Текст книги "Банкротство в практике Верховного Суда Российской Федерации"

В связи с этим оснований полагать, что оформление принятия денежных средств от граждан, на которое ссылается Зыкова Н. И., было обычной практикой банка-должника, не усматривается. Это, в свою очередь, не позволяет квалифицировать спорные договоры как сделки, отвечающие признакам публичного договора (статья 426 ГК РФ), либо как сделки, имеющие признаки договора присоединения (статья 428 ГК РФ), и следовательно, считать Зыкову Н. И. слабой стороной в спорных правоотношениях.

Более того, поведение Зыковой Н. И. выходит за рамки простой неосмотрительности обычного гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, и свидетельствует о том, что Зыкова Н. И. сознательно шла на получение дохода не от размещения принадлежащих ей денежных средств во вкладах, а от иной деятельности.

Обеспечение фактического поступления денежных средств по договорам банковского вклада на депозитные счета и отражение соответствующих операций в учете кредитной организации направлено на защиту не только интересов конкретных вкладчиков и банков, но и всей банковской системы и в конечном счете – в силу ее значимости для стабильного развития экономики Российской Федерации – интересов финансово-экономической системы государства.

Так, в целях обеспечения финансовой устойчивости кредитная организация обязана создавать резервы (фонды) (статья 24 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности»).

Кредитная организация осуществляет депонирование обязательных резервов в Банке России. К числу обязательств кредитной организации, подлежащих включению в состав резервируемых, относятся и ее обязательства перед физическими лицами, возникающие в соответствии с договорами банковского вклада, банковского счета (Положения Банка России об обязательных резервах кредитных организаций от 29.03.2004 № 255-П, от 07.08.2009 № 342-П, от 01.12.2015 № 507-П).

Кроме того, для всех банков обязательно участие в системе страхования вкладов в соответствии с Федеральным законом от 23.12.2003 № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации». Фонд обязательного страхования вкладов формируется за счет страховых взносов, уплачиваемых кредитными организациями.

Принятая Зыковой Н. И. схема направлена, в том числе на обход нормативных актов об обязательных резервах, страховых взносах в фонд обязательного страхования, исполнению иных публичных по своей сути обязанностей кредитной организации, что подрывает надежность банковской системы Российской Федерации.

Пункт 1 статьи 48 ГК РФ признает юридическими лицами организации, которые имеют обособленное имущество и отвечают этим имуществом по своим обязательствам.

Поскольку в данном случае денежные средства Зыковой Н. И. не поступили в состав имущества кредитной организации, о чем Зыкова Н. И. не могла не знать, последующее предъявление ею требования о выплате сумм вкладов за счет конкурсной массы банка-должника свидетельствует о намерении вопреки положениям статьи 10 ГК РФ разделить риск своего неразумного поведения с другими добросовестными гражданами-вкладчиками, для которых при заключении договоров определенно явствовало, что работник, принимавший вклад, действовал от имени и в интересах банка.

При изложенных обстоятельствах, оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных актов не имеется.

Руководствуясь статьями 291.11–291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение Арбитражного суда города Москвы от 28.04.2015, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.07.2015 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 18.09.2015 по делу № А40-172055/2013 оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Настоящее определение вступает в законную силу со дня его вынесения.

Верховный Суд Российской Федерации

Определение от 28 апреля 2016 г. № 301-ЭС15-20282

Резолютивная часть определения объявлена 25 апреля 2016 года.

Полный текст определения изготовлен 28 апреля 2016 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И. А.,

судей Капкаева Д. В. и Самуйлова С. В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» (далее – банк) на определение Арбитражного суда Нижегородской области от 19.05.2015 (судья Красильникова Е. Л.), постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 13.08.2015 (судьи Мальков Д. Г., Смирнова И. А. и Захарова Т. А.) и постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28.10.2015 (судья Ногтева В. А., Прыткова В. П. и Чих А. Н.) по делу № А43-5100/2014 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Энергостройсервис-XXI» (далее – должник).

В судебном заседании принял участие представитель банка – Калгин А. А. по доверенности от 17.12.2014.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И. А. и объяснения представителя банка, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

в рамках дела о банкротстве должника его конкурсный управляющий Неимущев Сергей Александрович обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи транспортного средства от 23.10.2013 № 1, заключенного между должником и Новиковым Сергеем Викторовичем, и о применении последствий недействительности сделки в виде возврата автомобиля в конкурсную массу.

К участию в обособленном споре в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен банк.

