Текст книги "Лихолов"

Дракон на какие-то мгновения подчинялся, но потом принимался яростно бороться. Златовласка не понимала, как обуздать это создание. Был бы это сын, его бы розгами по мягкому месту!

– Не нужны розги мудрой матери! – разочарованно качал головой Велигор. – Ребенок так желает нравиться своим родителям, что одного укоризненного взгляда достаточно, чтобы подчинить! Не страхом, принцесса, не силой борись с ним. Вообще не борись. Просто будь сильнее. У тебя ведь есть сердце, чувства, разум! Ты и есть сильнее! Договаривайся.

Но слова наставника не помогали. Дело мало двигалось с места. Дракон рос и крепчал.

И однажды случилось непредвиденное.

Дракон просто вырвался из нее резко, грубо и неожиданно. Не от голода. Не от жажды летать, а просто от желания власти. И Златовласка ничего не смогла сделать. Просто растворилась в драконьей ярости, истлела, как свечка под огнем, и исчезла. А когда вернулась вновь, уже не могла сказать, как долго отсутствовала. Так случился первый приступ. Через два дня произошел и второй. И так стало происходить почти каждый день…

Елисей не мог смотреть на мучения Златовласки. Каждый раз, когда она приземлялась после полетов, измученная, уставшая и угнетенная, он отворачивался.

Сложные отношения с драконом доводили принцессу до полного морального истощения. По возвращению с охоты она молча ложилась в тень хижины и подолгу смотрела в даль. Елисей разрывался, не зная, как поддержать принцессу. Подбодрить ласковым словом? Но кто он такой, чтобы увещевать саму принцессу Северного Леса? Любое неосторожное слово может выглядеть дерзостью. Все, что юноша мог, это совершать мелкие приятные поступки. И он их делал.

Охотник каждый день старался сотворить что-то, что бы порадовало девушку, хоть немного заставило ее улыбнуться. Он собирал для нее цветы и складывал их в красивые венки или букеты. Как-то раз ему попался камушек, похожий на птицу – он раскрасил находку черным угольком от костра и получился точь-в-точь сокол. Златовласке очень понравилось!

Поначалу она почти равнодушно принимала подношения, но с каждым разом все явственнее радовалась. И, в конце концов, каждый день уже с самого утра уже ждала сегодняшнего подарка. Просыпалась иной раз и сразу думала: что же сегодня ей подарит Елисей?

А однажды случилось так, что Велигор загонял парня настолько, что у того весь следующий день невыносимо все болело. Юноша даже ходил с трудом, ведун взялся сам приготовить еды. Златовласка думала, что сегодня даров не будет. Ан, нет! Даже в тот день Елисей принес ей на руках, смазанных медом, двух дивных бабочек с пестрыми узорчатыми крылышками!

– Велигор сказал, сегодня тебе нужно отдыхать… – улыбнулась принцесса, любуясь бабочками.

– День не будет иметь для меня смысла, если я не увижу твоей улыбки, моя госпожа, – прошептал Елисей. Теперь он уже не краснел. Смотрел прямо и смело.

– Почему…, – зарделась Златовласка, – почему… бабочки не улетают с твоих рук?

С недавних пор уже она стала запинаться в разговорах с юношей. Особенно когда Елисей сидел близко и смотрел так, будто его глаза лучились теплом. Что-то словно разлило сладость по воздуху. И девушка вдруг сама ощутила себя бабочкой…

– Я помазал пальцы медом, – усмехнулся Елисей. – Хочешь взять их на руки?

Принцесса восторженно закивала и протянула ладони. Елисей аккуратно поднес свои руки с бабочками. Нужно было только немного намазать меда на пальцы Златовласки, а потом аккуратно сместить красивых пленниц. Но вдруг Елисей понял, что он, наконец, дотронется до Златовласки и… от волнения замешкался. Девушка тоже все поняла. И залилась румянцем, захлебнувшись от чувств. Но все-таки она потянулась к его рукам… Они оказались друг от друга на расстоянии пары бабочек и оба затаили дыхание…

Как вдруг раздался голос Велигора:

– Не мучили бы вы бедных тварей! Еще ненароком порвете крылышки – а новых у них не будет!

Молодые вздрогнули. Златовласка отдернула руки. Елисей сокрушенно выдохнул. Бабочки испугались и полетели прочь.

