Текст книги "Наступление"

– То есть?

– Убитым я числюсь, похоже. Пропал без вести при выполнении боевого задания, возможно, нахожусь в плену у моджахедов

– Муджахеддинов – моментально поправил капитан – учись говорить правильно. Здесь – это пригодится.

– Есть. Тащ капитан… а что здесь такое?

Скворцов обвел рукой то, что сильно походило не на городок Советской армии, а на лагерь моджахедов под Пешаваром.

– Это… Официально, это учебный центр Хорогского погранотряда. Ты ведь знаешь, что наши погранцы держат границу, как с той стороны, так и с другой, здесь и заставы есть, и мотоманевренные группы работают. Так вот это – учебный центр, здесь официально пограничники учатся действовать в условиях Афганистана.

– А на самом деле?

– А на самом деле… На самом деле, лейт, это похоже особый учебный центр КГБ СССР, центр подготовки групп для действий в особых условиях.

– Это каких?

– А сам не понял? Ну-ка, сморщи мозг…

За ниткой…

– Понял, чего ж не понять.

– Был там?

– Бывал. Оба раза – едва выбрался оттуда.

– Вот то-то и оно. Значит, опыт – какой-никакой имеешь. Здесь болтовня не поощряется, но я перетер кое с кем. Люди с разных мест, погранцы, ДШБ, мотострелки, наши. Все – с опытом, часто побывавшие за ниткой, а кое-кто и в плену, имеющие погибших товарищей, знающие языки, способные сойти за духов. Готовят нас для действий в глубоком тылу. Возможно – спасение пленных, а возможно и что покруче. Москва еще стоит? – без всякого перехода спросил капитан

– Стоит, тащ капитан

– И мы не пропадем. Двинули – вечернее построение на носу.

Женева, Швейцария. 14 декабря 1987 года

Причиной, по которым первый заместитель директора ЦРУ Роберт Гейтс не захотел полететь в Пакистан было не нежелание встречаться с представителями пакистанской разведки или моджахедами – хотя уже тогда он весьма настороженно относился к тому, что происходит в Пакистане, полагая, что утрата контроля над движением муджахеддинов может в будущем принести очень существенный вред. Просто в это же время Роберта Гейтса, как члена группы шахматистов и единственного из действующих старших офицеров ЦРУ США, связанного с группой шахматистов и посвященных в ее члены ждали в Швейцарии, в Берне. Ждали люди, которым не мог отказать во встрече ни один политик или бизнесмен западного мира. Потому что их могущество выходило далеко за рамки привычного обычным людям. Эти люди, одни из немногих на земле, мало кому выпадает такое счастье – не жили ради денег и не работали ради денег. Трудно в это было поверить – но они и были деньгами…

История этой группы – кстати, нет, это не комитет 300, сборище аристократов, которые воображают, что они что-то могут, и не «дьяволопоклонники», которые помогают друг другу делать карьеру, а собираются в основном для беспорядочного секса, и не закрытая группа контроля представителей горнодобывающей промышленности, контролирующая места добычи полезных ископаемые и строящая политические планы для этих стран на пятьдесят – сто лет вперед – насчитывала примерно сто пятьдесят лет, но это только если считать группу в том виде, в каком она существовала на сегодняшний день. Истоки же ее надо искать куда глубже и дальше… скорее всего они будут в Венеции, в некоторых родах черной финансовой аристократии, добившейся – таки уничтожения Константинополя. Кстати – с тех же времен эта группа вела жестокую и беспощадную войну с Россией, как бы она не называлась.

Роберт Гейтс прилетел прямым рейсом из Вашингтона в Цюрих, как заместитель директора ЦРУ он знал, что все пассажиры этого рейса, как с той стороны, так и с этой на особом контроле, достаточно один раз слетать. Чтобы в ЦРУ появилось на тебя досье, если до сих пор не было. В Цюрихе он пересел на старенькую Каравеллу, которая летала на местных рейсах и которая доставила его в Женеву, взлет – и почти сразу посадка. Вопреки ожиданиям – самолет был грязным, кормили плохо. По мнению любого американца, путешествующего по Европе, Европа – это место, где вместо гамбургера, пережаренного на кукурузном масле, вам подают фуа-гра на фарфоре. Убедившись, что это не так Роберт Гейтс проникся гордостью за свою страну, страну конкуренции и свободного рынка. Но вот когда заместитель директора ЦРУ понял, что в Женеве его никто не ждет – его гордость переросла в ярость. Получается – ему просто показывали на его место, пренебрегали им.

