Текст книги "Единственная игра, в которую стоит играть. Книга не только о спорте (сборник)"

Так слабо, как в Пекине, в новейшей истории России наши олимпийцы еще не выступали.

В Пекине у нас 23 золотых медали против 51 у Китая и 36 у США. Всего у американцев 110 наград, у китайцев – 100, у россиян 72 и третье место в неофициальном командном зачете. В Атланте-96 золотых медалей было 26 (всего 63) и второе общекомандное место. В Сиднее-2000 – 32 (88) и второе место; в Афинах-2004 – 27 (92), третье место.

Все ниже, и ниже, и ниже стремим мы полет наших птиц, и в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ… Насчет спокойствия наших границ после известных событий на Кавказе можно забыть надолго. Что до снижения полета наших спортивных птиц, это все-таки не смертельно. Да и провал ли это? С провалом не поздравляют, а премьер-министр РФ Владимир Путин поздравил олимпийскую сборную России с успешным выступлением на Играх в Пекине. Правда, 13 дзюдоистов, не добывших ни одной медали, подвели своего патрона, заслуженного тренера России по дзюдо. Интересно, почему за восемь лет правления второго президента России, дзюдоиста и горнолыжника, наш спорт сдал свои позиции?..

При первом президенте России Борисе Ельцине, в молодости волейболисте, на старости лет теннисисте, кортов, как и других современных спортивных сооружений, строили еще меньше. И дедушка Борис уже ушел в мир иной, и кортов у нас заметно не прибавилось, но тройка наших теннисисток – Дементьева, Сафина, Звонарева – оккупировавшая весь пекинский теннисный пьедестал, это заслуга Ельцина, открывшего нашим талантливым девочкам и их родителям возможность поехать учиться теннису в академиях Америки и Испании. Особых денег в эти медали государство не вкладывало, девочки все заработали сами, конвертировав представленную им свободу передвижения в олимпийские медали…

Не знаю, как вас, дорогие читатели, а меня, полвека пишущего о спорте, не сильно расстроило наше третье место в командном зачете, хотя и несколько озадачило, что мы теперь приходим в такой восторг от бронзы футбольной европейской и считаем успехом олимпийскую бронзу.

Можно сколько угодно говорить, что начинать подготовку к Олимпиаде в Лондоне нужно уже сегодня – так же говорили наши спортивные начальники четыре года назад в Афинах, только речь шла о Пекине.

А сколько лет мы слышим от них, что пора разработать законодательную базу для профессионального спорта? И о четкой системе управления физической культурой и спортом? И о нашей разваленной спортивной медицине, и о допотопной материально-технической базе?

И даже пример один и тот же приводится: в Соединенных Штатах более миллиона плавательных бассейнов, а в России – шесть с половиной тысяч, так стоит ли удивляться, что у них есть Майкл Фелпс, заработавший в Пекине восемь золотых медалей высшего достоинства?!

Не пора ли нам научиться по одежке протягивать ножки и развивать в первую очередь виды спорта для небогатых – борьбу, волейбол, ходьбу?

Небольшой город Саранск стал мировой столицей спортивной ходьбы (мордовские ходоки завоевали три медали, две золотых и одну бронзовую), и министерство спорта Мордовии имеет все основания рапортовать: «Выступление наших олимпийцев в Пекине стало большим успехом». По иронии судьбы на новостной постолимпийской ленте одного из интернетовских сайтов мордовский рапорт поставлен вслед за сообщением из северной столицы России: «На Олимпиаде в Пекине петербургские спортсмены завоевали в два раза меньше наград, чем в Афинах».

Все ниже, и ниже, и ниже летают спортивные птицы бронзовой России. Это, естественно, не радует, но, признаться, печалит куда меньше, чем наше отставание в других «соревнованиях» – по ИРЧП, которые куда важнее для людей, чем олимпиады с их чудесами и страстями.