В тот вечер Златовласка не заснула от рассказов наставника. По правде сказать, она толком не слушала Велигора, только кивала.

– …Аргар Благославленный был первым лучезарским королем, заключившим дружеский союз с людьми. Про это существует славное предание…

Все мысли принцессы были в том мгновении, когда она тянулась пальцами к пойманным бабочкам. Многие мужчины раньше услужливо подавали ей руку, молодые жрецы в храме, дворцовый лекарь. Да даже сам Елисей уже не раз в чем-то помогал. Только это все не то… Не так… не с таким взглядом, от которого загорался воздух. Он мог бы дотронутся до нее сегодня как-то иначе, но…

Странная дрожь то и дело пробегала по телу Златовласки от этих размышлений. Она рождалась где-то между грудью и животом, а потом разбегалась томительными волнами. Подступала к горлу, овивала плечи, мурашками разбегалась по ногам. И горячей лавой стекала в низ живота. «Не коснулся. А если бы…». Если бы обвил ее пальцы своими… Если бы его губы…

– … И тогда Аргару явилась сама Мать Судьба. Ночью, когда весь мир уже спал, король еще сидел на своем балконе. Она на огненных крыльях слетела с неба. Аргар тут же упал перед Матерью на колени. И Та сказала: «Мне угодны братская дружба между моими детьми. Даже если дети эти различны, как река и море!»

А в голове у Златовласки крутилось: «Но имел ли Елисей право на такую дерзость?» Не унизила ли себя высокородная принцесса, тем, что заробела перед простым нищим слугой?! А чистота? Ведь зарекалась же принцесса, что до победы в войне и думать не станет о подобном! Девушка не могла спокойно сидеть на месте. Переживания всех мастей разрывали ее тело. Как будто сотня звезд разом взорвалась в ее животе.

Когда Златовласка заерзала и тяжко вздохнула в сотый раз, Велигор прервал свой рассказ:

– Дитя мое, – нахмурился лучезарец. – Кажется, мой рассказ не интересен тебе…

– Нет, – вздрогнула принцесса. – Просто, старче, я очень устала сегодня.

Велигор вгляделся в нее с отеческой строгостью. Девушке под таким взором хотелось стать ежиком, свернуться в колючий клубок, чтобы никто не смел тревожить. Ведун же понимал больше, чем полагала его подопечная. Как же… Но, в сущности, еще пока ничего не произошло… Не за что было судить ни девицу, ни парня. Пока. Впрочем, Велигора вдруг осенило, что такой шквал чувств может очень сыграть на руку в дрессировке дракона. В голове лучезара родился отличный план. И даже, пожалуй, не один. Это порадовало. Велигор так воспрял духом, что сменил строгое лицо на снисходительную улыбку. И сказал:

– Я расскажу продолжение позже… Пора отдыхать, – Златовласка и Елисей заерзали, собираясь улечься на сон. – Но… Боюсь, моя принцесса сегодня немного перегрелась от своего дракона. Тебе нужно остудиться на ночной прохладе, моя госпожа. Выйди на улицу и трижды пропой ночное молитвословие.

Златовласка удивилась. Впервые за все дни пребывания в Пустоши Длинных Теней ее принудительно отправляли помолиться. Читай как «выветрить дурь из головы». Несколько унизительный приказ наставника заставил принцессу замешкаться.

– Иди, моя госпожа, – ласково произнес Велигор. – Без этого тебе сегодня будет тяжело уснуть. Старик знает…

Добрая улыбка старого ведуна успокоила девушку. И она подчинилась.

Когда дверь скрипнула и хлопнула, Елисей все так и сидел. «Замечтался…» – подумал Велигор. А вслух произнес:

– Тебе, мой юноша, я не отрубаю ноги только по одной причине…

Парень вздрогнул и побледнел.

– От того, что я вижу в тебе хорошего воина. Сильного, смелого, с горячим сердцем. Такие и нужны в борьбе с тьмой. Но все же ты слишком дерзок в своих ухаживаниях!

Елисей выпрямился и запыхтел в ответ:

– Я никогда не сделаю ничего, что запятнало бы честь моей принцессы. Клянусь Матушкой Судьбой!

