Текст книги "Деревня, хранимая Богом"

Под Новый год по старому стилю

В деревне жители отмечали Новый год по старому стилю. В этот праздничный день на кирпичном заводе было вовсе не праздничное мероприятие. Там Аслан проводил разборку между своими партнерами по криминальному бизнесу. Он был очень злым, каждая мелочь его мгновенно раздражала. Причин для этого было предостаточно.

Вернувшись из Ростова-на-Дону, Джохар доложил боссу о том, что все деньги со счетов во Внешторгбанке и Сбербанке сняты. Подозреваемые в хищении из сейфа денег и документов водитель рефрижератора Лешай и его брат исчезли. Побывавший в доме водителя подельник узнал от жены, что подозреваемые уехали на Украину к больной матери и когда вернутся неизвестно.

– В кожаной папке лежали документы на недвижимость за границей, – громко стукнув кулаком по столу, истерически кричал Аслан.

– Успокойся, – выкрикнул Докку. – У Лешая ума хватит только на то, чтобы украсть деньги, а оформить на себя или подставного человека недвижимость в другой стране – кишка тонка. Ничего у него не получится.

– Получится, еще как получится, – чуть понизив голос, сказал Аслан. – Доверенности и документы оформлены на предъявителя. Вписывай любую фамилию и спокойно совершай сделку. – Он протянул Докку свернутый вчетверо листок бумаги. – Вы, господа, не зацикливайтесь на братьях, нужно проверить всех жителей деревни. Особое внимание обратите на тех, кто указан в списке.

Докку осторожно взял листок, развернул его и стал читать вслух, но Аслан прервал его.

– Тебе что, больше делать нечего, кроме как читать те бумажки, которые ты лично обязан исполнять.

Докку осекся на полуслове, спрятал список во внутренний карман куртки. Пытаясь разрядить ситуацию, Джохар, все это время молча сидевший на стуле в углу комнаты, поделился своим мнением.

– Я думаю, Аслан, это пустая трата времени. Жители деревни настолько деградированны, что кроме самогона их ничего не интересует. Наш человек постоянно снабжает Кадычиху керосином и получает от нее необходимую информацию. Прошлый раз она сказала, что главное для ее земляков – выращивание свиней и питье самогона.

– Вы все получаете большие бабки, – прервал подельника Аслан, – а работать как следует не хотите. Как попугаи повторяете одно и то же: пьют, пьют, пьют. Но Шуленин Николай самогонку не пьет. Он – трезвомыслящий человек. Его бизнес – не свиней выращивать, а элитных скакунов, которые бегают даже в Иране.

– Это единственное исключение, – попытался оправдываться Докку.

– Исключение, говоришь! – заорал Аслан. – А печник Васька? Ты не забывай, что он – бывший разведчик, а туда пьяниц и тупиц не берут. Короче, хватит базарить, выполняйте то, что я вам сказал.

В наступившей тишине, было слышно, как скрипит за стеной снег под ногами охранника. Включив электрочайник и вскипятив воду, Аслан налил себе крепкого чая и стал прихлебывать его без сахара.

