Текст книги "Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века"

После войны Мария работала ветеринарным врачом в Берлине. Кроме того, ей много времени приходилось уделять общественной деятельности: начиная с августа 1945-го союзники вплотную взялись за освобождение Германии от коричневой заразы, и графиню фон Мальцан привлекали в комиссии по выявлению бывших активных нацистов.

Казалось, что нормальная жизнь постепенно налаживается. У Марии была квартира, интересная и нужная людям работа, рядом с ней находился любимый мужчина, на которого можно было наконец опереться. Но, видимо, она переоценила силы – и его, и свои собственные. Жизнь готовила им новые испытания.

Годы нечеловеческого напряжения не прошли для них бесследно. Проведший около трех лет в убежище, Ганс не скоро смог приспособиться к новой жизни. Его тонкая, ранимая психика литератора-интеллектуала была подавлена. Во время войны Мария была настоящим диктатором во всем, что касалось их безопасности. И теперь, когда все самое страшное ушло в прошлое, ему уже было не обойтись без ее заботы. Но и у самой Марии силы тоже были на исходе.

В 1947-м Ганс Гиршель и Мария фон Мальцан поженились. И так же, как и первый ее союз с Вальтером Гильбрингом, этот брак оказался недолгим – в 1949 году он распался. Но их душевная близость и привязанность друг к другу не исчезли. Через двадцать три года они вновь встретились и поняли, что должны быть вместе. Весной 1972-го, за три года до смерти Ганса, они поженились во второй раз. Это трехлетие было самым счастливым в жизни Марии фон Мальцан. Наконец-то она обрела понимание, душевную поддержку и заботу, которых ей так не хватало раньше, когда она одна оказалась перед неведомой и страшной бедой.

Дело в том, что в годы войны ей приходилось снимать стресс с помощью успокоительных средств. Постепенно это вошло в привычку, и она сама не заметила, как стала наркоманкой. Пользуясь своим правом врача, она выписывала себе лекарства, содержащие сильные наркотики. Но так не могло продолжаться вечно, нарушение служебного долга было раскрыто, и ее лишили лицензии. Она потеряла работу и попала в психиатрическую лечебницу.

Потом это время вспоминалось как страшный сон. Но и в больнице, где большинство врачей уже не считали ее нормальным человеком, Мария сумела сохранить чувство собственного достоинства. Однажды профессор, очень активно старавшийся доказать, что больная не поддается лечению, остановил ее во время прогулки и спросил, почему она с ним не поздоровалась, – не узнала? И Мария ответила, что узнала, но в том обществе, в котором она воспитывалась, мужчина здоровается с женщиной первым.

Есть печальное наблюдение: бывших наркоманов не бывает. Марии удалось стать одним из немногих исключений. С огромным трудом она выкарабкалась из пропасти и вернулась к нормальной жизни и любимой работе. Она вновь получила возможность лечить животных, чем с удовольствием занималась до последних дней своей жизни.

В августе 1997-го Мария фон Мальцан была официально приглашена в Израиль для вручения ей медали «Праведник мира» за спасение евреев в годы Холокоста. Но «мятежная графиня» отказалась от почетного звания. Израильские войска еще находились в Ливане, и она, всю жизнь боровшаяся за права людей независимо от их религии и цвета кожи, не могла отнестись к этому равнодушно.

Для названия книги своих воспоминаний графиня Мария фон Мальцан выбрала первую строчку знаменитого стихотворения Генриха Гейне «Доктрина»:

 
Бей в барабан и не бойся беды
И маркитантку целуй вольней.
Вот тебе смысл глубочайших книг,
Вот тебе суть науки всей.
 

(Перевод Ю. Тынянова)

Кстати, в этой книге Мария вспоминает поговорку своей силезской родины: «Лучше жизнь короткая, но хорошая» – и добавляет: «Возможно, ко мне это и не относится, но я определенно могу сказать, что в моей жизни мне ни минуты не было скучно».

1. Silver Eric. Sie waren stille Helden. Muenchen, Dtb, 2000.

2. Graefin von Maltzan, Maria. Schlage die Trommel und fuerchte dich nicht. Erinnerungen. Muenchen, Ulstein, 2001.

3. Gross Leonard. The Last Jews in Berlin. New York, Carroll & Graf Publisher, 1999.

4. Benz Wolfgang, Pehlr Walter (Hrsg.) Lexikon des deutschen Widerstandes. Frankfurt am Main, Fischer Taschenbuch Verlag, 200 1.

