Текст книги "Лихолов"

Сохви даже не вздрогнула. Она возразила с благородством, достойным героя:

– Равновесие было нарушено ранее, мой король! Вся земля – это единое тело. И если ее сердцу плохо, то и всем остальным частям не может быть хорошо. Если равновесие расшаталось на Большой Земле, оно не могло не расшататься в Заполярье. Как бы мы ни прятались.

Эта речь вызвала взрыв ропота между заполярскими наместниками. Но старуха не растерялась и от этого. Она бесстрашно продолжила:

– А не потому ли уже два десятилетия Белый Север содрогается под кровопролитными междоусобицами? Не от расшатавшегося ли равновесия вы все, – Сохви вздернула руку и провела ей по сторонам, указывая на собравшихся. – Вы! Наследники своих пращуров. Вы, хранители веры в Ракаштаятар. Вы все – позорите эту землю своими распрями и дележками! Вы тоже внесли свой вклад в расшатавшееся равновесие Севера! – Голос старухи сделался таким грозным, будто целый сонм голосом, целая армия грозных ораторов обрушилась на слушателей. Весь мир застыл. И никто уже не роптал. Дрожь пробежала по спинам присутствующих. Кто-то опустил взор, кто-то продолжал смотреть прямо, но уже смирно. – Вы растлили благодатный север. Обагрили белоснежную шубу матери Ракаштаятар кровью своего народа. Равновесие на севере уже давно расшаталось! Как и во всем мире. И восстановить его можно, только уплатив должную цену. Кровавую монету! Сплотитесь же, наконец, под вашим королем Аапи. О, взываю к вам, сквозь ваши распри! Узрите, что это единственный способ северу выжить! И встаньте на сторону ваших братьев с Большой Земли. Восстановить мировой порядок можно только всем вместе! И у них, и у нас. Говорю вам от имени ваших предков, чей покой я охраняю. Ежели вы откажитесь дать злу отпор, то опозорите и обесчестите Великий Север!

Ратибор почувствовал, как волна трепета раскатилась по его груди. Ноги, такие тяжелые, вдруг стали легкими – только прикажи, побегут. Дыхание зачастило. Но в зале томилось молчание. Северяне обдумывали сказанное Сохви и никто не решался взять слово. Но Ратибору слишком надоело ожидание. Он больше не мог терпеть. Не мог позволить терять время. Весь, сгорая от возбуждения, принц шагнул вперед и обратился к присутствующим:

– Я прибыл к вам издалека, – переводил Тармо. – Прибыл за надеждой на спасение мира. Ваш край прекрасен и армия могущественна. Но все, что я увидел на ваших собраниях – это распри ослабшего народа! Да! Пока вы ссоритесь – вы слабеете. А с вами слабеет и весь мир. Покажите же вашу силу, заполярцы! Есть ли она в вас еще? Покажите вашу смелость! Выступите с нами единым фронтом против общего врага! Помогите нам восстановить равновесие во всей Зеленой Тверди! Нет больше места постоять с краю, в сторонке. Мир раскололся на два лагеря, и вам придется выбирать сторону. Сейчас! Мы и вы – одно тело, сыны одной матери. И биться против зла должны вместе!!!

Мгновение тишины, никто не отвечал. Второе мгновение тоже. А потом вдруг медленно встал с места один из наместников. Высокий, широкоплечий северянин в шикарной белой шубе, с косами и бусами из каких-то камней. Он оглядел Ратибора сверху вниз и произнес так тихо, как говорят только очень важные люди:

– Туэн.

Тармо так опешил от всего происходящего, что даже забыл переводить. Но восточинцам и так все было понятно.

Следом за первым, встал и второй:

– Туэн.

Третий:

– Туэн.

Потом стали вставать по двое, трое:

– Туэн! Туэн!

Пока все заполярские вожди не оказались стоящими.

– Кажется, – зашептал восточинцам Тармо, – они все проголосовали. «Поддерживаю» – вот, что они сказали.

Аапи медлил. Он искривил лицо в недовольной гримасе, потом обернулся на свою королеву. Кертту кивнула в знак своего согласия. Король презрительно посмотрел на Ратибора и произнес:

– Ты добился своего, брат с Большой Земли… Заполярская армия придет на бой за Северный Лес.

