Текст книги "Чудотворные иконы Богоматери на Руси"

В 1832 г. когда в лавре, с наступлением весны, ожидали поклонников, то сверх ожидания и к огорчению православных их оказалось очень не много. Но не долго тешились и враги православия. Не успели еще православные обжиться в новой лавре, как Богоматерь начала являть свою благодатную силу от чудотворной иконы, в посрамление нечестивой клеветы и к радости всех, с верою приходящих к ней. «Страдавшие долговременными болезнями, пришедши в Почаев на поклонение святому лику, мгновенно исцелялись; лишившиеся зрения прозревали, не владевшие ногами и руками, обратившись с верою и молитвою к Богоматери пред чудотворною Почаевскою её иконою, видимо укреплялись в расслабленных своих членах». В одном 1832 г. в лавре совершилось 4 замечательнейших чуда, о которых было донесено святейшему синоду, а через обер-прокурора и государю императору. Поэтому Почаевская лавра получила разрешение завести у себя книгу и вписывать в нее все чудеса. В то время получавшие исцеления с клятвою свидетельствовали пред всеми о полученных исцелениях и возвращаясь домой, рассказывали о чудесах. Вследствие этого, не смотря на козни латинцев Почаевская обитель все более и более становилась известна православным и опять стало приходить в нее множество народа. Тут униаты решились прибегнуть к насилию, и чтобы лишить Почаевскую лавру её благодатной святыни, задумали явно или тайно увезти икону из Почаева. «Для приведения своих планов в исполнение базилиане употребляли все свои силы и прибегали к самым разнообразным мерам: то они собирались сделать открытое нападение на Почаевскую обитель; то подсылали в Почаев разных духовных и светских бродяг или для указания времени мятежникам, когда напасть, или для поджога». Само австрийское правительство дало знать нашему местному начальству, что мятежники бродившие по Галиции думают на другой день пасхи напасть на Почаевскую лавру», и не успели это сделать, потому что получили известие о прибытии в Почаев нового караула. Враги православия хотели было сделать нападение на Почаев 1-го мая, но их шайка была схвачена австрийским правительством, а русское правительство навсегда прекратило все эти затеи, назначив в лавру специальный караул из инвалидной команды, который и до сих пор с Божией помощью охраняет лавру.

Но униаты не скоро успокоились и после этого. Для похищения св. иконы они подговорили Бонифратрского провинциала некоего ксендза Яна Надвродского принять православие и поступить в число братии Почаевского монастыря. С именем Павла, Надвродский хитростью сумел войти в милость преосвященного Амвросия, волынского епископа и его преемника преосвященного Иннокентия и, прежде всего захватив рассмотрение лаврского архива и всех его дел и документов, он поспешил передать многие из них, кому было нужно, и затем начал добиваться должности лаврского экклезиарха или ризничного. Но к счастью преосвященный Иннокентий понял, что в желании Надвродского кроются не совсем чистые замыслы и потому отказал ему. Хитрый о. Павел начал придумывать другие средства. Сначала он просил ризничного лавры дать ему ключи от соборной Успенской церкви, говоря, что ему нужно секретно побывать в ней для отыскания каких-то документов. Когда в этом ему было отказано, он стал ухаживать за смотревшим за правильностью лаврских часов Тимофеем Андриевским, поил его до упаду, просил достать ключи и пойти с ним в церковь, обещая ему за это вознаграждение, и в доказательство сначала дал ему 2 полуимпериала, а потом еще 12 р. сер. Но Андриевскому не было нужды изменять обители, а потому вместо того, чтобы способствовать Надвродскому в его деле, он известил обо всем о. наместника лавры архимандрита Антония. За Надвродским стали смотреть и он, видя, что ничего не может сделать, начал проситься в Пензенскую епархию к преосвященному Амвросию, который хотел его принять, как знакомого человека. В лавре не замедлили исполнить его желание и выдали ему все нужные документы для следования в Пензу. Но Надвродский прямо бежал за границу, снял православную рясу, обрил бороду и сделался опять папистом и поступил в число Тарнопольских иезуитов в Галиции.