На втором этаже женевского аэропорта Он взглянул на часы – Булова, золотая серия, подарочные, ношение швейцарских часов, даже не слишком дорогих могло вызвать интерес внутренней контрразведки. Его со всех сторон обтекал народ, идущий с посадки или на посадку, через витражные стекла сочился холодный и ясный декабрьский день – и никому в этом здании и в этой стране, похоже, не было до него никакого дела.

– Е. твою мать… – негромко выругался он. Он иногда использовал русские, очень выразительные ругательства, когда был зол. Сейчас для такого ругательства было самое подходящее время.

Таща за собой чемодан – он выбрался на стоянку такси, дуло тут как в аэродинамической трубе, с гор спускался холодный воздух и его мороз откровенно пробирал до костей. Очереди к такси не было, он взмахнул рукой – и черный Мерседес S, приветливо мигнув фарами, подкатил к нему. Ублюдки, по крайней мере, они знают толк в маленьких радостях жизни, в США это как лимузин считается. Коротышка водитель, говоривший по-английски, сноровисто выбрался из машины, помог ему загрузить чемодан в багажник. Поеживаясь, заместитель директора с облегчением нырнул в деревянно-кожаное, пахнущее фиалкой чрево германского лимузина.

Машина тронулась с места, бесшумно и плавно.

– Э… мистер… отвезите меня…

– Я знаю, куда вас везти… – сказал негромко и уверенно водитель.

Замерзший, уставший и злой заместитель директора ЦРУ был откровенно застан врасплох этой простой фразой – несколько секунд он молчал, осмысливая ее.

– Вы… уверены?

– Абсолютно, сэр. Я в этом абсолютно уверен…

Такси выбралось на Рут де Ферне, в потоке машин покатило по направлению к Женевскому озеру. Поток машин был плотным, чисто швейцарским – полно внедорожников, в основном японских, полноприводных Ауди, которые здесь лидируют по продажам среди германских машин, потому что на них очень удобно карабкаться по обледеневшим горным дорогам. Много дорогих машин, в основном Порш, тоже очень популярная здесь марка.

– Куда мы едем? Это недалеко?

– Недалеко, сэр. Это в центре, район Ле Бастион. Рядом с собором святого Петра.

Заместитель директора попытался вспомнить карту Женевы

– Мне дали другой адрес.

– Друзья перенесли встречу. Бросьте, вы же не думаете, что вас похитят в центре Женевы? Это здесь не принято, здесь даже террористов нет.

В снедаемой различными ультралевыми группировками Европы – РАФ, ЭТА, Красные бригады – это и в самом деле было достоинством.

* * *

Его ждали и в самом деле – в центре города, в небольшом, по виду общественном здании, каменном и постройки не позднее восемнадцатого века, аккуратно отремонтированном. В здании было три подъезда, кованые чугунные решетки на окнах, никаких табличек на дверях – но и не то что охраны, простых замков на дверях не было видно.

Мерседес остановился прямо напротив подъезда, в Женеве катастрофически не хватает парковочных мест, но напротив этого здания почему-то никто не парковался, несмотря на то, что не было запрещающего знака.

– Подъезд напротив вас, сэр. Там вас встретят.

– Сколько я вам должен?

– Нисколько. Я буду с вами все время, пока вы сочтете нужным наслаждаться гостеприимством Женевы, и вам это не будет стоить ничего. Вещи можете оставить в машине, с ними ничего не случится. Идите, просто откройте дверь и все. Она не заперта.