Потом король вытащил из-за пазухи блестящий кинжал, поднял вверх и сказал:

– Туэн! Олле Сота!

«Быть войне», – тут же перевел Тармо. Но зал уже наполнился поддерживающими криками заполярцев «Сота! Сота» – выкрикивали они.

Ратибор переглянулся с Лихоловом. Наконец, оба мужа ощутили чувство хотя бы отчасти выполненного долга. Эту миссию им удалось осилить.

– Кажется, вам пора собираться домой, – улыбнулся Тармо, пока собрание продолжало гудеть.

– Как мы поедем домой? – спросил Яговин.

– Только не говорите, что снова на лыжах! – прорычал Лихолов и восточинцы рассмеялись.

– И уж точно не на лодке! – прошептала Сохви, вдруг оказавшаяся рядом.

– Нет-нет! – поддержал хохот Тармо. – Зачем же лыжа, когда есть белый медведь!

– Что? – ахнул Годим. – При чем тут медведи?

– Ну как, – смутился Тармо. – Вас отвезут до ваш корабль на белых медведях. Так у нас всегда поступают с важный гость!

– А может, все-таки на лодке?.. – ответил Годим, чем вызвал взрыв хохота своих земляков.

Глава 6. Отчаяние и надежда

Велимудр хорошо знал людей и умел читать людские души. Этому способствовали громадный жизненный опыт и чыастые обращения к небыли, от чего ведун почти всегда чувствовал себя достаточно спокойно. Ну и правда, чем мир мог удивить его? Разве за свои триста лет не видал он вдоволь горя и радости? Мрачных и светлых существ? Дурной и доброй магии? Людей во всей их многогранности? Но сегодня Велимудр чувствовал себя необычно. Старик стоял на носу ладьи и широкой спиной принимал на себя удары холодного ветра. Осень завершала свою миссию. Мир уже почти потерял краски и погружался в тяжелую дрему. Порывы холодного воздуха грубо теребили длинные седые волосы. Знаменитый горящий меч ведуна благородно холодил ножны за спиной у хозяина, а сам Велимудр нетерпеливо смотрел вперед, все стараясь увидеть Рассветник.

Серебрянка в пару с ледяным студнем гнала лучезарскую ладью все дальше на восток. Скоро эта река совсем замерзнет, и уже ни одно судно не сможет пробраться в Северный Лес до самой весны… Ведуну делалось как-то тяжело в груди.

Король Северного Леса слишком долго пробыл один у престола. Не ведая, куда же запропастился его сын и куда пропала возлюбленная дочь. Даже, если придворная ведунья видела что-то в хрустальных водах родника предков, то вряд ли могла связно объяснить, почему Ратибор странствует по чужим землям. В таких обстоятельствах королю легко было предположить самое худшее. Например, что сын предал его и бежал из королевства… Велимудр страшился даже представить, в каком состоянии рассудка он встретит владыку. Ведь король и пару месяцев назад-то уже пребывал в сломленном состоянии духа.

Редко, редко случалось такое, от чего у старого лесного аскета колотилось сердце. Сейчас был именно такой миг. Оставалось только молиться Матушке Судьбе, что она не оставит и поможет взбодрить короля, ведь ведун вез в Ясеневый дворец хорошие вести. Если в военной обстановке вообще что-то можно величать «хорошим». Но все же. Велимудр вез вести о том, что Ратибор укрепил дружбу с лучезарами и заручился их поддержкой. Еще, что отважный наследник престола отправился в поход на Заполярье за новыми союзниками. О том, что за пазухой у Ратибора теперь есть секретная хитрость для восстановления отношений с южным соседом – принц Арислав. О том, что Златовласка… жива и обрела неведомую никакому человеку силу. Но будет ли король в достаточном рассудке, чтобы понять все эти вести?

А народ? Что с настроением души у восточинцев? Взращивают ли они в сердцах надежду или собирают вещи, чтобы бежать от войны? Бежать… Некуда им бежать! Только если еще восточнее, в дикую холодную тайгу, на край Зеленой Тверди. Но и туда бы скоро добрались тивильчицы, жаждавшие властвовать всем миром.

