Текст книги "Лихолов"

Глава 4. Ледяной город

«Мир соткан из тысяч миров. И каждый помножается на пару глаз смотрящего. Уважай чужой мир: не топчи грязными пятками, не ломай грубыми кулаками, не отравляй ядовитыми речами. Судьбою он соткан, судьбе его и судить».

Талмуд Светославия

Как изо льда можно выстроить дворец? Этот вопрос не покидал странников с того самого момента, как они увидели Япалатци. Но глаза не лгали. Дети севера, как звали себя заполярцы, умели делать из замерзшей воды все. Они буквально обуздали этот материал.

Когда Сохви привела странников к месту назначения, их взорам открылась потрясающая картина. Целый город из снега и льда… Он уютно спрятался в расщелине между белыми холмами и узким фьордом. И не попадись странникам Хранительница Равновесия, они нипочем не нашли бы этот город. Он находился совершенно не там, куда указывала карта.

Лихолов повидал разные строения… И обычные дома из камня, и из глины с соломой, и деревянные срубы, и вытесанные в горах пещеры, и землянки, слегка прикрытые сверху хворостом, комнаты внутри полых деревьев. Даже хижины из смеси навоза с травой. Но домов из снега он еще не встречал…

Поэтому, шагнув на порог ледяного замка, путники оглядывались с разинутыми ртами. Невысокие, но длинные коридоры со снежными или ледяными стенами подпирались ребрами китов. Жилые помещения и важные залы были отделаны кожей. Прохожие же коридоры изнутри покрывались коркой льда от застывшей влаги. Деревянной мебели тут не водилось. Детям севера попросту неоткуда было добывать древесину. В комнатах либо вообще не было ничего, кроме ковров, шкур и подушек, либо, в особых случаях, присутствовали какие-то диковинные изделия из костей крупных животных. Там, где человек большой земли разместил бы окна, заполярцы устроили тонкие стены из чистого льда. Так в помещения проникал свет, но сберегалось тепло. В остальных случаях здесь размещались лампы с жиром. Но казалось, что это все было излишеством: среди белоснежных стен и так глаза слепли от света.

Зал, в котором гостей принимал король Аапи, производил впечатление странного сна. Китовые ребра, установленные в три ряда, выглядели почти как колонны. Король сидел на возвышении. Его низкое седалище было собрано из громадных оленьих рогов, подушек и белого меха. Под ногами правителя распласталась громадная шкура белого медведя, выделанная так, чтобы туловище превратилось в пушистый коврик, а вот голову оставили чучелом. Гостям так и казалось, что на них взирает не только грозный король, но еще и оскалившийся хищник. Рядом с троном располагалось странное сооружение: пылающая огнем яма. Обложенная изнутри камнями, она содержала в себе жир, который славно горел. Так помещение более-менее сносно отапливалось. Короны из полированной до блеска кости мерцали на голове Аапи и его супруги Кертту. Царица расположилась по левую руку от мужа. Она держала спину так же ровно и гордо, как ее муж. Белые пряди ее сияющих волос мягко стекали до самых бедер, а ярко-голубые узкие глаза смотрели на путников напряженным проницательным взглядом.

Ратибор несколько волновался, каким же образом он будет общаться с заполярцами? Ведь Сохви, например, на всеобщем языке не говорила. Однако путникам повезло. По старым традициям, ведуны заполярья изучали древнее лучезарское наречие. Так, при короле трудился достаточно молодой придворный ведун Тармо. Невысокий и пухловатый, с комично выпирающим пузиком, он выглядел приветливым и, похоже, был страшно рад гостям в отличие от своего короля.

Аапи же всем своим видом показывал, что к незваным странникам он совсем не благосклонен. Тем более, пришлым с Большой Земли. Но Тармо улыбался, и несказанно рад был попрактиковать всеобщий язык. Молодой ведун переводил скверно, иногда путал склонения или иногда неверно подбирал слова, но Ратибор был и так доволен за неимением других вариантов.

