Текст книги "Наступление"

Чтобы придать веса своим словам – Генеральный стукнул кулаком по столу.

– То есть… план необходимо доработать в этом вопросе? – осведомился Алиев

– План необходимо кардинально переработать. У нас на Востоке есть друзья. У них есть свои интересы. Есть у нас на Востоке и враги. У так получается, что враги и у нас и у наших друзей – часто общие. Если наши друзья решат разделаться со врагами, мы… – генеральный секретарь замялся, подбирая фразу – окажем им вполне конкретную помощь. Вполне конкретную помощь. Вот так. Теперь давай про армию, слушаем тебя.

В первый раз за долгое время Алиев почувствовал себя не в своей тарелке – его весьма невежливо и жестко сбили с колеи и перековеркали все его расчеты. Армия… Понятно, что армия теперь ключ ко многим замкам.

– Группой генералов, имеющих боевой опыт разработаны несколько вариантов решения афганского конфликта. Если брать женевский план урегулирования, то он отличается в корне от предлагаемых военными. Женевский план – это план почетной капитуляции.

Громыко нахмурился – хоть женевский план и не был его детищем, но он отвечал за иностранные дела, и это был теперь камень в его огород.

– Когда армия не может победить – капитуляция не самый худший из выходов. Афганистан сведет нас в могилу рано или поздно.

– Ничуть. Скорее он сведет в могилу Америку, если посмотреть сколько они тратят на оказание военной помощи, и какими скандалами это для них оборачивается.

– Там льется кровь советских солдат – заметил Генеральный.

– А она будет литься, Михаил Сергеевич! – с вызовом заметил Алиев – нам пустили кровь и от нас уже не отстанут, пойдут по кровавому следу, даже если мы уйдем оттуда. Самый быстрый способ закончить войну – потерпеть в ней поражение! Но нужно ли оно нам, и чем оно обернется в будущем?

– Афганская революция должна сама себя защищать.

– Но не от половины мира! Так или иначе – мы вынуждены будем оказывать помощь, если не хотим, чтобы все это перекинулось на нас. Основных вариантов по сути два. Первый – нанесение полномасштабного удара по Пакистану. Именно там – гнезда бандитов, выжечь их – ничего не останется. Второй вариант – выводим большую часть войск, оставляем несколько крупных, хорошо укрепленных баз, как американцы. Дальше действуем на измор, в основном с воздуха, с нашей территории. Это снизит и потери и затраты на базирование и позволит подготовить афганскую армию к жизни в реальных условиях, потому что с момента частичного вывода, повседневная боевая работа ляжет на них. В этом случае американцы рано или поздно будут вынуждены сделать какой-то шаг – или уйти, или бросит пакистанскую армию на Афганистан. И то и другое будет нам в плюс – мы получим законный повод действовать против Пакистана, в защиту завоеваний афганской революции.

– Афганская революция… – с каким-то странным выражением проговорил Громыко

Воротников раскрыл лежащую перед ним папку, пододвинул ее Алиеву. Видимо, опять что-то, о чем он не имеет ни малейшего представления.

– Только утром получили. По нашим каналам, КГБ не ругай – сказал генеральный – вот тебе и афганская революция…

* * *

КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА,

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

Совершенно секретно

Особая папка N С1081/93

Не рассылать. Копий не снимать.

Спецсообщение

О ситуации в А

…

26 ноября 1987 года генерал… подошел к своему военному советнику полковнику Р.В. Калыбаеву и на условиях доверительности сообщил, что на протяжении как минимум трех месяцев во Дворце Народа тайно собирается группа в составе Генерального секретаря ЦК НДПА М. Наджибуллы, Г.Ф. Якуби, Ф.А. Маздака и других лиц из руководства НДПА. На данных встречах, которые никак не протоколируются, а информация о принятых решениях не доводится до ЦК НДПА, обсуждается возможность перехода ДРА на капиталистический путь развития, замирения с моджахедами при посредничестве США, изгнании советских военных специалистов и Советской армии с территории ДРА и размещении там на постоянной основе войск США. Генерал… не знает, кто именно установил и поддерживает контакты с американской и пакистанской разведкой – но рабочая группа собирается всякий раз, как один из ее членов выходит на контакт с сотрудниками ЦРУ США. Контакты поддерживаются через Пакистан при активном посредничестве межведомственной разведки Пакистана (ИСИ).

Полковник Калыбаев при опросе сообщил, что словам его подсоветного можно доверять.

