая купила себе щетку, гребень и маленькое зеркальце. Видно, и про ножницы не забыла. Была лиса лютая, теперь девица – злая, тощая, но миловидная. Вон какие бедра ровные да высоко открытые. Поневоле засмотришься. Вору стало отчего-то грустно. Исчезает рыжая – кусачая, привычная…

Теа перехватила его взгляд, смутилась. Квазимодо поспешно уставился вдаль, на исчезающий в жарком мареве поворот речного русла.

– Как думаешь, это та река или мы сильно заблудили? Что-то не верится, что в такой глуши приличный колдун жить станет.

– Проверим, – хрипловато сказала рыжая. – Если это не та река, найдем нужную. Куда нам торопиться?

Квазимодо хотелось, чтобы рыжая села рядом, и она села. Голое колено блестело на солнце едва заметным рыжим узором.

Вор кашлянул и солидно сказал:

– Торопиться некуда, это верно. Особенно если за нами «хвоста» нет. Но надо бы подумать, чем нам заняться после колдуна. Вылечит или нет, какая, в сущности, разница? Что с двумя глазами, что с одним… Не век же нам по этим холмам лазить? Что ты по этому поводу думаешь?

– Ничего. – Теа улыбнулась. – Дома у меня нет. Пока не выгоните, с вами буду ходить.

– Ну вот, опять, – с досадой сказал вор. – Глупости, какие. Для того чтобы выгнать, нужно иметь, откуда выгнать. У нас тоже ни кола ни двора. Лягушка, может, о наследстве еще подумывает. Он – если решит на свой островок вернуться – теперь сам кого угодно на Флот продаст. Набрался нехорошего. Ну, мне-то наследство не светит. Так что давай по-умному говорить. Без этих всяких «выгоните»… По-взрослому. Тем более ты вроде, старше…

– Ага, намного старше, – вкрадчиво сказала Теа. – Тебе мое колено очень нравится?

– Вот еще, – испуганно дернулся вор. – Какое колено?! Я и не смотрю вовсе. Я, может, на твои ногти на ногах смотрю. Экие узкие да аккуратные. И как получается? Я свои все ободрал да обломал, пока босиком бегал.

– А я свои каждую ночь точу, когда оборачиваюсь да бегаю в темноте, – серьезно сказала рыжая. – Вот и сегодня хочу, если вы не торопитесь. Мне потом поспать подольше нужно будет. Сил обращение много забирает.

– О чем разговор? Мы твои привычки очень даже уважаем. Я уж удивляюсь, как ты так долго терпела.

– А я не терпела. Я там, на конюшне, менялась, лошади привыкли. Когда полнолуние, мне хоть на мгновение, но обязательно перекинуться нужно.

– И что? Хватает мгновения? – неуверенно спросил Квазимодо.

– Ну, – рыжая неопределенно пожала плечами, – разум я сохраняю. А так… Ты вот представь – ты пить хочешь, перед тобою целый кувшин прохладного пива. А сделать можно только глоточек.

– Да, паршиво, должно быть, – сочувственно сказал вор. – Сейчас поужинаем, и иди, гуляй. Только осторожно. Или ты ужина дожидаться не хочешь?

– Нет уж, рыбки я сама в этих скалах не добуду, – засмеялась Теа. – А насчет «осторожно» – не сомневайся. Большинство и дарков, и животных еще уважают Хозяев Холмов. Договор древний – кого можно добывать, кого нельзя. Если, конечно, кто-то вроде хогов здесь не живет. С ними война еще древнее. А мелочь ни ко мне, ни к вам не подойдет.

– Значит, мелочь ты от нас отпугиваешь. А если покрупнее кто пожалует?

– Учую, а дальше придется лапы на руки менять да за лук браться. Спину прикроете?

– Дурацкие вопросы задаешь, – искренне сказал вор. – Ты, главное, вовремя к нам припрыгай. А там отобьемся.

– Смелый стал, – снова засмеялась девушка. – Думаешь, я не знаю, как ты подсматривал, когда я лук пробовала?

– Я не особенно скрывался, – с достоинством ответил вор. – Вообще-то я так, по привычке. Проверить хотел – подошел ли тебе лук.