Старик прищурился и досадливо опрокинул голову набок:

– Знаю я вас, молодых и пылких… Ухаживания бедняков за высокородными госпожами в моей стране караются строго. У нас таких, как ты, принято лишать ног, чтобы, став ниже, человек, наконец, понял свою истинную величину. И не пытался прыгнуть выше своей судьбы!

Юноша опустил взор. Но через пару ударов сердца, надувшись и покраснев, он вдруг вскинул голову. Посмотрел на Велигора смело и гордо. Так, что даже ведуну что-то кольнуло в сердце. И сказал:

– Я… никогда… не сделаю ничего, порочащего мою принцессу. Но никто, НИКТО в целом мире… не имеет права запрещать мне… любить ее всей душой. Служить, оберегать. И умереть за нее однажды.

Отчеканив эти слова, Елисей не опустил взора. Он продолжал смотреть в глаза ведуну. С таким вызовом, как лев смотрит на другого льва. Это поразило Велигора.

Мудрый и опытный ведун знал толк в людских сердцах. У обычных людей они похожи на красивые свечки. У злых, растлившихся людей – на тлеющие угольки. Но иногда… Очень-очень редко встречаются люди с сердцами-кострищами. Такими жаркими, что вся нечисть, все козни и грязь сгорают в них без остатка. Такие люди скорее умрут, чем нарушат слово. Скорее пострадают сами, чем позволят обидеть другого. Такие сердца встречаются одно на сто тысяч. Такое сердце было у Златовласки. Велигор почувствовал это с первого взгляда. И участь оборотня дракона, и пророчества, и целый отряд витязей, идущих за ней – все лишь подтверждало это. А Елисей открылся ему только теперь. Вдохновленный любовью юноша будто тоже отрастил драконьи крылья. С такими сердцами надо считаться.

«Двое. Рядом. Два больших горящих костра. Чистые и смелые. Не мудрено, что они так притягиваются друг к другу…» – подумалось ведуну.

– Поразительно… – даже вырвалось у Велигора. – Два белых лебедя…

И как он раньше не замечал, что Елисей и Златовласка так похожи? Нет. Чутье еще никогда не подводило ведуна. Внутренний голос давно подсказал ему, что парень этот непростой, и сыграет свою роль в войне. Потому-то и взялся тренировать его между делом. Но только сейчас лучезар увидел всю полную картину.

– Ты говоришь, что умрешь за нее… – прошептал Велигор. – А если ты поймешь, что она не справилась? Не обуздала дракона? И тварь пожрала ее? Что ты сделаешь тогда?

Елисей замешкался на пару мгновений. Но быстро нашелся:

– Я… я.. – запыхался. – Я переверну вверх дном все мироздание. Я сдеру с неба все звезды! Я брошу вызов самой Матушке Судьбе… Но найду способ разделить Златовласку с драконом. И спасти ее.

– А если я тебе скажу, что она действительно не справляется?

Вопрос, заданный шепотом, будто упал камнем. Велигор дал словам осесть и продолжил:

– Время идет. Дракон растет и крепчает. А у нас нет подвижек… Скоро он пожрет ее. Однажды утром Златовласка не проснется, просто исчезнет. Это утро – все ближе.

– Нет, – огрызнулся юноша. – Я не верю! Мать Судьба не оставит Берегиню Востока без помощи!

– Она и не оставила… – Велигор склонился ближе. – Она приставила к Златовласке влюбленного воина, способного спасти ее. Тебя, Елисей.

Палец лучезара ткнул юношу в грудь. Охотник не понимал. Но ведун продолжал:

– Ты тоже чист душой. Но по-мужски силен и крепок. Ты юноша, а не девица! Ты воин. А еще, ты охотник. Ты можешь забрать в себя ее дракона и укротить его!

– Я?! – отпрянул Елисей. – Но принцесса… Она, она не будет против?

– Мы этого не знаем пока…

– Но от такой магии… Златовласка не погибнет?

Велигор пожал плечами:

– Такое в нашей истории происходит впервые… Никто не ведает… Но опасность есть, не стану лгать тебе.

– Ты, страче, предлагаешь мне рискнуть жизнью госпожи?!

– Ее жизнь и так обречена… Успехов почти нет… Как обречены и жизни всех тех сотен людей, которые погибнут от дракона… Впрочем… Еще сколько-то дней у нас есть. Понаблюдай. Подумай. Мы поговорим об этом. А пока, пора спать.

