Текст книги "Хроники Ехо (сборник)"

– Ну как вам сказать. На мой взгляд, совершенно несерьезное, но начальство почему-то думает иначе.

И я принялся обстоятельно рассказывать про Обжору-хохотуна, поисками которого мы все сейчас якобы заняты. Сэр Хамбара Гаттон делал вид, будто очень внимательно меня слушает. Иногда даже улыбался в положенных местах. И не то чтобы у него плохо получалось, но я все равно видел, что посмертные похождения отца дюжины дочерей ему до одного места. И, кстати, эльфийская монетка – тоже. А ведь как умолял поскорей ее вернуть. Только что руки не заламывал.

– В любом случае, когда все это закончится, с меня причитается, – заключил я. – Вы меня очень выручили. За один вечер собрал больше кельдей, чем за дюжину дней перед тем.

Сэр Гаттон умело изобразил энтузиазм – дескать, жду не дождусь дармового угощения – и вежливо меня выпроводил. Я не сопротивлялся. Ушел как миленький, свернул за угол, перемахнул через три забора и затаился в соседском саду. По моим расчетам, этот любитель поэзии буквально с минуты на минуту должен был отправиться в «Трехрогую Луну», если, конечно, не хочет опоздать к началу.

А вдруг он туда Темным Путем ходит? – с ужасом подумал я. – Кодексом Хрембера это, увы, не запрещено. И как тогда понять, можно ли соваться в дом?

Впрочем, на этот случай у меня была Джуффинова пилюля. Я решил – подожду еще четверть часа, а потом проглочу ее, стану невидимым – если, конечно, шеф не пошутил, – и вперед. Не сидеть же тут до глубокой ночи.

Однако сэр Хамбара Гаттон сжалился надо мной и все-таки вышел из дома по-человечески. Судя по выражению лица, стихи он хотел слушать не больше, чем я сам. Переодеться, кстати, так и не удосужился. Я даже засомневался – может быть, нынче в столице такая мода, а я, как последний дурак, проморгал? Дал себе слово непременно все разузнать; сэр Гаттон тем временем сел в новенький амобилер и укатил. Я подождал, пока он свернет за угол, одолел последний забор и начал штурм.

Я еще несколько лет назад был готов спорить, что при случае смогу забраться в эту грешную кривую башенку, и всякий раз, проходя мимо, невольно прикидывал, как это сподручнее проделать. Даже жаль, что так и не заключил пари – я бы его выиграл. Для человека, который залезать на верхнюю полку маминого кухонного шкафа научился раньше, чем ходить, задача оказалась проще некуда. Стены домов далеко не такие гладкие, как кажется, всегда найдется, за что зацепиться. А уж стены этого старого дома были словно бы специально созданы для приятного, неспешного, практически безопасного подъема наверх. Несколько минут спустя я уже разбирался с окном. Как я и предполагал, оно было закрыто на самую обычную задвижку, никаких заклинаний. Типичная ошибка всех владельцев высоких домов – увешивают охранными амулетами входные двери, педантично накладывают заклятия на окна первых этажей, зато наверху все, можно сказать, нараспашку, заходи, кто хочет. С задвижкой-то справиться плевое дело, пятая ступень Черной магии, и даже стекла бить не надо.

С момента моего давешнего визита в башенке ничего не изменилось. Там стояли старомодные комоды, забитые всякой диковинной фигней. В одном, это я знал точно, хранились кельди, в другом – охранные амулеты, приученные петь хором; будь я нормальным грабителем, пожалуй, заинтересовался бы содержимым остальных, но в моем положении гораздо разумнее было отправиться вниз и быстро-быстро осмотреть остальные комнаты – те из них, куда смогу войти.

Я, конечно, не особо рассчитывал обнаружить где-нибудь на видном месте мешки с куманскими благовониями. Даже предельно эксцентричные люди редко хранят подобные грузы у себя в спальне. К тому же товар понадобится еще очень не скоро – до Уандука на быстроходной шикке примерно пять дюжин дней пути и столько же обратно, будет странно, если леди Гетти объявится в Ехо раньше. Надеяться найти на кухонном столе документ с заголовком «Ужасающий план страшного заговора против Его Королевского Величества» тоже было бы не слишком разумно. Уж не знаю, на что рассчитывал сэр Джуффин, когда посылал меня пошарить в доме Хамбары Гаттона, но сам я считал, что единственный шанс на успех – это встретить леди Гетти и поговорить с нею с глазу на глаз.

