Текст книги "Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века"

1. Weininger Otto. Geschlecht und Charakter. Muenchen: Matthes & Seitz, 199 7.

2. Lessing Theodor. D er j uedische Sel bsthass. B erl in: Z ionistischer Bucher-Bund (Judischer Verlag), 1930

Америка и Холокост
(Американский антисемитизм)

«Все народы можно разделить на две категории: тех, кто изгонял евреев, и тех, кто не впускал их к себе»

Хаим Вейцман

Государственный мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне, открытый в 1993 году, ежегодно посещают более двух миллионов человек. Почти в каждом крупном городе США установлен памятник жертвам Катастрофы европейского еврейства. В Нью-Йорке и Бостоне, Детройте и Лос-Анджелесе, Хьюстоне и Далласе и еще более чем в ста городах Америки есть музеи и мемориальные центры, посвященные Холокосту. Историю еврейской Катастрофы на профессиональном уровне изучают во многих американских университетах и колледжах. Этой теме посвящены десятки фильмов, сотни научных, публицистических и художественных книг, тысячи статей в газетах и журналах, издаваемых в Соединенных Штатах. В сознании американских евреев Холокост занимает особое место. По опубликованным в 1999 году данным Американского еврейского комитета, 98 процентов евреев, живущих в США, относят Холокост к существенной или очень существенной части своего самосознания. Для сравнения отметим, что только 15 процентов американских евреев придерживаются религиозных правил и соблюдают еврейские обычаи.

Без всякого преувеличения можно сказать, что в современной Америке трагедия европейского еврейства в годы Второй мировой войны находится в зоне общественного внимания. Интерес к проблемам Холокоста начал расти в семидесятые годы и достиг высшей точки во второй половине восьмидесятых. Одна из наиболее часто обсуждавшихся тогда тем сводилась к вопросу, как американский народ и американское правительство реагировали на еврейскую Катастрофу во время войны. По мере выявления новых исторических фактов, обнародования неизвестных ранее документов и публикации свидетельств современников исследователи укреплялись во мнении, что в тридцатые и сороковые годы власти страны ничего или почти ничего не сделали из того, что можно было сделать для спасения хотя бы части жертв геноцида. Как сформулировал этот вывод вице-президент Мондейл: «США и другие демократии во времена господства нацизма в Европе не выдержали тест на цивилизованность».

На стене Музея Холокоста в Вашингтоне выбиты слова трех американских президентов, во время правления которых закладывался и строился мемориал:

«Вспоминая Холокост, мы должны дать непоколебимую клятву перед всеми цивилизованными народами, что мир никогда больше не будет молчаливо стоять в стороне, никогда не будет терять время, но постарается решительными действиями не допустить новый геноцид» (Джеймс Картер)

«Мы всегда должны заботиться о том, чтобы человечество до последних своих дней смотрело в лицо этому злу. Только тогда мы сможем быть уверены, что это зло не обретет вновь плоть и кровь» (Рональд Рейган)

«Здесь мы будем учиться тому, чтобы каждый из нас нес ответственность как за свои действия, так и за свое бездействие. Здесь мы будем учиться тому, чтобы решительно вмешиваться, если увидим, что зло вновь поднимает голову» (Джорж Буш старший)

На открытии Музея Холокоста президент Клинтон высказал сходные мысли: «Каждый из нас, кто сегодня стоит здесь, должен будет до последних своих дней жить с этим сознанием. Чем больше мы узнаем о преступлениях, которые были тогда совершены, тем увереннее можем говорить, что с нашей стороны было сделано слишком мало».

Вывод о бездействии американских властей в деле спасения евреев, безусловно, шокировал многих из тех, кто привык считать Соединенные Штаты Америки оплотом свободы и демократии, исконным защитником гонимых и преследуемых, гарантом соблюдения прав человека. Появились попытки оправдать поведение союзников. Естественная защитная реакция человека на неприятное известие – постараться о нем забыть. Сейчас об ошибках и просчетах правительства Рузвельта говорят мало. И не только в Америке. В Израиле, например, в последние годы упоминание о равнодушии союзников к уничтожению евреев во времена Второй мировой войны было изъято из стандартного школьного учебника истории. Но забыть прошлое – значит подвергать опасности будущее…

Попробуем разобраться, что можно было сделать для спасения уничтожаемых евреев, и объяснить, почему это не было сделано.