Глава 9. Костер до небес

«Тебе нечего бояться. Ведь я никому не позволю победить тебя. Ни дракону, ни людям. Я тебя украду у них. У отца, у земли, у небес. Я тебя отобью. У судьбы у призванья, у клятвы. Я тебя отниму. У злых обстоятельств, у неласковых рук, у твоих страхов. Я тебя не уступлю. Ни свету, ни тьме. Найду, отвоюю, не отпущу. Достану из бездны бурлящей, сниму с облаков, что щекочут луну. Я тебя не предам. Врагу с мечом я всегда найду щит. Я тебя не отдам. Матери Судьбе выдеру перья из крыльев, волчьей стае путь прегражу безоружным, не дрогнув, – но не отдам! Никому! Никогда! Пусть ты не моя. Но я – твой. Навсегда! Рядом со мной, тебе нечего бояться».

Елисей Поющая Стрела

Утром Златовласка и Елисей проснулись вдвоем. Елисей вздрогнул. После вчерашнего разговора отсутствие ведуна казалось зловещим. Златовласка же была в обычном настроении. Девушка сладко потянулась после сна, но юноша резко вскочил и выбежал на улицу. К счастью, испуг оказался напрасным. Велигор просто ходил по степи рядом с цветущими акациями и что-то собирал. Елисей выдохнул, однако, осадок тревоги так и пощипывал нутро. Юноша потер глаза, привыкая к яркому утреннему солнцу.

Ведун зачем-то сбрасывал в кучу древесину. Странно, ведь дров для поварского костра около хижины покоилось вполне достаточно. Вскоре Влигор приволок все собранные ветви к их костровому месту. Обложенная камнями прогалина земли вся чернела от постоянных поджогов. Угли и пепел лежали там скорбной кучкой.

– Зачем так много, старче? На ближайшую седмицу дров у нас и так хватало.

– Сейчас мы разведем костер не для готовки. Это будет обрядовое пламя. Гореть станет до самых небес.

Стесняясь расспрашивать дальше, Елисей приступил к своим обычным утренним делам.

Завтракали странники здесь обычно или яйцами, или вареными кореньями, если охотнику не удавалось найти гнезда птиц, ящериц или еще какой живности. Обедать в такой жаре плотно не хотелось. Поэтому тут спасали те же коренья, редкие находившиеся фрукты или привезенная с собой сушеная снедь. А вот к ужину воздух остывал, ветра охлаждали, а усталость накатывала. Приходилось готовить чего-нибудь посытнее. Тут-то и пригождалась охотничья сноровка. Благо, живности в теплой степи было полным-полно: от мелких птиц и грызнунов до крупных ланей и даже львов. Последние, правда, не были добычей, а, наоборот, серьезной угрозой. Но ближайший прайд жил вдали. Да к тому же Велигор сразу по приезду обкурил чем-то хижину, и разные хищники держались подальше.

После скромной трапезы Велигор, наконец, все разъяснил:

– Нашей принцессе все тяжелее справляться с драконом. И тварь ощущает слабость. Мы должны переломить эти обстоятельства любой ценой. Поэтому сейчас я задумал сотворить сложное колдовство… Это потребует много моих и ваших сил, припасы снадобий и дров…

Златовласка и Елисей недоуменно переглянулись.

– Как понять «ваших» сил? – переспросила принцесса.

– Сегодня вы будете справляться с драконом вдвоем, – пояснил ведун. – Я хочу, чтобы оба ваших разума, твой и охотника, слились воедино. Так в вас станет больше силы, настойчивости. Двое на одного! Может вы, наконец, укажите твари ее место. Тем более, что Елисей – охотник, он нутром чует, как сладить с любым зверьем. Я не знаю, надолго ли. А может, только на один день. Но попробовать стоит. Потому что дракон растет, а успехи медленны…

Златовласка изумленно переваривала новую задачку. А вот Елисей нахмурился. Просто ли это отчаянный шаг или ведун готовится к переселению дракона? Показывает ему возможности, прощупывает способности. И охотнику, и принцессе заодно.

– Тебе, принцесса, придется быть единой силой со своим слугой. Не оскорбляешься ли ты такому?

– Но как это понять? – испугалась девушка. – Мы станем единым разумом? А что будет с телами? – Спросила она, и тут же залилась таким румянцем, что и Елисею тоже стало срамно.