Парадоксы Макса Шмелинга

Многие специалисты считают американца Джо Луиса (1914–1981) лучшим боксером всех времен в супертяжелой весовой категории. Он завоевал титул чемпиона мира в 1937-м и удерживал его вплоть до 1949-го. За это время он выиграл 25 боев с претендентами, причем 20 поединков закончил нокаутом. За всю историю спорта так долго не был чемпионом мира ни один боксер-тяжеловес.

Первое и самое чувствительное поражение американцу, прозванному «коричневым бомбардировщиком», нанес в 1936 году немецкий боксер Макс Шмелинг. Этот бой, состоявшийся 18 июня на нью-йоркском стадионе «Янки», стал не только спортивным, но и политическим событием года.

Более шестидесяти тысяч зрителей пришли в тот день посмотреть, как непобедимый Джо Луис, уже имевший к тому времени на своем счету 27 побед, одержит верх над новым противником. Шансы Шмелинга, который был на 9 лет старше Джо, оценивались крайне низко: на тотализаторе ставки принимались в соотношении 10:1 в пользу Луиса. Американская пресса называла предстоящий поединок «казнью немца».

В глазах американцев чернокожий Джо Луис олицетворял свободу и демократию. Макс Шмелинг, напротив, был символом «арийской расы», представителем нацистской Германии. Матч транслировался по радио, и сказать, что с началом боя весь мир затаил дыхание, было бы не очень большим преувеличением.

Вопреки пророчествам специалистов и неожиданно для публики победил немец. Вместе со своим менеджером – американцем Максом Якобсом – он хорошо подготовился, тщательно изучив манеру ведения боя Луиса. «Коричневый бомбардировщик», похоже, недооценил противника, чемпиона мира 1930–1932 годов. Девяносто ударов Шмелинга правой достигли цели, девяносто первый остановил этот долгий матч: в двенадцатом раунде Луис не смог подняться с пола. Казалось, что вместе с ним в нокауте оказалась вся Америка.

Много лет спустя сын Джо Луиса, Джо Луис Бэрроу, вспоминал, что у его отца тогда было чувство, будто он предал родину.

Многократный чемпион Германии Макс Шмелинг был кумиром у своих соотечественников. Сотни тысяч любителей бокса не спали в ту июньскую ночь: они слушали радиорепортаж из Нью-Йорка. Это событие не оставило равнодушными и первых лиц Третьего Рейха. Жена боксера Анни Ондра была в эту ночь гостьей министра пропаганды Йозефа Геббельса и его супруги Магды, которые вместе с нею напряженно следили за «боем века». Для Геббельса победа Шмелинга стала настоящим подарком – это был сильный аргумент в пользу расистской теории нацистов: белый человек доказал свое превосходство над черным. По окончании поединка Геббельс записал в дневнике: «Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии».

Возвращение спортсмена на родину было триумфальным, его встречали как героя. Гордый своими победами, Шмелинг всегда старался держаться подальше от политики. Требования руководства имперского спорта расстаться с менеджером-евреем и разойтись с женой-чешкой он категорически отвергал, от неоднократных предложений вступить в нацистскую партию решительно отказывался. Не хотел Макс участвовать и в пропагандистских шоу.

Тем не менее нацистская пропаганда получила в свой арсенал новую звезду. Фильм «Победа Макса Шмелинга – немецкая победа» обошел все кинотеатры страны и дал рекордные сборы. Сам фюрер во время совместного завтрака назвал боксера «образцовым арийцем».

В том же 1936-м в Берлине состоялась олимпиада. Опасаясь нападений на негритянских и еврейских спортсменов и не поддерживая антисемитскую политику Германии, американцы собирались бойкотировать соревнования. Макс Шмелинг добился у Гитлера обещания, что им будет гарантирована безопасность. Много лет спустя бывший боксер признался, каким «безгранично наивным» он был тогда.