ИРЧП – это Индекс развития человеческого потенциала, который ежегодно готовится ООН и учитывает ВВП на душу населения, продолжительность жизни, доступность услуг здравоохранения и образования, распространение и использование современных технологий. По ИРЧП, то есть по уровню жизни населения, посткоммунистическая Россия на 67‑м месте, коммунистический Китай еще ниже – на 81‑м, а капиталистические США – на 12‑м.

Лидеры в «соревнованиях» по ИРЧП другие, нежели в олимпийской гонке, – Исландия, Норвегия, Австралия. В первой десятке рейтинга благополучной, комфортной, защищенной жизни три страны из первой олимпийской пекинской десятки: Австралия, Япония и Франция.

Можно, как видите, и Большой, но не Слишком большой, спорт культивировать и жить достойно.

Это, пожалуй, и есть главный урок пекинской Олимпиады.

2008

 
И кто-то считает, что это подвох
И кто-то кричит, что провал.
И каждое слово – признак того,
Что мы в комнате, лишенной зеркал.
 

Борис Гребенщиков

XXI зимние Олимпийские игры в канадском Ванкувере (12–28 февраля 2010‑го) не заладились с самого начала. Если в Мюнхене в сентябре 1972‑го кровь захваченных в олимпийской деревне террористами одиннадцати заложников пролилась в конце Олимпиады, то в канадских горах смерть (погиб грузинский саночник) случилась в самом начале…

Трагическая случайность?.. По мнению нобелевского лауреата Ильи Пригожина и его соратницы Изабеллы Стенгерс, в вероятностном мире в каждый момент времени в игру вступают все новые возможности. Альберт Эйнштейн в письме Максу Борну заметил, что если бы ему пришлось отказаться от строгой причинности, то он предпочел бы стать сапожником или крупье в игорном доме, нежели физиком. «Физика, для того чтобы она имела в глазах Эйнштейна какую-то ценность, должна была удовлетворять его потребности в избавлении от трагедии человеческого существования, – писали Пригожин и Стенгерс в книге “Время, хаос и квант”. – Эйнштейн жил в особенно трагический период истории, в период фашизма, антисемитизма и двух мировых войн. Но его видение физики отождествлялось с наивысшим триумфом человеческого разума над миром, триумфом, удовлетворяющим страстному стремлению отделить чисто объективное знание от области неопределенного и субъективного. То, что полностью случайно, лишено реальности. Мы можем понять отказ Эйнштейна от случая как от универсального ответа на наши вопросы. Мы должны отыскать узкую тропинку, затерявшуюся между двумя концепциями: концепцией мира, управляемого законами, и концепцией, символизируемой Богом, играющим в кости, концепцией мира, в котором ничего нельзя понять».

Человеческое существование трагично на всем протяжении истории. Бог ли продолжает играть в кости или законы природы не позволяют отделить объективное знание от субъективного, неопределенного, только случай все еще играет исключительную роль в человеческой жизни. По Пушкину, ум человеческий не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, «но невозможно ему предвидеть случая – мощного, мгновенного орудия Провидения». Вот и получается: «…а мы с тобой вдвоем / Предполагаем жить, и глядь, как раз умрем».

Поди угадай, предположи, что грузинский саночник разобьется даже не на олимпийских соревнованиях, а на опробовании трассы и смерть юноши ляжет черной тенью на белую олимпиаду… Не все, однако, списали эту смерть на слепой случай, досталось и организаторам Игр, проложившим исключительно убийственно опасную трассу без надежных защитных ограждений, и грузинским спортивным руководителям, чьи олимпийцы не были подготовлены для таких испытаний…

«Я совершенно не понимаю, почему на потенциально опасной трассе (даже если шанс вылететь был 1 к 1000), там, где наиболее реальна вероятность катастрофы, не были построены защитные ограждения (например, сетки или хоть пластик, но не бетонные или железные сваи)».