– Не беспокойся, госпожа, – успокоил Велигор. – Пока твое тело с драконом будет парить в небе, Елисей будет лежать у костра.

…………………………………………………….

Дрова уложили высоким шалашом и полили каким-то особым маслом из личных запасов Велигора. Ведун поджег их и пламя вскинулось действительно небывало высоко. Будто бы до небес.

Лучезар достал из своих вещей бубен. Расстелил возле огня две подстилки. Велел Елисею и Златовласке лечь на них головой друг к другу. Принцесса вдруг вспомнила, как наставляли ее жрецы: «Огонь – это дивный проводник между мирами. Если ты будешь загадывать желание там, где горит лучина – оно быстрее вознесется к Матушке Судьбе!». А здесь ныне разверзлось нечто гораздо больше лучины.

«Матушка Судьба, помоги, помоги мне обуздать дракона!» – взмолилась принцесса.

Бубен начал отбивать свой ритм. Бум… бум-бум… бум-бум …бум… бум-бум-бум… бум.

А вскоре протяжно и тихо запел Велигор. Словами из древнего лучезарского диалекта, как тогда, на корабле. Бубен же так и продолжал стучать. Бум… бум-бум… бум-бум бум… бум… бум-бум-бум… бум.

Жара топила тела. Немного спасало лишь то, что ведун предусмотрительно накрыл их мокрыми простынями.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Песня Велигора звучала все эмоциональнее и временами переходила просто в вибрирующее а-а-а.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Златовласка первая заметила, что плавно стали стираться границы ощущений. Разум будто погружался в теплую ванну, обретал невесомость.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Песня ведуна стала звучать откровенно надрывно. А Златовласке сейчас казалось, что весь мир – это лишь единое море. Танец материи и духа. Вот они, цветы, земля, вот ее тело – все едино. Все – просто разные части одного гобелена. И нет никаких границ между ней и той ланью, что пасется неподалеку.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Так и хотелось выпрыгнуть из своего тела и искупаться в этом мировом океане… Но своевольничать было не время.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Златовласка осознала, что Елисей ощущает все тоже самое… И Велигор.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Песня ведуна прервалась на самой высокой и протяжной ноте. Как раз, когда мир размылся до передела. Но бубен продолжал свое. Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

И вдруг музыка замерла.

Тут же произошло нечто, еще необычнее всего предыдущего. Разум раскололся на кусочки и Златовласка ощутила себя сразу в нескольких мирах.

В одном месте они стояли с Елисеем вдвоем, друг напротив друга. И держались за руки. Все вокруг заливал туман… Что это было? Облака? Граница миров? Неважно. Самое потрясающее там – полное единство с разумом другого человека. Она видела внутри его души все. И ни на чем толком не могла удержать внимание. Девушка только заметила, сколько там внутри чужой души света. Юноша будто сиял. Чистый, как лебедь. Его мысли, страхи, чаяния – все будто было видно. И от большинства из них струился свет. В этой душе принцессе почудилось какое-то родство, схожесть.

А во второй части мира бунтовал и вырывался наружу дракон. Во тьме своей тюрьмы он рычал, извергал пламя и царапал стены. Елисей тоже увидел это.

Где-то там, вдалеке, существовал и третий мир, где лежали их тела, и горел костер до небес.

Но внимание Златовласки вновь вернулось и перебросилось в начало. Только сейчас она заметила, что там был и Велигор. Но как-то в стороне, словно за неким невидимым препятствием. Он вновь пел свою песню. А бубен так и продолжал Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Елисей… Было насквозь видно все. Мелькали какие-то воспоминания из его жизни, смешные фантазии и даже страхи. Златовласка почувствовала такую сладостную радость, страсть, нежность – аж до щекотки в сердце. А потом и в себе то же. И явственно ощутила, как два сердца бьются в унисон. Это самое прекрасное, что ей доводилось созерцать… Какое дивное жаркое чувство, одно в двух душах. Высокое и телесное, многогранное, драгоценное, мощное, готовое сметать преграды. Дракон рядом с этой силой показался жалким. В нем была лишь ярость, его душа – малый горячий уголек.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Дракон из второго мира царапался и обжигал. Но там, среди облаков, две человеческие души во сто крат превосходили его силой. Перед огнем человеческого сердца, живительным, охлаждающим, любая тварь бессильна, как жалкая псина перед сильным хозяином. С Елисеем за руку, с этим родственным ей по духу человеком принцесса не боялась ничего. Казалось, рядом с ним все по плечу. Маленькое сердце большого и грозного чудища ощутило непреодолимую власть двух людей и склонилось перед ними.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Внезапно все миры в сознании Златовласки схлопнулись в один. Она почувствовала, как дракон вырвался из ее тела. Но разумом она и Елисей по-прежнему были сильнее и выше. А потом змей взмыл вверх.