Я представлял ситуацию так: конечно, к гостям она не выходит, прячется где-нибудь в дальней комнате. Но вряд ли сидит там все время – мало кому понравится такая жизнь. Наверное, именно поэтому мне пришлось так долго ждать под дверью: мой визит был неожиданным, и парочке понадобилось время, чтобы убрать из гостиной и коридора следы присутствия леди Гетти. Но теперь-то, когда дом опустел, она наверняка вышла из укрытия. Для сохранения тайны достаточно никому не отпирать дверь и, памятуя о существовании любопытных соседей, не зажигать свет, что в общем не проблема – все уроженцы Угуланда прекрасно видят в темноте, так что мы освещаем помещения скорее для создания уютной атмосферы, чем из практических соображений.

Однако ни в гостиной, ни на кухне, ни на веранде, выходящей в закрытый двор, леди Гетти Ейхелли не было. Ну, может, спать легла, подумал я, бывают такие люди, для которых день заканчивается на закате – да взять хотя бы моего старшего братца Бахбу. Я стал заглядывать во все комнаты подряд, благо заперты они не были, про себя повторяя начало заготовленной речи: «Леди Гетти, портовые нищие видели, как прятали вашу шикку, по городу поползли слухи, и я решил, что надо бы предупредить вас по старой дружбе, пока все еще можно исправить…»

Дрянная, честно говоря, заготовка. Сейчас-то мне за нее почти стыдно. Так что в общем даже хорошо, что мне так и не пришлось ничего говорить.

Леди Гетти я нашел в спальне на втором этаже. Очень долго, секунды полторы, стоял на пороге, так жалко было ее тревожить. Нет ничего хуже, чем скверные новости сразу после пробуждения. По правде сказать, я уже немного досадовал, что затеял всю эту кутерьму. Сырье для Королевских благовоний – это, конечно, очень важно, спору нет. Но Король, с которым мы, к слову сказать, не знакомы, сейчас небось веселится в своем летнем замке Анмокари, а леди Гетти – вот она, такая красивая, что сердце ноет, трогательная, как все спящие женщины, еще и улыбается во сне, как нарочно, чтобы я почувствовал себя совсем уж законченной сволочью.

Но чувства чувствами, а дело надо делать. Поэтому я вздохнул и негромко позвал:

– Леди Гетти! Мне очень нужно с вами поговорить.

Она даже не шелохнулась. Пришлось повторить погромче. И еще громче. И еще. Бесполезно. Поскольку орать во всю глотку было бы неосмотрительно, я подошел к постели и осуществил самую страстную мечту своего детства – сел рядом с леди Гетти и осторожно коснулся ее руки. Она была холодна как лед.

Я не хотел понимать, что это означает, поэтому и не понимал. Очень долго, непростительно долго, почти целую вечность не понимал, просто не позволял себе сообразить, в каких ситуациях у людей, неподвижно лежащих с закрытыми глазами и не откликающихся ни на голос, ни на прикосновение, бывают такие холодные руки. Но потом все-таки послал зов сэр Джуффину Халли и сказал: «Леди Гетти действительно тут, только она, похоже, умерла. И я не знаю, что теперь делать».

– Могу тебя понять, – отозвался шеф.

Он оказался рядом так быстро, что я окончательно растерялся. Это выглядело так, будто Джуффин был здесь все время, а я, дурак, просто его не замечал. Отодвинул меня в сторону и склонился над мертвой леди Гетти. Потом обернулся ко мне.

– С тобой еще никогда такого не случалось? Я имею в виду, люди, с которыми ты был близко знаком, еще никогда не умирали, да? Тем более у тебя на глазах.

– Незнакомые тоже, – сказал я. – Кажется, до сих пор я вообще не видел мертвых.

– Это, сэр Мелифаро, означает, что у тебя была очень хорошая, счастливая и безмятежная жизнь. И пока в этом смысле ничего не изменилось. Потому что леди Гетти живехонька.