В Германии преследование евреев началось с первых дней прихода фашистов к власти в 1933 году и в течение следующих двенадцати лет прошло несколько стадий – от лишения гражданских прав до массовых убийств. Указание Гитлера приступить к систематическому уничтожению евреев в оккупированной немцами Европе было передано рейхсмаршалом Германом Герингом заместителю начальника имперского Управления безопасности Рейнхарду Гейдриху 31 июля 1941 года. Под командованием Гейдриха находились так называемые «особые отряды», или айнзац-группы (Einsatzeincheiten) – специальные подразделения, занятые массовым расстрелом евреев в оккупированных немцами областях Польши, Прибалтики, России, Украины и Белоруссии… В период между июнем и декабрем 1941 года эти отряды при активной поддержке добровольцев из местного населения уничтожили более 500 000 евреев, а до конца 1942-го – еще 900 000. Для того чтобы сделать Европу свободной от евреев («юденфрай»), Гейдрих предложил план депортации всех евреев в специальные лагеря смерти, которые строились в Восточной Европе, главным образом в Польше. Руководить депортацией было поручено Адольфу Эйхману.

План «окончательного решения еврейского вопроса» был доложен Гейдрихом на Ванзейской конференции в Берлине 20 января 1941 года. На конференции собрались руководители основных ведомств, которые должны были участвовать в планируемых операциях. Нацисты основательно подготовились к выполнению варварской задачи. В конце 1941-го – первой половине 1942 года в Польше было создано шесть больших лагерей уничтожения (они значительно отличались от «обычных» концентрационных лагерей типа Бухенвальда или Терезиенштадта): Хелмно, Белжец, Майданек, Треблинка, Собибор и Освенцим. И чтобы никому из намеченных жертв не оставить шанса на спасение, немецкие власти в октябре 1941 года полностью запретили евреям эмиграцию из Германии и оккупированных стран.

Для Гитлера и его окружения уничтожение евреев было столь важной задачей, что во имя ее выполнения приносились в жертву даже военные интересы страны. В «особых отрядах» участвовали тысячи солдат, которые могли воевать на фронтах Второй мировой. Для депортации использовался транспорт, которого так не хватало на фронте. Еще чувствительнее была нехватка квалифицированных рабочих и специалистов: военной промышленности Германии к 1944 году дополнительно требовалось более четырех миллионов человек. А в это время тысячи евреев – рабочих и техников, занятых на военных производствах, направлялись в газовые камеры. Уничтожение еврейского народа было для фюрера важнее победы!

Весной сорок пятого года, когда Берлин лежал в развалинах и истекали последние дни Третьего Рейха, Гитлер в бункере сказал своему ближайшему окружению, что человечество должно быть вечно признательно национал-социализму и ему лично за освобождение от еврейского ига.

Однако при том, что нацисты придавали уничтожению евреев такое большое значение, готовность Соединенных Штатов и их союзников чем-то пожертвовать для спасения гибнущих людей была практически близка к нулю.

До осени 1941 года у немецких евреев еще оставалась возможность эмиграции. Однако найти спасение в других странах удалось очень немногим – и прежде всего потому, что там не хотели принимать беженцев.

Соединенные Штаты Америки изначально были государством эмигрантов. На протяжении всей своей истории их границы были открыты для всех, кто хотел начать в «Новом Свете» новую жизнь. Положение изменилось после Первой мировой войны и последовавшего за ней страшного экономического кризиса. Боязнь, что новые граждане Америки займут рабочие места «коренных американцев» и еще больше увеличат безработицу, в двадцатых годах заставила установить систему квот для въезда иммигрантов. Первый раз в своей истории Америка резко ограничила прием беженцев и новых граждан. В тридцатые годы возможность въезда в страну усложнилась еще больше.