Принцесса командовала дракону кружиться, и он радостно кружился. Она мысленно направляла его вперед – и он повиновался. Резко развернуться и полететь в другую сторону – исполнялось. Наверное, впервые в жизни Златовласка совершенно позабыла и о своем происхождении и о своем долге. Она не сдерживала в себе ни искорки чувств. Все выливалось наружу. Радость полета. Наслаждение красотой мира. Счастье любить и быть любимой. Свобода! Оказывается, можно и так! Можно быть самой драконом и радоваться этому! Делить с ним угар от охоты и нырять в облака. Зачем она прежде боялась своего зверя и отвергала его страсти?

Дракон летел, преданно и послушно. И даже не пытался сопротивляться. Как это не получалось раньше? Ведь оказалось так просто… Пусть он много больше в теле. Но не способен любить, не способен гореть надеждой.

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум – билось ее сердце. И сердце Елисея в унисон.

Златовласка ощущала радость и облегчение. Она оставила дракона в покое, пусть себе мчит, куда желает. Елисей… Здесь болело сердце по утраченной матери и отцу. Здесь скучало по родной деревне. А здесь горела мечта о славе и взаимной любви. А там, в глубине, черный зловонный осколочек… Где-то в самой тиши. Она потянулась. Елисей хотел отпрянуть. Но… не успел…

«А если я тебе скажу, что она действительно не справляется? Время идет. Дракон растет и крепчает. А у нас нет подвижек… Скоро он пожрет ее. Однажды утром Златовласка не проснется, просто исчезнет. Это утро – все ближе».

– Нет. Я не верю! Мать Судьба не оставит Берегиню Востока без помощи!»

– Она и не оставила… Она приставила к Златовласке влюбленного воина, способного спасти ее. Тебя, Елисей. Ты тоже чист душой. Но по-мужски силен и крепок. Ты юноша, а не девица! Ты воин. А еще, ты охотник. Ты можешь забрать в себя ее дракона и укротить его!»

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Златовласка вздрогнула. Вот, значит, как?»

Свет перестал сиять внутри облаков, руки разомкнулись. Дракон зарычал и замахал крыльями. Оборотень всегда презирал слабость! А Елисей затух вслед от испуга. Где-то там, внизу, по чьим-то щекам потекли слезы. По его или ее? Или по обоим? Неважно…

Бум… бум-бубум …бум… бум-бум-бум… бум.

Дракон вырвался из-под власти людей и с яростью бросился прочь. А Златовласка почувствовала, как внутри нее разверзся колодец тьмы. Там плескался страх… Подавленный, презираемый, он скопился в ее сердце. Так много, что и дна не видать. И она вдруг рухнула туда. Разум стал угасать, как в уже знакомые приступы. Тьма пожрала ее. Последнее, что принцесса помнила, это крик Велигора:

– Возвращайся, Елисей, быстрее!

…………………………………………….

Юноша сорвал с себя высохшую на жаре ткань и резко вскочил на ноги. Голова кружилась, он пошатнулся. Встряхнулся, как пес, чтобы снова обрести равновесие. А потом оскалился на Велигора:

– Ты! Ты намеренно все это устроил! Чтобы показать ей! Чтобы она сама отдала мне дракона… Чтобы так задать свой вопрос!

– Успокойся, мой юный слуга, – ответил Велигор.

Но Елисей уже бежал с львиным рыком на него. Через мгновения оба повалились в песок, вертясь, как два сцепившихся зверя. Юноша был силен и ловок, но Велигор – опытен и хитер. Они переворачивались по земле туда-сюда до тех пор, пока не насадили друг другу кучу синяков и ссадин. В конце концов, ведун обхватил охотника за шею ногами и обездвижил.

– Угомонился?! – зарычал лучезарец. – Отпущу, если ты остыл!

Елисей еще некоторое время поерзал в тисках, но быстро понял, что проиграл. И молча обмяк.