Между тем при внимании к Почаевской святыне православных и благоговении к ней, под покровительством Царицы Небесной, св. икона в Почаевской лавре все более и более приобретала новые почести и достойные украшения. В 1882 г. тотчас по прибытии на Волынскую паству, преосвященнейший Иннокентий установил, в память возвращения Почаевской обители православия, в лавре каждую субботу читать пред чудотворною иконою Богоматери торжественный акафист, на котором было велено присутствовать всем братиям лавры. Этот акафист и доселе совершается со всею торжественностью в Почаевской обители и особенно при местном архиерее, священно-архимандрите лавры, когда он проводит здесь летние месяцы, составляет одну из важнейших и благолепнейших частей богослужения, совершаемого в Почаевской лавре.

В 1838 г. 28 августа, в день торжественного открытия мощей преп. Иова, Почаевского игумена, когда в лавре был крестный ход с мощами преподобного, в котором участвовали многия замечательнейшия лица в истории нашей церкви: блаженной памяти преосвященнейший Кирилл архиепископ Каменец-Подольский, преосвященнейший Иннокентий епископ Волынский и Житомирский, священно-архимандрит Почаевской лавры, ректор Каменец-Подольской семинарии архимандрит Гедеон, ректор Волынской семинарии, архимандрит Флавиан, настоятель Дерманского монастыря архимандрит Иерофей, наместник лавры архимандрит Антоний, вся братия лавры, все члены Волынской духовной консистории и множество протоиереев и священников из ближайших уездов Волынской губернии, – св. икону Почаевскую, как самую главную и заветную святыню лавры, несли в этом крестном ходе высшие священнослужители и взоры всех обращались на нее, не только православных, но и католиков, приехавших в Почаев на это торжество.

В 1834 г. по желанию преосвященного Иннокентия была устроена при иконе Богоматери в киоте серебряная, позолоченная решетка, которая придала особенную красоту и без того богатому и величественному киоту, где помещалась чудотворная икона.

В 1839 г. в июне, в лавру приехала известная благотворительница православных обителей, графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская. Она несколько дней пробыла в лавре, и уезжая, решила сделать вместе с ракою к мощам преп. Иова, также и серебряные украшения к киоту, где стояла икона Богоматери. В 1850 г. это было исполнено. Уполномоченный по этому делу полковник Казаков, отправляя Московского мастера Полтавцева, просил наместника лавры, архимандрита Неофита прислать ему в рисунке размер места, где помещалась икона, с формою киота, выкройкою из бумаги шаблонов и мерою верхней доски. Когда все это было получено, в Москве мастером Полтавцевым был устроен вызолоченный киот из серебра 84-й пробы, весом 188 фунтов, 45 золотников. Киотная его доска, хорошо вызолоченая была украшена сиянием с 12 херувимами. На боках углубления, по лионскому пунцовому бархату была сделана серебряная оборка.

В 1850 г. в июле, (графиня Орлова уже умерла) киот в лавру был доставлен через Московского генерал-губернатора графа Закревского. Вместе с киотом была прислана огромная икона св. Троицы – коронования Богоматери, для закрытия киотного места. Стоимость киота с принадлежностями к нему, при высылке из Москвы, была застрахована в 7.586 р. 67 к. с.

Между тем при преосвященном Иннокентии и его преемнике преосвященнейшем Никаноре Матерь Божия продолжала являть чудеса все более и более поразительные. А потому преосвящ. Никанор в 1841 г. 26 января предложил духовному собору лавры записывать сведения об этих чудесах в книгу, которую св. Синод еще в 1832 г. разрешил завести Почаевской лавре. Исполнение этого архипастырского распоряжения было поручено лаврскому ризничему, иеромонаху Анатолию, который собрал все сведения со времени поступления лавры в православие до 1841 г. Оказалось, что с 1831 г. до 1841 г. заступлением Богоматери и преп. Иова, почаевского игумена, совершилось одиннадцать чудесных исцелений. Все эти чудеса записаны в книгу и с этого времени до настоящего книга все более и более пополняется самыми разнообразными сведениями о благодати Божией, являемой на горе Почаевской.

