Текст книги "Черный город"

– Из этого можно сделать вывод, – добавил профессор, – что кто-то передал племени догонов эти знания еще давным-давно, и в свете всего того, что мы увидели, я подозреваю, что эти боги племени догонов… имеют какое-то отношение к тем существам, которых мы обнаружили лежащими в виде мумий в золотых саркофагах.

Последних слов профессора я не услышал, потому что в этот момент, таращась на примитивный рисунок, начертанный Валерией на полу, я напряженно пытался вспомнить, где уже что-то подобное мне доводилось видеть.

И тут меня осенило, и я, взяв из рук Валерии нож, попробовал как можно более точно воспроизвести то, что я обнаружил в помещении, в котором побывал вместе с Касси и Анжеликой.

Я начал рисовать одни круги внутри других, а затем провел от этих кругов длинную прямую линию, доведя ее до звезды, которую только что нарисовала Валерия.

– Нечто очень похожее вот на это мы видели на потолке помещения, в котором мы втроем побывали, – сказал я, откидываясь назад и показывая ножом на свой рисунок.

– Интересно… – пробормотал профессор, разглядывая оба рисунка. – Очень интересно…

– Вы знаете, что это может означать?

– Думаю, что это – карта… – медленно сказал профессор, взвешивая каждое слово. – Карта космического пространства.

– Карта космического пространства? – усмехнулась его дочь. – Я вижу здесь только круги и линии.

Профессор покачал головой и слегка улыбнулся.

– Проблема заключается в том, что вы слишком молодые, – заявил он, переводя взгляд с Валерии на меня и обратно.

– Неужели? – Валерия подняла брови с удивленным и, как мне показалось, со слегка обиженным видом. – К чему ты это сказал?

– Видишь ли, насколько я знаю, еще до того, как вы родились на белый свет, НАСА было запущено два космических аппарата, которые, если мне не изменяет память, назывались «Пионер-10» и «Пионер-11» и которые были направлены за пределы нашей Солнечной системы. На обоих аппаратах находились металлические пластинки с выгравированными на них данными о планете Земля и о человечестве – в надежде на то, что когда-нибудь эти спутники будут обнаружены какой-нибудь внеземной цивилизацией.

– Не могу понять, к чему вы клоните, – с некоторым смущением признался я.

– Я клоню к тому, – начал терпеливо объяснять профессор, – что на этих металлических пластинках была выгравирована простая схема, позволяющая найти нашу планету в безграничном пространстве космоса, – схема, которая удивительно похожа на то, что ты только что нарисовал на полу. В общем, вполне возможно, что назначение увиденного вами в том зале рисунка было таким же, – профессор глубоко вздохнул, – а именно: эти инопланетяне хотели показать нам, откуда они сюда прилетели и… и как найти в космосе их планету.

99

– Вы и в самом деле верите, что… – недоверчиво пробормотал я, – что этот рисунок является своего рода… звездной картой?

– Я готов поспорить об этом на свою пенсию, – решительно заявил профессор. – Так что у нас теперь появился еще один повод попытаться задержать затопление данного района.

И тут Кассандра совершенно неожиданно для всех остальных вскочила на ноги и громко вскрикнула.

– Ну конечно же! – сказала она, звонко шлепая себя ладошкой по лбу. – Затопление!

Мы с профессором и Валерией удивленно уставились на мексиканку.

– Что на тебя, черт побери, нашло? – Я сердито покачал головой. – Ты меня напугала едва не до смерти!

– Дорогая моя… – проворчал профессор гораздо более вежливо, чем я, но поднося при этом руку к сердцу. – Не поступай больше так… пожалуйста.

– Простите меня, – сказала в ответ Кассандра с непонятным для нас торжествующим выражением на лице. – Дело в том, что я только что кое о чем вспомнила.

– Ну, если ты вспомнила не о том, что где-то здесь поблизости есть аэропорт, то тогда мне непонятно, чему это ты так сильно обрадовалась… – пробурчала Валерия.