Определением Арбитражного суда Нижегородской области от 19.05.2015, оставленным без изменения постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 13.08.2015 и постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28.10.2015, заявленные требования удовлетворены.

Банк обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой просил обжалуемые судебные акты отменить и направить обособленный спор на новое рассмотрение.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 30.03.2016 (судья Букина И. А.) кассационная жалоба вместе с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В отзыве на кассационную жалобу конкурсный управляющий должником возражал против удовлетворения кассационной жалобы, просил судебные акты нижестоящих инстанций оставить без изменения.

В судебном заседании представитель банка просил кассационную жалобу удовлетворить и направить дело на новое рассмотрение.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей в суд не направили, в связи с чем дело рассмотрено в их отсутствие.

Проверив материалы обособленного спора, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав представителей лиц, участвующих в обособленном споре, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене по следующим основаниям.

Как установлено судами, между должником (продавцом) и Новиковым С. В. (покупателем) 23.10.2013 заключен договор купли-продажи транспортного средства № 1, по условиям которого продавец обязался передать в собственность покупателя автомобиль TOYOTA LAND CRUISER 200 (VI№ JTMHV05J405017599, год изготовления 2010, ПТС 78 УН 242550) по цене 10 000 руб. Автомобиль передан покупателю.

Конкурсный управляющий должником Неимущев С. А., полагая, что сделка совершена при неравноценном встречном исполнении, обратился в арбитражный суд с заявлением об оспаривании указанного выше договора.

Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, установили, что договор купли-продажи транспортного средства заключен в пределах года до возбуждения дела о банкротстве на нерыночных условиях (реальная стоимость транспортного средства составляла более 2 000 000 руб.), в связи с чем, руководствуясь положениями пункта 1 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», пришли к выводу о признании сделки недействительной как совершенной при неравноценном встречном исполнении со стороны покупателя (10 000 руб., которые так и не были оплачены).

Кроме того, суды применили последствия недействительности сделки, обязав Новикова С.В вернуть спорный автомобиль в конкурсную массу должника.

С выводом нижестоящих инстанций согласился суд округа.

Между тем судами не учтено следующее.

Протокольным определением суда первой инстанции от 19.05.2015 банк был привлечен к рассмотрению обособленного спора в качестве третьего лица.

Представляя свои возражения относительно заявленного конкурсным управляющим требования, банк, в числе прочего, ссылался на то, что спорное имущество было передано ему в залог после совершения купли-продажи по договору залога от 18.11.2013 № 123900/0094-4/2, копия которого имеется в материалах дела.

Факт наличия обременения в отношении спорного имущества конкурсным управляющим должником и Новиковым С. В. не оспаривался.

Вместе с тем, суд первой инстанции, признавая сделку недействительной и применяя последствия ее недействительности, указал лишь на то, что автомобиль подлежит возврату в конкурсную массу, не определив при этом юридическую судьбу имевшегося в отношении транспортного средства обременения.

По общему правилу, установленному пунктом 1 статьи 353 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае перехода прав на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу залог сохраняется.

Однако из указанного принципа следования имеются исключения, касающиеся, прежде всего, отказа залогодержателю, недобросовестно приобретшему залог, в защите формально принадлежащего ему права. Так, по смыслу статьи 10 и абзаца 2 пункта 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации недобросовестным признается залогодержатель, которому вещь передана в залог от лица, не являющегося ее собственником (или иным управомоченным на распоряжение лицом), о чем залогодержатель знал или должен был знать.

Вместе с тем, обстоятельства добросовестности банка как залогодержателя спорного имущества судами нижестоящих инстанций не устанавливались, в связи с чем суды не могли в полном объеме и решить вопрос о порядке применения реституции.

Так, согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. Возврат в конкурсную массу имущества, обремененного залогом, при том, что по сделке транспортное средство изначально передавалось свободным от прав третьих лиц, будет свидетельствовать о неполноценности реституции и приведет к необходимости рассмотрения вопроса о возможности взыскания с покупателя в пользу продавца денежного возмещения по правилам статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.07.2011 № 2763/11).

Как следует из материалов дела, на всем протяжении рассмотрения обособленного спора банк ссылался на то, что вопрос о равноценности осуществленного Новиковым С. В. предоставления по сделке, по сути, судами не исследовался, какая-либо оценка отчужденного транспортного средства ни конкурсным управляющим, ни судом не проводилась. Банк отмечал, что судами не был исследован и вопрос о том, что транспортное средство по своим характеристикам на момент продажи не соответствовало целям его эксплуатации, а планировалось к утилизации, что, в свою очередь, обусловило столь низкую цену. Таким образом, вывод о недействительности самой сделки также является преждевременным.

