Текст книги "Чудотворные иконы Богоматери на Руси"

88. Об иконе Тихвинской Богоматери в Благовещенской, села Павловского, церкви.

На этой иконе Богоматерь изображена так, как она явилась пономарю Георгию, а именно: Она изображена сидящею на сосновой колоде; в Её руке находится жезл, на который Она как бы опирается, подле Нея святитель Николай в святительском облачении. Эта икона в 1849 г. прославилась чудесами в селе Павловском. Звенигородского уезда. Село Павловское от Москвы находится в 30 вер., это село многолюдное; прежде там была казенная суконная фабрика, при церкви два священника.

Феодосья Васильева, крестьянка деревни Захаровой, прихода села Павловского, страдала припадками. После того как она вышла замуж в 1842 г., у ней не раз появлялись признаки беременности, которые, когда приближалось время родов, оказывались ложными. Иногда она чувствовала сильную боль в руках, ногах и голове; после чего впадала в расслабление и нечувствительность. В 1848 г. на 28 году жизни однажды летом она так долго лежала в обмороке, что родные сочли ее умершей; но наконец Феодосья пришла в чувство и объявила, что во время обморока она увидела в руках икону Богоматери; на иконе краска около лица Богоматери опала, вдруг она услышала от иконы голос: «Возобнови меня, я буду помощницею христианам. Сколько лет я находилась кое-где и никто не хотел меня найти и возобновить». Феодосья сказала: «как мне тебя найти, мне и не дойти». – «Когда пойдешь, то найдешь». Затем икона сделалась невидимою; а Феодосья начала тосковать, что не спросила о названии иконы; и скоро явился ей отрок, который сказал: «не сомневайся, раба, я тебе покажу икону». Сказав это, взял ее за руку и, приведя на паперть, указав на икону, сказал: «вот она», и сделался невидимым. Через три дня после этого видения Феодосья пошла в церковь села Павловского, которая в 3 вер. от деревни Захаровой. Войдя на паперть, она увидела на стене икону, которую видела во время припадка. Это была Тихвинская икона с изображением явления Богоматери пономарю Георгию, и на иконе лик Богоматери был поврежден. Феодосья решила возобновить эту икону. Когда она возвратилась домой, с ней сделался сильный припадок с конвульсиями и во время припадка какой-то голос говорил ей: «Зачем ты стала заботиться об этой иконе; она валялась лет сто, пусть бы валялась еще двести. Ты думаешь, что беременна, нет, – это я в тебе рос и мучу тебя».

Припадки продолжались, но Феодосья все же думала об возобновлении иконы. Собрав 15 р., Феодосья в праздник Рождества Богородицы отдала деньги старосте; но староста не заботился об исправлении иконы. В воскресенье после Рождества Богородицы было решено отслужить на открытом воздухе общий благодарственный молебен за прекращение холеры. Феодосье пред этим было сказано, чтобы вместе с другими иконами подняли и виденную ею Тихвинскую икону. Она объявила об этом старосте; но староста не взял иконы на молебен, потому что икона была не благолепна. После молебна ночью Богоматерь, явившись Феодосье во сне, сказала: «За то, что староста пренебрег взять Мою икону, как ветхую, Я его накажу». И действительно после этого староста тяжко был болен около пяти недель.

В 1849 г. на второй неделе Великого поста староста и священник села Павловского повезли икону для исправления в Москву. Феодосья ничего об этом не знала; но во время припадков она говорила, когда священник и староста прибыли с иконою в Москву, что там делали, в какой день возвращались домой и пр. Ночью, пред прибытием из Москвы иконы, Феодосья во сне видела ее уже возобновленною и слышала голос, повелевавший ей взять икону к себе и отслужить молебен. В воскресенье Тихвинская икона была принесена в дом Феодосьи и отслужен молебен. Во время молебна с Феодосьею сделался сильный припадок, но когда ее окропили св. водою, она пришла в себя, выпила св. воды и почувствовала легкость, так что из дому до церкви сама несла икону и не чувствовала никакой тяжести. После этого Феодосья совсем выздоровела.