Еще Велимудр понимал, что околдованный король (если так и окажется) – это преступление. Деяние, требующие суда. Велимудр не в праве сам сотворить то, что сочтет нужным. Но кто может судить придворную ведунью? Король, чья это и есть обязанность, в немощи… Лучшим решением было бы собрать совет ведунов.

Но что ждет в Рассветнике? В каком состоянии Яромир? Не было известно ровным счетом ничего! Шел бы Велимудр пешим ходом через деревни да городища – многие слухи поведали бы ему люди. Хоть немного подготовленным прибыл бы старец в столицу. Но времени на это не имелось. Поэтому он мчался со скоростью западного ветра. Единственное, что Велимудр мог сейчас предпринять – это как-то предупредить членов совета ведунов, что скоро он потребует их собраться на судилище. Большая часть членов совета проживала в Рассветнике. Уведомлять их заранее было и незачем, да и опасно – мало ли кто мог перехватить такие сообщения… А вот тех парочку, кто, подобно самому Велимудру, аскетично и тайно жил в диких лесах – вот их-то имелся смысл предупредить.

Ведуны и сами – непростой народ. Возможно, кто-то из них уже предчувствовал необходимость явиться в столицу. Подсказывало острое чутье. Или что-то уже сгущалось в зеркале небыли. Ведь не зря же говорят, что ведунов не зовут и не ищут – они сами приходят в нужное место и в требуемый час. Но времена нынче были темные, так что Велимудр решил не пускать все на самотек. На этот раз нужно было подстраховаться и передать лесным отшельникам свой зов старым проверенным способом – через птичью перекличку. Черные колдуны, коли такие живут в этих чащах, не привыкли слушать шепот природы, от них сообщение Велимудра останется сокрытым.

Корабль, не зная устали, все гнал и гнал вперед. Рассекал помутневшие от осени воды Серебрянки, словно рвал воду. И пробивался вперед.

«Скорее же, скорее…», – метался в душе Велимудр. Очень уж хотелось бы причалить в порт Рассветника засветло. Чтобы хорошо разглядеть город, почувствовать людей, услышать купеческое жужжание и убедиться, что жизнь в Северном Лесу еще дышит полной грудью. Как же хотелось увидеть Рассветник здравствующим. Но что-то комком сжималось в сердце. Нет, будет не так…

Но Велимудру не повезло. К световому дню не поспели. Ладья пришвартовалась на пирсе в сумерках. Сумерки… Какое подходящее слово для того чувства, которое испытал ведун, ступая в город. Стук собственных сапог по замерзшей земле, влажный пар от дыхания, сгущающийся мрак – вот что встретило странников. Непривычная вялость и тишина окутали улицы. Что-то было не так… Рассветник – столичный град, шумный, веселый, торговый. Он должен гудеть голосами пьяненьких гуляк и визгами играющих на улицах детей. Он должен зазывать купить и то, и се. Но висела тишина. Неправильная до тошноты…

Велимудра сопровождали те воины из дружины Ратибора, которых не взяли в Заполярье. Эти кмети сейчас служили ведуну и по наказу принца должны были пойти за старцем во дворец. Они тоже ощутили, что с городом что-то не так. Хмуро озирались по сторонам… Ставни на окнах закрыты. Ни тебе молодежи по улицам, ни приезжих по тавернам. Даже некоторые вывески на лавках были сняты. Велимудр шагал и видел: здесь раньше висела деревяшка с рисунком хлеба, потому что торговали печивом. Снята. А вот здесь всегда красовалась табличка с рисунком кругляша в дырочку: это молочник гордился лучшим сыром в столице. Убрана! А вот там, ой, прости, Мать Судьба, был тупик со всякими разбойничьими заведениями. Тавернами особого толка, где работало много определенных женщин. Там горел свет сквозь щели. Однако и оттуда не доносился привычный шум…

Даже бездомных псов не виднелось. Эти лохматые собратья вечно доставляли горожанам много хлопот, но все же их любили и даже подкармливали. Куда все запропастились?