– Нам сейчас необходимо восполнить утраченные деньги, – заговорил он спокойным голосом. – В конце марта прибудет груз из Грузии. Товар доставит проверенный и опытный человек. Как меня проинформировал мой партнер, товар очень высокого качества и стоит более пятидесяти миллионов баксов. Одну часть груза переправим в Москву, вторую – в Питер. Все детали этой операции нужно четко просчитать, чтобы не было никаких сбоев. Для этого сделаем несколько ходок с простым товаром, чтобы изучить все тонкости и выявить удобные моменты. Этим уже сегодня займешься ты, Джохар. А завтра Докку займется переработкой более двух тысяч овец. Погода нам на руку. По прогнозу будет мороз и еще двое суток будет идти снег. Метель заметет все следы. Поэтому завтра с утра, – ткнул он пальцем в подельника, – отправишься в Александровский район и оперативно вывезешь из зимних кошар всех до единого барана. С сегодняшнего вечера чабаны начнут отмечать Новый год по старому стилю, и им будет не до скота. Скотовозы уже готовы. Водители – ответственные люди и уже проинструктированы, так что с погрузкой, надеюсь, проблем не будет. На всякий случай, наш человек этой ночью напоит чабанов до нужной кондиции и подопрет дверь в жилом помещении овчарни снаружи. Скотовозы будут подходить к кошарам по очереди. Погрузку овец будете осуществлять черед перекидной мостик. На загрузку одной машины с прицепом не более тридцати минут. В четыре часа утра погрузка должна быть законченной. Тебе Докку уже сейчас следует готовить линию к переработке. Подключай к работе всех людей, никаких перерывов и перекуров. По моим расчетам в шесть часов утра машины должны быть здесь. – Он налил еще кружку чая, сделал несколько глотков. – Напоминаю тебе, дорогой, – Аслан в упор посмотрел на Докку, – освежеванными бараньими тушами забивайте полностью отстойное отделение, и как только стечет кровь и мясо хорошенько остынет, грузите в рефрижератор. Этот товар поедет в Нальчик. Головы и шкуры на крытой машине отвезешь частично в Пятигорск, частично во Владикавказ. – Аслан стал собираться в дорогу. – Помните, – погрозил он кулаком подельникам, – быстрота и оперативность в нашей работе – основа успеха. И не забудьте выставить охрану в нужных местах.

Как только начальник уехал, Докку собрал свою бригаду бойцов, еще раз напомнил им, что и как они должны делать. Но те и без инструктажа отлично знали свои обязанности. Быстро подключили линию к автономной электростанции, заполнили артезианской водой котлы. К трем часам утра все было готово для приема скота.

Первый скотовоз прибыл ровно в четыре часа, его быстро разгрузили в отстойнике. Не дожидаясь когда машины разгрузятся и уйдут за пределы завода, мясники принялись за дело. Одну за другой они затаскивали овец и отработанными ударами ножей перерезали им горло. Затем с еще трепещущих животных снимали шкуры. Работали быстро, без перерывов и перекуров. Когда последний скотовоз выгрузил живой товар и, развернувшись, помчатся в сторону федеральной трассы, идущей Моздок, Докку немного успокоился. Он присел у двери, закурил сигарету.

– Нашему делу сам Аллах помогает, – проговорил он, обращаясь к начальнику охраны Анвару. – Посмотри, какой снег валит. Ветер завывает, словно голодный шакал. Следы от машин заметет через двадцать минут. Главное, чтобы погода не улучшилась, когда мы будем вывозить мясо с территории завода. Не хочется оставлять следы.

– Еще минимум сутки будет бушевать буран, – уверенно сказал Анвар. – Я слышал по радио, что непогода продержится до завтрашнего вечера.

– Нужно успеть освежевать овец до полуночи, – поднимаясь и отбрасывая в сторону окурок, сказал Докку. – В полночь придет рефрижератор из Нальчика.

– Думаю, что шкуры снять успеют, – взглянув на часы, уверенно сказал Анвар. – Но на работу с внутренностями и головами потребуется еще не мене суток.

– Шкуры и внутренности мы сумеем вывезти при любой погоде, – сказал Докку, уходя в помещение. – Сегодня главное – вывезти мясо. В Нальчике у Аслана на этот товар есть серьезный покупатель, у которого целая сеть магазинов. Разбросает по несколько туш – и рефрижератора как не бывало.

Вернувшись в убойный цех, Докку стал наблюдать за рабочими. Но придраться было не к чему. Работа кипела. Освежеванные бараньи туши соскакивали с линии, словно пирожки. Его присутствие в цехе еще больше подхлестнуло мастеров ножа и топора. С удвоенной энергией они показывали хозяину свое искусство разделывать туши.

Отпраздновав Новый год по старому стилю, Василий и Альбина вернулись домой. Проведенная ночь у родителей мужа слегка утомила их, но прежде чем отдыхать, нужно было управиться с хозяйством. Только после того, как они накормили и напоили птиц и животных, хозяйка стала готовить на стол.