Слух о бывших видениях крестьянке Феодосье и её исцелении распространился в народе и стало много приходить на поклонение Тихвинской иконе. Когда священник донес обо всем Митрополиту Филарету, он предписал: «Икону оставить до усмотрения в церкви, молебствия при ней совершать не возбранять, и из церкви ее не выносить до разрешения; благочинному и местным священникам наблюдать, не произойдет ли чего особенного, и о происходившем доносить еженедельно». Консистории Владыка велел рассмотреть это дело и постановить определение.

Консистория сделала вопросы священнику села Павловского и он отвечал: 1) что сведения о болезни и видениях крестьянки Феодосьи он записал с её слов, её домашних и жителей деревни Захаровой, которые были свидетелями её припадков; 2) крестьянка всегда была очень хорошего поведения; 3) она после молебна пред Тихвинскою иконою Богоматери, получив исцеление, пользуется полным здоровьем; 4) Тихвинская икона с изображением явления Богоматери пономарю Георгию, как ветхая, несколько лет была в подвале вместе с другими ветхими иконами; но три года тому назад была вынесена из подвала сторожем и поставлена на паперти: 5) в Москве икону возобновлял купец Стариченков; 6) в доме крестьянки Васильевой с новоисправленною Тихвинскою иконою он (священник) для служения молебна был по словесному разрешению Митрополита. Показание священника подтвердил другой священник и весь причт села Павловского. В еженедельных донесениях священник заявлял, что в церковь приходить много народу служить молебны, бывают даже богомольцы и из других губерний. При этом представлял и записки от лиц, получавших исцеление по молитве пред иконою.

Павел Иванов, крестьянин деревни Борисковой, прихода, села Караулова, Звенигородского уезда, около 7 лет страдал припадками падучей болезни; он не мог ходить в церковь, креститься, не ел, когда ему подавали кушанье с молитвой, хотя он и не знал. Его могли привезти в село Павловское только связанного веревками; в церкви 8 человек его держали; он, как безумный, неистовствовал и кричал голосами разных животных; но после молебна с водосвятием пред Тихвинскою иконою выпил св. воды, которую прежде насильно не могли ему влить, подошел к иконе Богоматери, стал на колени и усердно молился. Четыре дня он был в Павлов ском селе, каждый день ходил в церковь и возвратился домой совершенно здоровым.

Наталья Ефремова, крестьянка деревни Покровской, прихода села Павловского, также страдала припадками падучей болезни. Она чувствовала лом в костях, боль в сердце и тоску; а с 1845 иногда с ней были конвульсии и другие припадочные болезни. После молебна, когда она выпила масла из лампадки от иконы, все припадки окончились и она совсем выздоровела.

Консистория чудотворную икону Богоматери вытребовала в Москву для исследования. При исследовании оказалось: 1) вышиною икона l ар., а шириною 1 ар. 1 вер., доска липовая; 2) на иконе: а) верху изображен Эммануил благословляющий: б) в середине Богоматерь изображена сидящею при лесе на древесном пне с жезлом в правой руке. Пред Нею Святитель Николай с поднятою рукою на молитву; между Богоматерью и святителем преклонен на одно колено, по подписи, пономарь Юрыш; в) направо написан храм с воротами, где Юрыш, встретясь с монахами, рассказывает им о своем видении Богоматери. При исследовании Консистория заметила, что благословляющая рука у Еммануила, перстосложение у Святителя Николая на иконе изображены в том виде, как употребляют старообрядцы. Консистория на время поместила икону в Чудове монастыре.

Долго Консистория ничего не определяла. Наконец, в 1851 г. 28 сентября представила Митрополиту следующее определение: «Так как, находившаяся в Благовещенской церкви в селе Павловском, икона Тихвинской Богоматери написана в неправославном духе, что видно частью из перстосложения Св. Николая, частью из преклонения пономарем одного колена пред Богоматерью, и частью из наименования сего пономаря Юрыш, вместо Георгия: то эту икону оставить в Чудове монастыре для хранения в ризнице».