Это недоумение высказал 23-летний выпускник факультета менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета Станислав Солтицкий, со школьных лет увлекающийся баскетболом, футбольный болельщик и знаток спорта. Он был первым, кто ответил на вопросы, которые я задал своим знакомым, наблюдавшим за ванкуверскими стартами по телевидению. Меня интересовало, что поразило-порадовало и что разочаровало-огорчило зрителей высоких – и не только потому, что они происходили в горах – зрелищ. Ответы, присланные на мою электронную почту и сотовый телефон, и выдержки из репортажей корреспондентов отечественных СМИ составили очередную олимпийскую главу этой книги.

Заголовок над первополосным материалом высокотиражной российской газеты «Спорт-экспресс» от 12 февраля 2010 года, пятницы, набранный аршинными черными буквами – «ОГОНЬ!», бил прямой наводкой по глазам и по фундаментально-крае угольным кубертеновским принципам олимпийского движения («Главное не победа, а участие», «О спорт, ты – мир!»). Репортаж московского огнеметчика из олимпийской деревни в Уистлере не оставлял сомнений в том, что мы прилетели в канадский Ванкувер воевать. «Как циничный газетчик признаюсь: в Ванкувере нам будет архитрудно без двух вещей – без медалей или без скандалов. Потому что и первое, и второе кормят нас, журналистов, как кормят ноги того волка, что перебежал дорогу нашему автобусу по пути из Ванкувера в Уистлер. Как российский болельщик, молю небеса: убереги нас, Господи, от позора, это главное. А за медали нашей сборной придется воевать самой. Это слово – “воевать” – и должно стать тем, ради чего российская команда приехала в Ванкувер. Обязано стать… Сегодня, когда на ванкуверском стадионе вспыхнет олимпийский огонь (в Москве в этот момент будет уже утро субботы), здесь совершенно точно начнется война… Нам ведь не дружить в ближайшие двадцать дней надо – воевать».

Наших вояк и сопровождающих их огнеметчиков Господь от позора не уберег. Ванкувер в олимпийскую историю отечественного спорта вошел как провал в канадских горах. Станислав Солтицкий, мой внук, работающий ныне бизнес-аналитиком одной из российских фирм, сопроводил свои ванкуверские размышления стихами Бориса Гребенщикова, написанными задолго до Ванкувера, я воспользовался подсказкой (наводкой) внука и вынес стихи БГ в эпиграф к «Провалу в канадских горах». Были времена – неужели прошли, былинные? – когда всем победам на мировых аренах мы хотели дать – и давали! – наши звонкие имена. А что в Ванкувере? А в Ванкувере всем дала прикурить Канада: 14 золотых, 7 серебряных и 5 бронзовых медалей – на Белых олимпиадах ни одна страна не завоевывала столько «золота». Германия тоже была на высоте (10, 13, и 7), как и США (9, 15 и 13)… А у России – 3, 5 и 7, то есть всего три золотых награды, пять серебряных и семь бронзовых и 11‑е место в неофициальном общекомандном зачете.

Подбив олимпийские бабки, газета «Секретные материалы XX века» в номере 7 (289) за 2010 год пришла к тому же выводу, что и большинство российских СМИ: «Такого падения у нас еще не было».

В завершающий день ванкуверской Олимпиады, воскресенье 28 февраля, в передаче радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi ее ведущая Евгения Альбац, назвав причитания комментаторов по поводу провального выступления российской сборной в Ванкувере «всеобщим плачем», спросила своего гостя, 13‑го в истории шахмат чемпиона мира, восемь раз побеждавшего во всемирных шахматных олимпиадах, политика Гарри Каспарова, не слишком ли серьезно мы относимся к результатам Олимпиады? В конце концов, это только спорт, только игра?..

Гарри Каспаров развил эту мысль главного редактора журнала «The New Times».

– Спорт дает возможность людям почувствовать сопричастность с чем-то великим. У многих из нас еще живы воспоминания о триумфах советского спорта. Спорт в целом стал наркотиком, который потребляют практически, наверное, все жители Земли.