– Я бы показала. Ты все еще нам до конца не доверяешь.

– Доверяю. Полностью. Но только вам самим. А вашим головам – еще нет. Я и своей голове не до конца доверяю. Привычка у меня такая дурная.

– У нас тоже много своих привычек. Не сердись на нас. Ты же у нас главный.

– Я не умею быть главным, – сморщился вор. – Мне не нравится.

– Не нравится – не будешь главным. Ты только еще на один вопрос ответь. – Теа оперлась теплым подбородком о плечо парня. – Ква, у меня правда кроме как на когти, посмотреть не на что?

Квазимодо подпрыгнул:

– Все, пошли рыбу чистить. Ужинаем, и ты срочно перекидываешься. Я вижу, тебе пора.

– Я думал, колдуны должны жить по-другому, – разочарованно сказал фуа.

– Ну да – в пещере или черном-черном замке, в черном-пречерном ущелье, – пробормотал Квазимодо.

Солнце слепило, и рассмотреть пристанище великого лекаря было трудно.

– Замок там тоже есть, – заметила Теа. – Левее, на склоне. Только это очень старый замок.

Квазимодо с огромным трудом рассмотрел развалины.

– Может, колдун живет в подземельях, а дом отстроили для прислуги? – предположил ныряльщик.

– Тогда этот колдун сам больной, – заявила рыжая, любуясь нарядным двухэтажным домом, стоящим на холме над рекой. – Или не человек. Я сама с хвостом, но предпочитаю норам нормальные дома. Пусть и не такие красивые.

– Я бы предпочел лучше укрепленную нору, чем этот двухэтажный, открытый со всех сторон сортир, – пробурчал Квазимодо. – Но здешний колдун живет в доме. Говорят, что он ничего не боится. Похоже на то. Я всегда опасался людей, которые ничего не боятся. Обычно они сумасшедшие. Впрочем, поскольку колдунов все равно нужно бояться, это его сумасшествие ничего не меняет. Напоминаю, что здешнего хозяина зовут док Дуллитл. Сколько он берет за лечение и лечит ли вообще, я так и не понял. Ну, это вы знаете.

– Странное у него имя, – сказал фуа.

– Док – это титул. Вроде лорда, но для магов, – объяснил Квазимодо. – В общем, вы поосторожнее. Кто его знает, может, он вспыльчивый. Или еще что…

Переправляться пришлось вплавь. На той стороне у отмели покачивалась на воде одинокая лодка, но к ней встречать гостей никто не спустился. Впрочем, река была не так уж широка, и особого труда переправа не составила. Даже Теа не стала ворчать и ругаться, лишь демонстративно разделась догола. Квазимодо, занятому поклажей и лошадью, легко удалось сделать вид, что ничего особенного в подобном оголении он не видит.

Одевались и приводили в порядок поклажу на узкой полоске берега. Теа, уже одетая, сосредоточенно проверяла лук и колчан со стрелами.

– Не нужно. Тетиву не натягивай, – сказал вор. – Они смотрят. Воспримут как знак недоверия.

– Я знаю, что смотрят, – сварливо пробормотала лиска. – Раз не вышли встречать, значит, они сами нам не доверяют.

– Мы пришли незваными, – напомнил Квазимодо. – Не будут же они каждого страждущего торжественно встречать. Наверняка колдун считает ниже своего достоинства кланяться таким, как мы.

– Не похоже, чтобы здесь было много просителей, – сказал фуа и деловито поправил тесак. – Ну, мы же все равно назад не повернем?

– Да уж, как-то глупо будет, – согласился вор. – Пошли, что ли?

Ведя лошадей в поводу, трое путешественников поднялись по тропе. Дом был выстроен на покатом прибрежном холме. Сложенные из светлого камня стены, высокая арка двери, удивительно большие окна, затянутые тонкой тканью. «От жуков и москитов разных», – догадался Квазимодо. Странный дом – вору никогда не приходилось видеть ничего подобного. Балкон над входной дверью, открытая, огороженная резными столбами веранда. Несколько небольших построек позади дома – с виду обычные конюшни да амбары, обнесенные невысокой изгородью, – совершенно терялись рядом со светлым просторным жилищем колдуна. Из окон открывался широкий вид на речную долину и нагромождение скал на другом берегу. Красивый дом, только уж очень дорогостоящий и непрактичный. Квазимодо покосился на развалины толстых стен, виднеющихся на скальной площадке справа от жилища колдуна. Вот если бы сам вор выбирал, то при наличии финансовых возможностей непременно бы восстановил старый замок. Хоть и тесноватое укрепление высилось здесь в старину, а все ж надежнее этого белого дворца.