В 1842 г. в сентябре в Почаевскую лавру приехал его Величество, Государь Император Николай Павлович. Его Величество прибыл на Почаевскую гору в 12-м часу дня. Он был встречен на террасе, при звони колоколов, викарием Волынским, епископом Острожским, преосвященным Анатолием, со всею лаврскою братиею, и после литургии в Успенской церкви, с благоговением приложился к чудотворной иконе, которая для этого была положена на аналое пред царскими вратами. Государь посетил пещерную церковь, прикладывался к мощам преп. Иова, потом опять зашел в Успенский собор, осматривал его внутренность, присматривался к цельбоносной стопе Богоматери, пил из неё св. воду.

Но особенно замечательно было это высочайшее внимание великого государя к Почаевской святыне, как первое и торжественное поклонение ей коронованной главы великого государства, – почесть, которой не умели воздать ей польские короли, и которую вообще в состоянии принести одна только церковь русская православная во главе с своим великим государем защитником и представителем.

Возвратясь в С.-Петербург Государь Император объявил через обер-прокурора св. Синода, что остался очень доволен посещением Почаевской лавры, и в память этого предложил устроить в большой соборной церкви новый иконостас, который бы более приличествовал величию храма и торжественности православного богослужения. Но когда ему было доставлено сведение о времени постройки бывшего униатского иконостаса, его стоимости, – с приложением рисунков и т. п. Государю было угодно оставить его в прежнем виде, как памятник прошедшего и уже державный его сын император Александр Николаевич привел эту великую мысль в исполнение – для благолепия Почаевской обители и во славу Пресвятой Богородицы.

Император Александр Николаевич был в Почаевской обители в 1859 г. 3-го октября при новом архипастыре, преосвященнейшем Арсении. Он также, как и его отец, был встречен преосвященным со всею братиею, слушал молебен с акафистом, прикладывался к чудотворной иконе, пил воду от стопы, осматривал внутренность храма и прикладывался к мощам пр. Иова. В это же время Государь обратил внимание на бедность и недостаточность прежнего лаврского иконостаса и тут же сказал, что дарит лавре новый иконостас.

В 1860 г. в апреле граф Адлерберг, министр двора Его Императорского Величества, просил по Высочайшему поручению, преосвящ. Арсения прислать ему рисунки прежнего иконостаса, план внутренности храма и всей его алтарной части. Эти планы и рисунки министр двора передал управляющему путями сообщения и публичных зданий генерал-адъютанту Чевкину для составления проекта иконостаса более приличного, в стиле и характере, соответствующих потребностям и характеру церкви православной. Для этого, по распоряжение Чевкина, в Почаев ездил академик архитектор Федор Иванович Нестеров, и по собрании нужных сведений приступили к сооружению иконостаса, по рисунку составленному архитектором императорского двора профессором Боссе.

В 1861 г. в первых числах июня в лавру был доставлен новый великолепный иконостас, со всеми относящимися к нему принадлежностями. Этот иконостас состоит из четырех ярусов, в первом помещаются: царские резные, позолоченные врата; по правую сторону от них местная икона Спасителя, на южной вратнице архистратиг Михаил и храмовая икона Успения Богоматери. По левую сторону от царских врат: местная икона Пресвятой Богородицы, на северной вратнице архистратиг Гавриил и икона преп. Иова, Почаевского игумена. Над северными вратами икона св. Александра Невского, а над южными св. Николая и под карнизами 1-го яруса четыре иконы с изображением 12 апостолов. Второй ярус составляют иконы: над царскими вратами: тайная вечеря, а по её сторонам Рождество Христово, Преображение и Вознесение справа, и Рождество Богородицы, Покров и Введение слева. В третьем ярусе: св. мученицы царицы Александры, и за нею в отдельной раме икона Иоанна Крестителя; над ним чаша в сиянии; по левую сторону икона св. великомученицы Екатерины, за нею в отдельной раме икона пророка Моисея и над нею скрижали завета. Выше 3 яруса Нерукотворный образ, по сторонам которого два ангела превосходной резной посеребрянной работы; еще выше над ним икона Воскресения, затем Дух Святый в виде голубя и в самом верху восьмиконечный позолоченный крест.

