Текст книги "Чудотворные иконы Богоматери на Руси"

56. Новодворская икона Богоматери.

Икону Богоматери, называемую Новодворскою, написал св. Петр, всероссийский митрополит, когда он был на Волыни в монастыре, устроенном им над рекою Ретью в урочище Дворцы. Во время гонения на православие от униатов, когда они напали и на Новодворский монастырь, тамошний иеромонах Иаков перенес ее в Черниговский Успенский Елецкий монастырь.

Когда строился Суражецкий монастырь при городе Сураже, преосвященный Антоний Стаховский отдал эту икону строителю монастыря Сумеону. В соборной церкви этого монастыря, теперь уже упраздненного, стоит эта св. икона. В 1677 году 14 августа икону перенесли из старой церкви в новую в крестном ходе пред литургиею. Св. Димитрий, присутствовавший при этом торжестве, рассказывает, что 16 августа Цеперский игумен Никодим оглашал в церкви после обедни чудеса, бывшие во время хода от иконы Богоматери.

Празднуют этой иконе 20 декабря.

57. Об иконе Киево-Братской Богоматери.

Киево-Братском монастыре находится икона Богоматери, называемая Киево-Братскою. Она сначала была местною в Вышгороде. В 1662 г., когда татарская орда, соединенная с поляками, переправлялась через Днепр при Вышгороде, и иконы. В это время икону Богоматери, принесенную водою до Киево-Подола, приняли, с подобающею честью поставили в Братский монастырь, где она стоит и доселе. Один татарин, как говорит предание, хотел на ней переплыть Днепр. Икона сама поплыла и стала среди Днепра против Братского монастыря. Татарин сидел на ней и кричал; из монастыря приплыли и взяли в лодку икону и татарина, который после этого крестился и постригся в монахи. В субботу, каждую неделю, при множестве народа, совершается пред нею акафист, а празднуют ей в субботу на пятой неделе Великого поста и 6 сентября.

58. Икона Богоматери Любечская

В Киево-Софийском соборе внизу за вторым южным столпом в киоте стоит чудотворная икона Богоматери Любечская, которую принес митрополит Гедеон из бывшего Черниговского города Любеча. Об этой иконе и чудесах её говорит св. Димитрий Ростовский в своих дневных записях под 1689 г., когда он, быв в Любече, велел снять с неё список.

59. Об иконе Богоматери Ярославской Печерской

В Ярославле одна мещанка Александра Дмитриева Добычкина 17 лет сильно страдала; сначала у неё была тоска, потом ломота в руках и во всех суставах; от мучительной боли она иногда страшно стонала.

В 1823 г. видит она храм и в нем икону Богоматери.

Ходя по церквам, она везде искала этот храм. 1 мая пришла она в Ярославский архиерейский дом, и увидев здесь под колокольнею церковь Происхождения Честных Древ, узнала в ней виденный ею во сне храм. С радостью вошла она в церковь и едва увидела написанную на стене икону Богоматери (Печерской) как вдруг упала на пол с необыкновенными корчами всего тела. Придя в себя и, надеясь получить исцеление болезни от иконы, виденной ею во сне, она на другой день 2 мая опять пришла в эту церковь, и, помолясь пред иконою, хотела подойти и приложиться; но вдруг внутри себя почувствовала какое то сильное и непонятное движение и тут же исцелилась. С этого времени от этой иконы начали совершаться чудеса.