Дверь и в самом деле оказалась не заперта, за дверью оказалось что-то вроде небольшого холла и дальше, без перехода – несколько столов, отделенных перегородкой по пояс, за каждым из столов сидел и работал человек. Только мужчины. Никто на него не обратил внимания, кроме того человека, который ждал его напротив дверей, и которого ему описали как контактера шахматистов в Швейцарии. Выше среднего роста, лет пятьдесят, с благородной сединой в волосах, чисто выбрит. Известен как Герхард де Шик, имя вероятно не настоящее. Просто имя, под которым этого человека знают в банковском сообществе Женевы.

– Мистер Гейтс – неулыбчивый господин протянул руку, и заместитель директора ЦРУ непроизвольно вздрогнул. Он прилетел сюда совершенно под другим именем, и слышать от другого человека свое настоящее ему не улыбалось. Тем более – когда его могут слышать как минимум несколько пар ушей.

– Мистер де Шик – тоном он попытался дать понять, что он недоволен, но контактер на это никак не отреагировал

– Рад приветствовать вас в Швейцарской конфедерации. Давайте, пройдем наверх, там нам будет удобнее разговаривать.

Наверх вела лестница, узкая и довольно неудобная. Поднимаясь по ней, заместитель директора вдруг понял, что ей как минимум два века.

Наверху оказался коридор, с дверями без табличек по обе его стороны, идущими через разные промежутки. За одной из дверей – кабинет, обставленный дорого и неброско, черное дерево, по-видимому, африканское и дорогая кожа. Никаких попыток следовать моде, кабинет в стиле сороковых или даже тридцатых годов. Ни следов секретаря, адъютанта или помощника.

– Чай, кофе… Может быть, глинтвейн? Погода в это время года в Женеве не балует теплом…

Гейтс достал из кармана скрэмблер, включил и демонстративно поставил на стол. Раздражение от какой-то нарочитости всего происходящего уже начинало раздражать.

– Прошу меня простить, но я тороплюсь.

– Американцы вечно торопятся… – равнодушно констатировал де Шик, заваривая чай – я, вот, например, никуда не тороплюсь. Смысла нет. Что же касается скрэмблера – то это излишне.

– Я не видел ни единого следа того, что вы защищены от прослушивания. Если мы будем говорить о последних играх Вашингтонских красных носков[140]140
  Washington Redskins, команда в американском футболе.


[Закрыть] – скремблер можно и убрать. Если же о чем-то более весомом.

– Мистер Гейтс…

– И перестаньте называть меня настоящим именем, черт побери!

Де Шик аккуратно перенес стаканчики с чаем на стол

– Мистер Гейтс, если я захочу знать результаты последней игры Вашингтон Редскинз, я куплю Интернэшнл Геральд Трибьюн и поинтересуюсь. Что же касается прослушивания – оно не имеет смысла пор нескольким причинам. Первая – в этом здании не бывает посторонних, не заслуживающих доверия людей, а все здание регулярно проверяется для профилактики. Второе – опасаться того, что кто-то установит на другой стороне улицы лазерную аппаратуру для считывания информации с окон нет, потому что все, что есть на этой улице, и на соседней улице и на многих других – принадлежит либо нам, либо нашим друзьям. В-третьих – люди обычно пытаются получить информацию для того, чтобы, зная ее попытаться повлиять на будущее. Здесь это не имеет смысла. Какой бы информацией кто не располагал – это не позволит ему каким-либо образом повлиять на то, что должно случиться. Мы играем в другой лиге.

– Те, кто забывают об осторожности, плохо кончают.

– Осторожность важна в меру. Когда осторожность мешает кому-то делать то, что он должен делать – это называется иначе.

Роберт Гейтс не сразу уловил все величие этой фразы. Когда же уловил – подумал, что ее стоило бы высечь на входе в Лэнгли, вместе или даже вместо ставшего уже знаменитым «и ты познаешь истину и истина сделает тебя свободным». В ЦРУ в последнее время мало думали о том, как познать истину, и много – о том, как прикрыть свою задницу и подставить чужую.