На веранде перед домом сидели двое людей. Мужчины среднего возраста, похоже, даже без оружия. Квазимодо стал нервничать – колдун колдуном, но какая-то стража у него должна быть?

Путники подошли ближе. Мужчины на веранде рассматривали пришельцев с интересом, но заговаривать не торопились.

Квазимодо откашлялся и сказал:

– Здравствуйте, уважаемые. Извините за беспокойство, но как бы нам хозяина повидать? Дело у нас к нему важное. Может, соизволит принять путников?

– Что за дело? – спросил плотный мужчина, лицо которого украшала самая странная поросль, которую приходилось видеть вору. Густая черная, с проблесками седины борода ровно обрывалась, доходя до подбородка. Сам подбородок и верхняя губа мужчины оставались голыми и тщательно выбритыми. Вот это бородка. Неужели колдун-хозяин так над слугами шутит?

– Болеем мы, – поспешно пояснил Квазимодо, заставляя себя отвести взгляд от лица, из-за поросли так странно похожего на собачью морду. – Надеемся, вдруг великий лекарь помочь согласится.

– Надеетесь? – задумчиво проговорил полузаросший. – С чего бы это великому лекарю помогать таким соплякам, как вы?

– Так, говорят, склонен здешний хозяин к великодушию, – объяснил Квазимодо, не обращая внимания на «сопляков». – Лекарь известный, разными болезнями интересуется. У нас ведь тоже не понос какой-нибудь.

– Что вас лечить? – пренебрежительно сказал полубритый. – Разве что твою девицу. Что это она так на мои бакенбарды уставилась?

– Это она от восхищения. Уж очень здесь все удивительное: и дом, и место, и прическа ваша благородная.

– От восхищения, говоришь? – Полубритый засмеялся, явив широкий провал в своих желтоватых зубах. – А что, дом действительно понравился?

– Дивный дом, – заверил Квазимодо. – Издалека идем, ничего подобного не видали.

– Откуда это издалека? – поинтересовался странный мужчина.

– Из Глора, – с готовностью пояснил вор. – Это за океаном. Крупный такой город, весьма известный на Северном побережье.

– Интересно. – Мужчина почесал свою поросль. – Ладно, если не передумали с великим колдуном общаться, ставьте лошадей на конюшню.

– С чего бы нам передумать? – удивился Квазимодо. – Сразу видно, что вы, ваша милость, человек опытный и знающий.

– Догадливый. – Полубритый снова ухмыльнулся. – Только не хитри. Тебя мои зубы отсутствующие ой как разочаровали.

– Зубы не главное, – заверил вор. – По всему видно, вы, ваша милость, много чего умеете.

– Ты эту «вашу милость» засунь куда подальше, – поморщился хозяин дома. – Меня зовут – док Дуллитл. Обедом я вас накормлю, если про свой Глор обещаете рассказать. А больше ни на что не надейтесь. Глаз я тебе новый не вставлю. Про зубы ты уже понял. Шрамы на щеке тоже не заглажу. Разве что пару советов дам. А друзьям твоим, по-моему, помощь и не нужна.

– Хороший совет – вещь неоценимая, – сказал Квазимодо, привычно скрывая разочарование.

– Ну, тогда валите на конюшню, лошадей устраивайте. А ты, Хенк, скажи там насчет обеда.

Молчаливый сосед дока Дуллитла встал и отправился в глубь дома. Квазимодо заметил, что пояс мужчины оттягивает длинный меч. Не так уж туповат и опрометчив здешний хозяин.

Друзья повели лошадей на задний двор.

– С собой только ножи оставляем, – прошептал Квазимодо. – Мне кажется, он не очень-то колдун. Скорее уж жулик разбогатевший. Может, и не станет нам пакостить. Но вы будьте начеку.