Так и вышагивали странники по странным притихшим улочкам, пока вдруг им не подвернулся какой-то маленький парнишка, случайно пробегавший мимо. Один из кметей ухватил мальчика за шкирку и беззлобно, но строго, спросил:

– А ну-ка, малой, расскажи-ка нам, долго странствовавшим и только прибывшим. Что это в Рассветнике так тихо? Где все торгаши и зазывалы? Где бабы с корзинками и мужики на телегах?

Худой отрок в смешной великоватой поношенной курточке страсть как перепугался неожиданного допроса. Но все же осилил выдавить объяснение:

– Так… эх, люд нынче на площади… около Ясеневого Дворца.

Странники переглянулись, хмуро удивляясь. Вдруг раздался скрип открывшейся двери. Из соседнего дома высунулся наружу хилый старушонка и затараторил скрипящим голосом:

– Эй, мечный человек! Не обижай малого, внучка моего. Чего тебе от него надобно?

Кметь тут же устыдился и отпустил воротник мальчика. Парень оказался не трус, сразу убегать не рванул.

– Не серчай, добрый человек, – проговорил своим властно-умиротворяющим голосом Велимудр. – Мы долго странствовали, только вернулись в Рассветник. Смотрим по сторонам и дивимся, не узнаем город. А тут вот мальчик говорил, мол, народ весь у дворца собрался. Может, ты, почтенного возраста муж, прояснишь нам – что нынче в городе за смута?

Старик в дверях прищурено оглядывал ведуна, пока тот объяснялся. И ответил вопросом на вопрос:

– Старый, но крепкий. Длинные седые волосы. В простых одеждах, но с речами благородными. За спиной меч в ножнах. Взгляд пронзительный, а голос, как камнепад – властный… Неужто вижу я самого Велимудра Горящего Меча?

Голос старика дрогнул на последних словах. Словно что-то встало комком в дряхлом горле.

– Верно говоришь, – кивнул ведун. – Я – Велимудр Горящий Меч. Так скажешь ли, в чем тут дело?

Но старик бросился из дверей на улицу и неуклюже бухнулся в ноги Велимудру. Со стороны так и казалось, что от эдакого преклонения колени у дедушки треснут. Ну, уж точно он не встанет больше на ровных ногах. А незнакомец даже не стеснялся слез. Да как принялся причитать, махая своими худющими руками:

– Ах, почтенный Велимудр! Как же ты задержался! Как молили жители Северного Леса Матушку Судьбу, чтобы помог ты нам в сей трудный час! Еще с лета молили! Беды одна за другой сыплются на нашу голову! Что же ты так припозднился?!

– Так что же за беды у вас тут?! – Перебил Велимудр.

Но старик еле-еле осиливал что-то говорить:

– Сначала страшные вести прокатились по всему народу. Бродячие туманы расплодились в наших вольных лесах! Уносили с собой из деревень детей и женщин. Навсегда и бесследно! Сеяли ужас, смуту в наших сердцах! Не могли понять мы: отчего же Матушка Судьба не защищает нас? Ведь и сделать с туманами ничего не удавалось толком! Ни один белый жрец справиться не мог! А потом, летом, приключилась еще одна беда. В Северном Лесу завелся дракон! Устроил пожар в Рассветнике и улетел в Горбатые Горы. Дурной в том мы усмотрели знак!

Велимудр почувствовал себя так, будто у него в сердце расправил иголки большой еж. Да, он слышал все это не в первый раз. Но это не уменьшало ноющей тоски по своему народу. Сколько же горестей обрушилось на Северный Лес! Старичок же продолжал:

– Люди, прибывавшие по торговым делам к нам рекой или трактами, рассказывали о смуте в соседних странах. В Нордуоне, по всей Золотой Подкове. Говорили о ссоре нашей с Раздолом! А наш государь ничего не желал со всем этим делать… Народ серчал все больше… Так начались бунты.

– Восстания? – вытянулся в напряжении Велимудр. (или напрягся)

Этого только Северному Лесу не хватало! Такой смуты, чтобы уж и в сердце страны начался полный бардак.