– Пейте чай – повторил де Шик – это рашн караван. Лучшее, что можно найти на рынке.

– Русский караван – Гейтс перешел на русский

– Совершенно верно – к его повторному изумлению на русский перешел и его собеседник – да вы пейте чай. Он не отравлен. Если вам так будет удобнее – мы может перейти на русский язык.

– Возможно, да, сэр. Мало возможностей… потренироваться.

– Попрактиковаться будет точнее – поправил собеседник – русский язык велик и многогранен даже несмотря на то, что сделали с ним большевики.

Гейтс вдруг догадался, с кем имеет дело. Эмигрант в каком-то там поколении, из русской аристократии, ненавидит большевиков. Скорее всего – еще до семнадцатого относился к черной аристократии, которая тогда была и в России. Теперь – ненавидит большевиков и делает все, чтобы их уничтожить. Такие работали в ЦРУ, когда его основали, потом подонок Энглтон всех вымел, со своей проклятой шпиономанией.

– Верно… Я изучал русскую культуру и даже защитил по ней диссертацию.

– Мне это известно. Увы, про культуру в современной России говорить приходится не иначе как с усмешкой, если сомневаетесь, зайдите в Russische Kommerzial Bank AG[141]141
  Входил в систему совзагранбанков.


[Закрыть] в Цюрихе и сможете в этом убедиться. Они там воруют деньги!

Последняя фраза прозвучала почти как крик, крик ужаса швейцарского банкира, для которого это – страшнее убийства

– Вы можете это доказать? – нарочито спокойно поинтересовался замдиректора ЦРУ

– Можем, – де Шик взял себя в руки. – Можем, мистер Гейтс. И это, и многое другое. Но все это в свое время. Воры, мистер Гейтс, хороши, когда они воруют у врагов твоих. Я так полагаю, что друзья по шахматному клубу предупредили вас о надлежащей степени откровенности в разговоре.

– Предупредили. Но я ничего не услышал о том, что получу взамен.

Последнее было наглостью – лично вице-президент страны предупредил его о том, что эти люди облечены самым высоким доверием, с ними можно делиться информацией почти без ограничений. Конечно, никто не будет спрашивать имена агентов… да им остались ли в живых эти агенты…

– Например – имя человека, который сдал ваших агентов в Москве.

Роберт Гейтс покачал головой, скептически улыбнулся – и вдруг до него дошло.

А как вообще этот человек узнал о московском провале?!

– То есть?

– Вы все слышали, мистер Гейтс. Этот человек – выполнил свою миссию, он больше не нужен и даже можно сказать – опасен. Потому что может пойти вразнос.

Гейтс долго думал, что сказать. Потом решил – в лоб.

– На чьей стороне вы играете, мистер де Шик?

Попал – этого вопроса он никак не ожидал.

– То есть? – недоуменно поднял бровь швейцарский банкир.

– У вас есть информация, которая не должна покидать пределов здания в Лэнгли. Более того – у вас есть и информация, которая отсутствует в здании в Лэнгли, в то время как она должна там быть. Я понимаю всю удобность нейтральной позиции – но иногда нужно определяться. Выбрать сторону, на которой ты играешь, понимаете? Между двух стульев нельзя усидеть. Поэтому я и спрашиваю – вы за нас или против нас?

– Кто научил вас так ставить вопросы? – осведомился банкир

– Жизнь, сэр. Иногда хочется ясности. Итак?

– Полагаю что я на вашей стороне, если на тот месте, где вы сидите, сидите вы, а не резидент КГБ.

– Позвольте усомниться. Если вы на нашей стороне – вы должны были сообщить о предателе сразу, как только вам стало о нем хоть что-то известно. Это нормально для тех, кто стоит на нашей стороне – помогать нам.

Обостряя разговор – сознательно и довольно грубо – Гейтс пытался раскачать собеседника, заставить его сказать больше, чем он планировал. Хотя и понимал, что такой разговор может иметь последствия, в том числе в Вашингтоне. Просто ему был лично неприятен сверхинформированный швейцарский собеседник.