– Как это?

Поверить в хорошую новость оказалось даже трудней, чем признать леди Гетти мертвой. То есть информацию я к сведению принял, но радоваться пока не спешил.

– Как, как. Спит она, вот и все. Не совсем так, как спят добрые люди после сытного ужина, но покойницей ее пока считать рано. Заколдовали человека, ясно тебе?

– Ясно.

Я перевел дух и позволил себе немножко порадоваться. Совсем чуть-чуть, чтобы соображать не мешало. Потому что бедная моя голова за сегодняшний день почти утратила былую работоспособность, которой я, помнится, так гордился.

– Получается, Хамбара Гаттон?.. – начал было я и умолк. Что толку спрашивать. И так ясно.

Сэр Джуффин пожал плечами.

– Поживем – увидим, что у нас получается. Я только что попросил сэра Шурфа прогуляться в «Трехрогую Луну» и доставить Хамбару в Дом у Моста. Предлагаю подождать его там. И даму с собой прихватим, нечего ей тут делать, – с этими словами он извлек леди Гетти из-под одеяла и взвалил ее на плечо, как скатанный в рулон ковер.

– Вы бы ее, что ли, переодели, – сказал я. – Она же в домашнем лоохи.

– Не голая, и хвала Магистрам, – отмахнулся шеф. – Некогда мне с ее нарядами возиться. И, кстати, ждать, пока ты доедешь до Управления, тоже некогда. Поэтому давай, закрывай глаза, и пошли.

– Глаза? – я совсем растерялся.

– Глаза! – рявкнул сэр Джуффин, ухватил меня за шиворот и потянул за собой.

Это было так неожиданно, что я перестал рассуждать, зажмурился и позволил ему тащить меня, куда пожелает. Но шеф, видимо, передумал, потому что, сделав всего три шага, остановился, отпустил меня и вполне благодушно сказал:

– Ладно уж, открывай.

Я открыл глаза, одновременно поднял руки, чтобы поправить лоохи, да так и застыл столбом, обнаружив, что нахожусь не в темной спальне Хамбары Гаттона, а в Управлении Полного Порядка. В кабинете господина Почтеннейшего Начальника, который деловито укладывал спящую леди Гетти на свой рабочий стол; со стороны это выглядело так, будто шеф намеревался разделать ее по всем правилам поварского искусства.

– Давай заключим договор, сэр Мелифаро, – сказал он. – Когда мы покончим с этим делом, ты получишь день Свободы от Забот. Или даже два, если не случится ничего из ряда вон выходящего. У тебя будет куча времени и возможность использовать его целиком по своему усмотрению. И вот тогда вспоминай на здоровье свой первый опыт хождения Темным Путем, хочешь – удивляйся, хочешь – бойся, хочешь – залезай на крышу Управления и ори оттуда дурным голосом, что ничего не понимаешь. Да хоть в обморок падай, если припечет. Но все это – потом. Сейчас мне нужна твоя светлая голова. Без нее у нас ничего не получится.

– Ладно, – согласился я. – Два дня Свободы от Забот – это очень серьезно. Ради такого дела я вполне могу сделать вид, будто все происшедшее – в порядке вещей.

– Оно, кстати, и есть в порядке вещей, – пожал плечами сэр Джуффин. – В том самом единственном и неповторимом их порядке, который меня целиком устраивает. Теперь слушай. Сэр Шурф прислал мне зов и сообщил, что уже находится в «Трехрогой Луне». Хамбары Гаттона там нет. И не было. Шурф, конечно, подождет еще какое-то время – ну, мало ли, может, опаздывает человек. Но я, по правде сказать, заранее уверен – Хамбара там сегодня не появится. Похоже, он уже в курсе, что у него неприятности. И мне очень любопытно, откуда он узнал.

– А может быть, просто леди Гетти взбунтовалась? – предположил я. – Любовь любовью, но когда капитан шикки почти год не был в море, он на стенку лезть начинает. Анчифа – тот и трех дюжин дней кряду не выдерживает. Леди могла заявить, что решила все-таки отправиться в Уандук, сэр Гаттон был против, слово за слово поссорились, и он ее сгоряча заколдовал, чтобы никуда не сбежала. А теперь сидит в каком-нибудь трактире, заливает горе джубатыкской пьянью, думает, что делать дальше.