Берлинская олимпиада стала для нацистов грандиозным пропагандистским шагом. На спортсменов, туристов и журналистов огромное впечатление произвели немецкий порядок и немецкая дисциплина. Многим казалось, что евреи преувеличивают свои страхи и страдания. Даже президент США Рузвельт был введен в заблуждение: сразу после окончания олимпиады он пересказывал руководителю Всемирного еврейского конгресса Стефену Вайсу свидетельства вернувшихся из Германии очевидцев о том, что синагоги там спокойно работают и вообще евреям, по всей видимости, ничто не угрожает.

На время олимпиады нацисты и вправду приостановили преследования евреев. Все антиеврейские плакаты и надписи, «украшавшие» улицы, были удалены. Более того, в состав немецкой олимпийской команды входило несколько «мишлингов», т. е. детей от смешанных браков, и даже один «полный еврей», хоккеист Руди Баль.

Одно только не могли предусмотреть организаторы олимпиады – ошеломляющий успех негритянских спортсменов. Особенно впечатляющим было выступление великого Джесси Оуэнса, выигравшего четыре золотые медали и установившего несколько мировых рекордов. В списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века триумф Оуэнса на берлинской лимпиаде занимает первую строчку.

Во время награждений негритянских спортсменов Гитлер демонстративно отсутствовал.

Почти через год после болезненного поражения Джо Луис завоевал звание чемпиона мира: 22 июня 1937-го в восьмом раунде он нокаутировал Джеймса Брэдока. В последующих трех матчах американец отстоял свой титул. Но настоящим чемпионом он мог себя считать только после того, как выиграет у своего «обидчика». Матч-реванш, которого с нетерпением ждал весь мир, состоялся 22 июня 1938 года.

За несколько недель до матча Луис был принят в Белом доме президентом Франклином Делано Рузвельтом. Как писала газета «Нью-Йорк Таймс», президент сказал боксеру, что страна нуждается в его мускулах, чтобы победить Германию. В автобиографии, написанной в 1976-м, Джо написал, что он был обязан победить Шмелинга не только по личным причинам: «Вся Америка надеялась на меня».

Макс Шмелинг, который в Германии всегда держался от власти на расстоянии, в США считался олицетворением нацистского режима. В Нью-Йорке его встретили протестующие пикетчики, скандировавшие: «Нацист, нацист!». Американские газеты, тоже настроенные против немца, публиковали разные небылицы вроде того, что он был активным членом нацистской партии и деньги, полученные за победу над Луисом, собирался отдать на строительство новых танков для вермахта.

Матч-реванш на стадионе «Янки», собравший рекордное число – более 70000 – зрителей, транслировался по радио на четырех языках: английском, немецком, португальском и испанском. Шмелингу было в то время 32 года, Луису – 24. «Коричневый бомбардировщик» весил почти на три килограмма больше своего противника. Когда немец поднимался на ринг, в него бросили пакет с мусором.

Долгожданный поединок, ставший событием не только года, но и столетия (в упомянутом списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века он числится вторым), оказался и рекордно коротким: через 124 секунды Макс Шмелинг был нокаутирован.

Это была его последняя попытка вернуть себе титул чемпиона. Больше Шмелинг и Луис на ринге не встречались.

Афиша боя Макса Шмелинга и Джо Луиса, 1936 г.

Результат матча 22 июня 1938 года миллионами людей был воспринят как символ победы демократии над гитлеризмом. Германия чувствовала себя униженной, имя Шмелинга исчезло со страниц газет. Героем Третьего Рейха не мог быть «образцовый ариец», оказавшийся в нокауте.

Год поражения Шмелинга – 1938-й – стал поворотным и в истории Германии. Гитлер перешел к активным действиям как внутри страны, так и за ее пределами. Одиннадцатого марта немецкие войска вошли в Австрию, а через двое суток фюрер торжественно въехал в Вену. В тот же день был подписан закон «О воссоединении Австрии с Германской империей», согласно которому Австрия объявлялась одной из земель Германии и получала новое название – Остмарк. Фашисты получили солидный плацдарм для захвата Чехословакии и вторжения в Юго-Восточную Европу. Выступая 15 марта в венском дворце Хофбурге, Адольф Гитлер сказал: «Я объявляю немецкому народу о том, что выполнил самую важную миссию в моей жизни». Но еще более важным делом для него было освобождение Германии от евреев.