И уже по тому, как он пожал плечами, стало понятно – не проняло.

– Разве ж я не пытаюсь помочь вам? Я именно это и пытаюсь сделать, хотя от вас чувствуется недоверие и недружелюбие.

– Тогда назовите имя.

– Сначала я хочу послушать ваш рассказ. Баш – на баш, так говорят русские?

Гейтс решил сыграть в эту игру. Довольно коротко, без лишних подробностей рассказал то, что произошло в Москве. Де Шик внимательно выслушал, не произнося ни слова.

– Шеварднадзе у вас? – спросил он, когда Гейтс закончил

– У нас.

– Мы должны встретиться с ним.

– Это невозможно.

Де Шик улыбнулся одними уголками губ.

– Мистер Гейтс, возможно или невозможно – это вопрос всего лишь договоренностей. И справедливого обмена.

– Этот человек в безопасном доме. К нему не пустят даже Президента.

– Мы не президент, – сказал де Шик со спокойным осознанием собственной правоты. – Президент избирается на четыре года, мы работаем с горизонтом сорок и более лет. К тому же… мне кажется, что обмен будет… несколько неравноценным.

– То есть?

– Все что вы рассказали мне сейчас – может нарыть любой добросовестно относящийся к делу криминальный репортёр.

Гейтс разозлился, не на шутку.

– А знаете…

– Знаю, мистер Гейтс – де Шик примирительно поднял руку – в конце концов, мне от вас нужно еще немногое. Просто… для равноценности обмена.

– Что именно?

– Пустяки. Ваши файлы по АнтиКОКОМ.

На сей раз, Гейтс не стал говорить, что это невозможно. Он просто кивнул головой.

– Отлично.

– Ваш черед.

Мистер де Шик достал листок бумаги из подставки, золотым пером небрежно черкнул пару слов. Подвинул листок заместителю директора ЦРУ.

– Вы шутите? – недоверчиво посмотрел на него Гейтс

– Я похож на шутника? – поднял брови де Шик.

Действительно, на шутника швейцарец не был похож совершенно.

– Черт, вы могли написать здесь любое имя!

– Равно как и вы могли навешать мне на уши большую кучу лапши.

– Доказательства?

– Работайте. Привлеките ФБР… должна же ваша контрразведка чем-то заниматься. Он работает на Советы уже несколько лет. Но сейчас он может лечь на дно. Я дал вам путь – но двигаться по нему вам и только вам, мистер Гейтс.

Заместитель директора ЦРУ подвинул к себе листок бумаги, собираясь забрать его с собой, и только после этого инстинктивного движения понял всю бессмысленность этого. Это был просто листок бумаги с написанным на нем именем. Ничего больше.

Мистер де Шик проводил взглядом американца. Потом пододвинул массивную бронзовую пепельницу, щелкнул зажигалкой.

Имя на бумажке было – Олдридж Эймс

* * *

Подлежит возврату в течение трех дней

ЦК КПСС (Общий отдел, первый сектор)

Особая Папка

Экземпляр единственный

N П144 от 16 декабря 1987 года

Коммунистическая партия Советского Союза, Центральный комитет

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Вопрос Министерства Обороны СССР, Министерства иностранных дел СССР, Международного отдела ЦК КПСС

– Одобрить проект распоряжения Совета Министров СССР (прилагается)

– Контроль исполнения возложить на члена Политбюро ЦК КПСС тов. Алиева Г.А.

Результаты голосования:

«ЗА» Соломенцев, Алиев, Соколов, Лигачев, Воротников, Громыко, Щербицкий, Зайков

Секретарь ЦК

Катушев К.Ф.

К Постановлению ЦК КПСС

N П144 от 16 декабря 1987 года

Экземпляр единственный

Особая папка

Совет министров СССР

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Москва, Кремль

От 18 декабря 1987 года

1. Поручить Министерству обороны СССР, Первому главному управлению КГБ СССР разработать и представить на утверждение в срок до 20 января 1988 года план действий по устранению президента Пакистана М.З. уль-Хака и установлению в Пакистане прогрессивного политического режима в срок до осени 1988 года.