– Может, сразу отсюда поедем? – предложил разочарованный Ныр.

– Невежливо. Поговорим, потом поедем.

Квазимодо получил ощутимый тычок под ребра – Теа глазами показала в сторону курятника. Там две женщины возились с птицей. Ничего особенного – обычные деревенские бабы, обычные куры. Разве что одна из птичниц на костыль опирается. Тут вор с изумлением разглядел, что левая нога женщины упакована в странный белый и громоздкий сапог. Непонятная обувь явно мешала птичнице двигаться, но выглядела женщина вполне довольной жизнью.

Трое друзей переглянулись.

– Он все-таки колдун, – прошептал фуа. – Ногу ей приставил.

– Скорее он действительно лекарь, – поправил Квазимодо. – Но лечит странно.

– А почему у него нос красный? – недоверчиво поинтересовалась Теа.

Вор хмыкнул:

– Обычно это от пьянства бывает. Сама знаешь. Но этих колдунов кто разберет?

Табуреты здесь были сплошь со спинками – почти господские кресла. Не то чтобы Квазимодо никогда такой мебели не видел, но сидеть было непривычно. Ныр тоже будто весло проглотил. Правда, лиска чувствовала себя свободнее, независимо оглядывалась по сторонам. Видимо, после дивной полубритости хозяина все остальное ее уже не так смущало.

А посмотреть было на что. На стенах вместо оружия и привычных гобеленов висели десятки картин. Не те, что вор видел раньше, – грубовато намалеванные на досках сцены битв и господской жизни, а странные, забранные в деревянные рамы виды местности. Квазимодо узнал речную долину, еще какие-то скалы. Была и картина, изображающая море. Как это было нарисовано – вор догадаться не мог, вроде цветные пятна, а вместе сливаются в узнаваемую гладь морского штиля. Только низкого силуэта драккара на горизонте не хватает.

– Итак, господа гости, прошу приступать. – Док Дуллитл гостеприимно указал на стол. – У нас без церемоний. Тем более вы с дороги.

Квазимодо еще раз оглядел стол – действительно особых разносолов нет, но наесться вполне можно. Куриц здесь как-то по-особенному жарят – экий аромат, слюни так и капают. А в миске со сметаной что-то зеленое намешано. И кувшины стеклянные с пробками серебряными. Не бедствует колдун.

Теа аккуратно, двумя пальчиками, ухватила куриную ножку.

– Давайте-давайте, – подбодрил хозяин. – Накладывайте, у меня слуг мало.

За столом прислуживала одна женщина. Кажется, из тех, что были у курятника, но с нормальной, не костяной ногой. Кроме гостей и хозяина, обедали еще двое мужчин – один из них уже знакомый Хенк, второй тоже крепкий тип, с виду явно боец. Может, тоже гость?

– Попробуйте вот это. – Дуллитл показал на небольшие бокалы. – Дивное профилактическое средство. Только одним глотком. С непривычки может обжечь, но это тоже полезно. – Хозяин дома, показывая пример, опрокинул крошечный бокал в рот.

Ничего себе – полезно. Квазимодо показалось, что он глотнул расплавленного металла. Главное – сначала так мягко пошло, только аромат удивительный по небу, зато потом кишки чуть не сгорели. Покруче тинтаджского джина будет, его-то вор пробовал всего два раза, да и то сто лет назад, но запомнил.

Ныр ошеломленно выпучил глаза. Местные мужчины крякнули. Хозяин любовался произведенным эффектом.

– Вот это вещь, – с трудом выдохнул Квазимодо. – Наверняка для десен страшно полезно.

– И для десен, и сосуды расширяет, и иммунитет повышает, – подтвердил Дуллитл, наливая себе еще. – Сей напиток называется – коньяк. Мне посчастливилось отыскать в этих скалах дикую виноградную лозу. Естественно, напиток далек от совершенства, требует доработки, но, по-моему, уже неплох.

– Сказочный напиток, – сказал вор, прислушиваясь к своим ощущениям. – И как господин док изволили заметить – исключительно полезный. Сразу чувствуется.

– Приятно слышать знатока, пусть и такого юного возраста, – улыбнулся хозяин. – Неужели доводилось пробовать что-то подобное?