Но особенно богатое украшение и блеск нового иконостаса составляет богатейший, звездообразный, сребропозлащенный, украшенный камнями, драгоценный киот, великолепно устроенный известным золотых дел мастером Ф. А. Верховцевым, для помещения чудотворной Почаевской иконы, по подобию чудотворной иконы Успения Богоматери Киевопечерской. Этот киот помещается в третьем ярусе иконостаса между тайною вечерию снизу и иконою Нерукотворенного Спаса сверху и между предстоящими: св. царицею Александрою с правой и св. великомученицею Екатериною с левой стороны и посредством особого механизма также, как в Киево-Печерской лавре, спускается вместе с св. иконою для поклонения и лобзания оной.

В 1861 г. 13 августа новый иконостас был освящен вместе с обновленною церковью преосвященным Антонием епископом Волынским и Житомирским, а вместе с этим и св. икона была утверждена в новой звезде и так через сто лет заняла прежнее свое место в Почаевской лавре. Особенно трогательно было зрелище, говорит очевидец, когда чудотворную икону Богоматери, находившуюся в запрестольном киоте, два иеромонаха вынесли пред царские врата и архипастырь, преклонившись пред святынею, произнес Царице Небесной молитву о принятии жертвы Благочестивейшаго Государя Императора и о всегдашнем Её предстоятельстве о Нем и всем Августейшем Доме, и, окропив св. водою спущенный с третьего яруса звездообразный новый киот, вложил в него чудотворную икону при пении певчих: «Владычице приими молитву раб твоих и избави нас от всякия нужды и печали». После этого силою механизма икона в киоте была поднята вверх над царские врата и с этого времени составляет лучшее украшение иконостаса.

В 1866 г. преосвященнейший Антоний решил докончить украшение чудотворной иконы и для этого, по его старанию, в том же году была заказана петербургскому золотых дел мастеру Ф. А. Верховцеву золотая риза на св. икону из золота 82 пробы, которого пошло 2 ф. 20 зол. Кроме этого на украшение этой ризы было употреблено драгоценных камней на 1896 р. сер. По богатству материала и по изяществу работы риза как нельзя более соответствует красоте и богатству звездообразного царственного киота, в котором помещается св. икона и составляет одно из лучших достояний Почаевской лавры.

Вот еще замечательное событие в истории судеб чудотворной иконы Богоматери на Почаевской горе. В 1869 году 10 сентября, как только заметили пожар на горнем месте в Успенской соборной Церкви, и пожирающее пламя, повредив верхнюю часть царского иконостаса, начало проникать до верхнего купола храма, св. икона, по настоянию и заботливости преосвященнейшаго Агафангела, тотчас была спущена с своего места, и по снятии киота с поддерживающих его лент, вместе с ним была отнесена в архиерейский дом, где она оставалась до конца пожара. 13 сентября соборная церковь была освящена преосвященным и с этих пор св. икона находилась в лавре на особом аналое до окончательного возобновления иконостаса и освящения его, вместе с новоустроенным горним местом в 1870 г. 13 августа. В том же году св. икону опять поставили в царском киоте на прежнее место и с тех пор она постоянно там находится, – исцеляя всех с верою к Ней приходящих.

