Текст книги "Наступление"

Сам Азади выразил добровольное согласие сотрудничать с органами советской государственной безопасности и в настоящее время с ним поддерживается связь. По Султану Бируни ведется активная разработка.

Одновременно, товарищ Камалов[216]216
  Имя подлинное Камалов Вячеслав Мухтарович, первый заместитель председателя УКГБ по Узбекской ССР


[Закрыть] из УКГБ по Узбекской ССР сообщил, что в ходе оперативной разработки организованных преступных групп имеющих на вооружении автоматическое оружие и совершивших, или умышляющих совершить тяжкие и особо тяжкие преступления агентурным путем было установлено, что крупный уголовный авторитет из Киргизии, некий Черный Курбаши, подозреваемый в торговле наркотическими препаратами ищет пути доставки из пограничной зоны в города Советского союза, в частности в Москву, Ленинград, Свердловск неких грузов. Под контролем сотрудников КГБ он вышел на Магомедова Ибрагима Юсуповича, председателя колхоза имени Ленина. Указанный Ибрагимов занимается незаконным частным предпринимательством, в частности скрывает часть выращенной продукции, и не только в своих, но и в других хозяйствах, переправляет выращенные овощи в крупные города СССР, в частности в Москву, Ленинград, города севера и Сибири и продает там местным спекулянтам. Сын Ибрагимова, военнослужащий Советской армии – в настоящее время числится пропавшим без вести при выполнении интернационального долга в Демократической республике Афганистан.

– Твою мать… – не сдержался Соколов

– Черный Курбаши вышел под нашим контролем на Магомедова, и предложил ему освободить сына из лагеря пленных взамен на переправку в Советский союз – причем переправка должна была начинаться не на афганской, а на советской территории, переправку груза через советско-афганскую границу брал на себя Черный Курбаши, от Магомедова требовалось только переправить груз дальше и передать его лицам, указанным Черным Курбаши.

В настоящее время – к Магомедову подведен наш агент, работа канала ведется под нашим контролем. Первая партия груза – мешки общим весом около трехсот килограммов – уже прибыла, их вскрытие не производилось, но соскоб все же удалось взять. По нашим данным в мешках взрывчатки нет…

– Так что же тогда в этих мешках?

– Скорее всего, сахар, Андрей Андреевич – сказал Алиев – товарищ Бояров лично запретил вскрывать, какие бы то ни было мешки, и был совершенно прав. Тем более что мешки двойные – верхняя оболочка это плотная ткань, под ней – толстый, запаянный полиэтилен. В мешках сахар или что-то в этом роде, первые партии они переправляют вхолостую, чтобы отработать канал. Даже сейчас мы не можем им предъявить никакого обвинения, кроме незаконного пересечения государственной границы с мешком сахара за плечами. Потом пойдет взрывчатка. Продолжайте…

– На данный момент в Узбекистан вылетела специальная группа сотрудников КГБ СССР, она будет работать автономно, подстраховывая местных товарищей. Местные сотрудники УКГБ о присутствии специальной группы не будут осведомлены. У меня пока все, товарищи, работа ведется.

– Добавлю, товарищи… – подхватил Алиев – сейчас с нами нет никого из первого главного управления, чтобы доложить, поэтому доложу я, как человек, хорошо знакомый с сутью дела. В городе Пешаваре в конце прошлого года состоялось совещание с участием наиболее непримиримых лидеров афганской вооруженной оппозиции, представителей американских и пакистанских спецслужб. Было принято решение о «мести» Советскому союзу за отказ от полного вывода войск из Афганистана и за уничтожение группировки боевиков, окруженной в Хосте. В рамках этой программы американцы уже поставили в Пакистан несколько партий оружия специального назначения, в том числе винтовок с дальностью поражения до двух километров и ракетных комплексов Стингер, а так же бесшумного оружия. Проводится так же усиленная подготовка наиболее непримиримых и фанатично настроенных банд моджахедов, готовится своего рода «душманский спецназ». Спецназ этот будет вооружен самым современным оружием производства США и других стран капиталистического блока, готовят его инструкторы НАТО, при обучении особое внимание уделяется отработке диверсионно-террористических действий и боям в городских условиях. Большая часть рядовых членов таких банд и весь командирский состав – не афганцы, и не пакистанцы – а закоренелые бандиты родом из стран Персидского залива. Товарищ Соколов, вероятно добавит, при действиях в Хосте с душманским спецназом уже пришлось столкнуться.