– Очень может быть, – кивнул сэр Джуффин. – Я имею в виду первую часть твоей версии. А вот вообразить Хамбару, заливающего горе чем бы то ни было, я не в силах. Он вообще не знает, что такое «горе». Это всегда было его сильной стороной.

– Такой легкий характер? – удивился я.

– Можно сказать и так. Короче, мне очень нравится твоя версия насчет ссоры, но для того Хамбары Гаттона, с которым я знаком, не только ссора с возлюбленной, но даже ее внезапная гибель – совершенно не повод отказать себе в удовольствии послушать стихи… Кстати, знаешь, что снится леди Гетти? Что они с Хамбарой ужинают. И спокойно беседуют о том, как она сейчас соберет вещи, а с утра отправится на свой корабль – дескать, что делать, если уж так приспичило, любимый ее подождет. Подробный, обстоятельный сон. Так сказать, в режиме реального времени. С точки зрения стороннего наблюдателя довольно скучное зрелище, да и сама сновидица не то чтобы в восторге. Думаю, пора ее будить.

– О, да у вас тут вечеринка в самом разгаре.

С этими словами сэр Кофа переступил порог кабинета. От его давешней мрачности, хвала Магистрам, и следа не осталось.

– Всегда знал, что вы чрезвычайно галантны с дамами, – сказал он Джуффину. – Рад видеть столь наглядное подтверждение. Никак съесть планируете?

– А что еще с ней делать, – ухмыльнулся шеф. – Кстати, слухи о моем людоедстве вы же в свое время и распустили. И, похоже, сами себе поверили.

– Да тут никаких слухов не надо, достаточно на вас поглядеть. Только ножа и поварешки в руках не хватает… Что ж, в любом случае я рад видеть леди Гетти в добром здравии.

– Для здорового человека она все-таки слишком крепко спит, – заметил я.

– Если учесть, с кем она связалась, – проворчал Кофа, – слишком крепкий сон – лучшее, что могло с ней случиться. Величайшая удача в ее жизни.

– Не перегибайте палку, – отмахнулся Джуффин. – Хамбара и в лихие времена не имел привычки убивать своих возлюбленных. Хотя, на мой взгляд, некоторые вполне того заслуживали… Ну где же камра-то?!

Убоявшись его гнева, реальность заскрипела дверными петлями и явила нам юного курьера с фирменным подносом трактира «Обжора Бунба». Он хотел было поставить свою ношу, как положено, на стол, но, увидев лежащую там леди Гетти, замер, вытаращился, еще и рот приоткрыл.

– Да-да, именно поэтому мы не заказали бутерброды, – сэр Джуффин хищно оскалился, клацнул зубами и забрал у бедняги поднос.

Поскольку места на столе по-прежнему не было, а держать поднос в руках шефу не хотелось, он тут же разжал пальцы. Поднос повис в воздухе. Курьер судорожно вздохнул.

– Можете идти, – сказал я курьеру. Но он даже не шелохнулся. Пришлось взять его за плечи, развернуть и легонько подтолкнуть к выходу. Только после этого парень встряхнулся и поспешно покинул кабинет.

– Ну и молодежь пошла, – вздохнул сэр Кофа. – В прежние времена даже фермерские детишки на простенькие фокусы так не таращились.

– Ничего, привыкнет, – отмахнулся сэр Джуффин. – Если, конечно, не сбежит, как его предшественники. А теперь, пожалуй, можно будить нашу прекрасную гостью.

Он наполнил камрой самую большую кружку и только потом склонился над леди Гетти. Мне показалось, он просто щелкнул ее по лбу, но я, конечно, могу ошибаться.

Леди Гетти Ейхелли открыла глаза и мгновенно оценила ситуацию. Ее прекрасные уста отверзлись, и из них полился поток брани, столь причудливой и разнообразной, что я испытал неведомое мне доселе желание законспектировать чужую речь.

– …и брата Анавуайны в вурдалачью задницу через эльфийское решето четырежды, – на этом месте леди Гетти наконец умолкла, после чего приняла из рук сэра Джуффина кружку с камрой и залпом ее осушила.