Все чудеса, бывшие при Почаевской иконе, невозможно описать, их было бесчисленное множество. Как прежде, так и теперь нет ни одной болезни, ни одного горя, ни одной тяжкой нужды, в которых Царица Небесная Почаевская не подавала бы своей помощи, не редко по одному только вздоху верующих, начиная от далекого Севера, Сибири и Соловков, до берегов Крыма, Кавказа и Грузии, и даже за пределами нашего отечества: в Галиции, Болгарии, Боснии, Сербии и проч. Как и в прежние времена, во времена латино-унитского преобладания на Почаевской горе, – Матерь Божия не отказывает в Своей помощи всем без различия веры и происхождения; и теперь Она, Всемилосердая наша Заступница, всем, без всякого различия помогает и православным, и римским католикам, и униатам, и протестантам, всем и каждому спешит на помощь, чему лучшим доказательством служит и доселе множество униатов, латинян и других иноверцев, каждый год посещающих Почаевскую гору, даже нередко из-за границы наравне с православными.

Приведем замечательнейшие из чудес, записанные по возвращении лавры православным.

Первое чудо, – исцеление жены унтер-офицера, Елисаветы Миропольской от жестокой болезни в левой ноге в 1832 г. 18 февраля. В этом году 15 мая унтер-офицер 26-й пехотной дивизии, 52-го егерского полка, Матфей Кирилов Миропольский, придя в Почаев, отдал экклезиарху лавры, иеромонаху Маврикию, серебряную привеску, весом в 2 лота, в виде человеческой ноги, прося возложить ее на чудотворную икону, и рассказал, что его жена Елисавета, бывшая до замужества лютеранкою, а в 1831 г. присоединенная к православию, два года страдала страшною болью в левой ноге, которая ни днем, ни ночью не давала ей покоя. Когда 18 февраля шли они в г. Кременец, в 22 верстах от Почаева, болезнь Миропольской так усилилась, что она со слезами обратилась к чудотворной Почаевской иконе Богоматери, прося Ее об исцелении и обещая возблагодарить Ее на самой Почаевской горе. К вечеру ей стало легче, а на другой день и совсем прекратилась болезнь. Это показание Миропольский тут же подтвердил собственноручною запиской, которая была представлена в св. Синод.

В том же 1832 г. 8 июля находившийся в числе лаврской братии, игумен Феодосий донес в духовный собор лавры, что священник Подольской епархии, Каменецкого уезда, села Цвекловец, Никита Голинкевич рассказал ему, что долго страдая ревматизмом в правой ноге, от чего у него отнялась нога, и не получая помощи от земных врачей, он обратился к Царице Небесной, обещая лично поклониться Её св. иконе на горе Почаевской в случае исцеления. И как только получил исцеление, пожертвовал в лавру серебряную чашку весом в 3 ¹/₂ золотника, и 2 ф. и 28 лотов воску.

В 1832 г. произошло новое чудесное исцеление одной солдатки Екатерины, из города Острога, Волынской губернии. Страдая полтора года страшною, невыносимою болью в ноге, она нигде не могла исцелиться, а потому и дала обет отправиться в Почаевскую обитель, с твердой надеждой получить исцеление. Она подошла к Дунаю и, увидев плавающий в зелени св. храм, обратилась с усердной молитвой к Царице Небесной, болезнь тотчас ее оставила и она пришла в лавру совершенно здоровая, прославляя Богоматерь.