Войдя в дом, Василий уловил запах жареной домашней колбасы. На столе рядом со скворчащей сковородкой стояло блюдо с пузатым моченым арбузом.

– Доставай бутылку, – попросила жена, – отметим праздник в своем доме. – Она стала резать арбуз. – В гостях, как говорится, хорошо, а дома все же уютнее.

Второй раз просить Василя не потребовалось. Он включил телевизор, достал из тумбочки бутылку водки и стал разливать по рюмкам.

– Давай выпьем за удачу и благополучие в нашем доме в наступившем году.

– Отличный тост, – улыбнулась Альбина, поднимая свою стопку.

Васька положил себе в тарелку кусок арбуза и стал ножом выковыривать из него семечки. Отрезая ломтик очищенной мякоти, чтобы закусить выпитую водку, он обратил внимание, что программа передач местного телевидения вдруг прервалась. Диктор сообщил, что минувшей ночью из зимних кошар в Александровском районе было похищено более двухсот голов овец. «Правоохранительные органы обращаются к жителям соседних районов с просьбой оказать помощь в поимке воров», – закончила она свое выступление.

– Я сейчас оденусь и сбегаю на конезавод, – сказал Васька, проглатывая кусок мякоти арбуза и накалывая колбасу. – Нужно обсудить с Николаем Викторовичем вопрос с кражей овец. Думается, что это работа наших «кунаков». – Он вытер губы и руки полотенцем, набросил полушубок и выскочил из дома.

На проходной Ваську пропустили без проволочек. Несмотря на новогодние праздники, директор конезавода был на месте и встретил гостя очень радушно, пригласил в офис.

– Крестьянская привычка, вставать с первыми петухами, – сказал Николай Викторович, пожимая руку Ваське.

– А мы с женой еще и не ложились, – улыбнулся гость, присаживаясь на предложенный стул. – Встречали праздник у моих стариков. Они признают Новый год только по старому стилю. Пировали до утра. Вместе с нами были тетка Марфа, Елизавета Николаевна и чета Шандыбиных. Домой вернулись с рассветом. Только управились с хозяйством и решили выпить в собственном доме за удачу, как вдруг по телевизору сообщили, что минувшей ночью украли более двух тысяч овец из зимних кошар в Александровском районе.

– Да ты что! – вскочил со стула Николай Викторович и стал нервно ходить по кабинету. Остановился у окна. – Видишь, что творится с погодой? – кивнул он на падающий снег. – Так завывает, что боюсь, как бы копна по полю не разбросало. Поэтому, как говорится, что упало, то пропало.

– Копны не разбросает, – уверенно сказал Васька. – Они снегом, словно панцирем, укрыты до самой земли.

– Да не в копнах дело, – махнул рукой директор. – По такой погоде воры обчистили кошары и никаких следов не оставили. Помнишь, у Вальки Юраслова овец украли? Тоже выбрали ненастную погоду. Грамотно работают, сволочи. – Николай Викторович снова сел на стул. – А наша милиция, как всегда, бьет по хвостам. Нет, я не хочу сказать, что в правоохранительных органах работают неопытные следователи, просто им платят копейки, а за такую зарплату никто не станет рыть землю копытом. А вот бандиты знают, ради чего рискуют. За одну такую кражу они имеют больше, чем милиционер за год заработает. – Он замолчал и нервно забарабанил по столу пальцами. – Нужно учитывать еще один момент, – прихлопнул ладонью директор. – Если воры вывезли скот за пределы Ставропольского края, то наших оперов в соседнюю республику никто не пустит, а если даже и пустят, то ничего не покажут.

Васька молча слушал доводы хозяина конного завода, согласно кивал головой.

– А что, если краденый скот бандиты режут в нашем крае? – хитро улыбаясь, тихо спросил он. – Вы такого не допускаете?

Николай Викторович задумался. Он подошел к окну, долго смотрел на хороводы снежинок за стеклом.

