Текст книги "Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века"

Религиозные споры между христианами и евреями диалогом можно назвать лишь с большой натяжкой. Почти две тысячи лет участвовавшие в нем стороны не были равны: христианам принадлежала сила и власть, евреи были бесправны и гонимы.

Только в конце девятнадцатого века в большинстве европейских стран евреи получили равные с другими людьми юридические права. И одновременно появилось «научное обоснование» ненависти к ним: расовая теория объясняла немыслимые предрассудки и оправдывала любые бесчеловечные формы обращения с евреями. Расистский антисемитизм, подкрепленный христианским антииудаизмом, стал идеологической программой немецких национал-социалистов. Для евреев Германии, а потом и всей Европы наступили самые страшные в многовековой истории времена. В конце 1941 года Гитлер отдал приказ об их полном уничтожении [21]. Была разработана основательная программа «окончательного решения еврейского вопроса».

Во времена Холокоста христианские церкви не сделали для спасения евреев того, что, казалось, лежит в основе их веры, – не дали помощи страждущим и гонимым, угнетенным и преследуемым. Ватикан несколько раз пытался продемонстрировать свое несогласие с нацистским режимом, подчеркивая, что расизм не имеет ничего общего с христианством. Этому посвящены, например, энциклика Папы Пия ХI 1937 года [22], энциклика Папы Пия XII 1939 года и его же Рождественское Послание 1942-го [23] (более подробно см. [24]). Однако после Хрустальной ночи со стороны немецких епископов не последовало ни одного официального протеста против еврейских погромов. Католическая и протестантские Церкви молчали и позже, когда террор невозможно было не заметить. Это молчание продолжалось вплоть до падения гитлеровского режима.

Известный философ и теолог Эмиль Факенхайм вспоминал, как во время лекции в Иерусалиме он употребил выражение «нацистско-христианский». Один из слушателей, христианин, стал бурно протестовать, утверждая, что такое словосочетание содержит в себе терминологическое противоречие. Факенхайм согласился, однако добавил, что в течение по крайней мере 12 лет теоретически невозможное было реальностью [25].

История знает примеры героического и самоотверженного поведения священников и простых христиан, спасавших евреев от фашистского уничтожения. На аллее Праведников мира в Яд-Вашеме в их честь посажено не одно дерево. И об этом нужно писать и говорить: не стоит земля без таких праведников! Но в море фактов, свидетельствующих о равнодушии и бездействии церкви во времена массовых убийств евреев, таких примеров слишком мало. И это признается сейчас подавляющим числом западных богословов и деятелей церкви. В годы террора великий христианский богослов и мученик Дитрих Бонхёффер бросил в адрес церкви обвинение, что «она виновна в смерти самых слабых и беззащитных братьев Иисуса Христа» [26].

Катастрофа европейского еврейства нанесла страшный удар по христианско-иудейским отношениям. Не могло не измениться и само христианство. Осознание того, что эти изменения необходимы, пришло далеко не сразу. Минуло почти двадцать лет после окончания Второй мировой войны, прежде чем Второй Ватиканский собор (1962–1965) существенно пересмотрел представления католической церкви о евреях. Декларация «Об отношении церкви к нехристианским религиям» («Nostra aetate») содержит принципиально новый подход: «Церковь, осуждающая все гонения на каких бы то ни было людей, памятуя об общем с иудеями наследстве, и движимая не политическими соображениями, но духовной любовью по Евангелию, сожалеет о ненависти, о гонениях и всех проявлениях антисемитизма, которые когда бы то ни было и кем бы то ни было направлялись против евреев» [27]. В последующие годы слова осуждения антисемитизма неоднократно звучали в выступлениях высших католических иерархов, включая самого Папу Иоанна Павла II. Очень важными для иудейско-католических отношений оказались два события: установление 30 декабря 1993 года дипломатических отношений между Ватиканом и Израилем и визит Папы в Израиль в 2000 году.