Сохви стояла перед Аапи, на шаг впереди приведенных гостей. Старуха взяла слово первой. На заполярском наречии, но снова так, чтобы странникам тоже было понятно, аскетка долго пересказывала, как почуяла чужаков, потом, как заманила их в горы. И про то, что была битва:

– … Даже духи предков очнулись от этой схватки, ледяной король, – вещала Сохви, и голос ее раскатывался волнами по залу. Будто говорила не старая бабка, а целый хор могучих душ. – Мне можно было бы не вмешиваться и остаться в укрытии, но благословенный север весь будто взбунтовался! Я присмотрелась к чужакам! О, ледяной господин, они тоже молятся Повелительнице Света! Называют ее как-то иначе – но разве сие важно? Эти люди – наши братья по вере. Даже благословенные духи предков возжелали заступиться за них! Потому-то я помогла им отбиться от врагов и привела сюда, к тебе, в Япалатци.

Аапи напрягал лицо так, что едва ли не морщился. Но здесь старшие были в почете. Тем более аскеты. Даже король не мог сейчас быть строгим с Хранительницей Равновесия. Речь правителя поняли хорошо только присутствующие заполярцы. Восточинцам же ломано переводил Тармо, теряя по дороге кучу слов.

– Старица Сохви, – Аапи пытался говорить вежливо, но рычащие нотки все равно проскальзывали. – Разве забыла ты заветы наших пращуров? Благословенный Север давно уже разорвал дружбу с Большой Землей, потому что оттуда исходила только всяческая скверна и опасность! Тармо, – повернулся король к своему ведуну и тут уж не сдержал строгий тон. – Объясни-ка гостям наши обычаи!

Улыбающийся розовощекий Тармо надулся и покраснел. Он сам понимал, что сейчас ему будет нелегко. Ведь живого всеобщего здесь не звучало уже очень давно, поэтому выучить его, отполировав знания до блеска, не имелось никакой возможности. Однако короля это не волновало. Так что ведун принялся растолковывать суть дела на ломаном лучезарском:

– Дело в том, дорогой гость, что примерно триста лет в зад заполярцы поддерживали никакую… эм.. то есть некоторую… дружбу с Большой Землей. Торговать с лучезарами через море. И даже отправлять ээээ, телега… н-нет.. Медведь, стая… Караван! Караван медведей с груз через Слепая Степь до Северный Лес. Быть дружба, торговля, купцы. С товарами шел обмен и мудрость. Наши ведуны очень много научиться у ваших. Привезли скалы свитков и манускриптов. Мы до сих пор пользуемся теми знания. И поэтому заполярские ведуны учат всеобщий язык… Чтобы читать… Но потом мы заметить… Что от такой дружбы стало приплывать… прибывать? Прибавляться больше вред, чем польза… На Большой Земле слишком много вольнодумства. Ваши традиции растеряли былой свет. Да к тому же у вас живет много дурных колдуна. Которые вслед за вашим купцом тоже стали прибывать в Заполярье. Мы увидели, что доходы от торговли с вами не столь велики, чтобы рисковать мир и чистота наших земель. И тогда проход в Заполярье закрылся для чужака. Все, кто прибывал к нам, более не возвращался назад. Такова была цена покоя нашего края. Так что…

Тармо кашлянул и надулся, еще более смущаясь. Покосился на короля, но тот смотрел на ведуна грозно, поэтому пришлось закончить фразу:

– По нашим законам… Вам тоже нельзя возвращаться на Большую Землю… Ибо теперь вы знаете дорогу до Япалатци.

Путники вздрогнули от последних слов. Аапи уловил суть и повернулся к гостям. Его глаза сверкали беспрекословностью. Ратибор чуть не задохнулся от услышанного. Принцу стоило большого труда взять себя в руки и ответить с уважительным спокойствием:

– Благословенный король Аапи, – его голос еле заметно дрогнул, но тут же выровнялся. – На Большой Земле нынче буря. Дурные колдуны завоевали уже почти весь наш мир. И весной они придут сражаться с последними исповедниками света. После того, как они победят нас, они пожалуют и к вам на порог! Может быть, не сразу, но я знаю точно, что придут. Ибо те люди, зовущие себя служителями Темной Владычицы, очень жадны до магической силы. Они готовы даже приносить кровавые жертвы на своих алтарях, чтобы забрать от других все. И особенно им не терпится высосать всю магическую силу из чужих колдунов. Эти нелюди, тивильчецы, не остановятся на нас. Они захотят завоевать и Заполярье.