60. Об иконе Почаевской Богоматери

Почаевская гора, названная по селу Почаеву, находящемуся между городами Кременцем и Бродами, выше всех окружающих гор и замечательна, образованною природою, пещерою, очень удобною для помещения. В этой пещере поселились два благочестивые инока. Но так как благочестивые подвиги не только очищают душу Божией благодатью, но часто делают подвижников способными получать откровения; то один из подвижников Почаевской горы удостоился Божественного откровения. Однажды после молитвы он вздумал войти на верх горы. Вдруг он увидел в огненном столпе Пресвятую Богородицу стоящею на камне. Изумленный старец тотчас позвал жившего с ним инока. Это видел и пастух Иоанн Босой с бывшими с ним отроками, пасший стадо под горою. Он поспешно пришел на гору и увидел там двух иноков, прославлявших Богоматерь за явление и благодеяния. Богоматерь на поверхности камня, на котором стояла, оставила след правой Своей стопы, наполненный прозрачною водою. С этого времени Почаевская гора сделалась селением Божественной славы, а след стопы Богоматери – неоскудевающим источником чудес. В этой стопе Богоматери и до сих пор находится вода, никогда не уменьшается и никогда не переливается. Явление Богоматери на Почаевской горе было около 1340 года. В продолжении 200 лет на Почаевской горе не было ничего особенного. В 1559 г. на Волыни был проездом из Константинополя митрополит Неофит. Когда из имения Козенских он проезжал через имение панны Анны Гойской, был приглашен Анною посетить её дом; митрополит пробыл у неё некоторое время. При отъезде, не зная чем отблагодарить Гойскую за гостеприимство, он благословил ее иконою Богоматери, которую вез из Константинополя.

Эта икона в вышину имеет 6 ¹/₁₄ вершков, а в ширину 5 ¹/₈ вершков. Написана она масляными красками в строго византийском стиле, на простой, липовой доске, которая, чтобы не гнулась, подбита снизу двумя дубовыми перекладинами. Как говорит «Преславная гора Почаевская», эта икона первоначально была покрыта тонкою серебряною доскою, украшенною наподобие ризы. Но от ветхости эта риза потерлась, так что местами на ней недоставало целых кусков, вследствие чего в последствии она была заменена новою ризою, сделанною из мелких перлов.

Почаевская икона изображает Богоматерь с Предвечным Младенцем на правой руке. В левой руке Своей Богоматерь держит плат, в роде пеленок, которыми прикрыты ноги и спина Иисуса Христа. Богомладенец положил левую руку на плечо Богоматери, а правою благословляет. Матерь Божия преклонила Свою голову к головке Сына, и, так сказать, выражает Свою сердечную любовь к Нему «милым и выразительным соединением Своего материнского лица с личиком Сыновним». Лик Богоматери написан только в пояс, и с левой стороны содержит обычную греко-славянскую надпись, в виде монограммы: Матерь Божия. Такая же монограмма находится и со стороны Спасителя: Иисус Христос. Кроме Этого на иконе Почаевской находится еще семь миниатюрных изображений святых угодников; два с правой стороны, два с левой стороны и три в нижней части. Из них по правую сторону изображен в рост св. пророк Илия, и под ним св. Мина; с левой – св. первомученник Стефан и под ним преподобный Авраамий; нижние изображения представляют святых из лика женщин, и, подобно Богоматери, написаны, также в пояс, а именно: посередине св. великомученица Екатерина, с правой стороны от неё преп. Пятница или Параскева, и с левой св. Ирина.

Довольно один раз взглянуть на эту икону, чтобы понять, что это была домашняя икона, принадлежавшая какому-нибудь благочестивому семейству, в котором предки или члены его носили имена святых, окружающих лик Богоматери. Но замечательно то, что во всех надписаниях, сохранившихся на той иконе, – письмо и язык славянские. «Преславная гора Почаевская» замечает, что «образ Почаевский писан рукою русскою». И нельзя не признать, что чудотворная икона Почаевская своим происхождением обязана исключительно какому-нибудь славянскому племени. На эту мысль еще более наводит известный и доселе почти исключительно существующей у южных славян благочестивый обычай, в силу которого у них каждый род выбирает себе в покровители особых патронов из святых угодников и с особенною торжественностью отправляет их память, как главных родовых праздников. Обыкновенно эти святые изображаются на особых иконах, которые переходят из рода в род, или же, по усердию желающих, воспроизводятся на других иконах, нередко, как и на иконе Почаевской, с прибавлением святых, известных по именам, носимым представителями рода или членами того или другого семейства и т. п. А потому, хотя митрополит Неофит, которому ранее принадлежала чудотворная Почаевская икона, и называется митрополитом греческим, но по своему происхождению, он был родом славянин из сербов или болгар, искони подведомых управлению Константинопольского патриарха. В Сербии долгое время, а в Болгарии и до последних времен, и вообще во всем составе Константинопольского патриархата не только святители греческого происхождения в славянских странах, но и самые даже славянские архиереи, славянского происхождения, всегда назывались епископами из Греции и греческими, как в исторических сказаниях лавры Почаевской называется и Неофит, владетель иконы Почаевской.