– Во времена СССР противостояние двух идеологических систем – коммунизма и капитализма, выступления на Олимпиадах и чемпионатах мира воспринимались как борьба этих идеологических систем. А сейчас-то что делят?

Отвечая журналистке, шахматный чемпион сказал:

– Сейчас никакого идеологического противостояния нет, и все равно для каждой страны проведение Олимпийских игр – это вопрос престижа, демонстрации своих возможностей. И любое государство уделяет огромное внимание организации Игр, если они проводятся на его территории, подготовке своих спортсменов и всячески старается поддерживать спортивный энтузиазм. В России эта поддержка стала частью государственной пропаганды, через спортивные достижения мы стремимся доказать миру, что у нас все хорошо. Это требует от нас какого-то совершенно нечеловеческого напряжения… Чтобы достойно выступать на олимпиадах, особенно с учетом резко возросшего уровня конкуренции, надо выстраивать спортивную инфраструктуру, как это сделала Канада, ставшая мощной зимней спортивной державой, как делают в Китае, в Южной Корее. А мы не меняемся. Посмотрим на статистику: в Ванкувере мы участвовали в 72 стартах из 86, где разыгрывались медали. С известной натяжкой можно считать, что мы боролись за награды в 25 дисциплинах, всего лишь в трети… Китайцы, корейцы тренировались на построенных ими сооружениях тихо, без крика, тренировались не год, не два, понимая, что подготовка спортсменов – достаточно сложная процедура, что для этого надо серьезно вкладываться в инфраструктуру. При том уровне бахвальства, показухи и воровства, который наблюдается в России сегодня, добиваться высоких результатов невозможно.

Мои персональные корреспонденты полагают, что для нас выступление в Ванкувере – это провал. Альфред Ханнолайнен, лыжник, турист, спортивный ориентировщик, продолжающий с успехом выступать во всероссийских и международных соревнованиях в свои 77 лет, мой однокашник (мы учились в одном классе с 1944 по 1954 год), прислал мне из Петрозаводска 1 марта 2010 года лаконичную эсэмэс: «Провал в Канаде – прежде всего провал системы подготовки, следствие самоуверенности чиновников, руководителей нашего спорта и многих тренеров». Более распространенно ответил на вопрос о причинах нашего провального выступления на олимпийских трассах Ванкувера 60-летний специалист в области рекламы, поэт и переводчик Сергей Аркавин из Петрозаводска, связавший деградацию в спорте с деградацией в экономике, культуре, образовании, здравоохранении. Поскольку вечером того же первого дня марта Михаил Осокин, выступая по каналу Рен ТВ в информационном выпуске «Новости 24», привел впечатляющие цифры нашего благосостояния (Россия по уровню жизни находится на 71‑м месте в мире, по средней продолжительности жизни тоже далеко не в лидерах), я понял, откуда ветры дуют… Сын карельских врачей Сергей Аркавин – с его отцом я в далекие времена играл в волейбол, а самого Сергея, друга и тезку моего младшего брата, учил когда-то в Парке пионеров обращению с баскетбольным и футбольным мячами…

С 36-летним Дмитрием Капитоновым, учителем-словесником, чьи песни исполняются по петербургскому радио, спортивных контактов у меня не было, только деловые, мы вместе работали в еженедельнике «Дело», но мне было интересно узнать мнение человека другого поколения, к тому же не подверженного спортивной лихорадке.

Дмитрий Михайлович выполнил свое обещание и прислал мне соображения об Олимпиаде в Ванкувере.

«Я следил за этим спортивным зрелищем по радио. О неудачном выступлении наших спортсменов премного наслышан. В числе причин провала, которые назывались аналитиками – и проблемы в системе подготовки, и истории с допингом, и слабое техническое обеспечение, и закостенелость высших спортивных чиновников… Не будучи специалистом, не берусь ни с кем спорить.