Ратибор дождался, пока Тармо все переведет Аапи. И с удовлетворением наблюдал, как король то хмурился, но расширял глаза.

– К тебе на порог пожаловали не просто купцы или вояки, ледяной король, – продолжил Ратибор, довольный произведенным впечатлением. – Мы – наследные принцы тех государств, которые пытаются дать отпор разгулявшейся нечисти. Меня зовут Ратибор, я взываю к тебе от имени Северного Леса. Этот человек, – принц указал на Лихолова, – принц юго-восточного королевства Раздола – Арислав, брат нынешнего короля Беломира. А тот несчастный, что лежит рядом с нами на носилках, – Ратибор сделал жест в сторону Славагора, которого Сохви немного подлечила, но не смогла поставить на ноги. Молодой лучезар слегка привстал на локтях. Но травма головы еще слишком мучила его, юноша не осилил встать. – Это Славагор. Он наследный сын короля Серебристых Гор и всех лучезаров. Мы проделали долгий и сложный путь, чтобы беседовать с тобой о зле с Запада Большой Земли. Оно уже стоит у наших границ. А после войны с нами неизбежно придет завоевывать твои земли. Ибо жадность их ненасытна, а благословенное Заполярье изобильно магией.

Аапи прорычал сквозь зубы, а Тармо спешно перевел:

– Правы были наши предки. От Большой Земли одни беды! Вы погрязли в нечестивости и позволили злу расплодиться в вашем мире!

– Мы – те немногие, которые как раз пытаются урезонить мерзость, ледяной король, – гордо ответствовал Ратибор. – Даже ценой собственных жизней. Спроси у Сохви, что за страшные чудовища, порожденные тивильчицами, гнались за нами.

– Аапи! – пророкотала Сохви и указала на принца. – У этого человека сердце белого медведя. Прислушайся к нему, заклинаю тебя именем Равновесия! Пусть королева Кертту покажет тебе все!

Уже откровенно морщась и скалясь, Аапи приказал:

– Будь по-твоему, Хранительница. Подойди ко мне, наследный принц!

Наследник Северного Леса послушно приблизился к королю. Плавно и грациозно с трона встала Кертту. Она протянула левую руку к Ратибору, а правой взялась за ладонь Аапи.

– Дай королеве своя рука, принц Ратибор, – подсказал Тармо.

Когда в пальцы Кертту легла ладонь принца, произошло нечто необъяснимое. На миг вспыхнул свет, а затем Ратибора будто затянуло в неведомый омут. Так мощно, что принц не смог противиться. Все смешалось: прошлое, настоящее, будущее. Если обычно Ратибор ощущал жизнь, как дорогу, по которой он движется вперед, то теперь… Теперь все стало большим морем. Глубоким, холодным, неутомимым. Ему даже привиделось, что он провалился куда-то во фьорд. Вода мотала его во все стороны. Из прошлого в настоящее. Из своего сознания в разум других существ: то к Кертту, то к Аапи, то даже к чайке, пролетевшей сейчас над замком… Казалось, люди есть лишь колыхания вод безбрежного океана. Но он не мог задержаться надолго ни на одном ощущении… Не осиливал толком ничего, не понимал. Ратибора просто колыхало в подводных течениях, словно мелкую рыбешку. Успевали проскальзывать только какие-то блики, вспышки чувств, образы судьбы… А потом все резко кончилось, и он снова обнаружил себя стоящим в Ледяном Замке. Только королева Кертту расцепила руки.