– Вам-то я зачем понадобилась? – спокойно спросила она. – Добро бы еще Кетторама сыщиков нанял. Но у вас вроде серьезная контора. Или уже нет?

– Еще какая серьезная, – заверил ее шеф. – Ну так и сырье для Королевских ароматов – вполне серьезная штука. Нельзя его где попало по дешевке покупать. Еще большой вопрос, что теперь будет с Его Величеством. Знахарь у него, конечно, хороший, однако…

Я так понял, он специально сгустил краски, чтобы леди Гетти проняло. Но не на ту напал.

– Не заливайте, – отмахнулась она. – Если Королю понадобился знахарь, это не моя вина. Сырье отменное, не какая-нибудь подделка. Я его из Уандука не возила, это правда. Но в погребах Иафаха дрянь держать не станут, правда?

Джуффин и Кофа переглянулись. Глаза у обоих сияли, как у лесных котов в начале брачного сезона.

– В погребах Иафаха дрянь держать не станут, уж за кого, за кого, а за них я спокоен, – согласился шеф. – Беда в том, что ваше сырье вовсе не из подвалов Иафаха, а с Сумеречного рынка. Бухэя Агузму небось знаете?

– Спрашиваете. Он же у меня большую часть товара брал, пока я замуж за Кеттораму не вышла. И сейчас с радостью покупал бы, да я не продаю.

– Зато он вам – продает, – ухмыльнулся сэр Кофа.

– Быть того не может, – твердо сказала леди Гетти. – У Бухэя, папашу его четырежды в день через вурдалачий клык, тюк самого дешевого уандукского сырья девяносто корон стоит. Что получше – до полутора сотен доходит. А Хамбара брал по десятке.

– Это он вам говорил, что по десятке. А сам покупал по две сотни за тюк. Брал товар наивысшего качества, да еще и за секретность Бухэю приплачивал.

Леди Гетти посмотрела на него как на идиота.

– Не вижу логики. В чем тогда его выгода?

– Очень хороший вопрос, – улыбнулся сэр Джуффин. – Я вам объясню, в чем. Но сперва расскажите мне, как обстояли дела с вашей точки зрения.

– Как, как. Да очень просто они обстояли.

Леди Гетти наконец слезла со стола, на котором сидела, скрестив самые длинные ноги в Соединенном Королевстве, перебралась в кресло, подлила себе камры, спросила:

– А покрепче чего не найдется?

– Найдется, – заверил ее сэр Кофа. – Сэр Халли у нас очень хозяйственный.

– Был хозяйственный. До вчерашнего вечера, – вздохнул Джуффин. – А теперь нашими общими стараниями… Впрочем, нет. Бомборокки я все-таки зажилил.

Извлек из ящика письменного стола едва початую бутылку, щедро плеснул леди Гетти, поймал мой заинтересованный взгляд и достал еще одну кружку.

– Только не увлекайся. Глоток, и все. День, считай, только начинается.

За пару часов до полуночи подобные заявления звучат не слишком оптимистично. Но выбора у меня не было – если начальство сказало, что день начинается, значит, начинается, точка.

– И все-таки, леди Гетти, что вы имеете в виду, когда говорите «просто»? – спросил сэр Джуффин.

Она немного подумала, отхлебнула бомборокки и, похоже, решила, что имеет смысл все рассказать.

– У Хамбары есть приятель из Семилистника. Вроде бы Старший Магистр, если не врет. Лично я с ним не знакома, и по имени Хамбара при мне его никогда не называл. Про должность этого господина могу сказать только, что ее грешное название состоит из восемнадцати слов, из которых я запомнила всего два: «мастер» и «оберегающий». А на самом деле он – что-то вроде кладовщика. Так мне, во всяком случае, объяснили… Кстати, если кто-нибудь одолжит мне свою трубку и порцию табака, я буду считать себя его должницей.