– В наши руки попали листовки так называемой «исламской Шуры Афганистана» – добавил Соколов – в них все дивизионные командиры, весь высший командный состав сороковой армии и оперативной группы Министерства обороны, а так же и товарищ Востротин, которого мы все знаем – приговариваются к смерти. Сулят рай любому, кто убьет кого-либо из нас. Информация у них кстати мощная…

Какое-то время помолчали, переваривая сказанное

– Товарищ Караваев… – начал Соломенцев своим скрипучим голосом – как офицер, фронтовик и коммунист можете ли вы пообещать нам, тоже коммунистам, что в советских городах не произойдет ни одного взрыва?

В свое время – так поднялся Абакумов. Товарищ Сталин спросил молодого генерала – сколько времени потребуется на поимку особо опасной разведгруппы немцев, это было в сорок четвертом. Абакумов браво сказал – сутки, товарищ Сталин, хотя до этого искали не одну неделю и безрезультатно. По странному стечению обстоятельств, немецкую разведгруппу действительно взяли в срок, указанный Абакумовым – совершенно случайно, но задание Сталина так или иначе было выполнено, и Абакумов стал одним из доверенных лиц этого жестокого и никому не доверявшего человека. Это конечно было не героизмом – это было глупостью, так дела, на «ап!» – не делаются. И поэтому – полковник Караваев ответил.

– Никак нет, товарищ генеральный секретарь! Не могу!

Это было правдой.

Прежде чем кто-то успел опомниться – в разговор опять вклинился Алиев.

– Спасибо за честный ответ, полковник, подождите в приемной. Вы, Виталий Константинович – тоже.

Оба – и Караваев, и Бояров – покинули кабинет с видимым облегчением. Обстановка была недоброй, напряженной. Правильно говорят, у холопов чубы трясутся.

– Дожили, твою мать! – позволил себе вспылить Соломенцев – дожились…

– Дальше будет хуже – бесстрастно сказал Алиев

Громыко злобно посмотрел на него.

– Гейдар… можно сказать, что нас проняло. Если ты этого хотел. Все новогодние праздники испортил. Если есть что предлагать – предлагай. Если нет… и без этого тошно. Не усугубляй. Как при Усатом… критикуешь – предлагай, предлагаешь – делай, делаешь – отвечай.

– Я и предлагаю. Вы знаете что.

– Опять ты за это… – Громыко от досады стукнул кулаком по столу.

– Без этого не обойтись. Вы не понимаете Восток.

– Куда нам… – с ядом в голосе протянул Громыко

– Не понимаете… – продолжил Алиев настаивать на своем – там бесполезны угрозы, там бесполезны посулы, даже лесть. Только действия, предельно жесткие и конкретные.

– Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?

– Я предлагаю спасти страну.

– Наша страна будет изгоем – сказал Соломенцев – парией. Американцы не пошли на это во Вьетнаме при более худших условиях.

– Они проиграли. Предлагаете проиграть и нам?

– О чем вы говорите? – подозрительно спросил Соколов, переводя взгляд с Громыко на Алиева и обратно.

– Товарищ Алиев – ответил Громыко – предлагает нанести по Пакистану ядерный удар.

– Я этого не предлагал! – вспылил Алиев

– По сути, вы предложили именно это.

– Не такая уж плохая идея… – задумчиво сказал Соколов, что-то просчитывая в голове

– И вы туда же!

Громыко можно было понять, он, кадровый дипломат, хоть и был прозван мистером «Нет» за свою неуступчивость – все же предпочитал решать конфликты переговорами, а не использованием ядерного оружия.