В 1833 г. 25-го мая в Почаев пришла из села Макарьевского Оренбургской губернии, Мензелинского уезда одна 28 летняя девушка Матрона Шмогова. Она страдала, как говорила, три года головною болью и внутренностей. С этого времени она почувствовала отвращение к святыне, сколько раз она ни была в церкви, всегда при чтении Апостола, Евангелия, при пении Херувимской песни и каждении сначала ей становилось холодно, потом вдруг необыкновенно жарко, затем ее начинало трясти, отчего она иногда сильно кричала. В 1832 г. Матрона ходила молиться в Воронеж, потом в Киев. В этом городе она увидела седовласого старца и близ него некую женщину в белой одежде; оба говорили ей, чтобы она шла к Божией Матери, говоря: «Ты там поживешь у игумена, там будут тебя поить и обливать водою от Божией Матери, и там ты исцелеешь». Это они сказали три раза и она хорошо их запомнила. После этого, узнав, что в Почаевском монастыре, от находившейся там св. иконы, многие получают исцеления, Матрона пришла в Почаев, где также при слушании Божественных чтений и пений с нею сделался сильный мучительный припадок, воспрепятствовавший ей причаститься Св. Тайн. Не смотря на это три дня в Почаевской церкви при мощах преп. Иова несколько раз над больною совершали освящение воды, чтение молитв, служили молебны преподобному Иову и великомученице Варваре, кадили ее и поливали св. водою. После страшного страдания, крика, наконец она уснула и, проснувшись, во всем теле почувствовала облегчение. Во время вечерни 3-го июля, Матрона пришла из Пещерной в большую церковь и здесь заметила в себе перемену, она теперь уже могла спокойно и с благоговением молиться Богу и глядеть на чудотворную икону, слушать церковное пение, молитвословия и акафисты. На другой день в воскресенье при архиерейском служении, она причастилась Св. Тайн, после чего на её душе стало необыкновенно радостно и спокойно. С этого времени, почувствовав себя совершенно здоровою, в глубине души она признает, что своим исцелением обязана милости и благодати, проистекшей от чудотворной иконы Почаевской Богоматери и от мощей преподобного Иова, почивающих в Пещерной церкви.

В 1833 г. 13 августа, в присутствии епархиального преосвященного Иннокентия, произведено исследование следующего исцеления. Солдатская дочь Анна Афанасьева Акимчукова, заболев на первом году оспою, лишилась зрения. Одним глазом она вовсе ничего не видела, а другим едва могла различать пред собою предметы в таком только случае, когда с большим трудом и болью, принуждала себя раскрывать руками ресницы, так как они вросли было у неё в самую во впадину глаза, и потому, когда не были поднимаемы и придерживаемы рукою, тотчас опускались и загибались внутрь впадины. В таком положении эта девица, как сирота беспомощная и слепая, воспитывалась с младенчества у бабки своей по матери, Каменец-Подольской вдовы мещанки, Агафии Андреевой Каминской. В 1832 г. в августе Каминская, державшаяся униатского исповедания и имевшая от роду уже 70 лет, расположилась идти пешком в Почаевскую лавру, для поклонения находящемуся в ней чудотворному образу Богоматери. Её девятилетняя внучка, исповедующая православную веру, узнав об этом, начала просить, чтобы взяли и ее туда. Сколько Каминская не объясняла ей трудности дальнего пути, неизбежные при малолетстве её и слепоте, но она не оставляла своего желания. Поэтому Каминская решилась отправиться в путь вместе с внучкою, и должна была во всю дорогу вести ее за руку. Только при отдыхах и то на несколько минут раскрывала слепая глаза, чтобы видеть свет Божий. В Почаев, отстоящий от Каменец-Подольска на 200 вер., вместе с соседями, знакомыми и приставшими по дороге, пришли они через шесть дней, и по первому благовесту спешили в лавру, к литургии. Когда кончилась божественная служба, начали по обыкновению читать акафист пред чудотворною иконою. В это время Каминская подвела свою слепую внучку к стопе Божией Матери, чтобы она промыла св. водою глаза, из оной почерпаемою, как это делается богомольцами, по заведенному в лавре издревле обыкновению. Исполнив это, они отошли на средину церкви и продолжали воссылать свои молитвы Царице Небесной. Вдруг малолетняя Анна, обратясь к бабушке, с большим восторгом и радостными слезами сказала: «Ах, бабушка, я вижу Божию Матерь обоими глазами!» С этих пор веки обоих глаз сделались у неё совершенно открыты и она стала свободно видеть не только всякие, даже отдаленные предметы, но различать ясно и самые цвета, сколько ни мало они известны ей были до сего времени. Пораженная таким благодатным исцелением своей православной внучки, униатка Каминская приняла там же в лавре православную веру, и затем возвратилась с прозревшею своею внучкою домой.