– Наша мудрейшая королева уметь смотреть сквозь быль и небыль, – пояснил Тармо. – Когда нужно проверить чьи-то словеса, это очень пригождается повелителю Аапи. Только что наш правитель все увидать в тебе: и прошлое, и настоящее, и намерения, и миражи судьбы…

– Дивны чудеса вашего народа, – поклонился перед королевой Ратибор. – В наших краях подобное под силу только ведунам и некоторым жрецам.

Пока королева присаживалась обратно и переглядывалась с Аапи, Тармо гордо задрал подбородок:

– Наша Госпожа из особый древний род. Все ее предки обладали магическими талантами. Но королева Кертту, воистину, одна из величайших женщин…

– Довольно, – перебил его король.

И снова повернулся к жене. Было похоже, что венценосные супруги советовались о чем-то, но только без слов. «Может, она еще и умеет говорить мыслями, как Велимудр?..» – молча удивился Ратибор. И тут же обжегся под взглядом резко обернувшейся королевы. Понял, что Кертту действительно слышала его, и слишком громкие рассуждения в голове принца мешают ей беседовать с мужем. Ратибор притих.

Странная переглядка продолжалась еще несколько мгновений, после чего король Аапи медленно повернулся к Ратибору. Смерил принца все тем же ледяным взглядом и медленно стал цедить слова:

– Ты говоришь правду, наследник Северного Леса. Немыслимые ужасы ваших земель предстали перед моим взором. Дурные колдуны без меры и совести. В черных капюшонах и с голубыми молниями в руках. Бродячие туманы, забирающие слабых духом. Ненасытная нежить, проснувшаяся в курганах. Оскверненные храмы, закрашенные черной сажей. Кровь невинных жертв. Слезы матерей, страх жен. Черное войско из уродливых солдат и летающих монстров… Вьюга смерти. Океаны страха. Айсберги боли… Это воистину ужасно. Мои предки были правы, что отгородились от Большой Земли. Благодаря мудрости пращуров Заполярье надежно схоронило себя от этой мерзости. Слава Ракаштаятар, я ранее и не ведал, что на свете возможно подобное…

Тармо, запинаясь и коверкая, с трудом переводил. Король сделал паузу. И надежда зашевелилась в сердцах восточинцев.

– Мы с королевой Кертту разошлись во мнениях, – продолжал переводить Тармо за правителем. – Как по мне, так вас следует взять в плен и оставить тут до скончания дней, ибо королевство наше хорошо запрятано в снегах. Добраться сюда с Большой Земли непросто, и сила наших колдунов может надежно оборонить детей севера от любой напасти.

Ратибор хотел возразить, но Аапи махнул ладонью, приказывая помалкивать.

– Но моя королева, чьей мудростью я восхищаюсь, иного мнения. Она считает так. Раз вы вспомнили о наших землях, то вспомнят и другие. Раз вы ворвались в Заполярье, то вскоре ворвутся и другие, осквернят девственное Заполярье своей дурной магией. И нам придется держать бой на своей земле. Вместо того лучше биться с врагом на чужбине… Скажу тебе так, наследный принц. Выскажи откровенно ту просьбу, с которой ты пришел ко мне. И мы с королевой обдумаем твои слова. Говори.

– Грядет большая битва у границ Северо-Востока, – взял слово Ратибор. – На кону стоит весь мир. От исхода весенней войны зависит все. Если мы выиграем, отстоим последние храмы света. И лучины в сердце мира не погаснут, а черное войско присмиреет. Если же мы проиграем, тогда Тивильч обретет невиданную доселе мощь. Завладеет всей Зеленой Твердью. И их колдуны возобладают такой магической силой, о какой не знали еще люди за все времена. Поэтому Восток с лучезарами объединились в союз. Мы отважны и крепки духом. Но нас числом меньше, чем врага с запада. Из древних преданий нам стало известно, что магия заполярцев велика и мощна. Помоги нам в весенней битве, ледяной король. Помоги, и как брат по вере, и как следующий, на кого обрушится Тивильч. Вступи в наш союз. Пришли в Багрянец свое войско.