Как говорит предание, преосвященный Неофит привез с собою св. икону из Константинополя, куда он ездил для получения благословения от патриарха на путешествие; или, по всей вероятности, сам патриарх вызывал его к себе для сообщения поручений. И как родовую заветную святыню, он взял с собою благодатную икону Пресвятой Богородицы, в благословение на дальний путь в пределы России, и затем всегда хранил ее при себе, пока наконец не было угодно Господу, чтобы за радушное гостеприимство она была оставлена на Волыни.

Долго находилась икона в доме Гойской, потом она перевезла ее в свое имение, бывшее недалеко от Почаевской горы. Рабыни Гойской не раз видели эту икону в сиянии, каждый раз они об этом говорили госпоже, но та не верила им. Богоматерь не раз во сне являлась Гойской, но она, не верившая снам, не обращала внимания на эти явления. Наконец панна увидела не во сне, а наяву Богоматерь в сиянии и с этих пор стала более уважать св. икону, подаренную митрополитом Неофитом, и приказала, чтобы пред нею постоянно горела лампада. Через некоторое время от иконы начали совершаться чудеса. Панна дивилась благодати, происходившей от иконы Богоматери, но чтобы убедиться вполне в чудотворной силе иконы, она посоветовала своему брату Филиппу Казенскому, от рождения слепому, обратиться к Богоматери и усердно молить Ее об исцелении. Филипп послушался доброго совета сестры, стал молиться и получил зрение. Гойская, удивленная и обрадованная этим чудом, призвала иноков, священников и множество народа, и в 1597 г. чудотворная икона Богоматери была с торжеством перенесена на Почаевскую гору и отдана на вечное хранение инокам, жившим в пещере.

На скале горы выстроили церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Гойская дала инокам на содержание вотчины с угодьями и лесами; церковь снабдила всем нужным и украсила. Икону Богоматери поставили в церкви, как светильник, освещающий мир пресветлыми лучами своей благодати чудес. В 1607 г. число иноков увеличилось на горе; но страх и бедствия наполняли Волынь: татары опустошили все города и веси, людей или убивали или уводили в плен. Однажды татары проходили и мимо Почаевского монастыря. Один инок, не зная об этом, вышел из кельи и сходя с горы, молился. Тут неожиданно на него напал татарин и, видя, что он стар для работы, отсек ему голову. Старец, взяв свою голову, вошел на гору и, дойдя до иконы Богоматери, положил ее пред нею и скончался. По смерти Анны Гойской, её имение и Почаевская гора достались Андрею Ферелею, каштеляну Бельскому. Он, как лютеранин, ненавидел Почаевский монастырь и живших в нем иноков, а потому сильно притеснял их: отнял земли, пожертвованный Гойской, запретил даже давать воды, которую иноки брали в Почаеве, вследствие недостатка воды в монастырском колодце, не допускал богомольцев на поклонение образу Богоматери и явно хулил Её святую и чудотворную икону. Наконец, желая уничтожить Почаевскую обитель, он решил отнять у иноков образ, думая, что лишась образа, они разойдутся. В 1623 г. 19-го июля он послал своего слугу Григория Казенского с воинами разграбить Почаевскую обитель. Григорий, неожиданно ворвавшись в обитель, бросился в соборную церковь, где похитил не только икону Богоматери, но и все церковные драгоценности: сосуды, священные одежды, золото, серебро, жемчуга и все серебряные изображения, принесенные Богоматери исцеленными Ею. Все это Григорий принес Андрею Ферелею. Андрей, озлобленный против православной церкви и веры, не удовольствовался этим, но хотел наругаться над святынею. Он призвал свою жену, надел на нее священные одежды, дал в руки св. потир и она при множестве гостей решилась хулить Богоматерь и Её св. икону. Всемощная Царица Небесная наказала за это безумную. Ею тотчас овладел злой дух и стал жестоко мучить. Страшное наказание продолжалось до тех пор, пока икону не не возвратили в Почаевский монастырь; но утварь и церковные сокровища остались в руках святотатца.

