Текст книги "Деревня, хранимая Богом"

Она быстро побежала в глубь балки и стала собирать полевые цветы. Когда в руках был уже большой букет, так же бегом бросилась вверх, где ее поджидал Виктор. Держа перед собой терпко пахнущие цветы, улыбаясь слегка припухшими губами, показывая при этом два ряда ровных белоснежных зубов, она подошла к парню. Заметив, как он с интересом рассматривает ее с головы до ног, растерялась и густо покраснела. Затем, справившись с волнением, тряхнула головой.

– У нас в деревне, когда парень так пристально рассматривает девушку, ему припевают:

 
Не смотрите на меня,
Глазки поломаете
Я не из вашего села,
Вы меня не знаете.
 

– Я как раз из вашего села, – он взял девушку за плечи и прижал к себе. – Даже дома наши рядом стоят.

Олеся тихонько высвободилась из его объятий и направилась к кладбищу. Весь остаток пути они шли молча. Подойдя к могиле, Олеся сделала из пластиковой бутылки вазу, поставила в нее цветы. Сделав углубление в земле у основания креста, поставила букет и, перекрестившись, сказала: «Царствие небесное тебе, бабушка Ольга». Виктор последовал ее примеру. Дед Семен, отдышавшись после продолжительной ходьбы, опустился на колени, обнял крест и о чем-то долго разговаривал с матерью. Девушка тем временем накрыла клеенкой скамейку, разложила на ней закуску, расставила стаканчики и попросила Виктора разлить спиртное. Тот откупорил бутылку австралийского коньяка, наполнил стаканы.

– Давайте помянем рабу божью Ольгу, – тихо сказала Олеся.

Все перекрестились и выпили коньяк, стали закусывать. Тем временем к могиле стали подходить люди. Весть о том, что приехали сын и внук Вакулинчихи, молниеносно облетела деревню. Виктор слегка растерялся.

– Не пугайся, – сказала ему Олеся. – Все эти люди пришли с добром. А закуски и выпивки хватит на всех. Главное, чтобы никто лишнего не выпил и не запел песню. – Она достала из пакета водку и кагор, – наливай в стаканчики, пусть люди пьют за царствие небесное твоей бабушки.

Пришел помянуть бабку Ольгу и Николай Викторович со своей женой Аленой. Сказал добрые слова, выпил глоток водки.

– Николай Викторович, – обратилась к нему Олеся, – дедушка просил вас вечером зайти к нам. У него к вам какой-то разговор есть.

– Обязательно зайду, – кивнул он головой и похвалил девушку за вкусные пирожки.

В деревню возвращались через мост между двумя прудами. Впереди неторопливо шли оба деда, а следом остальные жители деревни.

– Как изменились наши пруды, – остановился посреди моста дед Семен. – Обмелели, берега бурьяном заросли. А от деревьев остались одни пеньки. Мне помнятся пруды полноводными, вокруг высокие тополя росли. Я часто вспоминал, как отец катал нас на лодке. Помню, как он с соседом дядькой Павлом ловил бреднем рыбу в малом пруду.

– А мне на всю жизнь запомнилось, как в деревню пришли немцы, – слушая гостя, поделилась своими воспоминаниями Елизавета Николаевна. – Они ловили рыбу своим способом. Бросали в пруд динамит и глушили все, что там было. Крупную забирали, а мелочь долго плавала кверху брюхом.

– Я помню, как однажды на этом мосту опрокинулась телега с сеном, – улыбнулся дед Семен. – Пока хозяин выбирался из телеги, лошадь, запутавшись в постромках, утонула. Глубина-то здесь была больше десяти метров. – Он замолчал и стал всматриваться в воду. – А рыба здесь и сейчас водится, – радостно воскликнул он, заметив на воде круги от всплеска. – И лягушек много. Вон сколько их повылазило на берег погреться на солнышке.

– Рыбы и другой живности здесь всегда хватало, – обронил дед Иван. – Только рыба нынче мелкая. Крупной рыбе нужна глубина, а откуда здесь глубина, обмелел пруд. Воды метра полтора не больше. Столько ила скопилось, да и камыши наступают. Скоро от наших прудов грязные лужи останутся.

Все стали смотреть на плавающих уток, на дремавших в воде коров, которых пастух пригнал на обеденную дойку.