– Мне вспомнилась одна статья, которую я прочла много лет назад, когда еще училась в университете, – стала объяснять Кассандра, поглядывая то на профессора, то на меня и не обращая абсолютно никакого внимания на Валерию. – В этой статье, возможно, содержится ответ на стоящий сейчас перед нами вопрос.

– Какой еще вопрос? – заинтересовался профессор.

– Как это какой? Вопрос о том, когда именно происходили события, о которых мы говорили.

– Ты имеешь в виду… – пробормотал я, показывая рукой куда-то вдаль.

– Да, конечно, – кивнув, подтвердила Кассандра. – С одной стороны, мы знаем, что какие-то инопланетяне контактировали с «древними людьми» в какой-то момент развития их цивилизации, но нам неизвестно, когда именно это произошло, – стала рассуждать Касси, выставив перед собой одну руку. – С другой стороны, архитектурные стили и клинопись подсказывают нам, что данное событие могло произойти три или четыре тысячи лет до Рождества Христова. Об этом же говорят изображенные на золотых барельефах гигантское цунами и затопление, точную дату которых мы, однако, установить не можем. – Мексиканка выставила перед собой и другую руку, изобразив ладонями чаши весов.

– Это никакой не ответ, – возразила Валерия. – Это всего лишь краткое изложение фактов.

– Ответ сейчас будет, – сказала Кассандра, бросив на Валерию сердитый взгляд.

– Ну так скажи нам, в чем же заключается ответ. – Профессор с нетерпеливым видом поднял брови вверх. – О чем ты вспомнила?

– Оледенение! – взволнованно воскликнула Кассандра. – И как мне это не пришло в голову раньше?!

– Оледенение? – удивленно переспросил я. – О чем это ты говоришь? Какое еще оледенение?

Кассандра всплеснула руками с таким видом, как будто я спросил ее про что-то абсолютно очевидное.

– Самое последнее оледенение, конечно же. То, которое закончилось примерно двенадцать тысяч лет назад и при котором более трети поверхности Земли оказалось под толстым слоем льда и снега – от одного до трех километров толщиной.

– Извини, но я не вижу никакой связи между одним и другим. – Профессор пожал плечами.

– И я ее не видела, пока не вспомнила о статье одного геолога, в которой он утверждал, что в конце последней ледниковой эпохи, когда лед таял все быстрее и быстрее, а поверхность моря находилась примерно на сто двадцать метров ниже ее нынешнего уровня…

– На сколько метров? – перебил я мексиканку, делая вид, что не расслышал. – Ты сказала, что уровень моря двенадцать тысяч лет назад был более чем на сто метров ниже его нынешнего уровня?

– Если мне не изменяет память, то где-то на сто двадцать или сто сорок метров.

– Понятия не имел, – удивленно пробормотал я.

– А еще аквалангист!.. – усмехнулся профессор. – Ты не знал, что то, что ты видишь, когда ныряешь, когда-то представляло собой луга и леса?

– Такого в школах подводного плавания не рассказывают.

– А-а, ну да… А ты никогда не задавался вопросом, куда подевался весь тот лед, который растаял после окончания последней ледниковой эпохи?

– По правде говоря, единственный лед, который интересовал меня до сего момента, – это тот, который я кладу в бокал с кайпириньей[77]77
  Популярный бразильский алкогольный коктейль.


[Закрыть].

Кассандра кашлянула, требуя внимания.

– Ну так что, теперь, после того как мы выяснили, какой Улисс невежественный, вы позволите мне продолжить свое объяснение? – нетерпеливо спросила она.

– Разумеется. – Кастильо с виноватым видом улыбнулся. – Пожалуйста, продолжай.

– Итак, как я вам уже говорила, – продолжила, прокашлявшись, Кассандра, – в конце последней ледниковой эпохи, по имеющимся сведениям, внутри ледника, покрывавшего Северную Америку, образовалось огромное внутреннее море, в восемь раз превышавшее нынешнее Средиземное море по имеющемуся в нем объему воды…

Я, не удержавшись, удивленно присвистнул и тем самым опять перебил Кассандру.