Секретариат ЦК

Начальник сектора БУРМИСТРОВ

* * *

– Когда у нас комиссия по Афганистану? – пожевав губами, чтобы справиться с вспышкой гнева, спросил Алиев

– Завтра. Ты хочешь это вынести?

– Нет. Нет… А хотелось бы…

Как и любой восточный человек – Алиев люто ненавидел предателей. Он отлично понимал, почему Сталин вел себя именно так, а не иначе в душе оправдывал его. На Востоке власть всегда персонифицирована, и поэтому, вот такие вот ограши, собирающиеся на свои тайные вечери – они не СССР предают, они предают конкретного человека.

– Послушай Гейдар – наклонился вперед Громыко – я отлично понимаю тебя и то, почему ты так ратуешь за реализацию плана Камнепад, плана М и прочих. Но это можно будет реализовывать только тогда, когда у нас за спиной не будет вот этого г…а. Это не единственный случай, такое теперь – везде. Про американцев можно говорить много и долго – но у них не отнимешь одного – они искренне верят в то, что они делают. А мы – нет. Эту болезнь не вылечить войной. Война нас только убьет.

– Я все понял, Андрей-эфенди… – проговорил Алиев – конечно же, вы правы.

Громыко какое-то время испытующе смотрел на него, потом откинулся назад, на стул и как бы потерял интерес к происходящему.

– Тебе, товарищ Алиев, партийное поручение. Раз уж ты с военными общий язык нашел – тебе и действовать. На комиссию по Афганистану мы это выносить не будем – но меры противодействия начинай готовить прямо сейчас. А предложения по новой стратегии в Афганистане – мы примерно поняли. Обобщи и подай письменно, на мое имя за твоей подписью и подписью Соколова. Будем решать, но идеи мне кажутся вполне здравыми. И армию нашу надо всемерно укреплять… особенно на южных рубежах.

Генеральный помедлил, словно взвешивая – и вдруг рубанул, да так, что никто этого не ожидал.

– План Камнепад в переработанном виде мне на стол. Основу ты понял. Достаточно пока в общем виде, там разблюдуем по исполнителям. Всё!

* * *

Спуститься к своей машине Гейдар Реза-оглы Алиев решил не на лифте. Пешком. Произошедшее требовало осмысления.

Ох, как приложили…

Второй – это не первый. И должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР – она может значит много – а может не значить ничего, это все зависит от того кто занимает вторую должность – и кто занимает первую.

В Политбюро теперь была коалиция. И все что сегодня произошло – это ни что иное, как демонстрация силы. Бумажка по Афганистану – ее могли и на Политбюро вынести с сопроводительной, что КГБ и курирующий КГБ тов. Алиев не ловят мышей. В результате чего мы рискуем потерять важное для нас государство с социалистической ориентацией. Ежу понятно, что Афганистан просто так не уйдет, там наши войска – будет столько крови, что захлебнемся. В Йемене раз прошли – а тут хуже Йемена будет, намного хуже. И голова с плеч может полететь его – из-за одной бумажонки.

Он ушел – они остались. Не может быть, чтобы против него уже не готовились. КГБ – это если и не туз – то точно козырь. Значит – против КГБ будут готовить такой же козырь. Усиливать либо прокуратуру, либо МВД, второе – вернее. Вот почему и решили из Второго главного людей забрать – только теперь наоборот будет, не Ментов перекрашивать будут – а менты будут гэбэ в свою веру обращать. Отыграются, так сказать, за начало восьмидесятых.

Но это мы еще посмотрим – кто кого.

Если Эм-Сэ два коалицию сколотил – то и ему можно. Из кого? Да хотя бы из остатков команды Эм-Сэ первого, оставленных в Политбюро. Они как раз сейчас без хозяина… а первый то много людей успел расставить и в ЦК и в министерствах. Люди эти злые, за свое место трясутся – и из-за страха пойдут сейчас на все.

Вот тогда и посмотрим…

* * *

Гейдар Реза-оглы Алиев бы не так уж неправ, полагая, что против него готовится еще что-то. Как раз в тот момент, когда он садился в ожидающий его у парадного входа Зил – в кабинет нового Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Соломенцева, товарищ Воротников Виталий Иванович ввел среднего роста, с любопытством и опаской озирающегося человека в форме полковника милиции. Человека этого он прятал в своем кабинете больше часа – охрану Кремля осуществляло Девятое управление КГБ СССР, и по известным причинам афишировать визит этого человека к Генеральному ни сам генеральный, ни Воротников, его нашедший – не хотели.