2. Поручить министерству иностранных дел СССР дать указание совпослам на сбор информации в странах пребывания по спискам Министерства обороны СССР, ПГУ КГБ СССР а также оказывать необходимое содействие Министерству обороны СССР, ПГУ КГБ СССР.

Председатель Совета министров СССР

А. Громыко

Париж, Франция. 16 декабря 1987 года

Париж был последним пунктом в списке городов, которые намерен был посетить заместитель директора ЦРУ по оперативной работе – после этого он был намерен вылететь рейсом Конкорда в Вашингтон, куда существовал прямой рейс из Парижа, выполняемый именно на сверхзвуковых самолетах. В Париже он должен был встретиться с некоторыми людьми из СДКЕ, в частности с генералом Франсуа Мерме[142]142
  Руководитель DGSE в указанный период


[Закрыть] и с Бернаром Жеро, руководителем DST[143]143
  Direction de la surveillance du territoire, французское контрразведывательное агентство, подчинено министру внутренних дел. В настоящее время не существует


[Закрыть]. Была у него назначена и еще одна встреча, с человеком, который не имел никакого официального статуса, но занимал во французских разведывательных службах положение этакого серого кардинала, могущего очень многое. Но это все – потом.

В Париж Роберт Гейтс прилетел обычным рейсовым самолетом по тем же поддельным документам и в чувствах весьма расстроенных. Откровенно говоря, чем больше он погружался в эту грязь с шахматистами и их контрагентами – тем паршивее становилось на душе.

Нет, враг моего врага – однозначно друг, тут нет никаких вопросов. Не давало покоя другое. Все американцы, и даже очень высокопоставленные, привыкли к некоей ясности и простоте во власти, в понятности механизмов принятия решений. При этом – не могло быть и речи о выносе центров принятия каких-то решений и центров влияния на американскую политику за пределы страны, это было просто немыслимо. Гейтс уже вляпался как-то раз в историю (и не он один) с израильским шпионажем на территории США – дело Джонатана Полларда было только надводной частью айсберга, то, что удалось раскопать контрразведке ФБР было куда круче. Да, делу не дали ход – но, тем не менее, кому-то дали по рукам, кого-то выслали, какие то компании, основанные МОССАДом, закрыли – без обид. Какие бы ни были отношения у США и Израиля – не дело МОССАДа совать безнаказанно нос в чужую тарелку. Раскрыли – получи, собственно и с русскими отношения строились по примерно схожей схеме – мы выслали десяток дипломатов – и они десяток.

Тут же получалось, что где-то в Швейцарии, а может быть и не в Швейцарии – существует параллельный центр принятия решений, центр власти и контроля. Представить, как он образовался, было несложно – в Швейцарии хранят и отмывают деньги политики, чиновники, спецслужбисты со всего мира – и одному Богу известно, кого еще на этом поддели на крючок. Этот центр играет свою игру и имеет информацию, которой нет у его ведомства. Вполне возможно – что такую же игру он ведет и с КГБ СССР и еще Бог знает с кем.

Отдельный вопрос – по Олдриджу Эймсу. В его предательство не верилось. Гейтс попытался вспомнить, когда он последний раз виделся с Эймсом. Да… на совещании, это было… второго. Точно, второго числа. Эймс… говорили, что он не самый острый ножик на кухне, но резать вполне в состоянии. Кажется, у него были проблемы с алкоголем, но он держал себя в руках, и на фоне своих сослуживцев несильно отличался. И… кажется, у него был развод. Но, в конце концов – он был потомственным разведчиком, его отец начинал с Донованом… с чего ему предавать? С деньгами у него было все в порядке, судя по Ягуару.

Ягуар… Черт, красный Ягуар на стоянке в Лэнгли, точно. Бросался в глаза. Неужели, Советы подкидывают ему деньжат?

А он ведь, кстати, занимает должность начальника отдела внутренней контрразведки. И по должности имеет наивысшую степень допуска к агентурным делам. Боже… ведь получается, что именно Эймс и его люди проверяют Управление по борьбе с коммунистической угрозой в связи с последними провалами по СССР.