– Ты позволишь мне договорить или нет? – возмущенно воскликнула она, скрещивая руки на груди.

Вместо ответа я провел сведенными вместе указательным и большим пальцем по своим губам с таким видом, как будто задергиваю застежку-молнию.

– Это море, называемое Лаврентийским, – продолжила, косясь на меня, Кассандра, – все время расширялось за счет тающего льда, пока его наконец не стала отделять от окружающего пространства лишь тонкая ледяная стена. Эта ледяная стена, конечно же, в один прекрасный день не выдержала огромного давления воды и развалилась, в результате чего миллионы кубических километров воды вырвались на свободу и, образовав волну невообразимых размеров, привели к катастрофическому затоплению глобальных масштабов. Уровень морей во всем мире тогда поднялся на десятки метров за каких-нибудь несколько часов.

– А точно известно, что это и в самом деле происходило? – спросил профессор, вместе со мной удивленно уставившись на мексиканку.

– Это всего лишь гипотеза, – вмешалась в разговор Валерия. – Я тоже о ней слышала. – Повернувшись к мексиканке, дочь профессора добавила: – Но мне непонятно, к чему ты клонишь.

– Неужели до сих пор еще непонятно? – Кассандра поочередно окинула нас троих взглядом. – Разве мы не видели внутри пирамиды барельефы, на которых изображено большое цунами и последовавшее за ним исчезновение целого острова? Это и позволяет нам определить дату! Основываясь на этом событии, мы, я думаю, сможем определить даты и остальных событий!

Валерия с задумчивым видом молчала, я не знал, что сказать, а потому единственным, кто как-то отреагировал на слова Кассандры, был профессор.

– Может быть, ты и права… – пробормотал он, почесывая подбородок. – В этом, наверное, есть смысл… А когда, ты говоришь, могло произойти это мегацунами?

– В конце последней ледниковой эпохи, примерно двенадцать тысяч лет назад. И я уверена, что именно оно послужило основой для мифа о всемирном потопе… Именно поэтому аналогичные мифы имеются почти у всех цивилизаций мира – ведь данное событие так или иначе коснулось всей планеты! По правде говоря, более правдоподобного объяснения мне даже и не приходит в голову.

– Кроме того, – добавил я, желая внести свою лепту, – возможно, именно по этой причине «древние люди» пересекли Атлантический океан и прибыли сюда после того, как их остров оказался под водой, да?

– И они, вполне вероятно, привезли с собой письменность, которая в последующем трансформировалась в то, что ныне известно нам как клинопись, использовавшаяся в древних государствах Ближнего Востока, а также технологию строительства пирамид и зиккуратов, – задумчиво произнес профессор.

Валерия в знак своего несогласия отрицательно покачала головой.

– Такого произойти не могло, – решительно заявила она с таким видом, как будто ей очень хотелось сказать что-нибудь против. – Исходя из ваших же собственных слов, нет никаких подтверждений того, что клинопись использовалась в Месопотамии раньше, чем через пять тысяч лет после данного события, а это опровергает данное предположение. Они не могли привезти с собой того, что еще не было изобретено, – разве не так?

– Я над этим уже размышляла, – сказала Касси, решившая, видимо, всячески отстаивать свое предположение, – и у меня на данный счет имеется очень простое объяснение. Мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, что письменность, которая используется здесь, произошла от клинописи шумеров. А вдруг все было как раз наоборот?

– Ты хочешь сказать, что…

– …что письменность, использовавшаяся здесь, в этом городе, – Кассандра обвела рукой вокруг себя, – оказала определяющее влияние на письменность шумеров, то есть именно от этой письменности произошла письменность шумеров, а не наоборот. Почему бы не предположить, что культурное влияние оказывалось не из восточного полушария на западное, а наоборот, или, уж во всяком случае, что оно было взаимным?