– Как ты думаешь, Иван Васильевич, – тронул его за локоть дед Семен, – нужны ли жителям деревни пруды в таком состоянии, в каком они были до войны?

– Еще как нужны, – ответил тот без раздумий. – Если бы мне вернуть годков сорок, я бы сам взялся за их реанимацию. Как вспомню, какие сазаны тут ходили, аж дух захватывает. Во время нереста вода словно кипела. В такой период рыбу ловить запрещалось. – Он оперся на палку и посмотрел вдаль. – В наше время столько кругом техники, если взяться за дело дружно, за полгода можно вычистить оба пруда. А ил вывезти на поля, в огороды. Запустить в пруды молодняк. У нас есть хозяйства, которые занимаются разведением рыбы. И через пару лет здесь забурлит жизнь. Вот только с тополями будет сложнее. Дерево – не рыба, растет долго.

– Если дать денег садоводу Марте, – сказала Елизавета Николаевна, – она вырастит в своем питомнике столько тополей, сколько надо.

Вернувшись с кладбища, старики прилегли отдохнуть, а Олеся с Виктором стали готовить ужин.

– Вечером к нам в гости придут Николай Викторович с женой, – объяснила хозяйка. – Они хотя и деревенские жители, но запросы у них на порядок выше наших. Так что нужно постараться и приготовить достойные закуски.

Вечером гости из Австралии вновь посетили дом своей матери. Вера предложила им выпить по чашке чая, но они отказались. Хозяйка поснимала со стен фотографии, аккуратно свернула скатерть и все это положила на стол перед дедом Семеном. Тот, отогнув с обратной стороны маленькие гвоздики, повынимал из рамок снимки, затем подошел к иконостасу и взял несколько икон, завернул все в скатерть и сложил в пластиковый пакет. Гости собрались уже уходить, но тут дед Семен подошел к шифоньеру, открыл его и стал перебирать руками висевшие вещи матери. Он подносил их к губам и целовал. Затем разрыдался на всю землянку. Вера быстренько накапала ему в стакан с водой валерьянки, но он отвел рукой лекарство. Опустившись на колени, продолжал целовать полы материнского платья, приговаривая: «Мама, милая моя мамочка, если бы ты только знала, как мне тебя не хватало».

Немного успокоившись, дед Семен присел на табуретку и издали стал смотреть на висевшие в шифоньере вещи, к которым когда-то притрагивались руки самого дорого для него человека. Посидев некоторое время, он вышел во двор, неторопливо обошел землянку. Выходя за калитку, обнял толстый ствол акации.

– На эту акацию я в детстве лазил, – сказал он Виктору. – Рвал кашку-букашку. Так мы называли сладкие цветы этого дерева. Их любили не только пчелы, но и дети. Бывало, отправишь в рот пригоршню кашки, а оттуда пчела вылетает. Случалось, жалили в губу или в язык. Так потом долго приходилось ходить с опухшим ртом. – Он улыбнулся своим воспоминаниям, обнял внука за плечи. – Постарела наша акация, но меня дождалась. – Он вздохнул с облегчением. – Давай-ка, внук, присядем на завалинку и поговорим. – Дед Семен некоторое время молчал, собираясь с мыслями. – Через день нам нужно уезжать, – проговорил он приглушенным голосом. – Вот я и подумал, что если мы окажем нашим землякам спонсорскую помощь в реанимации прудов и прилегающей территории?

– Дедушка, решай все сам. Ты ведь знаешь, твое желание для нас с отцом – закон. К тому же к нашим капиталам теперь прибавятся средства, оставленные нам завещанием прабабушки.

– Да какие там капиталы, – махнул рукой дед Семен. – Думаю, сумеем уложиться в те средства, которые ежегодно выделяю на различные пожертвования.

– Нет, тут я с тобой не согласен, – возразил Виктор. – Я внимательно посмотрел документы, которые были зашиты в подушке, и могу со всей уверенностью сказать, сумма там очень даже приличная. С юридической точки зрения, конечно, придется побороться за их получение. Ведь деньги лежат в швейцарском банке, и нам следует как можно быстрее выехать в Цюрих.

– Согласен. Погостим еще пару ней и отправимся в Швейцарию. Денег у меня на кредитной карточке достаточно.

– Договорились, – поднялся с завалинки Виктор. – А сейчас давай вернемся в землянку, заберем пакет с вещами, поблагодарим хозяйку и отправимся к деду Ивану. Там, наверное, нас уже гости ждут.