– Да… Прибывали в Рассветник мужи. Кто-то был старостой в своем селении, кто-то просто возмущенной челядью… С разных деревень и городков, со всех уголков страны приезжали. Желали ответа короля – как сии беды собирается государь наш вытравливать?! Говорят, что сам Лихолов Странствующий Охотник приезжал в Ясеневый дворец и предлагал свои услуги. Но владыка отверг его! И вот, в какой-то день стало известно, что давно не видно в Рассветнике ни принцессы Златовласки, ни принца Ратибора! Они трусливо бежали из Северного Леса, бросили нас в такой мрачный час! Тут-то народ совсем взбунтовался.

А теперь сердце Велимудра раздулось, как меха в кузне. Принц с принцессой сносили такие тяжелые испытания, рисковали жизнью! А народу кто-то нашептал, что они просто «сбежали»?!!

– …И вот так, почтенный ведун, собралась толпа недовольных со всех окраин… И стали они, как армия. Страшная, озлобленная толпа голодных мужчин! Они осадили Ясеневый Дворец и требуют от короля ответа! А Яромир даже на балкон не желает выходить – хранит молчание. Недовольные срывают злобу на несчастных улицах – грабят купеческие подворья, крушат трактиры, кто-то даже покушался на наших девиц-молодушек. Вот мы все и позапирались в своих домах! Страшно на улицу нос сунуть! Открыто не торгуем, боимся. Вот и внучок мой тихонько бегал к пекарю за хлебом… А кмети твои словили его, несчастного….

Лицо Велимудра обычно было ровно-спокойным. Иногда он немного улыбался, порой чуть хмурился… Но сейчас его было не узнать. Седые брови нахмурились так, что слились в одну извилистую линию, глаза сверкали, ноздри свирепо раздувались. Он больше напоминал грозного повелителя молний, чем белого аскета.

Не сказав ни слова, он лишь хватанул старикашку за кафтан и резким движением поднял на ноги. Никто не ожидал от усталого седовласого ведуна такой силищи. Но сейчас странники не могли удивляться – все слишком ужаснулись услышанным новостям.

Стоило только мокрому от слез незнакомцу твердо встать на ноги, как Велимудр рванул вперед. Он напоминал разъяренного медведя-шатуна, которого кто-то разбудил посреди зимы. Ведун давно предчувствовал дурное. Он готовил себя к тому, что застанет город и короля не в лучшем виде. Но такое?.. Довести свою столицу до бунтов! Не иметь смелости хоть как-то успокоить народ! Хоть бы даже хитростью – все лучше отчаянной армии голодных бедняков, крушащих город! Немыслимое безобразие!!! А ведунья Майа, которая обязана давать королю мудрые советы? Она что, настолько обнаглела, что творит все, что хочет?!

Велимудр двигался по улицам широким размашистым шагом. Так, что сильные добрые кмети едва поспевали за трехсотлетним ведуном. И тем казалось, что земля будто сотрясается под его поступью, и будто даже булыжники на дороге жались сильнее бочком друг к другу. Вот как грозно мчался Велимудр ко дворцу.

Если весь Рассветник держал себя в испуганной тишине, то центральная площадь у королевского дворца гудела, как улей. Звуки пьяных песен и крики дебоширящих там мужиков стали слышны еще на подходе.

Велимудр осмотрел открывшееся ему зрелище: бунтующие мужики устроили тут целый городок, соорудили из палок и тканей подобия палаток, жгли костры, у которых пытались греться, ели еду и пили ель – все, наверное, награбленное у жителей несчастной столицы. Пели пьяные песни, кто-то даже подыгрывал на гуслях. Смрад стоял просто чудовищный! Не стоило даже сильно оглядываться, чтобы понять – нужду «бунтующие» справляли здесь же, на площади, под стенами домов. Это не было похоже на справедливое народное восстание. Может, оно и было таким по началу. Но когда его узрел Велимудр, это все скорее напоминало какую-то хмельную разнузданную гулянку. У самой крепостной стены замка, в два ряда стояли воины короля. При мечах и щитах, а на стенах – лучники. Но вот странное дело. Армия даже не пыталась разогнать людей! Она просто охраняла короля. То ли здесь надеялись, что бунтари сами скоро устанут протестовать, то ли ждали, что холода разгонят вот-вот всех по домам, то ли кому-то была на руку вся эта смута в столице Северного Леса… Ведь подобные неприятности замечательно отвлекают от подготовки к настоящей войне!