Услышав ее просьбу, я второй в жизни пожалел, что не курю. В первый раз я, помнится, пожалел об этом, когда сбежал из очередной школы и застал дома Анчифу. Братец мой как раз купил по дешевке большую партию скверного угуландского табака, к которому питает необъяснимую слабость, зато его многочисленные курительные трубки были так хороши, что я чуть не лопнул от зависти и решил немедленно выучиться хитроумному искусству пускать дым кольцами. Выкурил чуть ли не половину братниных запасов за один присест и навсегда закрыл для себя этот вопрос. Как вообще жив остался – до сих пор не понимаю.

Поэтому трубку леди Гетти одолжил сэр Джуффин.

– Хамбара сказал мне, что в кладовых Семилистника уандукских благовоний больше, чем дерьма в кишках обжоры. И никому они не нужны, вот что обидно! Орденские алхимики предпочитают делать все сами, с нуля. А хранятся благовония долго, но все же не вечно. Еще лет через сто их можно будет только выбросить и забыть. Поэтому его приятель кладовщик решил немного подрасчистить завалы. И заодно заработать – зачем выбрасывать то, что можно продать? Он был готов продать очень дешево, лишь бы надежному человеку, который не разболтает, откуда товар. Хамбара решил, что наварить на этом деле должна я, и был совершенно прав. Это справедливо. Видите ли, как сейчас обстоят мои дела: муж, три задницы над ним в небе, покупает у меня куманское сырье по льготной цене, аргументируя это тем, что мы – одна семья. Однако процентов от выгодной продажи составленных им ароматов Королевскому двору я не получаю. Муж считает, что это правильно. Говорит, что ни один мастер не делится прибылью с поставщиком сырья, какие бы скидки тот ему ни делал. Дескать, это просто не принято. Оправдывается тем, что тратит свое состояние почти исключительно на мои нужды. Справедливости ради скажу, что так и есть, мне даже просить обычно не надо, достаточно подумать. Сэр Кетторама прижимистый делец, но как супруг он отзывчив и вовсе не скуп.

Грешные Магистры, какие, оказывается, сложные отношения бывают у людей, – подумал я. Сэр Джуффин тоже озадаченно качал головой. И только сэр Кофа хранил невозмутимость – дескать, обычное дело, еще и не такое в семьях случается.

– Однако я бы предпочла, чтобы все было наоборот, поскольку от щедрости мужа выгадываю только я сама, а от его скаредности страдают мои люди. Капитан, как вам, наверное, известно, выплачивает премию команде в зависимости от своего дохода. А я после замужества, вопреки собственным расчетам, стала зарабатывать не больше, а меньше, чем в те времена, когда продавала товар посторонним. Поэтому предложение Хамбары чрезвычайно мне понравилось. К тому же мы оба в ту пору печалились, что не имеем возможности подолгу бывать вдвоем. А тут такой случай. Только и хлопот шикку хорошо спрятать, но с ней мне Хамбара помог. Отличное заклятие наложил, я сама ее не вижу, пока на борт на ощупь не поднимусь. А его приятель продает нам товар всего по десятке за тюк, за такие деньги даже в Куманском Халифате разве только пепел купишь. Минимальная цена на рынках Капутты – сорок корон, в Кумоне – тридцать, да и то если очень повезет. А я брала с Кетторамы, как прежде, по восемьдесят. Раньше на одном тюке двадцать, в лучшем случае, двадцать пять корон зарабатывала, потому что все дорожные расходы за мой счет, а теперь после выплаты таможенных сборов имею шестьдесят пять корон чистой прибыли – нет дороги, нет и расходов. За один рейс я привожу не меньше двух дюжин тюков благовоний, вот и подсчитайте разницу… Навар я честно делила с командой. Ребята очень довольны, хоть и скучают, конечно, без дела. Зато дома с садами уже почти все себе купили – одни в Новом Городе, а другие и вовсе на Левом берегу. Где это видано, чтобы простой моряк мог себе такое позволить? А мои люди могут. Как я была рада – слов нет! Если бы еще у Хамбары в доме безвылазно сидеть не приходилось, совсем славно было бы.

– А разве не ради этого все затевалось? – встрял я.

Она меня наконец узнала. И улыбнулась так ослепительно, словно мы встретились на карнавале, а не в кабинете начальника Тайного Сыска.