– Если бы скот забивали в нашем крае, – медленно проговорил он, поворачиваясь к собеседнику, – милиция давно бы уже вычислила воров. Украсть стадо коров или отару овец – это тебе не мешок картошки с поля утащить, – он вернулся к столу. – Сейчас такое творится, мой дорого Василий, что не знаешь, кому верить. Такая карусель крутится: воры, милиция, бандиты… Кто с кем, кто за кого, не разберешься. Поэтому по поводу очередной кражи нам с тобой и дергаться не стоит. Мы ничего не знаем и помочь никому не можем. Пусть этим занимаются те, кому это положено по статусу. Иди, Василий, домой и продолжай праздновать со своей молодой женой.

Однако гость, вместо того, чтобы прислушаться к совету старшего, снял полушубок, бросил его прямо на стол и присел на краешек столешницы.

– Николай Викторович, а что ты мне ответишь, если я скажу, что краденый скот забивают рядом с нашей деревней?

– Друг мой, а не перепил ли ты сегодня? – приложил ладонь к голове гостя хозяин завода. – Такое сморозить можно только с большого бодуна.

– Давайте поспорим, – соскакивая со стола, сказал Васька, протягивая руку.

– А давай, – хлопнул ладонью директор. – На что спорим?

– На тонну солярки.

– Договорились, – и он ребром руки разбил сжатые ладони. – А теперь, Василий, отбрось в сторону свой фантазии и аргументировано изложи свои доводы.

– Я ничего излагать не буду. Давай сделаем проще. Пригласи сейчас сюда Афанасия Чижикова и задай ему единственный вопрос: «Где бандиты бьют свиней»? – и он тебе сам покажет бойню.

Не на шутку взбудораженный Николай Викторович приказал позвать Афоньку. Пока за тем бегали, собеседники сидели молча. Хозяин завода время от времени хмыкал и качал головой, а Васька едва заметно ерзал от нетерпения на стуле в ожидании подтверждения своей правоты. В дверь постучали.

– Входи, Афанасий, – крикнул Николай Викторович, – там открыто.

Несмело переступив порог и сняв шапку, Афонька застыл у двери.

– Ты чего там застрял? – улыбаясь спросил хозяин, протягивая парню руку. – Проходи, садись к столу.

Тот прошел в помещение, улыбнулся Василию и присел рядом на стул. Николай Викторович, загадочно улыбаясь и потирая руки, обошел вокруг земляков.

– Скажи-ка мне, Афанасий, – тихо спросил он, – ты случайно не знаешь, где у нас в деревне бойня?

Услышав вопрос, парень вздрогнул и испуганно посмотрел на Василя. Заметив, что тот одобрительно улыбается, перевел взгляд на хозяина конезавода.

– Да тут недалеко, – махнул он рукой. – На кирпичном заводе, где раньше кричали сычи.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю, – подскочил со стула Афоня. – Я все знаю. Знаю, как Валькиных овец убивали током на бойне.

– А не выдумываешь ли ты все это, парень?

– Нет, не выдумываю, – Афоня провел большим пальцем себе по горлу, – честно видел.

Николай Викторович все еще с недоверием стал задавать парню разные вопросы, уточняя некоторые детали.

– И кто там бьет скот?

– Да Аслан, кто же еще. – Он посмотрел на Василя. – Я же тебе об этом говорил, – призвал он его в союзники, – подтверди.

– Так вот почему эти молодчики, которые приезжали на микроавтобусах, просили выдать им тебя. Ты обладаешь секретной информацией, которая может поставить крест на их бизнесе. – Николай Викторович стал массажировать себе затылок. – Скажи, ты бывал в этом году на развалинах завода?

– Бывал.

– Тебя могли там видеть друзья Аслана?

– Нет, – замотал головой Афоня.

– Тогда почему же они хотели тебя забрать с завода?

– Меня видела тетка Ефросинья.

– Давно это было? Когда именно она тебя видела?

– Когда убивали овец Вальки Юрасова.

– Видела прямо на заводе?

– Нет, не заводе. Она меня видела, когда я шел по узкоколейке.

– Но это еще не факт, – вскочил со стула Васька. – Мало ли чего ты делал на узкоколейке. По ней все ходят.

Земляки стали вспоминать, кто еще ходит тем путем из жителей деревни. Николай Викторович тем временем обдумывал все, что ему только что довелось узнать.