По возвращении в монастырь иконы Богоматери начало ежедневно совершаться множество чудес.

В 1664 г. сын Жабоприцкого Симеон от тяжкой болезни лишился левого глаза; его покрыло бельмо. Родители, сильно опечаленные болезнью сына, слыша о чудесах от иконы Почаевской Богоматери, привезли больного в монастырь, упросили игумена омыть больной глаз водою из стопы Богоматери, воротились домой и к своей радости увидели, что бельмо сошло с глаза. Через некоторое время Симеон умер. Младенец лежал мертвым от ночи до полудня. Все это время бабка так молилась пред иконою Почаевской Богоматери: «Пречистая Дева в образе, Почаевском, сего моего внука посвящаю Тебе, только яви благодать свою на нем; призри на слези родителей его и соделай его живым и здоровым». После этого умерший пролежал от ночи до полудня; в полдень он протянул руку и начал говорить со своей матерью, прося у ней есть и пить, и с этих пор стал здоров.

В 1664 г. 19-го октября получил исцеление слуга православной помещицы Почаевской г. Хойнацкой, Чесниковой Бельзской. Этот слуга Давид Гайдук несколько лет страдал тяжким «телесным недугом», с такою сильною головною болью, что у него глаза повылезали на верх и он ничего не мог видеть. Благочестивая помещица, сжалившись над несчастным страдальцем, послала в Почаевский монастырь своего слугу Симеона, с просьбою к игумену Ефрему Шацкому, чтобы он помолился за больного пред иконою Богоматери и дал ему святой воды от цельбоносной стопы для помазания его очей. – Едва все это было исполнено, как его болезнь тотчас прекратилась, глаза возвратились на свое место, и он стал видеть так же хорошо, как бы больным никогда не был.

Еще замечательное чудо совершилось в 1664 г. в декабре. При иконе Почаевской Богоматери получил исцеление некто Василий из Ялович, от тяжкой болезни, превратившей все его тело в столп, так что он ничего не видел и не мог двинуть ни одним членом.

В 1665 г. силою Богоматери было совершено другое замечательное воскрешение внезапно умершего мужа, Василия Шкарпитки, из села Пельчи, из-под Дубна. Он заснул под вечер в субботу мясопустную и к ужину оказался мертвым. Несчастная жена горько плакала; «потому что они были люди бедные», как замечает «Гора Почаевская». Услыша её плач, собрались соседи и утешая несчастную, посоветовали ей обратиться с молитвою к Божией Матери, явившейся на горе Почаевской, «которая не оставит и тебя», говорили они. Несчастная жена, горько плача, обратилась с следующей молитвой к Богородице: «Пречистая Дево, чудотворная в образе Почаевском! призри на мое сиротство, во котором печальную оставил меня муж мой с детьми моими». После этого умершего омыли, одели и на другой день уже пригласили священника для погребения, как вдруг он встал и начал просить пить и есть. Он рассказал следующее: «Когда я уснул, меня взяли два какие-то юноши и повели на высокую гору, до палат, сияющих неизмерною светлостию, и я уже с радостью готов был войти в оные, как вдруг из них вышли два старца и велели мне воротиться назад. Тогда те же юноши привели меня ко рву смердящему, и показавши мне на горе величественную церковь, чтобы я пошел в нее и помолился, толкнули меня в этот ров, – и вот я и встал, как меня видите».

В Лаврских записях 1665 г. записаны следующие исцеления на горе Почаевской: 1) Некто Кондрат, из села Бубнова, получил исцеление от тяжких смертельных струпов на теле; 2) панна Екатерина Брудбеловская, – из села Романова, из-под Олыки, – от необыкновенной болезни, в которой, как ей казалось, все кости крушились от неё;

Ковельский слесарь, – Никита Наумов, – от тяжкой слепоты, постигшей его вследствие сильной головной боли, продолжавшейся десять недель.

В 1666 г. некто Шаповал из Ковля Чагорко засвидетельствовал с клятвою на Горе Почаевской, что в 1665 г. быв болен, он неожиданно получил исцеление, дав обет поклониться чудотворной иконе в праздник Успения Богоматери того же года. Но прошел праздник и он забыл о своем обете. Тогда в другой раз он заболел еще опаснее и только когда поклялся снова исполнить свой обет, получил исцеление, и тотчас прибыл на гору Почаевскую засвидетельствовать о своем исцелении.