– Ты что, утверждаешь, что все наши представления об истории человечества являются ошибочными и что в действительности истоки цивилизации находились… здесь? – с явным недоверием спросила Валерия, произнеся последнее слово слегка пренебрежительным тоном.

– Это всего лишь предположение. – Кассандра пожала плечами. – Возможно, «древние люди» сначала куда-то уплыли, а затем вернулись. Возможно, имело место взаимное влияние… Кто знает! Очевидно лишь то, что между этими двумя частями мира была какая-то связь и что данный, до сегодняшнего дня неизвестный, культурный обмен позволяет понять, откуда в этом городе взялись клинопись и архитектура вавилонского стиля. Более того, он дает объяснение почти всему тому, что мы здесь обнаружили.

– Если я правильно понял, – решил уточнить я, – твоя гипотеза заключается в том, что после затопления те, кому удалось выжить, направились на запад и в результате долгого морского путешествия прибыли к берегам Америки. Затем, поплыв вверх по Амазонке и Шингу, они прибыли туда, где мы сейчас находимся, и основали здесь вот этот город. Это место в те времена представляло собой своего рода саванну, посреди которой находилось озеро, и, я думаю, климат здесь был тогда отнюдь не таким жарким, как сейчас.

– Пока что ты излагаешь правильно.

– Затем, несколько сот или даже тысяч лет позднее, они все или по крайней мере некоторые из них вернулись в Старый свет и положили начало тому, что известно нам ныне как западная цивилизация.

– Думаю, что примерно так все и было, – кивнула Кассандра.

– А какое объяснение дается в данной гипотезе присутствию здесь трупов инопланетян? – спросила Валерия, выделяя интонацией слово «гипотеза». – Они прибыли сюда вместе с «древними людьми»? Они что, не смогли их защитить или по меньшей мере предупредить о надвигающейся катастрофе?

– Я размышляла и над этим, – самодовольно заявила мексиканка. – Думаю, наиболее вероятным является то, что инопланетяне вступили в контакт с «древними людьми» задолго до того, как случилось цунами, что по какой-то причине они не улетели обратно на свою планету, а остались здесь, на Земле, и что после смерти их стали почитать как богов и хранить в виде мумий в саркофагах. Впоследствии, когда «древним людям» пришлось пересечь Атлантический океан, они, по всей видимости, взяли эти мумии с собой и затем спрятали их внутри пирамиды, где они и лежат до сих пор в украшенном золотом помещении под защитой морсего.

– Твои предположения уж очень смелые, – сказал профессор, растягиваясь на холодном каменном полу и кладя руки себе под голову. – Ты, конечно, приводишь вполне разумные доводы, но…

Валерия, как того и следовало ожидать, насмешливо хмыкнула.

– А я бы назвала их… неправдоподобными.

– Неправдоподобными, говоришь? – усмехнулась Касси. – Интересно, а где ты вообще была последние несколько часов?

Я в этот момент захихикал, и Валерия посмотрела на меня, думая, что я смеюсь над ней.

– Что это с тобой?

– Да так, ничего… – ответил я, пытаясь заставить себя не улыбаться. – Мне просто пришло в голову кое-что довольно забавное.

– Что именно? – с мрачным видом поинтересовалась Валерия.

– Да я подумал, что после всего, что мы здесь увидели, и после того, как мы выслушали интересную гипотезу Касси о том, что начало цивилизации на Земле положили «древние люди», и твое предположение, что толчок развитию цивилизации самих «древних людей» дали инопланетяне… – я взглянул поочередно на Кассандру, Валерию и профессора и понял по их лицам, что они и так уже догадались, что я сейчас скажу, – можно вполне обоснованно предположить, что основы нашей цивилизации, нашей культуры, нашей истории и по большому счету всего того, что делает нас людьми, имеют… внеземное происхождение.