В ночь с 9 на 10 ноября состоялся организованный властями всегерманский еврейский погром («Хрустальная ночь»). От тактики ограничения прав «неарийцев» гитлеровцы перешли к физическому преследованию евреев. Стало окончательно ясно, что ни один еврей в Германии не может чувствовать себя в безопасности. Те, кто еще сомневался, стоит ли уезжать из страны, поняли, что эмиграция – единственный путь к спасению. Однако воспользоваться этим путем удалось лишь немногим счастливчикам: мир не хотел дать приют обреченным.

Макс Шмелинг, 30-е годы

Давид Левин был одним из тех, кто вовремя почувствовал, что остаться в Германии смертельно опасно для его семьи. Он был обеспеченным человеком, владел отелем и рестораном в Потсдаме, вел светский образ жизни – любил кабаре, имел ложу в опере и покровительствовал спортсменам, прежде всего боксерам. с В начале тридцатых годов Давид познакомился со Шмелингом, который часто останавливался в его отеле и тренировался там перед ответственными боями. Приятели нередко вместе ходили в кафе, слушали цыганские песни.

Как раз накануне «Хрустальной ночи» Давид Левин всю семью привез в Берлин, где должен был уладить последние формальности перед эмиграцией. На его счастье в это время в столице был по делам и Макс Шмелинг. Когда начался кошмар погрома, Давид попросил друга позаботиться о сыновьях – четырнадцатилетнем Хайнце и пятнадцатилетнем Вернере.

Макса не нужно было просить дважды. Как рассказывал много лет спустя Хайнц (или, по-американски, Генри) Левин, Шмелинг готов был рисковать жизнью, чтобы помочь нуждающемуся.

Знаменитый боксер отвел мальчиков к себе в номер в отеле «Эксельсиор» на Александрплац, а администратору сказал, что болен, и просил его не беспокоить. У Шмелинга братья Левины провели три самых опасных дня. Двенадцатого ноября он посадил их в шикарный автомобиль-купе и вывез в безопасное место за городом, а еще через два дня, когда стихла волна насилия и ненависти, отвез детей к отцу. Вскоре вся семья Левиных уехала в Шанхай, где Давид стал работать управляющим в отеле. В 1946 году они переехали в США.

Нацистская пропаганда не могла надолго оставить в покое популярного боксера. В 1940 году Шмелинга призвали в армию, в показательный парашютно-десантный полк. Имя бывшего чемпиона мира вновь стало мелькать на страницах газет, в кадрах кинохроники. Военная служба продолжалась недолго. Во время высадки десанта на остров Крит весной 1941-го Шмелинг был тяжело ранен и после многих месяцев лечения уволен из армии в 1943-м.

После войны ему припомнили и благосклонность фюрера, и расположение Геббельса. Однако репутация боксера была безупречной: он никогда не был нацистом и не участвовал в преступлениях гитлеровцев.

В январе 1947 года американские оккупационные власти в Германии дали Максу разрешение на участие в матчах боксеров-профессионалов. Выйти на ринг его заставила нужда – прошло уже восемь лет после того боя, который Шмелинг считал для себя последним. Действительно последний поединок он провел в октябре 1948 года в Берлине. Одержав 56 побед (из них 38 – нокаутом) в 70 матчах с профессионалами, экс-чемпион мира закончил свою спортивную карьеру. Но окончательно из бокса он ушел не сразу – несколько лет еще работал спортивным судьей.

В 1952 году на деньги, заработанные на ринге, Макс Шмелинг купил лицензию у компании «Кока-кола» и стал предпринимателем. Дело оказалось успешным: фирма «Кока-кола – Гамбург» («Индустрия напитков Макса Шмелинга») вот уже пятьдесят лет числится среди процветающих европейских компаний.

То, что «образцовый ариец» во время «Хрустальной ночи» предоставил убежище двум еврейским подросткам, долгое время оставалось тайной.

В 1980 году Шмелинг прочитал в газете, что Генри Левин, владелец отеля в Лас-Вегасе, организует крупный турнир по боксу. Макс написал Генри письмо, и дружеские отношения, прерванные войной, восстановились.