В связи с тем, что судами нижестоящих инстанций допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, которые повлияли на исход обособленного спора и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов банка в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, обжалуемые судебные акты на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене, а спор – направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное и определить, являлось ли совершенное по сделке предоставление равноценным, для чего предложить лицам, участвующим в обособленном споре, рассмотреть вопрос о возможности проведения судебной экспертизы.

В случае признания сделки недействительной суду следует установить, сохранился ли до настоящего времени залог и, если да, решить, является ли банк добросовестным залогодержателем и будет ли возврат обремененного имущества в конкурсную массу способствовать достижению полной реституции либо необходимо дополнительно рассмотреть кондикционное требование к ответчику.

При определении добросовестности банка суду необходимо исходить из того, что стандарт поведения профессионального участника гражданского оборота в вопросах залога автомобилей подразумевает достаточность проверки данных о собственнике автомобиля, содержащихся в паспорте транспортного средства.

Руководствуясь статьями 291.11–291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение Арбитражного суда Нижегородской области от 19.05.2015, постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 13.08.2015 и постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28.10.2015 по делу № А43-5100/2014 отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Нижегородской области.

Настоящее определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации в трехмесячный срок.

Верховный Суд Российской Федерации

Определение от 29 апреля 2016 г. № 304-ЭС15-20061

Резолютивная часть определения объявлена 25 апреля 2016 года.

Полный текст определения изготовлен 29 апреля 2016 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И. А.,

судей Капкаева Д. В. и Самуйлова С. В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» (далее – банк) на определение Арбитражного суда Омской области от 19.05.2015 (судья Макарова Н. А.), постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 30.07.2015 (судьи Тетерина М. В., Семенова Т. П. и Шарова Н. А.) и постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27.10.2015 (судьи Гудым В. Н., Лошкомоева В. А. и Мельник С. А.) по делу № А46-12910/2013 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Сибзерно» (далее – должник).

В судебном заседании приняли участие представители банка – Бычков А. В. по доверенности от 30.10.2015 и Черноусова О. С. по доверенности от 30.10.2015.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И. А. и объяснения представителей банка, Судебная коллегия

установила:

в рамках дела о банкротстве должника его конкурсный управляющий Шилова Олеся Михайловна обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделок по отчуждению имущества должника по договорам от 18.09.2012 № 18–09/1 и № 18–09/2, от 25.09.2012 № 25/12 и № 25/12-1, от 16.05.2013 № 4; применении последствий их недействительности в виде возвращения имущества, отчужденного в результате данных сделок.

К участию в обособленном споре в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен банк.

Определением Арбитражного суда Омской области от 19.05.2015, оставленным без изменения постановлением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 30.07.2015 и постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27.10.2015, заявленные требования удовлетворены.

Банк обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой просил обжалуемые судебные акты отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований конкурсного управляющего по сделкам, совершенным в 2012 году.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 30.03.2016 (судья Букина И. А.) кассационная жалоба вместе с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебном заседании представители банка поддержали доводы кассационной жалобы, просили обжалуемые судебные акты отменить.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей в суд не направили, в связи с чем дело рассмотрено в их отсутствие.

Проверив материалы обособленного спора, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав представителей банка, Судебная коллегия считает, что обжалуемые судебные акты подлежат частичной отмене по следующим основаниям.

Как установлено судами, 18.09.2012 между должником (продавцом) и обществом с ограниченной ответственностью «Берилл» (далее – общество) (покупателем) заключены два договора № 18–09/1 и № 18–09/2.

По условиям данных договоров в собственность покупателя передавались: 1) автомобильная весовая (общая площадь 14,6 кв. м); 2) железнодорожная весовая (общая площадь 6,3 кв. м); 3) объект незавершенного строительства (комплекс по приему, очистке, сушке и хранению продовольственного зерна, мощностью 5000 т зерна в год, степень готовности объекта 66 %, общая площадь застройки 1033 кв. м); 4) здание (контора торговли; общая площадь 329,30 кв. м); 5) здание цеха досборки (общая площадь 654,60 кв. м); 6) здание (склад № 5, общая площадь 3 940,60 кв. м); 7) здание гаража (общая площадь 284,60 кв. м); 8) железнодорожный тупик (общая протяженность 1185,5 м п); а также 9) земельный участок (категория земель: земли населенных пунктов (под производственным комплексом по переработке и хранению сельскохозяйственной продукции), общая площадь: 45 286 кв. м, кадастровый номер: 55:34:000000:26).