Меня удивили и больше всего занимали в горемычной ванкуверской истории проводы наших спортсменов за океан. Их провожали на Олимпиаду, как будто на священную войну. (Не первый год замечаю, что у нас нередко международные соревнования воспринимают как аналог войны. Олимпийский лозунг “О спорт, ты – мир!” заменяется чем-то вроде: “О спорт, ты – заменитель войны!”) Ну, а батюшка-то зачем? Зачем он службу в храме служил? Чтобы спортсмены надеялись не на себя, а на Бога?

Что меня радует в истории с Ванкувером? То, что в очередной раз стало понятно, что большая территория, богатые традиции, ощущение своего величия и прочая бравада должны подкрепляться практически – не вчерашними славными денечками и не упованием на ослепительное будущее, а сегодняшней работой, сегодняшними достижениями. Так называемый “провал” в Ванкувере показал, что “великой и грандиозной” стране есть еще к чему стремиться, что очень много вершин нами не взяты, что надо поменьше кичиться своей удалью, мощью, величием…

И еще… Я не знаю, как сейчас проходит отбор спортсменов, как и где их обучают мастерству и т. д. и т. п. Но, скажем, применительно к хоккею, где мы потерпели в Канаде фиаско, я точно знаю: когда я был школьником, почти у всех моих одноклассников были клюшки, мы собирались зимой и гоняли шайбу (хотя играть в хоккей толком и негде было, но все равно мы находили место – было здорово и весело), а теперь я давно уже не вижу, чтобы во дворах заливали катки и дети играли в хоккей. Быть может, с этим, пусть и не на прямую, как-то связаны наши горестные ванкуверские результаты?»

А теперь предлагаю вашему вниманию анализ ванкуверской эпопеи, сделанный Станиславом Солтицким.

«Кругом кричат – от тележурналистов до президента, что выступление сборной России на Олимпиаде в Ванкувере – провал. Реже говорят о подвохе (мол, засудили Плющенко, антидопинговый комитет выкашивает лучших россиян и т. д.). У меня создается ощущение, что в комнате нет ни зеркал, ни окон.

Больше всего на протяжении всей Олимпиады “доставала” истерия в российских масс-медиа, особенно на телевидении, по поводу провала российских спортсменов в Ванкувере. Восприятие Олимпийских игр исключительно как поля для конкуренции стран и наций, а не как международного спортивного праздника атлетов, раздражает само по себе. К тому же маниакальная сосредоточенность наших масс-медиа на месте России в неофициальном общекомандном зачете (истины ради замечу, что на этом маниакально сосредоточены не только россияне. – А. С.) мешает освещать должным образом настоящие спортивные достижения. Так, например, из-за нытья по поводу будто бы регресса фигурного катания мимо внимания российской телеаудитории прошло то, что именно на канадском льду Цин Пан и Цзянь Тун из Китая откатали самую сложную в истории фигурного катания произвольную программу, а Мао Асада (Япония) впервые исполнила два акселя. И таких примеров множество. Странный тип отечественного патриотизма. С одной стороны, атлетам России уделяется максимум внимания, иностранным атлетам – минимум, с другой стороны, журналисты, общественные и государственные дея тели, толком не разобравшись в произошедшем в канадских горах, с места в карьер принялись критиковать, ругать, поливать грязью российских спортсменов…

Это было несправедливо. Эмоциональным пиком всей ванкуверской Олимпиады был для меня финиш российских лыжников Никиты Крюкова и Александра Панжинского в финальном забеге в спринте. Как они, особенно Панжинский, летели по дистанции, и пусть Александру не хватило мгновения для победы, его порыв, его вдохновенный полет, как, разумеется, и бег оказавшегося чуть более расчетливым (или удачливым? – поди разберись…) Никиты останутся, уверен, в памяти всех, кого потряс их бег.