Владыка не утвердил это определение, но предписал Консистории сообщить в Губернское Правление для исследования, действительно ли крестьянин Павел Иванов и крестьянка Наталья Ефремова от Тихвинской иконы получили исцеление и по оказавшимся сведениям постановить новое определение.

По произведенному исследованию оказалось, что эти крестьяне действительно давно страдали падучею болезнью и получили исцеление при Тихвинской иконе.

В 1854 г. в августе Консистория представила Митрополиту новое определение: Так как по исследованию оказалось, что крестьянин Иванов и крестьянка Ефремова точно получили исцеление после молебна пред образом Богоматери: то 1) дело об этом событии без дальнейшего исследования предоставить воле Божией; 2) образ Тихвинской Богоматери, который прихожане Павловского села просят возвратить в их церковь передать в церковь, их с тем, чтобы неправильное перстосложение на иконе было переправлено согласно с перстосложением, принятым православною Церковью, а имя Юрыш заменено было именем Георгий.

Владыка 11 августа утвердил это определение Консистории и икона была возвращена в Павловское село.

Теперь Тихвинская икона с изображением явления Богоматери пономарю Георгию находится в Благовещенской села Павловского церкви исправленною в том виде, как было велено епархиальным начальством. Прихожане сделали на нее богатую (8 ф. 72 зол.) сребропозлащенную ризу и киот, с роскошною резьбою, в котором стоит икона. Икона стоит за правым клиросом. Празднуют ей 26 июня.

89. Об иконе Тихвинской Богоматери, находящейся в С.-Петербурге в кафедральном Исаакиевском соборе.

В С.-Петербурге, в Рождественской части, на Песках, во 2-й улице, находился дом Ивановых. В нем жили домохозяева – брат с сестрой. Брат был не в полном рассудке, и сестра, уже не молодая девушка, ухаживала за больным. По смерти брата, она продала дом и перебралась через три дома от него, нанимала маленькую комнату от квартиранта, по ремеслу бондаря, и через некоторое время скончалась. Пред смертью она поручила священнику, приготовлявшему ее к вечной жизни, взять находящуюся у неё икону Богоматери Тихвинской в церковь, уверяя, что эта икона издавна принадлежит их роду, что она древняя и чудотворная. Но так как законного акта на передачу иконы в церковь не оказалось после смерти девицы Ивановой, то все имущество в том числе и икона остались у бондаря.

Бондарь был раскольник и неизвестно почему, по необразованию ли или по неимению места в маленькой квартире, поместил икону в сарае, где от течи и сырости на ней показалась трещина. У него была жена и 4-ро малолетних детей. Квартиру он нанимал за 5 р. в месяц, и в течение 5 месяцев заплатил только 50 к. Домохозяин был сам человек бедный и отказал ему от квартиры, а так как он не выезжал, то хозяин обратился к полиции. Когда полиция стала принуждать бондаря оставить квартиру, то его жена обратилась к жившей в том же доме на чердаке, в маленькой комнате, тетке хозяина Марье Денисовой Востоковой, мещанке Троице-Сергиевского посада, прося ее одолжить ей 3 р. денег на переезд в другой дом. У Марьи Востоковой не было денег и она отказала жене бондаря. На другой день жена бондаря опять пришла к Востоковой и просила денег, говоря: «я дам тебе икону Тихвинской Богоматери, через неделю же деньги заплачу и икону возьму». У Марьи Востоковой было только 2 рубля, третий она заняла у знакомых и дала три рубля жене бондаря. Та, получив деньги, принесла Востоковой св. икону и поставила ее на столе. Это было в 1856 г. 6-го февраля на 1-й неделе Великого поста, в среду.

После этого не раз Востокова напоминала бондарю об уплате долга, но всегда слышала один ответ: «пусть образ останется у тебя, а нам выкупить его нечем». Потом он говорил: «Мы часто переменяем квартиры и затрудняемся перевозить с собою икону большего размера, расколотую сверху до низу». Решив, что долг никогда не будет уплачен, Марья Востокова оставила икону у себя и на страстной неделе того же поста отдала иконописцу скрепить расколотый образ и почистить. На той же неделе в великую субботу иконописец возвратил икону Востоковой, которая, после церковного освящения, поставила ее в своей квартире.