В 1666 году же получили исцеление по молитвам пред чудотворною иконою: Зиновий Иващук от сильного кровотечения, и другой некто господин Стефан Ледуховский от страшного вереда, образовавшегося было на левом его глазу, так что многие вследствие этого осудили было его на совершенную потерю этого глаза.

В 1674 г. не задолго до нападения татар на Почаевскую обитель, чудотворная икона, как говорит Лаврское предание, плакала в продолжении четырех седмиц, и тогда, как говорит «Гора Почаевская», множество больных, слепых, хромых и бесноватых получали исцеление.

В том же году случилось замечательное избавление почаевского инока от татарской неволи заступлением Богоматери. Татары взяли в плен одного инока Почаевского монастыря. Долго он находился в плену и все работал, что ему ни велели; но во время работы он припоминал церковное пение и службу в Почаевской обители и сильно горевал, что не мог его слышать. В 1674 г. при наступлении праздника Успения Богоматери, он говорил себе: «теперь в Почаевском монастыре от разных стран собираются люди воздать поклонение Богоматери, и никто не лишен этой благодати; а я грешный, хотя и из обители, в узах, далек и чужд от этого светлого праздника. Увы мне окаянному! за грехи мои тяжкие узы тяготят ноги мои; но сердцем припадаю к Тебе, Мати Божия! разреши узы мои, чтобы я предстал образу Твоему, и вместе с другими воздал Тебе славу».

После молитвы инок как бы забылся и вдруг он себя увидал на Почаевской горе у врат обители, в руках у него были узы, в которых он был закован. С радостью вошел он в храм, со слезами пал пред св. иконою и возблагодарил Богоматерь за свое чудесное спасение.

В 1675 г. во время своей войны с поляками турки 20 июля осадили Почаевский монастырь и подступили к его вратам; миряне, бывшие в монастыре, отбивали приступ огнестрельным оружием так успешно, что турки, разбив уже ворота, не могли войти в них. Настала ночь. Игумен Иосиф, зная злобу турок и беззащитность монастыря, обратился за помощью к Единственной Защитнице – Богоматери. При восходе солнца игумен увидел, что турки готовятся к новому приступу; игумен всех, даже мирян возбудил к молитве и все со слезами обратились к Богоматери с усердной молитвой: «Помилуй нас, Мати Божия! – говорили они, горько плача: – покажи над нами, недостойными, древние милости Твои; Ты заступница рода христианского, не дай погибнуть служащим Тебе». И молитва их была услышана Пресвятою Богородицею. Игумен велел петь акафист Богоматери и когда запели первый кондак: «Взбранной Воеводе»… над церковью явилась Богоматерь с множеством Ангелов, облеченных воинскими одеждами и с обнаженными мечами в руках. Она стояла в лучезарном сиянии, сильнее солнечного и распускала Свой омофор, как бы покрывая Почаевскую обитель; сначала это видение усилило желание турок – взять Почаевскую гору. Но вдруг на них напал ужас и они начали спрашивать у бывших у них в плену христиан: «Откуда эта Госпожа и множество вооруженных воинов, предстоящих и служащих Ей? – Мы знаем, что в монастыре немного народа». – «Здесь стоит чудотворная икона Богоматери, – отвечали пленники, – и вот силы деются от Ней». Турки, чем более смотрели на видение, тем более трепетали от страха; некоторые пускали стрелы в небесных воинов, но стрелы возвращались назад и ранили их самих. Иным, казалось, что небесные воины гонятся за ними, они кидались друг на друга и убивали один другого. Наконец турки, побросав оружие, бросились бежать; осажденные преследовали их, многих побили и взяли в плен. Это чудесное поражение, под стенами Почаева, турки долго помнили. Через 48 лет после этого в 1722 г. один иеромонах Почаевского монастыря Гавриил отправился по обещанию в Иерусалим, дошел до Афона; но, узнав о разбоях на море, вернулся в Константинополь. Здесь, идя однажды по городу он встретился с одним турком. Турок, видя, что он христианин и монах, спросил его, из какого он монастыря; Гавриил отвечал, что он из Польши из Почаевского монастыря: «А жива ли у вас Богиня?» Иеродиакон, разумея Богоматерь, сказал: «Жива и вечно будет жить». Услыша это, турок с яростью вскричал: «О люта ваша Богиня! Там погиб отец мой, и очень многих наших Она погубила; и я сам был там, и хотя был очень мал, но помню тогдашнее наше бедствие».