Человек этот остался стоять, когда все сели.

– Присаживайтесь Александр Иванович… – добродушно сказал Генеральный секретарь ЦК КПСС – и посмелее, мы не кусаемся. Хоть нас и лечат по высшему разряду – а зубов у меня своих уж половины нет. Вот, товарищ Громыко с зубами тоже не в дружбе. Садитесь.

Имя и звание этого человека было записано у Генерального на перекидном календаре.

Человек осторожно сел стараясь не скрипеть стулом.

– Итак, вы, товарищ Гуров, насколько нам известно, занимаетесь в НИИ МВД проблемами противодействия организованной преступности. До этого работали в УУР МВД СССР. А ушли оттуда вы…

– В семьдесят восьмом, товарищ Генеральный секретарь.

– В семьдесят восьмом. Вовремя ушли, иначе могли бы оказаться на нарах.

Гуров промолчал, потому что не знал, что сказать.

– Почему ушли на научную работу. Только честно?

– Не сработался в коллективе, товарищ Генеральный секретарь

– Можно без приставки, должность свою я помню. Как мне известно, вы не сработались в коллективе по тому, что еще тогда предупреждали о росте организованных преступных проявлений в СССР. Тогда вас убрали от греха подальше на научную работу. В СССР нет организованной преступности, и не может быть, так?

– Так, товарищ… Михаил Сергеевич – со вздохом подтвердил Гуров. Он был растерян, как растерян был бы любой на его месте. Его дернули прямо у дверей института, привезли сюда. Если в институте или в министерстве узнают о том, что его принимал Генеральный секретарь ЦК КПСС – его съедят и очень быстро. На всякий случай.

– А вы? Что вы думаете обо всем об этом?

– Мои мысли изложены в ряде записок, которые я подавал на имя министра, и руководства института.

– То есть вы не отказываетесь от утверждений о том, то в СССР существует мафия?

– Я не могут от них отказаться, хотя бы потому, что она и в самом деле существует.

– А нельзя ли поподробнее? Мне будет интересно, и товарищам тоже.

Громыко и Воротников кивнули.

– Поподробнее. Поподробнее надо с бумагой, с цифрами, но если в самых общих чертах… В начале шестидесятых годах усилиями уголовного розыска и КГБ удалось полностью разгромить старейшую преступную группировку в стране, скорее даже преступное сообщество. Группировку воров в законе, которая существовала еще при царизме. Вопреки распространенному заблуждению расстрелы при Сталине не принесли результата – результаты принесла тщательная и кропотливая работа при строгом следовании требованиям закона. Русская группировка была разгромлена полностью, осталась только частично грузинская группировка, которая неожиданно выдвинулась на первые роли именно из-за образовавшегося вакуума и среднеазиатская группировка. Заметьте, что это удалось сделать при том, что в новом уголовном кодексе отсутствовала ответственность за сам факт принадлежности к сообществу воров в законе, хотя в предыдущей редакции закона она была и активно применялась. Часть воров была расстреляна, часть отошли от дел, часть устроились таксистами, некоторые перешли в каталы… карточные шулеры, что среди воров никогда не считалось престижным. Только в Грузии и Средней Азии эта группировка еще сохраняла какие-то позиции, в основном из-за покровительства на государственном уровне.