Виктор оказался прав. В доме деда Ивана уже сидели за столом Елизавета Николаевна и чета Шулениных. Стол, накрытый белой скатертью, ломился от закусок. Выпили по первой чарке, и дед Семен сразу приступил к делу.

– Хочу попросить тебя, Коля, о помощи, – обратился он к Николаю Викторовичу, разглядывая его загорелое лицо. – Помоги нам поставить памятник маме.

– Не вопрос, Семен Семенович, – выпрямив спину, спокойно ответил тот. – В наше время все решают деньги.

– У меня проблем с деньгами нет, а вот со временем есть некоторые сложности. Через два дня мы должны быть в Швейцарии.

– Это они поедут по поводу наследства, – толкнув локтем в бок Олесю, тихо сказала Елизавета Николаевна.

Олеся вскочила со своего места и метнулась на улицу. Вскоре она появилась с блюдом в руках.

– Дорогие гости, ешьте баранину, пока она горячая.

Уговаривать никого не пришлось. Дед Семен положил себе в тарелку большой кусок, отрезал от него ломтик и стал разжевывать, прищурив от удовольствия глаза. Улыбнувшись хозяйке, снова обратился к директору конного завода.

– Есть у меня и вторая просьба. Вернее, партнерское предложение. Хочу я сделать своим землякам подарок – вычистить пруды и высадить вокруг них тополя.

– Это огромный объем работы, – глядя с интересом в лицо деда Семена, ответил Николай Викторович. – Пруды существуют более семидесяти лет, и их ни разу не чистили. Там ила накопилось десятки тысяч тонн. Чтобы их вычистить, нужно спустить всю воду, выбрать ил до твердого грунта, то есть до глины. Потом планировка вокруг водоемов тоже трудоемкая работа. Корчевание одних только пней потребует немалых затрат. А закупка и высадка пирамидальных тополей? Это же серьезное дело, и без специалиста здесь не обойтись.

Дед Семен молча слушал собеседника, изредка кивая головой. Затем поднялся и вышел в комнату, в которой были его вещи. Вернулся с папкой в руках.

– Здесь необходимые бланки для заключения контрактов, – обратился он к Виктору. – Поедешь с Николаем Викторовичем на его предприятие и заключишь договор на реконструкцию прудов. Сумму сделки укажешь приблизительную. Когда будет готова полная смета, заключите дополнительное соглашение.

Мужчины, как по команде, поднялись из-за стола и стали собираться. У самой двери Николай Викторович остановился.

– Завтра в четырнадцать часов приглашаю всех к себе на конный завод по случаю десятой годовщины.

После их ухода оба деда и Елизавета Николаевна, прихватив с собою сладости, привезенные из Австралии, снова пошли на кладбище. Вернулись только к заходу солнца и разместились на табуретках вокруг стола под акацией. Олеся накрыла фанерную столешницу клеенкой, сверху постелила белую скатерть и поставила две глубоких тарелки с пирогами. Восхищаясь медовым запахом цветов акации, пили чай, вели неторопливые разговоры «за жизнь».

– Ну-ка покажи свои часы, – неожиданно взял девушку за руку Виктор. – Я таких еще ни разу не видел.

– И не увидишь, – вмешался в разговор дед Иван. – Это старинные часы, сделанные из червонного золота. Их носила еще моя бабка.

– У нас в институте учится один парень, – разливая по чашкам чай, заговорила Олеся. – Когда он увидел эти часы, стал допытываться, у кого я их стибрила. Я ему объяснила, что мне их дедушка подарил. А он мне и говорит: «Классный у тебя дед. А мой только плюется, матерится и дерется».

– Видать, здорово он его допекает, – сделал вывод дед Иван и подцепил из тарелки румяный пирог со сливовым повидлом. Откусив кусочек, крякнул от удовольствия. – У моей внучки не только часы золотые, но и руки, за что ни возьмется, все блестит. А готовит как! Вот попробуйте пирожков, таких в Австралии не пекут.

– Дедушка, – смущенно отозвалась Олеся, – ты меня совсем захвалил.