Из последующих затем чудес в лавре записаны следующие чудеса: «В 1704 г. в Успеньев день по случаю сильной жары многие столпились около монастырского колодца, желая пить. Вдруг один из мужчин упал в колодезь. Об этом тотчас донесли игумену, который, жалея о погибшем, велел достать его труп. Но сверх ожидания этого человека нашли живым и не плавающим по воде, а держащимся за колодезную веревку почти по самой средине колодца. Когда его спросили, как это случилось, он отвечал: «Когда я полетел в колодезь, то обратился с молитвой к Богоматери и в это время схватился за веревку».

Последнее чудо до унии 1720 г. совершилось в Почаеве в 1710 г. 15 августа. В этот день муж с женою из Жолквы понесли с собою на Почаевскую гору больное дитя, в надежде, что оно получит исцеление. Но оно в Почаеве умерло. Тогда некоторые посоветовали родителям понести умершаго в церковь и положить его пред чудотворною иконою Богоматери. Лишь только несчастные родители положили мертвое дитя пред св. иконою и начали молиться, как вдруг оно очнулось и начало плакать и говорить: «Мама!» и затем ожило и совсем выздоровело.

Долго боролась Почаевская обитель с западным иноверием, охраняя и защищая от вторжения его как себя, так и другие обители западного края России. Еще в начале XVIII в. Почаевский монастырь был огражден грамотами польских королей от покушений на него не только латынян, но и униатов, несмотря на хорошие отношения тогдашнего польского правительства к унии. Но через несколько лет с 1721 г. Почаевская обитель перешла к униатам, а вместе с нею и чудотворная Почаевская икона, как достояние Почаевской обители. Замечательно, что ни в Горе Почаевской, ни в Преславной Горе, ни в рукописной книге чудес иконы Почаевской нигде нет указания на переход Почаевской обители из православия в унитское иноверие. Во всех них запись чудес и другие сказания идут своим чередом, без перерывов, как будто в Почаевской обители не было никаких переворотов, и только в последствии непрерывное наименование Почаевских монахов иноками ордена св. Василия Великого или прямо Базилианами, упоминание о Римском юбилее 1770 г. и т. п. особенно исключительное преобладание польского языка в книге чудес с 1750 г., дают понять, что с этого времени в Почаевском монастыре случилось что-то особенное, чего прежде не было и с чем православие никак не могло помириться. Видно униаты сначала сами стыдились своего незаконного преобладания на Почаевской горе, и с иезуитскими целями скрывали это, чтобы со временем еще более утвердиться и потом явиться полными господами Почаевского монастыря и его святыни.

Из исторических сказаний особенно замечательно сказание о Почаевской иконе во времена унии, где вместе с описанием чудес и знамений подробно описано основание новой церкви Успения Пр. Богородицы на горе Почаевской 1771 г., сооружение её и особенно торжественное коронование чудотворной иконы римскими диадемами 1778 года.

Этот новый храм вместе с кельями был выстроен на средства известного благотворителя – фундатора Почаевской обители графа Николая Потоцкого, старосты Каневского; заложен 3 июля 1771 г., освящен в 1780 г. с дозволения Сильвестра Рудницкого, Униатского епископа Луцкого и Острожского, местным супериором лавры Иеронимом Калитинским. Во все это время икона Почаевской Богоматери, с разрешения предшественника Сильвестрова, епископа Киприана Стецкого, стояла во временно устроенной Униатами церкви в новой братской трапезе, потому что выстроенная ранее Домашевскими Святотроицкая церковь была сломана и вошла в состав новой церкви. В этой же церкви св. икона находилась и до 1791 г., пока в новом храме не были окончены все работы и не воздвигнут великолепный киот для её помещения, куда в 1791 г. она была торжественно перенесена 8 сентября в праздник Рождества Пр. Богородицы и оставалась там до получения царского иконостаса в Почаевской лавре 1861 года.