В 1989-м Генри Левин устроил в Лас-Вегасе грандиозный прием в честь Макса Шмелинга – восьмидесятичетырехлетнего ветерана бокса, последнего европейца, ставшего чемпионом мира среди супертяжеловесов. Было приглашено более восьмисот знаменитостей, рядом с виновником торжества сидел легендарный Майк Тайсон. Хозяин вечера поведал собравшимся о событиях более чем полувековой давности:

– Макс Шмелинг просил меня не говорить об этом, но ему уже 84, а мне 65, и хотя он в прекрасной форме, я не знаю, сколько еще времени осталось нам обоим. А люди должны знать, кому наша семья обязана жизнью. – Левин рассказал, что в ноябре 1938-го были уже куплены билеты в Шанхай, но если бы кого-то из семьи в те дни схватили нацисты, поездка вряд ли состоялась бы. О родственниках, оставшихся в Германии, Левины больше никогда не слышали.

Генри глубоко убежден, что Шмелинг рисковал головой, укрывая евреев. Нацисты ни за что не допустили бы, чтобы национальный герой оказался другом изгоев: это было бы позором для фюрера. Конец этой истории подчеркивает благородство Макса: ведь он мог бы вызвать такси, однако, не считаясь с риском, сам отвез мальчиков в собственном автомобиле.

– Мне он сегодня сказал, что просто выполнял свой долг, – завершил свой рассказ Левин.

Двадцать восьмого сентября 2001 года Макс Шмелинг скромно отметил свое девяностошестилетие. В его доме недалеко от Гамбурга собрались только самые близкие друзья. «Пока еще нечего праздновать, – сказал журналистам бывший чемпион мира, живая легенда немецкого и мирового бокса. – Вот если доживу до ста, тогда смогу себе кое-что позволить».

Макс Шмелинг в неплохой физической форме, не мыслит себя без работы. И хотя в фирму он сейчас не ездит, все ее проблемы регулярно обсуждает с управляющим Хайко Штером. «Я всегда поражаюсь его информированности, – говорит Штер. – Он принимает живейшее участие в жизни предприятия».

Макс Шмелинг

На публике бывший чемпион давно не появляется, но никогда не забывает, что людям нужно делать добро. Фонд его имени, который он основал в 1991 году с капиталом в десять миллионов марок, поддерживает многие творческие союзы и объединения. Это одна из известнейших в Германии благотворительных организаций.

После ухода из спорта Шмелинг сохраняет со своими бывшими противниками дружеские отношения. Не стал исключением и его главный оппонент на ринге – Джо Луис. Когда спортивная карьера «коричневого бомбардировщика» закончилась, он не раз оказывался в трудном материальном положении, и Шмелинг регулярно помогал своему американскому другу деньгами. А после смерти негритянского боксера оплатил все расходы на похороны. Сын Джо Луиса назвал бывшего немецкого спортсмена выдающимся человеком, добрым и сердечным.

В 1977 году Шмелинг издал книгу воспоминаний. Главное событие своей спортивной карьеры – поражение в поединке с Луисом в 1938 году – он описывает с мудростью многое познавшего в этой жизни человека: «У каждого поражения есть и хорошая сторона. Выиграй я тогда бой с Джо Луисом – и кто знает, может, стал бы я добычей Третьего Рейха».

Союз немецких спортивных журналистов пожизненно объявил его «спортсменом номер один в Германии». Слава бывшего чемпиона мира не померкла и за рубежом. Целую гору писем и открыток со всего земного шара получил он в день рождения – из США, Австралии, Канады, Новой Зеландии, Южной Африки… Шмелинг – почетный гражданин Лос-Анджелеса; в 1967 году ему был вручен американский спортивный Оскар.

В 1971 году Макса Шмелинга наградили высшим немецким орденом – Большим федеральным крестом «За заслуги».

Бокс и сегодня находится в центре его внимания. Он не пропускает ни одной телевизионной передачи о любимом виде спорта. «Среди боксеров я чувствую себя особенно легко», – пояснил он журналистам. Поздравить его с днем рождения пришли нынешние чемпионы, которые сейчас живут в Германии, – братья Владимир и Виталий Кличко с Украины и польский боксер Дариуш Михальчевский. Владимир Кличко потом рассказывал, что час беседы пролетел как один миг: «Меня поразили его ясный ум и необыкновенная энергия». Ну а Макс Шмелинг тоже порадовался за своих коллег по спорту: ему очень понравилось, что братья Кличко защитили докторские диссертации.