Марья Денисова Востокова, не имея у себя пищи, иногда ходила обедать в странноприимный дом Степанова, находящейся недалеко от неё на Лиговке, близ Знаменского моста. Однажды придя туда, она встретила там одного старичка, сборщика из Рязанской губернии, Скопинского уезда, села Павельца, который говорил, что в их селе сгорела церковь со всею утварью и образами. Марья, тронутая этим несчастием, предложила сборщику икону Тихвинской Богоматери. Было уже ясно, что жена бондаря оставила образ Востоковой. Сборщик сказал, что он скоро отправится домой и попросит священника взять икону в село. Через некоторое время сборщик прислал письмо в странноприимный дом и просил Марью прислать икону по почте.

Старшая в странноприимном доме сестра, Пелагея Данилова, из усердия также пожелала и от себя послать икону Спасителя, мерою такую же, как Тихвинская и велела Марье принести икону.

Но в то время, когда Марья Востокова была в странноприимном доме, к её племяннице, жене домовладельца, Марье Ершовой пришла неизвестная женщина, и, отдавая ей 6 рублей, сказала: «отдай деньги своей тетке; да скажи, чтобы своей иконы не отсылала, а купила бы для посылки в меру её другую такую же икону. Вернувшись домой, тетка Марья была не довольна, что племянница взяла деньги от неизвестной и что нужно посылать чужую икону, а не ту, которую обещала. Но Марья все-таки пошла в лавку и, найдя такую же икону, спросила о цене. С неё запросили 15 р.; а она предложила только 6 р. и подумала про себя: «Если не отдадут за эти деньги, я пошлю свою икону». Но купец отдал за 6 р. икону. Эту икону Марья и отнесла в странноприимный дом, ее и отправили для церкви села Павельца.

Марья Востокова сильно желала сделать киоту на эту икону, но средств не было. 4-го сентября того же года опять неизвестная женщина принесла ей 6 руб. и, отдавая, сказала: «Купи ты киоту для св. иконы, а что останется, употреби на масло». Марья спросила: «Как тебя зовут»? – «Господь знает, как меня зовут, а ты исправь, что тебе велю», отвечала незнакомка и ушла. Марья Востокова подумала, что кто-нибудь из знакомых, не желая дать ей лично деньги, послал их через неизвестное лицо. Она купила киоту за 4 рубля; на остальные деньги купила лампаду и масла. В первый раз пред св. иконою была зажжена лампада в праздник Рождества Богородицы 8-го сентября 1858 г.

Неизвестно, как весь Петербург узнал о пребывании у Марьи Востоковой Чудотворной иконы. Многие приезжали к ней для поклонения св. иконе. Усердие приходивших увеличивалось благодатными знамениями, нередко являвшимися после молитвы. Вот некоторые из этих случаев.

Двухлетний сын Ершовой, хозяйки дома, Анатолий, от рождения страдал английской болезнью, но, после молитвы пред образом Богоматери, исцелился.

Бывавшая у Ершовой монахиня Параскева, увидев Анатолия здоровым, рассказала о его исцелении генеральше Б., которой двухлетняя внучка, дочь кн. Ш. Ш., не ходила. Б. дала Прасковье денег, прося передать их Востоковой, чтобы она купила масла и засветила пред св. иконою. Это было в четверг. В 10 ч. утра в субботу на той же неделе Востокова зажгла пред св. иконою масло, купленное на деньги Б., и в этот же день и час внучка Б., дочь кн. Ш. HL, начала ходить. Родители ребенка, убедившись, что исцеление совершилось от иконы Богоматери, приехали к Востоковой и отслужили благодарственный молебен Царице Небесной и тут же рассказали о чудесном исцелении своего ребенка.