– Нет, идея не такая уж и плохая, если грамотно подобрать средства – продолжил Соколов – не обязательно использовать бомбы и ракеты. Существует так называемый «ядерный ранец» – РЯ-6 мощностью до одной килотонны, вес – всего двадцать пять килограмм. Он относится к устройствам фугасного типа, может устанавливаться одним квалифицированным специалистом. Доктрина их использования предполагает их использование как особо мощных саперных зарядов, при этом выброс радиации очень небольшой. Нужно только грамотно выбрать цель.

– Нас исключат из ООН – монотонно стал перечислять Громыко – исключат из всех международных организаций, из всей мировой системы безопасности, никто не то, что не даст нам ни одного кредита, никто просто не будет больше работать с нами. Никто не будет работать со страной, способной применить ядерное оружие, тем более в мирное время и без объявления войны. Это ядерный разбой!

– А то, что происходит в Афганистане как назвать? – спросил Соколов – это война или разбой? Или то и другое разом? И без хлеба?

Громыко скосил взгляд на Соломенцева, но тот почему-то не вмешался, хотя слушал с интересом. Как и Михаил Сергеевич Первый он очень любил роль третейского судьи.

– Государство Пакистан – продолжил Алиев – является государством, ведущим необъявленную войну против Союза Советских Социалистических Республик. Причем это государств выбрано остальным мировым сообществом, в частности США – в качестве подставной фигуры. А сам Пакистан – подставляет под пули беженцев из Афганистана, но не только. Он привечает бандитов со всего мира, в стране создается прообраз террористического фронта против СССР, если эту заразу не остановить – она раскинется по всем нашим южным границам. Никто не говорит о том, чтобы взорвать ядерный заряд в центре… скажем Пешавара, нам это не нужно. Но существует большое количество лагерей подготовки террористов, располагающихся в безлюдной, гористой местности – горы предотвратят распространение радиоактивного заражения на большую территорию. Есть у Пакистана и собственная ядерная программа, связанная с разработками ЮАР. И тайно поддерживаемая странами НАТО. Если не объявлять на весь мир о том, что случилось – никому не выгодно будет объявлять во всеуслышание о том, что случилось. Но те, кому нужно – те поймут. На нас смотрят и наши друзья, и наши враги на Востоке. Если мы сделаем то, что должны сделать – друзья будут уважать нас за решительность, враги – боятся за жесткость.

– За жестокость… – поправил Соломенцев

– Пусть так.

– Лагеря подготовки моджахедов – сказал Соколов – расположены в труднодоступных гористых районах. Можно будет установить заряд так, чтобы в результате взрыва произошел мощный обвал горной породы, сель, оползень. Тогда установить истинную причину произошедшего – будет еще сложнее.

– А если ваш специалист попадет в руки пакистанцев? Или американцев? Сергей Леонидович… вы как то безответственно рассуждаете.

– Есть устройства с повышенной степенью защиты. Их невозможно активировать, не зная многоступенчатого кода. При неправильных действиях происходит дезинтеграция устройства. Кроме того – мои специалисты не из тех, кого можно легко вычислить и задержать. Тем более – задержать живыми.

– Что такое дезинтеграция? – заинтересованно спросил Алиев, этого он не знал.

– Подрыв, но не такой, какой нужен. Для обеспечения цепной реакции нужен синхронный подрыв долей инициирующего заряда с точностью до миллионных долей секунды. Если будет просто взрыв – устройство полностью разрушится и высокорадиоактивные элементы, распылятся на площади несколько сот метров. Но взрыва, я имею в виду ядерного взрыва, цепной реакции – не будет.