– Не захвалил он тебя, – поддакнула Елизавета Николаевна, – а только подчеркнул, что в нашем роду всегда были достойные женщины. И матери отличные, и хозяйки отменные. Посмотришь на современные семьи и не поймешь, то у них любовь, то вдруг раз, два – и разбежались. В нашем роду жены так просто своих мужей не отпускали. Борются за свое счастье до последнего, и, как правило, мужья от них не уходят.

– Обрати внимание, Виктор, такие женщины, как внучка деда Ивана, живут только в России, – подал голос дед Семен.

– Дедушка, мы с тобой обязательно вернемся в Россию за русской невестой, – слегка смутившись, ответил внук. – Вот только управимся с неотложными делами и обязательно приедем.

Когда чаепитие закончилось и гости стали готовиться ко сну, Елизавета Николаевна вывела Олесю за калитку.

– Присмотрись к этому парню, – обняв девушку за плечи, тихо сказала она. – Судя по всему, человек он хороший, а по тому, как он на тебя смотрит, я поняла, что ты ему нравишься.

– Ну что вы, тетя Лиза, мне еще рано думать о женихах. Нужно сначала учебу закончить. А женихи никуда от меня не денутся.

– Учиться, моя хорошая, никогда не поздно, – она чмокнула девушку в щеку, – а вот с женихами можно и опоздать.

В воскресенье в актовом зале конного завода собрались многочисленные гости. Николай Викторович пригласил не только жителей деревни, но и своих партнеров по бизнесу из других городов, друзей детства. С цветами и подарками гости входили в зал заводской столовой, поздравляли виновника торжества и рассаживались за столы. Играла музыка, выступали ансамбли местной самодеятельности. В веселой и непринужденной обстановке незаметно пролетел день. Приезжие гости стали разъезжаться. В зале осталась в основном молодежь, которая устроила танцы. На праздник прибыли Олеся с Викторм.

Олеся пришла на праздник в бардовом платье с широким поясом, который выгодно подчеркивал ее тонкую талию, и босоножках на высоком каблуке. Они сидели за столиком у окна и наблюдали за танцующими. На сцену, где стоял магнитофон, запрыгнул Антон Шандыбин. Он вынул из бокового кармана пиджака кассету, вставил ее и громко объявил: «Танцуем вальс». Из динамиков полилась всем хорошо известная песня:

 
В городском саду играет духовой оркестр,
На скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест…
 

Молодежь закружилась в вальсе. Антон быстро пересек зал, подошел к Олесе и пригласил ее на танец. Вывел девушку на середину танцплощадки и энергично закружился с ней среди пар под мелодичную песню.

 
Прошел чуть не полмира я,
С такой, как ты, не встретился,
И думать не додумался, что встречу я тебя.
 

Виктор не сводил глаз с Олеси. А та, немного наклонив голову, улыбалась своему партнеру. Ее шикарные длинные волосы, доходящие до пояса, развевались, высоко подрезанная челка подчеркивала тонкие дугообразные брови, отчего лицо девушки было обворожительно красивым. Он стал злиться на себя за то, что не пригласил ее первым на танец. Ведь он так хорошо танцует вальс. А песня продолжалась.

 
Ведь такой, как ты желанной, нет наверняка,
Чтоб навеки покорила сердце моряка,
По морям и океанам не легко пройти,
Но такой, как ты, желанной, видно, не найти.
 

Когда песня закончилась, Антон неторопливо подвел Олесю к столу, галантно помог девушке сесть на свое место и, склонив голову, громко сказал:

– Спасибо за танец. Ты великолепная партнерша.

– Я это знаю, – смеясь, ответила девушка.

Антон слегка сконфузился и направился к своему столу. Виктор придвинул свой стул чуть ближе к Олесе.

– Похоже, этот парень тебе нравится? – поинтересовался он, глядя в блестящие от радости глаза девушки.

– Какой именно?

– Тот, что с тобой танцевал.

– Антон, что ли? – взглянула она в сторону стола партера по танцу. Виктор молча кивнул головой. – Что ты, это просто мой друг детства. Когда были совсем еще маленькими, вместе с ним голяком прятались в пыли на дороге. А сейчас я парнями не интересуюсь. Для меня главное – учеба. А женихи никуда от меня не денутся, – и она звонко засмеялась.

Домой возвращались поздно. Виктор взял Олесю под руку и какое-то время шел молча.

– Завтра мы должны уехать, – нарушил молчание гость. – Во вторник нам с дедом обязательно нужно быть в Цюрихе.