После Второго Ватиканского собора изменилась и церковная практика католицизма. Из повседневной церковной службы удалено большинство антииудейских и антиеврейских тем. Отменены описанные выше антисемитские решения соборов. В протестантских Церквях отказ от этих решений произошел проще. Объявив с самого начала Предание делом рук человеческих, протестанты легче преодолевают антиеврейские предрассудки. Они проводят многочисленные встречи и совместные конференции с еврейскими религиозными организациями, где принимаются очень обнадеживающие решения, пронизанные желанием понять друг друга.

И все же христианско-иудейские отношения сегодня далеки от идеала и полного взаимопонимания. Осенью 2000 года появилась Ватиканская энциклика «Dominus Jesus», в которой отвергается любая идея иного пути к Богу, чем через Иисуса Христа. Как пишет Юрий Табак, эта энциклика «в богословско-теоретическом плане возвращает иудейско-христианский диалог к стартовой линии послевоенных лет» [29]. Заявление Ватикана вызвало острую критику и со стороны еврейских общин, и со стороны протестантских Церквей, которые в энциклике названы «не вполне Церквями».

На этом фоне особенно значимо выглядит декларация раввинов и ученых из Европы, Америки и Израиля об отношении к христианству и христианам, напечатанная 10 сентября 2000 года в ряде ведущих газет Америки [29]. Декларация называется «Дабру Эмет – говорите правду!». Ее положения, без сомнения, вызовут оживленные споры и в еврейских, и в христианских кругах, однако как важный шаг для развития нормального двустороннего диалога ее трудно переоценить.

И все же за красивыми словами деклараций, материалов конференций и симпозиумов не может потеряться горькая истина: антисемитские и антииудаистские предрассудки в христианской среде еще сильны и на Западе, и особенно на Востоке, прежде всего в Русской Православной Церкви. Эта большая тема заслуживает отдельного разговора, ей посвящено много специальных исследований, из которых хочу выделить книгу Юрия Табака [3 0]. Важно отметить два обстоятельства. Во-первых, Православная Церковь не несет такой же ответственности, как западные Церкви, за уничтожение миллионов евреев. Поэтому не нашлось и серьезных стимулов для пересмотра православной теологии, как это было в послевоенные годы в католичестве и протестантстве. Во-вторых, в Православии вера в святость Писания и Предания является непоколебимой. Изменение даже буквы или знака в них считается ересью. Формально и сегодня любой православный может быть отлучен от Церкви за совместный поход в баню с евреем. И в церковной практике до сих пор остаются в силе все антиеврейские призывы и проклятия, в том числе богослужебные тексты Страстной Пятницы, от которых уже давно отказались на Западе. Как пишет протоирей Сергей Гаккель: «Что же касается Русской Православной Церкви, то ее по-прежнему отличает глубоко укорененный антииудаизм, который часто служит оправданием полной отгороженности церкви от еврейского мира, если не ее прямого антагонизма по отношению к последнему» (предисловие к русскому изданию книги [8]).

Осмысление уроков Холокоста продолжается и сегодня. Ирвинг Гринберг писал: «После Холокоста нельзя выдвигать теологические или любые другие положения, которые не выдерживают проверки в присутствии горящих детей» [8, с.103]. Жизнь подтверждает истинность слов Ганса Кюнга [1], вынесенных в эпиграф этих заметок. Несмотря на все трудности, христианско-иудейский диалог продолжается. И это единственный источник надежды на мир между религиями, а значит, и на мир между народами.

1. Goldhagen Daniil. Hitlers willige Vollstrecker. Berlin, 1998.

2. «Herz der Finsternis». – In: Frankfurter Algemeinen Zeitung. 1 6 August 1996.

3. Раушнинг Герман. Говорит Гитлер. Зверь из бездны. М., «Миф», 1993.

4. Кротов Яков. В защиту антисемитов. – См.: Сетевой журнал «Заметки по еврейской истории» (www. berkovich-zametki. com).

5. Czermak Gerchard. Christen gegen Juden. Hamburg, 1997.

6. Беркович Евгений. Христос в Освенциме. – См.: «Русская мысль», № 42 1 5 (26 марта– 1 апреля 1998 г.). См. также заметку в этой книге.