В 1838 г. 2-го апреля Трифон Бурка, житель города Аккермана, Бессарабской области, прислал в лавру серебряную привеску в виде человека, весом в полтора золотника и 5 рублей ассигнациями в благодарность за чудное исцеление его от тяжкой болезни во всем теле, которою он так сильно страдал 2 года, что ожидал уже смерти. Посылая с приношениями письмо, Бурка рассказывал в нем, что, когда он уже готовился к смерти и друзья и родственники пришли с ним проститься, в это время был тут воин, Матфей, у которого была икона Почаевской Богоматери и несколько капель воды от цельбоносной стопы Пресвятой Девы; видя тяжелое положение больного, Матвей посоветовал ему обратиться за помощью к Царице Небесной, и как только Бурка и все бывшие тут начали со слезами целовать св. икону и молиться об исцелении больного и дали ему выпить воды и помазали его грудь, обещая по силе принести благодарение за исцеление, то как только все ушли, больной почувствовал облегчение, а потом и совсем скоро выздоровел.

В 1828 г. восьмилетний Виктор Гаевский, сын священника сёла Китайгороды, Подольской губернии, Брацлавского уезда, заболел страшною болезнью, от которой на груди у него внутри образовался необыкновенный нарыв, особенно опасный потому, что на него не могли действовать никакие лекарства, от чего больной все более и более чахнул, так что наконец врачи осудили его на верную смерть. В это время, отправляясь в Почаев, к Гаевским заехала тетка больного Евдокия Соболевская и, узнав о безнадежном положении своего племянника, попросила родителей отпустить его с нею на поклонение Богоматери. Родители долго не соглашались отпустить ребенка, считая невозможным для него дальнее путешествие. Наконец решив поручить свое дитя Царице Небесной, они пришли к больному и сказали, что он поедет с теткою в Почаев. Едва они это сказали, как нарыв вдруг лопнул и больной почувствовал облегчение. После этого, хотя мальчик и истекал кровью от открывшейся раны, но родители не решились изменить данному обету и тотчас отпустили его с теткою, дав ей все нужное для погребения сына, если он дорогою умрет. Но больной не только не умер а возвратился к родителям совершенно здоровый. После этого в 1843 году мать исцеленного, Эротиада Гаевская с своим сыном приехала на Почаевскую гору и здесь возблагодаря за исцеление Царицу Небесную, просила вписать это чудо в книгу чудес Почаевской лавры, что и было исполнено по её желанию.

В 1850 г. 16 июля, прибыв в Почаевскую лавру на поклонение, жена коллежского асессора Марья Дыбковская, заявила словесно и письменно, что в 1848 г. её 14-ти летняя дочь Мария так сильно заболела тифозною горячкою, что не надеялись на её выздоровление; даже два лечившие медика, отказались от всякой надежды помочь больной. Прошло 17 дней, в течении которых несчастная ничего не ела: на 17 день, когда больная лежала почти мертвою, пришла к Дыбковским одна благочестивая женщина, принесла с собою масло от лампады Почаевской Богоматери и воду из стопы Её и предложила маслом натереть больную, а воды дать ей выпить, твердо надеясь на помощь Богоматери. Это было сделано; когда мать больной со слезами стала молиться пред образом Богородицы и дала обет сходить с дочерью в Почаев, с этой минуты девочке вдруг стало легче, так что на другой день прибывший врач удивился странной перемене. После этого больная совсем выздоровела и в 1850 г. здоровая была с матерью в Почаевской обители и возблагодарила Царицу Небесную за исцеление.