100

Иак некоторое время спустя покинул свой «наблюдательный пост» возле выхода и, сев рядом с нами и скрестив ноги, уставился на огонь, из которого время от времени выскакивали маленькие ярко-красные искорки. Мы втроем – я, профессор и Валерия – к тому моменту уже тоже молча смотрели на костер, погрузившись каждый в свои мысли, но при этом старались не думать о том, что может ждать нас в ближайшем будущем. Кассандра ходила чуть поодаль туда-сюда, тоже о чем-то размышляя.

Возможно, именно благодаря этому напряженному молчанию я смог услышать какой-то очень тихий шорох над нашими головами.

Я тут же поднял глаза и посветил вверх фонариком, однако так ничего и не увидел на потолке, находившемся от нас на расстоянии нескольких метров.

– Не беспокойся, они делают это уже не первый раз, – сказала, посмотрев на меня, Валерия. – Когда мы обосновались здесь, то прежде всего удостоверились в том, что в этом помещении нет других входов и что стены и крыша очень прочные. – Валерия устало улыбнулась. – Так что не беспокойся, ни один морсего не свалится на тебя сверху, когда ты заснешь.

– Свалится или не свалится, а спать я в любом случае не смогу, – ответил я, опуская взгляд и выключая фонарик. – У меня адреналин аж сыплется из ушей.

Валерия снова улыбнулась.

– Да, кстати, – тихо произнесла она, – я хотела тебя поблагодарить.

– Поблагодарить? За что?

– Да, в общем-то, за многое… Но самое главное – за то, что мы все еще живы. В этом – твоя заслуга.

Я с удивлением посмотрел на нее. Валерия еще раньше незаметно придвинулась ко мне настолько близко, что у меня появилось ощущение, будто я даже чувствую тепло ее тела. Я невольно залюбовался выразительными чертами ее лица и красивыми ярко-голубыми глазами, в которых отражалось пламя костра.

– А-а, ну да… – пробормотал я.

Переведя затем взгляд на бразильянку, которая лежала чуть живая в забытьи в паре метров от меня, я добавил:

– Хотя мне кажется, что толку от меня, честно говоря, было не так уж и много.

– Ты сделал все, что было в твоих силах, и не вини себя за то, что произошло с Анжеликой и Клаудио. Ведь если бы не ты, никому бы из нас, скорее всего, не удалось бы выжить.

Я так сильно смутился, что не знал, что и ответить.

– Я, признаться, не считаю, что… – пробормотал я. – Это благодаря Иаку мы…

– Давай сменим тему. – Валерия, перебивая меня, заговорила доверительным тоном: – Какие у тебя отношения с Кассандрой? Между вами… что-то было?

Снова почувствовав сильное смущение, я несколько секунд сидел молча и с глупым видом хлопал ресницами.

– Да, было. Но теперь… Не знаю. Думаю, что между нами могут установиться в лучшем случае лишь дружеские отношения. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто так. – Валерия с небрежным видом пожала плечами. – Я просто заметила, что вы часто друг с другом цапаетесь, и мне подумалось, что между вами что-то было.

– В том-то и дело, что… было.

Валерия медленно кивнула, тем самым давая понять, что ей понятно, что я имею в виду, и я неожиданно подумал, что за этим фасадом угрюмости, самоуверенности и засохшей крови скрывается женщина, способная чувствовать.

И тут мы оба невольно замолчали и прислушались, уловив какие-то звуки, раздававшиеся над нашими головами, причем уже не такие тихие, как раньше. Мне показалось, что кто-то идет по крыше и при этом тащит за собой что-то тяжелое.

На этот раз мы уже все подняли взгляд – включая Валерию, которую, похоже, удивила начавшаяся на крыше возня.

– Такого раньше никогда не было, да? – спросил я, снова освещая фонариком потолок.

Валерия, покосившись на меня, ничего не ответила, однако я заметил, что выражение ее лица уже не такое хладнокровное, каким оно было несколько секунд назад.