7. Kreis Rudolf. Antisemitismus und Kirche. Hamburg, 1999.

8. Христианско-иудейский диалог. Хрестоматия/ Составитель Х. Фрай. Перевод Ю. Табака. М., 1996.

9. Heer Friedrich. Gottes erste Liebe. Berlin, 1981.

10. Verordung zum Reichsbuergergesetz vom 25 Juli 1938 (RGBl. I, 969).

11. Verkehrsminister an Innenminister, 30 Dez. 1939 (NG-3995).

12. Gesetz zum Schutze des deutschen Blutes und der deutschen Ehre, 15 Sept. 1935 (RGBl. I, 1146).

13. Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, 7 April 1933 (RGBl. I, 175).

14. Polizeiverordnung zur Ermaechtigung der Localbehoerden, Juden an bestimmten Tagen von den Strassen zu verbannen, 28 Nov. 1938 (RGBl. I, 1 676).

15. Vorschlag der Parteikanzlei, Juden die Erhebung von Zivilklagen zu verbieten, 9 Sept. 1942 (Bormann an Justizministerium, NG– 151).

16. Verordnung vom 1 Sept. 1941 (RGBl. I, 547).

17. Heydrich an Goering, 1 1 Nov. 1938 (PS-3058).

18. Verbot freundschaftlicher Beziehungen zu Juden vom 24 Okt. 194 1 (Gestapo-Anordnung, L– 1 5).

19. In: Judenfrage, Vertrauliche Beilage, 1 Nov. 1942.

20. Gesetz gegen die Ueberfuellung deutscher Schulen und Hochschulen vom 25 April 1933 (RGBl. I, 225).

21. Беркович Евгений. Заложники второй мировой. Кто и когда приказал уничтожить европейских евреев. См. заметку в этой книге-

22. Pius XI. Enzyklika «Mit brennender Sorge» (14 Maerz 1937).

23. Pius XII. Enzyklika «Summi Pontificatus» (28 Okt. 1939); Rundfunkbotschaft zu Weihnachten (24 Dez. 1942).

24. Lapide Pinchas. Rom und die Juden. Ulm 1998.

25. Fackencheim Emil To Mend the World. Foundations of Post-Holocaust Thought. N. Y., 1982.

26. Bonhoeffer Dietrich. Ethics. N. Y., 1965.

27. II Vatikanisches Konzil: «Nostra aetate», § 4.

28. Табак Юрий. Революция и реставрация в иудейско-христианском диалоге. – См.: «НГ-Религии», 2000, № 18(65) (27 сентября 2000 г.).

29. «Дабру Эмет – говорите правду!». – Там же, № 1 7(64) (1 3 сентября 2000 г.).

30. Табак Юрий. Отношение русской Православной Церкви к евреям: история и современность. – В кн.: «Истина и жизнь». М., 1999.

31. Hans Kueng. Global Responsibility: In Search of a New Ethic, SCM Press, 1988.

Немецкий антисемитизм: факты и вымыслы

К концу девятнадцатого – началу двадцатого века в Германии проживало около 600 тысяч евреев. Большинство из них ощущали себя немцами – точно так же, как современные американские евреи ощущают себя американцами, а, скажем, французские – французами. При этом, как правило, они не забывают ни еврейских традиций, ни своей исконной религии. Немецкие евреи играли заметную роль в общественной жизни страны. Многие принадлежали к высшим слоям общества – это были профессора университетов, руководители крупных предприятий и банков, издатели популярных газет («Frankfurter Zeitung», «Vossische Zeitung», «Berliner Tageblatt»), известные писатели, композиторы. Основная же часть их составляла средний класс – сюда относились врачи, торговцы, ювелиры, юристы… Все они искренне считали Германию своей родиной, и для них было совершенно естественно, что их сыновья в Первую мировую войну добровольцами отправлялись на фронт. По официальным данным, свыше ста тысяч немецких евреев служили тогда в армии, 80 тысяч из них – на фронте; в боях убито 12 тысяч, награждено орденами и медалями 35 тысяч солдат еврейского происхождения, 23 тысячи повышены в чине, 2 тысячи произведены в офицеры.