Это, повторяю, для меня высшая эмоциональная точка Олимпиады в канадских горах, но были и другие поразительные выступления – скажем, нашего биатлониста Евгения Устюгова в масс-старте (как он прыгал после победного финиша, как ликовал – и мы вместе с ним, ради таких окрыляющих мгновений, а не ради очков неофициального общекомандного зачета и проводятся Олимпийские игры!), женской биатлонной команды России в эстафете. Они победили, вполне заслуженно, добыли золотую медаль, честь им и хвала, а, скажем, лыжнику-гонщику Александру Легкову, совершившему изумительный рывок в дуатлоне, немного не хватило до бронзовой медали, но его порыв, не отмеченный в победно-медальном олимпийском реестре, отложится на жестком диске нашей памяти навсегда.

Да разве только российские мастера радовали, восхищали, поражали на олимпийских аренах Ванкувера… Гениально – агрессивно и комбинационно – играла хоккейная сборная Канады в первом периоде четвертьфинального матча с Россией. А какую шайбу забросил Кросби в овертайме хоккейного финала Олимпиады!..

Если же говорить о невозможном, о том, что в спорте человек преодолевает ради победы себя, терпит страшную боль, рискует здоровьем, то истинной героиней Ванкувера я назвал бы словенскую лыжницу Петру Майдич, выступавшую в спринте с четырьмя сломанными ребрами и сумевшую вырвать бронзовую медаль!»

Станислав Солтицкий, маркетолог по специальности, не чужд изящной словесности. Первое стихотворение он сочинил в четыре года, в шесть начал писать рассказы, повести, вести дневник, о чем я рассказываю в четвертом разделе книги, а сейчас, в перерывах между серьезными занятиями бизнес-аналитикой, сочиняет стихи-лимерики в духе Эдварда Лира и других английских классиков абсурда и пишет для своих друзей-музыкантов тексты песен, исполняемых их группами в Пушкине и Петербурге. Спортивные репортажи и публицистические эссе о спорте никогда не писал и не публиковал. Тем более удивительно и, не скрою, приятно было узнать, что некоторые оценки начинающего спорт аналитика, сделанные по горячим следам почти четыре года назад, совпали с мнением такого авторитетного знатока, тяготеющего к философско-поэтическому восприятию спорта, как обозреватель «Новой» Александр Поликовский, ведущий с осени 2013 года на страницах газеты раздел «Олимпийская сборная человечества» – цикл очерков о знаменитых спортсменах мира.

Два из них посвящены героям Ванкувера, которых выделил и Станислав, – Петре Майдич и российским лыжникам-спринтерам.

«Утром этого дня (дня финала спринта. – А. С.), объезжая трассу, Петра Майдич рухнула с лыжни в трехметровый овраг и ударилась о ель. Руки-ноги у нее были целы, а боль в боку врач объяснил гематомой. Врач ошибался, у лыжницы были сломаны четыре ребра. Обезболивающие таблетки не помогали, но она все равно решила не сниматься с соревнований. Через боль Майдич вырывала в гонках места, которые выводили ее к финалу. В квалификации она была девятнадцатой. На четверть– и полуфинал ее провожал врач. Боль в боку, пронизывающая тело и острой иглой прорывающаяся в мозг, была для Петры Майдич в новинку, но в необходимости терпеть и пересиливать не было для нее ничего нового. Она пересиливала обстоятельства, людей, судьбу все 22 года, что занималась лыжным спортом… У высокой сильной Майдич в финальной гонке был мощный старт. Ее руки работали, как шатуны. Я не могу понять, как можно так работать руками, если у тебя сломаны ребра. Невозможно спокойно смотреть на финиш этого спринта, когда четыре гонщицы, приседая и выпрямляясь, живыми пружинами выталкивают себя вперед. Шведка Олссон настигает Майдич, расстояние между ними сокращается на глазах, но все-таки Петра усилиями рук удерживает себя на третьем месте. Она успевает торжественно вскинуть руки в красных перчатках, крикнуть что-то нечленораздельное – и падает как подкошенная… Встать она не может, ее уносят, держа за плечи и колени, шестеро мужчин…» («Новая газета», № 79 (2111), 17.10.2013).