Ярославской губернии, Ростовского уезда, села Воронина жена крестьянина Стефана Гаврилова, Феоктиста Матвеева 38-ми лет с 1841 г. была одержима беснованием; она не могла подойти к Св. Тайнам, в храме во время богослужения чувствовала тошноту, сильный озноб, с нею делались пароксизмы и она кричала; дома в большие праздники, а иногда и в обыкновенные дни она сильно скучала: кричала, рвала на себе волосы и платье, кусала свои руки и в это время домашние ее связывали. Это с нею повторялось раза три в месяц и продолжалось суток двое и более, даже неделю; больная в это время бывала без чувств и получала облегчение только тогда, когда ей вливали в рот святой воды; после этого припадки прекращались на несколько часов. Её муж был приказчиком в Петербурге. В 1857 г. осенью, она приехала к нему и жила с ним. Припадки повторялись и Матвеева боялась ходить в церковь, чтобы там не случилось пароксизма.

Когда икона Богоматери, находящаяся в доме Ершова у Марьи Востоковой, прославилась чудесами, в 1858 г. на 3-й неделе Великого поста, в пятницу, вдова С.-Петербургского мещанина Екатерина Васильевна Гогина уговорила Феоктисту Матвееву сходить в дом Ершова и помолиться пред образом Богоматери; Гогина пошла вместе с нею. Во время молитвы Матвеева лишилась чувств, её лицо почернело. Через несколько часов придя в себя, она начала со слезами молиться, и после молитвы приложилась к св. иконе. После этого она исцелилась; Матвеева свободно стала ходить в церковь и приобщаться Св. Тайн, постоянно благодаря Царицу Небесную за свое исцеление.

65-летняя вдова С.-Петербургского мещанина Екатерина Васильевна Гогина страдала головною болью. Она постоянно чувствовала, что голова в левой стороне как будто нарывает; эта боль продолжалась более месяца, страдания её были так велики, что она не имела покоя ни днем, ни ночью. Узнав о чудесах от иконы Тихвинской Богоматери, находящейся на Песках в доме Ершова, она с верою обратилась за помощью к Царице Небесной. Усердно помолившись, она взяла масла из лампады и помазала им голову. Едва она помазала, как головная боль прекратилась и более не возобновлялась. В том же году, за несколько дней до праздника Рождества Христова, к Марье Востоковой пришла другая неизвестная ей женщина и дала ей 25 р. на венец Богоматери. Вскоре после этого третья принесла 100 р. Востокова стала было отказываться, но женщина сказала: «Мне в сонном видении велено отдать эти деньги на ризу к иконе Тихвинской Богоматери, у Востоковой находящейся».

К Востоковой много приходило народа обоего пола и разных сословий и жертвовали к чудотворной иконе деньги на масло и свечи. Приходящие брали и из лампады масло. Некоторые рассказывали и о чудесах… Особенно много стало приходить к Востоковой народа с половины первой недели Великого поста в 1859 г. Приезжающих и приходящих, с утра до вечера, было так много, что иногда было трудно подойти к воротам дома Ершова, и уже начали опасаться, не упали бы лестницы, ведущие в квартиру Востоковой. Но ничего подобного не случилось. 27-го Февраля на чудотворную икону возложили богатую, серебряную, вызолоченную ризу, весом 11 фунтов 6 золотников, стоящую с каменьями более 1,000 р.; купили к ней лампаду в 300 р. и сделали киоту деревянную, резную, вызолоченную в 40 р.

Видя, что день ото дня все более и более приезжает к ней народа, Востокова просила приходское духовенство перенести св. икону в приходскую Рождественскую церковь, что на Песках.