Немецкие евреи не просто ощущали себя настоящими гражданами Германии, они чувствовали глубокую связь с землей, на которой жили, – будь то мюнхенские, швабские, рейнские или берлинские земли. Они верили в надежность своих гражданских прав, в то, что государство всегда защитит их от произвола и насилия. Даже после прихода к власти Гитлера большинство этих людей не осознало той страшной опасности, которая отныне угрожала им. И многие из них не уехали из Германии в то время, когда это было еще возможно. Сейчас такая беспечность может показаться ужасной и трагичной, но мы не вправе никого судить: разве мог гражданин цивилизованной страны – прусский военный врач или офицер, ставший инвалидом на войне и награжденный орденами и медалями, – хотя бы предположить, что кончит свою жизнь в Освенциме?

Был ли тогда антисемитизм в Германии? Безусловно, был. Корни его уходят в далекое прошлое, он постоянно поддерживался религиозными и бытовыми предрассудками. Но был ли немецкий антисемитизм более сильным, чем в соседних странах – скажем, в Польше, России или во Франции? Точно ответить на этот вопрос мы вряд ли сумеем, поскольку такие явления, как ненависть, страх, любовь, с трудом поддаются измерениям, и все же можно утверждать, что в 1900 году антисемитизм сильнее ощущался во Франции. Лозунги типа: «Да здравствует армия, долой жидов!» – поддержанные миллионами французов во время знаменитого процесса по делу Дрейфуса, в Германии еще не звучали!

В ту пору в политической жизни страны националистические партии, провозглашавшие откровенно антисемитские лозунги, играли совсем незначительную роль. Их лидеры – Бёкел, Альвардт, Либерман – никогда не имели такой популярности, как знаменитый антисемит венский бургомистр Карл Люгер. Немецкие граждане в большинстве своем антисемитских партий не поддерживали. А наиболее популярная тогда социал-демократическая партия, ведя предвыборную борьбу за голоса избирателей, не вступала даже во временный союз с антисемитами.

Я далек от того, чтобы идеализировать немецкое общество кайзеровской эпохи: антисемитизм проявлял себя, причем в различных формах – иногда громко и агрессивно, иногда сдержанно и скрытно. Да, антисемитизм в Германии, как и в других странах, был всегда. Но я убежден, что не в этом главная причина прихода Гитлера к власти.

Бациллы антисемитизма давно живут на земле. Однако серьезная болезнь немецкого общества стала развиваться лишь после поражения Германии в Первой мировой войне. К тяжелому моральному состоянию немецких граждан добавились безработица, страшная инфляция и, как следствие, массовое обнищание людей. О масштабах инфляции можно судить хотя бы по такому примеру. В 1922 году на банкноте в 1000 марок Рейхсбанк напечатал: «Номинал – 1 миллиард марок», а уже в 1923-м была выпущена банкнота в 1000 миллиардов марок!

Именно тогда лозунг «Евреи – наше несчастье» нашел отклик в серцах миллионов. Политические успехи нацистской партии теснее связаны с экономическими бедами страны, чем с антисемитскими настроениями народных масс. Отчаявшиеся люди видели в обещаниях нацистов последнюю надежду на то, что смогут, наконец, узнать достойную жизнь. В 1924 году партия Гитлера имела 24 места в Рейхстаге, в 1928-м – 12. В следующем году весь мир поразил грандиозный экономический кризис, и уже в 1930-м нацисты увеличили число мест до 107.

Без сомнения, в 1930–1933 годы избирателям был уже хорошо известен фанатичный антисемитизм Гитлера. И все же на существенный для нашей темы вопрос: «Действительно ли Гитлера выбирали прежде всего потому, что он был антисемитом?» – с уверенностью можно ответить: «Нет!». Для рядовых избирателей в то время антисемитизм Гитлера не играл значительной роли.

Парад штурмовиков

Если проследить за тем, как антисемитизм Гитлера проявлялся внешне, то в его развитии можно выделить три совершенно разные стадии.