25.09.2012 между теми же лицами заключено два договора № 25/12 и № 25/12-1, предметом которых являлась купля-продажа оборудования и иного имущества, находящегося внутри и/или предназначенного для эксплуатации недвижимого имущества, проданного по договорам № 18–09/1 и № 18–09/2.

Кроме того, между сторонами 16.05.2013 заключен еще один договор купли-продажи сельскохозяйственной техники № 4, предметом которого являлся трактор «Беларус-920» 2011 года выпуска.

Имущество, проданное по всем указанным выше договорам, передано покупателю по соответствующим актам приема-передачи.

Структура сделок по продаже данного имущества имела следующие характеристики.

Продаваемое должником имущество находилось в залоге у банка и обеспечивало исполнение обязательств должника (заемщика и залогодателя) по четырем кредитным договорам (№ 110904/0079, 110904/0095, 120904/0014 и 120904/0035), заключенным с 03.11.2011 по 06.06.2012.

Для продажи данного имущества требовалось согласие банка как залогодержателя. Данное согласие сторонами было получено.

Оплата имущества по договорам купли-продажи № 18–09/1, 18–09/2, 25/12 и 25/12-1 осуществлялась обществом за счет денежных средств, полученных от банка в рамках сложившихся между ними кредитных отношений по договорам от 05.10.2012 № 120904/0071 и от 01.11.2012 № 120904/0078.

По получении кредитов от банка общество направляло денежные средства должнику для расчета по договорам купли-продажи, который за счет данных средств досрочно погашал имеющуюся у него кредитную задолженность перед банком.

Получив в результате купли-продажи имущество в собственность, общество передало его в залог банку для обеспечения исполнения своих обязательств по договорам № 120904/0071 и № 120904/0078.

Полагая, что оспариваемые сделки по купле-продаже причиняют вред имущественным правам кредиторов должника, конкурсный управляющий Шилова О. М. обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании их недействительными.

Удовлетворяя требования конкурсного управляющего, суд первой инстанции руководствовался положениями пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) с учетом разъяснений, содержащихся в пунктах 5–7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление № 63), и исходил из доказанности совокупности условий (вред имущественным интересам кредиторов должника, цель причинения такого вреда и осведомленность другой стороны сделки об указанной цели), необходимых для признания сделки недействительной по указанному выше основанию.

В частности, судом отмечено, что сделка совершена за один год и один месяц до возбуждения дела о банкротстве; имущество продано должником по заниженной цене в период его неплатежеспособности; контрагентом по сделкам выступало аффилированное лицо, которое должно было знать о цели руководства должника, направленной на вывод ликвидных активов.

Соглашаясь с позицией суда первой инстанции о недействительности сделок, суд апелляционной инстанции отметил и то обстоятельство, что спорные сделки совершены сторонами со злоупотреблением правом (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о недобросовестности банка как нынешнего залогодержателя спорного имущества. По мнению суда, данная недобросовестность выразилась в даче согласия на продажу заложенного имущества в условиях наличия у продавца финансовых трудностей, о чем банку должно было быть известно.

С выводами судов нижестоящих инстанций, касающихся как недействительности сделки, так и недобросовестности банка, согласился суд округа.

Между тем судами не учтено следующее.

По результатам рассмотрения судами настоящего дела спорные сделки были признаны недействительными по двум основаниям: по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и как противоречащие статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Само по себе признание сделки недействительной по мотиву злоупотребления ее сторонами (стороной) правом не противоречит действующему законодательству и соответствует сложившейся правоприменительной практике (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», абзац 4 пункта 4 постановления № 63 и пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»).

Вместе с тем, при рассмотрении настоящего обособленного спора конкурсный управляющий должником ссылался только на факты, свидетельствующие о наличии совокупности обстоятельств, необходимой для признания сделки недействительной по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, не приводя при этом доводов о наличии у спорных сделок пороков, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Следовательно, у судов не было оснований для применения положений статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем их выводы в указанной части являются ошибочными, на что правомерно сослался банк в своей кассационной жалобе.

Несмотря на то, что указанные выводы судов сделаны при неправильном применении норм материального права, они не повлияли на исход дела, поскольку доводы банка о недоказанности совершения должником и обществом подозрительных сделок не опровергают выводы судов о недействительности самих сделок, а фактически направлены на переоценку представленных доказательств.