В 1847 г. из города Усмани, Тамбовской губернии, в Почаев приехал капитан Николай Минин Саварский и дал кружечному иеромонаху, Вениамину, записку, в которой описывал, как он был исцелен св. водою от стопы Богоматери от неизлечимого рака на правом виске. В 1850 г. в сентябре эту записку о. Вениамин доставил в Духовный собор лавры, который тотчас обратился к СаварскоМу с просьбою сообщить ему подробнее об исцелении. В 1850 г. 20 ноября Саварский заявил, что сначала у него на виске появилась небольшая бородавка, которая несколько лет была в одном положении, ни прибавлялась, ни убавлялась. К концу 1845 г. и в начале 1846 г. бородавка понемногу начала трескаться и немного побаливать, вследствие чего Саварский осенью 1846 г. поехал в Тамбов, просил тамошнего доктора Николая Васильевича Петрова осмотреть рану и дать лекарства. Но г. Петров сказал, что его рана принимает злокачественный вид и предложил вырезать ее. Саварский не согласился и по совету доктора начал мазать ее ляписом, хотя доктор и не обещал, что это поможет. Действительно, сколько Саварский ни выжигал свою рану, она опять нарастала, а через некоторое время начала еще более усиливаться болями и опасностью для больного. Тут Саварский оставил ляпис и по лечебнику Енгалычева начал прикладывать к ране толченый чеснок, отчего в короткое время она еще более увеличилась и с страшною болью в три или четыре дня приняла вид настоящего злокачественного рака во всем его развитии, – ноздреватый нарост вырос величиною в грецкий орех и с сильною болью и зудом начал испускать вонючую материю с кровью. Находясь в таком ужасном положении, больной не знал на что решиться; домашними средствами он боялся лечиться, а ехать в город при невыносимой боли и сильных морозах было невозможно. Тогда, положившись на Господа, Саварский решил оставить все земные лекарства и прибегнуть к врачествам духовным.

Действительно вода, принесенная из Киева от мощей св. великомученицы Варвары помогла ему, но не долго. Тогда его сестра дала ему пузырек св. воды от стопы Почаевской Богоматери, которую подарила ей одна странница из Почаева, и просила его помазать рану. Когда Саварский омыл св. водою рану крестообразно, то тут же почувствовал облегчение и ночь спокойно спал, чего с ним доселе давно не было. На другой день утром после молитвы он опять помазал рану св. водою и в тот же день больное место покрылось сухим струпом и боль прекратилась. После этого, ясно видя помощь Царицы Небесной, Саварский стал говеть и, когда сходил в баню пред причастием, то струп размягчившись, свалился в виде толстой скорлупы, оставив небольшой знак, без всякой боли. В 1847 г. в благодарность за свое исцеление Саварский был в Почаевской обители с тремя сестрами, бывшими свидетелями его страданий и исцеления, тут-то он и оставил о. Вениамину записку о своем исцелении.

В 1852 г. московские купцы Прохоров и Лепешкин в благодарность за исцеление жены Прохорова от тяжкой болезни в Почаевскую лавру пожертвовали: саккос серебряного глазета со всеми принадлежностями архиерейского облачения, 11 фелоней с епитрахилями, 17 подризников, 7 стихарей и множество поручей, орарей, палиц, набедренников и пр. с напрестольным Евангелием в серебряном позолоченном окладе.

В 1852 г. 9 сентября воинский начальник города Сувалок, состоявший по кавалерии полковником, Сергий Кушновский писал следующее преосвященному Арсению: «Позвольте, Ваше Высокопреосвященство, принести особе Вашей чувствительнейшую благодарность за благословение Ваше, привезенное из Почаевского монастыря, действие которого оказалось следующее: семь лет тому, как левым глазом я не мог различать предметов ни вблизи, ни вдали; словом на глазу была тьма; и как доктора решительно объявили, что глазу помочь не могут, то зная, что вера твоя спасет тя, начал примачивать св. водою глаз, и через несколько дней начал различать предметы ясно, за что принося благодарность Создателю, смело скажу, что этим я обязан Вашему Высокопреосвященству». Так как эта вода была взята действительно из стопы Богородицы и Высокопреосвященнейшим отдана г-ну Кушновскому, то это чудо вместе с копиею письма г-на Кушновского, было записано в книгу чудес.