Пока будущий фюрер не видел реальных шансов получить власть, ондопускал в речах и письменных обращениях самые грязные и непристойные высказывания в адрес евреев (это можно найти и в его книге «Моя борьба», написанной в 1924 году). Когда же начался мировой экономический кризис, многих повернувший к нацизму, Гитлер стал значительно осторожней. Конечно, антисемитизм его не стал меньше. Но он отлично понимал, что ненавистью к евреям можно заработать очень небольшой политический капитал, которого будет явно недостаточно для того, чтобы получить всю власть в стране.

Возьмем, к примеру, гитлеровский манифест к выборам 1930 года – важному политическому событию, принесшему нацистам небывалый успех. Манифест напечатан на тринадцати страницах и содержит несколько тысяч слов. Сколько же из них посвящено «еврейскому вопросу»? Ни одного! В этом документе последовательно перечислены все противники и враги, мешающие немцам жить, – и ни слова о евреях! Можно сказать, что такая политика характерна почти для всех выступлений Гитлера в период с 1930 по 1933 годы.

На данное обстоятельство не часто обращают внимание, хотя оно ясно свидетельствует в пользу того, что основная масса простых людей, от которых зависел исход выборов и к которым обращены воззвания будущего фюрера, была настроена к еврейскому населению страны вполне миролюбиво.

Антисемитизм в любой стране остается антисемитизмом. В сравнении с польским, русским, венгерским или французским антисемитизмом немецкий имел свои особенности, которые объясняются многовековой историей совместной жизни евреев и немцев в Германии. Но назвать его принципиально отличным от других тоже нельзя. Болезненная ненависть к евреям осталась бы фактом личной биографии Гитлера, не приди он к власти в 1933 году. А в дальнейшем, по мере того как укреплялась его власть, рос и государственный немецкий антисемитизм. К лету 1934 года диктатура фюрера стала полной, и уже в следующем, 1935-м, были опубликованы знаменитые антиеврейские Нюрнбергские законы. А всегерманский еврейский погром 1938 года (печально известная «Хрустальная ночь», или «Ночь разбитых витрин») был учинен через пять недель после подписания Мюнхенского договора, давшего Гитлеру власть над всей Центральной Европой. И только после этого он начал в полном объеме осуществлять свои дьявольские планы в отношении евреев.

Немцы, голосовавшие за Гитлера (а на последних выборах таких было 35 процентов), знали, что он яростный антисемит. Но многие наивно надеялись, что его «яростность» сгладится и исчезнет, как только он получит власть. Ведь большинство немцев было озабочено совсем не судьбой евреев, а своей собственной судьбой. Никто не хотел новой войны, слишком свежи еще были воспоминания о Первой мировой. И несмотря на то, что Гитлер недвусмысленно призывал к переделу мира, в эти призывы люди тоже не очень верили, когда отдавали ему голоса.

Обещания Гитлера отвечали интересам основной массы избирателей, хотя и с некоторым «перехлестом»: немцы надеялись на возрождение нации – Гитлер был «немного слишком» националистом; многие недолюбливали евреев – Гитлер был «немного слишком» антисемитом. Это «немного слишком» немцы объясняли перегибами в борьбе за власть и надеялись на лучшее. В свидетельствах современников говорится о распространенной в то время пословице: «Не так горячо естся, как варится».

Но казавшиеся случайными или преходящими «крайности» не сгладились и не исчезли после того, как выборы состоялись. Наоборот, волна ненависти к евреям поднималась все выше – но не стихийно, а очень умело дозированная. Можно предположить, что направь Гитлер свои штурмовые отряды грабить и убивать евреев в 1933 году, тогда командование немецкой армии прекратило бы погромы. Но в 1938-м армия не возражала против «Хрустальной ночи». Если бы Гитлер окуппировал Австрию в 1933 году, в это непременно вмешалась бы Франция – в 1938-м захвату Австрии уже никто не противостоял.