В части же применения последствий недействительности сделок содержащиеся в судебных актах нарушения норм материального права повлияли на результат судебного разбирательства по следующим основаниям.

При рассмотрении обособленного спора банк ссылался на то, что спорное имущество передано ему обществом в залог в целях обеспечения исполнения кредитных обязательств по договорам № 120904/0071 и № 120904/0078.

Таким образом, для правильного применения правил о последствиях недействительности сделок судам необходимо было решить вопрос о правовом статусе имущества, возвращаемого в конкурсную массу в порядке реституции, для чего, в том числе, следовало определить, является ли банк добросовестным залогодержателем (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.07.2011 № 2763/11).

Признавая банк недобросовестным залогодержателем, суд апелляционной инстанции указал, что первоначально спорное имущество находилось в залоге у банка и обеспечивало исполнение обязательств должника по кредитным соглашениям. Тем не менее, банк, зная о некоторых финансовых трудностях должника, а также об аффилированности должника с обществом, дал свое согласие на продажу обществу по заниженной цене имущества, которое составляло практически все основные средства должника.

В связи с этим суд апелляционной инстанции фактически пришел к выводу, что банк, если бы проявил требующуюся от него по условиям оборота заботливость и осмотрительность, то имел бы возможность узнать о том, что спорные сделки могут впоследствии приобрести признаки недействительности в случае возбуждения в отношении должника дела о банкротстве.

Однако судом апелляционной инстанции, а затем и судом округа, не учтено совершение участниками спорных сделок определенной последовательности действий, а именно:

1) должник получил от банка кредит и заложил спорное имущество;

2) общество получило от банка кредит;

3) общество с согласия банка как залогодержателя купило спорное имущество у должника, расплатившись кредитными средствами, полученными у банка;

4) должник досрочно погасил кредит из средств, полученных от продажи имущества;

5) общество передало купленное у должника имущество в залог банку в целях обеспечения своих кредитных обязательств.

Следовательно, с экономической точки зрения, имела место реструктуризация кредитной задолженности перед банком в виде осуществления фактического перевода долга на общество несмотря на то, что юридически такая реструктуризация была и оформлена через обозначенную выше цепочку взаимосвязанных сделок.

Таким образом, приступая к исследованию вопроса о добросовестности банка как залогодержателя, судам необходимо было учесть экономическую мотивацию взаимно обусловленных действий участников спорных отношений. В случае невыдачи обществу кредита и незаключения оспариваемых договоров купли-продажи, погашение кредитного обязательства должника перед банком было бы маловероятным, в связи с чем сохранился бы и залог, обеспечивающий исполнение обязательств должника, и банк мог быть включен в реестр требований кредиторов должника в рамках настоящего дела о банкротстве как залоговый кредитор.

В рассматриваемой ситуации банк мог быть признан недобросовестным, если бы его согласие на продажу заложенного имущества и принятие в последующем данного имущества в залог от общества повлекло получение им неоправданной материальной выгоды.

Напротив, в результате указанных действий для банка изменилась только личность должника по кредитному обязательству при том, что его имущественная сфера каких-либо значительных изменений не претерпела. Во всяком случае, подобные обстоятельства не установлены. При таких условиях банк не может быть признан недобросовестным.

В связи с тем, что судами нижестоящих инстанций допущены существенные нарушения норм материального права, которые повлияли на исход обособленного спора и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов банка в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, обжалуемые судебные акты на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене в части применения последствий недействительности сделок, а спор в указанной части – направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Поскольку признание за банком статуса добросовестного залогодержателя влечет необходимость указания в резолютивной части на обременение возвращаемого в порядке реституции имущества во избежание затруднений при исполнении судебного акта, суду при новом рассмотрении обособленного спора надлежит установить, какое из возвращаемого имущества было передано в залог банку, существует ли данное имущество в натуре, а также не прекратился ли залог на данное имущество по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством либо достигнутыми между обществом и банком договоренностями.

Руководствуясь статьями 291.11–291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение Арбитражного суда Омской области от 19.05.2015, постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 30.07.2015 и постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27.10.2015 по делу № А46-12910/2013 отменить в части применения последствий недействительности сделок.

В указанной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Омской области.

Настоящее определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации в трехмесячный срок.

Верховный Суд Российской Федерации

Определение от 28 апреля 2016 г. № 306-ЭС15-20034

Резолютивная часть определения объявлена 21.04.2016.

Полный текст определения изготовлен 28.04.2016.