В начале семидесятых годов начала развиваться теневая экономика, это было связано с тем, что открылись, пусть и не в таком масштабе как сейчас – каналы по переводу денежных средств из безналичной формы в наличную и обратно, что позволило выпускать неучтенную продукцию и обеспечивать ее сбыт. Ну и… просто началось моральное разложение советских людей, это надо признать. Тайная коммерческая деятельность была бы невозможна и в отсутствие покровительства на все более высоком уровне. Как бы то ни было – впервые за все время своего существования преступный мир получил категорию потенциальных жертв, которые никогда не обратятся в органы правопорядка, чтобы с ними не сделали. У дельцов теневой экономики постоянно были при себе, в квартирах на дачах, крупные суммы денег и ценностей, с одной удачной кражи или грабежа вор мог взять столько, сколько раньше он зарабатывал воровством за всю свою жизнь. Потом дельцы теневой экономики сообразили: для того, чтобы не стать жертвами преступления, нужно нанять себе охрану. Оружия тогда почти не было, даже обрез был редкостью – поэтому первоначально охрану нанимали из числа тех же воров или из спортсменов. Потом эта охрана начала использоваться для решения коммерческих проблем – например, кто-то взял твои деньги и не отдает, но эти деньги нажиты преступным путем и вы не можете обратиться в суд или милицию. Точно так же охрану начали использовать для передела рынков. Потом, в Пятигорске состоялась всесоюзная сходка воров, первая за более чем пятнадцать лет. На ней присутствовали представители теневой экономики, так называемые деловые – на этой сходке было оговорено, что воры не посягают на жизнь и имущество деловых, а деловые сами добровольно отдают часть своих доходов в общую кассу воров – общак. Так общак тоже впервые за все время своего существования начал пополняться огромными, немыслимыми ранее суммами, которые не заработаешь разбоями и грабежами. Это позволило ворам в законе рекрутировать молодежь в местах лишения свободы, агитируя их красивой жизнью и возможностью зарабатывать огромные деньги не трудясь, а также проводить активную работу по разложению персонала мест заключения и оперсостава МВД. Я не длинно рассказываю, товарищ Генеральный секретарь?

– Нет, продолжайте. Интересно.

– Так вот. Совместными усилиями УГРО и прокуратуры эту волну удавалось сдерживать до начала восьмидесятых. Это несмотря на то, что в некоторых регионах страны уже произошла смычка преступных группировок не только с воротилами подпольной, теневой экономики – но и с властью, с милицией. Уже тогда воры предпринимали целенаправленные усилия по проникновению в УГРО, разложению оперсостава но это были единичные случаи. А вот после того, как начались разбирательства в МВД в начале 80-х…

Гуров замялся, ожидая реакции

– Товарищ Гуров – строго сказал Генеральный секретарь – складывающаяся в стране обстановка, резкий, непрекращающийся рост преступности, в том числе в наиболее опасных ее формах заставляют нас критически отнестись к попыткам перестройки в МВД СССР в начале и середине этого десятилетия. Результаты любых изменений оценивают не по громким словам – а по цифрам и конкретным результатам деятельности. Обстановка с преступностью в стране не только заставляет нас думать, что при реформировании МВД были допущены грубейшие ошибки – но и задуматься над тем, по какой причине они были допущены, по какой причине те или иные люди разрушили сложившийся в МВД кадровый костяк, осудили и уволили значительное количество опытных сотрудников и провели партийный призыв, при том что учить новых милиционеров было по сути некому. Это могла быть простая ошибка, и в таком случае люди, сделавшие это не соответствуют занимаемой должности. Но это могла быть и сознательная подрывная акция, имеющая целью дестабилизацию обстановки в стране. Как вам известно, органами прокуратуры и госбезопасности разоблачена и обезврежена крупная группа врагов народа, действовавших с целью уничтожения советского государства. Возможно, что разоблачены не все враги, следствие идет. Возможно так же, что среди врагов окажутся и те, кто увольнял людей из МВД, по крайней мере, прокуратуре уже поручено проверить действия руководящего состава МВД за последние несколько лет на предмет наличия признаков преступлений. Если преступления будут вскрыты – преступников ждет суд. Вам понятна позиция по этому вопросу, товарищ Гуров?

– Так точно, товарищ Генеральный секретарь.

– Тогда продолжим про организованную преступность.

– Так вот – в начале и середине 80-х советская организованная преступность окончательно оформилась как ряд крупных организованных преступных сообществ по типу итальянской мафии. В немалой мере помогло этому попадание в места заключения значительного количества людей, бывших милиционеров с навыками оперативно-розыскной деятельности, работы с агентурой, знающих способы и приемы действий советской милиции. Эти лица, большей часть уволенные из органов МВД за несколько часов, отправленные в тюрьмы по обвинениям, которые они считали несправедливыми, испытывающие злость и обиду стали быстро подниматься вверх по криминальной лестнице, создав свою касту в преступном мире и свое сообщество. Воры их не приняли, потому что они не могли принять в свое сообщество бывших сотрудников милиции – а вот цеховики приняли с радостью, потому что с ними проще было иметь дело, чем с откровенными уголовниками, которые открыто признают что «не могут не воровать». Одновременно, в восьмидесятых же начали зреть еще два криминальных движения. Первое – спортсмены, лица из большого спорта, часто имеющие спортивные звания и награды по силовым видам спорта. После окончания спортивной карьеры – а оно наступает достаточно рано, у них есть выбор: либо тренером на нищенскую зарплату либо в криминальный мир. Второе течение…

Гуров снова замялся

– Второе течение, которое, увы, еще покажет себя, и то что есть сейчас это первые ласточки – это афганцы. Ветераны Афганистана, с психологическими травмами, с опытом применения оружия и очень солидным, спаянные между собой в боевое братство и не находящие себя в мирной жизни. К сожалению, эта группа еще прольет крови и прольет ее немало.