С трудом перебарывая желание зарычать медведем, Велимудр двинулся дальше – в самый центр бунтующего оравы. Он с отвращением переступал валившихся тут и там пьяниц, человеческие отходы и помои с гниющей едой. Люди же пропускали его вперед с изумлением. Может, кто-то из них узнавал почитаемого старца по одежде аскета, седым волосам и мечу за спиной? Или шарахался от грозной мощи его испепеляющего взора? А иной просто побаивался связываться с человеком, шедшем в окружении крепких вооруженных кметей.

Однако по народу пошел тихий говорок. Интересное дело: как легкий шепот часто побеждает громкие крики. На ор и песни иной раз никто не обращает внимания. А вот шепот – это дело страшное или же просто любопытное… Гул на площади смолкал. К тому моменту, как Велимудр дошел до центра палаточного городка, стояла уже мертвецкая тишина.

Ведун увидал посреди площади какие-то треснувшие бочки от еля. Схватил и поставил друг рядом с другом две из них. И все вокруг изумились, как такой глубокий старец может быть столь силен! К тому же Велимудр ловко залез на одну из бочек. Так, чтоб видели издалека, даже те, кто был пониже ростом. Людям стало ясно – этот человек сейчас будет говорить с ними.

Пока старец несколько мгновений выжидающе оглядывался, соседи будили и одергивали друг друга. Когда добрая пара сотен глаз наконец неотрывно уставилась на пришельца, Велимудр заговорил. Громким, властным, раскатистым голосом.

– Приветствую вас, народ Северного Леса!

Старецу не требовалось кричать. Как многие ведуны и колдуны, он умел говорить так, чтобы слова его волнами докатывались до каждого, кому были положены. Он достал из ножен меч, высоко поднял его клинком в небо и продолжил:

– Я – Велимудр Горящий Меч, пришел говорить с вами!!!

В тот же миг его клинок воспламенился и изверг в облака столп желтого огня. Небо отозвалось громом. Да, ни у кого не осталось сомнений, что старик тот, кем назвался. Такое волшебство было Велимудру вместо подписи. Люди на площади сначала разинули рты от изумления, потом испуганно дернулись от грохота, а в конце издали радостный крик! Наконец, наконец, кто-то пришел говорить с ними! Да не «кто-то», а самый прославленный ведун всего Востока! Заступник Северного Леса, приближенный королевской семьи – Велимудр Горящий меч! Улица наполнилась криками, свистом, хлопками и топотом. Ведун дал людям выпустить чувства, а потом махнул рукой, призывая умолкнуть. И снова заговорил:

– Кто у вас здесь за главного? Кто решится держать передо мной ответ?

Последние слова выпали людям на голову как ледяные дождинки. «Держать ответ» – это совсем не то же самое, что просто «говорить». Да еще и перед могущественным ведуном! Кто-то потупил взор, иные испуганно расступились, где-то прокатился ропот. Пока, наконец, из толпы не выступил вперед мужчина зрелых лет. Крепкий и коренастый, он держался прямо. Не страшно ли было смотреть в глаза строгому Велимудру?

– Меня зовут Клеопа, – пробасил мужик и забрался на свою бочку.

– Будешь ли ты, Клеопа, говорить лишь за себя или же от имени всех людей на этой площади? – строго спросил Велимудр. Так строго, будто шкуру готовился сорвать с мужичка. – Ибо мне нужен тот, кто осмелится вещать за вас всех!

Клеопа сжал желваки, но изо всех сил старался не показывать свое напряжение:

– Скажу от всех, старче!

Велимудр возвышался над ним на добрых две головы. И эта разница в росте создавала впечатление разговора родителя с расшалившимся сынком.

– Тогда объяснись мне, Клеопа, староста сего бунта, – строго выговорил ему Велимудр. – По какому праву все эти люди породили смуту в городе? Кто дал им свободу грабить купцов, запугивать жителей и справлять нужду под чужими домами!!?

Клеопа, как и остальные, ожидал другого. Он полагал, что сейчас его спросят, мол: чем честной народ недоволен, да чем вам, добрые люди, помочь, чем гнев праведный унять? А тут…

– Мы здесь собрались для того, старче, чтобы призвать к ответу нашего государя! – не растерялся мужичок и вместо ответа высказал-таки свое. Толпа тут же поддержала Клеопу гулом.