Между 1933 и 1941 годами все попытки разрешить евреям бежать в США и тем самым спасти тысячи жизней заканчивались неудачей: «стопроцентные американцы» не желали видеть в своей стране «чужаков». Но положение не изменилось и после 1941-го, когда Америка вступила в войну и в экономике наметился подъем.

Президент США Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль

Активно не желали принять беженцев Союз ветеранов и Американский легион, требовавшие ввести запрет на въезд иммигрантов на все время войны и даже по ее окончании. Их аргумент был таков: вернувшиеся с войны солдаты могут не найти работы – все рабочие места будут заняты беженцами… В августе 1944 года Союз ветеранов внес в парламент проект закона о десятилетнем запрете на иммиграцию. Американский легион к началу сороковых годов насчитывал более 1,2 миллиона членов, в том числе 28 сенаторов и 150 конгрессменов. Членов Союза ветеранов было тоже немало – почти миллион человек. Призывы запретить иммиграцию поддерживали различные патриотические группы и объединения, среди них особенно влиятельны были «Дочери американской революции» и «Американская коалиция патриотических обществ», представлявшая интересы 115 организаций, общее число членов которых превышало 2,5 миллиона человек. Подобное антииммиграционное лобби оказывало постоянное давление на американский парламент.

Немало активных противников въезда беженцев было и среди парламентариев, которые действовали отчасти по своим внутренним убеждениям, отчасти под давлением избирателей. Типичными представителями этой влиятельной группы депутатов были сенаторы Роберт Рейнольдс (демократ от штата Северная Каролина) и Руфус Хольман (республиканец, штат Орегон), а также республиканец от штата Монтана конгрессмен Вильям Эльмер.

Хольман в 1942 году выдвинул проект закона, в соответствии с которым въезд в страну иностранцев допускался только для кратковременного посещения родных и знакомых. Сенатор всюду видел попытки приоткрыть для беженцев границы. Выступая в дебатах по поводу одного законопроекта, он сказал, что ничего в этом законе не понимает, но призывает его отвергнуть, так как его могут использовать для ослабления ограничений прав беженцев.

Против приема иммигрантов выступал в палате представителей и Эльмер. Его излюбленный аргумент был таков: «Некое мощное и хорошо финансируемое движение пытается привести к нам всех преследуемых в Германии и других европейских государствах людей, чтобы погубить нашу страну». Подобные речи в годы войны неоднократно звучали в Сенате и Конгрессе США, где были приняты сотни законов и поправок, ограничивавших иммиграцию.

Насколько ничтожна была готовность американцев помочь преследуемым евреям, показывают опросы общественного мнения, проводившиеся по всей территории Соединенных Штатов. В четырех опросах 1938 года – а это был год «Хрустальной ночи» и усиления нацистских гонений на евреев! – от 71 до 85 процентов участников высказались против повышения въездных квот для беженцев, а 67 процентов считали, что в США вообще никаких беженцеввпускать нельзя. В начале 1939-го 66 процентов опрошенных были против того, чтобы один раз в виде исключения принять 10 000 беженцев сверх нормальной квоты. Через пять лет, когда война была в самом разгаре, мнение большинства американцев почти не изменилось: в январе 1943-го 78 процентов американцев были против приема беженцев после войны. В конце 1945 года только пять процентов населения высказалось за то, чтобы Америка ежегодно принимала из Европы больше людей, чем до войны; 17 процентов считали, что квоты должны остаться на довоенном уровне; 37 процентов хотели эти квоты понизить, а 41 процент был за то, чтобы границы оставались закрытыми для иммигрантов.

Государственные чиновники выстроили непреодолимые «бумажные» барьеры против въезда беженцев в страну. И вот итог: с момента вступления США в войну (декабрь 1941 года) и до ее окончания в Европе (май 1945-го) в страну въехала 21 тысяча беженцев, большую часть которых составляли евреи. Они, как правило, больше года ждали въездных виз в относительно безопасных нейтральных странах. За это время даже согласно весьма жестким квотам на иммиграцию в США могло бы въехать более 200 тысяч человек! Таким образом, реально нашли спасение только десять процентов – большинство оставшихся в Европе евреев погибло.