– Вот что, дорогие мои земляки, все это необходимо немедленно проверить. – Он тронул за плечо Василя, – ты сможешь это сегодня сделать?

За Ваську ответил Афоня.

– Сейчас возьму бинокль у Олега и пойду на завод.

– Хорошо, Афоня, – одобрительно похлопал его по плечу Николай Викторович. – Только в твой план мы внесем небольшие изменения. Олег принесет сюда бинокль сам, а мы тем временем попьем чаю. Потом ты с Васькой отправишься на кирпичный завод.

– Нам с Афоней на завод ходить не впервой, – толкнул друга в бок локтем Васька. – В детстве мы туда ходили часто и даже с ночевкой. А вот когда там обосновались бандиты, мы были всего один раз. Этого раза мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Что же такого страшного ты там увидел? – поинтересовался Николай Викторович.

– Увидел не очень страшное, – скромно ответил Васька. – В своей жизни я видел кое-что и пострашнее. Я оттуда вынес папку с документами, которые составлены на бумаге, похожей на облигации с печатями и подписями. Половина документов написана на каком-то иностранном языке.

– Где эта пака? – спросил Николай Викторович. – Ты ее случайно с перепуга не сжег?

– Зачем жечь? – спокойно ответил Васька. – Я ее спрятал так, что ни с собакой, ни с миноискателем не найдешь.

Николай Викторович поднялся из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. Дождавшись, пока Афанасий допьет чай с пряниками, снова присел к столу.

– Сегодня нужно обязательно проникнуть на кирпичный завод и разведать обстановку. На всякий случай возьмите мой мобильный телефон. Я его как раз утром подзарядил и денег на балансе достаточно. Звоните только в случае необходимости. – Он снова поднялся и подошел к окну, достал сигарету и стал разминать ее пальцами. – Я не так выразился, – уточнил он. – Звоните, сколько потребуется, только будьте предельно осторожными, – директор прикурил сигарету. – Тебе, Василий, думаю, не надо напоминать, что у бандитов служба безопасности всегда была поставлена на уровне. Они натренированы, как борзые собаки.

Разведчики ушли на кирпичный завод. Николай Викторович оделся и пошел в конюшню. Там он оседлал первого попавшегося жеребца, вскочил в седло и направил его вдоль балки. Колючий снег больно бил в лицо. Неуютно было не только седоку, но и тому, кто его вез. Отъехав на приличное расстояние, стал вглядываться в сторону кирпичного завода. Сквозь пелену снега не без труда заметил шагавшего по узкоколейке Афанасия. Со стороны карьера к нему шел Василий. Встретившись и осмотревшись по сторонам, друзья бросились в занесенные снегом заросли.

Николай Викторович вернулся на конный завод, поставил в конюшню жеребца и направился к конюхам, которые, не зная ни праздников, ни выходных, чуть ли не облизывали своих лошадей. Перед скакуном серебристого цвета на коленях стоял главный конюх и щеткой чистил передние копыта жеребца.

– Ты не подскажешь, где мне найти Якова Ивановича? – спросил у него хозяин.

– Я здесь, Виктор Николаевич, – Яшка вынырнул из под лошади и, вытирая платком с лица пот, подошел к директору.

– Яков Иванович, ближе к вечеру нужно подготовить двое грузовых саней, – распорядился Николай Викторович. – Положи в них побольше свежего сена. И еще. Разыщи деда Муханю и попроси его сегодня не напиваться. Предупреди его, чтобы с конюшни никуда не отлучался. Он мне нужен трезвый и чистый как стеклышко. Также предупреди Леонида Тимофеевича, чтобы об этом разговоре никому не болтал. Я буду у себя в кабинете, если понадоблюсь, заходи.