– Принцесса плохо справлялась, – уже спокойно объяснил Велигор, когда противники расселись на песке. – И я должен был рано или поздно с ней поговорить. Иначе дракон просто погубил бы нас всех!

– Но сейчас, сейчас у нее получилось!

– Не у нее, а у вас. Вдвоем. У обоих… Одна она может еще не справится.

– Но теперь принцесса ведает, что сильнее дракона. Сможет урезонить его!

– Посмотрим! Еще есть немного времени, дадим ей шанс.

От последних надменных слов Елисея затрясло. Да кто такой, в конце концов, этот ведун, чтобы вершить судьбу Берегини Востока?! Но спорить больше сил не было. Юноша просто фыркнул и пошел в хижину.

Дракон не возвращался долго. Такого не бывало еще никогда. Даже во время приступов за полдня успевал воротиться… Но закатное солнце золотило цветущую степь, а Златовласки все не виднелось… Мужчин начало потряхивать беспокойство…

В конце концов, чудище воротилось с последними лучами дня… Дракон обернулся девицей, по-кошачьи приземлившейся на землю. Ее кожу всюду покрывала кровь и пепел. Глаза выдавали усталость и… расстройство. Впервые с ее приземлением Елисей не отвел взгляда. Принцесса и охотник с пару ударов сердца смотрели друг на друга, а потом она завернулась в простыню и пошла прочь.

Елисей кинулся за ней.

– Госпожа, умоляю, не сердись на меня. Ведь ты теперь знаешь, ты сама чувствовала все, что у меня на сердце!

Она молча шла дальше, Елисей не понимал, что выражает лицо принцессы. Усталость, печаль, обиду?

– Я никогда, никогда не предам тебя, клянусь. Ты увидела лишь разговор.

Принцесса шла дальше. Юноша в отчаянии умолк и просто следовал за ней. Девушка дошла до воды и искупалась. Тяжелое, как молот кузнеца, молчание стучало Елисею в виски.

Чистая и освежившаяся Златовласка вышла из воды. Накинула одежду и пожелала идти в сторону хижины. Но юноша преградил ей путь. Златовласка, наконец, произнесла:

– Я сержусь не только на вас. Я сержусь и на себя! И с отчаянием понимаю, что Велигор… Он, возможно, прав… У меня слишком плохо получается… Я… Я не справилась. Если мы вернемся в Рассветник с такими успехами, то в любой миг дракон может победить меня… И эта тварь сожжет весь город, – она захлебнулась от слез и умолкла.

С трудом сдержала рыдания, но дрожь била ее по всему телу.

– Нет, моя госпожа… Теперь ты ведаешь, как обуздать его…

– Я смогла только, когда почувствовала рядом тебя. Только с твоей помощью!

– Ты увидела, что в сравнении с твоей душой, дракон – лишь жалкий пес. Теперь, ведая, ты сможешь вспоминать это каждый раз. И он начнет тебя слушаться.

– Я боюсь… Что это все… ненадежно… От меня столько зависит… И мне так страшно… – слезы окончательно одолели девушку. Двумя искрящимися струйками они стекали по ее уставшему лицу.

Елисей сел перед принцессой на колени. Он давно уже представлял себе, как однажды поведает ей все свои чувства, как поклянется вечно служить и оберегать. Но в мечтах это происходило не в таких обстоятельствах… Однако заготовленные слова именно сейчас нужны были Златовласке. В этот миг, как никогда. Юноша поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх. Глядя прямо в глаза, произнес:

– Тебе нечего бояться. Ведь я никому не позволю победить тебя. Ни дракону, ни людям. Я тебя украду у них. У отца, у земли, у небес. Я тебя отобью. У судьбы, у призванья, у клятвы. Я тебя отниму. У злых обстоятельств, у неласковых рук, у твоих страхов. Я тебя не уступлю. Ни свету, ни тьме. Найду, отвоюю, не отпущу. Достану из бездны бурлящей, сниму с облаков, что щекочут луну. Я тебя не предам. Врагу с мечом я всегда найду щит. Я тебя не отдам. Матери Судьбе выдеру перья из крыльев, волчьей стае путь прегражу безоружным, не дрогнув, – но не отдам! Никому! Никогда! Пусть ты не моя. Но я – твой. Навсегда! Рядом со мной, тебе нечего бояться.