Не последнюю роль в отношении американцев к трагедии европейских евреев сыграл антисемитизм, широко распространенный в американском обществе в конце тридцатых годов и еще более усилившийся в середине сороковых. Весной 1942-го социолог Давид Ризман (David Riesman) писал, что антисемитские настроения в США почти достигли точки кипения. Три года спустя другой исследователь, Эльмо Роупер (Elmo Roper), сообщал, что их волны распространились на всю американскую нацию и особенно живучи и заразны в больших городах.

В тридцатых годах в США активную пропаганду ненависти к евреям вели более сотни антисемитских организаций. Среди них особенно выделялись «Движение социальной справедливости» во главе со священником Чарльзом Кофлином (Charles Coughlin), «Серебряный Легион Америки» Вильяма Пелли (William Pelley), «Союз немцев-американцев» и «Защитники христианской веры» под руководством Джеральда Винрода (Gerald Winrod).

Через несколько месяцев после вступления Америки в войну деятельность этих четырех организаций была запрещена. Провокационные листовки Кофлина «Социальная справедливость» исключены из почтовой рассылки. Пелли получил 15 лет тюремного заключения за подстрекательство к преступным действиям. «Союз немцев-американцев» был распущен, некоторые его члены приговорены к разным срокам заключения, некоторые – интернированы как «опасные иностранцы». Винрод несмотря на судебные преследования за разжигание ненависти продолжал публиковать журнал «Защитник», но тон его статей заметно смягчился.

Запрет наиболее активных фашиствующих организаций безусловно был ударом по организованному антисемитизму в США, но совсем не означал, что антисемитизм и ксенофобия в американском обществе окончательно исчезли или как-то заметно уменьшились. Священник Эдвард Каррен (Edward Curran), президент Международного католического общества, приложил все силы, чтобы оживить и активизировать «Христианский фронт» – одну из военизированных организаций, объединявших последователей Кофлина. В 1942 году на политической сцене появился пастор фундаменталистского толка, ярый агитатор-антисемит Джеральд Смит (Gerald Smith). Он начал выпускать журнал «Крест и флаг» и добился успеха на предварительных выборах в Сенат в штате Мичиган от республиканской партии. Основанная им в следующем году «Первая партия Америки» объединила противников «Нового курса» президента Рузвельта. В многочисленных выступлениях Смит неустанно сеял ненависть к иммигрантам и особенно к евреям, а заодно атаковал интернационализм, коммунизм и «Новый курс».

В годы войны антиеврейские настроения, подогревавшиеся ораторами-подстрекателями, вылились в настоящие бесчинства и погромы. В преступлениях участвовала, как правило, молодежь. Осквернялись еврейские кладбища, на стенах синагог и на витринах еврейских магазинов малевались свастики и антисемитские лозунги… Банды подростков избивали еврейских школьников, иногда дело доходило до серьезных увечий, как, например, в Бостоне, где двадцать одноклассников напали на троих еврейских мальчиков. В другом городе избитому двенадцатилетнему школьнику разорвали рубашку и прямо на теле нарисовали шестиконечную звезду и написали слово «еврей».

Наиболее серьезные антиеврейские выступления были в Нью-Йорке и Бостоне. В некоторых районах этих городов не оставалось ни одной неоскверненной синагоги. Нападения на евреев случались чуть ли не каждый день. Полиция смотрела на подобные бесчинства сквозь пальцы. Специальный доклад об антисемитских преступлениях в Нью-Йорке, подготовленный по заданию городского управления, был отвергнут полицейским начальством как «сгущающий краски». Только после того, как в октябре 1943 года доклад попал в прессу, губернатор штата Нью-Йорк Леверетт Солтонстолл (Leverett Saltonstall) назначил специальное расследование, которое подтвердило, что полиция бездействовала, несмотря на явные антисемитские преступления. Начальник был уволен, положение на какое-то время несколько улучшилось, но в 1944 году нападения на евреев вновь возобновились.