Внутренняя контрразведка проверяет советский отдел. А кто, черт возьми, и когда проверял внутреннюю контрразведку?!

Олдридж… как же мы тебя упустили…

В Париже он явился в посольство и сдал документы, заменив их на настоящие, пришедшие в Париж дипломатической почтой. Здесь нет нужды скрываться, а те документы, которыми он пользовался в Европе – проделав обратный путь, через несколько дней будут в управлении поддержки разведывательных операций ЦРУ в Лэнгли.

Он уже переодевался, когда в комнату постучали. За дверью был морской пехотинец.

– Сэр, вы мистер Гейтс?

– Верно, солдат – странно, но почему-то Роберт Гейтс от этого простого вопроса начал в душе заводиться, как будто его имя солдат не должен был знать.

– Вас просят срочно подняться наверх. Вызов из Вашингтона.

Наверх – это значит, в специальную комнату засекреченной связи, она была защищена едва ли не лучше, чем «пузырь» для совещаний с подвале. Засекреченную связь – свои называли ее «чечеткой» – обеспечивала АНБ.

В крохотной комнатенке оператор молча протянул микрофон с наушниками. Предусмотрительно покинул комнату, заперев дверь. Комната была так мала, что в ней невозможно было сидеть и разговаривать приходилось стоя.

– Мистер, Гейтс, сэр, сейчас с вами будет говорить вице-президент Соединенных штатов Америки – произнес вежливый, нейтральный голос – и тут же его сменил дребезжащий тенор Д. Буша.

– Роберт, как Париж? Как погода?

Опытный разведчик, он понял, что вице-президент настраивается на разговор, и судя по проскальзывающему в голосе напряжению, разговор этот для президента очень важен.

– Снега нет. Не так мерзко, как в Вашингтоне, сэр.

– Очень рад. У нас дует ветер, уже второй день, едва крыши не срывает. Мерзкий и очень холодный ветер…

Намек

– Сэр?

– Как проходит поездка?

Система «чечетка» обеспечивала стопроцентную невозможность прослушивания переговоров, но Гейтс понял, что Буш по каким то причинам не хочет, чтобы по связи звучали лишние имена, цифры и факты

– Удовлетворительно, сэр. Есть новая информация.

– Ваша информация оказалась кстати?

– Полагаю, что да, сэр. Они оказались довольны.

– По моим данным, не слишком, Роберт.

По тону вице-президента невозможно было понять истинный смысл сказанного? Де Шик уже добрался до Вашингтона? Однако…

– Как бы то ни было сэр – я получил ценный подарок взамен. Очень ценный.

Вице-президент немного помолчал, словно раздумывая над тем, что ответить.

– Все хорошо, Роберт – наконец сказал он – возвращайся домой.

* * *

Частично, тайну мистера Де Шика, его возможных хозяев и их влияния на американскую политику Роберту Гейтсу удалось раскрыть довольно скоро, прямо здесь в Париже. Это произошло во время встречи с генералом Франсуа Мерме[144]144
  Этот генерал был последним руководителем французских спецслужб из военных, последним из могикан. И напрасно – в 60-70-е французские спецслужбы были одними из самых сильных в мире, однозначно сильнее ЦРУ США.


[Закрыть], в местечке Виллакобле под Парижем, на базе ВВС Франции. Генерал Мерме с виду был типичным военным, подтянутым, шумным и недалеким – но заместителю директора ЦРУ примерно к середине встречи удалось приподнять краешек маски, просчитать направленность задаваемых вопросов и посылы, скрывающиеся в «случайных» оговорках – под маской скрывался опытный и жесткий разведчик. Видимо, понял это и сам Мерме, потому что перестал так явно «продавливать» собеседника, и начался довольно разумный торг, по принципу «ты почешешь спину мне, я – тебе».