– Драть тебя всем лесом, Анчифин братишка! А я все думаю – на кого похож? Ну надо же, совсем взрослый стал! Ты, получается, теперь тут работаешь?

– Получается, – согласился я, едва сдерживая желание броситься ей на шею – надо же, узнала!

– Понимаешь, – теперь она обращалась только ко мне, – поначалу я и сама думала, что все затевается ради любви. А деньги – просто приятное дополнение. Но, оказалось, деньги все-таки важнее. Потому что сидеть взаперти и не видеть никого, кроме Хамбары, мне надоело еще в первый раз. Но мои люди были так довольны, что я подумала – ладно, ничего, потерплю еще год-другой, пусть они сперва достроят и обставят свои дома. А уж потом настранствуемся вволю. Однако я переоценила свою выдержку. Сегодня поняла, что, если в ближайшие дни не выйду в море, лежать мне в Приюте Безумных, как дерьму в горшке. В конце концов, можно взять в Куманском Халифате что-нибудь еще. Например, пряности. А потом вернуться и забрать товар у этого кладовщика. Двойная выручка – чем плохо? И Хамбара со мной согласился, так что все было в порядке… Вроде бы. Осталось понять, как я тут оказалась сразу после того, как прилегла ненадолго вздремнуть. И что теперь будет со мной и с кораблем? Имейте в виду, что бы ни случилось, мои люди в этом деле не замешаны. Никто из них не знал, что происходит, просто верили мне на слово, выполняли приказ, радовались большим деньгам – и это все.

– Да ничего особенного с вами не будет, – пожал плечами сэр Джуффин. – Обманывать мужей Кодекс Хрембера, хвала Магистрам, не запрещает. Дорого продавать то, что почти даром досталось, – тем более. Вот колдовать, чтобы спрятать корабль, конечно, серьезное нарушение закона. Но поскольку это проделывал Хамбара Гаттон, Канцелярия Скорой Расправы при всем желании не сможет предъявить вам обвинение.

– Отличная, кстати, работа, – вставил сэр Кофа. – Я специально съездил, посмотрел. Хамбара, что ни говори, мастер.

– Я бы, честно говоря, прямо сейчас вас отпустил, – сказал шеф леди Гетти. – В Уандук или куда пожелаете. Но все-таки задержу, причем исключительно ради вашей безопасности. Уж сюда ни Хамбара, ни его приятель из Семилистника не проберутся, это я вам обещаю.

– А если бы и пробрались? – удивилась леди Гетти. – Что с того?

– Помните, в начале разговора я обещал вам объяснить, в чем была Хамбарина выгода? Если не передумали, верните мне трубку. Без нее, пожалуй, не обойтись.

– Я вам ее уже набила, – улыбнулась леди Гетти. – Рассказывайте.

Если насильственно лишить сэра Джуффина Халли возможности тянуть паузу, набивая трубку, он, будьте спокойны, возьмет свое, взявшись ее раскуривать. Страшно подумать, как долго может провозиться с огнем знающий и умелый человек, если поставит перед собой такую задачу. Доведя нас всех до белого каления, он все-таки изволил заговорить.

– В погребах и подвалах Иафаха действительно припрятано немало добра. Однако чего-чего, а куманских благовоний там нет. И никогда не было. Великий Магистр Мони Мах таких расходов ни за что не допустил бы. Что касается вороватых кладовщиков, это и вовсе выдумки. Многие, я знаю, не прочь, но вынести из Иафаха без личного дозволения Нуфлина хотя бы заплесневелый сухарь – это из области невозможного. Я сам – и то, пожалуй, не взялся бы их обокрасть. Словом, этот ваш таинственный приятель имеет к Ордену Семилистника примерно такое же отношение, как вы сами. А куманские благовония сэр Хамбара Гаттон самолично покупал у вашего старого знакомого. Бухэй Агузма, конечно, клятвенно обещал молчать о сделке, но с нашим сэром Кофой не шибко помолчишь, если уж тому приспичило побеседовать. А теперь давайте поговорим о самом главном – о выгоде. Прежде чем товар попадал к вам, трудолюбивый сэр Хамбара аккуратно распечатывал тюки и подмешивал в благовония отраву замедленного действия. Если бы Король еще какое-то время вдыхал ароматы, приготовленные из этого сырья, с ним случилась бы беда. Какая именно, не буду врать, пока не знаю. Мы с этим сейчас разбираемся. Надеюсь, мы вмешались не слишком поздно, да и знахарь у Короля хороший – глядишь, все обойдется. Посмотрим. Вот вам и выгода, леди Гетти. Некоторые люди, знаете ли, полагают, что не в деньгах счастье. И не в любви, если уж на то пошло.