Но Велимудр на том не сломался:

– Я спрашиваю тебя еще раз, Клеопа! По какому это такому обычаю наших земель, протестующие имеют право грабить, пугать и гадить?! Это ли праведный бунт верных сынов Матушки Судьбы?!

Его голос разлетелся громом по всей площади, будто прогрохотали раскаты большой грозы. Всем стало жутко.

– Мы лишь ждем, когда наш государь изволит отвечать перед собственным народом… – не сдавался Клеопа, но вид его становился все более сгорбленный. – А он не желает с нами говорить! Окружил себя мечниками. И сам не выходит ни к нам, ни хоть на балконы… А мы желаем знать, когда будет побеждена смута в нашем государстве?!

Из толпы раздались крики «да!».

– Когда жрецы найдут способ победить бродячие туманы, что пожирают наших детей? – Клеопа вдруг стал расправляться, а народ все активнее поддакивал ему. – Когда кмети победят дракона, поджигающего наши дома?! И куда подевались принц с принцессой? Неужто бросили нас в столь скорбный час? Бежали из Северного Леса?!

– Как смеешь ты, мужик, такое говорить о принце Ратиборе и о самой берегине Востока?! – тыкнул в него пальцем Велимудр.

Клеопа растерянно нахмурился, а Велимудр обернулся от него к толпе.

– Да знаете ли вы, что принц Ратибор самолично отправился в Серебристые горы к королю Милраду и заручился там поддержкой наших союзников лучезаров?! А теперь наш доблестный принц, рискуя собственной жизнью, отправился в поход в иные страны, чтобы получить поддержку новых колдунов?! Пока Ратибор совершает подвиги и ищет Северному Лесу братьев по оружию, народ болтает о нем всяческие мерзости!!!

Клеопа опустил взор, пытаясь переварить все сказанное, а по толпе побежали тихие перетолки.

– Значит, принц наш ищет нам союзников по оружию? – менее напористо переспросил староста.

– Ищет, – грозно подтвердил Велимудр, – рискуя собственной жизнью, странствует по недружелюбным землям.

– Но… А что же с бродячими туманами и драконом? – снова воспалился Клеопа. – Государь мог бы скомандовать своим белым жрецам или кметям, чтобы те боролись с этой нечистью!

– Бродячие туманы расползаются по Северному Лесу от рук черных проповедников, тайно проникающих в наши земли. Эта напасть прекратится только тогда, когда мы изгоним последнего чернокнижника… А дракон…

Велимудр на мгновение задумался, как объяснить простому люду все произошедшее…

– Знает ли народ, что сама принцесса Златовласка взялась укротить его? Если берегине востока удастся эта затея, то чудовище больше не будет приносить бед Северному Лесу! А, наоборот, встанет на защиту ваших земель вместе с доблестными кметями! Если ей посчастливится в сем деле, то дракон быстро изгонит из Северного Леса разную нечисть. Златовласка отправилась в дикие пустынные места Зеленой Тверди, чтобы дрессировать дракона, а народ Северного Леса тем временем подозревает ее в побеге!

Клеопа изумленно заморгал и забегал взглядом по толпе. Народ же принялся обсуждать меж собой услышанное. Во все сказанное почти невозможно было поверить. Но ведь говорил им сам Велимудр Горящий Меч! Авторитет этого старца был непререкаем. Никто не дерзнул бы допустить малейшую нечистоту в речах ведуна.

– Да и потом, раз уж недовольны вы вашим государем. Это не повод крушить столицу! – —трого отчеканил слова Велимудр. – Устыдитесь! Разве верные сыны Матери Судьбы будут грабить? Будут гадить себе под ноги? Будут девиц пугать? Бунт ваш праведен был в своем начале, но вы превратили его в бешенство диких зверей! И сами же еще больше усилили ту смуту, с которой желали бороться!!