Вернувшись в своей кабинет, Николай Викторович не находил себе места. В голову лезли всякие страшные мысли. «Если на кирпичном заводе действительно оборудовали бойню для краденого скота, то наверняка сделали это люди натренированные и опытные, – размышлял он, меряя кабинет шагами. – Играть с ними в кошки-мышки – смертельно опасное занятие. – Он закурил, посмотрел на молчавший мобильный телефон. – А может, это все фантазии Афонии? – стал он себя успокаивать. – Цех с оборудованием требует большого количества электроэнергии. Перерасход давно бы вычислили и забили тревогу, но энергетики молчат. Предположим, что у них имеются дизельные генераторы, – продолжал он размышлять. – Для работы бойни, которая перерабатывает такое огромное количество скота, необходим не один киловатт электричества, значит, нужно несколько источников автономного питания, а это уже экономически не выгодно».

Одевшись, он снова вышел на улицу, миновал проходную завода. Со стороны деревни неслись песни, частушки и музыка. Несмотря на плохую погоду, народ веселился. Прохаживаясь у скованного льдом пруда и выкуривая одну сигарету за другой, Николай Викторович размышлял в слух: «А почему бы им не веселиться? Праздник ведь. К тому же дороги так занесло снегом, что хороший хозяин в такую погоду собаку из дома не выгонит. – Он осмотрелся вокруг. Белая пелена не позволяла видеть дальше десятка шагов. Снег заметно усилился. – Целая деревня живых людей брошена на произвол судьбы, – словно в оправдание пьянства земляков размышлял Николай Викторович. – Работы нет, техника вся старая, грудами металла валяется по оврагам, поля заросли бурьяном. Еще несколько лет такой жизни, и в деревне никого не останется. Поля, с которых некогда собирали тысячи тонн зерна, одичают, да и обрабатывать их уже будет некому».

Вспомнилось, как они с Сергеем Маловым еще подростками сопровождали на элеватор машины с зерном. Автомобили, словно муравьи, шли гуськом один за другим и выстраивались в длинные очереди, ожидая разгрузки. А они осматривали деревянные кузова и кусками тряпок пытались заткнуть дырки и трещины, через которые просыпалось зерно. Ведь повторное взвешивание на элеваторе могло не совпасть с весом загрузки, который указывался в путевом листе. Да, в те времена все подростки во время летних каникул работали в совхозе. Пьянок таких в деревне не было. Люди старались не напиться и забыться, а ударно трудиться, чтобы попасть на Доску почета.

Снег стал ослабевать. Чуть стих и ветер. Николай Викторович посмотрел в сторону деревни. На самом краю едва различались очертания хаты деда Ивана. И снова мысли об отчем крае захлестнули его. В деревне всегда жилось тяжело. Многие из его земляков, вырастив детей и внуков, по-прежнему живут бедно, хотя всю жизнь трудятся не покладая рук. «Может, крестьянам не нужно быть такими простаками? – размышлял он, направляясь к конному заводу. – Ведь до революции на этих землях жили зажиточные, а то и очень богатые казаки. Жили они, правда, по своим законам, но от этого никто не был в обиде. Государство имело хорошую выгоду, да и люди не бедствовали». Долго еще бродил Николай Викторович вокруг конюшен. Вернулся в кабинет только тогда, когда почувствовал, что у него окоченели ноги.

В кабинете было тепло и уютно. Он включил телевизор, посмотрел новости, затем переключил канал, показывали в повторе «Голубой огонек». Вскипятил чайник, налил чашку наваристого напитка, стал прихлебывать, совершенно не чувствуя его вкуса. Бросил взгляд на настенные часы. Прошло почти восемь часов, как ребята скрылись в развалинах кирпичного завода. От неизвестности защемило сердце. «А что если бандиты выставили охрану так, что пройти незамеченным стало невозможно? – с тревогой думал он. – Что если их схватили неожиданно, и они не успели даже позвонить. – От таких мыслей у него выступил на лбу пот. – Нет, такого быть не может, – стал он себя успокаивать. – У Василия большой опыт боевых действий в горячей точке. А бывших разведчиков, как известно, не бывает».

За окном стало темнеть. Возникло желание позвонить полковнику милиции Малову и все ему рассказать. Николай Викторович уже протянул руку к мобильному телефону, но потом передумал. «А если история с бойней – ошибка, – мелькнула у него мысль. – Наделаю ненужного шума. Потом скажут, что полковник запаса Шуленин решил поиграть в казаков-разбойников и из-за его фантазий пришлось поднимать взвод ОМОНа в праздничный день, да еще по такой погоде».