– Товарищ Гуров – негромко сказал Громыко, и Гуров мгновенно замолчал – все что вы рассказываете, конечно, интересно, но все это обычная преступность, бандитизм.

– Товарищ Громыко, это не обычная преступность и не бандитизм. Точнее это и бандитизм тоже – но основой организованной преступности сейчас. Отличие организованной преступности от обычного бандитизма в том, что банда рассчитывает на однократную добычу: вырвал мешок у инкассатора, взломал сейф или кассу – а организованная преступность рассчитывает на длительное извлечение дохода. И таких группировок сейчас очень много.

– Каких конкретно, товарищ Гуров – задал вопрос Генеральный

– Они разные. Есть группировки, формирующиеся по национальному признаку – это грузинское, узбекское, таджикское, армянское, азербайджанское преступные сообщества. Есть возрожденная группировка воров в законе – но сейчас большей частью ее контролируют грузины, а русские больше группируются по признаку совместного отбывания наказания в той или иной местности, нежели по земляческому признаку, хотя и землячества тоже есть. Есть преступные группировки, основанные на источнике извлечения преступного дохода: золотая мафия, алмазная мафия, медицинская мафия,[47]47
  На тот момент основным источником наркотиков для немногочисленных советских наркоманов было аптечное управление Минздрава. Всё изменил Афганистан


[Закрыть] торговая мафия. Есть организованные группировки, занимающиеся тем или иным видом транзита, в том числе наиболее опасным – наркотранзитом. Но все объединяет одно – они действуют на протяжении ряда лет безнаказанно и рассчитывают заниматься преступным промыслом и впредь. Ни один из членов этих группировок не выйдет на улицу, чтобы воровать – они не подчиняются ни советским законам, ни даже воровским. Все заработанные деньги они стремятся вкладывать во что-то легальное, сейчас, с открытием первых кооперативов это стало проще делать. Часть денег вывозится за рубеж, поток в последнее время только нарастает. И все эти группировки прямо заинтересованы не просто в продолжении своей деятельности безнаказанно – они заинтересованы в разложении милиции, органов власти вообще, в запугивании населения, в дестабилизации обстановки в стране. Они могут добиваться таких целей и делают все для этого. Есть водочная преступность – развилась на пустом месте.

– Отменили же – недовольно сказал Генеральный.

– Уже поздно. Первоначальный капитал ими заработан и неплохой. Сейчас они будут переводить все на промышленную основу, чтобы конкурировать с нормальной водкой. Я уверен, кстати, что на каждом втором ликеро-водочном заводе либо есть подпольные, нигде не учтенные линии, либо нелегальная третья смена. Главное – отработан сбыт, хотя бы через таксистов. Они уже не уймутся просто так и если даже снизить цену водки, чтобы стало невыгодно покупать не государственную продукцию – они займутся другим преступным промыслом.

– Товарищ Гуров, а существует какое-то единое руководство всеми этими… сообществами? – поинтересовался Громыко.

– Скорее нет. Существует историческая традиция общих сходок у воров в законе. Но цеховики деловые считаются там вторым сортом и уважают решения этих сходок только до тех пор, пока у воров есть ресурс заставить их уважать. Спортсмены, афганцы, часть промышленной мафии – с развитием этих объединений они все меньше подчиняются власти воров, все меньше признают за ними права руководства преступным миром. У самих воров в каждом городе и в каждой тюрьме есть главный – но общепризнанного лидера для всего Советского союза нет. Это скорее сообщество равных, очень узкое, него трудно вступить и невозможно выйти живым.

Сообщество равных… – задумчиво проговорил товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС, было видно, что эти слова ему понравились.

– И что? Не конфликтуют? – осведомился Воротников.