В самой Германии во время господства нацистов отношение простого населения к евреям во многом определялось присущим немцам законопослушанием. Конечно, были и «добровольные помощники Гитлера», о которых писал в своей нашумевшей книге американский историк Даниэль Гольдхаген. Но миф о немцах как о «нации убийц» имеет так же мало общего с действительностью, как и прочие эффектные историко-литературные мифы. «Добровольные помощники Гитлера» во время Холокоста в большом количестве обнаружились не только в Германии, но и в Эстонии, Литве, на Украине и в других странах.

Второй по должности человек в нацистском рейхе, Германн Геринг на заседании Нюрнбернского трибунала заявил: «Я никогда не был антисемитом – спросите Бернхаймера!» (известного торговца картинами в Берлине). Такому заявлению можно верить: в воспоминаниях шефа гестапо Мюллера описан ряд эпизодов, свидетельствовавших о том, что Геринг спасал евреев от уничтожения. И тем не менее он был соучастником преступлений фашизма хотя бы потому, что занимал высокий государственный пост, точно так же, как их соучастниками были миллионы других немцев – каждый на своем посту.

Швейцарский историк Голо Манн, выступая в 1966 году на заседании Всемирного еврейского конгресса в Брюсселе, рассказал о своем еврейском дедушке, которого нацисты лишили немецкого паспорта. Это было в 1936-м, в ту пору его единственная дочь, мать Голо Манна, жила в эмиграции, в Швейцарии. Дедушке очень хотелось повидаться с дочерью. Кто-то рассказал ему, что на немецко-швейцарской границе немецкие граждане даже без паспорта могут получить разрешение на то, чтобы на один день пересечь границу. Он приехал в пограничный городок Констанц, но его ждало жестокое разочарование. Пограничники не только отказали в просьбе, но и посмеялись над ним. Все, что он мог сделать, это прямо с границы позвонить дочери по телефону. Убитый горем старик только и мог сказать: «Что же делать – таковы инструкции…».

«Таковы инструкции» – эти печальные, а если знать последующие события, то и страшные слова могут быть применены ко всему, что связано с участием немцев в Катастрофе европейского еврейства. Еще римский историк Тацит в своей книге «Германия» отмечает характерные для германцев основательность и упорство, проявляемые даже в дурных вещах. Сами германцы, пишет Тацит, «называют эти качества верностью».

Тот факт, что Катастрофа не была предопределена исторически, не делает немцев, живших при нацистах, менее виновными в случившемся. И хотя многие из них не знали, что происходит на самом деле, все же вина лежит, как писал философ Карл Ясперс, на целом – без исключения – поколении. Сам Ясперс говорил, что, живя в Гейдельберге, он только в 1945 году узнал действительное положение вещей. И тогда же, в своей первой публичной речи, произнесенной после окончания войны, он сказал: «Мы, выжившие немцы, не искали смерти. Нас не арестовывали, как наших еврейских друзей, не выгоняли на улицы, не казнили. Мы предпочитали остаться в живых с таким слабым, если вообще правильным, аргументом, что наша смерть все равно никому не может помочь. То, что мы живы, и есть наша вина!».

Серьезные исторические проблемы и противоречия, как правило, быстро не решаются. Пережившим катастрофу Холокоста казалось немыслимым возобновить совместную жизнь, общение немцев и евреев. После изгнания евреев из Испании в 1492 году в течение нескольких веков ни один верующий еврей не хотел ехать в эту страну, даже когда официальные запреты были сняты. Только в начале двадцатого столетия возродились небольшие еврейские общины на испанской земле.

Моисей сорок лет водил евреев по пустыне – такой срок понадобился для того, чтобы сменилось поколение живших в египетском плену и подросло новое, свободное от грехов и пережитков своих родителей.

Осенью 1999 года исполнилось пятьдесят лет с того момента, как образовалось демократическое немецкое государство – Федеративная Республика Германия. За эти годы сделано достаточно много, чтобы вирус расизма и национализма не мог вызвать новую вспышку болезни, которой общество болело в 30-е–40-е годы ушедшего века. Медленное, но неуклонное возрождение еврейской общины в современной Германии – один из признаков выздоровления.