– Тем более… – пожал плечами Алиев

– Я категорически против! – подчеркнул слово «категорически» Громыко

Настало время говорить Генеральному секретарю, тот пожевал губами, обдумывая этот вопрос, подбирая слова

– Я… не вижу сейчас оснований, товарищи… для столь радикальных мер по отношению к Пакистану. Вы, товарищ Алиев, получили достаточно полномочий для решения вопросов, связанных Пакистаном и Афганистаном. Органы, как видно – работают. Если этих полномочий недостаточно – вы вполне можете подать записку на Политбюро, соберемся, обсудим. Но…

Соломенцев снова взял паузу

– Опасность я вижу в другом. Ядерная программа Пакистана, как мы видим, вошла в завершающую стадию. Не сегодня – завтра у государства, где господствует кровавый, исламо-фашистский режим – будет ядерное оружие. Которого на данный момент нет даже у нашего друга… Индии. Я не наблюдаю в действиях пакистанских властей в достаточной мере сдержанности, ответственности и взвешенности поступков, чтобы допустить появления в их руках ядерного меча… Который еще неизвестно на чью голову опустится… И вот для того, чтобы не дать Пакистану заполучить ядерное оружие допустимы… допустимы любые средства и методы, товарищи… Тем более – ядерные объекты располагаются в малонаселенных местах, и если… если скажем по неосторожности или неопытности… пакистанских ученых произойдет что-то страшное… то винить им в этом придется только себя, товарищи…

На выходе маршал Соколов пристально посмотрел на Алиева, прошел вперед. Ни о каких встречах договариваться было нельзя – слушали, слушали всех и вся, и даже здесь. Но сигнал был понят и принят – надо встретиться.

Встретились вечером, в Подмосковье, в Балашихе, в том самом институте. В ДорНИИ, sapienti sat. Институт этот – с одной стороны комплектовался кадрами министерства обороны, у КГБ была своя структура, подразделение Альфа, которое сейчас спешно формировало формирование, проходящее по документам как Кабульская учебная рота. С другой стороны – институт курировался КГБ СССР, в основном Первым главным управлением, поскольку по задачам они серьезно пересекались, Вымпел должен был выполнять и часто выполнял поручения ПГУ КГБ СССР – вытаскивал провалившихся агентов, обеспечивал силовую поддержку операций, вел силовую разведку там, где агентурная уже не срабатывала. Маршал Соколов прибыл в ДорНИИ совершенно официально, хотя и неожиданно – часть подчинялась непосредственно ему. А вот Алиев прибыл на встречу неофициально, у него была машина, Волга, которая была закреплена не за Управлением Делами ЦК КПСС, а за Моссоветом, и водитель был с Армении, этнический армянин – но верный Алиеву, потому что генерал в свое время немало помог его родственнику, да и в ему самому в Москву перебраться – помог тоже он. Отлично зная, что все личные прикрепленные, водители, прочая обслуга стучат – кому как не Алиеву это знать – первым делом он отработал пути ухода из квартиры, с дачи, распорядился снять и привести в порядок две квартиры в разных частях Москвы для конспиративных встреч. Сейчас он приехал на квартиру к сыну, Ильхаму, отпустил водителя и прикрепленных, сказал, что ночевать будет тут и беспокоиться не стоит – потом сын спустился на первый этаж, попросил позвонить, набрал сказанный отцом номер, вызвал водителя. Ильхам хоть и был в чем -то похож на русского – к отцу он относился с типично азербайджанским почтением, и никогда ни о чем не спрашивал. Если отец сказал что-то сделать – значит, так надо. Вот и все. Через двадцать минут подъехал Або, машину по вечерам он в гараж не ставил, как и многие водилы – десять рублей диспетчеру и бомби хоть до утра. Так и жили…

Пока Волга Председателя Президиума Верховного Совета СССР преодолевала московскую хлябь – зимы пошли совсем никудышными, того и гляди дождь пойдет, и это под Новый год – министр обороны СССР инспектировал подчиненную ему часть. Несмотря на новогодние праздники – здесь мало кому было до Нового года, разве что елку поставили в холле. Пластиковую, с красной звездой, с какой-то гирляндой. Какой-то умник сыпанул под елку патронов – подарки, типа. Не успели убрать – министр приехал слишком неожиданно…