– Как не конфликтуют – конфликтуют. Это же волчья стая, даже хуже – змеиный клубок. Если произвольно взять двух воров в законе – обязательно найдутся какие-то счеты друг к другу, не за себя так за друзей. На этом их и сломали в свое время, более стойкие перегрызли друг друга, менее стойкие сломались и отошли. У них ведь как – если т публично признал, что ты не вор – значит ты не вор. Подписывали, некуда было деваться…

– А сейчас. Что можно сделать сейчас?

Гуров посмотрел на Генерального.

– Михаил Сергеевич…

– Да, я спрашиваю об этом вас как специалиста. Я считаю нужным спросить именно вас, ответьте пожалуйста.

– Думаю, что стоит действовать с двух сторон. Первое и самое главное – лишить их денежной базы, финансовой подпитки. Все это держится на деньгах, на огромных деньгах. Я не знаю всех подробностей, ни должность ни моя группа допуска к секретной информации не позволяют их знать – но то что я знаю заставляет предположить, что в последнее время открылся очень серьезный канал подпитки криминального мира денежными средствами. Дело в том, что преступники всегда работают с наличностью, грубо говоря, вор не может украсть больше того, что лежит в кошельке. Если там лежит сто рублей – он украдет сто, если тысяча – значит тысячу. И в последнее время по тем немногим делам, по которым удается что-то доказать или изъять – суммы раз от раза всё больше и больше. По некоторым делам они просто космические.

– При Андропове немало изымали.

– Нет, товарищ Громыко, при Андропове больше изымали доллары, золото, драгоценности – здесь же речь идет именно про рубли. Крупные купюры – пятьдесят, сто рублей. Суммы – миллионные, деньги буквально чемоданами.

– Фальшивые?

– Никак нет, есть заключение экспертизы.

Генеральный пододвинул к себе перекидной календарь, что-то записал.

– Мы вас поняли, продолжайте Александр Иванович

– Для того, чтобы отрезать преступников от денег нужно, прежде всего, отделить преступления тяжкие и особо тяжкие от преступлений средней и небольшой тяжести. Если брать организованную преступность – нужно сделать так, чтобы человек, пусть даже и цеховик мог прийти в милицию.

– Это легализовать незаконное предпринимательство, что ли? – удивился Громыко

– Оно уже легализовано, явочным порядком, Андрей Андреевич – со вздохом сказал генеральный – пройдись по улицам, посмотри. Стоят, торгуют. При Сталине артели были разрешены, сейчас за вареные джинсы хотим сажать. Верней хотим то хотим – да не получается. В магазинах – купить нечего, а на складах гниет, это когда ж видано то такое было.

– Наводить порядок.

– Кто наводить будет? Ты? Я?

– Хотя бы Александр Иванович. Милиция.

– Не навести уже порядок. Можно разрешить то, что не приносит вреда. Оттого что кто-то пошил джинсы и продал их – вреда никакого нет. Оттого что кто-то испек чебурек и продал его – тоже вреда никакого нет. Вред начинается тогда, когда кто-то государственное добро гноит. И каждого за руку не схватишь. Не те времена. Вон у Гдляна, сколько обвиняемых. Кстати, Александр Иванович, как вы относитесь к делу Гдляна[48]48
  Автор видел дела, которые шил Гдлян. Очень много натянутого, да и сам Гдлян, как следователь, был посредственностью.
* * *

[Закрыть]?

– Никак, товарищ Генеральный секретарь. Я не знаком с этими делами.

– Понятно. Значит, с деньгами разобрались. Или нет?

– Никак нет… не только это. Второе, и более опасное – это система обналичивания денег и переправки их за границу. Она действует с начала 70-х[49]49
  Обналичивали один к двум. Система на полном ходу и по сей день.


[Закрыть], но набрала немалый вес. В эту систему вовлечены работники органов власти высокого ранга, явно сотрудники Госбанка, она – альфа и омега всего. Там делают деньг на деньгах, и она – хребет организованной преступности. Переломить ее – и…

– Ну, вот. А говорили центральных органов нет, Александр Иванович.

– Это не центральный орган. Это обеспечивающая система. И уничтожить ее будет очень сложно, как по причине противодействия, так и по причине того, что это, скорее всего не одна, а несколько систем, работающих по схожим принципам, но возглавляемых разными людьми. И у меня нет ни единой отправной точки, чтобы работать по ней.

– Это дело наживное. А что еще?

– Второе – это усиление МВД. Кадровой структуры. Необходимо признать, наконец, что криминогенная ситуация у нас в стране ухудшается с каждым годом. Что у нас есть организованная преступность. Что у нас преступность выше, чем в США. Вам известна проблема с укрывательством заявлений от регистрации?