В 1859 г. 2 марта после вечерни с разрешения покойного высокопреосвященного Григория, Митрополита Санкт-Петербургского, благочинный Воскресенского собора, протоиерей о. Филипп Сперанский, со священником и диаконом Христо-Рождественской церкви перенес чудотворную икону в церковь в сопровождении множества народа, между которыми было много больных, получивших в это время исцеление. Одна С.-Петербургская мещанка вдова Ирина Васильевна Канарейкина, с выхода замуж, 18 лет от роду, стала чувствовать страх и уныние при наступлении св. Четыредесятницы; в неделю говения становилась особенно мрачною, скучною, а когда приступала к принятию Св. Тайн, впадала в исступление: зубы стискивались, живот, раздувшись, волновался, и она в страшных конвульсиях, теряла сознание. Когда же приходила в себя, то несколько дней после страданий лежала в расслаблении. В 1859 г., узнав об исцелениях от чудотворного образа Богоматери, находящегося в доме Ершова, она поехала туда, не сказав никому из домашних. Вместе с нею пришел и священник для перенесения иконы в Рождественскую церковь; больная чувствовала сильное желание поклониться св. иконе. Едва она взглянула на лик Богоматери, как с нею сделался сильный припадок. Она бросилась из двери и была отброшена сверху мезонина в толпу народа с криком. Долго Канарейкина была без чувств, потом пришла в сознание, но не могла от слабости говорить. Пробравшись в Рождественскую церковь, она, в числе последних богомольцев, около 10 ч. вечера, с помощью служителей, приложилась к св. иконе. Возвратившись домой, Канарейкина почувствовала себя совершенно здоровою, и с этих пор спокойно приступаешь к причащению Св. Тайн; признаков прежней болезни нет.

В 1859 г. 5-го марта, по распоряжению Высокопреосвященнейшаго Григория чудотворную икону Тихвинской Богоматери, прославившуюся в С.-Петербурге, перенесли, без торжества, в новоосвященный С.-Петербургский кафедральный Исаакиевский собор. Здесь ее поставили на аналогии у правой стороны храма, позади клироса. В Исаакиевский собор собиралось необыкновенно много народа. Не только во время богослужения, но во всякое время дня, до ночи, не только в праздники и посты, но во все другие времена храм св. Исаакия ни на минуту не оставался без богомольцев пред чудотворною иконою Тихвинской Богоматери. Молебны пред нею служили, исключая часы дневного богослужения, непрерывно и всегда при большом собрании народа. Богомольцы приходили то благодарить Пресвятую Деву за полученные благодеяния, то испрашивали Её милосердия, то молили Ее продлить Свой покров и заступление.

Кроме этого усердие богомольцев выражалось и денежными приношениями. В 1861 г. в мае на икону Богоматери возложили золотую ризу, украшенную драгоценными каменьями, стоящую около 11,000 рублей. В 1863 г. на Страстной неделе, этот образ поставили на юго-восточной стороне храма, против кафедры, в великолепный бронзовый, вызолоченный киот, заплаченный 8,725 рублей. Риза и киот были сделаны на пожертвованные деньги.

Из чудотворений, совершившихся в Исаакиевском соборе при Тихвинской иконе Богоматери, известны следующие.

Жена С.-Петербургского купца Мочалова, Матрена Семеновна, писала о полученном ею исцелении: «Несколько лет тому назад, я страдала ногами, так что девять месяцев лежала в постели. Впрочем, меня лечили не безуспешно: я начала выздоравливать… Только одна нога была короче другой. В один же день, желая встать с постели одна, без помощи других, я, потеряв равновесие, упала; но с того случая, Господь знает как, нога моя выпрямилась, стала ровна с другою. Отнеся это к милосердию Божию, я после этого падения была здорова несколько лет, не чувствуя никакой боли в ногах. Потом болезненные труды мои опять повторились: я стала чувствовать страшную ломоту; явилась и опухоль в ногах, и все это продолжалось более двух лет. Я опять прибегла прежде всего к помощи врачей, но на этот раз безуспешно. Врачи сказали, что болезнь по моим летам неизлечима. Такое решение безмерно увеличило тяжесть моих недугов. Когда же чудотворную икону Тихвинской Богоматери привезли в Исаакиевский собор, я на третий день, не говоря никому ни слова, с верою отправилась к ней помолиться. При входе во. св. храм, я чувствовала что-то необыкновенное: точно все суставы трепетали во мне и колыхались… Ноги мои едва переступали с места на место; я боялась упасть, но, ободряемая крепкой верою, я подошла к чудотворной иконе, молилась пред нею Пресвятой Богородице, отслужила молебен и потом, приложась к св. иконе, почувствовала легкость и бодро встала с колен на ноги. Тотчас я поняла, что мне, грешной, дано исцеление от моей тяжкой болезни.