Войска специального назначения в Советской армии всегда были на положении пасынков. Более того – покровительствовать им и даже просто иметь с ними дела – было просто опасно. В конце сороковых разгромили СМЕРШ и посадили Абакумова – Сталину не нужны был с стране советские ганфайтеры, выжившие в десятках тысяч жестоких схваток с абверовцами, эсэсовцами, бендеровцами и прочими. Они были просто опасны для власти – люди, умеющие решать проблемы в жизни путем применения оружия, привыкшие сами решать кто враг, а кто нет и применять против него оружие по своему усмотрению. Потом, уже Хрущев за попытки развить войска специального назначения, сместил Жукова – возникло подозрение, что Жуков готовит государственный переворот – вот для чего ему люди, владеющие навыками боев в городах, штурма зданий, совершения диверсий и ведения партизанской войны. Бесценный опыт Великой Отечественной, когда в партизаны уходили целыми республиками – постепенно забывался, военные советники, познакомившиеся с современной войной в Египте и во Вьетнаме и по прибытии на Родину предлагающие в корне поменять систему подготовки – выживались из армии. В училищах учили раскрашивать карты десятками ядерных ударов и водить дивизии через зоны заражения.

У американцев было не лучше. Знаменитый полк «Мародеров Меррила» по окончании войны расформировали, возрождение спецназа началось по инициативе Джона Фитцджеральда Кеннеди, назначившего на это дело честного и компетентного генерала Ярборо, фактически воссоздавшего американский спецназ. У нас – создавались роты глубинной разведки, готовящиеся по одной, очень узкой специализации – поиске и уничтожении мобильных ракетных установок противника в Западной Европе.

Для американцев – откровением стал Вьетнам, одна из первых войн нового поколения, война, сочетающая в себе черты классической и партизанской[217]217
  По мнению автора первой современной войной, предвестницей всех войн нового времени была война французов в Алжире


[Закрыть] войны, война с неуловимым, не желающим сражаться на невыгодных для себя условиях противником, не держащимся за местность, не носящим военную форму, применяющим методы саботажа и диверсий. Классические подразделения – полк, дивизия, бригада – не могли справиться с таким противником, инициативные командиры на местах создавали нештатные штурмовые отряды, отряды глубинной разведки, отряды конвоирования. Начали создаваться спецподразделения – Альфа, Сигма, Блекджек. За этим за всем наблюдали советские военные советники в Ханое, но их доклады были – как в стенку горох.

В Советском союзе прозрение не наступало до того, как началась афганская война. До этого – помимо рот глубинной разведки, которых называли «охотники за Першингами» – существовали еще КУОС. Курсы усовершенствования офицерского состава. На них проходили кратковременную подготовку по специальности… ну. скажем, командир партизанского отряда – и возвращались на свое место службы. Это было что-то вроде запаса на будущее – каждый подготовленный по этой программе человек должен был в особый период стать командиром диверсионной группы, если территорию СССР вдруг частично оккупируют – то эти люди должны были стать центрами формирования вокруг них партизанских ячеек и отрядов. Но вся из подготовка ограничивалась лишь вот этими курсами и периодической переподготовкой – в то же время профессионалы должны готовиться постоянно и не заниматься ничем другим, кроме как той профессией, той работой в которой они хотят быть профессионалами.

Потом появились две группы – Альфа в КГБ, Вымпел – в ГРУ в дополнение к существующему ОМСДОН – в составе внутренних войск МВД СССР МВД СССР. История Альфы гласит, что приказ о создании отряда особого назначения председатель КГБ Андропов подписал под влиянием кровавой трагедии в Мюнхене – но вполне могло быть и так, что группу эту Андропов мнил в качестве инструмента в борьбе за власть – если по-доброму не получится. О кадровом голоде и неготовности к созданию войск специального назначения на тот момент говорит хотя бы тот факт, что первым командиром Альфы был назначен майор В.Д, Бубенин, получивший звание Героя Советского союза за бои на Даманском и не имевший никакой подготовки кроме общевойсковой. Герой – вот и вперед. Группа формировалась в составе седьмого управления КГБ СССР – поэтому в первом составе было много тех, кто занимался… наружным наблюдением.