– Тинтаджский джин, – подтвердил вор. – Прекрасный напиток, но у вашего конь-яка аромат куда приятнее.

– Настоящий джин? – живо заинтересовался Дуллитл. – А где это – Тинтадж?

– Еще севернее Глора. Доставляют через горы, поэтому деньги дерут немыслимые. Сам я, к сожалению, в Тинтадже не бывал, но тамошний королевский джин славится на все северное побережье, – объяснил Квазимодо, гадая, отчего рыжая стала такой напряженной.

– Жаль, жаль. А как у вас в Глоре спиртные напитки производят, господин… э-э… простите за прямоту, одноглазый?

Квазимодо подскочил:

– Ах, господин док! Простите великодушно! Ваш дом произвел на нас такое впечатление, что мы забыли о приличиях. Приношу свои искренние извинения – непозволительно мы в пути одичали. Позвольте представить моих спутников. Это – Теа, она разводит лошадей. А это – Ныр. Специалист по рыбе.

– То, что фуа – специалист по рыбе, не столь удивительно, – заметил Дуллитл. – Ногу ему, видимо, какая-то акула прикусила? Кстати, руки он может разбинтовать. Они у него совершенно здоровы, а на перепонки и прочие межрасовые различия в моем доме внимания не обращают. Насчет травмы ноги я уважаемого ныряльщика непременно проконсультирую. А что привело к лекарю рыжеволосую леди? С виду девица совершенно здорова.

– Я не девица, – сдержанно сказала Теа. – И мне не нужна кон-сультация.

– Да? Жаль. – Хозяин мимоходом глотнул коньяку. – Вы очень странная молодая леди. Мне было бы интересно разобраться…

– Уважаемый док Дуллитл, – прочувствованно сказала Теа. – Не трудитесь. Я могу сама с кем угодно разобраться.

– О, леди! – Хозяин дома поднял руки. – Я неточно выразился. Прошу извинить. Меня как ученого и, если хотите, колдуна интересует все необычное. Такая уж наша колдовская природа.

– Когда-то мой народ не был редкостью. И никто не осмеливался интересоваться Хозяевами Холмов, как неведомыми зверьками.

Квазимодо чувствовал, сколько труда стоит рыжей говорить спокойно. Хотелось взять ее за руку, успокоить. Но это было бы опрометчиво – руки будут нужны для ножей.

– Так вы… – медленно сказал хозяин.

– Я – кицунэ, – выплюнула рыжая. – Мне можно будет уйти спокойно или придется прогрызать выход?

– В этом доме вас пальцем никто не тронет. Я уважаю права личности. К какому бы виду личность ни принадлежала, – торжественно заверил док Дуллитл. – А оборотни – весьма яркие личности.

Квазимодо почему-то ему поверил. Теа, очевидно, тоже, потому что слегка расслабилась. Но под взглядами пятерых мужчин утихомириваться рыжая не собиралась:

– Права личности? А почему мне конь-як не налили? Я тоже хотела попробовать.

– Простите, молодая леди. Я неосмотрительно посчитал, что коньяк вам крепковат будет. Вам там вина налили. Очень приличное, кстати. Но мы сейчас все исправим. Извольте продегустировать. – Хозяин дома собственноручно наполнил бокал.

Мужчины выжидательно смотрели на рыжую. Местные откровенно ухмылялись. Теа потянула курносым носом:

– Вот настоящий запах. Конский. Не то что сок какой-то.

Она глотнула, коротко выдохнула. Обвела взглядом разочарованных мужчин:

– А вы что не пьете? Вкус что надо. На десерт хорошо пойдет. С пирожками.

Квазимодо заметил, как прибавилось искр в карих глазах. Кажется, рыжая издевалась.

Хенк покачал головой:

– Молодая леди явно может нанести урон твоим бочкам, Дуллитл. По-моему, она решила, что ты настаиваешь свое пойло на конской моче.

– Интересный был бы рецепт, но вынужден разочаровать юную леди. Кони к этому напитку отношения не имеют. В основном здесь чистый виноградный спирт. – Хозяин с уважением посмотрел на рыжую девушку и обратился к вору: – Вам несказанно повезло с подругой. Она ведь ваша подруга?