– Держать при вас большую часть своего войска заранее я не рискну, – ответил король. – Вдруг кто-то решит прежде напасть на Заполярье? Вы своим походом обратили взоры мира на дальний север. А проход до западных границ Северного Леса через Слепые Степи займет несколько дней. Поможет ли вам такая запоздалая помощь?

– Лучше такая, чем никакая, – уверенно сказал Ратибор. – Наш Багрянец может удерживать осаду много дней.

– – Что ж, – вздохнул Аапи. – Мне не нравится, что вы пришли сюда, братья с Большой Земли. Мне не нравится, что вы просите наше войско пролить за вас кровь, но увиденное от тебя ужаснуло мое сердце. И глупо было бы просто сразу вам отказать. Мы с королевой соберем совет и сообщим тебе решение Заполярья. Ждите седмицу дней. Пока нарекаю вас своими гостями. Вам предоставят палаты в Ледяном дворце, еду и одежду. Лекари помогут раненому лучезарскому принцу. Ступайте отдыхать… А тебе, Хранительница Равновесия, пора возвращаться в Скалы Отшельников. Мы не смеем больше задерживать тебя…

– О нет, ледяной господин, – улыбнулась Сохви. – Я останусь. И приду на ваш совет. Ибо то, о чем там пойдет речь, касается и моего служения…

……………………………………….

Странников разместили с самым радушным гостеприимством. Выделили комнаты, прислугу, к Славагору приставили королевского лекаря. Тармо приказали помочь пришлым людям немного освоиться, так как он владел всеобщим наречием, но молодого ведуна не нужно было принуждать. Он и сам страсть как рвался поближе познакомиться с чужаками и готов был болтать с ними бесконечно: то рассказывая о жизни заполярцев, то расспрашивая про обычаи Большой Земли. Двум выжившим в походе кметям, Яговину и молодому мечнику Годиму, было радостно и самим болтать с разговорчивым северянином.

Тармо при первой же возможности повел гостей прогуляться по столице заполярья. Даже принца Славагора утащил с собой. Для этого пришлось снарядить целую ватагу собак и сани. Псы особой северной породы на вид были – сущие волки, но при том ласковые и услужливые, только рады делать что-то полезное, а потом полакомиться вяленым мясом. Остальные странники, не отягченные недавними ранами, предпочли гулять по городу пешком. А Тармо аж захлебывался от рассказов. Он бесконечно куда-то показывал и что-то объяснял. Яговин отвечал, то и дело завязывались споры, «а вот у нас!..»… Но Ратибор держался несколько в стороне. Он отрешенно смотрел на бесконечные снега, громадные айсберги, на толстенную корку льда у берегов фьорда, на дивный белый город снежных хижин – и все это давило на принца неподъемной тяжестью.

Широкие хаотичные улочки белых домиков проплывали мимо внимания принца. А ведь здесь имелось, на что любоваться. И сами жилища: куполообразные, из снега и китовых ребер, блестели на солнце и смотрелись поистине сказочными. Ребятня носилась меж домиков, барабаня всех без разбору снежками. Расположено здесь все было довольно хаотично. Сразу становилось понятно, что заполярцы любили свободу. Здешние жители старались не ютиться вплотную друг к дружке, а, наоборот, располагать постройки так, чтобы можно было всегда добавить себе еще и еще каких-то хибар. И чтобы между разными домами могли свободно разъезжаться сани. То и дело мимо путников проносились то песьи упряжки, управляемые лихачами на каких-то странных деревянных устройствах, похожих на корыта, то большие сани, везомые четверкой красавцев оленей. В этом городе не требовалось устраивать дороги – снег просто утаптывался сам собой под массой снующих туда-сюда людей, животных и всякого рода транспорта.

А за одним из поворотов промчался даже всадник на громадном белом медведе. Странники в ужасе отпрыгнули в сторону. Тармо же только засмеялся:

– Что, никогда не видать объезженного медведя? У нас так скачут воители.

К удивлению гостей скоро стало заметно, что никто нигде открыто не торгует. Тармо пояснил:

– Кто же будет целый день торчать на такой мороз? Коль что-то надо – заходи внутрь.