– В общих чертах.

– Она вызвана тем, что с милиции требуют девяноста процентов раскрываемости. Такой раскрываемости нет, и никогда не будет.

Последние слова были наглостью, и Гуров это хорошо осознавал. За это мог быть не просто выкиншейн – тюрьма. Но почему то ему вдруг стало все равно – что будет дальше, и он решил высказаться, а дальше – будь что будет.

Хотя бы потому, что его внимательно слушали.

– Нужно разделить милицию на две части. Необязательно организационно, можно оставить в пределах одного министерства – но хотя бы департамент надо создать. Первая милиция – назовем ее общественная милиция – занимается всем тем же, чем обычно занимается милиция: нетяжкие преступления, профилактика, служба участковых. Вторая часть, который следует набирать из наиболее опытных сотрудников, причем только добровольцев, сдавших квалификационный экзамен должна заниматься только одним делом, верней двумя – оперативно-розыскной деятельностью по тяжким и особо тяжким преступлениям, в том числе по организованной преступности и связям ее государственными деятелями, нечистыми на руку. Эти подразделения должны базироваться только в крупных городах, и работать вахтовым методом. Верней даже не вахтовым… в каждом союзном министерстве должна быть создана некая инфраструктура, потому что работать не зная «земли» – невозможно. При необходимости, эта инфраструктура усиливается за счет людей из Москвы, Ленинграда, Свердловска. В союзных республиках на юге в эту службу следует брать только русских, потому что местные заражены кумовством и круговой порукой, только русские, не имеющее корней на этой земле могут докопаться до сути происходящего и раскрыть любое преступление, в том числе совершенное высокопоставленными лицами. Эта служба должна быть обучена на самом высоком уровне, хорошо оснащена и должна иметь дополнительные полномочия.

– Какие именно полномочия?

– Право задерживать на десять суток без санкции прокурора. Право доклада через голову, в том числе на Политбюро, если возникнет такая потребность.

– И все?

– Больше ничего не нужно. Нужно оснащение и люди. Люди с образованием и люди с опытом. Нужны как опытные оперативники, так и эксперты, свои эксперты в области экономики и некоторых других дисциплин. Организованная преступность – это, прежде всего преступность в сфере экономики.

– И сколько человек вы предполагаете в штат?

Гуров задумался

– Несколько тысяч.

– И только?

– Вопрос не в штатных единицах, товарищ Генеральный секретарь, а в их заполнении. Людей мне хватает, и будет не хватать еще очень долгою. Кто уволен, кто спился, а кто извините… сидит.

– А если выпустить? Принять на работу. Прекратить пить?

Полковник посмотрел на Генерального секретаря – и вдруг понял, что он не шутит. Совсем – не шутит.

– Товарищ Генеральный секретарь…

– Я уже говорил. Работает комиссия, действиям лиц, разгромившим министерство внутренних дел и сделавшим возможным такой рост преступных проявлений в советском обществе будет дана надлежащая оценка. Но если будет выявлено, что какие-то люди пострадали… скажем так не за дело, то наш долг, как коммунистов и просто как ответственных людей извиниться перед этими людьми и помочь им, как то компенсировать. И если кто-то был незаконно осужден или уволен, и пожелает восстановиться в МВД – мы, полагаю, не можем и не должны

Генеральный улыбнулся

– Тем более при той ситуации, какую вы нам обрисовали. А вы сами, Александр Иванович, готовы возглавить такую службу.

Гуров задумался. Он был служакой – но он был и увлеченным человеком, искреннее преданным своей профессии. Ни один художник, если он конечно настоящий художник, а не мазила, не откажется от предложения написать картину всей своей жизни, ту что он давно мечтал написать. Но он понимал и то с чем он столкнется, если примет предложение. Бешеное сопротивление на всех уровнях и лютая ненависть к выскочке. Его просто обязаны попытаться сожрать, хотя бы из зависти. Лепту в это внесут и бывшие сотрудники КГБ, переброшенные в МВД на оздоровление и сохранившие связи со своим бывшим ведомством. Партпризыв и чекистский призыв буквально убили МВД.

– При двух условиях, товарищ генеральный секретарь – набрался неслыханной наглости Гуров

– Какие же?

– Право подбирать кадры, в том числе те, которые кому-то не нравятся. И право доклада сюда по особо важным делам.