Наплевательское отношение к спецназу проявилось тогда, когда надо было брать дворец Амина в Кабуле – печально знаменитый Тадж-Бек. На это дело бросили всех, кого только смогли найти – Альфу, которая, в общем-то, занималась не терроризмом, а борьбой с ним, специально подготовленный мотострелковый батальон, который до этого предполагалось использовать для охраны афганского лидера, а не для свержения его преемника. Они взяли Тадж Бек. Героизм? Без сомнения. Но как говорит один юморист чей-то героизм – это и чье-то преступление. Если бы с той стороны были не афганцы, а американские «зеленые береты» – Тадж-Бек взять бы не удалось.

Поражает то, как тренировалась Альфа, какая у нее была материальная база. Учиться было не у кого – все приходилось постигать самим, даже если Чарли Беквит при необходимости просто прошел курс подготовки в британской SAS – то Альфе приходилось до всего доходить самой. Что-то закупалось за рубежом из снаряжения, что-то делали сами. Никак не могли дать нормальные автобусы – те, что были службы просто не выдерживали. Не было собственного стрельбища (!!!?) – ездили по стрельбищам Внутренних войск и армии, договаривались, чтобы пустили пострелять.

Самим до многого пришлось доходить и спецназу в Афганистане – ракетных комплексов Лансер там не было, а были неуловимые ватаги боевиков, были кишлаки и дувалы, были засады на дорогах и караваны, идущие из Пакистана и несущие смерть. До всего доходили сами – но солдат смекалист, особенно если захочешь жить. Теперь же настало время от временных, чрезвычайных решений – переходить к постоянным.

Приказом министра обороны Соколова, под Особый учебный центр был выделен большой участок земли и там военные строители заканчивали то, что они считали очередными складами спецрезерва. На самом деле – это был большой, полностью находящийся под землей комплекс, тренировочный комплекс, включавший в себя оснащенный современными тренировочными средствами, включая лазерные имитаторы ответного огня, и комплексы для отработки упражнений «человек против человека». Особую гордость представлял двадцатиметровой глубины огромный котлован, представляющий собой тир для работы на триста шестьдесят градусов. Котлован был так же накрыт железобетонным куполом, летом планировалось соорудить вторую очередь комплекса – уже наземную.

Министру показали кое-какие упражнения – проход коридора двумя стрелками с ведением огня боевыми патронами, зачистка трехэтажного «Киллхаус» – дома убийств. Комплекс не был готов до конца, ввели в эксплуатацию только тир, где метровый уловитель позволял стрелять из крупнокалиберного пулемета – но то, что было введено в эксплуатацию активно использовалось – комплексов такого уровня в Союзе не хватало. Соколов слышал, что КГБ собирается строить подобный на Иссык-Куле, в нем планируется и водолазная башня, и жилой городок и горное снайперское стрельбище, и полигон для отработки упражнений с десантированием с вертолетов и поддержкой вертолетным огнем. Но это они только собираются… пока соберутся, у него уже все будет готово.

Министр недовольно взглянул на часы? Где этот… Соколов одернул себя, не следовало так даже думать, тем более – похоже, это его единственный союзник на данный момент. Или он не понял… азербайджанцы они непонятливые, в армии с ними… намучались.

Время шло…

Прошли в тир – там спешно разложили новые образцы стрелкового оружия, которым советская армия должна была заканчивать войну в Афганистане. Большая часть – проходила здесь испытания перед тем, как идти уже на более широкие испытания, в кадровые воинские части.

Автомат Калашникова – модель 74, модернизированная. Черный пластик вместо дерева или рыжего пластика, складной приклад, по виду напоминающий постоянный, деревянный, планка для крепления оптического прицела на каждом автомате – один автомат заменяет собой сразу четыре модификации, оптический прицел, как показал Афганистан – нужен каждому солдату. Подствольный гранатомет Костер, несколько оптических и коллиматорных прицелов – Белоруссия, Ленинград, Новосибирск.