Совсем стемнело. Выкурив последнюю сигарету, Николай Викторович скомкал пустую пачку, с силой бросил ее в урну и решительно взялся за мобильный телефон. «Береженого бог бережет, – отбросил он последние сомнения. – Позвоню Малову домой. Просто посоветуюсь с ним». Он стал обдумывать, как кратко изложить суть дела. В этот момент зазвонил телефон. В трубке послышался приглушенный голос Васьки.

– Бойня работает на полную мощь, – доложил он, – все именно так и происходит, как мы думали. Так что, действуем по ранее утвержденному плану.

Услышав сообщение, Николай Викторович не знал, радоваться ему или огорчаться.

– Василий! – закричал он в трубку. – Где вы сейчас и что там происходит?

– У нас все в порядке, – послышался шепот Васьки. – Ждите нас через пару часов.

– Ничего себе, ждать целых два часа, – вздохнул Николай Викторович, бросая на стол телефон. – За это время можно стать седым от неизвестности.

Он от волнения заходил по кабинету. Сунул руку в карман за сигаретами, но вспомнив, что пачка закончилась, направился к серванту, в котором всегда был запас. В серванте лежала всего одна пачка. Вскрыв ее, закурил. «Умение ждать, – стал он себя успокаивать, – удел мудрых. Два часа, это не так уж и долго». Набросив на плечи полушубок, вышел на улицу. На глаза попался Яшка.

– У меня сигареты заканчиваются, – сказал ему Николай Викторович. – Последнюю пачку распечатал. Надо бы в деревню смотаться и купить пару блоков.

– Это я мигом, – весело ответил Яшка и метнулся в конюшню.

Через пять минут он уже выезжал из ворот конезавода верхом на жеребце. Николай Викторович остановил его.

– Скажи Мирону, – заговорил он тихим голосом, – чтобы сегодня ночью взял под свой контроль дом Кадычихи. Да пусть будет предельно осторожным – она очень коварная женщина.

– Все сделаю, – весело отозвался Яшка и пришпорил скакуна.

Пока Николай Викторович в тревоге метался по территории конного завода, Васька с Афанасием делали свое дело. Они пробрались через заваленный снегом лаз. С трудом вырвали руками спрессованный колючий курай, закрывающий вход в широкую печь. Присели передохнуть.

– Подержи бинокль, – протянул Афанасий окуляры Василю. – Я пролезу через дыру во вторую печь.

– Давай, – согласился тот. – Только старайся не шуметь.

Василий дождался, пока друг пробрался в другое помещение, и последовал за ним. Они уселись на том же месте, где и в прошлый раз. Расположившись на куче битого кирпича, стали обсуждать план своих дальнейших действий.

– Надо вытащить кирпичи из стенки, как мы это делали в прошлый раз, – тихо сказал Афанасий и протянул руку к стенке.

– Подожди, – схватил его за рукав Василий. – Слышишь, заработал транспортер. Это та линия, которую мы видели с тобой в прошлый раз.

Парень утвердительно кивнул головой и с особой осторожностью стал вынимать из стены кирпич. Едва он это сделал, в глаза ударил ослепительный свет. Афанасий прижался к полу, боясь пошевелиться. Василий подхватил вынутый кирпич и быстро вставил его на место.

– Здесь находиться нельзя, – сказал он шепотом, – нас могут увидеть. Они прожектором освещают все помещение. Давай возьмем правее.

Друзья в темноте пролезли несколько метров и остановились, наткнувшись на бетонные глыбы. Василий достал фонарик, включил его и стал внимательно осматривать помещение.

– Давай обойдем этот завал, – сказал он тихо, толкнув в бок локтем Афанасия. – Бери правее, – указал он лучом света направление дальнейшего движения.

Напарник пополз вслед за ним. Передвигались медленно, стараясь не шуметь битым кирпичом и еще каким-то мусором. Остановились, когда голова уперлась в стенку.