Звуки, доносившиеся сверху, позволяли предположить, что там тащат в определенном направлении какой-то тяжелый предмет. Некоторое время спустя мы поняли, что таинственные незнакомцы остановились прямо над входом.

Мы все одновременно перевели взгляд на порог, возле которого пылал разведенный нами большой костер, и затаили дыхание, подозревая, что вот-вот произойдет что-то ужасное.

Секунды мелькали одна за другой, но ничего не происходило. Охватившая меня тревога начала постепенно ослабевать, тем более что я, пытаясь успокоиться, мысленно внушал себе, что переживать абсолютно не о чем. Я убеждал себя, что здесь, внутри храма, вход в который защищен костром, мы находимся в полной безопа…

И тут вдруг ход моих мыслей прервал довольно громкий шум. Я увидел, как с выступа крыши над входом свалился какой-то бесформенный предмет. Немного не долетев до находившегося под ним костра, этот предмет завис в воздухе на лиане, один конец которой был привязан к нему, а второй тянулся куда-то на крышу.

За моей спиной кто-то испуганно вскрикнул. Я, присмотревшись к этому предмету, вздрогнул и вскочил на ноги.

– Боже мой!.. – раздался чей-то голос.

– Нет, не… не надо. Нет… – прошептал, заикаясь, кто-то из нас.

Еще кого-то за моей спиной стошнило.

Я и сам едва смог сдержать приступ рвоты, потому что предмет, болтающийся на лиане над костром, был не чем иным, как трупом Клаудио.

Точнее говоря, тем, что осталось от его трупа.

Морсего оторвали ему все конечности, однако голову отрывать не стали, и та легонько болталась теперь из стороны в сторону. А еще они в порыве какой-то бессмысленной жестокости резанули по его туловищу от шеи до паха, и теперь из этого глубокого разреза вываливались окровавленные внутренности.

Морсего – по-видимому каким-то образом убедившись в том, что мы увидели труп, – бросили лиану, и труп упал в костер. Это было для нас еще хуже, чем смотреть на него: от костра в нашу сторону тут же потянуло ужасным запахом горящего человеческого мяса – запахом, который постепенно наполнил все помещение и который мне никогда не удастся забыть.

Получалось, что морсего не удовольствовались тем, что убили одного из нас, – они хотели, чтобы мы знали, что подобная участь не минет и всех остальных, и показали нам это в своей безумной манере. Они показали нам, что нас ждет.

– Вот ведь сукины дети… – прошептал я и стиснул зубы так сильно, что они едва не треснули.

– Шаман говорить, что морсего быть демоны, а здесь – их ад, – напомнил Иак.

– Ты прав, – мрачно кивнул профессор. – Мы не можем сказать, что нас не предупреждали.

– Послушай, Иак, – Валерия повернулась к туземцу, – а ты ведь умудрился провести в этой сельве пару дней и остаться в живых, хотя здесь и рыщут морсего. Как тебе это удалось?

– Я быть менкрагноти, – гордо сказал в ответ Иак, тыкая себя пальцем в грудь.

– Это понятно, но как же все-таки тебе это удалось?

Индеец пожал плечами.

– Это не быть легко. Однако хотя морсего быть ужасные демоны, они не быть такие умные, как я.

– И ты, наверное, можешь выбраться отсюда так, чтобы они тебя не схватили?

– Конечно, – самоуверенно заявил туземец.

– И ты можешь взять нас с собой?

На этот раз туземец ответил не сразу. Задумавшись, он поочередно посмотрел на каждого из нас оценивающим взглядом. Я увидел, как его взгляд сначала остановился на Валерии, затем – на Кассандре, затем – на седовласом профессоре, затем – на лежащей на носилках и постепенно умирающей Анжелике и – в последнюю очередь – на мне, изможденном и осунувшемся.

Иак еще даже не открыл рта, а я уже знал, что он сейчас скажет.

– Нет, – ответил он. – Если я идти вместе с вы, умереть все. И вы, и я.

На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Нам всем было понятно, что он прав.