Я приготовился выслушать новый поток брани. В глубине души надеялся, что он превзойдет первое выступление леди Гетти, потрясшее меня до оснований. Но она лишь печально сказала:

– Похоже, я совершенно не разбираюсь в людях. Никогда их не пойму. Собственный муж облапошивал меня в делах, возлюбленный, чтоб его до самой смерти индюки драли, поселил меня в своем доме, чтобы отравить Короля. Какие-то они все… глупые и неприятные. Вы не находите?

– Именно так, – серьезно подтвердил сэр Джуффин. – Глупые и неприятные, лучше не скажешь. Кстати, возлюбленный ваш, обнаружив, что вам надоело играть в его игры, вас усыпил. И все эти милые беседы за ужином вам приснились, наяву-то он вас даже не дослушал толком, наложил заклятие, и привет. Если бы не я, спать вам пришлось бы очень долго, а проснувшись, вы бы искренне полагали сновидения реальными событиями, подобные штуки Хамбаре всегда удавались на славу… Теперь понимаете, почему я не хочу вас отпускать? Сейчас такая свистопляска начнется – я сам пока толком не представляю, кому и чего именно стоит опасаться. Зато твердо знаю, что в этой комнате вам ничего не грозит. Хотя, конечно, помещение тесное, даже неловко предлагать вам такой приют, – и шеф распахнул дверь камеры для особо опасных преступников, которая устроена при его кабинете.

Это такой крошечный филиал Холоми – колдовать там, насколько я знаю, решительно невозможно, и Темным Путем оттуда не уйдешь, даже зов никому не отправишь. И открыть эту дверь может только сам сэр Джуффин, любой другой, будь он хоть трижды Великий Магистр, упадет замертво раньше, чем поймет, что случилось. Но леди Гетти бровью не повела.

– Моя каюта на «Айсе» всяко меньше. Мне бы только трубку и табак. Не люблю побираться, но вы не дали мне возможности взять самое необходимое.

– А где она лежит? – спросил сэр Джуффин. – Я имею в виду, ваша трубка.

– Скорее всего, на полу возле кровати. А что?

– Подождите-ка.

Шеф встал с кресла и тут же исчез. А буквально несколько секунд спустя снова вошел в кабинет – почему-то из коридора. В руке у него была курительная трубка и кисет с табаком, под мышкой ворох одежды.

– Это все ваше? – спросил он. – Или я Хамбару по старой дружбе ограбил?

– Мое, – кивнула леди Гетти. – Вы, получается, за моими вещами сходили? Темным Путем? Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

– Чего только не сделаешь ради таких прекрасных глаз, – шеф отвесил ей поклон, шутовской, но и галантный одновременно. Захочешь – не придерешься. Высокий класс.

– Кувшин камры тоже ваш, – великодушно решил он. – И остатки бомборокки. Есть, кстати, хотите?

– Не хочу. А книг у вас случайно здесь нет? Я бы сейчас почитала, чтобы отвлечься.

– Увы, только несколько старых номеров «Суеты Ехо». Как чувствовал, что не надо их выбрасывать.

– А что, давайте, – оживилась леди Гетти. – Давненько я газет в руки не брала. Муж их не одобряет, и Хамбара, чтоб над ним куфага стошнило, терпеть не может. Как сговорились.

Взяла в охапку одежду и газеты и прошествовала в камеру, величественная и невозмутимая – ни дать ни взять легендарная Королева Вельдхут на официальном приеме. Я глаз отвести не мог.

– Извините, у меня совсем дурацкий вопрос, – сказал я, когда шеф уже собрался запирать за ней двери. – К делу отношения, скорее всего, не имеет, а все равно лучше спрошу. Эта девочка, которую вы пристроили в дом своего деверя…