К подобному поведению людей постоянно призывали антисемитские издания и подстрекательские речи последователей Кофлина из «Христианского фронта». Листовки, плакаты с антиеврейскими памфлетами, шаржами, стихами и анекдотами были очень популярны в американском обществе, их постоянно можно было видеть в автобусах и на станциях метро, на фабриках, в казармах и школах… Особенно было распространено мнение, будто евреи уклоняются от военной службы, сидят дома и копят деньги, в то время как христианских юношей посылают на фронт. На самом деле эти предрассудки имели столь же мало общего с действительным положением дел, как и русская антисемитская поговорка тех лет: «Абрам в Ташкенте жирует, а Иван на фронте воюет»: доля евреев в действующих армиях США и СССР была не меньше доли евреев среди населения этих стран. В армии США насчитывалось 550 тысяч евреев, в армии СССР – 500 тысяч. Всего же в регулярных частях армий союзников сражалось около полутора миллионов евреев. И это не считая бойцов партизанских отрядов и сил антифашистского Сопротивления. Но антисемитам не нужны ни статистика, ни факты.

Во всех частях страны с небольшими изменениями циркулировал такой текст под названием «Первый американец»:

«Первый американец, который был убит при Пирл-Харборе, – Джон Хеннесси.

Первый американец, который потопил японский корабль, – Колин Келли.

Первый американец, который пал в бою за Гуадал-канал, – Джон О’Брайен.

Первый американец, который получил четыре новые покрышки, – Абрахам Липшиц».

Известно много вариантов этого «белого стиха». Но ни в одном из них не было сказано, что в том же бою, в котором пал Колин Келли, был убит морской пехотинец Мейер Левин – один из десятков тысяч погибших на войне американских воинов-евреев, сражавшихся с фашистами.

В письмах, которые простые американцы писали в правительство и парламент, очень силен мотив страха и ненависти к евреям – своим соседям и согражданам. Тем более негативно американцы были настроены к тому, чтобы принять «чужих» евреев.

Жестокий и неприкрытый антисемитизм лидеров националистических организаций, авторов листовок, членов уличных банд – это только вершина айсберга. Отрицательные установки против евреев во времена Второй мировой войны имелись во всех слоях американского общества. Различные формы социальной и экономической дискриминации еврейских граждан Америки допускались и практиковались миллионами американцев. А еще были миллионы и миллионы тех, кто сам ничего плохого евреям не делал, но подсознательно верил сложившимся предрассудкам.

Такой «пассивный антисемитизм» характерен для многих стран, и в нормальные времена большого вреда он не приносит. Но во время Катастрофы «пассивный антисемитизм» ведет к тому, что основная часть населения не интересуется происходящей трагедией, а американское правительство не предпринимает никаких мер.

Антисемитизм в американском обществе наглядно проявлялся в разнообразных исследованиях общественного мнения. В середине войны правительство Великобритании направило историка и писательницу Фрайю Старк (Freya Stark), известную своими проарабскими и антиеврейскими взглядами, в длительную поездку по Соединенным Штатам. Поездка имела целью оказать поддержку британской политике в отношении Палестины, куда англичане практически полностью запретили въезд евреев. В своих отчетах Старк писала, что в кругах образованных и обеспеченных американцев она обнаружила такой антисемитизм, которого раньше и вообразить не могла. В 1943 году протестантский священник Беркхед (Birkhead) объездил средний запад США, где изучал настроения и мнения людей. Позже он отмечал, что сильнейший антисемитизм обнаруживал не только в экстремистских кругах, но и среди вполне добропорядочных граждан. По его мнению, эти люди не одобрят явное насилие против евреев, но и ничего не предпримут, чтобы этому насилию помешать. В следующем, 1944 году Американский союз гражданских свобод (American Civil Liberties Union) опубликовал годовой доклад, в котором подчеркивалось, что во всех регионах страны усилилась расовая напряженность, особенно в отношении негров, евреев и американцев японского происхождения. Во многих регионах положение характеризовалось как взрывоопасное или потенциально опасное.