Мысль о короновании чудотворной Почаевской иконы принадлежит фундатору[105]105
  Фундатор (от лат. fundamentum – основание) – название лица в Польской православной церкви, выделившего средства на строительство или ремонт храма или монастыря, или на его украшение иконами, фресками.


[Закрыть] Почаевской лавры графу Николаю Потоцкому, который особенно уважал эту икону. Поводом к этому, – как говорит предание, – послужило следующее чудесное событие в жизни Потоцкого. В молодости он вел жизнь разгульную и своевольную. Предаваясь самым уродливым причудам, Потоцкий, по прихоти, умерщвлял своих крестьян и находил приятнейшее удовольствие в преследовании евреев, которых стрелял как дичь. Однажды, в разгаре неистовства, он ехал в коляске, по ровной дороге, и вдруг был опрокинут на поле, в виду Почаевской обители. Лошади с коляской умчались, а упавший с козел кучер остался с паном. Взбешенный оплошностью кучера, Потоцкий выхватил пистолет и с словом: «умри, злодей», опустил курок к груди его. Но по первому движению руки Потоцкого, кучер, поняв его намерение, и при виде неизбежной смерти, обратившись к Почаевской обители, воскликнул: «Мати Божия, сияющая чудесами в Почаевской иконе, спаси мя!» и пистолет осекся. Три раза неумолимый деспот взводил пистолет на кучера, три раза несчастный кучер взывал о спасении к Богоматери, и три раза смертоносное оружие оказывалось недействительным в руках Потоцкого, не смотря на то, что всегда владея самым исправным оружием, он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Невозможно было не видеть явного чуда в спасении несчастного кучера от смерти. Потоцкий, пораженный этим явным заступлением Пресвятой Девы, по усмирении лошадей людьми, бывшими на дороге, простил кучера, велел ему ехать в обитель Почаевскую, и здесь, излив свою душу в молитве к Царице Небесной, с этих пор переменил свою жизнь и тогда же поселившись в обители, не оставлял ее до самой кончины. Это чудо случилось, как думают, пред 1760 г., а в 1760 г., Потоцкий уже вошел в сношение с протоархимандритом Базилианского ордена, Ипатием Белинским, чтобы он не откладывая начинал коронование чудотворной иконы. А потому Белинский в том же году отправился в Рожищи к епископу Рудницкому с просьбою, чтобы он также принял участие в том деле и по его просьбе 16-го апреля Рудницкий издал к своей пастве окружное послание, в котором приглашал собраться к 14-му июня на Почаевскую гору и там засвидетельствовать о чудесах и благодатных знамениях, испытанных в разные времена от иконы Почаевской.

В 1770 г. 14-го июня, Рудницкий сам прибыл на Почаевскую гору и расследовав о чудесах, бывших от св. иконы и отобрав признания 21-го свидетеля, утвердил их особым пастырским декретом, и обо всем этом в 1771 г. доложил архипресвитеру Ватиканской церкви, кардиналу князю Генриху де-Иорк, под начальством которого тогда находился Ватиканский капитул, заведывавший коронациею чудотворных икон Богоматери.

Но сначала дело не ладилось, вследствие разных обстоятельств и особенно по причине возникшей было в 1770 г. смертельной заразы в Почаеве и его окрестностях, и только в 1773 г. по просьбе нового протоархимандрита и супериора Почаевской лавры Порфирия Важинского, папа Климент XIV разрешил и благословил коронование св. иконы. Вместе с этим, особою буллою от 23-го апреля 1773 г. папа назначил «полную индульгенцию всех грехов всем всякого пола верным Христовым, истинно кающимся, исповедавшимся и приобщившимся Св. Тайн, которые в течение осьми дней, назначенных местною властью, посетят благоговейно Почаевскую церковь монахов св. Василия Великого, луцкой епархии, и там вознесут благочестивые молитвы к Богу о мире христианских государей, искоренении ересей и возвышении св. матери Церкви. Ватиканская генеральная капитула также прислала свою привилегию по этому предмету, назначила коронатором – епископа Рудницкого, и вместе с этим препроводила правила, по которым должно было быть корононание св. иконы.