– Здесь стена, – присаживаясь на корточки, констатировал Васька. – Дальше хода нет.

Он стал шарить лучом фонарика по кирпичной кладке, стараясь найти хотя бы одно место, где бы можно было зацепиться руками. Но никаких выбоин не было. Затем обследованию подверглись углы помещения. Наконец луч света выхватил из темноты кусок стены, где кирпичи были чем-то сильно побиты и между ними виднелись трещины. Встав во весь рост, Василий попытался их расшатать, но повреждение находилось достаточно высоко от земли, и он с трудом доставал до кирпичей кончиками пальцев, которые соскальзывали, не имея достаточного зацепа.

– Собери с пола целые кирпичи, – тихо сказал он Афанасию, подсвечивая фонариком. – Сделаем подставку, а то моего роста не достаточно.

Напарник, следуя за лучом фонаря, собрал восемь целых кирпичей и сложил их тумбой. Встав на возведенный пьедестал, Васька стал расшатывать торчащий из стены осколок. Через минуту в стене образовалось маленькое отверстие. Взглянув в него, он увидел ярко освещенное помещение, в котором работали люди. По балке, прикрепленной к потолку, медленно двигался транспортер с крюками, на которых висели бараньи туши. Рабочих, занимающихся убоем скота, было много. Он насчитал восемнадцать человек. Работали они молча, словно немые.

Опустившись со своего наблюдательного места на пол, Васька присел рядом с Афанасием.

– Работают как роботы и, что удивительно, совершенно молча, – сказал он напарнику.

– Посмотрел, дай и мне увидеть этих роботов, – выхватил тот бинокль из рук Васьки.

Некоторое время Афоня всматривался в лица работающих бандитов. Потом вдруг спрыгнул на пол.

– Там Аслан, – почти вскрикнул он.

– Тише ты, – прикрыл ему рот ладонью Васька. – Наверно, опять фантазируешь?

– Нет, – испуганно прошептал Афанасий. – Сам посмотри.

Васька снова поднялся на сложенный пьедестал и стал внимательно всматриваться в лица рабочих. Он неторопливо переводил бинокль с одного на другого, но Аслана нигде не было видно. Вдруг из-за угла цеха, в котором шел забой овец, вышел человек в сером комбинезоне. Это был Докку. Следя за его действиями, Васька подумал: «Бедный Афоня, видимо, Аслан его так напугал, что он теперь в каждом кавказце видит тень этого бандита». Парень хотел было уже спрыгнуть вниз, как до него донесся голос Докку.

– Машина будет где-то около одиннадцати часов, – стараясь перекричать гул транспортера, говорил тот рабочему, который ставил на бараньи туши печати. – У нас осталось еще около пятидесяти голов. За два часа, думаю, управимся. После этого можешь забрать освободившихся рабочих на загрузку туш в рефрижератор. Все сопроводительные документы на груз я уже подготовил, они лежат в конторе. Машина с тушами пойдет в Нальчик. За головами, кишками и шкурами машины придут в семь часов утра. Их тоже нужно будет быстро загрузить. И завтра до обеда в цехах нужно навести идеальный порядок, чтобы никаких следов не осталось. Впрочем, – улыбнулся бандит, – что тебя учить, ты и сам все прекрасно знаешь. – Он похлопал рабочего по плечу. – Давай, дорогой, работай, а я пойду немного отдохну. Вторые сутки без сна, валюсь с ног.

– Отдыхай, – кивнул ему рабочий, – не подведем.

Спрыгнув на пол, Васька посветил фонариком на часы, было уже около восьми часов вечера.

– Нужно позвонить Николаю Викторовичу, – тихо сообщил он Афанасию, – объяснить ему ситуацию.

Сообщив хозяину конного завода о работе бойни и пообещав вернуться через пару часов, он отключил мобильник. Едва успел спрятать в карман телефон, как до него донесся лай собаки.

– Откуда здесь собаки? – шепотом спросил он у Афанасия.

– Это Аслан, – испуганно отозвался тот и бросился к выходу.