– Вот завтра первым автобусом я и отвезу вас в город, а потом провожу в аэропорт. Мне все равно до двух часов дня делать нечего. Занятия начнутся только после обеда.

Опять наступило молчание. Где-то совсем рядом, над самым ухом, трещали цикады, в деревне лениво перегавкивались собаки. Подойдя к дому, Виктор остановил девушку, взял ее за плечи.

– Скажи, ты веришь в любовь с первого взгляда?

– Мой папа встретил маму на вечере в военном училище, – ответила она тихим голосом. – Он вел тогда мероприятие, а мама пришла с другим парнем. Заметив ее, он прошел через весь зал, пригласил ее на танец и до конца вечера не отпускал от себя. Провожая девушку домой, предложил ей руку и сердце. Мама согласилась. И вот живут мои родители вместе дружно и весело уже много лет. Папа говорит, что от нашей мамы в доме тепло и светло.

– Вот и я хочу, чтобы в моем доме было тепло и светло, – он прижал руку девушки к груди. – Я предлагаю тебе свою надежную руку и любящее сердце. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Скажу откровенно, у меня было много девушек, но такое чувство, какое испытываю к тебе, в моей душе впервые.

Олеся стола молча, опустив глаза. Щеки ее пылали, во рту пересохло. Она не знала, что ответить на признание, настолько это оказалось для нее неожиданным. Наконец, справившись с волнением, она подняла глаза на Виктора.

– В нашем доме тепло и светло потому, что генератором всего этого является папа.

– Я буду в твоей жизни вечным источником любви и тепла, – страстно зашептал он, прижимая девушку к своей груди. – Выходи за меня замуж. Я быстро решу свои дела в Швейцарии, приеду к тебе со своими родителями, и мы сыграем свадьбу.

– Я согласна стать твоей женой, – прижав голову к плечу Виктора, тихо сказала Олеся, – при условии, что ты согласишься на венчание в церкви.

– Я не возражаю, – он стал нежно целовать ее губы, шею…

В ту ночь они до утра бродили по деревне и за околицей. Домой вернулись с первыми лучами солнца. Во дворе их встретил улыбающийся дед Семен.

– Ну, как Виктор, уговорил Олесю выйти за тебя замуж?

– Да, дедушка, Олеся согласилась стать моей женой, – решительно заявил внук.

На следующий день, проводив гостей в аэропорт, Олеся поспешила в университет. Мысли ее путались, перескакивали с одного на другое. «Правильно ли я поступила? – думала она, вспоминая события последних дней. – Сумею ли понять этого человека? Ведь у нас большая разница в возрасте, к тому же он уже вполне самостоятельный и финансово независимый». Но еще больше ее терзали мысли другого плана. Что если парню просто стало скучно в деревне, и он решил немного развлечься и придумал красивую историю с предложением руки и сердца. «Ладно, посмотрим, – успокаивала она сама себя. – Как дала согласие, так и заберу обратно».

Прошло три дня, а Виктор не давал о себе знать, хотя обещал звонить каждый день. Девушка терзалась от сомнений и переживаний. Больше всего она стыдилась того, что поспешила рассказать о предстоящей свадьбе родителям. Дни летели, как стрела из лука, а вестей никаких не было. С юношеской решительностью Олеся стала убеждать себя в том, что никакого австралийца в ее судьбе вовсе не было. «Вот не было и все» – тихо сказала она самой себе, сидя перед зеркалом. Как раз в этот момент зазвонил телефон. Девушка неторопливо вышла в прихожую, подняла трубку. Звонил Виктор.

– Здравствуй, любимая, – услышала до боли знакомый голос. – Я в Цюрихе. Через четыре часа встречай меня в аэропорту вашего города. А сейчас, прости, спешу на регистрацию рейса.

В трубке послышались короткие гудки. Она стояла с телефоном в руках и не могла вымолвить ни слова. Сердце стучало так, что казалось, его удары были слышны на лестничной площадке. Придя в себя, схватила пылесос и стала наводить в квартире порядок. Затем позвонила родителям.

– Не волнуйся, я отвезу тебя в аэропорт, – спокойно сказал отец, узнав о прибытии гостя. – А мама за это время приготовит ужин.

Олеся бросилась к шкафу и стала мерить все свои наряды, бракуя один за другим. Наконец остановилась на скромном синеньком платьице в мелкий беленький цветочек.