Что на это сказать, вор не знал. Как ни скажи, Теа может разъяриться. И молчать нельзя.

– Ну да, я его старая подруга, – неожиданно сказала сама рыжая и улыбнулась. – Настолько старая, что и сказать стыдно.

– Возраст женщины – ее неприкосновенная тайна. Вы кушайте, кушайте. – Вопреки своим словам хозяин принялся наполнять бокалы. – А заодно представьте мне молодого человека. А то он замолчал как-то потерянно.

– Я бывший солдат, – поспешно сказал вор. – Меня зовут Квазимодо.

Док Дуллитл брякнул сосуд с остатками коньяка на стол и издал звук, подозрительно напоминающий сдавленный смех:

– Простите, ваше имя напомнило мне одну историю, без сомнения, не имеющую ни малейшего отношения к вам. Не обижайтесь, мой юный друг.

– И не подумаю обижаться. – Вор улыбнулся, демонстрируя разнообразие остатков зубов в кривом рту. – Вы, док, я вижу, тоже кое-что слыхали про Гюго?

Хозяин плюхнулся на стул и слабым голосом поинтересовался:

– Парень, ты действительно читал «Собор Парижской Богоматери»?

Квазимодо покачал головой:

– Увы. Слышал только в пересказе. Но суть сей баллады знаю. И нахожу данное мне имя лестным и даже кое в чем не лишенным смысла.

– Удивительно. – Док Дуллитл снова взялся за коньяк. – Нам нужно выпить. Вот так сидишь, ни о чем не думаешь, и вдруг является молодой человек, с которым можно обсудить великое творение Виктора Гюго…

Нажрались они основательно. Давно уползли спать фуа с Хенком и вторым охранником. Стойко державшаяся Теа тоже не выдержала и уснула за столом. Квазимодо под одобрительным взглядом дока перенес девушку на обитый телячьей кожей диван и накрыл пестрым одеялом. Снова гость и хозяин беседовали, глотая маленькими порциями коньяк. Ноги ослабели, но мозг оставался ясен как никогда. Квазимодо помнил, как рассказывал о великом походе Объединенного Флота и об удивительной личности командора Найти. В ответ хозяин поведал увлекательнейшие истории о походе на Хайбер и кровопролитном штурме крепости Тал.[55]55
  Сражение на хайберском направлении, осада крепости Тал – эпизоды третьей англо-афганской войны (1919 г.).


[Закрыть] Все это было так интересно и приятно, что Квазимодо едва не пустил слезу, вспоминая о походных вечерах и рассказах у костра в компании соратников леди Катрин. Ужасно хотелось поделиться воспоминаниями о зеленоглазой командирше. Квазимодо едва удержался – все-таки чужие секреты остаются чужими секретами, а поговорить и так есть о чем. Док Дуллитл никогда не видел орков, и одноглазый вор с удовольствием поведал о горном племени. Взамен хозяин рассказал о жутких пуль-метах и не менее жутких 20-фунтовых горных гаубицах. Потом говорили об аванках – с ящерами встречались оба собутыльника. Квазимодо в деталях поведал о речном бое, во время которого отчаянный Ныр чуть не простился со своей ногою. Док Дуллитл рассказывал о том, как строил свой первый дом у реки, о кознях одного из королевских советников, об уходе еще дальше в глушь и новой постройке дома, о набеге неведомого и злобного племени во время долгого сезона дождей. И о чудесных лекарственных средствах, открытых в этих пустынных местах.

Вечер был бесконечен. Дивный ароматный напиток тоже никак не кончался. В какой-то момент Квазимодо понял, что не может вымолвить ни слова. Должно быть, с хозяином случилось нечто подобное, потому что док опустился пушистой щекой на стол, повозился, устраиваясь поуютнее, и засопел. У Квазимодо хватило сил подняться на ноги, донести свою стеклянную голову до двери и с кем-то поговорить. Две заспанные, растрепанные бабы привычно ухватили хозяина под руки, оторвали от стола и ловко утащили наверх. Квазимодо целеустремленно добрел до дивана, повалился, обхватил вместе с одеялом спящую рыжую и провалился в непроницаемую темноту.