Посему, со слезами возблагодарив Матерь Божию, с радостно, совсем здоровая, я возвратилась домой, поведав о чуде. Свидетелей при мне не было, но совесть моя для меня не ложный свидетель в том, что я исцелена от Пресвятой Богородицы, и свидетельствую истинно об этом, прославляя св. имя Её. Это чудо совершилось в 1859 г. 8 марта в два часа дня. С того дня и по сие время, вот уже пять лет, я совершенно свободна от ломоты и опухоли ног».

В 1859 г. дочь сенатского печатника Анна Петровна письменно объявила, что два года страдала расслаблением и сухостью левой ноги, но в марте, во время молебна пред иконою Тихвинской Богоматери в Исаакиевском соборе получила исцеление. Письменное же, но к сожалению очень краткое известие об исцелении от тяжкой болезни, доставлено духовенству Исаакиевского собора в 1860 г. в июле, от надворного советника Вас. Щ – го.

Особенно замечательно чудесное исцеление девицы Екатерины Левестам, совершившееся от иконы Тихвинской Богоматери в 1860 г.

Екатерина, дочь коллежского советника, доктора медицины, Юрия Матвеевича Левестам, родилась в Москве в 1844 г. От рождения она была слабого здоровья; с 7-ми лет она начала впадать в беспамятство и появилось кровохарканье, продолжавшееся до 9 лет. Год она чувствовала себя легче, а с 10-ти болезнь повторилась и продолжалась до 13 лет: тогда ей сделалось легче. До 11 лет ее лечил отец, а после его смерти – доктор Розенау; некоторое время она была в Московской детской больнице. Когда Екатерине минуло 14 лет, её мать умерла, ее отдали в пансион г-на Буткевич, в Гатчине. Тут полтора года не было болезненных явлений, только изредка чувствовала головную боль и появлялось кровохарканье. К ученью она была очень прилежна и оказывала большие успехи. На 16-м году прежняя болезнь возобновилась; кроме того открылись спазмы, судороги и правая сторона подверглась параличу. Ее взяли из учебного заведения к в 1859 г. поместили к надзирательнице лазарета Гатчинского сиротского института Марье Николаевне Шаховской. Спазмы делались два раза в день в 2 часа по полудни и в 4 часа ночи; кроме того и левая сторона подверглась параличу, так что больная не чувствовала боли, когда доктор колол ее булавкой. С 29-го ноября по 9-е декабря она была без чувств и ничто не могло привести ее в чувство, только около 7 час. вечера, каждый день, она просила воды, после чего опять засыпала. При окончании пароксизмов она часто повторяла: «Отец, мать в могиле, возьмите меня!» Потом говорила: «Что я ропщу! Спаситель не такие страдания терпел; а что я в сравнении с Ним? Должна терпеть за мои грехи и за родительские. Прости меня, Господи, прости, что я ропщу на Тебя!» и просыпалась. Родные её не могли без слез слышать эти слова. Спазмы увеличивались до половины декабря 1859 г.; после этого были реже, даже несколько дней совсем не появлялись, а если и появлялись, то причиною их были: нечаянный малейший стук, шорох или что подобное. В это время появлялся сильный мигрень и признаки пляски св. Витта. В 1860 г. в феврале каменная болезнь; каменья отделялись с страшною болью. Спазмы увеличились, мигрень продолжался и припадки сделались так сильны, что во время пароксизмов подбрасывало ее в сторону аршин на шесть. Припадки случались несколько раз в день, иногда по 2, по 4 и более. Но при ударах от бросанья на пол, к стене и на мебель у неё никогда не оставалось на теле знаков; она чувствовала только тупую боль в тех местах тела на которые падала, и то не всегда. После бросанья она была без чувств по 2 часа: когда же приходила в себя, то каждый раз из горла шла кровь по полторы чайных чашки. Сначала в Гатчине ее лечил доктор Левкович, потом г. Лытиков, но болезнь продолжалась.