Не была исключением и армия США. В сохранившихся письмах, которые американские солдаты-евреи писали своим родным, можно найти множество разнообразных фактов дискриминации и оскорбительного отношения. Нередки были проявления антисемитизма в Капитолии. Антиеврейские настроения депутатов сыграли заметную роль в противодействии въезду еврейских беженцев. Большинство депутатов все-таки старались избегать прямых антисемитских заявлений, которые могли попасть в протокол или в газеты. Но не все: представитель Миссури Джон Рэнкин (John Rankin) не стеснялся даже грязных ругательств в адрес евреев. Показательно, что он воспрепятствовал выдаче разрешения на въезд в США супружеской пары с дочерью, хотя двое сыновей из этой семьи уже жили в Соединенных Штатах и оба служили в американской армии.

Особенно впечатляют многолетние исследования общественного мнения, проводившиеся между 1938 и 1946 годами. По результатам опросов в период 1938–1941 от тридцати до пятидесяти процентов жителей Америки считали, что евреи в Соединенных Штатах имеют слишком много власти. В годы войны так думали уже до 56 процентов людей. Как показали эти опросы, американцы верили, что в руках евреев находится вся торговля и все финансы. Кроме того, многие полагали, они поставили под свой контроль и американское правительство. Распространению такого мнения способствовала пропаганда против «Нового курса» («New Deal») правительства Рузвельта, в которой этот курс был назван «еврейским» («Jew Deal»).

Опросы, проводившиеся в период между августом 1940 года и вплоть до окончания войны, показали, что от 15 до 24 процентов людей видели в евреях опасность для Америки. В списке «опасных меньшинств» в Соединенных Штатах евреи стояли выше, чем негры, католики, японцы или немцы-американцы (только в 1942 году японцы и немцы переместились на первое место).

Однако если реальная опасность и существовала, то она не исходила от евреев, а, напротив, угрожала им. В опросах с 1938 по 1945 годы примерно 15 процентов респондентов активно поддержали бы антиеврейскую кампанию, еще от 20 до 25 процентов отнеслись бы к такой кампании с пониманием и только 30 процентов оказали бы ей сопротивление.

Проверить эти данные в реальной жизни, к счастью, не пришлось: до организованной антиеврейской кампании в Америке не дошло. Но даже с учетом погрешностей социологических исследований невозможно отрицать существование сильных антисемитских настроений в Америке в довоенное и военное время.

Заметный антисемитизм в США сохранялся вплоть до шестидесятых годов. Несмотря на свою многочисленность, еврейская община Америки чувствовала себя не очень защищенной. Около ста тысяч евреев, переживших Холокост и приехавших в начале пятидесятых годов в Соединенные Штаты, вели себя незаметно, стараясь не выделяться среди «типичных американцев». Никто не хотел вспоминать о жертвах и тем более выглядеть жертвой: ведущие еврейские организации отвергли в то время предложение создать в Нью-Йорке мемориал Холокоста. Эра Маккарти добавила к антисемитизму идеологический оттенок: распространенные лозунги тех лет направлены против «коммунистов, негров и евреев».

Изменение общественных настроений в послевоенной Америке – тема другого очерка. Сейчас же нас интересует время еврейской Катастрофы.

* * *

Для спасения европейских евреев у Америки было достаточно возможностей и оснований. На глазах у всего мира методично уничтожался целый народ, причем уничтожал его главный военный противник Соединенных Штатов. Американцы традиционно считались великой нацией эмигрантов, идеалы свободы написаны на знаменах американской демократии. Гуманизм, помощь гонимым и преследуемым правительство США признавало своими приоритетными целями и задачами. Большинство американцев были христианами, чья религия проповедует поддержку страждущих. Еврейские организации Америки представляли немалую силу, способную помочь беженцам. И весь этот богатейший потенциал оказался практически неиспользованным, и антисемитизм с ксенофобией сыграли в этом не последнюю роль.