Автомат Калашникова с модернизационным комплектом Барышева, выпускаемый мелкими партиями на Ижмаше для спецвойск КГБ СССР. На семьдесят процентов идентичен стандартному автомату Калашникова – но кучность намного выше. Тоже – подствольный гранатомет и оптический прицел – в комплекте.

Автоматы серии Абакан – конкурс, проводимый армией на автомат двадцать первого века. Они тоже все здесь, на опытной эксплуатации в особых условиях – здесь из них отстреливают до трех тысяч в день. Александров-Калашников, Коробов, Стечкин, Афанасьев, Никонов. Пять автоматов, оставшиеся после отсева, сейчас перед конструкторами поставлена новая задача – сделать автомат с максимальным использованием уже освоенных в производстве деталей к АК-74. Стечкин в этом случае однозначно выбывает – а вот между остальными – будет борьба, вероятно главная – между давними соперниками – Коробовым и дуэтом из ижевского инженера Александрова и сына Михаила Тимофеевича Калашникова – Виктора Михайловича. Тула и Ижевск… Ковров может, конечно, вмешаться – но это вряд ли.

Пистолеты-пулеметы – полностью запоротая тема, в свое время ее закрыли в связи с принятием на вооружение АКС-74У, решили, что этого будет достаточно. Сейчас – проходят испытания три образца, чешский Скорпион, ижевский ПП-71 Кедр и тульский Кипарис, побеждает пока Скорпион. Речь идет о государственном заказе не менее чем десяти тысяч изделий в комплектации с глушителем, для дополнения и частичной замены АКС-74У и полной замене пистолетов АПБ. Скорпион – конечно, впереди… недаром его любят террористы всего мира.

Легкие пулеметы – тема, снова поднятая Афганистаном. ПК – хорош, но нужен пулемет калибра 5,45 для замены малопригодного РПК, со сменным стволом и лентовым питанием – по сути, продолжение конкурса конца семидесятых. Здесь только один образец из трех – образец ЦНИИТОЧМАШ, не успели забрать на доработку. Калашников – сын и Калашников – отец – свои уже забрали, работают. Задача жесткая – отработать полторы тысячи выстрелов, примерно столько по прикидкам должен иметь при себе пулеметный расчет – без единой задержки, при этом стрельба должна вестись непрерывно, очередями по пять – восемь выстрелов с перерывом только на перезарядку. При этом – надежность не должна уступать стандартному АК-74. Пока ни один образец – такого жесткого испытания не выдержал, начались доработки, связанные с тем, что разрешили убрать двойное питание – лентой и магазином.

Снайперские винтовки – модернизированная СВД с сошками, тяжелым стволом и оптическим прицелом 3*9 белорусского завода и рядом – СВДС, укороченная, со складным прикладом и магазином на двадцать патронов от В-70, старой разработки оружейника Драгунова. Рядом – климовская МЦ-116, спешная разработка советской снайперской винтовки для стрельбы на расстояние до одной тысячи четырехсот метров – спортивная винтовка, питающаяся от магазина для СВД и с тем же прицелом 3*9. Белорусы пообещали за год представить варианты «переменников» 4*12 и 4*16. Венчает все это – ТСК, тяжелый снайперский комплекс, только что разработанный Ижмашем и выпускающийся мелкими сериями. Что-то вроде ПТР – но в современном исполнении, со смешенным импульсом отдачи. Здесь представлен только вариант под патрон от ДШК, который местные умельцы оснастили чем-то вроде ПБС – глушить не глушит, но вспышку убирает полностью. Такие винтовки – в горном Афганистане на вес золота, Ижмашу заказано по сто штук под калибр 12,7 и 14,5 от КПВТ, ведется проработка винтовки под снаряд от пушки 2А42, автоматического орудия боевой машины пехоты[218]218
  Кто думает что смысла нет – напрасно. Бронетехника пройдет далеко не везде, авиацию тоже не всегда вызовешь. Такая винтовка позволяет пробить любое препятствие и убить скрывающегося за ним стрелка, уничтожить расчет ДШК или СПГ-9… в общем – многое позволяет.


[Закрыть].