В 1859 г. с августа каждый день в 10 часов она бывала без памяти; кричала, металась и довольно бодро могла ходить. Говорила: «Хозяин, позволь Богу помолиться!» (Под словом хозяин она разумела г-жу Шаховскую), повторяя эти слова несколько раз. Иногда говорила: «Хозяин, пойдем к Николаю Чудотворцу!» Икона св. Николая была через две комнаты от больной. Придя к образу, она становилась на колени и молилась минут десять. Случалось, она падала на пол и приходила в сознание. Чаще, сделав несколько земных поклонов, она обращалась к Марье Николаевне – которая как мать заботилась о ней и всегда была при ней – с словами: «Хозяин, пойдем домой!» После этого ее клали в постель; когда приходила в сознание, не верила, что была без чувств.

В комнате, где лежала больная, висела икона Тихвинской Богоматери, пред которой она часто молилась. Г-жа Шаховская, как только в больной появлялось религиозное чувство, когда девица Левестам стояла на коленях и делала земные поклоны, прочла ей по книге акафист Богоматери и молитву св. Николаю, которые больная, услышав однажды, запомнила и почти каждый раз во время припадков читала их наизусть, без ошибки. Во время припадков у неё к этому только и была память.

Девица Левестам, будучи протестантского исповедания, по собственному желанию обратилась с молитвою к Православным иконам, правильно изображала на себе знамение креста и делала поклоны поясные и земные. С того времени как она переселилась к Марье Николаевне, соблюдала посты, а в среду и пятницу весь год не ела скоромного. Когда ей было легче или очень тяжко, она несколько раз приглашала к себе священника Гатчинского сиротского института, Александра Снежницкого и служила молебны Богоматери Тихвинской и Николаю Чудотворцу. Исполняя обряды Православной Церкви, она в тоже время в 1859 г. приобщилась Св. Тайн от своего пастора, в первый раз.

Несмотря на медицинскую помощь, её болезнь увеличивалась. Ей невозможно было долее оставаться у Шаховской и девица Левестам, по совету врачей, пожелала переселиться в больницу в С.-Петербург.

Уезжая из Гатчины, она отслужила молебен пред Тихвинской иконою Богоматери и иконою Николая Чудотворца. В 1860 году ее перевезли в больницу св. Ольги, близ Смольного монастыря. Пляска св. Витта усилилась, припадки повторялись от 5 до 6 раз в час, через каждые 5 – 10 минут, начиная с 10 часов утра до 4-х часов ночи; с 4-х часов ночи до 10 часов уменьшались; она отдыхала в сутки только от 6-ти до 7-ми часов утра, забываясь легким сном. Раздражение спинного мозга было так сильно, что легкое прикосновение к позвоночному столбу вызывало продолжительную, мучительную икоту; малейший шум, радость или испуг возбуждали у ней судорожные припадки. Эти припадки обнаруживались главным образом в мышцах туловища, немного в нижних конечностях и в шее; верхние конечности большею частью были свободны; больная во все время, даже самых жестоких припадков, была в сознании; когда припадки прекращались, она на короткое время забывалась. Припадки были так сильны, что больную подбрасывало вверх от постели почти на аршин, во время этого её тело представляло то горизонтальную прямую линию, то дугу, выпуклостью обращенную кверху. Спазмы иногда принимали и другую форму: тело больной изгибалось назад в виде колеса, так что её затылок прикасался к пяткам, или же происходило сгибание тела вперед, и тогда голова находилась между коленями; бывали также случаи, где происходило искривление туловища и шеи на ту или другую сторону. Число сотрясений каждого припадка продолжалось бы далеко за 200, если бы не было прекращаемо каждый раз случайно открытым фельдшером сиротского института Потаповым способом: как появлялся припадок, то больную только стоило осторожно взять за плечи и, в ту минуту, когда ее подбрасывало кверху, повернуть на воздухе левое её плечо книзу, так, чтобы она опускалась на левый бок, и припадок тотчас прекращался. Для этого нужно было, кроме силы, ловкость и сноровка, иначе все старания были безуспешны: но при сгибании туловища на сторону и поражении судорогами мышц, шеи или головы, когда больная билась взад и вперед, этот способ был недействителен: в таком случае необходимо было выждать перехода спазм на туловище, т. е. подбрасывание кверху, чем обыкновенно оканчивались припадки.