Разговор шел, конечно же, о СССР. Франция не имела в СССР кротов и была очень сдержана в агентурной работе против Советского союза – но вот коммерческие интересы в СССР у Франции были очень широкими и уровень коммерческих контактов был едва ли не самым солидным среди всех капиталистических стран первой линии[145]145
  Ижевский автозавод строили совместно с французами, автомобиль Иж-2126 конструировали при помощи Рено. Поэтому все кто в его садился, отмечали, что салон – удобнее, чем у любой другой советской модели автомобиля.


[Закрыть]. В обещаниях помощи генерал Мерме был более чем сдержан – но информацией делиться обещал.

В конце встречи, когда пришла пора прощаться – Роберт Гейтс внезапно даже для себя самого задал генералу еще один вопрос.

– Да, кстати, мсье… Недавно у меня была встреча с весьма примечательным человеком. Мне показалось, что он работает на вас. Развеете мои подозрения?

Повод для того, чтобы задать этот вопрос был диким – но больше просто ничего не приходило в голову.

Генерал поднял брови

– Его имя, мсье?

– Герхард де Шик.

Произнеся это имя, Роберт Гейтс внимательно наблюдал за реакцией генерала. Но испуг, плеснувшийся в глазах, откровенный страх был неожиданным даже для него.

– Вы курите, мсье? – спросил генерал после паузы

– Смотря что – ответил Гейтс, хотя не курил

– У меня есть великолепный черный Голуаз – сказал генерал – я угожу вас. Голуаз и Житан – это настоящая Франция.

Темными коридорами они вышли к летному полю. Было плохо слышно из-за шума реактивных двигателей.

Генерал достал пачку, зажигалку. Заместитель директора ЦРУ ответил, что руки генерала – подрагивают. Черт, да кто же это такой?

– Придется уничтожать пленку… – как бы между делом заметил генерал, глубоко и жадно затягиваясь – хотя и это может не помочь.

– О чем вы, мсье?

– Разговор. Наш с вами. Лучше, если этого имени не будет на пленке.

– Черт, да кто это такой?!

– Вы давно с ним виделись? – вопросом на вопрос ответил генерал

– Несколько дней назад.

– Ах, да… конечно… – генерал еще пару раз затянулся, и только потом заговорил – вы должны осторожнее выбирать контрагентов, мсье.

– Это что, сам сатана?

– Нечто в этом роде… – совершенно серьезным тоном ответил генерал – вам, за океаном сложно это понять. Но вы должны кое-что знать. Если ваша история началась сравнительно недавно – то наша, история Франции – насчитывает несколько сотен лет. История Европы – еще больше. И в этой истории было всякое. В истории нашей страны людей казнили на гильотине только за то, что они предпочитают на обед куриное мясо[146]146
  Пулярка, нечто вроде бройлерной курицы, очень жирная. Жареная пулярка – типичное меню аристократов, и после революции революционные власти делали попытки вообще запретить разведение кур на мясо.


[Закрыть]. В истории Острова[147]147
  Имеется в виду Британия.


[Закрыть] было тоже немало крови. Аристократы, богатые люди – научились великолепно прикидываться, кем угодно, скрывать свои капиталы и политическое влияние, оставаясь при этом теми, кем они и являлись – серыми кардиналами. В конце концов – в Британии восстановили монархию, а у нас все те, кто свершил революцию – закончили свою жизнь на гильотине. Не без их помощи.

– И причем тут де Шик?

– При том, мсье. Эти люди существуют и сейчас, все считают их безобидными филантропами, занимающимися виноделием, а кое у кого даже прогорают банки[148]148
  Догадаться, на кого намекает генерал несложно – в это время прогорел банк барона де Ротшильда.


[Закрыть]. Но все остается таким, как оно есть и эти люди – держат в своих руках половину мира. Вы собираетесь встречаться с полковником[149]149
  Полковник, граф Александр де Маранш, бывший руководитель СДЕКЕ.


[Закрыть]? – внезапно задал вопрос генерал.

– Да – не стал кривить душой Гейтс

– Не вздумайте ему задать тот же вопрос, какой задали мне. Эти люди не любят, когда произносят их имена….