Бесшумное оружие – совершенно секретный комплекс АС/ВСС, разработка Климовского ЦНИИТОЧМАШ и Ижевского НИТИ Прогресс. Совершенно новое оружие под совершенно новый патрон – девять миллиметров, тяжелая пуля в автоматной гильзе. Выстрел почти не слышен, при интенсивной стрельбе можно стоять рядом и негромко разговаривать. Этот стрелковый комплекс должен был дать возможность спецназу действовать с таким уровнем скрытности, какого раньше невозможно было и представить, заменить собой все временные решения, Тишина, Канарейка, Изделие Д, казавшееся творением некоего самоделкина. Тяжелый, втрое тяжелее автоматного патрон при дозвуковой скорости обладает большой, почти сопоставимой с автоматной мощностью. Американцы не смогут создать комплекс подобного уровня еще лет десять.

Наконец пулемет… модернизация ПК, конкурс тоже развернут по результатам войны в Афганистане. ПКМ при всех его достоинствах – требованиям современной войны отвечал не всегда. В итоге – Ижевск и Ковров представили на испытания модернизированные варианты ПКМ. И в том и в другом случае – стволы из стали применяемой для изготовления стволов авиационных пушек, тридцать тысяч выстрелов ресурс и отпадение необходимости в сменном стволе. Цевье – у Коврова классическое, у Ижевска в виде рукоятки, примерно такого вида как на электродрелях – но довольно удобной. У Коврова – вариант с коротким ПБС-пламегасителем, у Ижевска – есть вариант со сменным коротким стволом для штурмовых действий и городских боев, и со складным прикладом для удобства передвижения в бронетехнике и в вертолете. И в том и в другом случае – облегченная коробка по типу израильского МАГ, немалое количество которых удалось взять в Ливане в восемьдесят втором, стальной каркас и плотная ткань, получается легче, чем классическая коробка. Вдобавок, уже здесь – был разработан вариант пулемета с питанием непрерывной лентой из рюкзака десантника с лентой на пятьсот патронов – аналог американского China Lake Mk23, применявшегося во Вьетнаме.

Гранатометы… С ними пока было не все хорошо, нужно было легкое средство поддержки войск, по мощности примерно соответствующее АГС-17 – но по весу в два а то и в три раза легче, чтобы такой гранатомет мог переносить и применять один боец. Над этим работала конструкторская группа Валерия Николаевича Телеша, головного конструктора по подствольным и автоматическим гранатометам в Советском союзе, создателя знаменитого Костра[219]219
  ГП-25


[Закрыть]. По сообщения КБ один образец весил восемнадцать килограммов, второй, еще только в чертежах – и вовсе обещали сделать в весе единого пулемета без станка – но все это только-только рождалось и ни о каком опытном использовании и речи быть не могло…

Министру предложили пострелять, но он отказался. Нервничал, смотрел на часы. Глядя на нервничающего министра обороны, нервничали и подчиненные – того и гляди огребешь по полной программе, и за себя и за того сукина сына. Непонятно было, почему разозлился министр… начальник центра клянул себя за того идиота, который сыпанул патронов под елку, а он и не досмотрел. Вроде бы шутка, не слишком умная – а раскрутить то можно… Первое – рассекречивание особо важного объекта, зайдет в холл ДорНИИ шпион и скажет – ага! А что это за дорожники такие, которые непонятно зачем под елку патроны сыплют. Наверное, это совсем и не дорожники. Второе – посмотрят и скажут – ага! А откуда это вообще здесь патроны взялись? Они боевые? Списаны? За кем числятся? А давайте-ка проверим отчетность по расходованию боеприпасов. А кто тут ответственный? А когда при интенсивной подготовке на стрелка выделяется до двухсот патронов в сутки[220]220
  Думаете, это много? Это по советским меркам безумно много, министр обороны распорядился лично отпускать. А стрелки IPSC и по тысяче выстрелов в день делают.


[Закрыть] – в документах какие-никакие ошибки – да найдутся. А за них – голову снимут, ни за что так не карают, как за пропажу оружия или боеприпасов.