В аэропорт они приехали за полчаса до прилета. Отец остался в машине на стоянке, а она прошла в зал ожидания, села в кресло и стала рассматривать снующих пассажиров, обращая в основном внимание на молодые пары. Многие девушки вели себя вызывающе. Громко смеялись, привлекая к себе внимание. Чуть в стороне, за киоском «Мороженое», она заметила обнимающуюся пару. Девушка была высокого роста, в дорогой одежде и с многочисленными золотыми украшениями, блеск которых был виден издалека. Олеся посмотрела на свое скромное платье, дешевенькие босоножки, и ей захотелось расплакаться. В таком наряде она выглядела деревенской простушкой.

– Я смотрю, девушка, вы скучаете, – поинтересовался молодой человек, присаживаясь рядом. – Не годится такой конфетке скучать одной.

– Вы ошиблись, – стараясь быть вежливой, ответила она. – Я вовсе не скучаю, а жду своего жениха.

– Очень жаль, – поднялся тот, – ей богу жаль, что у такой прелестной девушки есть жених. Не везет мне на таких штучных фей.

– Такой обаятельный молодой человек обязательно встретит свою фею, – улыбнулась она ему.

Объявили посадку самолета из Цюриха. Олеся заметно заволновалась. Она прошла в зону встречающих и, теребя подол платья, прислонилась к стене. И только когда она увидела улыбающееся лицо Виктора, идущего к ней широким уверенным шагом, она сорвалась с места и, словно птица, выпорхнувшая из клетки, бросилась к нему навстречу. Он заключил ее в свои объятия и, никого не стесняясь, прямо посреди зала стал целовать. Немного успокоившись, они в обнимку направились в зал выдачи багажа. Став возле стены в ожидании вещей, они ни на секунду не отрывались друг от друга.

– Прости меня, моя любимая, – прикасаясь губами к губам девушки, шептал Виктор, – что я целую неделю не звонил тебе. Я просто боялся спугнуть удачу.

– Не спугнул?

– Все у нас получилось. Дело в том, что оформление наследства длится около месяца. Когда мы подошли к банку, где предстояло решать вопросы, дед мне вдруг заявил:

– Если оформление документов пройдет удачно, значит, у вас с Олесей будет счастливое будущее, а если возникнут проблемы, то они будут и в вашей жизни. Это я так загадал, когда ты мне сказал, что девушка согласилась стать твоей женой.

– Однако, – покачала головой Олеся. – Дедушка у тебя прямо предсказатель какой-то.

– В первый же день мы выполнили все необходимые формальности. За оставшиеся четыре дня оформили все распоряжения и перечислили деньги на счета нашей компании в Австралии. И только когда я получил подтверждение, что деньги поступили на наш счет, я позвонил тебе. Ты не обижаешься на меня за такое долгое молчание?

– Я подумала, что, став богатеньким Буратино, ты забыл обо мне.

– Не забыл, – он достал из кармана куртки бархатную коробочку и протянул девушке. – Это тебе.

Олеся держала коробочку в руке, не решаясь открыть ее. Виктор, видя такую нерешительность невесты, сам достал кольцо с крупным бриллиантом и надел ей на палец.

На следующий день молодые отправились в ЗАГС и подали заявление. День свадьбы был назначен на середину июля. По пути зашли в банк и Виктор оформил для Олеси кредитную карту.

– На этом счету имеется небольшая сумма денег, – пояснил он невесте. – Можешь тратить их на покупки, которые необходимы к свадьбе. – Заметив нерешительность девушки, улыбнулся. – Сейчас я научу тебя, как ею пользоваться.

Дома с родителями Олеси они обсудили все необходимые процедуры предстоящего мероприятия. Вся предварительная работа по организации свадьбы ложилась на невесту и ее родителей. Виктор должен был улетать в Австралию. Обратно он планировал вернуться за неделю до свадьбы со своими родными.

И свадьба состоялась. Молодые обвенчались в Свято-Никольской церкви и на третий день улетели в Австралию. Через сутки Олеся позвонила родителям и сообщила, что она уже дома, что ей очень нравится и бассейн, и сад.

– Дорогие мои, не волнуйтесь за меня, – успокаивала она маму и отца. – Здесь есть все, даже домработница и садовник. Я буду звонить вам каждый день, а когда очень соскучусь, то прилечу в гости.