Действительно, не зря же везде висели какие-то вывески. Тут нарисована рыба. Там – олень или овца. И так повсюду. Поэтому и ярмарки, как таковой, тоже нигде не имелось. Тармо с радостью заводил гостей то в одну хижину, то в другую. Входы в дома уходили как бы немного вниз, как это бывает в землянках.

Молодой ведун с гордостью показывал, какими дивными изделиями торговали его соплеменники. Тут добрые хозяева коптили рыбу. Там ловкая морщинистая северянка ткала пушистые серые ковры, а ее молоденькая дочка вязала теплые свитера – и все это из шерсти. Там делали вкуснейшие овечьи сыры. А там торговали жиром, который служит здесь, как горючее, как основа для разных лекарств, как добавка к супам и еще много для чего.

Дома изнутри выглядели довольно просто. Все из снежных глыб, да с масляной ямой по центру – для обогрева. В строениях побогаче могли быть натянуты пласты темной животной кожи – для пущего тепла и уюта.

Сами же заполярцы имели свою особую внешность: бледнокожие, светловолосые, но с узкими глазами. Будто неведомый мастер обтесал привычные человеческие лица так, чтобы им легче было жить среди холодов и стужи. Женщины плели прически из кос, потому как любые распущенные локоны под шапкой сбивались в безнадежные комки. Здесь и мужчины, и женщины одевались почти одинаково. В несколько слоев шароваров, свитера, а для улицы шапки и шубы. И диковинной формы сапоги, кожей наружу, мехом вовнутрь – эта обувь смотрелась громоздкой, однако оказывалась легкой и весьма удобной.

Пока странники с любопытством озирались, пробовали местную рыбу или овечий сыр, Ратибор шатался за ними сам не свой. Произошедшие резкие потери терзали его душу. Мучили воспоминания о том, как одной вспышкой неуловимые изулу мгновенно испепелили людей. Те, кто только что еще дышал, рвался в бой, стали горсткой золы. Человек не успел ни проститься с миром, ни вознести последнюю молитву, ни хоть что-либо осознать… Нечестно. Неблагородно так сражаться! Но кого в нынешнем мире еще волновали такие мелочи, как благородство…

И целая армия таких тварей вот-вот должна была обрушиться на Северный Лес. Ратибору так и виделось, как разом сгорают десятки семей, как отец-лес теряет свои деревья, как сила и благодать испаряются из родных земель. Многое ли можно противопоставить такому врагу? Конечно, надежду терять нельзя, но все же, глядя правде в глаза… А что, если Аапи, и правда, откажется отпускать восточинцев домой? Оставит их здесь пленниками, как и тех, кто прорывался в Заполярье прежде. Как бы ни было такое развитие дел неудобно, неприемлемо, но… Может, все же оно было бы и лучше, чем вернуться в сердце грозы, чем смотреть на все то, на что предстояло смотреть? Чем вести за собой людей и видеть, как они гибнут один за другим, оставляя лишь горстки пыли…

– Почему же вы строите дома из снега, ежели рядом стоят холмы? – удивлялся Яговин. – Можно было бы жить в пещерах – так, небось, надежнее.

Тармо расхохотался в голос:

– Чудак с большой земли! В пещере темно и неуютно. А коли захочешь расширение? Ну, ежели семья твоя, да благословит ее Ракаштаятар, преумножится? Что будешь делать? Камень пещеры неуступчив, с ним сложно сжиться. То ли дело со снегом! Пристраивай да переделывай сколько душе угодно! А коли вздумаешь место сменить? Так не жалко! Снега везде полно! Только китовьи ребра перетащи, да и делов! А как перевозить в иные места камень? Пещеры подходят, пожалуй, только для кузнецов и аскетов, а остальным… Жить в каменном доме… – притворно задумался на мгновение Тармо. – Не-е-ет. Верно говорят у нас на севере: снег тебе лучший друг, он и лекарь, он и дом, он и суп!