А в следующем номере «Новой» ее обозреватель напишет о финише Никиты Крюкова и Александра Панжинского, учеников тренера Юрия Михайловича Каминского: «Время по секундомеру у них одинаковое. Но фотофиниш сейчас определит, что черный ботинок Крюкова чуть опередил оранжевый Панжинского. Это триумф. Это двойная победа, чистая, как кислород, победа, которой может дышать каждый, кто ее видел».

Теперь, после описания побед, которыми может дышать каждый, вернемся к анализу петербургского любителя спорта.

«Попробуем разобраться в результатах сборной России на Олимпиаде в Ванкувере.

Во-первых, полезно сравнить наши выступления в Ванкувере и на двух предыдущих зимних Олимпиадах в Турине (2006) и в Солт-Лейк-Сити (2002). В Турине у нас было 22 медали (из них 8 золотых), в Солт-Лейк-Сити – 13 (5 золотых) против 15 ванкуверских (золотых всего 3). Предварительный вывод: по общему числу медалей превзошли Солт-Лейк-Сити (по золоту, правда, отстали).

Во-вторых, полезно сделать анализ в разрезе спортивных дисциплин. В Ванкувере мы вполне прилично выступили в биатлоне. Достойно – в лыжных гонках (в мужском спринте намного лучше, чем раньше). Иван Скобрев выиграл две медали в коньках – это лучший результат в мужских коньках за три последних олимпиады. Правда, нет у нас ни «уральской молнии», как называли шестикратную олимпийскую чемпионку по конькобежному спорту Лидию Скобликову, ни московских и питерских молний. В бобслее и скелетоне взяли две медали – лучший показатель за последние три олимпиады. В горных лыжах российские слаломисты выиграли только одну медаль – в далеком 1992‑м. Неудачно сыграли хоккеисты. Дело, по-моему, не в широко обсуждаемых ошибках тренера Быкова, а в невезении: если бы наша команда встретилась с Канадой на ранней стадии турнира, то наверняка зацепила бы медаль. Настоящий провал произошел только в фигурном катании, обеспечивавшем России львиную долю медалей в Турине (3 золота) и Солт-Лейк-Сити (2 золота и 3 серебра).

В целом в остальных, “нефигурных” видах спорта российские спортсмены выступили более-менее прилично. Исходя из этого, странно слышать крики о провале, национальном унижении, немедленном увольнении всех недоработавших, не выложившихся, посрамивших и т. д. и т. п. Нельзя, однако, не признать, что в Ванкувере сборная России выступила менее удачно, чем ранее. Причина очевидна, объективные эксперты уже назвали ее: это развал советской системы подготовки атлетов в спорте высших достижений.

Еще один фактор нашей неудачи – проведение Олимпийских игр на Американском континенте. В Америке российские спортсмены всегда выступают хуже, чем в Европе. В том же Солт-Лейк-Сити мы выглядели бледно (фигуристы – исключение, подтверждающее правило). Сказывается и разница во времени, и успехи американцев и канадцев, выступающих на знакомых трассах, не испытывающих “прелестей” адаптации, которых отчаянно поддерживают болельщики… Олимпиада – игра с нулевой суммой: медали, которые не выигрывает сборная России, выигрывает кто-то другой.

Неофициальный общекомандный зачет определяется уже давно только по золоту. Два обстоятельства мешают нам включиться в гонку за олимпийским золотом: развитие зимних видов в традиционно “незимних” странах, в частности, в Южной Корее, и расширение олимпийской программы за счет разнообразных горных лыж и новых видов (хафпайп, фристайл, кёрлинг и т. д.). Основной ошибкой российских спортивных руководителей считаю недостаточное внимание к этим новым, зачастую медалеемким дисциплинам.

Резюмирую. С учетом более-менее объективных обстоятельств – развал прежней, советских времен, спортивной подготовки, проведение Олимпиады за океаном, отсутствие крупных талантов в фигурном катании, допинговые скандалы в биатлоне, расширение “ненаших” видов в олимпийской программе – результаты сборной России в Ванкувере провалом считать нельзя. Главные задачи на будущее – ускоренное развитие в нашей стране новых олимпийских видов спорта».