– Не знаю, какого мнения придерживаетесь вы, – нарушила молчание Кассандра, – но лично я уж лучше рискну своей жизнью и попытаюсь выбраться отсюда, чем буду сидеть в этой чертовой темнице всю свою оставшуюся жизнь. У нас ведь есть оружие, – Касси демонстративно положила руку на автомат, – и это дает нам шанс.

– А мне пришла в голову другая идея, – сказал, почесывая подбородок, профессор. – Мы могли бы пока побыть здесь, а Иак тем временем выберется отсюда и обратится к кому-нибудь за помощью, и тогда нас спасут.

– Хм… Неплохая идея, Эдуардо, – одобрительно закивала дочь профессора.

– Теоретически – да, неплохая, – согласился я и продолжил, качая головой: – А вот практически… К кому, по-вашему, может обратиться за помощью Иак? И сколько пройдет времени, прежде чем он доберется до того, кто будет в состоянии нас спасти? Прежде чем это произойдет, нас тут всех затопит водой аж по самые уши… Кроме того, – сделав небольшую паузу, сказал я, – кто ему поверит – кроме, конечно же, тех, кто прислал наемников, чтобы те нас убили?

– Улисс, этот план, разумеется, не безупречен, но он может сработать, – возразил профессор. – Думаю, никакого другого выхода у нас нет.

Я предпочел пока ничего не говорить в ответ и уставился куда-то в пустоту, перебирая в уме, все ли у нас имеется для того, чтобы можно было реализовать возникший у меня в голове замысел.

– А я думаю, что есть, – наконец сказал я.

– И какой же?

– А такой, что мы вполне можем выбраться отсюда и сами.

– Каким же это образом? – недоверчиво поинтересовалась Валерия.

– Вы мне доверяете? – спросил я, решив для начала прощупать своих товарищей.

– Такой вопрос как-то раз задавал волк овцам… – со скептическим видом фыркнула Касси.

Я в ответ на ее слова лишь щелкнул языком. Однако не успел я начать излагать созревший у меня в голове план, как сверху снова донеслись звуки шагов.

– Что, черт возьми, они затевают теперь? – спросил, поднимая взгляд к потолку, профессор.

– Явно ничего хорошего. – Кассандра сердито покачала головой.

– Давайте на всякий случай снимем свое оружие с предохранителей и будем постоянно держать его наготове, – тихо произнесла Валерия.

Я посмотрел через выход из храма в ночную темноту – туда, где прятались существа, единственная цель которых заключалась в том, чтобы убить нас самым жутким способом, – и подумал, что Валерия, конечно же, права.

Шаги, звуки которых доносились с крыши, снова направились в сторону входа в храм и, как и в предыдущий раз, на несколько секунд стихли. Морсего, наверное, быстренько решали между собой, кто из них сейчас что будет делать. Они явно что-то затевали – по-видимому, еще какую-нибудь пакость.

Мне подумалось, что на этот раз они сбросят с крыши труп Соузы или кого-нибудь из его подчиненных – точно так же, как они поступили с трупом Клаудио, а затем это их жуткое развлечение, периодическое сбрасывание в костер трупов, будет продолжаться всю ночь.

Но они поступили по-другому.

Хуже.

Намного хуже.

Они совершили абсолютно неожиданный для нас поступок: никому из нас даже и в голову не могло прийти, что такое вообще возможно.

Мы увидели, как на костер, горевший у входа в храм, полетели с крыши большие комья земли и тины. Их было так много, что буквально через несколько секунд наш костер с шипением погас, как гаснет под каплями дождя свеча.

Будучи не в силах этому воспрепятствовать, мы лишь с ужасом таращились на то, что только что было костром, защищавшим нас, а теперь превратилось в кучу наполовину сгоревших дымящихся ветвей.

У меня по спине побежали ледяные мурашки: я понял, что означает этот неожиданный для нас поступок морсего. Он был для них всего лишь подготовкой.

Подготовкой к тому, чтобы войти в храм.