– Лекарь? – вдруг подал голос Славагор. – Как снег может быть лекарем?

Тармо покачал головой:

– Да неужели в Северном Лесу, где зимой все спать под таким же белым одеялом, люди не ведать всю силу снега?

Яговин замотал головой и Тармо продолжил:

– Дети севера с младенчества обтирать тело снегом! Это делает нас крепкими. Мы не боимся ветров и холодов, как вы, изнеженные братья. Да что там, снег! Пробовали ли вы плавать в ледяных водах нашего моря?

– У нас говорят, – ответствовал Яговин, – что от плавания в холодной воде можно сгинуть! Но ежели просто вылить на себя из ведра – то так, может, и на пользу.

– Вылить из ведра? – снова захохотал Тармо. – Пойдем, чужестранец, я покажу тебе, как надо обращаться с водой настоящим смельчакам!

Ведун чуть ли не вприпрыжку повел гостей смотреть очередную невидаль. Тут уже любопытно стало всем, даже задумчивому Ратибору. Они прошли около сотни шагов, прежде чем оказались на месте. Тармо гордо указал им на фьерд:

– Вот, смотрите, хрупкие южане, как заполярцы, истинные дети севера, использовать воду!

Зрелище открывалось действительно занятное. Там, где заканчивалась корка льда и начинались дикие воды Колючего моря, трудились люди. С нескрываемым изумлением восточинцы наблюдали, как северные мужчины раздевались и оставались на таком морозе совершенно обнаженными. Ратибор и его отряд так растерялись, что и не знали: протереть глаза от наваждения или, наоборот, стыдливо отвернуться?

Заполярские же рыбаки не обращали на пришлых особо никакого внимания. Они о чем-то сговаривались в небольших группках. Садились в лодки, расплываясь большим кольцом. Заняв нужное расположение, полностью оголялись и оставляли исподнее в лодках. Хорошенько натирались некой неведомой мазью. Брали в руки гарпуны и веревки… А потом по команде старшего просто смело ныряли все разом прямо в ледяную воду м исчезали надолго! Поднимались без добычи, а потом пробовали снова и снова…

– Это загонщики, – пояснял Тармо. Парень был очень доволен произведенным впечатлением. – Так они охотятся на крупная добыча. Тюлень, большая рыба… Расставляют особые э-м… ловушки, приманки. А когда зверь попадается на эти уловки, загонщик нырять и ловить добычу в сети!

– Что такое «тюлень»? – удивился Лихолов.

– Это такой большой зверь под водой, – рад был ответить Тармо. – У него неплохое мясо. Очень ценный жир. И толстая кожа. Их прикармливать здесь постоянно уже много веков. Часть отлавливать, а другим оставлять жить, чтобы их звериный род не прекращался!

– Видел я, как рыбаки вроде натирали себя чем-то? – прищурился Славагор.

– Да, господин, – закивал молодой ведун. – Это особая мазь. Мы готовим ее по старинный рецепт! Уж прости, раскрывать его секрет не стану. Скажу только, что в основе его как раз тот самый тюлений жир и еще много разных примесей из перетертые минералы.

– Значит, – ухмыльнулся Лихолов, – не так уж они и плавают в холодной воде. Их покрывает ваша хитрая магия?

Тармо смутился и покраснел, только и сумев пробурчать что-то невнятное. Но и тут Лихолов перебил его:

– А ваша армия также пользуется разными хитростями вместо настоящей выдержки?

Тут ведун уже и вовсе побагровел и раздулся. Он явно был сильно уязвлен и готовился выдать большую тираду. Но в дело вмешался Ратибор:

– Мой друг хотел сказать другое, – осек споры принц. – Нам очень интересно было бы увидеть не только ваш прекрасный город, но и гарнизон Заполярской армии. Мы проделали очень сложный путь сюда. И сейчас рискуем собственной свободой. Хотелось бы узреть – ради чего?