Между тем по старанию Потоцкого, в Риме были сделаны две короны из чистого золота, сданы на руки генерального прокуратора Базилианского ордена русской конгрегации Игнатия Володзька и были доставлены в Почаев из Рима доктором Богословия Вонифатием Физикевичем. День коронации коронатор Рудницкий назначил 8-го сентября, в праздник Рождества Богоматери. Нужно только было объявить об этом народу и позаботиться о разных приготовлениях.

В 1773 году 21-го июня первый епископ Рудницкий издал в своей епархии окружное послание, в котором извещая своих пасомых, что он сам, и высочайшая глава вселенской церкви, Климент XIY, через наипревелебнейшую капитулу св. Петра Ватиканскую, благословил благочестивое то предприятие, чтобы это изображение Царицы Небесной, лелеющей на руках Царя Царей, было короновано здесь на земли, в монастыре вельможных отцов Базилианов Почаевских, двумя золотыми ватиканскими коронами, а равно и о дарованном тем же папою отпусте на время коронации, – приглашал всех на Почаевскую гору и для этого свое послание велел не только объявить по епархии через деканов посредством обычной курсории, но опубликовать его через прибитие на дверях каждой церкви.

По просьбе Рудницкого такие же воззвания к своим епархиям сделали: 1) Фелициан Филипп Володкович архиепископ (униатский), митрополит Киевский и Галицкий, и всея Руси прототропий; епископ Владимирский и Брестский (27 июня того же года); 2) Максимилиан Рыло, епископ Холмский (31 июня); 3) Лев Шептицкий, архиепископ Львовский (27 августа); и 4) Афанасий Шептицкий, епископ Перемышльский. Кроме того в этих воззваниях принял участие даже латинский митрополит Вацлав Иероним из Богуславиц Сераковский, архиепископ Львовский, который писал к своим пасомым: «Если древность имела обычай короновать родники, из которых почерпали воду, то какой похвалы достойна от нас море благодатей – Мария, по ходатайству Которой пред Богом истекает все, что только необходимо для нас и полезно, по свидетельству св. Бернарда: «Богу благоугодно было, чтобы все мы имели при посредстве Марии». А св. Иоанн Дамаскин говорит, что имя Мария – значит Госпожа; и мы по справедливости исповедуем и почитаем Ее Царицею неба, а с тем вместе Госпожею и всех государств земных, и в особенности Крулевою нашей отчизны, привязывающею к себе сие крулевство неисчетными, прославляющимися в своих чудесах Её иконами, и оными милостиво и благополучно нас себе усвояющею. Поэтому уже при жизни нашей мы имеем Ее увенчанною в нескольких десятках икон золотыми коронами, по обету из фундации славного благоговением к Божией Матери князя Александра Сфорция, в знак признания и прославления каждой подобной иконы, отличающейся действительными чудесами, дознанными от превелебнейших епископов братий наших, признанными судебным порядком и утвержденными святою апостольскою столицею. И как в иных многих иконах этим почтена Матерь Божия, Царица наша, так и ныне, по римскому признанию, будет украшена такими же коронами, венчающими милости Царицы нашей, в праздник Рождества Пресвятой Девы, 8 сентября по старому стилю, по римскому же 19-го того же месяца, чудотворная икона в Почаевской церкви велебных отцов чина св. Василия Великого. Об этом священном торжестве и уведомляем вас, любезнейшие о Христе овечки наши, дабы с достодолжною и признательною благодарностию и почтением, все, кому придется быть на этом торжестве коронования всесвятейшей Царицы, почтили оное теплыми молитвами вашими, в полной уверенности, что если цари земные, по обычаю, с избытком бросают серебро и золото в среду людей, во время коронации; то кольми паче не умедлит бесконечно щедрее, на этом всеторжественном акте обогатить благоговейные души своих подданных Царица Небесная, в особенности ходатайством своим у Бога, умножая дары Его, дабы так обильно дарованные при сем торжестве благодати из сокровищницы церковной, были с пользою получены и достигнуты вами, для вечного благословения. Аминь».