Ведун обвел взглядом толпу. И каждому вдруг показалось, что смотрят именно на него, и вместе с Велимудром взирает на них словно бы вся правда мира. И отец, и дед их смотрит сурово, с укоризной. Люди начали вздыхать, трепать волосы, заламывать руки, опускать глаза… Но потом неожиданно ведун сменил грозный тон на сочувствующий:

– Я понимаю тревогу народа Северного Леса! Многие горести обрушились на вас! Но простым недовольством бед не преодолеть! Только если народ наш будет един и силен духом, сплоченный, как кулак. Только так мы победим все эти напасти! Все вместе, сообща!

Люди в толпе, наконец, начали поддакивать и Велимудру.

– Грядет война! – продолжил Велимудр. – Враг собирает силы у наших границ! Тивильч надеется, что посеет смуту в сердцах восточинцев. И смута сия не позволит нам изготовиться к встрече его войска. Так призываю же вас, дети Северного Леса! Забудьте о распрях и недовольствах! Но сплотитесь вместе в этот мрачный час! Гоните прочь любого встреченного чернокнижника! – Кто-то стал отрывисто гудеть в согласии. – Не разъединяйтесь и не творите ссор меж собою! Отправляйтесь в свои деревни и куйте там мечи! Готовьтесь помогать нашим кметям и жрецам, хоть хлебом, хоть железом! Вместо войны между собою, с собственным королем и собственными земляками, готовьтесь к войне с общим врагом! Давайте же покажем Тивильчу, что мы сильнее, чем они думают! Что мы – крепкий духом вольный народ! И нет в Северном Лесу места раздорам и распрям! Сколько бы интриг ни плел враг – нас ему не одолеть! Мы сплоченной дружиной вместе дадим отпор! И мечами кметей, и магией жрецов, и силами принца с принцессой, и доблестью простого народа! Жива ли в вас еще доблесть, сыны Северного Леса?!

Толпа взорвалась яростным «Да!» Ураганы и костры просыпались в сердцах людей. Зашипела и разлилась по улице надежда. Народ давно ждал, что придет кто-то, кто объединит и пробудит их. И, наконец, дождался! Теперь, когда принц и принцесса приведут подмогу, когда сам Велимудр Горящий Меч ввязался в бой – теперь уж точно надо забыть все страхи и сомнения!

Велимудр смотрел на ликующую толпу и упивался их криками. Воистину, восточинцы – это особый народ. Крепкий, верный, несгибаемый.

– Ежели действительно хотите навести порядок, возвращайтесь в свои дома! – продолжил ведун. – И несите по дороге добрые вести! Во всяком городе и деревне, что будете проходить, рассказывайте, что я поведал вам. О стараниях принца и принцессы. О грядущей по весне войне. И о том, что нужно оставить все страхи и сомнения. Запаситесь зерном и оружием, чтобы достойно встретить врага. А коли есть добровольцы, желающие отстоять честь Северного Леса и прогнать смуту – пусть идут они в Багрянец наниматься в кмети! Нынче Отец Лес взывает к каждому сыну своему – встань на защиту своей земли!!!

Люди с криками поднимали вверх кулаки и славили Велимудра. Кто-то кричал: «Отец – Лес!», кто-то: «За мечи!» Толпа опьянела от чувств. Велимудр же повернулся к старосте и наказывал ему:

– Отоспитесь все ныне, протрезвейте, обсудите все. А завтра поутру идите! И несите слова мои по всему восточному люду!

Толпа ликовала! Подхватила слова Велимудра и принялась выкрикивать их в знак согласия! Сегодня последний вечер эти люди будут пировать и гужбанить. А завтра разойдутся по всему Северному Лесу, предупредят о войне, разнесут весть о подмоге, призовут бойцов и запасы еды в Багрянец и укрепят боевой дух востока.

Пока толпа шумела и веселилась, Велимудр слез с бочки вниз, едва удержав равновесие – он устал. Это сразу стало видно по опавшей осанке и тяжелому дыханию. В таком почтенном возрасте каждая новая гонка, каждое колдовство и волнение отзывались потом диким бессилием. Но на самое важное его хватило. Только вот это еще далеко не все. Из того, что ведун намеревался сделать в Рассветнике, когда плыл сюда, не было еще совершено ни капли. Воистину, Велимудр почувствовал, что в одиночку ему будет сложно справиться с придворной ведуньей.