– Заполярская армия сильна и своими доблестными воинами и могущественными ведунами, – задрал нос Тармо. – Большая часть мой народ кочевать по бескрайнему северу, разводить оленей, охотиться на подводных тварей. Но в Заполярье немало и городов, в каждом из которых есть свой наместник. Дело правителя – следить за процветанием и порядком, значит, каждый из них держать при себе отряд солдат! Часть войска живет и в столице. Они ежедневно тренируют здесь свои навыки: рукопашный бой, метание копий, стрельбу из лука… И это все лишь слова меня – далекого от армии человека. Вот, скоро, когда наместники прибудут на совет, вы узрите все великолепие нашей несравненной армии!

– «Несравненной»? – не отставал Лихолов. – От того, что не с чем сравнивать? У заполярцев ведь нет врагов, вы ни с кем не воюете. Откуда бы вам иметь хорошую армию?

Тармо немного выдохнул и потерял напыщенный вид. В его голосе даже прозвучало что-то вроде печали:

– Ты прав, дорогой гость, что у Заполярья нет врагов… Но не все так просто…

Молодой ведун замялся и все тужился подобрать красивое объяснение. Но от этого напряжение только нарастало, и у странников закралась тень сомнений. Не зря ли они поверили древним трактатам о всесильных колдунах с дикого севера? Не ошибся ли Велимудр со своим расчетом? Могло ли выйти так, что весь путь был проделан просто зря?

– Говори, как есть, – рыкнул Ратибор и подошел к ведуну вплотную.

Паренек увидел, как над ним нависли грозные очи четырех воинов и совсем обмяк.

– Да, – выдавил Тармо. – Внешних врагов нет. Но само Заполярье себе враг… Уже почти век наши земли терзать междоусобицы. Прошлое поколение северян так и вообще пережило тяжкую войну. Каждый из наместников хотел бы занять трон Япалатци. Многие постоянно наращивать силы, привлекать молодежь в военные отряды… За последние двадцать лет король Заполярья менялся трижды… И каждый раз с кровью и бойней… И недавно Аапи подавил очередной бунт… Ему даже пришлось перенести столицу в другой город, более труднодоступный…

– Так вот почему наша карта оказалась неверной… – догадался Яговин.

Ратибор совсем не выдержал, схватил бедного Тармо за грудки и встряхнул:

– Хочешь ли ты сказать… Аапи, который упрекал Большую Землю за нечестивость, который плевался и фыркал на беспорядки Большой Земли… Этот Аапи – и сам простой узурпатор?!

– Я-я-я, – заволновался Тармо, – я не стал бы так громко произносить имя короля…

Ратибор резко выпустил ведуна из своей хватки, так, что тот едва устоял на ногах.

– Хотя здесь вашу речь мало кто понимает… Но все же… Положение не столь эм… безмятежность, чтобы, понимаете…

– Мы поняли! – Рявкнул Ратибор.

– Принц, – отвлек его Лихолов, вклиниваясь плечом между Тармо и Ратибором. – Не мучай парня, лучше узри во всем большое благо.

– Какое еще благо, принц Арислав? – оскалился Ратибор. – Я шел сюда, рискуя жизнью! Я потерял по дороге половину отряда и могу лишиться собственной свободы ради помощи короля, который собственных подданных-то удержать в узде толком не может! Чем же он тогда поможет на большой войне? И теперь-то уж точно понятно, почему ему неохота было нас поддержать. Аапи самому нужны воины – здесь, при своем дворце!

– Благо все же есть, принц, – спокойно продолжал Лихолов. – Раз в Заполярье военная сумятица, то у них, действительно, должна быть на цепи боеспособная армия! Разве не это важно для нас нынче?

Ратибор резко выдохнул и отвернулся к фьорду. Все в нем бурлило, но наследный принц не мог, не имел права поддаваться чувствам. Тоска по погибшим солдатам, страх грядущего, уязвленная гордость от поведения Аапи – все это должно было отступить перед трезвым разумом. Иначе никакой он не принц…

– Веди нас смотреть на вашу армию, – произнес Ратибор, сдерживая гнев, и покосился на Тармо.

А тому не пришлось повторять дважды.