С юным аналитиком, как ни удивительно, солидарен такой зубр отечественного и мирового спорта, как член Международного олимпийского комитета Виталий Смирнов. На полосе «Известий» от 27 февраля 2010 года под шапкой «Ванкуверский счет» он берет быка за рога в первом же абзаце: «Наше выступление в Ванкувере стало объективным отражением того, что царит сейчас в современном спорте. Во многих зимних видах мы не то что выступаем плохо – просто не присутствуем. Самое обидное, большинство из этих видов совершенно доступны и не требуют больших финансовых вложений… Соревнование, скажем, по шорт-треку проходят в хоккейных коробках, а их у нас, слава богу, немало построено. Та же история и с кёрлингом… Мне часто говорят – в этих видах спорта у нас нет традиций. Ну и что? Чтобы тренировать лыжную акробатику, не нужно изобретать велосипед… В Сочи через четыре года вроде как ставится задача выиграть Олимпиаду. Если коренным образом ничего не изменится, думаю, это будет нереально. Нужна очень широкая программа – прежде всего по развитию отстающих видов спорта… В горных лыжах нужно просто революцию проводить. Там разыгрывается десять комплектов медалей, а мы добровольно от них отказываемся».

Четырехкратный олимпийский чемпион по биатлону Александр Тихонов на той же известинской странице связывает неудачи отечественного спорта с системным кризисом, преследующим Россию уже не первый десяток лет: «Базис, на котором крепилась надстройка большого спорта, оказался подмытым. Нет массовости, нет моды на здоровый образ жизни… Сегодня мы пожинаем скудные плоды безвременья. Выяснилось, что для воспитания нового поколения чемпионов недостаточно “умных” разговоров о необходимости возводить современные спортивные объекты и возвращать престиж тренерского труда. Надо еще и дело делать. Принять многострадальный закон о спорте. Разработать действенное антидопинговое законодательство. Вернуть физкультуре и спорту массовость и доступность, причем не показную, а реальную. Снова начать строить спортивные школы и клубы, обеспечивая их грамотными кадрами, современным инвентарем и передовыми методами тренировок. И только по прошествии по крайней мере десяти лет спрашивать результат. Именно столько времени уходит на подготовку чемпионов».

И все-таки, как ни крути, какими объективными факторами ни объясняй нашу оглушительную олимпийскую неудачу в Ванкувере, в канадских горах мы провалились. «…Произошло не просто падение с горы, на нас осыпался камнепад, мы попали в бедствие» – не могу не согласиться с мнением писателя Виктора Ерофеева, видящего причину провала в Ванкувере не в недостаточной готовности наших спортсменов, а в более общих причинах. «В том, что мы провалились, виноват не конкретный человек. Причина всему – вектор обособления нашей страны от общечеловеческого движения. Мы что-то кому-то хотим доказать, мы понимаем, что мы лучше всех, но другие этого не понимают и знать не хотят. Мы оказываемся в психологической ловушке: повторять, что мы самые талантливые, гениальные, приближенные к Богу, – это, конечно, помогает выживать, но абсолютно не конвертируется в общечеловеческую валюту. С такими заявлениями мы выглядим провинциально и старомодно. Идеи национального, ментального и даже религиозного превосходства – это XVIII–XIX вв., а мы в другое время живем. На нас смотрят как на отсталых ребят, которые доказывают то, что недоказуемо на мировой арене. Если будем продолжать так себя вести, то нас ожидает еще большее поражение, сокрушительное. Мы проиграем на своей собственной территории да еще и с таким количеством амбиций. Мы Сочи, как куклу, уже напихали этими амбициями. Но к Олимпиаде еще больше возрастет фактор технического оснащения спортсменов. И моральный фактор будет еще сильнее – дома проигрывать стыдно».